#читаюсейчас Марсель Пруст «Заметки об искусстве и литературной критике»
Жить стоит ради того, в чем кроется предмет восхитительного желания: бывать на прекрасных балах, бродить по улицам и видеть вокруг прекрасных людей, подстегивать свое любопытство, чтобы познать его, чтобы насытить душу самым совершенным из существующего на земле, как можно более полно овладев формами, которые принимает желание, пусть затем и придет разочарование, наблюдать прохаживающихся по саду цветущих созданий, вбирать их красоту, смотреть в окно, думать: «Вот наилучшие возможности», и осуществлять их. Порой благодаря такому самоподстегиванию в один и тот же вечер удается сорвать до трех самых недоступных цветов.
Хотя и правда, что желанны лишь редкие победы, достигнутые с тем, чтоб доказать себе, на что ты способен.
Осуществление желаний — как бал для служанки: ищешь пищу для мечты, ведь для каждого это что-то свое, останавливаешь на ком-то свой выбор, назначаешь день и ради этого пренебрегаешь более возвышенными удовольствиями. Ласка такого-то человека или хотя бы жест, интонация — вот чего ты хочешь в скором будущем; ты просишь у жизни некоего образца осуществления твоих желаний; быть представленным такой-то девушке, узнать ее, незнакомую, или, скорее, самому превратиться из незнакомца в ее знакомого, из того, кем можно пренебречь, в того, кем нельзя не восхищаться, из одержимого ею в удерживающего ее в своей власти — таков твой способ ухватиться за неуловимое будущее, единственно доступный тебе, тогда как путешествие в Бретань означает для тебя увидеть в пять часов вечера стволы дубов, перерезанные посередине лучом закатного солнца.
И поскольку первое побуждает тебя отправиться в путешествие или — если ты знаком с нею — отправиться вместе в такое место, где ты можешь предстать пред нею во всей красе, где ты доставишь себе удовольствие осуществленного желания, поскольку она стала для тебя первейшим из желаний, которые ты стремишься осуществить, и это малое заставит тебя пожертвовать более важным ради того, чтобы не прозевать свой шанс, не упустить единственное существо, которое ты наметил себе в качестве желанного и в котором для тебя заключены вся любовь и все прекрасные женщины, как вселенная заключена в этом солнце над дворцом в Венеции, — то второе побуждает тебя остановить на этом путешествии свой выбор.
Жить стоит ради того, в чем кроется предмет восхитительного желания: бывать на прекрасных балах, бродить по улицам и видеть вокруг прекрасных людей, подстегивать свое любопытство, чтобы познать его, чтобы насытить душу самым совершенным из существующего на земле, как можно более полно овладев формами, которые принимает желание, пусть затем и придет разочарование, наблюдать прохаживающихся по саду цветущих созданий, вбирать их красоту, смотреть в окно, думать: «Вот наилучшие возможности», и осуществлять их. Порой благодаря такому самоподстегиванию в один и тот же вечер удается сорвать до трех самых недоступных цветов.
Хотя и правда, что желанны лишь редкие победы, достигнутые с тем, чтоб доказать себе, на что ты способен.
Осуществление желаний — как бал для служанки: ищешь пищу для мечты, ведь для каждого это что-то свое, останавливаешь на ком-то свой выбор, назначаешь день и ради этого пренебрегаешь более возвышенными удовольствиями. Ласка такого-то человека или хотя бы жест, интонация — вот чего ты хочешь в скором будущем; ты просишь у жизни некоего образца осуществления твоих желаний; быть представленным такой-то девушке, узнать ее, незнакомую, или, скорее, самому превратиться из незнакомца в ее знакомого, из того, кем можно пренебречь, в того, кем нельзя не восхищаться, из одержимого ею в удерживающего ее в своей власти — таков твой способ ухватиться за неуловимое будущее, единственно доступный тебе, тогда как путешествие в Бретань означает для тебя увидеть в пять часов вечера стволы дубов, перерезанные посередине лучом закатного солнца.
