Германия, будучи единственной страной без ограничения скорости на автобанах, занимает лишь 11-ое место в Европе по количеству ДТП со смертельным исходом на миллиард километров. Значение 1,9 идентично показателю Норвегии, где действует самое «строгое» ограничение скорости — 90 км/ч.

Тем не менее, эти и другие факты не мешают Зелёным требовать введения ограничения скорости в Германии. Потому что это вопрос идеологии.

​​​⚡️В Германии кончится газ?

Из-за значительного сокращения поставок газа из России федеральный министр экономики Роберт Хабек (Зелёные) объявил второй уровень так называемого национального плана чрезвычайной энергетической ситуации: «в настоящее время безопасность поставок гарантирована, но ситуация напряженная», — заявили в Минэкономики. На самом же деле за успокаивающими словами Министерства скрываются многочисленные и серьёзные последствия. Например, потребители будут платить за газ сильно больше.

Прежде всего, стоит сказать, что упомянутый план призван регулировать действия правительства в случае угрозы энергетической безопасности страны, а каждая из ступеней разрешает властями всё больше вмешиваться в рынок. Третий «аварийный» уровень подразумевает полную остановку рыночных механизмов и разрыв контрактов — государство будет рационировать газ вручную.

Хранилища в настоящее время заполнены на 58% (с небольшой тенденцией к увеличению), но закон предусматривает уровень заполнения 90% к 1 ноября. А этого уже нельзя добиться без дополнительных мер. Более того, созданные на первом уровне экспертные группы опасаются, что по мере развития конфликта и введения новых санкций, Россия усилит «газовое давление» на ФРГ, радикально сократив поставки. Поэтому сегодня был объявлен «лишь» второй уровень: о плановой газовой экономике речи (пока) не идёт, но перемены станут ощутимы.

Со вторым уровнем угрозы поставщики газа вскоре должны получить право «корректировать свои цены на газ до соответствующего уровня для своих клиентов». Поставщики, которые вынуждены покупать дорогой природный газ на энергетических рынках в качестве замены из-за прекращения поставок из России, смогут переложить свои дополнительные расходы непосредственно на своих клиентов.

Цены на энергетических рынках намного выше долгосрочных контрактов, которые западные компании заключили с Россией. Если закупки становятся более дорогими для поставщиков, это, естественно, также имеет последствия для потребителей. Это означает, что цены на газ в 10, 14 или 18 центов за киловатт-час уйдут в прошлое.

Эксперты говорят о возможном повышении до 28-30 центов. Таким образом, домохозяйство размером 100 квадратных метров и годовым потреблением 12 000 киловатт-часов должно будет платить на 1680 евро в год больше по сравнению с ценой сегодня, и на 2640 евро больше по сравнению с уровнем цен 2020 года.

Иначе говоря, многострадальные немецкие налогоплательщики в очередной раз пострадают. Но виноват в этом далеко не только Владимир Путин. Во-первых, «нормальная» цена на газ формируются в Европе далеко не рыночно и, например, она в 6 раз выше, чем в США. В частности, в 20 центах за киловатт-час лишь 13,6 центов — это волатильная стоимость самого газа. Напоминает ситуацию с бензином, правда?

Затем добавляется сетевая плата в размере 1,66 цента, 0,55 цента за налог на природный газ и СО2 и 0,03 цента концессионного сбора. Сюда же идёт НДС, увеличивая цену еще на 4,4 цента. В итоге, мы получаем 27,6 центов и «сверхприбыль» немецкого государства. Во-вторых, не стоит забывать, что именно немецкое государство в лице Ангелы Меркель и Зеленых политиков и ответственно за сегодняшний кризис. Отказ от ядерной энергетики и директивная ставка на ВИЭ в рамках «зелёной трансформации» привели к известной зависимости ФРГ от российского газа. Сверх того, даже сегодня правящие Зелёные политики отказываются остановить вывод из эксплуатации оставшиеся АЭС, параллельно замещая газ углём — рекордсменом по эмиссии СО2.

Вообще, примечательно, что зелёный тренд не только родственен социалистическому в смысле инструментов (централизация, огосударствление, антикапитализм), но и смысле результатов. Противоположных от изначальных интенций.

Согласно плану, «зелёная трансформация» должна была привести к светлому декарбонизированному будущему, деревне Бюллербю писательницы Астрид Линдгрен, но размером с Европу. Однако получилась война, кризис, и, что прозаично, вынужденный возврат к «грязным» источниками энергии. Ровно как вместо кисельных берегов и молочных рек коммунизма случились геноцид и всеобщая нищета.

Правда, если красный эксперимент вроде как успешно похоронен, зелёный — набирает обороты. А значит, со всеми его последствиями нам придётся еще столкнуться в будущем.

