Росстат отчитался о мощнейшем росте доходов в III квартале 2023
года. Так, реальные денежные доходы выросли на 4,9% в годовом выражении, а реальные располагаемые — на 5,1%. При этом реальные зарплаты стали выше на 7,5% за восемь месяцев текущего года; реальные пенсии — на 0,8% в III квартале.

Однако не будем забывать о низкой базе прошлого 2022 года, когда все эти показатели демонстрировали отрицательную динамику. В частности, в III квартале 2022 года реальные и реальные располагаемые доходы упали на 4,3% и 5,3% соответственно (год к году); реальные зарплаты за восемь месяцев 2022 года оказались ниже на 1,5% в годовом выражении, а реальные пенсии в III квартале прошлого года провалились на 15,9%. Так что если и можно говорить о каком-то восстановлении доходов, то далеко не у всех категорий граждан.

При этом Росстат продолжает пересматривать свои оценки доходов за предыдущие периоды, и чаще в сторону повышения. Все мы помним о радикальном пересмотре данных за I квартал 2023 года, когда рост реальных доходов вместо 0,1% вдруг составил 3% в годовом выражении. Так вот, сейчас это уже 3,2%, а во II квартале 2023 года — 5,4% вместо прежних 5%.

По реальным располагаемым доходам тоже была переоценка с 0,1% до 4,4% в I квартале 2023 года, которая сейчас увеличена до 4,6%. Во II квартале 2023 года, напротив, мы видим пересмотр в сторону снижения до 5,1% вместо прежних 5,3%.

Вообще, вся эта свистопляска с данными о динамике доходов вызывает много вопросов, поскольку тема крайне чувствительная для населения, а комментарии Росстата или вообще отсутствуют, или крайне туманны.

Звоночки нарастающих проблем после очередного повышения ключевой ставки Банком России.

«Центральным банкам следует ослабить целевой показатель инфляции в 2% и взять на себя более широкую стабилизирующую роль», потому как «более жесткая денежно-кредитная политика до сих пор мало способствовала снижению цен, однако принесла огромные издержки с точки зрения неравенства и ущерба инвестиционным перспективам», — такие рекомендации содержатся в докладе Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД).

Financial Times в недавней статье справедливо сомневается в том, что монетарные власти в США или Европе открыто откажутся от своего «священного» таргета в 2%, однако отмечает, что центральным банкам в текущих условиях может быть выгодно снизить акцент на достижении целей по инфляции, вместо того чтобы публично объявлять об их повышении.

В конечном итоге что им еще остается делать? Геополитика подрывает шансы на дальнейшее снижение инфляции. По мнению основателя инвесткомпании Bridgewater Рэя Далио, вероятность мировой войны в связи с последними событиями в Израиле сейчас выросла до 50% по сравнению с 35% два года назад. Как известно, любые военные конфликты (даже нашествие инопланетян, согласно Полу Кругману) имеют четко выраженное проинфляционное воздействие.

Если центральные банки будут упорствовать в достижении целевого показателя инфляции в 2% в ближайшее время, ставки придется повышать намного сильнее, чем изначально планировалось, что в свою очередь нанесет ущерб как банкам, так и нефинансовым организациям. Корпорациям в США в ближайшие 2 года предстоит рефинансировать долг в размере почти $2 трлн по значительно более высоким ставкам. Более высокие расходы компаний на выплату процентов приведут к сокращению инвестиций и расходов на труд.

Что-то есть знакомое в этой ситуации в целом, не правда ли?

Для сравнения, число занятых в сельском хозяйстве составляет порядка 4 млн человек. То есть не хватает порядка 5% от текущего числа работников в отрасли.

И дефицит кадров неудивителен, ведь зарплаты в сельском хозяйстве примерно на 36% ниже среднего уровня зарплат по стране (по данным за 2022 год). Минсельхоз поясняет, что низкий уровень зарплат в отрасли во многом связан с поддержанием низких цен на продукцию агропромышленного комплекса.

