​​Индекс деловой активности PMI российских обрабатывающих отраслей, согласно исследованию Markit, в мае 2020 г. составил 36,2 пункта против 31,3 в апреле, что говорит о продолжении значительного ухудшения конъюнктуры.

Хотя показатель и несколько улучшился по сравнению с апрелем, он все равно остается на минимальных уровнях с декабря 2008 года. Компании сообщали о падении производства, сокращении числа рабочих мест, логистических проблемах, росте затрат, закупочных и отпускных цен. Впервые с момента оценки такого параметра, как деловые ожидания (с 2012 г.), производители оказались настроены пессимистично и спрогнозировали падение производства в ближайшие 12 месяцев, объясняя это опасениями длительного восстановления и предстоящего длительного периода низкого спроса.

Примечательно, что уровень индекса PMI обрабатывающих отраслей для мировой экономики в мае составил 42,2 пункта. Увы, пока что из всех стран, где проводится данное исследование, показатель PMI хуже российского зафиксирован только в Индии. Удивительно, с чего бы это — вроде у нас разработан целый план восстановления экономики и вроде говорят, что не хуже других? Действительно ли закон сохранения зарплаты работал в полную силу?

Новый законопроект «О цифровых финансовых активах» вызвал широкий резонанс в узких кругах российской криптоиндустрии. По старой доброй традиции российское государство решило отгородиться от новых веяний путем введения многочисленных запретов, штрафов и тюремных сроков. Нововведения напрямую запрещают оборот в России криптовалют, выпущенных не под внутренним регулированием, а также их майнинг и даже рекламу. По сути дела законопроект полностью блокирует легальную продажу основных мировых криптовалют в стране, в первую очередь биткоина и эфира.

Может быть в этом и не было бы ничего страшного, если бы государство имело представление о том, каким образом развивать отечественные криптовалюты. Выпускать криптовалюты в России будет можно, но только аккредитованным Банком России юрлицам, которые будут занесены в специальный реестр. То есть опять государство в лице ЦБ в первую очередь озабочено тем, как бы все поскорее зарегулировать, не предоставляя взамен никакой поддержки. Сложно себе представить, что при таком подходе в России появится проект, который станет конкурентоспособным на мировом рынке.

Такой подход резко контрастирует с опытом Китая, в котором биткоин тоже достаточно быстро оказался под запретом. Но, кроме этого, государство в лице Народного банка КНР еще в 2014 году запустило специальную программу по исследованию возможностей создания цифровой валюты (Digital Currency Electronic Payment). В 2017 году по решению Госсовета КНР центральный банк привлек к участию в программе основные госбанки и других крупных участников в сфере высоких технологий. И сейчас проект DCEP постепенно подходит к стадии внедрения. В апреле этого года в четырех городах КНР были запущены внутренние тесты по проведению платежей. Среди участников эксперимента — представители американского фастфуда McDonald's и Starbucks

Одним из возможных сроков запуска цифровой валюты в Китае называется 2022 год, когда в Пекине откроются зимние Олимпийские игры. Можно себе представить, какие перспективы открывает для себя Китай по переформатированию всей современной финансовой системы после введения цифрового юаня.

Вот пример того, чего можно добиться если думать в первую очередь не о запретах, а о развитии.

Минэкономразвития выступило с предложением об отмене разделения особых экономических зон (ОЭЗ) по типам и о возвращении части налоговых стимулов для этих территорий.

Надо сказать, что такие предложения давно назрели.

Изначально ОЭЗ задумывались как зоны с особыми условиями для ускоренного развития бизнеса, но довольно быстро обросли разного рода ограничениями – и по видам деятельности, и по объему льгот. Затем последовало общее сокращение налоговых стимулов в ОЭЗ, что тоже не способствует быстрому развитию бизнеса. Поэтому предложения о частичном снятии ограничений и возвращении налоговых стимулов – прежде всего по налогу на прибыль и страховым взносам – можно только поприветствовать.

