Атомное противостояние Франции и Германии
В связи с рекордно высокими ценами на энергоносители и еще более амбициозными климатическими целями грядущей правящей коалиции всё больше немцев высказываются за возрождение атомной энергетики. В эксклюзивном опросе для Welt Am Sonntag каждый второй опрошенный поддержал отмену демонтажа последних шести АЭС в Германии к 2022 году.
Категорически против только 36%, 14% не дали четкого ответа. Насколько это радикальное изменение, помогут понять старые данные: в 2019 году 60% были против сохранения действующих АЭС. Более того, сейчас за строительство новых реакторов выступили 44%. Главной причиной считается чрезвычайная эффективность атомной энергетики в достижении целей Парижского соглашения.
Вообще, отношение к мирному атому — это еще одна демаркационная линяя для единства в ЕС. Франция и часть стран, которых мы обычно причисляем к консервативным (относительно миграционной политики), выступают за придание атомной энергетики статуса «зелёных инвестиций» — то есть законного средства на пути к климатической нейтральности.
Именно об этом шла речь на европейском энергетическом саммите. Решение является частью так называемой «таксономии», своего рода «зеленой библии», которая определяет, какие инвестиции безопасны для климата. В ближайшие годы это решение будет иметь большое влияние на то, куда пойдут миллиарды денег инвесторов и финансирование ЕС, а куда нет.
Польша, например, будучи главным источником СО2 и третьей страной по доле промышленности в экономике в ЕС, планирует «войти» в атомную энергетику и поддерживает в этом деле Францию. В этом же лагере Финляндия, Словакия, Хорватия, Румыния, Чехия и Венгрия, а с недавних пор еще Швеция и Нидерланды. Похоже, немецкий энергетический «Sonderweg» стал антипримером.
На другой стороне энергетического ринга ожидаемо находится Германия. Именно немецкие Зелёные европолитики задают тон климатической повестке в Европарламенте, называя атомную энергетику «грязной и дорогой», ведь отработанное топливо будет «разлагаться и отравлять землю еще сотни лет». Про реакторы на быстрых нейтронах (FNR), технологию безопасного захоронения и экспорт ядерного мусора в Россию зелёные дирижисты, конечно, знать не хотят.
Что важнее, Германия еще может изменить свою позицию! Меркель, похоже, перед грядущем уходом разрывает свой неофициальный роман с «Зелёными» и, следовательно, противниками мирного атома. Именно так интерпретировали заявление президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен. Комиссия примет поправки в таксономию только в случае согласия Франции и Германии, а на последнем, прощальном для Меркель, саммите Германия не воспрепятствовала предложению Франции. Зелёные европарламентарии в свою очередь уже назвали этот акт предательством.
В связи с рекордно высокими ценами на энергоносители и еще более амбициозными климатическими целями грядущей правящей коалиции всё больше немцев высказываются за возрождение атомной энергетики. В эксклюзивном опросе для Welt Am Sonntag каждый второй опрошенный поддержал отмену демонтажа последних шести АЭС в Германии к 2022 году.
Категорически против только 36%, 14% не дали четкого ответа. Насколько это радикальное изменение, помогут понять старые данные: в 2019 году 60% были против сохранения действующих АЭС. Более того, сейчас за строительство новых реакторов выступили 44%. Главной причиной считается чрезвычайная эффективность атомной энергетики в достижении целей Парижского соглашения.
Вообще, отношение к мирному атому — это еще одна демаркационная линяя для единства в ЕС. Франция и часть стран, которых мы обычно причисляем к консервативным (относительно миграционной политики), выступают за придание атомной энергетики статуса «зелёных инвестиций» — то есть законного средства на пути к климатической нейтральности.
Именно об этом шла речь на европейском энергетическом саммите. Решение является частью так называемой «таксономии», своего рода «зеленой библии», которая определяет, какие инвестиции безопасны для климата. В ближайшие годы это решение будет иметь большое влияние на то, куда пойдут миллиарды денег инвесторов и финансирование ЕС, а куда нет.
Польша, например, будучи главным источником СО2 и третьей страной по доле промышленности в экономике в ЕС, планирует «войти» в атомную энергетику и поддерживает в этом деле Францию. В этом же лагере Финляндия, Словакия, Хорватия, Румыния, Чехия и Венгрия, а с недавних пор еще Швеция и Нидерланды. Похоже, немецкий энергетический «Sonderweg» стал антипримером.
На другой стороне энергетического ринга ожидаемо находится Германия. Именно немецкие Зелёные европолитики задают тон климатической повестке в Европарламенте, называя атомную энергетику «грязной и дорогой», ведь отработанное топливо будет «разлагаться и отравлять землю еще сотни лет». Про реакторы на быстрых нейтронах (FNR), технологию безопасного захоронения и экспорт ядерного мусора в Россию зелёные дирижисты, конечно, знать не хотят.
Что важнее, Германия еще может изменить свою позицию! Меркель, похоже, перед грядущем уходом разрывает свой неофициальный роман с «Зелёными» и, следовательно, противниками мирного атома. Именно так интерпретировали заявление президента Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен. Комиссия примет поправки в таксономию только в случае согласия Франции и Германии, а на последнем, прощальном для Меркель, саммите Германия не воспрепятствовала предложению Франции. Зелёные европарламентарии в свою очередь уже назвали этот акт предательством.
Failed City Berlin
Берлинский район Нойкельн — рай для организованной преступности. Многие арабские и турецкие криминальные кланы, известные по всей Германии, живут и ведут свой «бизнес» именно здесь. А полиция, таможенные служащие, налоговые следователи и служба общественного порядка в свою очередь регулярно проводят совместные миссии.
Но у правящих в Берлине и округе «Левых» нашлось гениальное решение этого нескончаемого конфликта: они отменят полицейские рейды в кальянные и шпэти (круглосуточные магазины) по причине их «стигматизирующего характера» по отношению к «затронутым».
Свое несогласие выразили даже коалиционные партнеры, Зелёные и социал-демократы. Совместные рейды силовых структур являются частью стратегии мэра по борьбе с криминальными кланами. И, более того, считаются достаточно успешной концепцией. Сотрудники полиции из других федеральных земель даже приезжают в Нойкельн, чтобы набраться опыта в этом деле.
Окрестить меры по борьбе с организованной преступностью как «стигматизирующие» — это, в целом, в духе прогрессивистского тренда. Но, во-первых, насколько велики должны быть идеологические шоры, чтобы причислять к таковым именно рейды на кальянные? Сочтут ли вслед уголовное преследование насильников и грабителей «стигматизирующим», ведь среди них тоже гиперпредставлены иммигранты? Или, может, в прекрасном будущем законодательство будет распространяться исключительно на автохтонное население?
Во-вторых, эта инициатива лишний раз подтверждает профнепригодность левых политиков на государственных постах. Нойкельн перманентно страдает от клановой преступности и бьет все рекорды по актам насилия наравне с Кройцбергом. Какие не идеологические аргументы имеются в пользу отмены практики полицейских рейдов? Инициатива выглядит еще более абсурдной, если учесть, что криминогенная обстановка в Берлине — это изначально заслуга красно-красно-зеленой коалиции.
Берлинский район Нойкельн — рай для организованной преступности. Многие арабские и турецкие криминальные кланы, известные по всей Германии, живут и ведут свой «бизнес» именно здесь. А полиция, таможенные служащие, налоговые следователи и служба общественного порядка в свою очередь регулярно проводят совместные миссии.
Но у правящих в Берлине и округе «Левых» нашлось гениальное решение этого нескончаемого конфликта: они отменят полицейские рейды в кальянные и шпэти (круглосуточные магазины) по причине их «стигматизирующего характера» по отношению к «затронутым».
Свое несогласие выразили даже коалиционные партнеры, Зелёные и социал-демократы. Совместные рейды силовых структур являются частью стратегии мэра по борьбе с криминальными кланами. И, более того, считаются достаточно успешной концепцией. Сотрудники полиции из других федеральных земель даже приезжают в Нойкельн, чтобы набраться опыта в этом деле.
Окрестить меры по борьбе с организованной преступностью как «стигматизирующие» — это, в целом, в духе прогрессивистского тренда. Но, во-первых, насколько велики должны быть идеологические шоры, чтобы причислять к таковым именно рейды на кальянные? Сочтут ли вслед уголовное преследование насильников и грабителей «стигматизирующим», ведь среди них тоже гиперпредставлены иммигранты? Или, может, в прекрасном будущем законодательство будет распространяться исключительно на автохтонное население?
Во-вторых, эта инициатива лишний раз подтверждает профнепригодность левых политиков на государственных постах. Нойкельн перманентно страдает от клановой преступности и бьет все рекорды по актам насилия наравне с Кройцбергом. Какие не идеологические аргументы имеются в пользу отмены практики полицейских рейдов? Инициатива выглядит еще более абсурдной, если учесть, что криминогенная обстановка в Берлине — это изначально заслуга красно-красно-зеленой коалиции.
Три взгляда на международную политику
Германия играет все большую роль в международной политике. Как мы выяснили ранее, будущая правящая коалиция «Светофор» радикально не изменит привычный внешнеполитический курс, однако, внутри этого альянса есть потенциал для раскола: некоторые пункты остаются спорными.
Партии едины во мнении, что Германия должна взять на себя роль активного актора как в Европе, так и в мире. Отдавать один из самых приятных постов, пост министра иностранных дел, младшему партнёру по коалиции — добрая традиция. Но кто возглавит министерство иностранных дел сейчас, когда младших партнера два?
Изначально такие амбиции находили у Анналены Баербок от «Зелёных». Она изучала международное право в Лондоне, работала в Брюсселе и все чаще высказывается на внешнеполитические темы. В то же время переговорная стратегия Зелёных отдает приоритет созданию Министерства по климату и общей экологической повестке. Вероятно, по принципу do ut des пост министра иностранных дел, как и министра финансов, перейдет в руки СвДП.
Так или иначе, сторонам придётся править сообща и избрать комплексную и стройную концепцию внешнеполитического курса. Здесь и начинаются проблемы. Многие политические обозреватели опасаются, что авторитарные акторы вроде Китая, Турции и России попытаются «вбить клинья» в уязвимые места будущего коалиционного соглашения. А такие места имеются.
Во-первых, это оборонная политика и вопрос вооружения Бундесвера. СвДП крепко держится за идею закупки и использования военных дронов. У зелёных на этот счёт нет позиции, а большинство социал-демократов категорически против. Тем не менее, здесь компромисс наиболее вероятен: переговорные группы партий не включают ярых противников такого типа вооружения.
Во-вторых, это заимствования на европейском уровне. СвДП категорически отвергает разрешение странам ЕС брать кредиты, ответственность за которые несут все члены Союза. Это выражено в известном принципе либералов «Европа без долгов». Правда, он почему-то не распространяется на постковидные «фонды восстановления экономики».
СДПГ и Зелёные придерживаются иного мнения, ибо намерены «стимулировать экономики на самом важном для Германии экспортном рынке». Позиция Зелёных могла бы стать золотой серединой, так как Греция и Италия, например, в течение многих лет значительно превышали разрешенный государственный долг в 60%, но избегали каких-либо санкций, а значит руководящие принципы финансирования долга должны быть пересмотрены.
Это означает, с одной стороны, новые заимствования, с другой стороны, наконец, жесткие меры. Осталось выяснить, достаточен ли для СвДП такой компромисс и не вмешается ли лично Олаф Шольц, которые слывет достаточно экономически компетентным для левого политика.
В-третьих, большим раскалывающим потенциалом обладает проблема Турции. Свободные демократы намерены прекратить процесс вступления Турции в ЕС и искать другие пути кооперации. СДПГ и Зелёные не видят в этом необходимости, так как он фактически прекращен из-за нарушений прав человека правительством Эрдогана. СДПГ вообще видит «разрыв» с Эрдоганом как шанс на выживание его режима. Да и не стоит забывать то влияние, что имеет Турция в Европе: это и контроль миграционных потоков, и многотысячные сторонники Эрдогана в Германии, финансирование мечетей «ручные» турецкие национальные союзы.