И что с этим делать — вопрос комплексный. Нужны и глобальные меры типа снижения издержек аграриев вместо зацикливания на динамике цен, но может быть могли бы быть полезны и другие новации. Например, если государство забирает часть денег у аграриев через механизмы пошлин на экспорт, то почему бы целенаправленно не направлять часть этих средств на поддержку кадров в отрасли?

Абсолютно согласны. Вот только в современном мире повышение производительности достигается в первую очередь за счет развития технологий, модернизации мощностей. Для чего нужны инвестиции. Внимание, вопрос: где российские предприятия будут привлекать долгосрочное финансирование для проведения НИОКР и модернизации мощностей, если процентные ставки улетели сильно за 15% годовых, а снижение внутреннего спроса представляется для ЦБ наиболее желаемым вариантом развития событий?

Основная проблема экономики РФ — не нехватка денег и кредитов, а нехватка рабочей силы — Эльвира Набиуллина

Основная проблема Центрального банка РФ — не нехватка рабочей силы, а нехватка понимания, как на деле функционирует экономика, как работает бизнес. Мы уже удивлялись и раньше нелепым высказываниям руководства ЦБ на эту тему.

Про взаимозаменяемость факторов производства в ЦБ не в курсе. Однако как можно пытаться управлять такой махиной как мегарегулятор, без понимания, что за счет инвестиций в оборудование, в том числе роботов, можно от дефицита рабочей силы довольно спокойно избавиться.

Вот в России, например, всего 6 промышленных роботов на 10 тысяч занятых в промышленности, в то время как в США или Китае — 240-250, в Южной Корее — 932, а среднее по миру — 126. Неужто в Банке России полагают, что с доступностью долгосрочного финансирования это вот прям никак не связано???

Интересно, почему чиновники в России сами не горят желанием работать на голом энтузиазме, но активно призывают к этому других?

Вспоминается, как в 2016 году тогдашний премьер-министр Д. Медведев в ходе общения с участниками форума «Территория смыслов» посоветовал жалующимся на низкие зарплаты учителям зарабатывать деньги в бизнесе: «Меня часто спрашивают по учителям и преподавателям. Это призвание, а если хочется деньги зарабатывать, есть масса прекрасных мест, где можно сделать это быстрее и лучше. Тот же самый бизнес», — заявил он.

И вот свежие откровения на ту же тему от министра образования Оренбургской области А. Пахомова: «Выровнять всем зарплату и сделать ее московской — произойдет то, что у нас в систему образования пойдут за длинным рублем, а не за тем, что есть призвание детей учить», — сказал он на днях.

Между тем, средняя зарплата школьных учителей в Оренбургской области в первой половине 2023 года составляла лишь 36% от зарплаты московских учителей и была на четверть ниже среднероссийского показателя.

Неудивительно, что оренбургские учителя переезжают в Москву и другие крупные города, а в регионах нарастает дефицит кадров и углубляется неравенство в доступе к качественному образованию.

Недавно мы рассказывали о любопытном исследовании, в котором авторы на примере Китая показали, что рост числа и масштабов госпредприятий может сокращать кадровый потенциал для частного сектора и снижать интерес к предпринимательству.

И вот появился пример, как Китай решил бороться с оттягиванием трудовых ресурсов госсектором: руководство КНР предостерегает государственные энергетические и транспортные компании от диверсификации за пределами основной деятельности.

Так, госпредприятиям, работающим в энергетическом и транспортном секторах, в том числе в энергетике, нефти, газе и железнодорожных перевозках, рекомендовали не использовать свои преимущества естественных монополий для экспансии за рамки основной деятельности, а сконцентрироваться на своем основном бизнесе.

