Анти-Столыпин

В начале века председатель правительства России Пётр Аркадьевич Столыпин организовал русскую сельскохозяйственную колонизацию Сибири и Средней Азии. Сто лет спустя, российское правительство организует узбекскую сельскохозяйственную колонизацию российских земель. Маятник качнулся в обратную сторону. Что дальше? Даже предложение Владимира Вольфовича Жириновского восстановить институт помещиков, поручив им командовать гастарбайтерами на селе звучит разумнее вот этого: "выделение на территории Российской Федерации сельхозземель для выращивания ряда сельхозкультур узбекскими предпринимателями с последующим вывозом урожая в Узбекистан".

«Латинская империя» и Бернар-Анри Леви

Глобалистский философ Бернар-Анри Леви сообщает, что в ближайшие недели президент Французской Республики и его итальянский коллега объявят о заключении "Квиринальского договора", который, как утверждается, будет создан по образцу Елисейского договора, который определяет рамки франко-германских отношений. О пакте между Италией и Францией говорят уже не первый год. Однако, сейчас, по мнению BHL, заключить такой договор самое время.

В обоснование своей мысли Бернар Анри Леви приводит текст 1945 года «Латинская империя», написанный Александром Кожевом, французским философом-неогегельянцем русского происхождения.

Смысл текста следующий: после 1945 года закончилась эпоха национальных государств, мир оформляется в постнациональные империи. Кожев считал, что одна из этих мировых империй — Советский Союз, вторая — англосаксонский блок США и Великобритании. Германия разорвана между этими империями. Однако, по мнению философа, есть ещё один полюс, который может заявить о себе — это Франция, а также Италия, Испания и Португалия - страны «латинского мира», объединённые не протестантизмом и этикой труда (как англосаксонская империя), но католическими корнями, умением жить эстетично (общий стиль), и римским наследием.

С геополитической точки зрения Кожев предлагал создать наднациональное объединение «Латинской империи» с опорой на эксклюзивный контроль над Средиземноморьем и объединение колониальных владений в Африке. В религиозной сфере, эта империя должна опереться на католическую церковь (Кожев даже предполагал, что такая империя в отношениях с СССР сможет добиться объединения с православной). Более того, именно католицизм ввиду своего универсального характера рассматривался Кожевом как важное средство для того, чтобы империя не замыкалась в самой себе, напоминание о том, что эта империя — всего лишь «этап» на пути к окончательному объединению человечества.

Гегельянский конец истории для Кожева в этом случае воплотился бы в торжестве «христианского католицизма», а не безрелигиозного гуманизма.

На первый взгляд странное для ультралиберала и глобалиста Леви обращение к имперской идее в католическом оформлении. Однако именно Леви опубликовал этот ранее забытый текст Кожева ещё в 1991 году. Сейчас же он, по мнению философа, ещё более актуален.

«Я спрашиваю, читал ли Эммануэль Макрон Кожева, потому что с великими текстами происходит то же, что и с историческими событиями; потому что им требуется время, часто вся жизнь человека, чтобы обрести полное и законченное значение; и потому что через 75 лет после первой публикации этих легендарных страниц мир, похоже, находится именно в той ситуации, которую предсказал Кожев», - пишет Леви.

«Итак, вот она, Российская империя, которая вместе с другими, от которых никак не ожидали такого подъема, вновь заявляет о себе на международной арене. Вот Соединенные Штаты.... Германия Ангелы Меркель, а также Германия, которая придет ей на смену, подтверждает свою энергетическую зависимость от России и одновременно свой стратегический статус сателлита США».

«Идея заключается в том, что среди народов Южной Европы существует общность ценностей, цивилизации и метафизики, которая, если ее подчеркнуть и реализовать, будет бороться с растущим обнищанием человеческих возможностей.

Таким образом, дискуссии, эгоистичные трения между культурами и мелкие счёты уступят место истинному видению; это общее богатство получит возможность заявить о себе; и, конечно, не подвергая сомнению исторические достижения франко-германской оси, возможность будет преобразована в успех, а событию будет придано максимальное метаполитическое значение.