Наконец, яблоком раздора служит отношение к Китаю. Оппозиция, в целом, настроена гораздо критичнее, чем администрация Ангелы Меркель. Зеленые постоянно беспокоятся о нарушениях прав человека в Синьцзяне, а СвДП выступает за суверенитет Тайваня. Только СДПГ видят в Китае «необходимого партнера в решении глобальных проблем».
Олаф Шольц в свою очередь не славится строгой позицией против тоталитарного режима Си Цзиньпиня. Еще будучи мэром Гамбурга он посещал Шанхай и лично встречался с китайским лидером. Учитывая, что внешняя политика издавно определяется в канцлерском ведомстве, а не министерстве иностранных дел, СДПГ имеет все карты, чтобы реализовать именно свой подход.
Германия играет все большую роль в международной политике. Как мы выяснили ранее, будущая правящая коалиция «Светофор» радикально не изменит привычный внешнеполитический курс, однако, внутри этого альянса есть потенциал для раскола: некоторые пункты остаются спорными.
Партии едины во мнении, что Германия должна взять на себя роль активного актора как в Европе, так и в мире. Отдавать один из самых приятных постов, пост министра иностранных дел, младшему партнёру по коалиции — добрая традиция. Но кто возглавит министерство иностранных дел сейчас, когда младших партнера два?
Изначально такие амбиции находили у Анналены Баербок от «Зелёных». Она изучала международное право в Лондоне, работала в Брюсселе и все чаще высказывается на внешнеполитические темы. В то же время переговорная стратегия Зелёных отдает приоритет созданию Министерства по климату и общей экологической повестке. Вероятно, по принципу do ut des пост министра иностранных дел, как и министра финансов, перейдет в руки СвДП.
Так или иначе, сторонам придётся править сообща и избрать комплексную и стройную концепцию внешнеполитического курса. Здесь и начинаются проблемы. Многие политические обозреватели опасаются, что авторитарные акторы вроде Китая, Турции и России попытаются «вбить клинья» в уязвимые места будущего коалиционного соглашения. А такие места имеются.
Во-первых, это оборонная политика и вопрос вооружения Бундесвера. СвДП крепко держится за идею закупки и использования военных дронов. У зелёных на этот счёт нет позиции, а большинство социал-демократов категорически против. Тем не менее, здесь компромисс наиболее вероятен: переговорные группы партий не включают ярых противников такого типа вооружения.
Во-вторых, это заимствования на европейском уровне. СвДП категорически отвергает разрешение странам ЕС брать кредиты, ответственность за которые несут все члены Союза. Это выражено в известном принципе либералов «Европа без долгов». Правда, он почему-то не распространяется на постковидные «фонды восстановления экономики».
СДПГ и Зелёные придерживаются иного мнения, ибо намерены «стимулировать экономики на самом важном для Германии экспортном рынке». Позиция Зелёных могла бы стать золотой серединой, так как Греция и Италия, например, в течение многих лет значительно превышали разрешенный государственный долг в 60%, но избегали каких-либо санкций, а значит руководящие принципы финансирования долга должны быть пересмотрены.
Это означает, с одной стороны, новые заимствования, с другой стороны, наконец, жесткие меры. Осталось выяснить, достаточен ли для СвДП такой компромисс и не вмешается ли лично Олаф Шольц, которые слывет достаточно экономически компетентным для левого политика.
В-третьих, большим раскалывающим потенциалом обладает проблема Турции. Свободные демократы намерены прекратить процесс вступления Турции в ЕС и искать другие пути кооперации. СДПГ и Зелёные не видят в этом необходимости, так как он фактически прекращен из-за нарушений прав человека правительством Эрдогана. СДПГ вообще видит «разрыв» с Эрдоганом как шанс на выживание его режима. Да и не стоит забывать то влияние, что имеет Турция в Европе: это и контроль миграционных потоков, и многотысячные сторонники Эрдогана в Германии, финансирование мечетей «ручные» турецкие национальные союзы.
Наконец, яблоком раздора служит отношение к Китаю. Оппозиция, в целом, настроена гораздо критичнее, чем администрация Ангелы Меркель. Зеленые постоянно беспокоятся о нарушениях прав человека в Синьцзяне, а СвДП выступает за суверенитет Тайваня. Только СДПГ видят в Китае «необходимого партнера в решении глобальных проблем».
Олаф Шольц в свою очередь не славится строгой позицией против тоталитарного режима Си Цзиньпиня. Еще будучи мэром Гамбурга он посещал Шанхай и лично встречался с китайским лидером. Учитывая, что внешняя политика издавно определяется в канцлерском ведомстве, а не министерстве иностранных дел, СДПГ имеет все карты, чтобы реализовать именно свой подход.
«Экологические грехи» — только для бедных
Все уже успели возмутиться тем фактом, что на экологический саммит в Глазго слетелось 400 частных самолётов. Правда, общественный гнев нисколько не смутил сильных мира сего. Президент Европейской комиссии и хорошая подруга Меркель Урсула фон дер Ляйен подлила масла в огонь и использовала служебный джет ради 19 минут полёта!
Расстояние между венским и братиславским аэропортами составляет всего 47 км, а этот полёт «обошелся» климату в дополнительную тонну СО2 в атмосфере. Тот же путь на поезде был бы преодолен всего за один час и семь минут, но такие плебейские и неудобные (хоть колоссально спонсируемые) средства передвижения не подходят брюссельским бюрократам.
Прежде всего возмутительно то, что риторика фон дер Ляйен на саммите включала такие высокопарные и патетические выражения, как «ответственность за изменение климата распространяется на всех», «время на исходе» и «нам всем нужно приложить больше усилий». Вдобавок она призвала к «более строгим обязательствам по сокращению выбросов к 2030 году».
На самом деле не столько страшен фактический углеродный след, сколько то лицемерие и двойные стандарты, продемонстрированные европолитиком. Этот полёт не только дорого обошёлся для налогоплательщиков, но и стоил фон дер Ляйен потерей веры в благородность ее целей и честность ее риторики. Впрочем, это справедливо для всего зелёного тренда. Вспомнить хотя бы внутренний рейс сторонника экологического перехода Олафа Шольца, количество таких полётов и владение внедорожниками среди избирателей «Зелёных» или помпезный кортеж проводника «Зелёного курса» Джо Байдена.
Все уже успели возмутиться тем фактом, что на экологический саммит в Глазго слетелось 400 частных самолётов. Правда, общественный гнев нисколько не смутил сильных мира сего. Президент Европейской комиссии и хорошая подруга Меркель Урсула фон дер Ляйен подлила масла в огонь и использовала служебный джет ради 19 минут полёта!
Расстояние между венским и братиславским аэропортами составляет всего 47 км, а этот полёт «обошелся» климату в дополнительную тонну СО2 в атмосфере. Тот же путь на поезде был бы преодолен всего за один час и семь минут, но такие плебейские и неудобные (хоть колоссально спонсируемые) средства передвижения не подходят брюссельским бюрократам.
Прежде всего возмутительно то, что риторика фон дер Ляйен на саммите включала такие высокопарные и патетические выражения, как «ответственность за изменение климата распространяется на всех», «время на исходе» и «нам всем нужно приложить больше усилий». Вдобавок она призвала к «более строгим обязательствам по сокращению выбросов к 2030 году».
На самом деле не столько страшен фактический углеродный след, сколько то лицемерие и двойные стандарты, продемонстрированные европолитиком. Этот полёт не только дорого обошёлся для налогоплательщиков, но и стоил фон дер Ляйен потерей веры в благородность ее целей и честность ее риторики. Впрочем, это справедливо для всего зелёного тренда. Вспомнить хотя бы внутренний рейс сторонника экологического перехода Олафа Шольца, количество таких полётов и владение внедорожниками среди избирателей «Зелёных» или помпезный кортеж проводника «Зелёного курса» Джо Байдена.
Почему Грета Тунберг не критикует Китай?
Сразу после климатического саммита ООН в Глазго Грета Тунберг стала гостем подкаста «1.5 Grad», который ведёт лицо Fridays for Future в Германии и социалистка Луиза Нойбауэр. Активистки пришли к «экспертному» консенсусу и в очередной раз вменили Германии «историческую вину» за ущерб климату.
Не впечатлились юные революционерки и усилиями «климатического канцлера» Ангелы Меркель: выход из атомной и угольной энергетики, несколько экологических сборов и налогов, директивное финансирование возобновляемых источников энергии — всего этого оказалось недостаточно, а в последние годы канцлеру Германии «следовало взять на себя больше ответственности за защиту климата».
Иронично, что в то же время был опубликован анализ исследовательской ассоциации Global Carbon Project. Из него понятно, что доля КНР в глобальных выбросах CO2 в 2020 году значительно увеличилась: с 27 до 31%! Для понимания масштаба: годовой «углеродной след» всей промышленно развитой Германии, которая, по словам Греты, является «климатическим злодеем», составляет 1,9% от мирового.
И пока грядущая правящая коалиция провозглашает выход из угольной энергетики «в идеале» к 2030 году, Китай одобряет ввод в эксплуатацию 153 угольных шахт. Госплан с гордостью сообщил, что они увеличат производственные мощности на 220 миллионов тонн в год. По сравнению с общим объемом производства в 3,84 миллиарда тонн в предыдущем году, это рост на 5,7%.
А в середине октября Поднебесная установила новый рекорд добычи — 11,5 млн тонн угля в сутки. Это в свою очередь означает, что всего за три дня Китай выкапывает столько угля, сколько Германия вынуждена ежегодно импортировать для всей промышленности и электростанций.
При этом мы перманентно наблюдаем «активизм» зеленых в Европе и в частности в Германии: проникновение в порт и кража тысяч ключей зажигания от новых VW, перекрытие улиц, срыв автомобильных выставок и акции в аэропортах, голодовки и митинги перед зданием Рейхстага. Идеологи экодвижения, активисты Fridays for Future и им сочувствующие призывают государство не просто сломить существующий уклад жизни, но «демонтировать» рыночную экономику и уничтожить нажитое адским трудом предыдущих поколений благосостояние.
Но где же акции у посольства Китая? Или публичные обвинения КНР в «экологическом грехе» и критикующие твиты? Или, может, турне Греты по китайским промышленным центрам с просветительской миссией?
Отсутствуют, ибо экоактивизм удобен и безопасен только в благополучных либеральных демократиях. Здесь на этой повестке можно сколотить неслыханный политический капитал, оскорблять политиков и купаться в лучах славы у молодежи. Даже если страна ответственна за несущественное промилле мировых выбросов.
Сразу после климатического саммита ООН в Глазго Грета Тунберг стала гостем подкаста «1.5 Grad», который ведёт лицо Fridays for Future в Германии и социалистка Луиза Нойбауэр. Активистки пришли к «экспертному» консенсусу и в очередной раз вменили Германии «историческую вину» за ущерб климату.
Не впечатлились юные революционерки и усилиями «климатического канцлера» Ангелы Меркель: выход из атомной и угольной энергетики, несколько экологических сборов и налогов, директивное финансирование возобновляемых источников энергии — всего этого оказалось недостаточно, а в последние годы канцлеру Германии «следовало взять на себя больше ответственности за защиту климата».
Иронично, что в то же время был опубликован анализ исследовательской ассоциации Global Carbon Project. Из него понятно, что доля КНР в глобальных выбросах CO2 в 2020 году значительно увеличилась: с 27 до 31%! Для понимания масштаба: годовой «углеродной след» всей промышленно развитой Германии, которая, по словам Греты, является «климатическим злодеем», составляет 1,9% от мирового.
