Если говорить о тиражировании кейса Куштау, то весомую лепту в этот процесс рискует внести «партия власти».

Ещё летом Андрей Турчак и его соратники по «ЕР» разработали законопроект, позволяющий изменять границы нацпарков.
А теперь правительство, очевидно, стремясь «подсластить» сырьевикам и застройщикам фискальные «пилюли» в виде повышения НДПИ или сворачивания льготной ипотеки, одобрило эту, весьма спорную с экологической точки зрения, новеллу.

Причём, война в Карабахе добавляет «парковому» законопроекту «токсичности».
Поскольку выгодоприобретателями данной инициативы становятся азербайджанская нефтяная госкомпания SOCAR и Ильгам Рагимов как новые совладельцы Антипинского НПЗ, который стремится расширить собственную ресурсную базу за счёт добычи в Бузулукском бору.
Кстати, незадолго до карабахского обострения, Рагимов заявил, что Азербайджану «следует учесть и воспользоваться сегодняшним поведением Никола Пашиняна по отношению к России».

При всех различиях белорусских протестов и нынешней войны в Карабахе у них есть одно немаловажное сходство.
В обоих случаях у России появляется возможность лучше «прикрутить» союзника, до сих пор делавшего ставку на многовекторность.

Но если поддержка Лукашенко ухудшает взаимоотношения Москвы с Западом, мешая вырваться из объятий Китая, то помощь Пашиняну, наоборот, способна мотивировать на сотрудничество как раз наиболее «антироссийскую» часть западной элиты.
В известной степени это может стать решением «проблемы Байдена».
Поскольку демократы намного теснее связаны с армянским лобби, чем республиканцы.
Что, в свою очередь, обусловлено не только заинтересованностью последних и их ключевых спонсоров в энергетическом сотрудничестве с Турцией, но и исторической близостью «партии осла» к британской короне. А для Лондона «Второй Рим» всегда представлял едва ли не более серьёзную проблему, чем «Третий».

Неслучайно, Галуст Гюльбенкян, ставший самым влиятельным армянским бизнесменом ушедшего столетия, благодаря участию в консолидации нефтяных авуаров Османской империи, ещё в 1902 году принял британское подданство.
А в свете модных «эколого-политических» трендов и соответствующей байденовской риторики весьма показательно июльское присуждение Фондом Гюльбенкяна €1-миллионной премии Грете Тунберг.
При этом в 2019-м были проданы последние гюльбенкяновские углеводородные активы, управлявшиеся компанией Partex.

Такой курс на «чистую энергетику» и спонсорство её адептов сильно диссонирует с «энергетической геополитикой» Эрдогана, для которого доступ к крупным месторождениям и контроль над важнейшими нефтегазовыми коридорами (достаточно проанализировать причины активности Анкары в Сирии, Ливии и Восточном Средиземноморье) превратились в основные элементы «нео-османского проекта».
В этом смысле президент Турции, по иронии судьбы, действующий в первоначальной логике Гюльбенкяна, -- в равной степени и конкурент, и союзник Трампа. Ведь нынешний хозяин Белого Дома пытается «сделать Америку великой» тоже за счёт доминирования на рынке углеводородов.
А конфликт в Карабахе, таким образом, превращается в отголосок противостояния двух геополитических концептов – «сырьевого» и (условно) «цифрового».

Для России данная дилемма стоит не менее остро, чем для её «партнёров».
Поэтому, исходя из среднесрочных последствий и влияния на внутриэлитные расклады, Пашинян может обойтись Москве едва ли не дороже, чем Лукашенко.

Патрушевские покусились на «кассу» Ротенбергов.

Атака патронируемых секретарём Совбеза профсоюзных боссов на накопительную пенсионную систему, возможно, и не приведёт к её окончательному демонтажу, но способна оставить «партию инфраструктуры» без ресурсов НПФ и ВЭБа (как держателя средств «молчунов»).
Ведь именно постепенное увеличение периода ожидаемой выплаты (которое вызывает наибольшее возмущение ФНПР) позволяет лидерам пенсионной индустрии экономить на клиентах и наращивать инвестиционные портфели, вкладываясь не только в ОФЗ, но и в облигации РЖД, «Автодора» и т.п.

