ИТОГИ-2019. Лучшие тг-каналы по версии Незыгаря.

Премиум.

Shadow policy https://yangx.top/shadow_policy
Маргарита Симоньян https://yangx.top/margaritasimonyan
Майский указ https://yangx.top/maydecree
Зеленый змий https://yangx.top/greenserpent
Кремлевский безбашенник https://yangx.top/kremlebezBashennik

Научно-образовательная политика https://yangx.top/scienpolicy
Екатерина Колесникова https://yangx.top/Kolesnikova_22
Протопроедр https://yangx.top/protoproedr
Планшет Гагарина https://yangx.top/planshetgagarina
Религия сегодня https://yangx.top/religiontoday

Paradox friends https://yangx.top/birmanalex
Shumanov https://yangx.top/CorruptionTV
ВЧК-ОГПУ https://yangx.top/rucriminalinfo
Нижегородский олень https://yangx.top/olen_nn
РынкиДеньгиВласть https://yangx.top/AK47pfl

Обухов.Pro https://yangx.top/obuhovpro
Stuff and Docs https://yangx.top/docsandstuff
Logica Socialis https://yangx.top/LogicaSocialis
Сигма https://yangx.top/syg_ma
Белковский https://yangx.top/SBelkovskiy

Антиглянец https://yangx.top/sncmag
Легитимный https://yangx.top/legitimniy
K/On/Off https://yangx.top/KOnOfff
Полный П https://yangx.top/kpotupchik
Незыгарь.Brief https://yangx.top/russicatop

Причастность несостоявшихся питерских террористов к ИГИЛ — ожидаемый «чёрный лебедь»

Теперь у Москвы появился весомый аргумент для новых «внешних» антитеррористических операций.
Наиболее вероятные «кандидаты» для таких зачисток – Афганистан и Ливия.
А обе эти страны представляют собой  «клубки петрополитик» почище сирийского.

Причем, и на ливийском, и не афганском поле активно играет Катар —газовый эмират, чьи интересы на глобальном энергетическом рынке, мягко говоря, не совпадают с российскими

На фоне шиитских волнений в Ираке бегство Карлоса Гона в Ливан представляется уже не просто очередным  эпизодом криминальной истории опального топ-менеджера.

После вынужденной отставки просаудовского премьера Саада Харари шииты заметно усилились и в Бейруте .
В немалой степени благодаря альянсу с христианами-маронитами, к которым принадлежат ливанский президент Мишель Аун, и сам Карлос Гон.

Последнее обстоятельство делает вполне логичной информацию Reuters о встрече экс-главы Renault со своим высокопоставленным единоверцем после прибытия на историческую родину.
Но не менее логично предположить, что Запад сейчас воздержится от чрезмерного давления на Ауна и требований выдать Гона.
Ведь в противном случае подобный прессинг рискует ещё больше сблизить маронитов с шиитами.
И как следствие — окончательно превратить Ливан в новый элемент шиитской «дуги нестабильности».

С другой стороны, оказавшись на свободе, Гон, наверняка, попытается отбелить себя и отомстить своим обидчикам.
Поэтому следует ожидать очередного масштабного  «выброса компромата» на западный корпоративный мир.

А возможно, —не только на него, с учётом многолетней истории взаимоотношений Гона с «АвтоВАЗом» и «Ростехом».

Благо основной бенефициар этих откровений бывшего автомобильного «топа» —шиитский полит-экономический центр — Иран.
А ему в сложившейся ситуации может быть не менее выгодно нанести информационные удары по Москве, чем по западным корпоративным бонзам.

Ввод турецких войск в Ливию —официальный перезапуск «османского проекта».

Причём, имперский карт-бланш Эрдоган получил, благодаря «зачистке» ИГИЛ.
После того, как попытка объединить большой постколониальный Ближний Восток под религиозными (суннитскими) знамёнами провалилась, самое время вспомнить об «интеграционном» опыте Порты.

Благо чем больше проблем у глобальной империи —тем больше потребность в империях региональных.
Особенно, если речь идёт о таком петрополитически важном регионе, как Ближний Восток.