И пока грядущая правящая коалиция провозглашает выход из угольной энергетики «в идеале» к 2030 году, Китай одобряет ввод в эксплуатацию 153 угольных шахт. Госплан с гордостью сообщил, что они увеличат производственные мощности на 220 миллионов тонн в год. По сравнению с общим объемом производства в 3,84 миллиарда тонн в предыдущем году, это рост на 5,7%.
А в середине октября Поднебесная установила новый рекорд добычи — 11,5 млн тонн угля в сутки. Это в свою очередь означает, что всего за три дня Китай выкапывает столько угля, сколько Германия вынуждена ежегодно импортировать для всей промышленности и электростанций.
При этом мы перманентно наблюдаем «активизм» зеленых в Европе и в частности в Германии: проникновение в порт и кража тысяч ключей зажигания от новых VW, перекрытие улиц, срыв автомобильных выставок и акции в аэропортах, голодовки и митинги перед зданием Рейхстага. Идеологи экодвижения, активисты Fridays for Future и им сочувствующие призывают государство не просто сломить существующий уклад жизни, но «демонтировать» рыночную экономику и уничтожить нажитое адским трудом предыдущих поколений благосостояние.
Но где же акции у посольства Китая? Или публичные обвинения КНР в «экологическом грехе» и критикующие твиты? Или, может, турне Греты по китайским промышленным центрам с просветительской миссией?
Отсутствуют, ибо экоактивизм удобен и безопасен только в благополучных либеральных демократиях. Здесь на этой повестке можно сколотить неслыханный политический капитал, оскорблять политиков и купаться в лучах славы у молодежи. Даже если страна ответственна за несущественное промилле мировых выбросов.
Европа — не крепость, но должна такой казаться
Вчера утром в междугороднем скоростном поезде (ICE) между Регенбсургом и Нюрнбергом был совершен очередной исламистский теракт: мужчина тяжело ранил ножом трёх пассажиров. Преступником оказался 27-летний сириец Абдалрахман А., прибывший в Германию в 2014 и получивший статус беженца.
В духе времени и меркелианской традиции полиция не классифицировала это как теракт, но заочно признала нападавшего «психически нездоровым». К слову, такой же статус получил сомалиец, убивший летом трёх женщин. Вопреки выкрикам «аллаху акбар» прокуратура посчитала, что никаких доказательств наличия исламистских мотивов нет. Вероятно, вместо тюрьмы преступник отправится в закрытое отделение психиатрической клиники.
Параллельно с этим границу с Польшей преодолевает до тысячи беженцев ежедневно и только около сотни получается задержать. Госпожа Меркель в свою очередь, посещая Немецкий эмиграционный центр в Бремене, снова повторила мантру культуры радикального гостеприимства (Willkommenskultur): «Речь не об „афганцах” или „сирийцах”, речь об отдельных людях, приезжающих в Германию».
Очевидно, Германия вынесла из миграционного кризиса немногое. Хотя из статистики преступлений и частоты терактов понятно: идеологически зашоренная миграционная политика приводит к катастрофе. в 2015 году Меркель руководствовалась двумя догмами: во-первых, границы всё равно невозможно защитить на 100%, во-вторых, немецкий политический мэинстрим не одобрит сильную пограничную службу.
Те же шоры теперь носит хорошая подруга Канцлера Урсула фон дер Ляйен. Президент Европейской комиссии заявила, что «в Восточной Европе не будет финансирования строительства колючей проволоки и заборов». Потому что европейская миграционная политика гуманна.
Вместо относительно дешевых заборов (Польша надеется на 350 млн евро) в Брюсселе распыляются об «искоренении причин миграции». На практике это означает, что миллиарды денег налогоплательщиков отправятся в пустыню. Надежда, что повышение уровня жизни убедит людей остаться, как показало исследование ООН, обманчива. Согласно опросу 2000 нелегальных иммигрнатов, для двух третей из них более высокий заработок никак не повлияет на решение покинуть родину. 80% заявили, что с них достаточно коррупции, автократических режимов и отсутствия права голоса.
Если не заборы и подкуп ближневосточных диктаторов, что поможет побороть нерегулируемую иммиграцию? Стимулы. Иммиграцию в Германию следует выставлять нерентабельной. Во-первых, должно покончить с наивной культурой гостеприимства, выраженной в лозунге «refugees welcome». Имидж страны-цели иммиграции должен сообщать об опасностях и трудностях, а не соблазнительно помахивать рукой. Во-вторых, охрана внешних границ должна хорошо финансироваться и быть вооружена, чтобы производить устрашающее впечатление. Барьеры как символы готовности защищаться имеют сдерживающий и, следовательно, контролирующий эффект.
В-третьих, что наиболее важно, иммиграция не должна гарантировать социальное и экономическое благополучие. Раздача беженцам щедрых пособий и жилья только стимулирует потоки иммиграции. Прибытие в Германию должно ассоциироваться с готовностью тяжело и эффективно трудиться, создавая общественно полезный продукт. Но грядущая правящая коалиция следует той же порочной парадигме: сегодня новоприбывшие получают все преимущества социального пакета Hartz IV после того, как их признали имеющими право на защиту. На одного человека это 446 евро (не считая расходов на проживание и отопление). А Зелёные упорствуют в том, чтобы начать включать иммигрантов в социальную систему еще раньше. Но об этом как-нибудь в следующий раз.
Вчера утром в междугороднем скоростном поезде (ICE) между Регенбсургом и Нюрнбергом был совершен очередной исламистский теракт: мужчина тяжело ранил ножом трёх пассажиров. Преступником оказался 27-летний сириец Абдалрахман А., прибывший в Германию в 2014 и получивший статус беженца.
В духе времени и меркелианской традиции полиция не классифицировала это как теракт, но заочно признала нападавшего «психически нездоровым». К слову, такой же статус получил сомалиец, убивший летом трёх женщин. Вопреки выкрикам «аллаху акбар» прокуратура посчитала, что никаких доказательств наличия исламистских мотивов нет. Вероятно, вместо тюрьмы преступник отправится в закрытое отделение психиатрической клиники.
Параллельно с этим границу с Польшей преодолевает до тысячи беженцев ежедневно и только около сотни получается задержать. Госпожа Меркель в свою очередь, посещая Немецкий эмиграционный центр в Бремене, снова повторила мантру культуры радикального гостеприимства (Willkommenskultur): «Речь не об „афганцах” или „сирийцах”, речь об отдельных людях, приезжающих в Германию».
Очевидно, Германия вынесла из миграционного кризиса немногое. Хотя из статистики преступлений и частоты терактов понятно: идеологически зашоренная миграционная политика приводит к катастрофе. в 2015 году Меркель руководствовалась двумя догмами: во-первых, границы всё равно невозможно защитить на 100%, во-вторых, немецкий политический мэинстрим не одобрит сильную пограничную службу.
Те же шоры теперь носит хорошая подруга Канцлера Урсула фон дер Ляйен. Президент Европейской комиссии заявила, что «в Восточной Европе не будет финансирования строительства колючей проволоки и заборов». Потому что европейская миграционная политика гуманна.
Вместо относительно дешевых заборов (Польша надеется на 350 млн евро) в Брюсселе распыляются об «искоренении причин миграции». На практике это означает, что миллиарды денег налогоплательщиков отправятся в пустыню. Надежда, что повышение уровня жизни убедит людей остаться, как показало исследование ООН, обманчива. Согласно опросу 2000 нелегальных иммигрнатов, для двух третей из них более высокий заработок никак не повлияет на решение покинуть родину. 80% заявили, что с них достаточно коррупции, автократических режимов и отсутствия права голоса.
Если не заборы и подкуп ближневосточных диктаторов, что поможет побороть нерегулируемую иммиграцию? Стимулы. Иммиграцию в Германию следует выставлять нерентабельной. Во-первых, должно покончить с наивной культурой гостеприимства, выраженной в лозунге «refugees welcome». Имидж страны-цели иммиграции должен сообщать об опасностях и трудностях, а не соблазнительно помахивать рукой. Во-вторых, охрана внешних границ должна хорошо финансироваться и быть вооружена, чтобы производить устрашающее впечатление. Барьеры как символы готовности защищаться имеют сдерживающий и, следовательно, контролирующий эффект.
В-третьих, что наиболее важно, иммиграция не должна гарантировать социальное и экономическое благополучие. Раздача беженцам щедрых пособий и жилья только стимулирует потоки иммиграции. Прибытие в Германию должно ассоциироваться с готовностью тяжело и эффективно трудиться, создавая общественно полезный продукт. Но грядущая правящая коалиция следует той же порочной парадигме: сегодня новоприбывшие получают все преимущества социального пакета Hartz IV после того, как их признали имеющими право на защиту. На одного человека это 446 евро (не считая расходов на проживание и отопление). А Зелёные упорствуют в том, чтобы начать включать иммигрантов в социальную систему еще раньше. Но об этом как-нибудь в следующий раз.
Польская услуга
Когда речь заходит о миграции, то давно известно, что в Европе на этот счёт есть два взгляда: идеалистичный и прагматичный. Идеалистичный выражен в миграционном законодательстве ЕС, которое декларирует уникальный и благородный принцип: беженец, ступивший на землю Евросоюза, не может быть депортирован. Он должен иметь возможность ходатайствовать о предоставлении убежища в страну, чьи границы он пересек первыми (Дублинский регламент). И только в случае отказа он может быть отправлен на родину.
С реальностью это имеет мало общего. Любой, кто когда-либо попадал в ЕС, сделает все, чтобы остаться там, даже если у него нет шансов на убежище. Таким образом, законодательство ЕС оказалось ахиллесовой пятой. В течение многих лет европейские государства пытались обойти это право с помощью импровизированных решений и подкрепить моральные принципы реальными действиями.
На многих участках внешней границы, например, вокруг испанских эксклавов Сеута и Мелилья, на турецко-греческой сухопутной границе или на Западных Балканах, были построены заборы. Там, где есть морская граница и невозможно построить стену, заключались соглашения: с Турцией, Ливией, Марокко или Нигером. То бишь «соседним» странам платят за то, чтобы они сдерживали мигрантов.
Комиссия ЕС и многие европейские и немецкие политики, особенно госпожа Меркель, все еще позволяют себе роскошь жить в идеалистичном мире, как это было в случае кризиса 2015 года или сейчас — на польско-белорусской границе. ЕС обвиняет Польшу в нарушении европейских законов, ведь она отправляет мигрантов обратно в Беларусь. И критикует правительство в Варшаве за то, что оно построило забор на границе с Беларусью.
Как уже было сказано, урок из 2015 года не был извлечен. Тогда ЕС во главе с Ангелой Меркель пустил все на самотек. Натиск стал настолько сильным, что немецкое государство потеряло контроль, и в результате антиевропейские настроения усилились по всей Европе, а Великобритания и вовсе покинула Союз.
Но сейчас на внешних границах не Италия или Греция, сильно зависимые от немецких траншей. Сейчас в одиночку защищать ЕС взялась Польша. Республика мобилизовала пограничную службу и возвела линию колючей проволоки. Этот проект оценивается в 350 млн евро. Но что в ответ делает Евросоюз? Штрафует на один миллион евро в день и отказывает в субсидии на защиту границ.
Брюсселю пора спуститься на землю, избавиться от идеологических шор и признать преимущество прагматичного подхода, героически практикуемого Польшей. Это не только защита собственных границ, но акт благородства, добрая услуга, щедрое одолжение.
Когда речь заходит о миграции, то давно известно, что в Европе на этот счёт есть два взгляда: идеалистичный и прагматичный. Идеалистичный выражен в миграционном законодательстве ЕС, которое декларирует уникальный и благородный принцип: беженец, ступивший на землю Евросоюза, не может быть депортирован. Он должен иметь возможность ходатайствовать о предоставлении убежища в страну, чьи границы он пересек первыми (Дублинский регламент). И только в случае отказа он может быть отправлен на родину.