При этом чуть более недели назад Марат Хуснуллин анонсировал выпуск правительством инфраструктурных облигаций на ₽1 трлн, чтобы «компенсировать сокращение бюджета и финансирования национальных программ, а также сохранить объемы строительства».
Надо ли говорить, что в отсутствие профсоюзного демарша искомый триллион был бы профинансирован, главным образом, пенсионными накоплениями?

Тем показательнее, что как раз в день обнародования письма ФНПР вице-спикер Госдумы Алексей Гордеев, считающийся если не протеже, то аппаратным партнёром Ротенбергов, обусловил парламентское голосование за проект федерального бюджета увеличением расходов на развитие сельских территорий.
Формально, гордеевский выпад был адресован Силуанову.
Но сделан он был по итогам «правительственного часа» с участием главы Минсельхоза Дмитрия Патрушева.

Слишком тонкая грань между «просто совпадением» и «асимметричным ответом».
Особенно, если учесть, что недофинансировании села о лоббистских способностях профильного министра говорит не менее ярко, чем о прижимистости главного казначея.

Трамповский «ковид» вполне может оказаться предвыборным гамбитом.

Пока президент США будет бороться с болезнью, -- самой пугающей планету, в целом, и демократический электорат, в частности, – личные выпады в его адрес будут, как минимум, неэтичны.
В свою очередь, финансовые рынки и соответственно, их держатели и бенефициары во главе с американскими инвестбанками и хедж-фондами в полной мере почувствуют, что значит «мир без Трампа».

По сути, это – стресс-тест, моделирующий неблагоприятный для нынешнего хозяина Белого дома исход выборов.
И результаты такого «тестирования» неизбежно повлияют на само ноябрьское голосование.

Не успела Татьяна Москалькова заявить о предпочтительности удлинённых каникул по сравнению с переходом на «дистанционку», как «источник в мэрии» допустил именно такое развитие событий после 19 октября.

О предвыборном стремлении володинских заработать электоральные дивиденды на борьбе с «партией карантина» говорить так же уместно, как и о «ковид-монетизации» собянинских.
Ведь в столичных школах уже со следующей, каникулярной, недели начинается интенсивное обучение преподавателей работе в Microsoft Teams – приложения, которое, возможно, не столь удобно для детей, как Zoom, но зато требует платного лицензирования.

Банкир, который ещё в 2001-м спрашивал у Путина, как сочетается появление финразведки и сохранение банковской тайны, будет курировать в ЦБ наличное денежное обращение и санацию.

Тем показательнее, что приходу Михаила Алексеева на Неглинную предшествовало значительное расширение одной из крупнейших «фабрик кэша», вызывавшей интерес, в том числе, у Росфинмониторинга. –Владельцы «Фуд сити» и «Садовода» Год Нисанов и Зарах Илиев приобрели ОРЦ «Четыре сезона».
Причём, фактическим контрагентом по данной сделке выступил ЦБ, распродающий активы, прежде связанные с Промсвязьбанком и братьями Ананьевыми.

Расширяя зону турбулентности в ОДКБ, Киргизия, тем не менее, может стать элементом российско-турецких разменов и, следовательно, отчасти поспособствовать решению карабахской проблемы.

Ещё в феврале турецкая газета Aydinlik предрекла ухудшение взаимоотношений между Бишкеком и Анкарой из-за планов Жээнбекова назначить главой Госкомитета нацбезопасности своего земляка Жакыпбека Байымбетова, связанного, по данным издания, с Саудовской Аравией.
В июне, правда, Байымбетов вообще покинул ГКНБ, «по состоянию здоровья», но участвовал в финансировании жээнбековской партии «Биримдик».
А «Мекеним Кыргызстан», -- ещё одна партия, чьё участие в выборах призвано было закрепить политическое доминирование Жээнбекова и его союзников, – патронируется хозяином подпольной логистической империи Хабибулой Абдукадыром, этническим уйгуром, предпочитающим вести дела из Дубая.

Иными словами, в случае возвращения в президентское кресло Атамбаева у Эрдогана будет намного больше шансов не допустить в Киргизию своих арабских геополитических конкурентов.
Вопрос – является ли укрепление позиций Анкары в Центральной Азии «меньшим злом» для Москвы?

