Bovdunov

Forwarded from Лаконские щенки (Никита Сюндюков)

К посту выше.

Мне вот думается, что техника — это как раз не про материальное в его эйдетическом смысле, а про квази-духовное, то есть рассудочное.

Александр употребляет понятие «исчисляющий разум». Ведь таковый разум как раз-таки строго не-материален. Сам по себе он очищен от всего материального, а вовне себя стремится редуцировать материальное к виртуальному, приблизить его к нулю. И именно материальное ограничивает экспансию виртуального, не даёт ему унести мир в дурную бесконечность цифры. Аскет борется не с телом как таковым, но с той похотью, что внушает ему дурное направление мысли. Само тело безвольно, хоть и не бессловесно. Оно становится похотливым лишь в том случае, когда происходит искривление мысли, отказ от Духа.

Дурная техника, в таком случае, есть подчинение материи исчислению, реального — которое всегда имеет свой эйдетический предел — виртуальному.

И думается мне, что именно прививка здравым материализмом позволит нам избавиться от этой бесконечной экспансии виртуальности, которая столь характерна для нашего времени. Приведу пример. Я вчера смотрел фильм «Мне двадцать лет». Там есть сцена, где герой лежит на диване и думает, что жизнь несется в никуда. Товарищ пытается героя приободрить: «Я тут недавно, — говорит, — видел такие лыжи, на них хоть куда можно отправиться. Пойдем, поглазеем?»

Смешно, казалось бы, но вот это «глазение» на материю сегодня кажется непредставимым. Почему? Да потому что вместо глазения на живой, действительный объект мы предпочтем его аватар — картинку на Яндекс.маркете. Ведь эта картинка куда удобнее для исчисления: вот тебе еще лыжи, и еще, и еще, и сотни отзывов, и рейтинг, и вставать с дивана не надо, сделал пару кликов и лежи себе дальше, ожидай курьера.

Что я хочу сказать: виртуальное, этот предел технического и одновременно его преодоление, стремится к полному отказу от материи в пользу исчисления. В указанном пафосе виртуального, кстати, повинен и неоплатонизм со своем презрением к множественной — а потому ограниченной — материи и преклонением перед (дурной) безграничностью Единого.

Виртуальное раздражают те границы реального, что накладывает на него материя. Материя, в свою очередь, отказывает виртуальному в его капиталистической экспансии.
Поэтому я полагаю, что современным идеалистам следует учиться уважению к материи, вслушиванию к ней. Иначе они рискуют застрять где-то между ограниченным идеализмом 19-го века и, что того хуже, мерзостью гностицизма.

Завершу словами о. Сергия Булгакова из его работы «Природа в философии Вл. Соловьева»:

«Религиозный материализм, вместе с материализмом, признает субстанциональность материи, метафизическую реальность природы. Он считает человека не духом, заключенным в футляр материи, но духовно-телесным, природным существом, метафизические судьбы которого неразрывно связаны с природным миром. Но в то же время, в противоположность материализму, он видит в материи не один только мертвый механизм атомов или сил с эпифеноменом жизни. В противоположность этой метафизике всеобщей смерти, абсолютного механизма он отстаивает первичность и всеобщность жизни, развивающейся в целемеханизме природы, и для него различие между живым и неживым остается не качественным, но количественным».

455 views10:27