С реальностью это имеет мало общего. Любой, кто когда-либо попадал в ЕС, сделает все, чтобы остаться там, даже если у него нет шансов на убежище. Таким образом, законодательство ЕС оказалось ахиллесовой пятой. В течение многих лет европейские государства пытались обойти это право с помощью импровизированных решений и подкрепить моральные принципы реальными действиями.
На многих участках внешней границы, например, вокруг испанских эксклавов Сеута и Мелилья, на турецко-греческой сухопутной границе или на Западных Балканах, были построены заборы. Там, где есть морская граница и невозможно построить стену, заключались соглашения: с Турцией, Ливией, Марокко или Нигером. То бишь «соседним» странам платят за то, чтобы они сдерживали мигрантов.
Комиссия ЕС и многие европейские и немецкие политики, особенно госпожа Меркель, все еще позволяют себе роскошь жить в идеалистичном мире, как это было в случае кризиса 2015 года или сейчас — на польско-белорусской границе. ЕС обвиняет Польшу в нарушении европейских законов, ведь она отправляет мигрантов обратно в Беларусь. И критикует правительство в Варшаве за то, что оно построило забор на границе с Беларусью.
Как уже было сказано, урок из 2015 года не был извлечен. Тогда ЕС во главе с Ангелой Меркель пустил все на самотек. Натиск стал настолько сильным, что немецкое государство потеряло контроль, и в результате антиевропейские настроения усилились по всей Европе, а Великобритания и вовсе покинула Союз.
Но сейчас на внешних границах не Италия или Греция, сильно зависимые от немецких траншей. Сейчас в одиночку защищать ЕС взялась Польша. Республика мобилизовала пограничную службу и возвела линию колючей проволоки. Этот проект оценивается в 350 млн евро. Но что в ответ делает Евросоюз? Штрафует на один миллион евро в день и отказывает в субсидии на защиту границ.
Брюсселю пора спуститься на землю, избавиться от идеологических шор и признать преимущество прагматичного подхода, героически практикуемого Польшей. Это не только защита собственных границ, но акт благородства, добрая услуга, щедрое одолжение.
Подписывайтесь на блог Николая Колосова — национал-консерватора, публициста, федерального консула Общества.Будущее.
Автор содержательно и с юмором пишет о российской власти, оппозиции, выборах, несистемных американских правых, культурной войне в РФ и на Западе.
Русский взгляд на политику без самоненависти и шапкозакидательства. Автор пишет, что считает правильным, а не то, что спускают в методичках.
Автор содержательно и с юмором пишет о российской власти, оппозиции, выборах, несистемных американских правых, культурной войне в РФ и на Западе.
Русский взгляд на политику без самоненависти и шапкозакидательства. Автор пишет, что считает правильным, а не то, что спускают в методичках.
Европа после Меркель
Прощальная встреча Макрона и Меркель мало кого оставила равнодушным: бургундский замок Clos de Vougeot, в бокалах пино нуар Nuits-Saint-Georges и теплая речь французского президента: «Спасибо за то многое, что ты сделала для нас». Редко когда европейское единство было настолько очевидно, но оно и не удивительно: оба лидера ярые сторонники единой Европы. Но что случится, когда в Германии сформируется коалиция «Светофор»?
Меркель в свою очередь перед уходом сделала Макрону бесценный подарок, и речь даже не о возможно грядущей классификации атомной энергетики как «зелёной», но о согласии на «европейские фонды восстановления» — грандиозный проект общих заимствований и помощи бедным (провалившимся) странам под лозунгом «солидарности».
Сильнее других этот «долговой союз» ударит, конечно, по немецким кошелькам. Германия рассматривает эту инициативу как временную, вызванную сложной постковидной экономической конъюнктурой. Однако Макрон при поддержке итальянского и испанского лидеров намерен ослабить ограничения государственного долга до 60% от ВВП и новые заимствования до 3%, а также сделать практику общеевропейских кредитов постоянной.
Что касается «Светофора», то эта тема является одной из раскалывающих. СДПГ в свойственной себе манере заявляет о готовности «войти в фискальный и социальный союз» и называет это «новым шагом на пути к интеграции ЕС». Свободные демократы категорически против общих заимствований, но готовы допустить фонды восстановления как исключительную и временную меру. Опять же по причине «европейской солидарности» и последствий локдауна. Нужно ли говорить, что такая интенция к централизации напрямую противоречит классически-либеральной традиции?
Не меньше напряжения и в вопросе верховенства права — главенства европейского права над национальным. В начале октября Конституционный суд Польши заявил, что основные части законодательства ЕС несовместимы с национальным законодательством страны. Польша отнюдь не единственная, кто критикует ЕС в этом отношении. Венгрия и Словения идут аналогичными путями. Марин Ле Пен также заявила о поддержке со стороны Франции.
Меркель старалась сохранять статус-кво и не доводить отношения с Польшей до опасного напряжения. Но новому федеральному правительству придется занять принципиальную позицию в отношении того, как противостоять таким «нападениям». Яна Пульерин из аналитического центра Европейского совета по международным отношениям считает, что Олаф Шольц «больше соответствует традициям Меркель».
Вопрос о том, как еврооптимистам вести себя относительно Польши, — «один из самых радикально сложных», в том числе потому, что позиция коалиции «Светофор» неоднородна. Для зеленых верховенство закона — это вопрос идентичности, они гораздо менее прагматичны, чем Шольц. Как и Меркель, он хочет сохранить целостность Союза. Свободные демократы, как уже упоминалось, тоже большие сторонники единой Европы.
Короче говоря, будущему немецкому правительству и, в частности, Олафу Шольцу будет чрезвычайно сложно проводить последовательную и монолитную политику «в лоб», как это удавалось Меркель. Точки напряжения в Евросоюзе будут осложнены внутренними склоками «Светофора». Более того, нет уверенности, что в следующем в году во Франции не победят евроскептики.
Прощальная встреча Макрона и Меркель мало кого оставила равнодушным: бургундский замок Clos de Vougeot, в бокалах пино нуар Nuits-Saint-Georges и теплая речь французского президента: «Спасибо за то многое, что ты сделала для нас». Редко когда европейское единство было настолько очевидно, но оно и не удивительно: оба лидера ярые сторонники единой Европы. Но что случится, когда в Германии сформируется коалиция «Светофор»?
Меркель в свою очередь перед уходом сделала Макрону бесценный подарок, и речь даже не о возможно грядущей классификации атомной энергетики как «зелёной», но о согласии на «европейские фонды восстановления» — грандиозный проект общих заимствований и помощи бедным (провалившимся) странам под лозунгом «солидарности».
Сильнее других этот «долговой союз» ударит, конечно, по немецким кошелькам. Германия рассматривает эту инициативу как временную, вызванную сложной постковидной экономической конъюнктурой. Однако Макрон при поддержке итальянского и испанского лидеров намерен ослабить ограничения государственного долга до 60% от ВВП и новые заимствования до 3%, а также сделать практику общеевропейских кредитов постоянной.
Что касается «Светофора», то эта тема является одной из раскалывающих. СДПГ в свойственной себе манере заявляет о готовности «войти в фискальный и социальный союз» и называет это «новым шагом на пути к интеграции ЕС». Свободные демократы категорически против общих заимствований, но готовы допустить фонды восстановления как исключительную и временную меру. Опять же по причине «европейской солидарности» и последствий локдауна. Нужно ли говорить, что такая интенция к централизации напрямую противоречит классически-либеральной традиции?
Не меньше напряжения и в вопросе верховенства права — главенства европейского права над национальным. В начале октября Конституционный суд Польши заявил, что основные части законодательства ЕС несовместимы с национальным законодательством страны. Польша отнюдь не единственная, кто критикует ЕС в этом отношении. Венгрия и Словения идут аналогичными путями. Марин Ле Пен также заявила о поддержке со стороны Франции.
Меркель старалась сохранять статус-кво и не доводить отношения с Польшей до опасного напряжения. Но новому федеральному правительству придется занять принципиальную позицию в отношении того, как противостоять таким «нападениям». Яна Пульерин из аналитического центра Европейского совета по международным отношениям считает, что Олаф Шольц «больше соответствует традициям Меркель».
Вопрос о том, как еврооптимистам вести себя относительно Польши, — «один из самых радикально сложных», в том числе потому, что позиция коалиции «Светофор» неоднородна. Для зеленых верховенство закона — это вопрос идентичности, они гораздо менее прагматичны, чем Шольц. Как и Меркель, он хочет сохранить целостность Союза. Свободные демократы, как уже упоминалось, тоже большие сторонники единой Европы.
Короче говоря, будущему немецкому правительству и, в частности, Олафу Шольцу будет чрезвычайно сложно проводить последовательную и монолитную политику «в лоб», как это удавалось Меркель. Точки напряжения в Евросоюзе будут осложнены внутренними склоками «Светофора». Более того, нет уверенности, что в следующем в году во Франции не победят евроскептики.
Берлин против верховенства права
Берлин — уникальный город. Почти перманентно управляемый исключительно левыми город славится кипой проблем: нагрузка на социальную систему, преступность, неэффективный менеджмент и дефицит жилья. Можно даже заключить, что немецкая столица являет собой пример того самого будущего, что требуют левые. Но если быть честным, то ни одна из инициатив красно-красно-зелёной коалиции не была воплощена до конца. Просто потому что каждая из них противоречит Основному закону и угрожает фундаментальным правам.
Сначала о реальность, а затем о решение суда разбилась идея потолка арендной платы. Такая же судьба постигла практику берлинского правительства преимущественной покупки. В 2017 году частная компания купила многоквартирный дом во Фридрихсхайн-Кройцберге. Из-за предыдущих городских субсидий доходный дом должен был находиться под условием фиксированной арендной цены до 2026 года, но компания, будучи собственником недвижимости, отклонила требование районного совета соблюдать эту директивную ценовую политику. Затем правительство во главе с зелёным советником по строительству Флорианом Шмидтом вмешалось и использовало право преимущественной покупки (без согласия продавца) в пользу государственной компании. Считай, экспроприация с возмещением.
На днях Федеральный административный суд в Лейпциге положил конец этой практике, признав акт преимущественной покупки противоправным, потому что он основывался только на ожидании, что компания повысит цены на аренду и «разорвет таким образом социальную общность района».
Это решение суда — редкая в последнее время победа здравого смысла и отрезвляющая пощёчина для берлинских лево-зелёных районных советов и, шире, всего левого тренда Германии. Послание простое: какими благородными бы не были цели, они не оправдывают средства. Нельзя просто взять и атаковать защищаемое Основным законом право частной собственности.
Очевидно, в решении проблемы дефицита жилья и растущих цен на аренду красно-красно-зелёной коалиции нечего предложить, кроме квазисоциалистических популистских мечтаний под лозунгами «выкупить, экспроприировать, национализировать». Вопрос только в том, как много времени должно пройти до момента осознания, что эти проблемы могут быть устранены только посредством свободного рынка: дерегуляции, понижения налогов для застройщиков и привлечения частных инвестиций в строительство жилищного фонда. Но пока наивным инициативам красно-красно-зелёного правительства суждено разбиваться о верховенство права, а простым берлинцам — страдать, близоруко обвиняя пресловутый «капитализм», а не избранных ими же социалистов.
Берлин — уникальный город. Почти перманентно управляемый исключительно левыми город славится кипой проблем: нагрузка на социальную систему, преступность, неэффективный менеджмент и дефицит жилья. Можно даже заключить, что немецкая столица являет собой пример того самого будущего, что требуют левые. Но если быть честным, то ни одна из инициатив красно-красно-зелёной коалиции не была воплощена до конца. Просто потому что каждая из них противоречит Основному закону и угрожает фундаментальным правам.
Сначала о реальность, а затем о решение суда разбилась идея потолка арендной платы. Такая же судьба постигла практику берлинского правительства преимущественной покупки. В 2017 году частная компания купила многоквартирный дом во Фридрихсхайн-Кройцберге. Из-за предыдущих городских субсидий доходный дом должен был находиться под условием фиксированной арендной цены до 2026 года, но компания, будучи собственником недвижимости, отклонила требование районного совета соблюдать эту директивную ценовую политику. Затем правительство во главе с зелёным советником по строительству Флорианом Шмидтом вмешалось и использовало право преимущественной покупки (без согласия продавца) в пользу государственной компании. Считай, экспроприация с возмещением.