И поскольку первое побуждает тебя отправиться в путешествие или — если ты знаком с нею — отправиться вместе в такое место, где ты можешь предстать пред нею во всей красе, где ты доставишь себе удовольствие осуществленного желания, поскольку она стала для тебя первейшим из желаний, которые ты стремишься осуществить, и это малое заставит тебя пожертвовать более важным ради того, чтобы не прозевать свой шанс, не упустить единственное существо, которое ты наметил себе в качестве желанного и в котором для тебя заключены вся любовь и все прекрасные женщины, как вселенная заключена в этом солнце над дворцом в Венеции, — то второе побуждает тебя остановить на этом путешествии свой выбор.
#читаюсейчас Джерри Койн «Вера против фактов. Почему наука и религия несовместимы»
Когда атеист спорит с верующим, разговор нередко заканчивается тем, что верующий раздраженно объявляет: «Ну, во всяком случае, вы не можете доказать обратного». Он имеет в виду примерно следующее: «Какие бы аргументы против существования Бога вы ни приводили, наука не может продемонстрировать мне — или кому угодно, — что его нет. Поскольку, как всем известно, наука не в состоянии доказать несуществование чего бы то ни было». Это философское заявление я слышу довольно часто.
Знаменитый пример подобного спора — глава «Дракон у меня в гараже» из книги Карла Сагана «Мир, полный демонов». Некто утверждает, что в его гараже сидит огнедышащий дракон. За вопросом скептика о доказательствах следует ряд отговорок: дракон незрим, поэтому увидеть его нельзя; он парит в воздухе, поэтому невозможно заметить его следы на рассыпанной муке; пламя, которое он изрыгает, не горячее, поэтому почувствовать его дыхание невозможно. В конечном итоге, говорит Саган, рациональный курс — отвергать существование дракона до тех пор, пока не появится какое-нибудь реальное доказательство. Саган утверждает: глупо говорить, что «невозможно доказать отсутствие», если доказательство просто обязано быть.
Это явно нацелено как на псевдонауку, так и на религию, ибо Саган был более решительным противником веры, чем кажется большинству людей.
Если утверждается, что некий объект существует и из его существования что-то следует, то отсутствие таких следствий есть доказательство против существования этого объекта. Иными словами, отсутствие доказательств — если таковые должны быть — на самом деле будет доказательством отсутствия.
Когда атеист спорит с верующим, разговор нередко заканчивается тем, что верующий раздраженно объявляет: «Ну, во всяком случае, вы не можете доказать обратного». Он имеет в виду примерно следующее: «Какие бы аргументы против существования Бога вы ни приводили, наука не может продемонстрировать мне — или кому угодно, — что его нет. Поскольку, как всем известно, наука не в состоянии доказать несуществование чего бы то ни было». Это философское заявление я слышу довольно часто.
Знаменитый пример подобного спора — глава «Дракон у меня в гараже» из книги Карла Сагана «Мир, полный демонов». Некто утверждает, что в его гараже сидит огнедышащий дракон. За вопросом скептика о доказательствах следует ряд отговорок: дракон незрим, поэтому увидеть его нельзя; он парит в воздухе, поэтому невозможно заметить его следы на рассыпанной муке; пламя, которое он изрыгает, не горячее, поэтому почувствовать его дыхание невозможно. В конечном итоге, говорит Саган, рациональный курс — отвергать существование дракона до тех пор, пока не появится какое-нибудь реальное доказательство. Саган утверждает: глупо говорить, что «невозможно доказать отсутствие», если доказательство просто обязано быть.
Это явно нацелено как на псевдонауку, так и на религию, ибо Саган был более решительным противником веры, чем кажется большинству людей.
Если утверждается, что некий объект существует и из его существования что-то следует, то отсутствие таких следствий есть доказательство против существования этого объекта. Иными словами, отсутствие доказательств — если таковые должны быть — на самом деле будет доказательством отсутствия.
#читаюсейчас Изабель Грав «Высокая цена: искусство между рынком и культурой знаменитости»
Основным доказательством того, что коммерческий успех — не главное, служит такая фигура, как «художник для художников». Как явствует из его имени, вклад такого художника может оценить только группа равных. Он по определению не придаёт значения тому, оправдает ли себя его творческая репутация при жизни. Если его работы и могут рассчитывать на коммерческий успех, то, скорее всего, только после его смерти. Это усиливает трепет перед ним молодых художников и инсайдеров, не в последнюю очередь потому, что мертвый художник для других художников не опасен. Подобный энтузиазм приводит к накоплению символического капитала, который Бурдьё назвал «репутацией и кредитом доверия». По Бурдьё, этот символический капитал может превратиться в экономический, но гарантии того, что это произойдёт, нет.