Бурное начало года на Ближнем Востоке очень напоминает события января 2016-го, когда в Саудовской Аравии был казнён шиитский проповедник Нимр ан-Нимр.

Тогда тоже многие аналитики предрекали скорый переход в «горячую фазу» многолетнего противостояния Эр-Рияда и Тегерана и, соответственно, большую войну в регионе.
Но вместо этого, год закончился заключением сделки ОПЕК+, позволившей стабилизировать нефтяные котировки и пополнить иранский и саудовский бюджеты.
А в США президентские выборы выиграл Трамп, заметно усиливший американское присутствие на мировом рынке энергоносителей.

Теперь, уже с подачи Трампа, на Ближнем Востоке опять смешаны карты ключевых игроков.

Ликвидация Сулеймани не только существенно затрудняет «иракский блицкриг» Ирану.
Затяжная дестабилизации в Месопотамии неизбежно приведёт к ухудшению гуманитарной и военной обстановки у южных границ Турции.
Что в свою очередь, сделает невозможным сколько-нибудь масштабное участие турецких войск в ливийской кампании. Если вообще, не поставит вопрос о целесообразности такой операции для Анкары.

В условиях, когда  «шиитский» и  «османский» проекты, как ранее —«суннитский», оказываются не в состоянии получить контрольный пакет от Ближнего Востока,
едва ли не единственным «правителем региона» остаётся ОПЕК.

Это лишний раз подтверждает справедливость гипотезы Резы Негарестани о роли нефти в отмене «конвенциональных сценариев конца света», прежде всего —западного и исламского.
Что в практическом плане, во-первых, заставляет усомниться в адекватности сравнения ликвидации Сулеймани с «убийством в Сараево» с соответствующими военно-апокалиптическими коннотациями.
А во-вторых, на фоне всего происходящего на Ближнем Востоке разрыв сделки ОПЕК+ в наступившем году представляется ещё менее вероятным, чем прежде.

Ограничение свободы внешнеполитического манёвра для Тегерана, обусловленное ликвидацией Сулеймани, любопытно коррелирует с прекращением поставок российской нефти на белорусские НПЗ.

В начале декабря белорусский посол в Иране Юрий Лазарчик встречался с евразийским куратором иранского МИДа Алирезой Хагигияном.
Стороны обсуждали, в частности, «актуальные вопросы двустороннего сотрудничества в торгово-экономической и политической сферах».
Была даже выражена готовность определиться в ближайшие месяцы с датой проведения в г. Минске 15-го заседания Смешанной белорусско-иранской комиссии по вопросам экономического сотрудничества.
А наблюдатели не преминули напомнить, что ранее Минск уже закупал иранскую нефть во время ухудшения взаимоотношений с Москвой.

Но теперь этот резервный вариант Лукашенко вряд ли сработает.
Тегерану самому сейчас гораздо важнее не лишиться поддержки Москвы, чем получить белорусский рынок сбыта.

Новый рубеж лучшего информационного ТГ-канала.
Желаю авторам кратного увеличения достигнутого результата уже в наступившем году!

https://yangx.top/bbbreaking/30542

Обострению американо-иранского противостояния в Ираке (в частности, — ликвидации Сулеймани) предшествовала  вынужденная отставка тегеранского протеже Адиля Абдул-Махди с поста премьера.

В свою очередь, именно Абдул-Махди в сентябре летал в Пекин, где заявил о «квантовом скачке» во взаимоотношениях Ирака и Китая. Тогда были заключены контракты на разработку китайскими компаниями крупных иракских нефтяных месторождений, а также анонсировано присоединение Багдада к проекту «Один пояс —один путь».

В контексте глобальной партии с Китаем Трампу нужно было как можно скорее лишить противника важного плацдарма на Ближнем Востоке.
Особенно, с учётом роли прокитайских лоббистов в инициировании процедуры импичмента.

В свою очередь, от Китая теперь следует ожидать усиления негласной поддержки «шиитской дуги» во главе с Тегераном.
Включая и ядерную программу последнего.

Отсюда весьма вероятны китайские попытки добиться контроля над урановыми месторождениями и производствами Казахстана и Узбекистана.
С возрастанием политической турбулентности в этих странах.

