Теги в видео не вполне адекватно отражают содержание разговора, но сама беседа получилась отличная, Дымарский хорошо формулировал вопросы.

Новое правительство войны

11 мая Путин, вступивший в очередной срок своего пожизненного правления, утвердил новый состав правительства. Важно помнить, что место этого органа в российской политической системе радикально отличается от любых современных государств с республиканской формой правления. В путинской России, продолжающей традиции самодержавия династии Романовых, нет полноценного кабинета министров. Все управляется «государем» вручную: он командует войсками, руководит внешней политикой, дает подданным уроки истории. Правительство — это собрание исполнителей воли Путина, каждый из которых непосредственно держит перед ним ответ. Такое правительство не принимает самостоятельных решений, но лишь ищет наилучшие способы реализации воли правителя. Михаил Мишустин идеально подходит на роль председателя такого правительства. В феврале 2022 года, когда Путин публично сообщил своим соратникам о начале полномасштабного вторжения в Украину, Мишустин послушно принял новую реальность, и в целом оправдал ожидания своего господина: несмотря на беспрецедентные санкции, российская экономика и система управления выстояли и переориентировались на цели долгой войны. Сохранение большей части его кабинета сейчас подтверждает преемственность курса на продолжение милитаризации страны.

Сегодня самым востребованным типом министра для путинской системы является исполнитель, готовый не только эффективно выполнять приказы, но и публично повторять основные идеологические догмы режима о необходимости присоединения «исторических земель», вечной борьбе с «коллективным Западом» и консолидации общества на основе «духовно-нравственных ценностей». По включению в правительство молодых губернаторов Алиханова и Дегтярева видно, что режим пытается — и небезуспешно — вырастить новое поколение именно таких чиновников. Так же, как и повышение Патрушева-младшего до вице-премьера и назначение сына старого путинского друга Бориса Ковальчука председателем Счетной палаты показывают желание Путина утвердить династический принцип воспроизводства новой элиты.

Наконец, самым обсуждаемым шагом Путина стала замена на посту министра обороны Сергея Шойгу Андреем Белоусовым. Отставка Шойгу фактически была предрешена еще год назад, после мятежа Пригожина, и стала тем более неизбежной после недавнего ареста его заместителя Тимура Иванова. Министерство обороны стало решающим ведомством в системе управления, главной задачей которого является ведение войны. Именно этим — обеспечением армии и подчинениям ее текущим потребностям промышленности — должен заняться экономист Белоусов. Его назначение было восторженно встречено разнообразными z-патриотами: Белоусов известен как жесткий протекционист, сторонник экономической мобилизации и православный имперец. На фоне дискредитированного Шойгу Белоусов выглядит как энергичный руководитель, который может воодушевить всех сторонников продолжения войны среди элит и в обществе в целом. Кроме того, это человек, совершенно чуждый армии и неспособный использовать министерский пост для усиления политического влияния. Этот фактор, вероятно, сыграл ключевую роль в решении Путина.

Характер нового правительства не оставляет сомнений в курсе очередного срока Путина: война будет продолжаться, никаких планов переговоров о мире от российского руководства ждать не стоит. Помешать этому курсу, ведущему страну в пропасть, могут только военные поражения и сопротивление самого российского общества. Столь любимая Путиным история самодержавия дает немало ярких примеров того, как именно это может произойти.

Остается добавить про Патрушева-отца. Вероятно, под него будет создан какой-то специальный пост. Учитывая особое доверие государя, высокое происхождение, блестящее знание истории и геополитики, а также глубокое понимание духовной миссии России, думаю, что это может что-то вроде "спецпредставителя президента по тайным переговорам с мировым англосаксонским правительством". Понятно, что Лавров, как и любые другие регулярные ведомства для этого не годятся. Тут нужен особый человек с особыми полномочиями. А переговоры такие необходимы - после победы в "сво" нужно будет разработать детально новый передел мира, чтобы Путин торжественно подписал гусиным пером уже готовый документ в рамках новой Ялты или Венского конгресса

Поддержим отличный канал Метелкина!

Итак, у YouTube-канала Другой мир теперь есть Бусти и Патреон!