На днях Федеральный административный суд в Лейпциге положил конец этой практике, признав акт преимущественной покупки противоправным, потому что он основывался только на ожидании, что компания повысит цены на аренду и «разорвет таким образом социальную общность района».
Это решение суда — редкая в последнее время победа здравого смысла и отрезвляющая пощёчина для берлинских лево-зелёных районных советов и, шире, всего левого тренда Германии. Послание простое: какими благородными бы не были цели, они не оправдывают средства. Нельзя просто взять и атаковать защищаемое Основным законом право частной собственности.
Очевидно, в решении проблемы дефицита жилья и растущих цен на аренду красно-красно-зелёной коалиции нечего предложить, кроме квазисоциалистических популистских мечтаний под лозунгами «выкупить, экспроприировать, национализировать». Вопрос только в том, как много времени должно пройти до момента осознания, что эти проблемы могут быть устранены только посредством свободного рынка: дерегуляции, понижения налогов для застройщиков и привлечения частных инвестиций в строительство жилищного фонда. Но пока наивным инициативам красно-красно-зелёного правительства суждено разбиваться о верховенство права, а простым берлинцам — страдать, близоруко обвиняя пресловутый «капитализм», а не избранных ими же социалистов.
Будто по заказу к предыдущему посту вышло исследование „Glücksatlas“. Из опроса, измеряющего уровень удовлетворенности жизнью, выяснилось, что берлинцы — самые несчастные во всей Германии.
Со значением 6,2 по десятибалльной шкале столица приземлилась далеко позади всех. Относительно прошлого года это снижение на 0,58. Сильнее других ощущение счастья упало у самозанятых, чьи условия труда, как считается, сильно пострадали из-за коронавирусных ограничений.
Очередной антирекорд Берлина легко интерпретировать: жизнь под властью социалистов сладкой не бывает. Но что интересно, в доковидный 2019 общий уровень счастья был на историческом пике — 7,14 пункта. А нынешний — самый низкий с начала наблюдений в 1984 году. Сказываются, опять же, череда локдаунов и проваленная кампания по борьбе с китайским вирусом.
Со значением 6,2 по десятибалльной шкале столица приземлилась далеко позади всех. Относительно прошлого года это снижение на 0,58. Сильнее других ощущение счастья упало у самозанятых, чьи условия труда, как считается, сильно пострадали из-за коронавирусных ограничений.
Очередной антирекорд Берлина легко интерпретировать: жизнь под властью социалистов сладкой не бывает. Но что интересно, в доковидный 2019 общий уровень счастья был на историческом пике — 7,14 пункта. А нынешний — самый низкий с начала наблюдений в 1984 году. Сказываются, опять же, череда локдаунов и проваленная кампания по борьбе с китайским вирусом.
Как экоактивисты превращаются в революционеров
В октябре прошла демонстрация так называемого «Чёрного блока» — одного из лево-радикальных крыльев Fridays for Future. Юноши и девушки в total black обмундировании с плакатами в духе «уничтожить капитализм» и фаерами даже успели подраться с полицией.
Внутри FfF это вызвало раскол: симпатизирующие боевикам-марксистам обвинили руководство в «недостатке солидарности» с «Чёрным блоком» и назвали попытки умеренных экоактивистов «выдавить из движения антикапиталистическое крыло» катастрофой.
Очевидно, Fridays for Future настиг кризис идентичности. Недавно образованная, но уже могущественная организация находится на перепутье. Одни хотят перестроить экономическую систему с оглядкой на «устойчивость» и поскорее отказаться от ископаемых энергоресурсов, другие — под корень сломить существующий экономический порядок. Капитализм для них — это причина изменения климата и социальной несправедливости. И с самого зарождения движения голоса последних становятся всё громче.
Это было доказано всего через несколько дней после демонстрации. На конференции «Справедливость сейчас!» среди функционеров FfF затесались члены движения «Левые интервенционисты». Служба по защите конституции классифицирует их как находящихся «под влиянием левого экстремизма», которые хотят «демонтировать капитализм, понимаемый как единство демократического правового государства и режима частной собственности».
Интервенционисты известны, например, тем, что форсируют лозунги «капитализм убивает» и «как взорвать газопровод». Последнее является отсылкой на книгу одного шведского активиста, где пропагандируются радикальные меры по спасению климата: саботаж «климатически вредной» инфраструктуры. Например, взрыв газопровода или нефтяных вышек. Примечательно, что немецкое отделение FfF никак не дистанцировалось от этого движения. Наоборот, одна из председательниц заявила на федеральном телевидении, что «могут последовать и другие акты гражданского неповиновения».
Таким образом, молодежное движение идет по пути радикализации. Политолог и исследователь экстремизма Удо Барон предостерегает, что FfF все чаще и охотнее принимают поддержку «Интервенционистов» и других леворадикальных группировок в организации протестов. Следует ожидать, что «под растущим влиянием этих групп Friday for Future откроет путь к насильственным решениям» — резюмирует эксперт.
В октябре прошла демонстрация так называемого «Чёрного блока» — одного из лево-радикальных крыльев Fridays for Future. Юноши и девушки в total black обмундировании с плакатами в духе «уничтожить капитализм» и фаерами даже успели подраться с полицией.
Внутри FfF это вызвало раскол: симпатизирующие боевикам-марксистам обвинили руководство в «недостатке солидарности» с «Чёрным блоком» и назвали попытки умеренных экоактивистов «выдавить из движения антикапиталистическое крыло» катастрофой.
Очевидно, Fridays for Future настиг кризис идентичности. Недавно образованная, но уже могущественная организация находится на перепутье. Одни хотят перестроить экономическую систему с оглядкой на «устойчивость» и поскорее отказаться от ископаемых энергоресурсов, другие — под корень сломить существующий экономический порядок. Капитализм для них — это причина изменения климата и социальной несправедливости. И с самого зарождения движения голоса последних становятся всё громче.
Это было доказано всего через несколько дней после демонстрации. На конференции «Справедливость сейчас!» среди функционеров FfF затесались члены движения «Левые интервенционисты». Служба по защите конституции классифицирует их как находящихся «под влиянием левого экстремизма», которые хотят «демонтировать капитализм, понимаемый как единство демократического правового государства и режима частной собственности».
Интервенционисты известны, например, тем, что форсируют лозунги «капитализм убивает» и «как взорвать газопровод». Последнее является отсылкой на книгу одного шведского активиста, где пропагандируются радикальные меры по спасению климата: саботаж «климатически вредной» инфраструктуры. Например, взрыв газопровода или нефтяных вышек. Примечательно, что немецкое отделение FfF никак не дистанцировалось от этого движения. Наоборот, одна из председательниц заявила на федеральном телевидении, что «могут последовать и другие акты гражданского неповиновения».
Таким образом, молодежное движение идет по пути радикализации. Политолог и исследователь экстремизма Удо Барон предостерегает, что FfF все чаще и охотнее принимают поддержку «Интервенционистов» и других леворадикальных группировок в организации протестов. Следует ожидать, что «под растущим влиянием этих групп Friday for Future откроет путь к насильственным решениям» — резюмирует эксперт.
Тирания непривитых или пандемия тиранов?
С начала пандемии Германию потрясло немало изменений: ограничение прав и свобод граждан, манипуляции со статистикой со стороны госсми, комендантский час, отъем полномочий у федеральных земель и переписанные законы, разрешение «правильных» массовых собраний и запрет «неправильных», демонизация противников обязательной вакцинации и, наконец, вопрос о вотуме доверия Меркель.
Тем не менее, в общественном дискурсе и на политических верхах не прекращает бушевать дискуссия о дальнейших мерах по борьбе с китайским вирусом, а именно — локдауне для непривитых. В минувшее воскресенье, например, отличился председатель Всемирной медицинской ассоциации Франк Монтгомери. На передаче ARD «Анна Вилль» он пожаловался на «тиранию непривитых». Мол, ограничения действуют только потому, что не все сделали вакцину.
Вместо того, чтобы принять во внимание успешный кейс Швеции или тот факт, что вакцинированные тоже служат распространителями вируса, публичное поле утопает в спорах, какие ограничения и где нужно ввести: 2П (привит, переболел), 2П+ (привит, переболел, есть быстрый отрицательный тест), 3П (привит, переболел, протестирован) и так далее.
Политики-этатисты и журналисты государственного телерадиовещания неустанно рисуют апокалиптичную картину, будто страна захлёбывается кровью жертв китайского вируса. Однако из 19620 занятых мест интенсивной терапии только 11% приходится на больных коронавирусом. Более того, общее количество госпитализированных с коронавирусом с февраля 2021 года составило 142094 человека. Согласно анализу Институт Роберта Коха, почти 67000 из них были вакцинированы. То есть 47%!
Или вот: карта семидневной заболеваемости на 100 тысяч человек с разницей в год. В 2020 году доля вакцинированных составляла 0%, а сейчас — 67,2%. При этом случаи заболеваний только участились.
Все это доказывает, насколько гиперболизирована и гиперпредставлена проблема вируса и вакцинации. И пока правительства разыгрывают карту «солидарности», «гражданского долга» и коллективизма, обвиняя невакцинированных граждан в эгоизме, отрицании науки и вообще всех смертных грехах и призывая сплотиться и «потерпеть», — перманентно угнетаются права и свободы обычных людей, их условия труда и жизни.
Нет никакой «тирании непривитых». Есть тирания антилиберализима, наглой неосведомлённости и манипуляций истеблишмента.
С начала пандемии Германию потрясло немало изменений: ограничение прав и свобод граждан, манипуляции со статистикой со стороны госсми, комендантский час, отъем полномочий у федеральных земель и переписанные законы, разрешение «правильных» массовых собраний и запрет «неправильных», демонизация противников обязательной вакцинации и, наконец, вопрос о вотуме доверия Меркель.
Тем не менее, в общественном дискурсе и на политических верхах не прекращает бушевать дискуссия о дальнейших мерах по борьбе с китайским вирусом, а именно — локдауне для непривитых. В минувшее воскресенье, например, отличился председатель Всемирной медицинской ассоциации Франк Монтгомери. На передаче ARD «Анна Вилль» он пожаловался на «тиранию непривитых». Мол, ограничения действуют только потому, что не все сделали вакцину.
Вместо того, чтобы принять во внимание успешный кейс Швеции или тот факт, что вакцинированные тоже служат распространителями вируса, публичное поле утопает в спорах, какие ограничения и где нужно ввести: 2П (привит, переболел), 2П+ (привит, переболел, есть быстрый отрицательный тест), 3П (привит, переболел, протестирован) и так далее.
Политики-этатисты и журналисты государственного телерадиовещания неустанно рисуют апокалиптичную картину, будто страна захлёбывается кровью жертв китайского вируса. Однако из 19620 занятых мест интенсивной терапии только 11% приходится на больных коронавирусом. Более того, общее количество госпитализированных с коронавирусом с февраля 2021 года составило 142094 человека. Согласно анализу Институт Роберта Коха, почти 67000 из них были вакцинированы. То есть 47%!
Или вот: карта семидневной заболеваемости на 100 тысяч человек с разницей в год. В 2020 году доля вакцинированных составляла 0%, а сейчас — 67,2%. При этом случаи заболеваний только участились.
Все это доказывает, насколько гиперболизирована и гиперпредставлена проблема вируса и вакцинации. И пока правительства разыгрывают карту «солидарности», «гражданского долга» и коллективизма, обвиняя невакцинированных граждан в эгоизме, отрицании науки и вообще всех смертных грехах и призывая сплотиться и «потерпеть», — перманентно угнетаются права и свободы обычных людей, их условия труда и жизни.