Для Франции это будет последняя возможность не бежать к пропасти: к понижению статуса, к превращению в карликовую державу, к исчезновению большой политики под суверенистским и популистским шумом». #Геополитика

Очень интересен бросок глобалиста Леви в направлении гегельянства, также глобалистски ориентированного в версии Кожева на объединение человечества через прохождение и последующее преодоление имперского измерения. И это самое интересное, глобалисты признают, что проект единого человечества потерпел крах, мир становится многополярным (не теряя надежды, что эту многополярность можно диалектически преодолеть).

С практической же точки зрения, идея «Латинской империи» интересна обоснованием контроля франко-итальянского полюса над Средиземноморьем и Африкой (привет русским, туркам и китайцам) и явным дистанцированием от США и Великобритании. #Геополитика

Для тех, кому интересна тема "Латинской империи". Перевод на русский текста Кожева. Источник: сайт "Предание.ру"

Леви, кстати, не единственный, кто вспоминает про Латинскую Империю из европейских философов. Год назад эту концепцию вспоминал Джорджо Агамбен.

Самое дикое, конечно, в обосновании новой Нобелевской премии мира, это утверждение, что "усилия по защите свободы выражения мнений" являются "предпосылкой демократии и прочного мира". Ладно с демократией, её всяк понимает по своему, но мир то тут при чём? Как вообще одно из другого следует (если вы не отбитый либерал, в голове у которого засела "теория демократического мира")? Выражение "свободы мнений", может вполне привести и к разжиганию конфликтов, дестабилизации стран. Главное - что это за "мнения", кто и с какой целью их транслирует. Особенно если этим занимаются иностранные агенты типа Марии Ресса, СМИ которых прямо работают на американцев, а сами они выросли и получили образование в США, чтобы потом учить демократии страны третьего мира. Или, если эти СМИ как "Новая" включены в глобальные сети обмена контентом.

Развивая тему «Бернар-Анри Леви и «Латинская империя». Немногие знают, что либерального философа Леви есть сестра Вероника, которая в 2012-м году обратилась в католицизм и с тех пор борется с абортами, «эвтаназией», трансгуманизмом и мондиализмом и пишет книги, посвящённые христианскому взгляду на современный мир и христианской мистике. Получается весьма своеобразно, экстатично и нервно, в духе видений Жанны Д Арк или Терезы Авильской. С православной точки зрения такая насыщенная «женственностью» мистика звучит однозначно как прелесть. С другой стороны, для католиков, это может восприниматься как норма. Вероника Леви выглядит как человек болезненный, но на фоне самодовольного проходимца-братца, хотя бы искренней, а самое главное это не мешает ей мыслить. 6 октября должна была выйти её новая книг Choeur de chair, посвящённая осмыслению женского начала в христианстве. О взглядах Вероники Жанны Леви можно составить впечатление по ряду цитат:

О Франции:

Франция - это сердце девы.. девы, которая сказала "да" архангелу Святому Михаилу... на полянах родной Лотарингии.... Франция - это Благовещение, которое разворачивается, от Голгофы до Шинона...

Об интересах женщины в церкви:

"Церковь не является институтом, подверженным конкуренции, с интересами и правами, которые необходимо защищать. Это тело, и это тело - тело Христа; оно родилось из "Да" женщины во время Благовещения и ее Fiat у подножия креста. Поэтому вопрос о месте женщин в Церкви - это апория, потому что Церковь - это женщина. Если бы Мария не сказала "Да", Церкви бы не было".

О специфике женской спиритуальности:

«Женщины - это "стражи невидимого", по прекрасному выражению святого Иоанна Павла II. Эта любовь никогда не спит. Он следит за крестом, за всеми крестами мира, чтобы возвестить о воскресшей свободе. Этой любви грозят все опасности: слабость, страх, смерть. Только женщины остаются у подножия Голгофы, со святым Иоанном Богословом. Эта лучшая роль, выпавшая на долю женщины, - роль безмолвного поклонения, но также и апостольства и слова: Мария Магдалина - самая первая свидетельница Воскресения и единственная, кого послали возвестить о Воскресении испуганным апостолам».

О борьбе феминисток за равенство:

"Слово "равенство" является предвзятым. Я предпочитаю слово "справедливость", потому что справедливость - это не единообразие или сходство. Справедливость уважает инаковость. За что борются женщины? Борются ли они за истинную инаковость, ту, которая рифмуется с их свободой? Борются ли они за достоинство человека, созданного по образу и подобию Бога, ставшего плотью в одной из них? Единственная битва, которую необходимо вести, истинная революция - это восстановление мужчины и женщины в их единстве, которое является общением, по образу Адама и Евы и Троицы, раскаленным и вечным».