Хорошим примером этой ретроспективной конвертации могут послужить такие художники, как Андре Кадер, Пол Тек и Бас Ян Адер, в работах которых уделяется особое внимание перформативности. Не заботясь о продаваемости своей продукции, они акцентировали ее практическое измерение, сами целиком и полностью сливаясь со своим искусством и сообщая ему тем самым перформативный заряд. Так, Кадер постоянно носил с собой свои деревянные шесты, словно срастаясь с ними и используя любую возможность для их публичной демонстрации.
Результатами подобной стратегии стали культовый статус персоны и низкая рыночная стоимость работ.
Основным доказательством того, что коммерческий успех — не главное, служит такая фигура, как «художник для художников». Как явствует из его имени, вклад такого художника может оценить только группа равных. Он по определению не придаёт значения тому, оправдает ли себя его творческая репутация при жизни. Если его работы и могут рассчитывать на коммерческий успех, то, скорее всего, только после его смерти. Это усиливает трепет перед ним молодых художников и инсайдеров, не в последнюю очередь потому, что мертвый художник для других художников не опасен. Подобный энтузиазм приводит к накоплению символического капитала, который Бурдьё назвал «репутацией и кредитом доверия». По Бурдьё, этот символический капитал может превратиться в экономический, но гарантии того, что это произойдёт, нет.
Хорошим примером этой ретроспективной конвертации могут послужить такие художники, как Андре Кадер, Пол Тек и Бас Ян Адер, в работах которых уделяется особое внимание перформативности. Не заботясь о продаваемости своей продукции, они акцентировали ее практическое измерение, сами целиком и полностью сливаясь со своим искусством и сообщая ему тем самым перформативный заряд. Так, Кадер постоянно носил с собой свои деревянные шесты, словно срастаясь с ними и используя любую возможность для их публичной демонстрации.
Результатами подобной стратегии стали культовый статус персоны и низкая рыночная стоимость работ.
#читаюсейчас Скарлетт Томас «Орхидея съела их всех»
Вообразите, что вы очень бедны. В один прекрасный день вы возвращаетесь в свою захудалую комнатенку, которую снимаете за гроши, и обнаруживаете в почтовом ящике письмо. В письме говорится, что некий анонимный благодетель организовал для вас каникулы в прекрасном отеле класса «люкс» где-то на юге Европы. Первый день каникул — истинное блаженство. Вы с упоением валяетесь на пляже и читаете книги, которые повышают вашу самооценку, плещетесь в бирюзовой воде и любуетесь золотым песком и разноцветными рыбками. Возвращаясь в номер, разглядываете гобелены на стенах и мозаику в ванной, вы в восторге от полотенец, которые для вашей кожи, давно не знавшей заботы, — нежнейший кашемир.
Каждый день горничная оставляет на постели две шоколадки и цветок.
Но однажды цветка рядом с шоколадками не оказывается, и вас охватывает необъяснимая печаль. Книги уже не кажутся вам такими уж оптимистичными, и на небе собираются тучи, которых раньше там не бывало. На следующий день и шоколадок на постели тоже не оказывается, и вы недоумеваете, с какой стати проклятой горничной вздумалось испортить вам день — да какое там день, жизнь! И полотенца уже не такие уж нежные. К тому же на следующий день горничная забывает их сменить. Правда, потом приходит новый день, и шоколадки вместе с цветком снова появляются на кровати, но теперь вы боитесь, как бы они не исчезли снова, — уж лучше бы их там не было с самого начала.