Нет никакой «тирании непривитых». Есть тирания антилиберализима, наглой неосведомлённости и манипуляций истеблишмента.
Борьба за христианско-демократический престол
После исторического провала на выборах и ухода в оппозицию в Союзе заговорили о необходимом «обновлении». Множество политиков и партийных отделений объявили действующее руководство и курс Армина Лашета провальными. На днях три сотни окружных председателей проголосовали за то, чтобы избрать нового председателя путём опроса членов партии.
Голосование 400 тысяч партийцев о будущем ХДС начнётся 4 декабря и закончится 21 января съездом делегатов и избранием нового лидера. Сегодня в партийной гонке выделяют трёх фаворитов:
1. Норберт Рётген — член президиума партии, безуспешно баллотировавшийся на этот пост в январе. Рётген называл себя представителем «современного центра», предостерегал от «слишком консервативного направления» партии и, будучи министром окружающей среды с 2009 по 2012, возглавлял выход из атомной энергетики. Также он известен строгой позицией в отношении России.
2. Хельге Браун — почётный «Меркелианец», гордый продолжатель ее курса и хороший друг климатической Канцлерин. Возглавляя канцелярию, он координировал урегулирование кризиса беженцев 2015 года, а во время пандемии — возглавлял переговоры о коронавирусной политике с премьер-министрами федеральных земель. Что тревожно: Браун слабо известен в широких кругах, а крупицы имеющейся информации в СМИ указывают на то, что он профессиональный политик, тонко чувствующий конъюнктуру, отчего судить о его реальных взглядах проблематично.
3. Фридрих Мерц — легенда прошлого. Мерца причисляют к культурным консерваторам и экономически либеральному крылу ХДС. В составе команды Лашета в предвыборной кампании он занимался финансовыми и экономическими аспектами. А до выборов политик прославился тем, что поднял на федеральном телевидении острый вопрос конкурентоспособности немецкой экономики: при обсуждении модного гендерно-нейтрального языка Мерц заявил: «Прямо сейчас Китай создает крупнейшую зону свободной торговли, а мы всерьез обсуждаем феминитивы?».
Свежее исследование вносит немного ясности. Из опроса с формулировкой «Кого бы вы предпочли в качестве преемника Армина Лашета на посту председателя ХДС?» Института исследования общественного мнения «Civey» стало известно, что Фридрих Мерц намного опережает остальных кандидатов, набрав 35%. На втором месте Норберт Рёттген (14%), а на третьем — лидер парламентской группы Ральф Бринкхаус (12%).
Несомненно, что делегаты съезда партии будут вынуждены принять результаты голосования штатных членов партии. Эта процедура сильно увеличивает шансы Мерца, который, по мнению многих председателей округов, пользуется большей поддержкой среди простых членов ХДС, чем другие возможные кандидаты. Особенно у предпринимателей, молодежи и на востоке. Если этот сценарий свершится, у Союза появится реальный шанс «обновиться» в оппозиции и вновь нащупать консервативный профиль.
После исторического провала на выборах и ухода в оппозицию в Союзе заговорили о необходимом «обновлении». Множество политиков и партийных отделений объявили действующее руководство и курс Армина Лашета провальными. На днях три сотни окружных председателей проголосовали за то, чтобы избрать нового председателя путём опроса членов партии.
Голосование 400 тысяч партийцев о будущем ХДС начнётся 4 декабря и закончится 21 января съездом делегатов и избранием нового лидера. Сегодня в партийной гонке выделяют трёх фаворитов:
1. Норберт Рётген — член президиума партии, безуспешно баллотировавшийся на этот пост в январе. Рётген называл себя представителем «современного центра», предостерегал от «слишком консервативного направления» партии и, будучи министром окружающей среды с 2009 по 2012, возглавлял выход из атомной энергетики. Также он известен строгой позицией в отношении России.
2. Хельге Браун — почётный «Меркелианец», гордый продолжатель ее курса и хороший друг климатической Канцлерин. Возглавляя канцелярию, он координировал урегулирование кризиса беженцев 2015 года, а во время пандемии — возглавлял переговоры о коронавирусной политике с премьер-министрами федеральных земель. Что тревожно: Браун слабо известен в широких кругах, а крупицы имеющейся информации в СМИ указывают на то, что он профессиональный политик, тонко чувствующий конъюнктуру, отчего судить о его реальных взглядах проблематично.
3. Фридрих Мерц — легенда прошлого. Мерца причисляют к культурным консерваторам и экономически либеральному крылу ХДС. В составе команды Лашета в предвыборной кампании он занимался финансовыми и экономическими аспектами. А до выборов политик прославился тем, что поднял на федеральном телевидении острый вопрос конкурентоспособности немецкой экономики: при обсуждении модного гендерно-нейтрального языка Мерц заявил: «Прямо сейчас Китай создает крупнейшую зону свободной торговли, а мы всерьез обсуждаем феминитивы?».
Свежее исследование вносит немного ясности. Из опроса с формулировкой «Кого бы вы предпочли в качестве преемника Армина Лашета на посту председателя ХДС?» Института исследования общественного мнения «Civey» стало известно, что Фридрих Мерц намного опережает остальных кандидатов, набрав 35%. На втором месте Норберт Рёттген (14%), а на третьем — лидер парламентской группы Ральф Бринкхаус (12%).
Несомненно, что делегаты съезда партии будут вынуждены принять результаты голосования штатных членов партии. Эта процедура сильно увеличивает шансы Мерца, который, по мнению многих председателей округов, пользуется большей поддержкой среди простых членов ХДС, чем другие возможные кандидаты. Особенно у предпринимателей, молодежи и на востоке. Если этот сценарий свершится, у Союза появится реальный шанс «обновиться» в оппозиции и вновь нащупать консервативный профиль.
На пути к вылету из Бундестага
Я часто критикую мэинстримные и левые партии (это несложно), но и не забываю обратить внимание, например, на АдГ или СвДП (это болезненно). С партии, что отстаивает хотя бы 70% твоих взглядов, — спрос больше. И судя по тому, как разворачиваются события в последние дни, такой подход достаточно распространен: классические либералы и идейно им близкие массово покидают ряды Свободных демократов.
Дело, как можно догадаться, в мерах по борьбе с коронавирусом. Будущая коалиция «Светофор» намерена отменить так называемое «Положение национального значения» — статус, лежащий в основе «Закона об инфекциях», что даёт право федеральному правительству устанавливать меры по борьбе с пандемией, не оглядываясь на полномочия правительств федеральных земель. Это и есть тот самый правовой фундамент, на котором Меркель выстроила свой коронавирусный концлагерь национального масштаба. После этой новости антиавторитарные силы выдохнули, авторитарные — вздохнули.
Однако рано радоваться, это не означает скорую отмену всех ограничений. Скорее, это примирение государственных законов с действительностью: эпидемиологическое положение национального значения конституционно не могло быть продлено дважды, однако, было продлено, отчего потеряло свою и без того хрупкую легитимность. На практике «Светофор» просто создаст новую правовую основу с сокращённым каталогом допустимых мер, а Бундестаг по-прежнему будет продлевать этот статус.
Конечно, мало кто разобрался в интенциях будущего правительства или хотя бы читал статьи до конца. Тут же по политикам и, особенно, СвДП, последовал артиллерийский залп карантинобесов. Обсуждая инициативу на телевидении, Кристиан Линднер ответил на вопрос, почему с истечением юридического статуса „положения национального значения“ отменяются такие варианты борьбы с вирусом, как ограничения на выход и контакты: «Потому что эти меры неэффективны, согласно научным исследованиям, и потому, что немецкие суды уже отклонили такие ограничения. […] Существуют научные исследования об эффективности ограничений на выход, например, для вакцинированных людей, которые не сдерживают заболеваемость».
Это заявление, противоречащее общественным мифам и правительственной повестке, вызвало волну критики сродни отрицанию изменения климата. В итоге, в уже привычном стиле, Линднеру пришлось вымаливать у мэиинстримной публики прощение за категоричность своих взглядов в твиттере: «Если меня неправильно поняли, я сожалею об этом, потому что я продвигаю последовательные и эффективные меры! Не сомневаюсь в ограничениях контактов, а только, например, в целесообразности комендантского часа для вакцинированных». Не слишком либерально, правда? Но мы привыкли.
Последней каплей в чаще предательств Свободных демократов стало заявление политика из верхов партии Мари Агнес Штрак-Цимерманн: «невакцинированные как меньшинство не должны терроризировать большинство». Не исключила Штрак-Цимерманн и локдаун для непривитых в будущем.
Напомню, что СвДП паразитирует на приверженности свободе, личной ответственности, свободному рынку, приоритету индивида над коллективом и недоверию к государству. Именно паразитирует, потому что эти ценности отстаивал, например, Гвидо Вестервелле, называвший пособие по безработице «приглашением в позднеримский декаданс». Сейчас же от этих идеалов у СвДП осталась только желто-синяя обертка.
Я часто критикую мэинстримные и левые партии (это несложно), но и не забываю обратить внимание, например, на АдГ или СвДП (это болезненно). С партии, что отстаивает хотя бы 70% твоих взглядов, — спрос больше. И судя по тому, как разворачиваются события в последние дни, такой подход достаточно распространен: классические либералы и идейно им близкие массово покидают ряды Свободных демократов.
Дело, как можно догадаться, в мерах по борьбе с коронавирусом. Будущая коалиция «Светофор» намерена отменить так называемое «Положение национального значения» — статус, лежащий в основе «Закона об инфекциях», что даёт право федеральному правительству устанавливать меры по борьбе с пандемией, не оглядываясь на полномочия правительств федеральных земель. Это и есть тот самый правовой фундамент, на котором Меркель выстроила свой коронавирусный концлагерь национального масштаба. После этой новости антиавторитарные силы выдохнули, авторитарные — вздохнули.
Однако рано радоваться, это не означает скорую отмену всех ограничений. Скорее, это примирение государственных законов с действительностью: эпидемиологическое положение национального значения конституционно не могло быть продлено дважды, однако, было продлено, отчего потеряло свою и без того хрупкую легитимность. На практике «Светофор» просто создаст новую правовую основу с сокращённым каталогом допустимых мер, а Бундестаг по-прежнему будет продлевать этот статус.
Конечно, мало кто разобрался в интенциях будущего правительства или хотя бы читал статьи до конца. Тут же по политикам и, особенно, СвДП, последовал артиллерийский залп карантинобесов. Обсуждая инициативу на телевидении, Кристиан Линднер ответил на вопрос, почему с истечением юридического статуса „положения национального значения“ отменяются такие варианты борьбы с вирусом, как ограничения на выход и контакты: «Потому что эти меры неэффективны, согласно научным исследованиям, и потому, что немецкие суды уже отклонили такие ограничения. […] Существуют научные исследования об эффективности ограничений на выход, например, для вакцинированных людей, которые не сдерживают заболеваемость».
Это заявление, противоречащее общественным мифам и правительственной повестке, вызвало волну критики сродни отрицанию изменения климата. В итоге, в уже привычном стиле, Линднеру пришлось вымаливать у мэиинстримной публики прощение за категоричность своих взглядов в твиттере: «Если меня неправильно поняли, я сожалею об этом, потому что я продвигаю последовательные и эффективные меры! Не сомневаюсь в ограничениях контактов, а только, например, в целесообразности комендантского часа для вакцинированных». Не слишком либерально, правда? Но мы привыкли.
Последней каплей в чаще предательств Свободных демократов стало заявление политика из верхов партии Мари Агнес Штрак-Цимерманн: «невакцинированные как меньшинство не должны терроризировать большинство». Не исключила Штрак-Цимерманн и локдаун для непривитых в будущем.
Напомню, что СвДП паразитирует на приверженности свободе, личной ответственности, свободному рынку, приоритету индивида над коллективом и недоверию к государству. Именно паразитирует, потому что эти ценности отстаивал, например, Гвидо Вестервелле, называвший пособие по безработице «приглашением в позднеримский декаданс». Сейчас же от этих идеалов у СвДП осталась только желто-синяя обертка.