Однако для того, чтобы ОЭЗ наконец-то стали центрами развития бизнеса, этих изменений вряд ли будет достаточно. Не хватает очень важного фактора: развитой транспортно-логистической системы, которая обеспечила бы и поставки материалов, и отправку готовой продукции потребителям, причём точно в срок. Для предприятий, включенных в производственные цепочки по выпуску высокотехнологичной продукции – это критически важное условие. Без такой системы невозможно обеспечить поставки по принципу «точно в срок», а значит, и претендовать на статус поставщика комплектующих вряд ли получится.

Очевидно, что близость к транспортным узлам дает больше возможностей для развития бизнеса. Взять, к примеру, китайские свободные зоны – аналог наших ОЭЗ – практически все создавались в крупных транспортных узлах, в основном в портах, это очень хорошо видно на карте. Да и российский опыт тоже об этом говорит. Например, территории свободного порта Владивосток (сейчас действует в ключевых портах Дальнего Востока) за менее чем 5 лет работы показывают куда лучшие результаты, чем все ОЭЗ за 15 лет функционирования. ОЭЗ за все годы работы привлекли около 760 резидентов, а свободный порт – 1760 резидентов. Такая же ситуация и с инвестициями: в ОЭЗ их по факту поступило за все годы 420 млрд. руб., а в зонах свободного порта они уже составили 925 млрд. руб. И рабочих мест в ОЭЗ 38 тысяч, а там уже более 90 тыс.

Важны не только льготы сами по себе, но и то, где ОЭЗы размещать, и будет ли их расположение привлекательным для инвестора. У нас в стране традиционные проблемы с транспортной сетью и логистикой – и решать их нужно параллельно с изменениями регулирования ОЭЗ. А иначе смысл размещать где-то производство и бесконечно страдать от проблем и с доставкой сырья, материалов и комплектующих от поставщиков, а потом ещё и от претензий покупателей готовой продукции, не получающей ее в срок?

Транспортно-логистический узел (хаб) в сочетании с ОЭЗ или аналогичным ему механизмом – вот из этого что-то может получиться. В нацпроектах речь об этих хабах уже заходила, остался вопрос с тем, что на самом деле будет сделано и есть ли понимание комплексности проблемы.

Банк России постепенно возвращается к своему обычному благодушному состоянию. Сегодняшнюю пресс-конференцию глава ЦБ начала со слов о том, что оперативные индикаторы сигнализирует о некотором улучшении потребительского спроса и производственной активности. И несмотря на то что, по словам Набиуллиной, Банк России по-прежнему видит значительное пространство для снижения ключевой ставки, тон выступления показывает, что по мере приближения к заседанию по ставке 19 июня настрой ЦБ на существенное снижение ставки в размере 1 процентного пункта может испариться. Особенно зная привычку нашего ЦБ до последнего искать основание для неснижения ставки и цепляться хоть за что-нибудь.

Характерно, что на этой неделе появилось заявление директора департамента исследований и прогнозирования Банка России Александра Морозова о том, что смягчение денежно-кредитной политики в условиях ограничительных мер не столь действенно, так как трансмиссионный механизм ограничен возможностью людей брать кредиты и тратить деньги. Создается впечатление, что Банк России начинает стелить соломку к следующему заседанию.

Хотя ситуация в экономике остается в высшей степени неопределенной. Да, с одной стороны Банк России ссылается на собственные данные платежной системы, которые указывают на активизацию потребительской активности населения. Но в то же время, по словам главы ЦБ, в числе отстающих находятся отрасли, связанные с промежуточным спросом и производством инвестиционной продукции. Слабый внешний спрос ограничивает восстановление в сфере добычи и переработки полезных ископаемых. На фоне восстановления потребления электроэнергии в европейской части России наблюдается усиление снижения потребления в Сибири, где сконцентрированы добывающие производства. Индекс деловой активности в промышленности и сфере услуг по-прежнему находятся значительно ниже нейтральной отметки в 50 пунктов, что свидетельствует о продолжающемся снижении экономической активности.