ССЫЛКИ ДЛЯ ПОДДЕРЖКИ КАНАЛА:
Бусти для российских карт
Патреон для зарубежных карт
4276770019293361 (Сбербанк для российских карт)
0xd954603d08d4d9e5045e7fc08309c3a0496c48ba (USDT erc20 крипта)

https://www.youtube.com/watch?v=DoS1-QiPH7o

В новом номере Художественного журнала опубликована наша беседа с Алексеем Юрчаком о различиях советского и постсоветского, значении цинизма, современной российской идеолгии и многом другом. https://moscowartmagazine.com/issue/113/article/2448

Выступил в "Особом мнении" на Живом гвозде по текущей повестке, спасибо ведущей Евгении Родионовой! https://www.youtube.com/watch?v=MT7s6SSxKUM

Интересно, что в 90х существовало два серьёзных проекта имперского реванша - НБП и газета "Завтра". По идейному содержанию они мало отличались, все дело было в стиле, и соответственно, ставке на разные поколения. Лимонов считал, что 20-ние станут настоящим поколениям реванша, тогда как Проханов ориентировался на 40-50-летних. Сегодня очевидно, что прав был Проханов. Те, у кого Лимонов грозился «украсть детей» и считал унылыми неудачниками, лишенными фантазии, к 70+ наконец сделали самую безумную версию реванша новой национальной идеей, тогда как нацбольская молодежь 90-х полностью сдулась. Именно прохановская «Завтра» создала большой стиль российского государства времен «сво», а лимоновский проект остался лишь страницей истории контркультуры

Умер Валерий Чтак - один из самых ярких российских художников поколения 00-х. То есть моего поколения. Мы были знакомы с Валерой с 16 кажется лет, вместе участвовали в семинарах круга журнала Радек. Последние годы Валера очень тяжело болел, но держался хорошо и много шутил. Чтак - совсем непростой автор, создававший запутанные коллажи неочевидных цитат, серьезно работавший с языком и контекстом, поэтому ограничить описание его творчества парой строк совершенно невозможно. RIP...

Ядерный шантаж в разных формах превратился за последние два года в ключевую стратегию Кремля. Важно понимать, что с точки зрения Кремля, эта стратегия носит характер защиты: Запад наращивает поддержку Украины и сдерживает Россию, так как давно перестал учитывать ядерное оружие как политический фактор. Как объясняют Караганов и Тренин, военная активность НАТО основана на том, что они «забыли страх» перед бомбой, и этот страх необходимо вернуть - с помощью агрессивной риторики, размещения ракет в соседних странах (собственно, Беларуси) и, если это не принесет эффекта, точечного удара. Возвращение страха, в свою очередь, покажет, что НАТО на самом деле - «бумажный тигр», ослабленный внутренними противоречиями и не готовый к серьезному столкновению («никто не будет жертвовать Чикаго ради Познани»). Сейчас Путин фактически строит на этой угрозе свою «формулу мира»: Украина меняет Зеленского на ставленника Москвы и навсегда отказывается от присоединения к НАТО - взамен Россия останавливает свое военное наступление и игры с бомбой. Проблема, однако в том, что результат этой стратегии может быть прямо противоположным: если Россия воспринимается как постоянный источник ядерной угрозы, то ее сдерживание превращается в перманентную задачу. Даже если Путин сейчас добьется своего, ощущение западной угрозы у него только вырастет, и защититься от нее можно будет лишь при помощи еще более активной агрессивной политики (горизонты которой будут расширяться, так как путинская теория Запада как «бумажного тигра» также подтвердится).

Противоречие во всей этой модели налицо: если НАТО это "бумажный тигр", неспособный на полномасштабный военный конфликт, почему он воспринимается одновременно как экзистенциальная угроза? И почему ради недопущения гипотетического присоединения Украины к НАТО надо было начинать военное вторжение (которое по факту многократно увеличило риски для безопасности РФ)? Ответ на этот вопрос в рамках внешнеполитического реализма, предполагающего рациональное поведение стран, найти невозможно. Российская война - это продукт одержимости мифами, идеологически искаженного представления об угрозах, своих возможностях и возможностях соперника. Ее причины и текущий ход можно понять только через последовательную реконструкцию этих мифов

Две цитаты из одного источника в лице Г.А.Зюганова:

- Среди религиозных мыслителей наибольшее влияние оказал на меня Иван Ильин

- Самым известным идеологом русского фашизма стал Иван Ильин.

Читаю ежемесячные сводки ОВД-инфо по репрессиям в России. В 2022 году репрессии носили чрезвычайный характер и их задачей было задавить любыми способами публичные протесты против войны (это получилось). В 2023-м репрессивная машина перестраивалась под новый, тоталитарный дизайн государства, а с 2024-го начала полноценно работать. Теперь ее задачей является систематическое выявление внутренних врагов, а также морально-политическое перевоспитание общества. Такие репрессии представляют уже не ответ на вызовы, но становятся качеством «нормальной» работы системы. Важно, что они постепенно синхронизируются с тоталитарными процессами в образовании, науке и тп. Во время продолжающейся войны репрессии не могут приобрести массовый, лавинообразный и неконтролируемый характер, как в 37-м году. Это будет саморазрушительно для системы, и мне кажется, Кремль это хорошо понимает. Наоборот, задачей путинизма является нормализация их восприятия обществом - как «рамок закона», а не чрезвычайной кампании. Однако проблема в том, что такая нормализация репрессий не имеет границ, их масштаб будет неуклонно расти, а общество к этому приспосабливаться.