​Бундестаг отменил запрет рекламы абортов

Сегодня утром после жарких дебатов немецкий парламент большинством голосов отменил так называемый Параграф 219a — в народе «реклама абортов». Закон запрещает подробно информировать пациенток о возможности абортов из экономического интереса и в «крайне настойчивой манере». На практике, в духе позитивного государственного права, это приводило к судебному преследованию и осуждению врачей за то, что они публиковали информацию об абортах в своей практике, например, на своем веб-сайте.

Отмена этого запрета широко обсуждалась последние десятилетия и служила очередной демаркационной линией между прогрессистами (культурно левыми) и консерваторами (культурно правыми). Правящая коалиция «Светофор» всецело принадлежит первым и, конечно, не могла не включить отмену 219a в программу по установлению социальной справедливости. В Бундестаге инициативу поддержали Die Linke, a CDU/CSU и AfD проголосовали против.

Сами аборты в Германии официально не разрешены, считаются уголовным преступлением и караются лишением свободы на срок до трех лет. Однако, если беременность представляет опасность для здоровья женщины или является результатом изнасилования, аборт до 12-й недели беременности и после обязательной консультации с врачом освобождается от наказания. Тем не менее, сегодня каждая девятая беременность заканчивается абортом.

С одной стороны, уменьшение вмешательства государства в частную врачебную практику и личную жизнь — можно только приветствовать. С другой, Германия прямо сейчас переживает рекордный дефицит рождаемости, крайне низкую фертильность автохтонного населения и высокую аллохтонного (иммигрантов). Цифры настолько показательны, что «великое замещение» трудно списать на теорию заговора. Так что момент для отмены запрета рекламы (популяризации) абортов — не лучший. Да и у правящих партий должны быть дела поважнее: энергетический кризис и рекордная инфляция, например.

​Против дискриминации с помощью дискриминации

Фактически зелёное правительство, обладая широкой культурной программой по достижению «социальной справедливости», не остановилось на отмене запрета рекламы абортов. В разгар международного, энергетического и экономического кризиса нашлась проблема, без интервенции старой-доброй бюрократии неразрешимая. Речь о дискриминации. Пустующая с 2018 года для борьбы с этой «проблемой» специальная должность наконец-то занята! В качестве советника по антидискриминации выбрана некая публицистка, левая активистка и сторонница Зелёных Ферда Атаман.

Борьбу с дискриминацией левые, конечно, понимают специфично. И Атаман — не исключение. Во-первых, она известна своей работой в качестве главы «новых немецких медиа-создателей». По словам организации, она стремится к «разнообразию» в средствах массовой информации — но под этим подразумевается, прежде всего, разнообразие цвета кожи и этнической принадлежности, а не разнообразие мнений и средств массовой информации. Наоборот, «организацией предпринимаются попытки ограничить разнообразие в СМИ, как только речь идет о позициях, не предполагающих политически левых взглядов», — выяснили журналисты NZZ.

Во-вторых, Ферда Атаман известна своими неоднозначными высказываниями. Немцев без миграционного бэкграунда она называет «картофелинами» (аналог «макарнников»). Слова «интеграция», «политический ислам», «клановая преступность» и «убийство чести» для Атаман слывут «расистскими». Известно ведь, запрети название какой-либо проблемы, так она тут же исчезнет!

В-третьих, Ферда Атаман страдает от крайнего ресентимента. Ресентимента по отношению к «белому немецкому обществу». Такая позиция сама по себе дискриминационна, полна расизма и ксенофобии. Но, в абсолютно постмодернистском духе, Атаман считает, что расизма против белых не существует. Соотвественно, в её картине мира мигранты — то есть «небелые» — всегда являются жертвами, в то время как немецкое большинство представляет собой структурно злобный коллектив исторических преступников.

Послушав высказывания будущего советника по антидискриминации, нельзя не ужаснуться. В идеальном, с точки зрения Атаман, обществе, цвет кожи — первый и последний критерий «ценности индивида» для общества. Не личные заслуги и компетенции, как того требуют меритократические и либеральные представления, а внешние коллективные (расовые) признаки. В 2020 году, например, она обвинила всю немецкую медицинскую систему в том, что к аппаратам ИВЛ в первую очередь подключаются не угнетенные группы населения.

Сверх того, Атаман не раз обрушивалась на журналистов, критикующих ислам и автократические ближневосточные режимы. Сбежавшие от ужасов шариата журналисты пытались приоткрыть для немцев дверцу в исламистскую реальность, но получили от Атаман обвинения в «недостаточной мигрантности и небелости». Без шуток. Максима такова: не разделяешь мои радикальные лево-расистские взгляды — не настоящий иммигрант.

Иначе говоря, заслуг у Ферды Атаман — с лихвой. Ни один прожженный неонацист не вывалил в публичный дискурс столько ненависти, расизма и ксенофобии, сколько Атаман. И тот факт, что эта женщина (усилиями Зелёных) вот-вот будет назначена на пост советника по антидискриминации, — до абсурда скандален.