Шаг этот в первую очередь направлен на укрепление частного сектора. Таким образом Китай планирует найти баланс между усилением государственных предприятий и поддержкой роста частного предпринимательства. Ведь дело не только в борьбе за трудовые ресурсы. Доминирование госкомпаний и тем более госмонополий снижает возможности для конкуренции и свободного предпринимательства на различных рынках.

При этом Китай намерен увеличить вливания государственного капитала в развитие инфраструктуры энергетических и транспортных сетей, чтобы сбалансировать экономический рост с экологической устойчивостью и улучшением инфраструктуры.

Воскресный дайджест «Блабланомики»: самое интересное в канале за неделю

🔸 Почему министр финансов Германии сомневается, что страна сможет отказаться от угля к 2030 году

🔸 Почему данные о динамике доходов, предоставленные Росстатом, вызывают много вопросов

🔸 Какие звоночки нарастающих проблем появляются после очередного повышения ключевой ставки Банком России

🔸 Какие рекомендации относительно целевого показателя инфляции содержатся в докладе Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД)

🔸 Чему равен дефицит кадров в сельском хозяйстве, по оценке Минсельхоза РФ

🔸 Что нужно для дальнейшего роста экономики РФ, по мнению Эльвиры Набиуллиной

🔸 В чем заключается основная проблема Центрального банка РФ

🔸 Как российские чиновники призывают учителей работать на голом энтузиазме

🔸 Как Китай решил бороться с оттягиванием трудовых ресурсов госсектором

В последнее время слышно все больше оптимизма относительно ситуации с федеральным бюджетом. Минфин сообщает, что по итогам января-октября 2023 года доходы федерального бюджета оказались на 4,4% выше уровня аналогичного периода прошлого года, причем даже «просевшие» нефтегазовые доходы в октябре заметно подросли.

Расходы федерального бюджета превышают уровень января-октября 2022 года на 11,7%. При этом 84% годового плана расходов уже профинансировано — и это существенно выше показателей последних лет, когда на ноябрь-декабрь откладывалось чуть ли не 30% расходов. Заметно сократился и дефицит бюджета, весной он составлял более 3 трлн руб., а по итогам октября — только 1,2 трлн руб.

Однако считать всерьез, что раньше бюджет был в бедственном положении, а теперь он из него выходит, было бы довольно наивно. Во-первых, дефицит федерального бюджета и при объемах около 3 трлн руб. был вполне управляемым, учитывая нашу весьма скромную долговую нагрузку. Во-вторых, для экономики, нуждающейся в поддержке как спроса, так и предложения, дефицит бюджета — это необходимое условие придания экономике стимула к росту. И в этой связи стремиться к скорейшему снижению этого дефицита точно не стоит — особенно учитывая, что в ближайшие месяцы доходы бюджета вряд ли будут демонстрировать такие же высокие темпы роста как в октябре. Например, рост нефтегазовых доходов (на 1,6 трлн руб. в октябре при том, что в январе-сентябре их среднемесячный объем был чуть выше 600 млрд руб.) был связан не только с повышением цен на нефть, но и с временной приостановкой демпферных выплат — однако решение о возобновлении демпферного механизма уже принято.

В этой ситуации крайне важно обеспечить исполнение запланированных расходов, а дефицит вполне может вернуться к изначально запланированному уровню в 2,9 трлн руб., тем более что способы его покрытия давно определены.

Новые звоночки нарастающих проблем после повышения ключевой ставки Банком России. И одна из этих проблем — рост цен. Что и требовалось доказать.

Обязательная продажа валютной выручки создала трудности для компаний-экспортеров, получающих оплату за свои товары в рублях. Таким компаниям приходится совершать двойную конвертацию — сначала переводить рубли в валюту, чтобы затем в соответствии с требованием произвести обязательную продажу валютной выручки на внутреннем рынке.