Я кстати поддерживаю идею переиздать старую книгу Зюганова "Святая Русь и Кощеево Царство". Там, помимо комплиментарных цитат из Ильина, есть например такие важные в свете обостряющейся борьбы с фашизмом рассуждения: "Мы видим, что в кадровом составе структур управления и власти произошел вопиющий национальный перекос. Раньше люди не интересовались так называемым «еврейским вопросом». Сегодня же на встречах даже в отдаленных деревнях поступают десятки записок по данной проблеме. И это понятно: национальный перекос бросается в глаза каждому. Это видно на телеэкранах, по составу исполнительной власти и финансового капитала. Проблема эта не надуманная. Наш народ не слепой. Он не может не видеть того, что сионизация государственной власти стала одной из причин нынешнего катастрофического состояния страны, массового обнищания и вымирания ее населения. Он не может закрывать глаза на агрессивную роль сионистского капитала в развале экономики России и расхищении ее общенародного достояния. Он справедливо задается вопросом, как могло произойти такое, что ключевые позиции в ряде отраслей захвачены в ходе приватизации преимущественно представителями одной национальности. Он видит, что в руках тех же лиц сосредоточен контроль над средствами массовой информации, ведущими разрушительную борьбу против нашего Отечества, нравственности, языка, культуры и веры".

На разные мысли наводит последняя песня Монеточки про «это было в России». Собственно, песня средняя, и именно поэтому ее интересно анализировать как симптом. Резонирует вечная и узнаваемая форма ностальгии, тогда как ее содержание случайно и несущественно («Витя целовал первый раз» и тп). Ностальгия давно превратилась в главную стратегию массовой культуры, так как обнаружить нечто общее в индивидуальном опыте можно только через бесконечное множество коллажей реального или воображаемого прошлого. Такие коллажи, в которых происходит постоянное смешение времен и событий, действительно напоминают конструкцию сна. Но в песне делается еще один важный ход, связанный со своего рода «суверенизацией» памяти - Россия у каждого своя, она принадлежит лишь пространству частного воображения, над которым государство уже не имеет власти. Терапевтическую роль такого представления сложно переоценить, и ее можно так или иначе обнаружить в культурной истории любой эмиграции.

Если же говорить конкретно о новых российских эмигрантах, то пока видно два противоположных направления: «суверенизации» памяти, лишающей ее политического измерения, и ре-политизации, предлагающей ревизию предшествующего жизненного опыта как коллективного. Мне кажется, что только последний может иметь практическое (также и в моральном смысле) значение: нужно включить личные воспоминания в план большой истории последних десятилетий, чтобы честно говорить о настоящем. В этом смысле, терапевтическая ностальгическая культура и политика («практическое прошлое») явно друг другу противоречат.

Перечитывал тут роковую статью Путина о «едином народе» лета 2021-го, и подумал, как все-таки причудливо у него соединяются понятия «исторической России» и «легитимности» («рамок закона»). Ссылаясь на авторитет Собчака (!), он пишет, что «любое историческое решение должно быть легитимно», и поэтому «учредители Союза, после того как они сами же аннулировали Договор 1922 года, должны вернуться в те границы, в которых они вступили в его состав». Более того, само существование Украины не «легитимно», так как нарушает легитимные решения Переяславской Рады, а еще раньше - легитимность единства древнерусского государства под властью первых Рюриковичей.
В свою очередь, Путин продолжает непрерывную линию власти, которая начинается с Владимира Святого. Так что в конечном итоге, легитимность подтверждается преемственностью государственной традиции. Там, где эта традиция была прервана (не важно когда, хоть 500 лет назад), с легитимностью возникает проблема, и гарантии текущих границ такого государства сегодня зависят исключительно от доброй воли своих по-настоящему легитимных соседей. Таким образом, страны, которые когда-либо были частью империи, просто по определению обладают ограниченным суверенитетом, «легитимность» их существования всегда будет под вопросом.
Такое обоснование империализма и колониализма отличается от эпохи колониального передела мира конца XIX века, когда захваты оправдывались как экспансия прогресса и просвещения. Новая колониальная идея, которую Путин предлагает «многополярному миру», опирается на самые архаичные представления о позитивном праве, восходящие к средневековым «правам» королей на «исторические земли».

То есть, надо понимать, что передавая Такеру Карлсону ксерокопию грамоты Богдана Хмельницкого 17 века, Путин реально пытался донести до американского правительства подтверждение своих "легитимных" прав на левобережную Украину. Это действительно отражает его правовую философию, тут не до шуток