Эти и другие цитаты, можно прочесть в недавнем интервью, в том числе заявление в духе Агриппы Неттесгеймского о превосходстве женского пола над мужеским.

На чешских выборах пролетел премьер Бабиш. Либерально-русофобская коалиция рвется к власти. Накануне выборов градус этой самой русофобии подняли разоблачениями иноагента Bellingcat (Боширов и Петров взрывают склад оружейного барона Гебрева), а потом слили Бабиша в Pandora Papers Сороса.

Выборы в Чехии: страна может скатиться к пещерной русофобии.

Опубликовал на Геополитике.ру расширенную версию текста про Бернара-Анри Леви и "Латинскую империю". Чем в принципе важен этот текст:

1. Многополярность становится фактом. Франция, с одной стороны, сталкивается с вызовом англосаксонского мира, оформленного в новый блок AUKUS, с другой - с вызовами, исходящими от новых центров многополярного миропорядка: Турции в Восточном Средиземноморье, России, Турции и Китая в Африке.

Перед Парижем встаёт проблема переоценки своей геополитической стратегии и приспособления к формирующемуся многополярному миру. Чем должна быть Франция? Самостоятельным полюсом, союзником США, частью франко-германского ядра единой и независимой Европы? Ответы предлагаются разные. Один из них - "Латинская империя" как возможность застолбить за Францией особое место в мире через контроль над Средиземноморьем. Греческо-французское сближение также ложится на эту канву.

2. Так возникает идея империи в мире таких же империй. В этом смысл концепта "Латинской империи" Кожева. Показательно, что о Франции как империи пишет как Леви, так и прямая ему противоположность - генерал Анри Рур - суверенист и националист. Последний однако предлагает рассмотреть Францию как глобальную империю, развивая потенциал заморских владений. Аналог постбрекситовской "глобальной Британии".

Европейские "новые правые" также мыслят в рамках имперской парадигмы, понятой, однако, как переосмысление интеграции в европейском масштабе - ориентированном на сохранение традиций и идентичности.

Все согласны, что будущее Франции - Империя, вопрос лишь, какая?

3. Совсем недавно Бернар-Анри Леви выступал от имени единой мировой глобалистской Империи против угрожавших ей "5 королей". Теперь он выступает скорее от имени ещё одного "короля", так как империя испарилась. Очень похоже на жест Фукуямы, который также заявил, что поторопился с объявлением конца истории. Кожев (а через него Гегель) для обоих также важен - именно у Кожева была сформулирована гипотеза гегельянского конца истории в либеральной версии, это ему наследовал Фукуяма в "Последнем человеке". И к Кожеву же - как к обоснованию такого имперского порядка, который рано или поздно будет преодолён, обращается сейчас Бернар-Анри Леви.

Суммируем: Империи возвращаются, а вместе с этим встаёт вопрос о смысле их существования и смысле истории - куда ведёт новый имперский многополярный порядок? Старый добрый Гегель снова в моде. Самое время вспомнить о его корректном прочтении, или хотя бы обратиться к нелиберальным истолкованиям в духе Ивана Ильина. В конце концов, надо же понимать, о чём идёт речь и что можно осмыслить цель этого порядка по-разному. Если мы строим империю - то какую, зачем и для чего?

Франция возвращает Бенину 26 предметов искусства, взятых в 1893 году Иностранным легионом в охваченной пожаром столице королевства Дагомея. Тогда французские войска разгромили одно из последних традиционных африканских государств континента и одно из самых своеобразных.

Дагомея была долгое время центром работорговли. Религия народа фон - водун дала название гаитянскому вуду, куда попала вместе с рабами из Дагомеи. Во главе государства стоял сакральный царь, которому или его предкам приносились человеческие жертвы. На похоронах царей и членов дома монарха жертвоприношения были массовыми. Европейских путешественников поражали и сообщения о "дагомейских амазонках" - спецподразделении войск страны, состоящем исключительно из женщин и отличавшемся особой свирепостью.