Вообразите, что вы очень бедны. В один прекрасный день вы возвращаетесь в свою захудалую комнатенку, которую снимаете за гроши, и обнаруживаете в почтовом ящике письмо. В письме говорится, что некий анонимный благодетель организовал для вас каникулы в прекрасном отеле класса «люкс» где-то на юге Европы. Первый день каникул — истинное блаженство. Вы с упоением валяетесь на пляже и читаете книги, которые повышают вашу самооценку, плещетесь в бирюзовой воде и любуетесь золотым песком и разноцветными рыбками. Возвращаясь в номер, разглядываете гобелены на стенах и мозаику в ванной, вы в восторге от полотенец, которые для вашей кожи, давно не знавшей заботы, — нежнейший кашемир.
Каждый день горничная оставляет на постели две шоколадки и цветок.
Но однажды цветка рядом с шоколадками не оказывается, и вас охватывает необъяснимая печаль. Книги уже не кажутся вам такими уж оптимистичными, и на небе собираются тучи, которых раньше там не бывало. На следующий день и шоколадок на постели тоже не оказывается, и вы недоумеваете, с какой стати проклятой горничной вздумалось испортить вам день — да какое там день, жизнь! И полотенца уже не такие уж нежные. К тому же на следующий день горничная забывает их сменить. Правда, потом приходит новый день, и шоколадки вместе с цветком снова появляются на кровати, но теперь вы боитесь, как бы они не исчезли снова, — уж лучше бы их там не было с самого начала.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
#читаюсейчас Тимофей Мокиенко, Мария Конопатова «Аврора. Другая история»
#читаюсейчас Тим Рейборн «Череп Бетховена: мрачные и загадочные истории из мира классической музыки»
Уроженец Праги Франтишек Кочвара был талантливым контрабасистом и композитором. Он много путешествовал и в конце концов осел в Лондоне, где и публиковались его сочинения начиная с 1770-х годов. К сожалению, сохранилось их немного, наиболее известно его произведение «Битва под Прагой». Но более примечательна причина смерти, которая для того времени оказалась крайне шокирующей и предполагает весьма тёмные наклонности композитора.
По-видимому, все было так. 2 сентября 1791 года он пришёл к девице лёгкого поведения Сюзанне Хилл в ее апартаменты в Вестминстере, — известно, что в своих странствиях он нередко пользовался услугами подобных дам. После обеда и выпивки он заплатил ей два шиллинга и прямо попросил кастрировать его. Однако она отказалась, но деньги терять не захотела, так что согласилась, когда он попросил ее накинуть ему на шею петлю, а другой конец привязать к дверной ручке, чтобы испытывать во время соития частичное удушение. Но в процессе что-то пошло не так, и Кочвара умер от одного из первых зафиксированных в истории случаев эротического удушения. Бедную Сюзанну привлекли к суду за убийство, но присяжные ее оправдали, поверив уверениям, что произошёл несчастный случай.
Все эти сведения были сочтены слишком скандальными для того, чтобы представлять их георгианской публике, и судья приказал уничтожить все материалы дела. Но так или иначе они все-таки вышли на свет — кто же может устоять перед подобной историей?! Через несколько лет, в 1797 году, появился памфлет под остроумным названием «Современные наклонности, или Сочинение об искусстве удушения». На обложке брошюры были изображены широко улыбающаяся девица и довольный Кочвара с петлей на шее, которую она как раз привязала. Этот фетиш сохранил популярность в викторианской Англии, и уважаемые и богатые джентльмены тайком посещали «Клубы повешенных», где могли предаваться подобным утехам.
Уроженец Праги Франтишек Кочвара был талантливым контрабасистом и композитором. Он много путешествовал и в конце концов осел в Лондоне, где и публиковались его сочинения начиная с 1770-х годов. К сожалению, сохранилось их немного, наиболее известно его произведение «Битва под Прагой». Но более примечательна причина смерти, которая для того времени оказалась крайне шокирующей и предполагает весьма тёмные наклонности композитора.
По-видимому, все было так. 2 сентября 1791 года он пришёл к девице лёгкого поведения Сюзанне Хилл в ее апартаменты в Вестминстере, — известно, что в своих странствиях он нередко пользовался услугами подобных дам. После обеда и выпивки он заплатил ей два шиллинга и прямо попросил кастрировать его. Однако она отказалась, но деньги терять не захотела, так что согласилась, когда он попросил ее накинуть ему на шею петлю, а другой конец привязать к дверной ручке, чтобы испытывать во время соития частичное удушение. Но в процессе что-то пошло не так, и Кочвара умер от одного из первых зафиксированных в истории случаев эротического удушения. Бедную Сюзанну привлекли к суду за убийство, но присяжные ее оправдали, поверив уверениям, что произошёл несчастный случай.