Все эти данные были озвучены на пресс-конференции самой же главой ЦБ, но таким тоном, что мол самое страшное осталось позади, а дальше уж как-нибудь выберемся. Уровень интереса к подобным заявлениям главы ЦБ соответствующий. За первые два часа пресс-конференция набрала около 600 просмотров, по сравнению c предыдущей конференцией 22 мая, которую в целом посмотрели более 11 тысяч человек.

В конце мая Минфин перечислил 100 млрд руб. бюджетам 56 субъектов РФ, у которых произошло «существенное падение доходов».

Что означает «существенное падение» по нынешним временам, показывает пример Московской области, которая стала одним из получателей этих средств (бюджету области досталось почти 2 млрд руб.).

Если посмотреть на объем доходов консолидированного бюджета области (последние данные есть на 1 июня), то на первый взгляд, катастрофы вроде бы нет. С начала года в бюджет поступило 228,6 млрд руб., а год назад было 280,2 млрд руб. Разница на 18% — немало, конечно, но не запредельно.

Но это только на первый взгляд. Если же не рассматривать «докарантинный» первый квартал и посмотреть только на доходы, поступившие в бюджет в апреле и мае, то получим совсем другую картину. В прошлом году за апрель и май доходы бюджета Московской области увеличились на 145,7 млрд руб. А за «карантинные» апрель и май 2020 года — только на 60,7 млрд руб. То есть разрыв в доходах за 2 месяца более чем двукратный.

И это — в Московской области, с ее возможностями по развитию бизнеса в разных сферах деятельности и близостью к федеральному центру. А что уж говорить о регионах, где таких возможностей меньше? В этой ситуации федеральные дотации региональным бюджетам нужны как воздух. Но для той же Московской области, учитывая масштабы сокращения доходов, полученные 2 млрд руб. — это, увы, капля в море, а накопленных резервов почти нигде в регионах нет. Поэтому потребность в федеральных трансфертах у регионов и после новых дотаций остается крайне высокой.

​​Премьер-министр Мишустин заявил сегодня на совещании с вице-премьерами, что «ситуация на рынке труда постепенно стабилизируется». Глава Банка России Набиуллина в своем традиционном пятничном выступлении также отметила, что «восстановление экономической активности должно обеспечить … постепенное восстановление занятости во второй половине года». Минэкономразвития тоже демонстрирует оптимизм и ожидает, что в 2020 г. уровень безработицы составит 5,7%, а в 2021 г. – 5,4%. При этом по данным Росстата в апреле уровень безработицы уже достиг 5,8%.

Все бы хорошо, да только многочисленные опросы населения и экспертные оценки дают не такую радужную картину.

Согласно опросу НИУ-ВШЭ, в конце мая о потере работы заявляли около 10% респондентов, а еще 8,4% были вынуждены уйти в неоплачиваемый или частично оплачиваемый отпуск.

По результатам опросов ИнФОМ, проводимых по заказу Банка России, доля безработных к концу мая выросла вдвое по сравнению с началом года, до 8%. Доля тех, у кого кто-то из знакомых потерял работу, по сравнению с началом апреля выросла на 12 п.п., до 39%.

В апрельском опросе «Левада-центра» об увольнениях сообщают 26% респондентов. По мнению экспертов ЦСР, пика увольнений следует ожидать летом-осенью этого года. А недавнее исследование Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС показало, что около 50% занятых в России могут потерять работу или часть дохода в связи с пандемией коронавируса.

Поразительно, насколько различается оценка текущей ситуации на рынке труда со стороны руководства страны и в экспертном сообществе. И кому тут верить?

Каким благим делом казалось решение Правительства освободить самозанятых от налога, выдав им «налоговый бонус» (12 130 руб., которые можно использовать для уплаты НПД – налога для самозанятых). Бонус выдают и тем, кто уже зарегистрирован в качестве самозанятого, и тем, кто сделает это до конца 2020 года. До этого же срока действует и сам бонус.

Сама по себе мера очень правильная — бизнес многих самозанятых в последние месяцы серьезно пошатнулся. А бонус позволяет освободить от налогообложения от 200 до 300 тыс. полученной выручки (в зависимости от того, с кем работает самозанятый — с физическими или с юридическими лицами).