Дагомея исчезла как государство, хотя до сих пор царский род пользуется огромным уважением и влиянием в Бенине, представители его были и президентами страны. Пользуются уважением и потомки португальского авантюриста Франсиску Феликса ди Соза - прототипа главного героя в "Кобра Верде" Вернера фон Херцога. А в русской культуре Дагомея - это конечно одноимённое великолепное стихотворение Николая Гумилёва об Африке и власти:

Царь сказал своему полководцу: «Могучий,
Ты велик, точно слон, повелитель лесов,
Но ты все-таки ниже торжественной кучи,
Отсеченных тобой человечьих голов.

«Ожерелий, колец с дорогими камнями
Я недавно отправил тебе караван,
Но ты больше побед одержал над врагами,
На груди твоей больше заслуженных ран.

«И, как доблесть твоя, о, испытанный воин,
Так и милость моя не имеет конца.
Видишь солнце над морем? Ступай! Ты достоин
Быть слугой моего золотого отца».

Барабаны забили, защелкали бубны,
Иступленные люди завыли вокруг,
Амазонки запели протяжно, и трубный
Прокатился по морю от берега звук.

Полководец царю поклонился в молчаньи
И с утеса в бурливое море скакнул,
И тонул он в воде, а казалось, в сияньи
Золотого закатного солнца тонул.

Оглушали его барабаны и крики,
Ослепляли соленые брызги волны,
Он исчез, и блестело лицо у владыки,
Словно черное солнце подземной страны.

Владислав Юрьевич Сурков заделался футурологом и совершил уникальное открытие: миром будут править машины и Искусственный Интеллект. Кто бы мог подумать (сарказм). В типологии государств будущего тоже никакой оригинальности и полёта мысли. Всё это с куда большей фантазией и пугающей реалистичностью расписал ещё Крылов в тексте из 90-х "Новый мировой порядок. Краткий толковый словарь". Фантастика - это не конёк Натана Дубовицкого.

Средневековье: эпоха на все времена

Автор «Истоков Средневекового рыцарства» Франко Кардини не так давно размышлял, почему образ Средневековья в культуре, философии и политике никак не отпускает европейское человечество. Не важно как мы его оцениваем — негативно или позитивно, Средневековье всегда где-то рядом: «Новое Средневековье» или «новая архаика», «Утро магов» или неоготика, увлечение Средневековьем XIX века, прерафаэлиты и романтики или политическая теология века XX, Толкин или Умберто Эко или Джордж Мартин. С тех пор как западноевропейское человечество заявило о разрыве со «Средневековьем», оно никак не может с ним распрощаться, снова и снова возвращаясь к этому концепту и его образам.

В чём же дело? По мнению Кардини существует как минимум 5 факторов:

"Первый. Средние века привлекательны тем, что они интерпретируются, прежде всего, и почти непроизвольно, как метафора человеческого состояния. Мы все погружены в "средний возраст", растянутый между двумя неизвестными, между двумя тайнами. Мы чувствуем себя висящими между "до" и "после", одинаково таинственными и неопределенными; и если, с одной стороны, нас тревожит страх (или типично современная полуопределенность) перед окружающим нас Небытием, из которого мы пришли и в которое нам суждено снова упасть, то, с другой стороны, нас привлекает и пугает - но и вселяет надежду - перспектива Нового Неба и Новой Земли за границами существования. Эти тревоги, надежды и страхи хорошо отражены в средневековых текстах и изображениях. Ингмар Бергман в своей кьеркегорианской "Седьмой печати" прекрасно это понял.

Второй. Помимо использования в строго историографических терминах, термин "Средневековье" означает идею повторяющегося времени, эпохи, к которой следует вернуться: отмеченной персонажами, которые являются скорее типологическими, чем феноменологическими и хронологическими. Ожидание нашествия варваров, восхитительные и ужасные вершины науки-магии, бездонные вопросы веры, трагедия насилия и сверхчеловеческий героизм тех, кто ему противостоит, постоянная угроза разрушения и Апокалипсиса.

В-третьих. Средневековье никогда не было по-настоящему "законченной" эпохой. Мы живем в Средневековье: мы восстанавливаем его, латаем, но продолжаем поддерживать его жизнь. И таким образом оно обновляется. Подумайте о дворцах, церквях, исторических центрах, но также о законах, традициях и обычаях. Будь то христиане, постхристиане или неохристиане, мы живем в великой традиции, культурные, этические, поведенческие и ментальные следы которой все еще впечатляют. Основы нашего права по-прежнему заложены в законе Юстиниана, переработанном в средневековых университетах, и в системах схоластики. Августин, Дионисий Ареопагит и Фома Аквинский по-прежнему являются непосредственными и надежными ориентирами для нашей политики, нашей эстетики и нашей психологии. Культура без основ "Исповеди", "Града Божьего", "Небесной иерархии" и "Summa Theologica" была бы немыслима для нас, современных: это была бы культура без Данте, без Микеланджело, без Гете, без Ницше, без Маркса, без Фрейда, без Рильке, без Эйнштейна.