Все эти сведения были сочтены слишком скандальными для того, чтобы представлять их георгианской публике, и судья приказал уничтожить все материалы дела. Но так или иначе они все-таки вышли на свет — кто же может устоять перед подобной историей?! Через несколько лет, в 1797 году, появился памфлет под остроумным названием «Современные наклонности, или Сочинение об искусстве удушения». На обложке брошюры были изображены широко улыбающаяся девица и довольный Кочвара с петлей на шее, которую она как раз привязала. Этот фетиш сохранил популярность в викторианской Англии, и уважаемые и богатые джентльмены тайком посещали «Клубы повешенных», где могли предаваться подобным утехам.
#читаюсейчас Карл Саган «Миллиарды и миллиарды»
Великий визирь, главный советник правителя, изобрёл новую игру, в которой следовало передвигать фигуры по квадратной доске, расчерченной на 64 клетки красного и чёрного цвета. Самой главной фигурой был правитель, следующей по значимости — визирь. Цель игрока состояла в том, чтобы уничтожить главную фигуру противника, и по соответствующим словам персидского языка (шах — правитель, мат — смерть) игра получила название «шахматы». Буквально, «смерть правителя». В русском языке эта игра так до сих пор и называется, в чем, видимо, сказывается особая революционность русского народа. Время шло, менялись фигуры, их ходы и правила игры. Так, место визиря теперь занимает ферзь, обладающий несравнимо большими возможностями.
Как шаху могла понравиться игра «Убей правителя» — загадка. Однако, гласит легенда, шах был настолько восхищён новым развлечением, что предложил великому визирю самому назначить себе награду. Предложение не застало того врасплох. Визирь ответил, что он человек скромный и просьба его будет самой скромной. Вот игровая доска, расчерченная на восемь столбцов в восемь рядов. Пусть на первую клетку положат всего лишь одно зернышко пшеницы, на вторую в два раза больше, на третью — ещё в два раза больше и так далее, пока все клетки не будут заполнены. Шах запротестовал. Столь ничтожная плата за такое замечательное изобретение! Он предлагал драгоценности, красавиц, дворцы. Но мудрец, смиренно потупившись, отвергал любые дары. Все, что ему нужно — малая толика пшеницы. И правитель, втайне сетуя на непритязательность и упрямство своего советника, согласился.
Однако, когда хранитель царской житницы принялся отсчитывать зерно, открылся неприятный сюрприз. Все началось с малого: 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64, 128, 256, 512, 1024... но чем дальше, тем более чудовищными, невообразимо огромными становились числа. Последней, 64-й клетке соответствует почти 18,5 квинтиллиона. Вероятно, великий визирь сидел на диете с высоким содержанием клетчатки.
Сколько весят 18,5 квинтиллиона зёрен пшеницы? Если принять размер каждого зернышка равным миллиметру, то их общий вес составит около 75 млрд тонн — намного больше запасов любого шаха. Собственно говоря, это урожай за 150 лет при современных объемах производства. Дальнейшее тонет во мраке времён. Уступил ли шах мудрецу свою державу, коря себя за пренебрежение арифметикой, или предпочёл сыграть в новую игру «визирьмат», осталось неведомым.
Великий визирь, главный советник правителя, изобрёл новую игру, в которой следовало передвигать фигуры по квадратной доске, расчерченной на 64 клетки красного и чёрного цвета. Самой главной фигурой был правитель, следующей по значимости — визирь. Цель игрока состояла в том, чтобы уничтожить главную фигуру противника, и по соответствующим словам персидского языка (шах — правитель, мат — смерть) игра получила название «шахматы». Буквально, «смерть правителя». В русском языке эта игра так до сих пор и называется, в чем, видимо, сказывается особая революционность русского народа. Время шло, менялись фигуры, их ходы и правила игры. Так, место визиря теперь занимает ферзь, обладающий несравнимо большими возможностями.