Таким образом, иракский кейс рискует стать если не первым, то весьма знаковым, и уж точно не последним эпизодом в многоплановой американо-китайской борьбе за сферы влияния.
Её масштабы, а также наличие у любых крупных внутриполитических конфликтов двух (а не одного) внешних бенефициаров имеет смысл учесть и российским «транзитным архитекторам».

Иран —не только крупнейший «арийский» исламский проект и едва ли не единственная шиитская теократия.
Это ещё и «колыбель ближневосточной петрополитики».

Именно на территории Персии в 1908-м году было обнаружено первое в регионе нефтяное месторождение.
А, по прошествии более 70 лет, «режим аятолл» превратил нефть в основу иранской субъектности.

Именно территориальный спор из-за нефтеносных районов послужил причиной ирано-иракской войны, ставшей, кстати, первым полигоном для КСИР.
Нельзя сказать, что арабские автократы и монархи не пытались играть в петрополитику.
Но для них нефть была (и остаётся), скорее, предметом торга с Западом, средством обмена на гарантии (порой, весьма ненадёжным) нежели главным источником суверенитета.

С этой точки зрения, никакая «третья мировая» Тегерану не нужна.
Кто будет покупать его нефть после апокалипсиса?

Но по сходной причине Трампу тоже невыгодно превращать Иран в очередное failed state.
Нынешний хозяин Белого дома — тоже петрополитик.
В том смысле, что один из его рецептов реиндустриализации США —наращивание национального экспорта углеводородов.
Поэтому Трамп не заинтересован в том, чтобы нефтяные котировки обвалились ниже уровней, делающей сланцевую добычу нерентабельной.
А демонтаж исламской республики и переход её месторождений под контроль западных (пусть даже американских) и тем более китайских компаний повышает вероятность такого сценария.

Идеальный для Трампа вариант —сохранение высоких цен на нефть при тотальной невозможности Ирана ими воспользоваться. С соответствующими последствиями для «режима аятолл».

После «пиарного» удара КСИР по американским военным базам, давшего Трампу повод ужесточить антииранские санкции до предела, шансы на  обнуление нефтяных бенефитов Тегерана высоки как никогда.

Эксцесс исполнителя, приведший к гибели украинского Боинга, обнулил имиджевые бонусы КСИР.

Хотя они позволяли главной силовой корпорации Ирана пусть и частично, но компенсировать финансовые и аппаратные потери, обусловленные ликвидацией Сулеймани.
Благо даже отсутствие военного ответа  на ракетный удар по американским базам повышало акции КСИР внутри страны.
Тем более, что ужесточение санкций тактически идёт, скорее, на пользу «пасдаранам», которые де-факто контролируют в Иране практически все теневые финансовые операции, позволяющие обходить западные рестрикции.

И, наоборот, на смягчение санкционного
режима —в частности, благодаря «ядерной сделке» — делает ставку Рухани.
Что обусловило длительное противостояние между президентом и КСИР.

Неслучайно, на фоне отказа Трампа от столь важного для Рухани проекта его оппоненты-силовики предложили упразднить институт президентства и учредить пост премьер-министра, который был бы полностью подотчётен Меджлису.
Помимо такой «силовой» парламентаризации рассматривался вариант выдвижения в президенты Сулеймани, который был близок к духовному лидеру Хаменеи едва ли не больше, чем Рухани.

В любом случае, до января 2020-го казалось, что самые рабочие сценарии иранского «транзита» —силовые. А у КСИР есть все шансы из «государства в государстве» превратиться в государство как таковое. Вплоть до «бархатной» нейтрализации самого рахбара.
Теперь же, в свете двойного поражения КСИР, «либералы» во главе с Рухани получили возможность взять реванш.
Правда, для этого им нужно выполнить два условия — вернуть доверие народа и восстановить «ядерную сделку».
С учётом позиции Трампа по второму вопросу и популярности лозунга «Смерть Рухани» на недавних иранских протестных акциях либерализация Исламской республики представляется не более вероятным сценарием, чем её силовая модернизация под руководством КСИР.