Против кандидатуры Атаман высказались в AfD, CDU/CSU и части FDP. Правда, каждая попытка критики была мастерски отражена. Обвинением в «структурном расизме», «правой кампании ненависти» и мизогинизме. Трюк старый, но действенный.

Ферда Атаман — это, конечно, не только живое воплощение чумы 21 века: политики идентичности, релятивизации ислама и институциализации виктимности, но и подтверждение болезненной оторванности правящей коалиции от реальности и насущных проблемы граждан.

Большинство немцев волнует не фантомная «структурная дискриминация», как их и отпугивает новый гендерно-нейтральный язык, а поистине заботят падающие реальные доходы, таящие из-за инфляции сбережения, угроза холодной зимы и уязвимое положение страны в сегодняшней международной конъюнктуре.

Швейцарская газета Neue Zürcher Zeitung вышла вчера с говорящим заголовком «Министерство вокизма: Министерство семьи в Берлине стало агитационным центром Зелёных. С помощью миграционной и гендерной политики Германия будет трансформирована, а против критиков развернута вербальная агрессия».

В теле статьи аналогичный посту посыл.

Германия принимает «экстренный» саммит G7, который, по выражению нелюбимого нами Der Spiegel, «должен спасти мир».

Политическое значение встречи обсудим позже, а сейчас заметим следующее: местом проведения саммита, куда слетелись влиятельнейшие мировые лидеры, от Байдена до Зеленского, стала крохотная и живописная коммуна в Верхней Баварии. Ответственность за организацию, соответственно, лежит на местных властях, и премьер-министр Баварии Маркус Зёдер уже успел заработать политические очки.

Но важно в этом контексте другое. Взгляните на состав встречающей делегации. Это белые пожилые мужчины и женщины в традиционных баварских костюмах. В бессменно управляемой консервативным правительством CSU Баварии иначе быть не могло, но берлинских прогрессистов такая картина задела, и твиттерские левые разного калибра уже возмутились: «Какое общество это должно отражать?».

Полагаем, что баварское.

Ну и по такому поводу взглянем на баланс системы финансового государственного «выравнивания» — перераспределения налогов внутри Федерации. Крупнейшим получателем федеральных денег перманентно является Берлин — 3,6 миллиарда евро в 2021 году. А крупнейшим донором — Бавария, заплатившая в бюджет 9 миллиардов евро.

А еще, Берлин — электорально самая левая и самая несчастная федеральная Земля. Бавария, наоборот, одна из самых консервативных и счастливых. О корреляции судите сами.

​G7: оживленный Путиным труп

В крохотной баварской коммуне к концу подошла 48-я встреча так называемой «Большой Семерки» — неформального саммита, по задумке, экономически самых значимых стран свободного западного мира. Среди участников: американский президент Джо Байден, премьер-министр Японии Фумио Кисида, президент Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Канады Джастин Трюдо, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон и канцлер Германии Олаф Шольц.

И уже на перечислении участников возникают вопросы. В 1970-е годы, когда G7 только сформировалась, такой состав был понятен. Если судить по значениям ВВП в 1975 году, эти семь стран действительно были самыми могущественными промышленно-развитыми странами западного мира. В 1975 году на «Большую семерку» приходилось более 60% мирового ВВП, сегодня — только 45% и 10% населения.

Падение коммунизма и усиление глобализации в 1990-х и 2000-х годах привели к экономическому успеху многих развивающихся стран. Прежде всего, значительно выросла экономическая мощь КНР. Если в 1970 году ВВП псевдокоммунистического режима режима составлял 92,6 миллиарда долларов, то к 2020 году он увеличится до более чем 14,8 триллиона долларов. Аналогичная ситуация с Индией, ВВП которой в 1970 году составлял около 97 миллиардов долларов, а сейчас оценивается примерно в 2,6 триллиона долларов.

Таким образом, по экономическим показателям быть в «Семёрке» у Индии, Китая и Южной Кореи прав больше, чем у Италии, Канады и Франции. А если судить по ВВП на душу по ППС, то список «больших игроков» кратно возрастает. Понято, что нынешние участники пользуются привилегией быть на саммите «по инерции» — из-за былого величия и принадлежности к пресловутому либерально-демократическому Западу. Ведь коллективный Запад — это не только про экономическую мощь, но и про ценности демократии и индивидуальных прав. Но и этот критерий давно в прошлом. Насколько демократичны и свободны страны, два года садившие своих граждан под домашний арест и на принудительную иглу вакцинации? Германия так вообще возглавляла индекс строгости коронавирусного режима, а про «Конвои Свободы» в Канаде и рассказывать страшно.