Плагиат и гендерные квоты
Помните книгу Анналены Баербок, что активно тиражировалась во время предвыборной гонки? «Сейчас: как мы обновляем страну» должна была стать хорошим подспорьем в создании имиджа компетентного лидера и действенным аксессуаром политической карьеры. Только выяснилось, что книгу Баербок писала не сама: как минимум 7 украденных отрывков, неправильные ссылки, пассажи без указания авторства и целые предложения из википедии и других сайтов.
Летом ядерный электорат Зелёных и сочувствующие политики единым фронтом встали на защиту Баербок, назвав обвинения «кампанией ненависти», мизогинией и заказом правых радикалов. Но на днях «автор» и будущий федеральный министр Баербок сама отозвала тираж из продажи, доказав правоту критиков.
Казалось бы: что и требовалось доказать! Но этот шаг намного умнее с политтехнологической точки зрения, чем кажется. На редактуру и актуализацию дискуссии у Баербок нет ни ресурсов, ни времени. Напротив, для будущего министра будет выгодно, если этот неприятный вопрос будет снят с повестки дня раз и навсегда. А в будущем будет удобно защищаться: да, книга была полна «ошибок», но мы ведь сняли ее с продажи!
Удивительно в этом контексте, как легкомысленно конъюнктурные политики относятся к интеллектуальному труду и науке. Например, будущий мэр Берлина Франциска Гиффей (СДПГ) отказалась от своей нашумевшей докторской работы до того, как Свободный университет Берлина успел отозвать её степень. Для предвыборной борьбы все средства хороши! Примечательно, что оба «плагиатных дела» касаются левых политиков-женщин. Прямое следствие практики гендерных квот, не иначе: зачем трудиться, если достаточно быть женщиной?
Помните книгу Анналены Баербок, что активно тиражировалась во время предвыборной гонки? «Сейчас: как мы обновляем страну» должна была стать хорошим подспорьем в создании имиджа компетентного лидера и действенным аксессуаром политической карьеры. Только выяснилось, что книгу Баербок писала не сама: как минимум 7 украденных отрывков, неправильные ссылки, пассажи без указания авторства и целые предложения из википедии и других сайтов.
Летом ядерный электорат Зелёных и сочувствующие политики единым фронтом встали на защиту Баербок, назвав обвинения «кампанией ненависти», мизогинией и заказом правых радикалов. Но на днях «автор» и будущий федеральный министр Баербок сама отозвала тираж из продажи, доказав правоту критиков.
Казалось бы: что и требовалось доказать! Но этот шаг намного умнее с политтехнологической точки зрения, чем кажется. На редактуру и актуализацию дискуссии у Баербок нет ни ресурсов, ни времени. Напротив, для будущего министра будет выгодно, если этот неприятный вопрос будет снят с повестки дня раз и навсегда. А в будущем будет удобно защищаться: да, книга была полна «ошибок», но мы ведь сняли ее с продажи!
Удивительно в этом контексте, как легкомысленно конъюнктурные политики относятся к интеллектуальному труду и науке. Например, будущий мэр Берлина Франциска Гиффей (СДПГ) отказалась от своей нашумевшей докторской работы до того, как Свободный университет Берлина успел отозвать её степень. Для предвыборной борьбы все средства хороши! Примечательно, что оба «плагиатных дела» касаются левых политиков-женщин. Прямое следствие практики гендерных квот, не иначе: зачем трудиться, если достаточно быть женщиной?
«Контролируйте границы, а не свой народ»
— лозунг на демонстрации в Вене против обязательной вакцинации и локдауна. От 40 до 100 тысяч участников.
— лозунг на демонстрации в Вене против обязательной вакцинации и локдауна. От 40 до 100 тысяч участников.
Джо Байден — любимый политик Германии?
Во время президентства Трампа отношения трансатлантического альянса были напряженными: прагматика, билатеральность и Realpolitik Трампа никак не могли ужиться с идеализмом и мультилатеральностью Меркель. После победы Байдена немцы выдохнули — с демократами строить прекрасное зелёное будущее проще.
В то время как более половины американцев недовольны Джо Байденом и его правительством, в Германии, по всей видимости, наблюдается обратное. Обещание Байдена европейским союзникам о том, что США снова станут надежным партнером (и допущение СП-2), было тепло принято: 71% граждан Германии считают двусторонние отношения хорошими или очень хорошими, сообщает Фонд Кёрбера.
Год назад все выглядело иначе: тогда такой ответ давали только 18% опрошенных. Соединенные Штаты также восстановили почетное место в рейтинге партнеров: 44% считают США самым важным союзником Германии. А Франция откатилась на второе место и занимает первое место только чуть более чем у каждого четвертого (27%), хотя в прошлом году она явно лидировала с 44%.
Из опроса следует отметить неясное отношение немцев к Китаю. К самому важному торговому партнеру Германии (в 2020 году объем двусторонней торговли составил 212 миллиардов евро) впервые с 2017 года большинство немцев отнеслись критически — 55% оценивают растущее влияние Народной Республики как негативное.
Более того, 45% опрошенных считают, что Германии следует более активно участвовать в международных кризисах. Интересно в этом контексте, что с уменьшением возраста растет запрос на «глобальную роль» ФРГ. Среди группы от 18 до 34 лет за это высказываются аж 65%. Очевидно, что из глобальных сфер немецкая молодежь отдает приоритет защите климата.
Во время президентства Трампа отношения трансатлантического альянса были напряженными: прагматика, билатеральность и Realpolitik Трампа никак не могли ужиться с идеализмом и мультилатеральностью Меркель. После победы Байдена немцы выдохнули — с демократами строить прекрасное зелёное будущее проще.
В то время как более половины американцев недовольны Джо Байденом и его правительством, в Германии, по всей видимости, наблюдается обратное. Обещание Байдена европейским союзникам о том, что США снова станут надежным партнером (и допущение СП-2), было тепло принято: 71% граждан Германии считают двусторонние отношения хорошими или очень хорошими, сообщает Фонд Кёрбера.
Год назад все выглядело иначе: тогда такой ответ давали только 18% опрошенных. Соединенные Штаты также восстановили почетное место в рейтинге партнеров: 44% считают США самым важным союзником Германии. А Франция откатилась на второе место и занимает первое место только чуть более чем у каждого четвертого (27%), хотя в прошлом году она явно лидировала с 44%.
Из опроса следует отметить неясное отношение немцев к Китаю. К самому важному торговому партнеру Германии (в 2020 году объем двусторонней торговли составил 212 миллиардов евро) впервые с 2017 года большинство немцев отнеслись критически — 55% оценивают растущее влияние Народной Республики как негативное.
Более того, 45% опрошенных считают, что Германии следует более активно участвовать в международных кризисах. Интересно в этом контексте, что с уменьшением возраста растет запрос на «глобальную роль» ФРГ. Среди группы от 18 до 34 лет за это высказываются аж 65%. Очевидно, что из глобальных сфер немецкая молодежь отдает приоритет защите климата.
Либеральная катастрофа
Не смотря на то, что СвДП единственная адекватная партия в будущей коалиции «Светофор», ее предвыборные обещания сыпятся на ходу. Сначала Свободные демократы решили пересмотреть «субсидии, наносящие вред климату», затем для финансирования наполеоновских планов по зеленой трансформации поддержали идею введения глобального минимального налога на корпорации. Эту инициативу называют «убийцей конкуренции за инвестиции», а главным эпигоном выступает Джо Байден.
Окончательно с либерализмом в строгом смысле этого слова партия попрощалась, когда не исключила создание специального Министерства по климату, предложенного Зелёными, и, более того, форсировала возникновение Министерства диджитализации. То бишь лишней бюрократии. Но и на этом не все: интенция отменить «Эпидемиологическое положение национального значения» и заменить его новой правовой основой, также допускающей многочисленные интервенции в личную свободу граждан — это плевок в лицо тем ценностям, что партия защищала десятилетиями.
Или вспомнить хотя бы высказывание Мари Агнес Штрак-Цимерманн: «невакцинированные как меньшинство не должны терроризировать большинство», которое можно было ожидать от коллективистов из СДПГ или Зелёных, но никак не от политика из фракции, что паразитирует на идее защиты индивида от тирании большинства и государства.
Казалось, хуже уже не будет. Но СвДП решила строго следовать тенденции по предательству сторонников: коалиция «Светофор» планирует введение налога на сахар. Вопреки тому, что либералы ipso facto обещали не допустить ни введение новых налогов, ни повышение старых.
В Великобритании с апреля 2018 года взимается «сахарный сбор» в зависимости от содержания сахара в напитке. Если в 100 миллилитрах больше пяти граммов сахара, это эквивалентно 21 центу, если восьми — 33 цента. Грядущий размер налога в Германии пока неизвестен, но очевидно, что это ударит по кошельку обычных потребителей.
Даже если многочисленные исследования приветствуют инициативу, указывая на благотворный эффект в виде сокращения сахара в напитках, необходимо задать категорические вопросы: какое моральное право имеет правительство, пусть и избранное демократическим большинством, предписывать взрослым людям, что им потреблять, а что нет? И насколько целесообразно искусственное подорожание продукта, успешного на рынке?
Иначе говоря, кабинет еще не сформирован, но происходит именно то, что предрекали многие обозреватели: тотальное вырождение немецких либералов в безмолвных проводников лево-зелёного тренда, диктуемого старшими партнерами по коалиции.
Не смотря на то, что СвДП единственная адекватная партия в будущей коалиции «Светофор», ее предвыборные обещания сыпятся на ходу. Сначала Свободные демократы решили пересмотреть «субсидии, наносящие вред климату», затем для финансирования наполеоновских планов по зеленой трансформации поддержали идею введения глобального минимального налога на корпорации. Эту инициативу называют «убийцей конкуренции за инвестиции», а главным эпигоном выступает Джо Байден.
Окончательно с либерализмом в строгом смысле этого слова партия попрощалась, когда не исключила создание специального Министерства по климату, предложенного Зелёными, и, более того, форсировала возникновение Министерства диджитализации. То бишь лишней бюрократии. Но и на этом не все: интенция отменить «Эпидемиологическое положение национального значения» и заменить его новой правовой основой, также допускающей многочисленные интервенции в личную свободу граждан — это плевок в лицо тем ценностям, что партия защищала десятилетиями.
Или вспомнить хотя бы высказывание Мари Агнес Штрак-Цимерманн: «невакцинированные как меньшинство не должны терроризировать большинство», которое можно было ожидать от коллективистов из СДПГ или Зелёных, но никак не от политика из фракции, что паразитирует на идее защиты индивида от тирании большинства и государства.
Казалось, хуже уже не будет. Но СвДП решила строго следовать тенденции по предательству сторонников: коалиция «Светофор» планирует введение налога на сахар. Вопреки тому, что либералы ipso facto обещали не допустить ни введение новых налогов, ни повышение старых.
В Великобритании с апреля 2018 года взимается «сахарный сбор» в зависимости от содержания сахара в напитке. Если в 100 миллилитрах больше пяти граммов сахара, это эквивалентно 21 центу, если восьми — 33 цента. Грядущий размер налога в Германии пока неизвестен, но очевидно, что это ударит по кошельку обычных потребителей.
Даже если многочисленные исследования приветствуют инициативу, указывая на благотворный эффект в виде сокращения сахара в напитках, необходимо задать категорические вопросы: какое моральное право имеет правительство, пусть и избранное демократическим большинством, предписывать взрослым людям, что им потреблять, а что нет? И насколько целесообразно искусственное подорожание продукта, успешного на рынке?
Иначе говоря, кабинет еще не сформирован, но происходит именно то, что предрекали многие обозреватели: тотальное вырождение немецких либералов в безмолвных проводников лево-зелёного тренда, диктуемого старшими партнерами по коалиции.