Михаил Хабаров –главный «агент» Михаила Фридмана в санационном бизнесе.
И хотя поводом для задержания «трастовского» топ-менеджера стали не банки, а грузоперевозки, -- а именно, акционерный конфликт в компании «Деловые линии», -- отсюда вовсе не следует, что демарш силовиков не направлен против хозяина Letter One.

«Деловые линии» —один из крупнейших российских грузоперевозчиков, работающий и в Белоруссии, и в Армении, и в Киргизии.
Последнее примечательно не только потому, что именно «логистический олигархат» во главе с Хабибулой Абдулкадыром определяет политические расклады в Бишкеке.
Как раз сегодня четыре киргизские оппозиционные партии выдвинули на пост премьера Омурбека Бабанова, считающегося протеже Сулеймана Керимова.

Интересы Керимова прослеживаются и в «Деловых линиях».
Причём, со стороны оппонентов Хабарова.
Но до недавних пор грузоперевозки в списке керимовских, равно как и фридмановских, приоритетов, находились, похоже, далеко не на призовых местах.

Всё меняет возникновение новой «зоны турбулентности» в ЕАЭС.
Смена власти в Киргизии, наряду с «прикручиванием» Лукашенко, создают ненулевую вероятность кардинального передела рынка евразийского грузового транзита и связанных с ним финансовых потоков.
Это, с одной стороны, повышает привлекательность соответствующих активов для Керимова и Фридмана.
А с другой – легитимизирует использование силового ресурса для нейтрализации «конкурирующей фирмы».

Впрочем, если предположить, что «дело Хабарова» -- результат задействования «тяжелой артиллерии» Керимовым, вовсе не очевидно, что своих «волшебных спичек» не найдётся у Фридмана.
Особенно, с учётом его связей с именитыми республиканскими спонсорами, вроде Рона Лаудера, и роли бенефитов от евразийского транзита в возможных «больших сделках» с США.

Исходя из кудринских откровений, в середине нулевых страна рисковала столкнуться с полномасштабным террором в отношении представителей денежных властей, и Андреем Козловым список жертв мог не ограничиться.

Тем показательнее, что, согласно Кудрину, сигнал о готовящемся на него покушении поступил до убийства первого зампреда ЦБ.
И по идее, наряду с предоставлением охраны тогдашнему «финансово-экономическому» вице-премьеру, следовало в максимально сжатые сроки выявить и наказать злоумышленников.
Благо подозреваемые имелись – как опять же следует из кудринского интервью ТАСС.
Но «все ограничилось предварительным следствием. Поскольку преступление удалось предотвратить и все остались живы, никто не пострадал, решено было довольствоваться малым».

Вряд ли такое «толстовство» -- исключительно кудринская прихоть.
Более того, в свете убийства Козлова подобный подход может вызвать весьма серьёзные вопросы к «профильным» силовикам.

Причём, возвращение к «делам давно минувших дней» может быть обусловлено не только морально-этическими соображениями.
Обнародованию истории про неудавшееся покушение на Кудрина предшествовали сообщения о лишении кипрских «золотых паспортов» его банковских протеже, фигурантов «дела Черкалина» – Владимира Столяренко и Александра Бондаренко.
Если нельзя предотвратить их экстрадицию – почему бы не попытаться перейти в контратаку на другом фланге?

Деноминацию заменяют цифровизацией.

Своим возвращением «из-под сукна» крипто-рубль в немалой степени обязан «корона-кризису».
Точнее, его финансово-технологическим последствиям– запуску крипто-юаня и усилению отечественного «цифрового олигархата» в лице «Сбера» и «Яндекса».

При таком развитии событий «крипто-скепсис» рисковал обнулить политэкономическое значение главного набиуллинского детища – ключевой ставки.
И наоборот, введение цифрового рубля принуждает любые банки (какими бы продвинутыми они ни были) к лояльности Неглинной.
«Перераспределение средств между депозитами и цифровой валютой будет оказывать влияние на балансы банков и их потребность в использовании операций, которые они проводят с центральным банком». – отмечают авторы доклада ЦБ.