Как шаху могла понравиться игра «Убей правителя» — загадка. Однако, гласит легенда, шах был настолько восхищён новым развлечением, что предложил великому визирю самому назначить себе награду. Предложение не застало того врасплох. Визирь ответил, что он человек скромный и просьба его будет самой скромной. Вот игровая доска, расчерченная на восемь столбцов в восемь рядов. Пусть на первую клетку положат всего лишь одно зернышко пшеницы, на вторую в два раза больше, на третью — ещё в два раза больше и так далее, пока все клетки не будут заполнены. Шах запротестовал. Столь ничтожная плата за такое замечательное изобретение! Он предлагал драгоценности, красавиц, дворцы. Но мудрец, смиренно потупившись, отвергал любые дары. Все, что ему нужно — малая толика пшеницы. И правитель, втайне сетуя на непритязательность и упрямство своего советника, согласился.
Однако, когда хранитель царской житницы принялся отсчитывать зерно, открылся неприятный сюрприз. Все началось с малого: 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64, 128, 256, 512, 1024... но чем дальше, тем более чудовищными, невообразимо огромными становились числа. Последней, 64-й клетке соответствует почти 18,5 квинтиллиона. Вероятно, великий визирь сидел на диете с высоким содержанием клетчатки.
Сколько весят 18,5 квинтиллиона зёрен пшеницы? Если принять размер каждого зернышка равным миллиметру, то их общий вес составит около 75 млрд тонн — намного больше запасов любого шаха. Собственно говоря, это урожай за 150 лет при современных объемах производства. Дальнейшее тонет во мраке времён. Уступил ли шах мудрецу свою державу, коря себя за пренебрежение арифметикой, или предпочёл сыграть в новую игру «визирьмат», осталось неведомым.
#читаюсейчас Михаил Лабковский «Хочу и буду»
Начало отношений. Обычно этот идиллический период сопровождается влюблённостью и эйфорией. Длится все это месяца три и характеризуется полным отсутствием критического мышления по отношению к «объекту». Влюблённый видит перед собой не реального партнера, а его идеальный образ. То есть любые проявления и поступки, которые раньше вы бы вообще не заметили, или, может, заметили и поморщились, тут кажутся чудесным попаданием в то, что вам нужно. «О, как много она может выпить и даже не опьянеть», «О, как бесстрашно он сморкается на людях!».
Или, например, агрессия, неспокойные реакции, взвинченность. Допустим, ваше новое увлечение конфликтует с официантом в кафе, ругается по телефону с собственной матерью, время от времени делает замечания вам и часто спрашивает: «Ты куда?». Обычно все это вас настораживает. А тут вдруг накрывает догадка: «Так вот он какой — настоящий мужик!». Просто мачо. И фантазию уже не остановить, она рисует батальные сцены и шепчет: «Такой за меня пасть порвёт!». В реальности он ее и правда порвёт, только не за вас, а вам. За то, что борщ холодный, а котлета пригорела.
Или, например, вы — парень, а ваша девушка пятый раз опаздывает на свидание. Причём опаздывает часа на два. А когда вы вдвоём сидите на диванчике, она может подорваться, выйти в другую комнату и час говорить там по телефону. И в дополнение к образу — на людях ведёт себя вызывающе, красится ярко, а душится так, что у вас глаза слезятся. И вот с момента, когда она начинает с кем-то переписываться, пряча телефон под стол, ваша влюбленность достигает апогея. Сочетание цвета ее помады, теней, румян и запаха парфюма с удушающими нотками жасмина посылает вам только один сигнал — принцесса! Нет, королевна! Через три месяца вы начинаете спрашивать себя — чем это она так занята, что не может не опоздать? Подозреваете, что вы у неё не один, замечаете, что с косметикой она перебарщивает, да ещё и постоянно говорит «ложит» и «звОнит».
Некоторым, когда что-то в партнере их не устраивает, приходит в голову странная материнская идея — «мы это подправим», «над этим надо немного поработать», «в моих заботливых руках парня будет не узнать». Хотя они не мамы своим парням. Особенно смешно, когда в подобном уверены невесты алкоголиков. «Со мной он пить не будет» — не сомневаются они. И вскоре сами начинают бухать. Спасатели и воспитатели встречаются и среди мужчин. И это тоже история не про счастье в отношениях.