G7 никогда не был формальным институтом, как международные организации. Это zoom-конференция, но вживую и перед сотней камер. Своего рода закрытый клуб мировой номенклатуры для «поговорить». Так и сегодня, непонятно как и почему избранные лидеры встретились, договорились усилить давление на Путина и организовать План Маршалла для Украины — ну, то есть проговорили очевидные трюизмы. Еще решили усиленнее бороться с изменением климата (слетевшись на саммит огромными эскадрами правительственных джетов) и с мировым продовольственным и энергетическом кризисом (одновременно потратив на организацию мероприятия 170 млн евро). Ну и, конечно, чтобы подчеркнуть демократичность стран-участников, на километр подпустили к замку квотированное количество демонстрантов-антиглобалистов.

Однако, важно, что даже этот спектакль по старым лекалам, концепция G7 и единство Запада в целом выглядят… убедительно. По крайней мере, для широкой публики. И для этого есть одна причина — агрессия Владимира Путина. Внешний враг в очередной раз выступил объединяющим фактором, на который к тому же можно списать все собственные провалы: от энергетической политики до инфляции. Мировая политическая элита, начиная с 1991, только об этом и мечтала.

Иностранная журналистка во время пресс-конференции G7 спросила Олафа Шольца, не мог бы он конкретизировать о каких гарантиях безопасности Украины, в том числе после войны, шла речь.

Олаф Шольц: «Да, мог бы».
— «Это всё.»

Предвыборный лозунг социал-демократов гласил: «Respekt für Dich!» («С уважением к Вам»). Видимо, уважение распространяется только на удобные вопросы и удобных людей.

​​🇩🇪 Немцы уезжают, афганцы приезжают

Сегодня тема коллективной вины ввиду международной конъюнктуры обсуждается особенно широко, а германский подход в этом деле считается образцовым. Но немецкая коллективная вина — это не только мемуализированный Холокост, парадигма «Никогда больше!» и безопасность Израиля как raison d’État Германии. Интернализированные и институализированные вина и ответственность немцев за своё прошлое имеют больше деструктивных последствий, чем позитивных. Среди них, например, антипатриотизм, недоверие к собственным вооруженным силам, международная помощь развивающимся странам, перекос политического мейнстрима влево, а также щедрая социальная и мягкая миграционная политики. Последние два явления в особой степени оказывают влияние на экономическое и демографическое будущее страны. Об этом свидетельствует свежий отчёт Федерального статистического управления.

В 2021 году из Германии эмигрировало на 64 179 немцев больше, чем иммигрировало, а с 2005 года Германию навсегда покинуло на 792 000 немцев больше, чем вернулось. Это особенно релевантно в контексте существующего десятилетиями дефицита рождаемости: с 1972 года немцев умерло на шесть миллионов больше, чем родилось — и такие перманентно сильные демографические потери имеют серьезные последствия. В частности, возрастает спрос компаний на рабочую силу, а финансировать социальные государственные расходы (например, пенсии) становится сложнее. Более того, так как на эмиграцию решаются высококвалифицированные специалисты, уставшие от высоких налогов, падает общая продуктивность труда. Иначе говоря, страна переживает утечку мозгов.

Но бедствие не ограничивается эмиграцией автохтонных немцев. Несмотря на дефицит рождаемости, население Германии увеличилось с 1972 года более чем на четыре миллиона — это объясняется высокой иммиграцией иностранцев. Основными странами происхождения в 2021 году были Сирия (41 400), Румыния (36 000), Афганистан (31 300), Турция (19 500), Индия (21 300), Болгария (18 300), Косово (16 000) и Ирак. (15 100). В среднем выходцы из этих стран имеют гораздо более низкий уровень квалификации и экономического вклада, чем автохтонное население. Это также означает дополнительные расходы на их интеграцию. Добавь тот факт, что фертильность женщин из перечисленных стран порой в 4 раза выше немецкой, — и можно с уверенностью говорить о скором замещении.

Но если причина эмиграции коренных немцев лежит в плоскости налоговой политики, то низкая занятость среди недавно получивших гражданство — в социальной. Дело, как не сложно догадаться, в «Hartz IV» — пакете помощи при безработице. Сегодня, например, имеется 1,74 миллиона свободных вакансий, но получать пособие предпочитает 3,6 миллиона трудоспособных граждан. Как оказалось, корнями эта проблема уходит в фактическое отсутствие санкций за невыполнение условий получения пособий: 95% получателей регулярно ходят на собеседования «для галочки». Таким образом, Hartz IV служит своего рода безусловным базовым доходом, искусственно создает неверные стимулы и не мотивирует безработных включаться в экономику.

Генерировать неверные сигналы — это вообще имманентный левому правительству атрибут. Например, правящая коалиция будет предоставлять вид на жительство тем иммигрантам и беженцам, что получили отрицательный ответ на ходатайство и остались в стране нелегально. Кроме того, они будут включены в бесплатную программу интеграционных курсов. Это буквально означает, что вместо депортаций нелегалов ждёт... легализация. Такая практика, в свою очередь, посылает вовне сигнал приглашения — давление на внешние границы ЕС, как и количество прошений убежища в Германии, — кратно возрастет, что, соответственно, только усилит описанную выше тенденцию к замещению населения и падению производительности труда.