Любопытен и следующий пассаж:
«Банки могут стремиться влиять на процесс перераспределения средств через изменения ставок по счетам клиентов, что в свою очередь может влиять на формирование ставок по кредитам и динамику кредитования. Это может приводить к изменениям в потреблении и сбережениях даже при неизменной ключевой ставке центрального банка».
Это уже мессидж правительству, с недавних пор контролирующему практически все крупнейшие банки страны, включая «Сбер».
Ставка на цифру, в данном случае подкрепляемая стремлением контролировать кошельки граждан, приводит к тому, что кабмину придётся либо смириться с ощутимым падением банковских дивидендов.
Либо – с кредитным сжатием, происходящим уже совсем не по вине ЦБ.

Санкционный список по «делу Навального» в меньшей степени подтверждает версию об инциденте с отравлением как провокации западных спецслужб для оправдания удара по российской экономике.

Зато он, список, показывает, что в Брюсселе неплохо представляют себе, кто может курировать деятельность «главного оппозиционера».

Переход всей власти в Киргизии к Садыру Жапарову – плохая новость для Мусы Бажаева.

В числе приоритетных задач, обозначенных новым премьером, -- пересмотр соглашений по разработке золоторудных месторождений Кумтор и Джеруй.
Причём, если национализация первого не входит в жапаровские планы, – благо «Кыргызалтын» владеет этим активом, наряду с канадцами, -- то судьба Джеруя (который сейчас принадлежит как раз бажаевской «Русской платине») представляется весьма туманной.

Неслучайно, главным конкурентом Жапарова в борьбе за пост «революционного» премьера был Омурбек Бабанов, местный деловой партнёр Бажаева.
И именно на фоне визита в Бишкек Дмитрия Козака (к слову, входящего вместе с Бажаевым в попечительский совет музея-усадьбы «Архангельское») Жээнбеков всячески пытался отклонить жапаровскую кандидатуру.

На долю золота приходится больше половины киргизского экспорта.
Поэтому выдавливание российского инвестора с Джеруя вовсе не будет предполагать отказа от дальнейшей разработки месторождения.
Логичнее ожидать переориентацию «золотого трафика» из Киргизии с Запада (а сейчас драгметалл у республики покупает, главным образом, Великобритания) – на Восток.
Благо China Gold интересуется Джеруем ещё, как минимум, с 2017-го.

Проверка участников несостоявшейся сделки «Яндекс»-«Тинькофф» на предмет inside trading способна создать проблемы, скорее, «сбежавшему из-под венца», банку.

Но само по себе наказание Тинькова для ЦБ не так важно, как возможность мотивировать «Яндекс» на поддержку и сотрудничество при запуске цифрового рубля.

$100-миллионный иск Сергея Богданчикова к швейцарскому банку Ротшильдов может быть отголоском войны «альпийских гномов еврейского происхождения».

Летом был нанесён не менее болезненный имиджевый удар по Union Bancaire Privee (UBP)
Это финансовое детище сефардов де Пиккиотто с подачи швейцарского суда оказалось «замазано» в многомилионной афере с деньгами малазийского госфонда. – В содействии пресловутому Джо Лоу обвинили ответственного за соблюдение антиотмывочных процедур топ-менеджера Coutts International, в 2015-м перешедшего под контроль UBP.

Противостояние де Пиккиотто с Ротшильдами едва ли ограничивается борьбой за премиальную клиентуру.
Точнее, титул «казначеев элит» -- в данном случае, скорее средство, нежели цель.
И на кону не столько финансовые, сколько геополитические бонусы.
Особенно, если учесть исторические связи Ротшильдов с британской аристократией, а де Пиккиотто – с османской.

Очевидно, следствием конкуренции двух имперских проектов стало то, что, когда UBP покупал Coutts International в контур сделки не вошёл британский бизнес последнего.
Ведь Coutts называют «банком королевы», самый главный его клиент – Елизавета II.

Что касается российского истеблишмента, то его сотрудничество с Ротшильдами – не является секретом Полишинеля.
В этом смысле передача Богданчиковым своих «роснефтевских» заработков в управление Edmond de Rothschild – более чем логична.
Но у де Пиккиотто наверняка, тоже есть выходы на «третий Рим».
По крайней мере, земляк и деловой партнёр владельцев UBP Эдмонд Сафра ещё в 90ые вместе с Бени Штейнмецом вложился в браудеровский Hermitage Capital, а затем собирался купить СБС у Александра Смоленского.
А некоторые наблюдатели предполагали наличие «русского следа» даже в таинственной смерти швейцарского банкира в конце 99-го.
К слову, пентхауз Belle Epoque в Монако, где при пожаре погиб Сафра, позднее купил Дмитрий Рыболовлев.

