Баку

Интересующимся, почему на канале в числе анонсов никогда не появляются конкурсы Лукьяненко, как и его книги — да вот поэтому.

Но с Лукьяненко давно все понятно, а Лазарчук мне казался нормальным. Очень жаль.

Русская фантастика она такая

Забрал у @idiatullin

Начинал как полуэссе-полурецензию, а закончил почти манифестом — почему нам всем нужно стать немножко фантастами

https://daily.afisha.ru/brain/24333-i-love-dick-sergey-lebedenko-o-tom-kak-filip-kdik-podaril-nam-novyy-sposob-protesta/

"«Есть, — рече, — самодержче, болѣ 190000 побитых казанских людей и всѣх мала и велика, стара и млада, мужеска пола и женска, кромѣ плененых, есть же и тѣх число болѣ того». Онъ же покива главою своею и рече: «Воистинну сии людие, буи и не мудри, крѣпцы быша и силнии, и самоволни умроша, непокорившися воли моей». Руских же вой сочтоша, побитых от казанских людей во всѣх приступех и на сьемных боех, и в загонех 15355 человѣкъ.
И повелѣ царь князь великий пѣшцемъ чистити град и царевъ двор, и улицы вси, и площади и всѣх побитых казанцевъ трупия вонъ из града извлачити и далече внѣ града пометати, на пусте мѣсте, псомъ и звѣремъ на снѣдение и на раздробление воздушным птицам."

Просто вспоминайте этот кусочек всякий раз, когда собираетесь весело пошутить про "Казань брал, Шпак не брал".

469 лет назад "положиша главы своя казанцы до смерти, яко велика бѣ слава и красота царства сего".

Нет вобле, никогда мне эти рыбы не нравились

(эзоп что ты делаешь ахаха прекрати)

Шорт-лист премии «Политпросвет» (это спецноминация «Просветителя» об актуальном):

1. Владимир Гельман «Авторитарная Россия: Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия»
2. Карин Клеман «Патриотизм снизу. Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?»
3. Иван Курилла «Битва за прошлое. Как политика меняет историю»
4. Евгения Лёзина «ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы»
5. Михаил Фишман «Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом».

Очень нравится турецкая обложка Замятина.

…Хотя не всегда турецкие иллюстраторы удивляют приятно.

Вот этот подумал, видимо, что «Лолита» — роман о безумном лепидоптерологе, который гоняется за бабочкой по всей Америке. Набоков в альтернативной вселенной.

Не худший бы роман получился, кстати.

На занятии о диалогах я часто даю студентам отрывки из Ремарка и всякий раз ржу: это хороший пример того, что диалог вроде бы «работает» нормально, но кринж при чтении не испытывать невозможно.

— Ты не хочешь остаться?
— Нет. И никогда больше не приду.
Она стояла, словно оцепенев.
— В самом деле никогда?
— В самом деле. И ты тоже никогда больше ко мне не придешь.
Она медленно повернула голову и указала на фотографию.
— Из-за него?
— Нет.
— Не понимаю. В конце концов мы могли бы…
— Нет, — быстро сказал он. — Только не это. Остаться друзьями? Развести маленький огородик на остывшей лаве угасших чувств? Нет, это не для нас с тобой. Так бывает только после маленьких интрижек, да и то получается довольно фальшиво. Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.

С женщинами в текстах Ремарка тоже часто что-то идет не так (и вовсе не только в сюжетном смысле, к сожалению). Вот так у него описана умирающая актриса

Она посмотрела на него. Вся косметика на ее лице расплылась, тушь стекла с ресниц, губная помада с одной стороны размазалась пятном. Одна половина лица напоминала ярмарочного клоуна, другая, с черным наплывом туши под глазом, — очень усталую, немолодую проститутку. Только волосы сверкали и были прекрасны, как всегда...

Ну то есть человек на смертном одре — это что-то среднее между клоуном и проституированной женщиной, ок.

Но сейчас, после полумесяца в дороге, четырех городов и шести (примерно) переездов, я на себе ощущаю, что эмиграция довольно сильно нагружает психику. Ты не знаешь, где будешь жить завтра, спишь на чемоданах, психуешь в поисках жилья и работы и так далее. В результате эмоции выкручиваются куда-то в стратосферу, и ты реально начинаешь разговаривать, как актер из сериала на России 1 или герой плохого янг эдалта.