В-четвертых. Наши современные размышления о западном самосознании развивались параллельно с изобретением концепции "средневековья" и осознанием разрыва между древним и современным миром. Начиная с гуманизма пятнадцатого века, через Реформацию, Просвещение и романтизм, мы продолжаем подвергать сомнению Средние века, их значение, их ценность. С точки зрения взгляда на Средневековье, мы, современные, все дети Вольтера или Новалиса.

Пятый. Нравится нам это или нет, но Средние века притягивают и отталкивают одновременно, потому что мы чувствуем, что это время "для всех сезонов". В нем есть все и противоположность всему; в нем есть закваска и субстанция каждой эпохи мира, каждой будущей эпохи; но прежде всего в нем есть конфликты нынешней эпохи. Культ традиций и увлечение инновациями, уважение к институтам и разрушительная ярость варварства, мистицизма и нечестивости, культ силы и насилия воина и жажда мира, свобода, доведенная до разнузданности, и власть, доведенная до тирании, "Рациональное" науки и "иррациональное" магии (которые часто являются двумя сторонами одной медали), героический отказ от богатства и культ денег и их необыкновенной силы, корни наций и основы социального вопроса" . Средневековье всё ещё длится, и когда оно по настоящему закончится, закончится и (европейское) человечество.

Как Франция и Россия делили Балканы🇫🇷🇷🇺🇹🇷

12 октября 1808 года в Эрфурте был заключён секретный военный союз между Александром I и Наполеоном I. Соглашение закрепляло антианглийский союз, о котором императоры договорились год назад в Тильзите и открывало России свободу действий в отношении Швеции и Турции, а именно - присоединения Финляндии и Дунайских княжеств (Валахии и Молдавии). Последний вопрос после Тильзита обсуждался очень подробно.

В преддверии соглашения между государями, российский МИД подготовил записку "Общий взгляд на Турцию", где сообщал, что ещё в Тильзите Наполеон и Александр Павлович обсудили раздел Балкан: "Франции отошли бы Албания, Морея и Крит, России - Бессарабия, Молдавия и Валахия". Граница России должны была бы проходить по Дунаю. Если к доле России "ещё прибавится и Болгария, то государь готов участвовать в походе на Индию", - писал глава российского МИД граф Румянцев французским коллегам. Особо отмечалось желание сербов находиться под властью России, в чём однако Санкт-Петербург намерен был им отказать, намереваясь сделать Сербию независимым государством.

В переписке МИДы двух стран лихо делили Турцию, обсуждали, кому будет принадлежать Константинополь, а кому Дарданеллы. Россия отказывалась от претензий на Индию и т.п. Впрочем взаимное недоверие привело к тому, что в Эрфуртском соглашении претензии России были удовлетворены более скромно: стороны договаривались "считать непременным условием мира с Англией требование, чтобы она признала Финляндию, Валахию и Молдавию входящими в состав Российской Империи".

Соглашение о разделе сфер влияния позволило России присоединить Бессарабию и Финляндию накануне войны с Наполеоном. Пройдёт 121 год и Россия и новый гегемон континентальной Европы, Германия, подпишут новое секретное соглашение преддверии новой масштабной войны друг против друга. Бессарабия и Финляндия опять станут приоритетными направлениями нашего геополитического продвижения.#Геополитика

Классика

Свобода самоидентификации граждан должна быть обеспечена, но именно традиционные семейные ценности — залог развития, заявил Путин.

Миграция и коридоры террора

В дискуссии о миграции в России всплыла тема т.н. "Оренбургского коридора", пространства, которое разделяет Татарстан и Башкирию с Казахстаном. Якобы именно сюда намерены завозить узбеков, в рамках согласованной Москвой и Ташкентом программы освоения российских сельхозземель.