​​Первый чёрный министр без немецкого паспорта?

Сегодня в федеральной земле Шлезвиг-Гольштейн на должность Министра семьи, молодёжи, пенсионеров, интеграции и равноправия была назначена некая 29-летняя Амина Туре — первая афронемка на подобном посту.

Более того, рупор прогрессистской пропаганды Katapult горделиво пишет, что Шлезвиг — отныне единственная земля с министром без немецкого паспорта. Кажется, сия «заслуга» была приписана поспешно, потому что Süddeutsche Zeitung сообщает, что Туре таки получила немецкое гражданство в 12 лет.

Пока левые в расистком духе обращают внимание исключительно на цвет кожи и происхождение Аминаты Туре, мы решили взглянуть на биографию и её компетенции. Туре — первый ребёнок в семье малийских беженцев. Она закончила бакалавриат политологии и уже десять лет состоит в партии Зелёных.

Своим кумиром она называет Барака Обаму, горячо поддерживает Black Lives Matter, введение ограничение скорости на автобанах и хочет ввести в школах «уроки колониализма». Туре также призывает экспроприировать у населения оружие, называет ХДС (CDU) нацистами и выразила солидарность с Анной Шпигель — министром, погубившей своей халатностью 134 человека.

В общем, в Шлезвиг-Гольштейне открылся филиал Министерства вокизма.

​​Прощай, Германия!

После того, как мы выяснили, откуда приезжает большинство иммигрантов в Германию, возник вопрос: а куда эмигрируют немцы? Благо, статистическое управление располагает и такими данными.

Внутри Европы самым популярным направлением стала соседняя и немецкоязычная Швейцария: в 2021 году туда переехали 309 тысяч немцев. Вторым по популярности направлением является Австрия — 209 тысяч граждан Германии.

Федеральное статистическое управление предполагает, что в случае этих стран «изменение места жительства для немцев облегчается физической близостью и отсутствием языковых барьеров». Но для принятия решения релевантно и другое: налоговые льготы и общая более низкая налоговая нагрузка в Швейцарии, а также гораздо более высокая заработная плата. Согласно исследованию, трудовые условия важны для 66,9% немцев, а 41,4% назвали главной причиной эмиграции неудовлетворенность жизнью в Германии.

Помимо Швейцарии и Австрии немцы уезжают в Испанию (140 тыс), Францию (83 тыс) и Нидерланды (81 тыс). Однако переезд не означает натурализацию. Эмигрировавшие немцы предпочитают получать более «сильные» паспорта, чем родной немецкий. К таким относятся, прежде всего, Швейцарский и Шведский.

Что касается других направлений, то в 2020 году третье и четвертое места занимали США и Великобритания. Это примечательно, потому что после Brexit'а еврооптимисты обещали «массовый исход англичан в Германию», но действительность оказалась противоположной.

Правящая коалиция Германии объявила, что с 2023 года собирается разрешить детям менять пол раз в год

В рамках новейшего «закона о самоопределении» дети смогут раз в год примерять противоположный пол. Для этого уже не потребуется справка от психотерапевта, но пока ещё будет нужно согласие родителей.

​​Мужчины — это женщины, женщины — это мужчины, а семья — пережиток прошлого

Еще в своем коалиционном соглашении правительство «Светофор» объявило, что хочет окончательно отменить существующий закон о транссексуалах, чтобы заменить его так называемым «законом о самоопределении». Вчера, 30 июня, более чем через шесть месяцев, федеральный министр юстиции Марко Бушманн (СвДП) и министр по делам семьи Лиза Паус (Зелёные) наконец представили краеугольный камень своей прогрессивной политики.

«Закон о самоопределении» теперь регулирует изменение пола и имени, для чего в будущем будет достаточно простого заявления в ЗАГСе. В случае с несовершеннолетними, детям до 14 требуется заявка от опекунов, а с 14 лет ребенок может принять роковое решение самостоятельно, но с согласия родителей. А если родители не согласны на изменение пола своего чада, суд должен будет принять решение в «наибольших интересах ребенка».

Примечательно, что еще на пресс-конференции были вскрыты слабые места и нежеланные последствия закона. Например, журналисты задали вопрос министру семьи Лизе Паус, а не лишает ли доступная смена пола женщин защиты от нежелательной ассоциации? Теперь, например, вчерашние мужчины, сегодня идентифицирующие себя женщинами, посещают женские раздевалки и женские туалеты. Но Паус, в лучшей традиции своего шефа, Олафа Шольца, ответила до скандала уклончиво: «Транс-женщины — это женщины. И именно поэтому я не вижу необходимости в дальнейших дискуссиях здесь».

Другая негативная сторона закона лежит не столько в самом «узаконивании» смены пола (как и в любой другой сфере, государству здесь нет места), сколько в популяризации этой процедуры. В пубертатном возрасте юноши и девушки переживают естественный кризис идентичности и, к сожалению, находят решение своих временных проблем в простых ответах прогрессистского сообщества. В США и Европе доля таких девушек вырос на 4000% (!), что явно не естественно. Такую цифру, кстати, дают сами транс-активисты.