Или начались проблемы в постели, а это серьёзный симптом. Хотя все, кто приходит к психологу по поводу отношений, говорят, что секс — это не главное. В общем, представили, да? Пошли первые конфликты, первые секс-примирения, попытки манипулировать, желание настоять на своём.
Помните, как сказала Валерия Новодворская? «Компромиссы вас догонят».
Начало отношений. Обычно этот идиллический период сопровождается влюблённостью и эйфорией. Длится все это месяца три и характеризуется полным отсутствием критического мышления по отношению к «объекту». Влюблённый видит перед собой не реального партнера, а его идеальный образ. То есть любые проявления и поступки, которые раньше вы бы вообще не заметили, или, может, заметили и поморщились, тут кажутся чудесным попаданием в то, что вам нужно. «О, как много она может выпить и даже не опьянеть», «О, как бесстрашно он сморкается на людях!».
Или, например, агрессия, неспокойные реакции, взвинченность. Допустим, ваше новое увлечение конфликтует с официантом в кафе, ругается по телефону с собственной матерью, время от времени делает замечания вам и часто спрашивает: «Ты куда?». Обычно все это вас настораживает. А тут вдруг накрывает догадка: «Так вот он какой — настоящий мужик!». Просто мачо. И фантазию уже не остановить, она рисует батальные сцены и шепчет: «Такой за меня пасть порвёт!». В реальности он ее и правда порвёт, только не за вас, а вам. За то, что борщ холодный, а котлета пригорела.
Или, например, вы — парень, а ваша девушка пятый раз опаздывает на свидание. Причём опаздывает часа на два. А когда вы вдвоём сидите на диванчике, она может подорваться, выйти в другую комнату и час говорить там по телефону. И в дополнение к образу — на людях ведёт себя вызывающе, красится ярко, а душится так, что у вас глаза слезятся. И вот с момента, когда она начинает с кем-то переписываться, пряча телефон под стол, ваша влюбленность достигает апогея. Сочетание цвета ее помады, теней, румян и запаха парфюма с удушающими нотками жасмина посылает вам только один сигнал — принцесса! Нет, королевна! Через три месяца вы начинаете спрашивать себя — чем это она так занята, что не может не опоздать? Подозреваете, что вы у неё не один, замечаете, что с косметикой она перебарщивает, да ещё и постоянно говорит «ложит» и «звОнит».
Некоторым, когда что-то в партнере их не устраивает, приходит в голову странная материнская идея — «мы это подправим», «над этим надо немного поработать», «в моих заботливых руках парня будет не узнать». Хотя они не мамы своим парням. Особенно смешно, когда в подобном уверены невесты алкоголиков. «Со мной он пить не будет» — не сомневаются они. И вскоре сами начинают бухать. Спасатели и воспитатели встречаются и среди мужчин. И это тоже история не про счастье в отношениях.
Или начались проблемы в постели, а это серьёзный симптом. Хотя все, кто приходит к психологу по поводу отношений, говорят, что секс — это не главное. В общем, представили, да? Пошли первые конфликты, первые секс-примирения, попытки манипулировать, желание настоять на своём.
Помните, как сказала Валерия Новодворская? «Компромиссы вас догонят».
#читаюсейчас Памела Дуглас «Искусство сериала»
Интервью с Дэвидом Айзаксоном, сценаристом «Безумцев».
Работая для «Безумцев», я внезапно понял, как важен подтекст. Это почти как в романе. Разница между линейной комедией и драмой огромна. Я вырос на классических телевизионных комедиях, в которых принято строить повествование так, чтобы оно постепенно приводило к открытому конфликту, желательно комическому. В «Безумцах» не бывает открытых конфликтов.