Но вот удивляет уточнение, сделанное в инструкции ФНС о порядке использования этого бонуса. Подчеркивается, что бонус нельзя вывести на банковскую карту, а также использовать для оплаты других налогов — в том числе имущественных.

Ограничение с картой еще более-менее понятно, но вот с налогами? Срок для уплаты имущественных налогов для физлиц, в том числе и самозанятых — это 1 декабря. К этой дате более успешные бизнесы сумму своего бонуса уже используют, а те, у кого восстановление пойдет неважно — конечно, нет. А в конце года этот бонус «сгорит».

И что плохого будет в том, если микро-предприниматели, чей бизнес так и не восстановился, получат до конца года поддержку хотя бы при уплате части налога на квартиру, дачу или машину? Ведь соответствующие деньги бюджет все равно уже выделил. Да и сэкономить тут мало что получится, учитывая невысокую численность наших самозанятых. Похоже, что мы видим очередной пример боязни сделать «слишком хорошо» налогоплательщику.

​​Насколько сильно выросла безработица в регионах России? Разобраться в этом становится все сложнее.

Росстат заявляет, что в целом по стране уровень безработицы в апреле составил 5,8%, но какой размах этот показатель имеет по регионам – дело темное. Видимо, чтобы никого сильно не пугать, вместо региональных данных за апрель Росстат в разных публикациях даёт «средние за январь-апрель» и «средние за февраль-апрель». Понятное дело, что в этих средних тон задают относительно благополучные январь-март, а влияние «карантинного» апреля менее заметно. Вот и выходит, что вроде бы безработица сейчас выше там, где она всегда была выше общеросссийского уровня.

В этой ситуации стоит взглянуть на еще один показатель Росстата – уровень зарегистрированной безработицы, то есть основанный на численности людей, официально вставших на учет в качестве безработных. До пандемии такой показатель мало кому был интересен – он стабильно был в 4-5 раз ниже уровня безработицы, измеряемого по опросам (методология МОТ) и почти не менялся. В 2019 году он все время находился вблизи отметки 1,0%, на этом же уровне был и в марте 2020 года. А вот в апреле уже стал 1,8%. Это и неудивительно: пособие по безработице сейчас увеличили, да и перспективы самим найти новую работу в условиях карантина не очень-то широки. Поэтому уровень официально зарегистрированной безработицы можно использовать как оперативный индикатор происходящего на рынке труда: где он быстро растет, значит, там и ситуация наиболее сложная.

В апреле 2020 года в 20 субъектах РФ уровень зарегистрированной безработицы за один месяц подскочил более чем на 1 процентный пункт. Наиболее резкие изменения – в Тыве, где в апреле уровень зарегистрированной безработицы вырос на 3,7 п.п., а также в Вологодской области и Бурятии, где этот уровень вырос на 2,1-2,2 п.п. Немногим лучше положение и в остальных регионах, вошедших в эту «двадцатку». И дело тут не только в закрытой на карантин сфере услуг, ведь среди этих регионов немало промышленно развитых. Так что для восстановления занятости в таких регионах недостаточно будет просто выплачивать пособия и дожидаться окончания эпидемии. Нужна активная политика занятости, направленная в том числе на переобучение, а также серьезные стимулы к сохранению имеющихся и созданию новых рабочих мест.

В Китае центральный банк вводит в свой арсенал новые инструменты денежно-кредитной политики для поддержки кредитования малого бизнеса. Специально созданная для этих целей компания SPV (special-purpose vehicle) получит 400 миллиардов юаней ($56,5 млрд) для выкупа кредитов, выданных региональными банками с 1 марта по 31 декабря текущего года. Кроме того, банки получат возможность компенсировать предоставление отсрочек по кредитам малому бизнесу в размере 1% от общей суммы долга. На эти цели Народный банк КНР выделяет еще 40 млрд юаней ($5,7 млрд).