Коснулся этот «транс-тренд» и Германии. Здесь операции по смене пола проводятся у молодых людей, несовершеннолетних девочек, хирургическим путем — удаляется грудь, матка и яичники. И число таких операций растет. В целом количество операций у детей в возрасте от 15 до 20 лет в больницах Германии увеличилось в пятнадцать раз всего за 15 лет.

Кстати, согласно букве нового закона, операция по смене пола теперь без ограничений включена в обязательную медицинскую страховку. То есть для имеющих психические проблемы, доведшие до операции, — это лишний «бесплатный стимул» решиться на процедуру. А для остальных это означает, что отныне они принудительно оплачивают из своего кармана прихоти транс-персон.

Может показаться, в том числе по поддержке закона со стороны либералов FDP, что это маленькая победа неприкосновенности личной жизни и здоровья над государством. Но действительность противоположна. Закон размывает рамки приватности, угнетает индивидуальные права и институт семьи. Во-первых, усилиями малочисленной маргинальной группы транс-активистов (которые, кстати, уже выписали «обычных» геев и лесбиянок из Сообщества), правящими левыми политиками и государственными медиа нормализуется транссексуальная идентичность. Это ведёт к тому, что подростки готовы сменить пол лишь для того, чтобы примкнуть в ряды этой всесторонне неприкосновенной группы. Теперь пол, особенно изменённый, обеспечивает вам привилегии.

Для защиты «самоопределения» государство отбирает у родителей право влиять на своих 14-летних детей! Полагается, что в будущем «рудиментарный институт семьи» заменят «социальные родители» и «сообщество ответственности». Другими словами, — коммуна. Хорошо, что культурного марксизма не существует, да?

Но в жертву великой трансформации принесена не только семья, но и женщины, ведь к ним теперь относятся вчерашние мужчины, а «матка — не атрибут пола». Кроме того, больше прочих пострадает здоровье девочек пубертатного периода, ибо именно они составляют 85% пациентов по смене пола.

​​Нефтяное эмбарго не работает?

Помните, как самый популярный политик Германии и по совместительству министр экономики Роберт Хабек в апреле заявил, что эмбарго российских энергоресурсов стало для Германии «управляемым», а доля российской нефти вот-вот составит 12% немецкого импорта? Роберт Хабек то ли был слишком наивен (что аутентично зелёным), то ли нарочно соврал. Потому что сегодня доля российской нефти составляет 28%.

До начала «спецоперации» она составляла 37%, то есть усилия Роберта Хабека и его министерства почти не снизили зависимость Германии от российской нефти. Об этом, кстати, заявляет эксперт по энергетике Йенс Шпан (CDU).

Что еще более скандально, на запрос журналистов о несоответствии заявленной Хабеком квоты с действительностью министерство ответило, что виноваты… частные импортеры, которые в апреле «дали ложный сигнал о готовности сократить закупки».

Но ручной кризисный менеджмент Роберта Хабека, что мнит себя великим реформатором, не ограничился слишком оптимистичной оценкой темпов отказа от российской нефти. После того, как Россия сократила поставки газа в Германию, ожидается дефицит не только в отоплении, но выработке электроэнергии. В этой связи Хабек даже объявил второй уровень энергетического плана, который переложит конъюнктурные (и налоговые) ценовые издержки на конечного потребителя — простого гражданина.

Так вот, имеющийся газ планируется направить на заполнение газохранилищ на зиму, а чтобы возместить потерю электроэнергии, Хабек предлагает… сжигать больше угля. Напомню, что Роберт Хабек — политик из партии Зелёных. Своей главной задачей он видит спасение климата через декарбонизацию экономики, а главный враг в этом деле — ископаемое топливо.

Но, оставив иронию, кризисный отказ от былых идеалистичных ценностей со стороны Зелёных понятен — то же самое произошло в вопросе вооружения. С другой стороны, этот поворот к реальности почему-то не затронул иррациональную ненависть Зелёных к атомной энергетике. Именно продление эксплуатации имеющихся трёх АЭС помогло бы отчасти возместить потерю в выработке электроэнергии. Но антиатомная позиция — слишком фундаментальная составляющая зелёной идентичности: откажись и от неё, зелёный профиль будет окончательно потерян. Это как с требованием введения ограничения скорости на автобанах — вопрос не спасения климата и здравого смысла, но идеологии.

Печалит в этом контексте тот факт, что Хабек, не предложив ни единого эффективного решения в борьбе с кризисом, купается в народной популярности, перманентно возглавляя вместе с Анналеной Бербок рейтинговые списки. Чтобы найти ответ на этот парадокс, стоит заглянуть в его собственную книгу 2018 года. Доминирующая мысль всей книги заключена в постмодернистской максиме «власти языка». Хабек пишет, что язык в политике — это фактическое действие.