Получается, что данное требование идет вразрез с другой инициативой в области внешней торговли по расширению использования национальных валют в расчетах. Экспортерам оказывается невыгодно принимать оплату в российских рублях, поскольку в этом случае у компаний возникают дополнительные издержки. При этом доля рубля в расчетах по экспорту, по данным Банка России, превышает 40%. Таким образом, эта проблема явно является достаточно актуальной для бизнеса, хотя и удивительно, что на нее обратили внимание только сейчас.

И это уже на 2,7 млн человек (на 15,7%) больше, чем в аналогичном периоде прошлого года, по данным объединения участников микрофинансового рынка СРО «МиР». То есть микрозайм есть уже почти у каждого седьмого россиянина.

Банк России тут недавно радовался, что вовремя все ужесточил на рынке кредитования, чтобы сдержать рост закредитованности граждан. Ведь их пугает то, что 11,2 млн граждан имеет 3 и более кредита.

На рынке микрозаймов ЦБ тоже ввел некоторые новые ограничения, например, снизил максимальный размер ставки с 1% до 0,8% в сутки (до 292% в год). Но все-таки остается большой вопрос, что хуже — 11,2 млн россиян с тремя кредитами или почти 20 млн россиян с микрокредитами по трехзначным ставкам в год?

А ведь именно рост ставок и ужесточение требований к заемщикам в банках приводит к тому, что население идет в микрофинансовые организации. А куда им еще идти, если реальные располагаемые доходы граждан все еще находятся ниже уровня десятилетней давности — 2013 года?! И к этому Банк России также в немалой степени причастен со своей политикой, препятствующей расширению инвестиций и созданию высокопроизводительных и высокооплачиваемых рабочих мест.

Но ЦБ упорно продолжает жить в своих догмах, предпочитая не обращать внимания на то, что столь ненавистный ему рост спроса происходит одновременно с повышением уровня закредитованности населения по кабальным ставкам. И это проблема, которая с учетом уровня ставок в микрофинансировании повышением ключевой ставки ну никак не решается.

​​К вопросу о дефиците кадров в АПК — его отмечают уже давно, причем во всех подотраслях не хватает как высококвалифицированных кадров, так и просто физической силы.

Участники рынка отмечают также плохую подготовку узкопрофильных специалистов и несовершенство аграрного образования: многие вузы слабо взаимодействуют с сельхозпредприятиями в плане организации практики и стажировок для получения студентами актуальных навыков. В итоге многие выпускники выбирают работу не по специальности.

Работа в сельском хозяйстве остается в целом непопулярной у молодежи. Оно и понятно: условия работы достаточно тяжелые, при этом ни конкурентоспособной оплаты труда, ни даже просто нормальных условий для жизни на селе не обеспечено. Есть отдельные регионы, где ситуация резко отличается в положительную сторону, но это скорее исключения из правила.

Пока что и госпрограммы особых результатов не дают, да и реализуются они не без проблем. По данным Минсельхоза, по состоянию на 2 ноября лишь 74,2% федеральных субсидий было доведено до фермеров по направлению обеспечения комплексного развития сельских территорий.

Есть и отдельный Федеральный проект «Содействие занятости сельского населения», на него предусмотрено всего лишь 238,3 млн руб. на 2023 год, но из этих денег по состоянию на 2 ноября было освоено только 69,2%.

При этом в 31 регионе такие субсидии и вовсе не были предусмотрены, а из тех, кто ожидал господдержку в этом году — в 9 субъектов РФ до сих пор ничего не перечислено. Хуже всего с освоением средств по данному направлению обстоят дела в субъектах Северо-Кавказского, Северо-Западного, Уральского и Сибирского федеральных округов.

Казалось бы, сельское хозяйство является сейчас одним из драйверов экономического роста, но проблемы в этой сфере остаются прежними: низкие зарплаты, слабо развитая инфраструктура и некомфортные условия для жизни людей. Да ещё и неподъёмно дорогие кредиты сильно тормозят технологическое обновление этой важной отрасли российской экономики…