Всего с начала года объем рефинансирования кредитов китайских банков со стороны регулятора превышает сумму в 2 триллиона юаней ($282,5 млрд). Это еще не считая объявленного выпуска гособлигаций на сумму 1 триллион юаней ($141,3 млрд), покупка которых крупнейшими китайскими госбанками также будет в значительной степени рефинансирована в ЦБ.

Удивительно, что при всех подобных мерах власти КНР никогда не называют свою денежно-кредитную политику мягкой. Даже при том, что ставки на межбанковском рынке на фоне расширения ликвидности в последнее время держатся на уровне ниже 2%. В то время как у нас, при том, что ключевая ставка ЦБ и ставки денежного рынка устойчиво и существенно превышают показатели инфляции, Банк России с гордостью рассказывает о смягчении денежно-кредитной политики.

Два мира - два Шапиро.

​​Члены Совета венчурного рынка и ведущие венчурные инвесторы России подписали открытое письмо в поддержку РВК в связи со следственными мероприятиями вокруг деятельности фонда. «Все это приведет к сокращению объемов национального венчурного рынка», — говорится в письме.

Виновен или не виновен глава РВК — мы не знаем. Но ещё большее сокращение объемов национального венчурного рынка — дело страшное, конечно. Учитывая, что рынка, по сути, практически и нет.

По данным Всемирного экономического форума, Россия занимает 94 место в мире по уровню развития венчурного капитала. На графике ниже можно попробовать разглядеть наш рынок — это непросто.

И в целом, капитализм у нас, конечно, такой, интересный. Ключевой игрок на венчурном (!) рынке — государство, которое при этом ещё и само себя кошмарит. За дело или нет — неясно, но любой вариант плох.

А вообще конкретно в этой сфере было бы хорошо, если бы государство просто создавало условия для венчурного финансирования, например, обеспечивая защиту прав собственности и развитие финансового рынка, может быть софинансировало какие-то проекты, но в остальном было незаметно...Как-то так. А иначе венчурных инвестиций как не было, так и не будет.

Эльвира Набиуллина сегодня сообщила Госдуме, что весь прошлый год в экономических дискуссиях «постоянно появлялось противопоставление стабильности и развития. Так ли дороги нам низкая инфляция, низкий долг, профицитный бюджет, если они не трансформируются в рост?»

«И мне кажется, что эпидемия и падение цен на нефтяном рынке эту ложную дилемму сняли», — добавила глава ЦБ. И вот тут начинается самое интересное. Дело в том, что всем адекватным экономистам тоже кажется, что дилеммы уже давно никакой нет. Только вот взгляд на причины ее отсутствия у главного центробанкира и у адекватных экономистов — разный.

Г-жа Набиуллина считает, что «именно ценовая стабильность, консервативная бюджетная политика, накопленный запас прочности финансовой системы» позволили принять меры, «чтобы помочь гражданам и бизнесу... вернуться к нормальной жизни, а экономике — к росту».

Только вот граждане и бизнес помощи особенно не увидели, а экономика продолжает падать. ЦБ считает, что падение российской экономики будет меньше, чем в ОЭСР. Только вот сама ОЭСР так не думает. По опубликованному ими прямо сегодня прогнозу, ВВП России упадёт в этом году на 8-10%, в среднем по странам ОЭСР — на 7,5-9,3%, а в среднем в мире — на 6-7,6%.

Так что, г-жа Набиуллина, что-то не складывается. Наша стабильность какая-то своеобразная получается, если падаем мы быстрее других. Разве что вам, наверно, хочется, чтобы мы высказали центральному банку благодарность, что падаем хоть не на 10-15%. Все как в том старом анекдоте, что «а мог бы и ножичком полоснуть».

Эпидемия и падение цен на нефть нам в очередной раз показали, что надо начинать заниматься чем-то кроме ценовой стабильности и сохранения бюджета, чтобы экономика была и к внешним шокам более устойчива, и начала расти, наконец. И никакой дилеммы. И при этом вопросы о том, за счёт чего будем после расти, так и остаются без ответа.