Приведу пример. В середине второго сезона мы следим за развитием персонажа по имени Пит, бухгалтером в рекламном агентстве. Пит и его жена пытаются зачать ребёнка, но безуспешно, поэтому задумываются об усыновлении. Жена настаивает, для Пита ситуация осложняется тем, что у него роман с Пегги. Об этом не говорится открытым текстом, но зрители прекрасно понимают, что происходит с Питом и какое давление он испытывает. В сценарии была сцена, когда Пит возвращается с работы, а жена принимается уговаривать его поторопиться с усыновлением. Назревает ссора. Мы долго думали, что должно произойти между супругами. Затем я вспомнил, как однажды, когда я был ребёнком, отец пришёл домой с работы расстроенный, а мама приготовила на ужин блюдо, которое он не любил. Мы жили на втором этаже. Отец просто взял тарелку и выбросил ее в окно. Это потрясло меня. Ссоры не было, но в этом нелепом поступке проявилось все, что осталось невысказанным, — семейная пара, принадлежащая к сливкам общества, вела себя, словно простая рабочая семья. И Мэтт Вайнер сказал, что это потрясающая находка.
Главное — это герой. Драма это или комедия или то и другое, именно герой движет историю. Даже в процедуралах вроде «Места преступления» все построено вокруг сложных персонажей, чьи тайные желания или недостатки порой мешают работе. Когда пишете сценарий, начинайте с героев, и неважно, как далеко заведёт вас ваша задумка, насколько ваша идея окажется необычной для комедии.
Такие же чувства вы испытываете, когда смотрите «Прослушку» — возможно, лучший сериал на свете. Группа полицейских противостоит отвратительным героям, которых, в свою очередь, используют другие персонажи, ещё более гнусные. И хотя эти копы собрались вместе не по своей воле и каждого одолевают собственные проблемы, странным образом зритель воспринимает их как семью. Вы гадаете, угрожает ли та сила, которой они противостоят, их жизням? Что с ними будет? Там много юмора, и весьма чёрного, но вы все равно смеётесь, потому что смех помогает разрядить атмосферу, снять напряжение.
Интервью с Дэвидом Айзаксоном, сценаристом «Безумцев».
Работая для «Безумцев», я внезапно понял, как важен подтекст. Это почти как в романе. Разница между линейной комедией и драмой огромна. Я вырос на классических телевизионных комедиях, в которых принято строить повествование так, чтобы оно постепенно приводило к открытому конфликту, желательно комическому. В «Безумцах» не бывает открытых конфликтов.
Приведу пример. В середине второго сезона мы следим за развитием персонажа по имени Пит, бухгалтером в рекламном агентстве. Пит и его жена пытаются зачать ребёнка, но безуспешно, поэтому задумываются об усыновлении. Жена настаивает, для Пита ситуация осложняется тем, что у него роман с Пегги. Об этом не говорится открытым текстом, но зрители прекрасно понимают, что происходит с Питом и какое давление он испытывает. В сценарии была сцена, когда Пит возвращается с работы, а жена принимается уговаривать его поторопиться с усыновлением. Назревает ссора. Мы долго думали, что должно произойти между супругами. Затем я вспомнил, как однажды, когда я был ребёнком, отец пришёл домой с работы расстроенный, а мама приготовила на ужин блюдо, которое он не любил. Мы жили на втором этаже. Отец просто взял тарелку и выбросил ее в окно. Это потрясло меня. Ссоры не было, но в этом нелепом поступке проявилось все, что осталось невысказанным, — семейная пара, принадлежащая к сливкам общества, вела себя, словно простая рабочая семья. И Мэтт Вайнер сказал, что это потрясающая находка.
Главное — это герой. Драма это или комедия или то и другое, именно герой движет историю. Даже в процедуралах вроде «Места преступления» все построено вокруг сложных персонажей, чьи тайные желания или недостатки порой мешают работе. Когда пишете сценарий, начинайте с героев, и неважно, как далеко заведёт вас ваша задумка, насколько ваша идея окажется необычной для комедии.
Такие же чувства вы испытываете, когда смотрите «Прослушку» — возможно, лучший сериал на свете. Группа полицейских противостоит отвратительным героям, которых, в свою очередь, используют другие персонажи, ещё более гнусные. И хотя эти копы собрались вместе не по своей воле и каждого одолевают собственные проблемы, странным образом зритель воспринимает их как семью. Вы гадаете, угрожает ли та сила, которой они противостоят, их жизням? Что с ними будет? Там много юмора, и весьма чёрного, но вы все равно смеётесь, потому что смех помогает разрядить атмосферу, снять напряжение.