Абхазский кейс — доказательство неспособности российской экономики абсорбировать и  капитализировать новые геополитические «активы».

Щедрые трансферты из российской казны, формирующие львиную долю абхазского бюджета, только подтверждают вышесказанное.
При достижении Абхазией сколько-нибудь адекватного уровня экономического развития республиканские финансы были бы менее «колониальными» и политическая система —устойчивее.

Поэтому причастность к организации абхазских протестов «представителей ДНР», включая тамошних полевых командиров, —лишь в тактическом плане работают на повышение акций донбасских республиканцев.
Прежде всего —в глазах Кремля.

Но чем больше в Донбассе озадачивается «экспортом революции» — тем выше риски окончательного превращения региона в «полый комплекс».
С неизбежно негативными последствиями для его экономики.
А значит (как показывает тот же абхазский опыт), —для политической устойчивости и субъектности.

Вопреки прогнозам Минфина ликвидные активы ФНБ не просто не достигли ₽6,5 трлн, или 6% ВВП, но даже сократились в декабре более, чем на ₽149 млрд.

До сих пор именно интенсивное пополнение главной «подушки безопасности» позволяло Силуанову и его подчинённым прогнозировать достижение уже в 2020-м сакрального барьера в 7% ВВП и, соответственно, обсуждать варианты «распечатывания» нацфонда.
Что, естественно, дало повод для очередных «подковёрных схваток» и стало ещё одним важным элементом «транзитного арбитража».

Если новая статистика по ФНБ вынудит денежные власти пересмотреть свои амбициозные «кейнсианские» планы – элитариям придётся закладываться на другие «источники кормления».
При том, что стагнация доходов населения и растущий коэффициент Джини делают «новую нефть» сколь логичной, столь и весьма «токсичной» альтернативой госинвестициям.

Изменение шкалы НДФЛ, таким образом, становится едва ли не единственной возможностью удовлетворить аппетиты «волков», не слишком будоража «овец».
Хотя плюсы этого варианта компенсации малоимущим от власть имущих – скорее, психотерапевтические, нежели реальные социально-экономические.

Счёт «парламентаризации»

Кудрин не случайно именно в преддверии президентского послания поддержал «увеличение полномочий парламента» и ограничение пребывания на посту главы государства всего двумя сроками.

Есть ненулевая вероятность, что изъятие из соответствующей статьи Конституции оговорки «подряд» уже сегодня получит официальную путёвку в жизнь.
А вместе с этим акции президентства как института пойдут вниз, а акции парламента —вверх.

В такой ситуации было бы крайне странно, если бы главному лоббисту «парламентаризации» Володину позволили стать её главным бенефициаром.
И расширение функционала Счётной палаты, формально находящейся под парламентским патронажем, но возглавляемой вовсе не володинским протеже, —пожалуй, самое эффективное «противоядие» .

Из-за резко возросшей (с его же подачи) «парламентской капитализации» Володину придётся сильно постараться, чтобы сохранить кресло спикера в Думе, которая будет сформирована по итогам выборов 2021 года.
Благо конституционные изменения сделают эту думскую кампанию и сопутствующие ей партстроительство и парт-перезагрузку едва ли не более значимыми, чем президентские выборы-2024.
А проверки СП могут, при прочих равных, весьма негативно отразиться на щедрости основных спонсоров ЕР и как следствие —на их готовности инвестировать в володинские электоральные победы.

При этом, в отличие от володинского спикерства, первый срок кудринского председательства в СП тоже истекает лишь в 2024-м.

Госдума получает право «первой ночи» при назначении премьера.
Совет Федерации курирует назначение силовиков.
А президент через Конституционный суд управляет законодательной деятельностью парламента.

Новое издание «системы сдержек и противовесов».

Отставка правительства Медведева выглядит вдвойне интригующе, если учесть прозвучавшее президентском послании предложении запретить занимать высшие госпосты лицам с двойным гражданством или даже с «намёком» на него.

Но логичнее вспомнить о событиях весны 1998-го, когда Черномырдина заменили Кириенко.