После обрушения моста в Мурманске РЖД (по сообщениям РБК) заявляли, что потерь в объеме грузопотока не ожидается — все компенсируется после восстановления движения. Но вот у потребителей услуг РЖД все не так радужно — реальные потери уже происходят.

Нарушение сообщения с важнейшим Мурманским торговым портом вынуждает компании (например, Еврохим) перенаправлять часть грузов в порты Прибалтики. Другие производители, в частности СУЭК или Фосагро, пока рассматривают варианты и не могут найти сопоставимые по логистическим издержкам новые маршруты.

По заявлению секретаря Совета безопасности Н. Патрушева, причиной аварии в Мурманске стало, в частности, «несвоевременное проведение ремонтных работ».

Добавим сюда ещё вчерашнюю новость о том, что прекращены поставки на Ачинский глиноземный комбинат UC Rusal из-за разрушения насыпи железнодорожного полотна. Предприятие также ищет объездные пути, поскольку это производство непрерывного цикла - бесперебойность поставок критически важна.

А теперь вопрос. РЖД уже сократили инвестпрограмму на 2020 г. почти на 200 млрд руб., в том числе на ремонт путей — это точно то, что нам сейчас нужно? Что ещё обрушится у нас в ближайшие годы, и какие заводы столкнутся с новыми логистическими проблемами???

Просто напомним, Россия сегодня на 75 месте в мире развитию транспортно-логистической системы. У нас старая, на грани разрушения инфраструктура, неразвитая сеть альтернативных объездных путей. Не стоит ли, напротив, увеличить инвестиции в эту сферу, чтобы экономика имела шанс развиваться?

Эльвира Сахипзадовна любит повторять, что неизменный график заседаний Совета директоров ЦБ, где принимается решение по ключевой ставке, очень важен для стабильности. Ну нельзя созвать всех раньше, чтобы не навести турбулентность на рынке.

Но при этом относительно самой ставки столько тумана все время наводится, что говорить о какой-то предсказуемости вообще не приходится. Вчера в Госдуме г-жа Набиуллина сказала вот: «Задел низкой инфляции в начале этого года позволяет нам продолжить снижение ключевой ставки, причём более решительным шагом, несмотря на то что внешние факторы, такие как падение цен на нефть, имели проинфляционный характер».

И что? Аналитики теперь сидят и пытаются разгадать этот инопланетный шифр. Более решительными шагами — то есть понизят больше, чем на 0,5 пп? Но вряд ли больше 1 пп — это ж наш ЦБ. Но вроде как и проинфляционное там что-то есть — может 0,75?

А вот ФРС США уже заявила, что ставка останется неизменной 0-0,25% до 2022 г. Потому что это крайне важно для инвесторов — предсказуемость, особенно в условиях общей турбулентности. Иначе как планировать хоть какие-то долгосрочные проекты, если не пойми чего ждать все время? Даже ипотеку вы вряд ли пойдёте брать, зная что вроде, может быть, наверное хоть немного ставка снизится.

Дайте чёткий сигнал рынку, уважаемая Эльвира Сахипзадовна, снизив кардинально ставку единожды, чтобы инвесторы реально получили чёткий позитивный сигнал, и далее заседайте по любому графику.

В начале июня признаков восстановления экономической активности обнаружено не было. Согласно результатам мониторинга отраслевых финансовых потоков Банка России, процесс восстановления динамики платежей затормозился. С 1 по 5 июня отклонение входящих платежей вниз от «нормального» уровня увеличилось до 14,2% с 10,4%, вернувшись к уровню позапрошлой недели (18–22 мая).

Еженедельные данные Росстата об инфляции также указывают на слабость потребительского спроса. С начала месяца потребительские цены в стране выросли на микроскопические 0,04%. На следующей неделе должны выйти данные по промышленному производству, которые также вряд ли окажутся существенно лучше апрельских. Все это создает идеальный фон для существенного снижения ставки Банком России на своем заседании в конце следующей недели.