Причина популярности Хабека в очередной раз на поверхности — популизм. Он, в отличие от Шольца, перенял лучшие приёмы Ангелы Меркель. Взгляните хотя бы на его видеообращение к гражданам по поводу закрытия АЭС: здесь и небюрократический язык, и прямое обращение, и ответы на риторические аргументы. Все по методичке из книги. За такой уверенной риторикой и ораторским искусством легко скрыть фактическую ложь, но это уже другая тема.

​​Немецкие компании выбыли из топ-100

Согласно актуальному исследованию, среди 100 компаний с самой высокой рыночной стоимостью впервые нет ни одной немецкой. Этот факт стал своего рода логичным завершением давней тенденции — потери веса немецкими компаниями на мировых биржах. В конце 2007 года среди 100 самых ценных компаний все еще было семь немецких, к концу 2021 их осталось две. А уже в первой половине 2022 года в этом рейтинге не представлена ​​ни одна немецкая компания.

Таков результат исследования аудиторско-консалтинговой компании EY. Компания с самым высоким рейтингом, базирующаяся в Германии, — это поставщик программного обеспечения SAP с рыночной стоимостью акций 106 миллиардов долларов, чего достаточно только для 113-го места. Deutsche Telekom, в свою очередь, заняла 120-е место с состоянием в $98 млрд.

Но деградация коснулась не только Германии. Самой дорогой европейской компанией по итогам первого полугодия был швейцарский продовольственный концерн Nestlé, занявший 20-е место. Примечательно, что до финансового кризиса 2007 года, по данным аудиторов EY, 46 из 100 самых дорогих компаний были из Европы. Сейчас их осталось всего 16.

Впрочем, этого результата стоило ожидать как следствие 16 летнего правления Меркель, ответственного за дальнейшую европейскую централизацию, энергетический кризис, монетарную нестабильность и фискальное давление, экономический дирижизм и экологические регуляции, а также утечку мозгов и строгие коронавирусные ограничения. К сожалению, правящая коалиция «Светофор» стала добровольным проводником меркелианской политической традиции.

​​Посол Украины отрицает Холокост?

Помните одиозного посла Украины в Германии Андрея Мельника? В начале «спецоперации» он по долгу службы стал первым и единственным связующим, информационным мостом немцев в Украину, а также лоббировал поставки вооружения и вызвал за такую категорично патриотическую позицию немало симпатий. Но чем больше Мельник проникал в общественно-политический дискурс, тем больше он совершал ошибок.

Сначала Мельник в лучшей традиции коллективизма записал всех россиян во «врагов Украины», затем лично напал на министра финансов Кристиана Линднера (FDP) и канцлера Олафа Шольца (SPD), а потом опустил уровень дискуссии до провокационных мемов с обвинением семейной компании Ritter Sport чуть ли не в убийстве украинских детей за то, что производитель шоколада не ушёл с российского рынка. В общем, история Мельника — это история «как потерять симпатии немцев из-за некомпетентного посла».

Скандальность высказываний Мельника достигла пика, когда даже Киев открестился от своего посла и заявил, что его слова «не отражают позицию МИД Украины». Не сложно догадаться, что на этот раз Мельник затронул то, чего затрагивать нельзя — факт Холокоста. Мельник дал интервью журналисту Тило Юнгу для интернет-формата «Jung und Naiv», где опроверг наличие доказательств массового убийства евреев сторонниками лидера украинских националистов Степана Бандеры: «Бандера не был массовым убийцей евреев и поляков», а «личное участие Бандеры в геноциде не доказано», считает Андрей Мельник.

В том же интервью посол сообщил, что Бандера не сотрудничал с нацистами, а массовые убийства поляков и евреев совместными силами армии Вермахта и возглавляемой Бандерой Организации украинских националистов (ОУН) — это политизация истории со стороны Польши. Надо ли говорить, что сие заявления вызвали шквал критики повсеместно? Мельника раскритиковали Министр иностранных дел Польши Збигнев Рау, посольство Израиля в Германии, пианист Игорь Левит и ряд немецких историков.

Апогеем общественного резонанса стала статья Berliner Zeitung с говорящим заголовком: «Мельник — не тот человек на пути в ЕС». Автор замечает, что Мельник выдумывает альтернативные исторические факты, а тех, кто с ним не согласен, записывает в «агенты российской пропаганды». Заявления, например, Дмитрия Кулебы о том, что на Украине нет коррупции, — тоже альтернативный факт. Вердикт: «Украине еще предстоит пройти долгий путь в ЕС, и Мельник для этого не подходит». Впрочем, часть немецкой общественности даже превосходит BZ в своём неприятии фигуры Мельника и требует его высылки.

Группа экспертов, в том числе из противоположного BZ, правого лагеря, считает, что высказывания Мельника, во-первых, действительно наносят ущерб как репутации Украины, так и её усилиям на пути к евроинтеграции, а во-вторых, играют на руку пропаганде Владимира Путина.