⚡️Новое правительство Германии
Вчера СДПГ, Зелёные и СвДП наконец представили свое коалиционное соглашение, над которым стороны корпели почти два месяца.
Зелёным отошли Министерства иностранных дел, семьи, окружающей среды, защиты прав потребителей, а также продовольствия и сельского хозяйства. Помимо того, что им отойдет пост Вице-канцлера, специально под нужны глобальной экологической трансформации будет создано суперминистерство экономики и защиты климата.
Свободным демократам достанутся Министерства финансов, юстиции, диджитализации, образования и развития. Помимо канцелярии, СДПГ в свою очередь будет ответственна за внутренние дела, труд и социальные вопросы, оборону, здравоохранение, строительство, а также за экономическое сотрудничество и развитие. Какие политики займут ключевые посты — официально станет известно только в декабре.
Обращаясь к частностям, коалиция планирует:
— Продлить и ужесточить «тормоз роста арендной платы» (предшественник потолка арендной платы). В районах с коллапсирующим рынком жилья будет разрешено повышение арендной платы не более чем на 11% в течение трех лет вместо прежних 15%.
— Отменить Закон о возобновляемых источниках энергии (EEG), посредством которого финансируется расширение ВИЭ; иначе говоря, надбавка для потребителей за «чистую» энергию. С 2023 года финансированием будут заниматься фонды, пополняемые за счет торговли выбросами СО2.
— Выйти из угольной энергетики к 2030 году и обеспечить долю возобновляемых источников в размере 85%. Также премировать покупку электроавтомобилей до 2025 года.
— Увеличить МРОТ до 12€/час (сейчас 9,6€).
— Расширить воссоединение семей для беженцев. Другими словами, получив такой статус, беженец будет в праве перевезти в Германию больше родственников. Также планируется отмена квоты размером в 1000 прибытий в месяц по этому каналу иммиграции.
— Подписать Договор Организации Объединенных Наций о запрещении ядерного оружия и таким образом отклониться от общей линии НАТО.
— Ограничить экспорт немецкого вооружения в зоны военных конфликтов.
— Легализовать контролируемую продажу каннабиса.
— Вычеркнуть из Основного закона термин «раса» как «дискредитирующий».
— Сократить избирательный возраст до 16 лет.
— Способствовать дальнейшей интеграции ЕС в «федеральное европейское государство», расширяя полномочия Европарламента и стандартизируя избирательные системы.
Что примечательно, часть Соглашения содержит стремление к более «феминистической внешней политике», что бы это не значило. Пост министра иностранных дел вероятнее всего достанется Анналене Баербок, а она понимает это как «укрепление прав, ресурсов и представительства женщин и девочек во всем мире» и продвижение «социального разнообразия».
Кроме того, слово «климат» встречается в тексте чаще, чем «Германия» — 198 против 144. А популярный и практикуемый прогрессивистами гендерно-нейтральный язык (звездочки и двоеточия) не используется в документе вовсе.
Учитывая, что в соглашении сомнительных пунктов не меньше, чем провалов последней меркелианской администрации, а потенциал для разногласий между коалиционными партнерами больше, — следующие четыре года будут чрезвычайно увлекательными. Stay tuned.
Вчера СДПГ, Зелёные и СвДП наконец представили свое коалиционное соглашение, над которым стороны корпели почти два месяца.
Зелёным отошли Министерства иностранных дел, семьи, окружающей среды, защиты прав потребителей, а также продовольствия и сельского хозяйства. Помимо того, что им отойдет пост Вице-канцлера, специально под нужны глобальной экологической трансформации будет создано суперминистерство экономики и защиты климата.
Свободным демократам достанутся Министерства финансов, юстиции, диджитализации, образования и развития. Помимо канцелярии, СДПГ в свою очередь будет ответственна за внутренние дела, труд и социальные вопросы, оборону, здравоохранение, строительство, а также за экономическое сотрудничество и развитие. Какие политики займут ключевые посты — официально станет известно только в декабре.
Обращаясь к частностям, коалиция планирует:
— Продлить и ужесточить «тормоз роста арендной платы» (предшественник потолка арендной платы). В районах с коллапсирующим рынком жилья будет разрешено повышение арендной платы не более чем на 11% в течение трех лет вместо прежних 15%.
— Отменить Закон о возобновляемых источниках энергии (EEG), посредством которого финансируется расширение ВИЭ; иначе говоря, надбавка для потребителей за «чистую» энергию. С 2023 года финансированием будут заниматься фонды, пополняемые за счет торговли выбросами СО2.
— Выйти из угольной энергетики к 2030 году и обеспечить долю возобновляемых источников в размере 85%. Также премировать покупку электроавтомобилей до 2025 года.
— Увеличить МРОТ до 12€/час (сейчас 9,6€).
— Расширить воссоединение семей для беженцев. Другими словами, получив такой статус, беженец будет в праве перевезти в Германию больше родственников. Также планируется отмена квоты размером в 1000 прибытий в месяц по этому каналу иммиграции.
— Подписать Договор Организации Объединенных Наций о запрещении ядерного оружия и таким образом отклониться от общей линии НАТО.
— Ограничить экспорт немецкого вооружения в зоны военных конфликтов.
— Легализовать контролируемую продажу каннабиса.
— Вычеркнуть из Основного закона термин «раса» как «дискредитирующий».
— Сократить избирательный возраст до 16 лет.
— Способствовать дальнейшей интеграции ЕС в «федеральное европейское государство», расширяя полномочия Европарламента и стандартизируя избирательные системы.
Что примечательно, часть Соглашения содержит стремление к более «феминистической внешней политике», что бы это не значило. Пост министра иностранных дел вероятнее всего достанется Анналене Баербок, а она понимает это как «укрепление прав, ресурсов и представительства женщин и девочек во всем мире» и продвижение «социального разнообразия».
Кроме того, слово «климат» встречается в тексте чаще, чем «Германия» — 198 против 144. А популярный и практикуемый прогрессивистами гендерно-нейтральный язык (звездочки и двоеточия) не используется в документе вовсе.
Учитывая, что в соглашении сомнительных пунктов не меньше, чем провалов последней меркелианской администрации, а потенциал для разногласий между коалиционными партнерами больше, — следующие четыре года будут чрезвычайно увлекательными. Stay tuned.
Почему миграционная политика «Светофора» — это самоликвидация Германии?
Не секрет, что Германия — привлекательнейшая страна для иммиграции. Особенно неквалифицированной рабочей силы. Послушать хотя бы как громогласно и синхронно беженцы на польско-белорусской границе скандируют нелепое «Жёрмани!». Судя по коалиционному соглашению, СДПГ, Зелёные и СвДП планируют еще больше повысить эту привлекательность и укрепить репутацию страны-цели иммиграции.
Коалиционные партнеры единодушны: «Мы создадим современный закон о гражданстве. Для этого мы легализуем множественное гражданство и упростим процесс получения немецкого. Натурализация должна быть возможна уже через пять лет, а при особых интеграционных достижениях — через три года». Если этот план будет реализован, Германия вскоре станет первой среди западных стран, что с такой скоростью инкорпорируют иммигрантов.
Грандиозная реформа закона о гражданстве в 2000 году при Шрёдере (красно-зелёная коалиция) уже снизила процесс натурализации с 15 лет до 8, а при успехах в интеграции — до 6. «Светофор» идет дальше и планирует разрешать сохранять старый паспорт при натурализации. Это и есть прямой путь к так называемому «множественному гражданству».
Кроме того, будущее правительство расширит натурализацию рожденных на территории Германии детей: теперь правительство будет выдавать паспорт ребенку, если даже «один из родителей-иностранцев проживал здесь на законных основаниях в течение пяти лет».
Красно-жёлто-зелёная коалиция хочет также сделать возможным освобождение от обязательного языкового теста. Сегодня, как правило, каждый, кто хочет получить паспорт, должен уметь говорить по-немецки. Отступления от этого правила могут быть сделаны по усмотрению миграционных властей, например, в случае больных или людей с трудностями в обучении. Коалиция же «снизит доказываемый языковой уровень» для поколения гастарбайтеров, потому что их интеграция не показала эффективности.
Помимо расширенных возможностей для иммиграции родственников получившего статус беженца, «Светофор» планирует дальше расширять интеграцию лиц, которым не было предоставлено убежище. То есть лица, прибывшие в страну нелегально и не получившие защитный статус, получат доступ на рынок труда. И даже больше: те, кому было отказано в предоставлении убежища и положено покинуть страну, смогут получить вид на жительство на год с испытательным сроком.
В целом, эти меры можно озаглавить лозунгом «не можешь решить проблему, легализуй её!». Все предложения «Светофора» предполагают, что нелегальные и обречённые ранее пути иммиграции получат правовую поддержку. Избранный коалицией вектор миграционной политики может стать отличным дополнением к притчам Бастиа из «Что видно и чего не видно», ибо «скрытым» последствием такого расширения каналов иммиграции является дополнительный стимул для иммиграции. То есть страна станет еще более привлекательной для еще более широкой публики. Это ровно противоположное от того, что нужно было сделать для решения миграционного кризиса и защиты границ.
Не секрет, что Германия — привлекательнейшая страна для иммиграции. Особенно неквалифицированной рабочей силы. Послушать хотя бы как громогласно и синхронно беженцы на польско-белорусской границе скандируют нелепое «Жёрмани!». Судя по коалиционному соглашению, СДПГ, Зелёные и СвДП планируют еще больше повысить эту привлекательность и укрепить репутацию страны-цели иммиграции.
Коалиционные партнеры единодушны: «Мы создадим современный закон о гражданстве. Для этого мы легализуем множественное гражданство и упростим процесс получения немецкого. Натурализация должна быть возможна уже через пять лет, а при особых интеграционных достижениях — через три года». Если этот план будет реализован, Германия вскоре станет первой среди западных стран, что с такой скоростью инкорпорируют иммигрантов.
Грандиозная реформа закона о гражданстве в 2000 году при Шрёдере (красно-зелёная коалиция) уже снизила процесс натурализации с 15 лет до 8, а при успехах в интеграции — до 6. «Светофор» идет дальше и планирует разрешать сохранять старый паспорт при натурализации. Это и есть прямой путь к так называемому «множественному гражданству».
Кроме того, будущее правительство расширит натурализацию рожденных на территории Германии детей: теперь правительство будет выдавать паспорт ребенку, если даже «один из родителей-иностранцев проживал здесь на законных основаниях в течение пяти лет».
Красно-жёлто-зелёная коалиция хочет также сделать возможным освобождение от обязательного языкового теста. Сегодня, как правило, каждый, кто хочет получить паспорт, должен уметь говорить по-немецки. Отступления от этого правила могут быть сделаны по усмотрению миграционных властей, например, в случае больных или людей с трудностями в обучении. Коалиция же «снизит доказываемый языковой уровень» для поколения гастарбайтеров, потому что их интеграция не показала эффективности.
Помимо расширенных возможностей для иммиграции родственников получившего статус беженца, «Светофор» планирует дальше расширять интеграцию лиц, которым не было предоставлено убежище. То есть лица, прибывшие в страну нелегально и не получившие защитный статус, получат доступ на рынок труда. И даже больше: те, кому было отказано в предоставлении убежища и положено покинуть страну, смогут получить вид на жительство на год с испытательным сроком.
В целом, эти меры можно озаглавить лозунгом «не можешь решить проблему, легализуй её!». Все предложения «Светофора» предполагают, что нелегальные и обречённые ранее пути иммиграции получат правовую поддержку. Избранный коалицией вектор миграционной политики может стать отличным дополнением к притчам Бастиа из «Что видно и чего не видно», ибо «скрытым» последствием такого расширения каналов иммиграции является дополнительный стимул для иммиграции. То есть страна станет еще более привлекательной для еще более широкой публики. Это ровно противоположное от того, что нужно было сделать для решения миграционного кризиса и защиты границ.