Кстати, еще одно замечание по поводу показателя инфляции. Очень странными выглядят месячные данные Росстата о ценах на отдельные виды услуг, которые на протяжении двух последних месяцев (апрель-май) находятся на уровне 0%, речь идет, прежде всего, об организациях культуры, зарубежного туризма и физкультуры и спорта. Создается впечатление, что Росстат нулевую оценку поставил просто по факту того, что эти виды деятельности находились на карантине.

Поэтому при выходе экономики из карантина мы можем увидеть совсем другие показатели инфляции в этих секторах, и что-то нам подсказывает, что там тоже вряд ли будет существенный рост цен, скорее на фоне слабого спроса можно наоборот ожидать снижения, что станет дополнительным фактором для снижения общего показателя инфляции.

На этой неделе новые статистические данные по российскому автомобильному рынку оптимизма не прибавили. По факту имеем:

▪️ В мае продажи новых легковых автомобилей и LCV упали вдвое по сравнению с маем 2019 г. (-51,5%), в целом за январь — май падение составило 25,7% в годовом выражении (данные АЕБ)

▪️ Выдачи кредитов на новые автомобили в мае упали вдвое (-54%) по сравнению с маем 2019 г. («Автостат»)

▪️ Объемы реализации на внешних рынках тоже резко сокращаются: экспорт по физическим объемам поставок в апреле упал вдвое по сравнению с апрелем 2019 до всего 4,5 тыс. автомобилей. По стоимостным объемам экспорт упал и вовсе в три раза, до 50,8 млн. долл. (данные ФТС). В целом за январь — апрель 2020 экспорт сократился на 35% в годовом выражении (как по стоимостным, так и по физическим объемам)

▪️ Цены на автомобили начали расти, причем темпами выше общего уровня инфляции — в мае новый легковой автомобиль иностранной марки прибавил 4,6% в цене в годовом выражении, а новый отечественный легковой автомобиль — 6,3% (Росстат)

Участники рынка пророчат сокращение продаж легковых автомобилей по итогам года на 35-50%, однако наш Минпромторг более оптимистичен — дает прогноз о падении только на 15-30%. Посмотрим… Правда пока поддержка спроса на автомобили невелика и в основном заключается лишь в льготном автокредитовании определенных групп граждан.

​​Похоже, что нефтегазовая зависимость федерального бюджета преодолена. Из оперативных данных Минфина следует, что за май на нефтегазовые доходы пришлось всего лишь 24% поступлений в федеральный бюджет (тогда как в мае 2019 г. это было 46,4% доходов).

Понятно, что все это не из-за долгожданной диверсификации экономики, да и вообще не от хорошей жизни. Просто другие доходы бюджета пока что сократились в меньшей степени, чем НДПИ и экспортные пошлины на нефть и газ.

Доходы федерального бюджета, не относящиеся к нефтегазовым, в мае 2020 года оказались на 16,4% ниже уровня мая 2019 г. (при том, что нефтегазовые доходы упали почти на 70%).

Падают все крупные статьи доходов бюджета, кроме одной: НДС на товары и услуги, производимые внутри страны (т.н. внутренний НДС). В мае 2020 г. поступления этого НДС оказались на 13,7% больше, чем в мае 2019 г. Однако причина проста: в течение всего II квартала в бюджет будут поступать начисления, сделанные по итогам докарантинного I квартала. К тому же НДС не касаются никакие отсрочки по налогам, предоставляемые в рамках антикризисной поддержки бизнеса, да и формы администрирования налога остались все те же.

Ну а по остальным налогам и другим поступлениям ситуация уже отражает текущее положение дел. Даже акцизы, поступления которых отражают довольно устойчивый спрос на топливо, алкоголь и табачные изделия, стали снижаться. Падают поступления в бюджет, связанные с импортом — ввозные пошлины, внешние НДС и акцизы. И продолжает бить антирекорды налог на прибыль, падение которого в мае 2020 г. составило 41,1% по сравнению с маем прошлого года.