На первый взгляд, очередного масштабного кризиса, требующего поскорее выводить «старых коней» из-под неизбежного репутационного удара, вроде как не намечается.
С другой стороны, обнищание населения – тоже вполне себе угроза.

Более того, при запуске конституционной реформы на фоне отказа от реформы НДФЛ --главного инструмента перераспределения национального богатства – возникает риск, что неудовлетворённый запрос на справедливость уже на ближайших парламентских выборах конвертируется в дополнительные голоса для левых (существующих партий или вновь созданных блоков) и соответственно, -- новым электоральным поражением для ЕР.
А в этом случае – опять же в свете объявленной парламентаризации, а также в горизонте приближающегося 2024 года – смена кабмина будет намного травматичнее для правящего класса.

Вовсе не очевидно, что Кудрин, Собянин, Дюмин, оказавшись в медведевском кресле, сумеют радикально изменить социально-экономическую ситуацию и победить бедность.
Но, по крайней мере, ЕР уже не будет жёстко ассоциироваться с главой правительства.

Михаил Фрадков в начале нулевых руководил налоговой полицией.
Виктор Зубков до переезда в Москву был главным налоговиком Санкт-Петербурга.

Похоже, связь с фискальным ведомством становится отличительной чертой технического премьера в России.
Что неудивительно, поскольку обладание информацией о реальном положении дел у ключевых экономических акторов – едва ли не главный политический актив такого рода назначенцев.

У цифровой «прокачанности» Мишустина есть обратная сторона.

Новый премьер прекрасно понимает, как новые технологии позволяют уходить от налогов и, наоборот, — как с их помощью довести фискальный контроль до тотального.

«"Уберизация" угрожает таксомоторным паркам, угрожает ЖЭКам. [...] Точно также "уберизация" угрожает в том числе государству», —говорил Мишустин чуть меньше года назад на Сочинском форуме.
И чуть позднее, уже в Совфеде: «Электронные денежные системы нерезидентов, которыми пользуется молодежь, не видны ЦБ, налоговой службе. [...] Деньги, которые молодой человек может свободно перемещать через границу с помощью криптовалют и других форм оплаты, которых не замечает государство и для которых нет регуляторики, опасны» .

Но там же тогда же будущий глава правительства утверждал —для повышения доходов казны необходимо провести инвентаризацию всей недвижимости, включая «объекты «незавершенки» капитального строительства, и земельные участки, выпавшие из оборота», а также —навести порядок в сфере регистрации прав собственности.

Отсюда следует, что премьерство Мишустина может оказаться весьма непростым и для «цифрового олигархата» (причём, не только отечественного, но и зарубежного, прежде всего, китайского), и для бенефициаров «гаражной экономики», и для хозяев «гаражно-цифровых хабов», вроде илиевско-нисановских ТЦ.

А это, в свою очередь, рискует спровоцировать дальнейшему усилению социально-политических угроз, которые и так весьма остро обозначились в минувшем 2019-м:
— «силовой турбулентности» (из-за демонтажа «обнальной» смычки между deep state и deep people) ;
—пробуксовке московской «машины консенсуса» (из-за прекращения её подпитки теневыми капиталами);
— радикализации «российских реднеков» (из-за тотального контроля над их, и без того весьма нестабильными, заработками).

Премьерство Михаила Мишустина позволяет взять реванш не только Алексею Кудрину.
Хотя глава Счётной палаты играет в нынешних кадровых перестановках едва ли не такую же роль, как та, что Анатолий Чубайс сыграл в замене Виктора Черномырдина на Сергея Кириенко весной 1998-го.

Как известно, Мишустин переквалифицировался из бизнесменов в налоговики с подачи ныне покойного Бориса Фёдорова.
Именно Фёдоров в 1998-м сделал бывшего инженера-системотехника своим заместителем в Госналогслужбе.
А в 2008-м Фёдоров же пригласил Мишустина в свою инвесткомпанию «Объединенная финансовая группа», когда тот ушел с госслужбы.