10-летие «московского губернаторства» Собянину чуть было не испортил Мурашко.

Устами главного инфекциониста Владимира Чуланова, усомнившегося в эффективности одноразовых перчаток, Минздрав посягнул на одну из главных статей столичной «ковид-монетизации».
А заодно – на «вирусные» бенефиты давнего собяниского приятеля Леонида Михельсона, чей «Сибур» до конца года собирается наладить производство бутадиен-нитрильного латекса и, тем самым, обеспечить отечественной сырьевой базой изготовителей технических и диагностических перчаток.

Тем показательнее, что именно в телеграм-канале оперштаба Москвы появилось чулановское уточнение о том, что «перчатки и кожные антисептики при правильном использовании – равноценно эффективные меры профилактики инфекционных заболеваний».

«Гибкий Эрдоган» заимел в России ещё одного союзника — Михаила Фридмана

Получение Letter One 24,8%  мобильного оператора Turkcell, анонсировалось в июне.
После  изменения структуры «туркселовской» собственности, в частности – выкупа доли шведской Telia Турецким фондом благосостояния.
Причём, по данным Cnews, профинансировала $330-миллионную сделку госфонда как раз L1.

Но изначально турки не устанавливали жёсткий дедлайн по причитающемуся Фридману бонусу.
Говорилось лишь о «втором полугодии 2020 года».
И судя по тому, что российский миллиардер уже 22 октября стал де-факто вторым по величине акционером крупнейшего мобильного оператора Турции, —без админресурса тут едва ли обошлось.

Для Эрдогана Фридман —«ключ» к той части британского консервативного истеблишмента, которая концентрируется вокруг раввина Джонатана Сакса, в своё время «подружившего» «альфистов» с топ-менеджментом BP.
Для Фридмана «второе место» в турецком телекоме —дополнительная, но весомая «геополитическая» страховка от внутрироссийских неэкономических рисков.
Например, при «логистической битве» с Керимовым.

Судя по информации TAdviser о том, что, вместе с бывшим «безопасником» «Евросети» Борисом Левиным были задержаны ещё и владельцы IT-дистрибутора Merlion, -- Чичваркин интересует силовиков намного меньше, чем нынешние левинские работодатели.

Сам по себе Merlion с ₽330-миллиардной выручкой (по итогам 2019-го) и растущим на фоне веерной «удалёнки» рынком сбыта – весьма привлекательный актив.
Но в сферу интересов владельцев компании входит и банковский бизнес. Причём, весьма специфичный.

С 2008-го по 2014-й Олег Карчев и его партнёры контролировали банковскую группу, созданную на базе «Рост-банка».
При этом карчевское появление положило конец трехлетнему конфликту акционеров и менеджеров, который произошёл в «Росте» после выхода из его капитала основателя фирмы «Партия» Александра Минеева.
И как раз в год минеевской гибели банковский эксперимент Карчева потерпел фиаско.
А санатор «Роста» Михаил Шишханов назвал банк «большой отмывочной конторой».

Тем не менее, Карчев ни в какие банкирские «чёрные списки» не попал, и уже в 2017-м стало известно о формировании им новой банковской группы.
Если исходить из того, что такие «улыбки судьбы» редко обходятся без содействия влиятельных покровителей – как объяснить недавние «макси-шоу» в офисе Merlion?

Версия о связи Карчева и его партнёров с системой «лубянской инкассации» разрешает возникающий парадокс.
Особенно, с учётом того, что задержания «мерлионовцев» случились как раз на фоне масштабных кадровых перестановок в ФСБ, начинающихся с отставки первого замдиректора Сергея Смирнова.

Джек Ма приурочил рекордное $34-миллиардное размещение Ant Group к старту 19-го пленума ЦК КПК.
Китайские бизнес-лидеры и партия вновь оказались едины ещё и потому, что оба события – вхождение национального финтех-чемпиона в глобальный биржевой «топ» и обозначение параметров очередного 5-летнего плана – демонстрация «финансовых мускулов» Поднебесной в преддверии выборов в США.