Однако, как считают эксперты, в итоге "формирование местных общин и диаспор неминуемо приведёт к превращение Оренбургского коридора в постоянный маршрут для переброски радикалов и наркотрафика". Вместе с обычными работягами поедут ведь и плохие люди, да и работяги вполне могу, как показывает практика, радикализироваться.

В этом же ключе интересно взглянуть на обсуждающееся заявление губернатора Астраханской области об увеличении числа сезонных сельхозрабочих из той же Средней Азии в его регионе. Астраханская область также граничит с Казахстаном как и Оренбургская. Более того, в ней высокий процент мусульман: астраханских татар, ногайцев, казахов (на юге Оренбуржья их тоже много). Добавим сюда ещё сельхозрабочих из неспокойных регионов Средней Азии, под боком у которых бурлящий Афганистан и вновь возникает угроза радикализации как местных, так и приезжих мусульман. Плюс, от Астрахани недалеко уже и до Северного Кавказа. Достаточно серьёзное присутствие северокавказского сельского населения уже заметно в Волгоградской и Ростовской областях.

Что касается экстремизма в соседнем Казахстане, то

1. Западный и Центральный Казахстан - имеет тесные связи с российским Северным Кавказом. Наличествуют диаспоры вайнахов и других горских народов. Связи с ваххабитским подпольем Северного Кавказа, Поволжья и России в целом. В 2011 г. были теракты в Актобе (рядом с Оренбуржьем), в 2016- м в Атырау (рядом с Астраханской областью)
2. Южный Казахстан, города Астана и Алма-Ата - больше связей со Средней Азией, в частности, с Узбекистаном. Сюда приезжают экстремисты из Узбекистана, Киргизии и Таджикистана.
Завоз мигрантов из Средней Азии в Оренбуржье или Нижнее Поволжье (или Ставрополье) ведёт к ещё большей конвергенции трансграничных террористических зон: Кавказ-Поволжье-Северо-Западный Казахстан и Южный Казахстан-Средняя Азия. Плюс будут сформированы коридоры с выходом из Средней Азии и Афганистана как на Поволжье, так и на Северный Кавказ.
В Казахстане и так уже пересекаются две террористические зоны — кавказская и среднеазиатская. Вместо завоза мигрантов в уязвимые приграничные районы, усиливая территориальную смычку сетей уже в пространстве России, нужно интенсифицировать взаимодействие спецслужб, усиливать евразийскую интеграцию в области безопасности. #Геополитика

Более 60% румын предпочитают традиционные ценности современным правам и свободам. 63% жителей Румынии считает причиной упадка традиционных ценностей - модернизацию. В то же время более двух третей населения проголосовали бы за националистическую партию, которая пропагандирует религиозные ценности и поддерживает традиционную семью.

Около двух третей румын считают, что Румыния должна защищать свои национальные интересы, когда они расходятся с правилами ЕС, даже если она рискует потерять свое положение как страны-члена ЕС

Таковы результаты опроса общественного мнения проведённого INSCOP Research в партнерстве с Verifield по заказу аналитического центра STRATEGIC Thinking Group (www.strategicthinking.ro) в рамках исследовательского проекта, поддержанного Германским фондом Маршалла США (организация, признанная в России нежелательной). #Геополитика

Женская сила США и Ливия
Как называется страна, где уроженка Великобритании и многолетняя сотрудница американского think tank руководит (хотя бы формально) внешней политикой? Это Ливия, а талантливую даму зовут Наджла Мангуш. В последние годы она работала в Институте Мира Соединённых Штатов (USIP). Эта организация была основана в 1984 году при Рейгане и как и запрещённый в России NED финансируется из бюджета США Институт управляется советом директоров, состоящим из пятнадцати членов, в число которых должны входить министр обороны, государственный секретарь и президент Национального университета обороны, которые назначаются президентом и утверждаются Сенатом.

Из уютных и ставших уже родными США Мангуш приехала на родину после Ливийского форума политического диалога, проведённого под эгидой ООН и руководством бывшей поверенной в делах США в Ливии Стефани Уильямс. Этот форум и привёл к власти новое правительство. Теперь госпожа Мангуш рекомендует турецким коллегам, а равно и всем, кто пытался в ней закрепиться, покинуть страну. Демократию в нефтеносной Ливии будут строить американцы. Турецким, русским, эмиратским и прочим мужикам указывают на дверь две американские тётки. #Геополитика