Вот много шутят о том, что никто из нас не ожидал оказаться в романе Ремарка. Только это не шутка, а верное сравнение. Ремарк не кринжовый, я просто не осознавал, насколько он со своим полуночным абсентом и патетическими диалогами точен. Каждый, кто побывал на эмигрантской попойке в тбилисском баре, понимает, о чем речь.

…Но описывать женщин ТАК все равно не надо.

#анонс 15 и 16 октября в Доме творчества Переделкино проходит фестиваль перевода. Знаменитые переводчики иронично расскажут о собственных провалах, авторы журнала «Иностранная литература» поделятся опытом популяризации переводной литературы, резиденты Дома Творчества представят книги, над которыми работали в резиденции. Например, Виталий Нуриев представит «Бомбу» Альканта и Болле.

Оба дня также будет проходить ярмарка переводной литературы независимых издательств.

Программу полностью почитать можно тут

https://yangx.top/pperedelkino/444

#анонс «Альпине» в октябре исполняется 24 года. По этому случаю издательство предлагает много интересных опций: от скидок на книги (не пропустите «Нашествие» Яковлевой и дневники Оруэлла) до бесплатного доступа на сайте издательства.

Все подробности и ссылки в посте https://yangx.top/alpinaru/1322

Ноет ли сегодня Маргарита Симоньян? Ноет.
https://yangx.top/margaritasimonyan/12338

Госдума опять рассматривает людоедский гомофобный закон, который, помимо крупиц гражданских свобод, похоже, добьёт ещё и кино, стриминги и книгоиздание в стране. Но я призываю сограждан не паниковать и не бежать пить яд во избежанье гипотетических мук, а сделать вот что:
1. Если плохо, обратиться за помощью в ЛГБТ-Сеть или Выход
2. Если есть деньги, задонатить этой же Сети
3. Если есть силы, написать заявление депутату от вашего региона или в один из комитетов, инструкция и подробности в твиттер-треде. Да, может это уже мёртвому припарка, но душу отвести можно 👿

Издательство Ивана Лимбаха запустили крауд на переиздание «Сказки сказок» Джамбаттисты Базиле — это такой сборник, где сказки представлены в первозданном виде. Базиле трудно в магазинах найти — недавно видел только один экземпляр, и то в Ереване.

Лимбах пишет, что своих средств на переиздание у них нет :(

Короче, стоит поддержать, пока от литературы еще остается что-то https://planeta.ru/campaigns/basile

«А надо вам заметить, что гомосексуализм в нашей стране изжит хоть и окончательно, но не целиком. Вернее, целиком, но не полностью. А вернее даже так: целиком и полностью, но не окончательно. У публики ведь что сейчас на уме? Один только гомосексуализм. Ну, еще арабы на уме, Израиль, Голанские высоты, Моше Даян. Ну, а если прогнать Моше Даяна с Голанских высот, а арабов с иудеями примирить? – что тогда останется в головах людей? Один только чистый гомосексуализм.

Допустим, смотрят они телевизор: генерал де Голль и Жорж Помпиду встречаются на дипломатическом приеме. Естественно, оба они улыбаются и руки друг другу жмут. А уж публика: «Ого! – говорит. – Ай да генерал де Голль!» Или: «Ого! Ай да Жорж Помпиду!»

Пока начал писать новый роман, «(не)свобода» внезапно оказалась в осенней подборке новинок «Читай-города». Приятно, черт возьми

Все ссылки, где найти роман, собрал тут, а лучший способ поддержать канал — купить книгу с автографом.

Пока Госдума не запретила вообще все, почитайте инструкцию Литхаба о том, как писать сцены секса и насилия, чтобы было не кринжово https://lithub.com/when-less-is-more-on-writing-sex-and-violence/

Общая идея понятна: описываешь чувства участников, а не сам процесс. Потому что процесс никому не интересен, интересны желания, страсть, кинк.

Авторка статьи, ссылаясь на Итало Кальвино, напоминает о мифе про Персея и медузу: чтобы не обратиться в камень, Персей отсек медузе голову, глядя на ее отражение в щите. В рамках этой метафоры отражением для писателя может что угодно: вместо самого секса можно описывать запахи, жар, вес тела, дыхание и пр.

С насилием работает тот же принцип: Быков говорил как-то на лекции, что самое страшное в трагедии перевала Дятлова — то, как были разбросаны вещи туристов на склоне. Сама авторка приводит в пример сцену обезглавливания из своей книги, где она описала не сам момент казни, а реакцию публики на нее.