С другой стороны, не отказываясь от осуждения слов Мельника, важно отметить, как погрязших в антипатриотической политкорректности европейцев возмущает бескомпромиссный украинский национализм. Это, кстати, одна из причин — почему Украине не нужно членство в ЕС. О других читайте здесь.

​​Медиа-война: ГосСМИ против АдГ

За последние 9 месяцев целая плеяда государственных каналов самого дорогого в Европе государственного теле- и радиовещания ни разу не пригласила на шоу представителя оппозиционной парти Альтернатива для Германии (AfD). Партия получила более 5 миллионов голосов.

При этом главная функция и причина существования разветвлённой сети гос. медиа, как декларируется, — это нейтральное, предметное и полноценное освещение политических событий, релевантных для общественности.

В государственные СМИ как «защитников демократии» искренне верят и инструментализируют в своей борьбе различные мэинстримные и левые силы. В частности, реже прочих критике подвергалась партия Зелёных, а чаще — AfD и FDP.

Очевидно, что сама идея существования непредвзятого государственного телевещания изначально внутренне порочна: сидящие на зарплате из гос. бюджета журналисты подвержены искусственному стимулу обслуживать интересы политиков, обещающих расширить финансирование государственных каналов. Таковыми, по «случайному» стечению обстоятельств, являются Зелёные, а за сокращение финансирования и отмену соответствующего налога выступают FDP и AfD.

Сверх того, для работы на государственных каналах действует своего рода отрицательный отбор: туда идут люди определенного бэкграунда, склада ума, конкретных взглядов и интересов. Так, опрос среди стажёров гос. каналов выявил, что 92% из них голосуют за левые партии.

Ситуация выходит до боли абсурдная: избиратели, например, AfD и FDP принуждены платить соответсвующий сбор и оплачивать из своего кармана как пропаганду партий-оппонентов, так и систематический фрэйминг собственных фракций. А если отказываешься платить эти 18,36€/месяц, — отправляешься в тюрьму, как Георг Тиль.

❗️Bild пишет, что по их «инсайдерской информации», Андрея Мельника отзывают в Киев.

​​🇳🇱 Почему протестуют голландские фермеры?

Вы наверняка успели заметить новости о том, как уже несколько недель в Нидерландах бушует фермерский протест. Протестующие, например, по примеру французских коллег, завалили административные здания навозом, перекрыли автобаны и навестили дома некоторых парламентариев. Сегодня акция национального масштаба достигла нового уровня, и фермеры заблокировали 20% столичных супермаркетов, а солидарные рыбаки амстердамский порт!

В чем причина такого консолидированного сопротивления? Зелёные регуляции. Правительство Нидерландов решило воплотить в жизнь давний проект, форсируемый зелёными активистами, — сокращение выбросов «вредных» азотных соединений на 50% к 2030 году.

Нидерланды — один из крупнейших в мире экспортеров сельскохозяйственной продукции, хотя территория страны, например, меньше Алтайского Края. Сельскохозяйственная отрасль страны чрезвычайно интенсивно развита, технологична и располагает 53 тысячами (!) ферм, ответственных за генерацию экспортной прибыли в размере 105 миллиардов (!) евро.

По естественным причинам животноводство ответственно за большую часть выбросов азотных соединений, а это означает, что новые регуляции буквально разорят, по собственной оценке правительства, 30% животноводческих ферм!

Нужно ли говорить, к каким последствиям это приведет? Речь не только об угрозе благополучию владельцев затронутого бизнеса, но и потенциальному дефициту сельскохозяйственных продуктов, от пшеницы и кукурузы до мяса, молока и овощей, и, соответственно, удорожанию названных позиций, а также сокращению общей экспортной прибыли страны.

Чтобы продемонстрировать идеологически зашоренному правительству, крупным супермаркетам и недальновидным граждан фундаментальное значение сельскохозяйственной отрасли Нидерландов, фермеры уже отказались от части поставок. А дистрибьютерские концерны, в том числе известные в Германии Aldi и Lidl сообщают о пустых полках. Посыл таков: если не остановить зелёные регуляции, картина пустующих полок станет нормой.

Примечательно, что объявленные «аммиачными грешниками» фермеры из сельских областей Нидерландов (Восток) избрали в нынешнее правительство две консервативные партии, а большие города Запада — левую. И теперь, будто повторяя судьбу немецких либералов, правые партии апроприировали повестку лево-зелёного коалиционно партнёра, оставив родной электорат без представительства.

Голландские интенции к спасению климата лишь в очередной раз демонстрируют, насколько зелёная политика не только разрушительна для актуального благополучия европейских стран, но и антинародна. Если для власти «зелёные» меры, диктуемые политическим мейнстримом, важнее наличия хлеба у собственных граждан, такая власть заслуживает быть свергнутой.