Этот, очередной крутой поворот в мишустинской карьере совпал с завершением громкой «войны силовиков» -- между черкесовской ФСКН и патрушевской ФСБ.
Одним из её эпизодов стало увольнение в сентябре 2006-го главы Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами Юрия Жданова.
Он лишился поста практически одновременно с рядом высокопоставленных сотрудников ФСБ и таможни – в рамках масштабной кадровой чистки, которую наблюдатели объясняли «происками» главного «наркоконтролёра» Виктора Черкесова.
В январе 2007-го на ждановское место пришел Мишустин. Но ненадолго – до марта 2008-го.

К тому моменту, когда будущий премьер уходил с госслужбы в федоровскую инвесткомпанию, черкесовские оппоненты перешли в контратаку.
В октябре 2007-го сотрудниками ФСБ был задержан генерал ФСКН Александр Бульбов.
Его обвинили в мошенничестве и превышении должностных полномочий.
А в прессе появились сообщения о причастности учреждённых Бульбовым компаний к операциям с акциями «Газпрома», которые в конце 90ых проводила ОФГ.

Если все эти совпадения и параллели неслучайны, то получается, что Мишустин не настолько далёк от «силовой корпорации», как это может показаться.
Тем более, что ещё летом были признаки возвращения Черкесова в большую игру.

Упоминание коллегами из @shadow_policy семёновского «ТАССа» в «мишустинских контекстах» запараллеливает смену российского правительства с другим, весьма резонансным сюжетом – неудавшимся «ангольским транзитом».

Блокбастер Юлиана Семенова, рассказывающий о том, как КГБ предотвратил проамериканский переворот в Нагонии (читай – Анголе), вышел в 1984-м, спустя 5 лет после прихода к власти Жозе Эдуарду душ Сантуша, ставшего едва ли не главным советским союзником в Африке.
Постсоветской России удалось сохранить лояльность душ Сантуша благодаря Аркадию Гайдамаку.

Точнее – благодаря проведённой им сделке по дисконтированию ангольских долгов, что, в свою очередь, (хотя и не сразу) позволило обеспечить доступ «АЛРОСА» к разработке крупнейших ангольских алмазных месторождений.
Интересно, что в числе высокопоставленных российских контрагентов Гайдамака называли не только премьера Михаила Касьянова, но и генерала ФСКН Александра Бульбова.
А с ангольской стороны первые переговоры с «АЛРОСА» проводил Жуан Лоуренсу, ближайший сподвижник душ Сантуша, в 2016-м назначенный его «преемником».

Правда, Лоуренсу отказался от «преемнической» миссии и подверг кардинальной ревизии политическое наследие своего предшественника. А заодно – инициировал тотальное «равноудаление» детей предыдущего президента.
Благо Изабель душ Сантуш – ключевой бенефициар главных ангольских сырьевых бизнесов (включая алмазный и нефтяной) -- неспроста считается богатейшей женщиной Африки.

К слову, буквально на днях она объявила о готовности выдвинуть свою кандидатуру на выборах президента Анголы в 2022-м году.
Для России, признавшей Изабель своей гражданкой по праву рождения, такой поворот – скорее риск, нежели возможность.
Теперь Лоуренсу сделает всё от него зависящее, чтобы отрезать своей потенциальной конкурентке и её гипотетическим союзникам доступ к любым финансово-политическим ресурсам, хоть как-то имеющим отношение к Анголе.
А масштабная приватизация, недавно объявленная нынешним президентом, де-факто обеспечит и легализует передачу всех активов, находившихся под прямым или опосредованным контролем семьи душ Сантуша, в руки новых хозяев, никак не связанных ни с бывшим ангольским лидером, ни с его зарубежными партнёрами.

Если главный репутационный минус Андрея Белоусова – покровительство Артёму Аветисяну и его гипотетическая причастность к «делу Калви», логично предположить, что переезд помощника президента в кресло первого вице-премьера будет обусловлен окончательным разрешением коллизии вокруг банка «Восточный».

Не для этого ли на фоне ожесточённого торга за посты в кабмине Владимир Путин встречался с главой РФПИ Кириллом Дмитриевым, который, во-первых, активно хлопотал за Майкла Калви, а во-вторых, однажды уже участвовал в финансовом урегулировании «акционерно-силового» конфликта – между Игорем Сечиным и Владимиром Евтушенковым?