Москва, предполагая победу Байдена и неминуемое в этом случае введение «адских санкций» на госдолг, бережет ФНБ, консолидирует бюджет и, несмотря на «вторую волну», всячески избегает нового «закрытия экономики» -- ведь такое «убийство налогоплательщиков» рискует в конечном итоге оставить нищающее государство один на один с обнищавшим населением.
У Пекина «страхи» принципиально иные. Для него негативный сценарий – второй срок Трампа и, соответственно, дальнейшая эскалация геоэкономического противостояния с Вашингтоном.

Отсюда – форсирование внедрения цифрового юаня и предложения по легализации «теневого банкинга» как негосударственного драйвера экономического развития при сокращении иностранных инвестиций и экспортных доходов.
По сути, речь идёт о китайском двойном ударе по мировой финансовой архитектуре, главным бенефициаром которой сегодня являются США.

И даже «пряник», вроде того, что Джека Ма предложил своим мега-IPO фронтменам Уолл-Стрит, на самом деле – «с цикутой».
Неслучайно, китайский «цифровой олигарх» говорит об устаревании «Базеля» и о том, что мировое регулирование сдерживает развитие Китая и «не учитывает возможности молодежи или развивающихся стран».

В связи с этим не будет большой натяжкой допустить, что покупатели акций Ant Group де-факто будут вкладываться во всё тот же «теневой банкинг», альтернативную кредитно-финансовую систему, действующую вне рамок традиционного регулирования.

Володинская атака на Силуанова пока больше напоминает «договорной матч», нежели «чёрную метку».

Разумеется, после визита спикера Госдумы в Ново-Огарёво его действия логично объяснять «высочайшим соизволением».
И скорее всего, определенный карт-бланш Володин получил.

Но отсюда вовсе не следует, что Силуанов скоро покинет Ильинку.
Наоборот, сохранение в правительстве такого «не слышащего граждан» министра -- хороший повод для ЕР дистанцироваться от исполнительной власти во время парламентской кампании и тем самым заработать столь необходимые ей дополнительные электоральные очки.
И заодно – увеличить партийно-аппаратный вес Володина как главного «антисилуановца».

При этом слова Пескова об отсутствии необходимости в дополнительных мерах поддержки экономики и бизнеса вполне укладываются в «бюджетно-консолидаторскую» логику Силуанова.
Выражаясь марксистским языком, «базис» всё равно рулит «надстройкой», а думская риторика бессильна против минфиновской бухгалтерии.

В этом смысле, если Минфину не удастся добиться сокращения военнослужащих (а судя по путинским заявлениям на «Валдае», вероятность иного исхода минимальна), -- значит, балансировать бюджет будут за счёт иных статей.
Ведь с подачи Кудрина макроэкономическая политика превратилась в ключевой элемент внутренней.
Профицитная или, в крайнем случае, низко-дефицитная казна стала своеобразным «финансовым скипетром», не менее прочным залогом суверенитета, чем «ядерная триада», и не менее жёсткой гарантией «равноудалённости олигархов», чем ФСБ и СК.

Ровно поэтому «вторую волну» решено считать «продолжением первой», налогоплательщиков из числа МСП стараются больше не «убивать», а от «партии карантина» дистанцируется даже Собянин, отстоявший ночные клубы перед Роспотребнадзором.
И ровно поэтому отставка Силуанова (если она и случится в не столь отдалённом будущем), скорее всего, обусловит возвращение в правительство Кудрина.
Что едва ли устроит Володина, хотя бы потому, что тогда глава Минфина тоже будет входить в «ближний круг».

С Майкла Калви, похоже, решили снять обвинения до выборов в США.

Лишнее тому подтверждение – роль в удовлетворении аветисяновских претензий «Первого коллекторского бюро», которое выплатило ₽2,5 млрд «Восточному».
В ПКБ инвестировал не только Baring Vostok, но и компания Da Vinci Capital, созданная при участии израильского миллиардера Бени Штейнмеца.
А, по данным The New York Times, его племянник Раз Штейнмец в 2012-м помог Джареду Кушнеру провести $190-миллионную сделку с нью-йоркской недвижимостью.