Что будет дальше?
Доходы бюджета, не относящиеся к нефтегазовым, будут все яснее отражать последствия «бюджетной экономии» в условиях эпидемии. Отказ от принятия широкоохватных мер поддержки бизнеса теперь оборачивается провалом доходов налогоплательщиков и соответствующим провалом доходов бюджета. Но основной эффект будет виден в июле-сентябре, когда поступления НДС уже будут основаны на операциях с марта по май.

Банк международных расчетов отмечает, что в текущий кризис, спровоцированный пандемией коронавируса, монетарные и финансовые власти в развитых странах продемонстрировали высокий уровень синхронности в своих действиях.

Центральные банки запустили масштабные программы скупки активов, направленные на поддержку ликвидности финансовой системы, но в первую очередь, на поддержку кредитования населения и бизнеса. В свою очередь, финансовые власти поддержали действия монетарных властей дополнительными финансовыми средствами. Например, Казначейство США выделило около 500 млрд долл. США на различные программы ФРС США. Казначейство Великобритании предоставило 100% гарантии по бумагам, выкуп которых производил Банк Англии в рамках своего антикризисного механизма корпоративного финансирования. В этом случае меры фискальной поддержки, которые были направлены на снижение кредитного риска, выступали фактически как дополнение к действиям центрального банка.

И это ещё один пример того, как денежно-кредитная политика ЦБ и действия министерства финансов становятся все более и более взаимосвязанными, так что иногда уже бывает и не отличить, где заканчивается зона ответственности одних и начинается у других. Это новая реальность. И важно, чтобы и у нас Минфин с Банком России не только конвертацию средств ФНБ из валюты в рубли совместно проводили. Хотя, впрочем, одновременно ужесточать политику они уже давно умеют. Сейчас хорошо бы и в другую сторону сработать. А не так, что одни процентные ставки задирают, а другие тратят бюджетные средства на их субсидирование для заёмщиков.

В общем-то, давно было известно, что «Москва – не Россия». Социально-экономические последствия пандемии, которые нам ещё долго предстоит расхлёбывать, стали дополнительным подтверждением этого неоспоримого факта.

В столице самая высокая в стране доля занятых в сфере услуг – почти 78%, да и ограничения на период пандемии были введены самые жёсткие. И вот, пожалуйста, – по оценке Сбербанка, в Москве ведённые ограничения затронули 68,4% занятых, тогда как в среднем по России этот показатель составил 24,4%.

Вклад отраслевых ограничений в падение потребительских расходов Москве составил 43%, тогда как в среднем по стране – около четверти. Сами же потребительские расходы в столице в апреле упали почти на 40%, а в мае – на 28% в годовом выражении, тогда как по стране в целом аналогичные показатели составили 26,2% и 16,8% соответственно.

При этом в Москве вдвое более значимым, чем по стране в целом, фактором восстановления потребительских расходов было расширение он-лайн продаж: на их долю в апреле-мае текущего года пришлось почти 40% потребительских расходов при показателе 20% по России.

И да, эта история с пандемией показала, как стремительно может измениться привычный уклад жизни, как сильно может пошатнуться экономика отдельного большого города и всей страны. Посмотрим, сколько времени понадобится на восстановление…

Природа настолько очистилась, что Росстат опять возобновил регулярные публикации в разделе «Инфографика», которые были прекращены в конце февраля. Напомним, что ранее в этом разделе выходили такие эпические данные, как стоимость новогоднего праздничного стола, индекс «сельдь под шубой», а также стоимость приготовления блинов на Масленицу по регионам России.

На этот раз Росстат решил порадовать нас сообщением о том, что каждый третий выпускник вуза в России не работает по специальности.

Видимо, таким образом ведомство решило проводить в добрый путь выпускников этого года, которым сейчас действительно не позавидуешь. Так, Росстат напоминает, что уровень безработицы среди выпускников 2019 года составляет 12,9%, что в 2 раза превышает текущий показатель безработицы по стране в целом — 5,9%.
А среди выпускников с дипломом о среднем профессиональном образовании уровень безработицы еще выше — 17,9% уже в первом квартале 2020 года.

Что же будет ближе к осени, когда основная масса выпускников текущего года окажется на рынке труда? Или на бирже труда?