При том, что патрушевский вклад в подорожание продуктов сложно переоценить, – хотя Минсельхоз уместнее винить, скорее, в излишней инертности, нежели активности, –новое превращение АПК из национального чемпиона в «болевую точку» в немалой степени стало побочным эффектом «революции 15 января».

Правительство Мишустина стало едва ли не первым за многие годы, в котором не оказалось региональных «тяжеловесов» с сельхоз-бэкграундом.
В путинском кабмине 2008-2012 годов эту роль выполнял Виктор Зубков, занимавший пост профильного вице-премьера.
В медведевском –экс-губернаторы Николай Фёдоров и Александр Ткачёв руководили Минсельхозом, а затем, когда в мае 2018-го ведомство возглавил Дмитрий Патрушев, его куратором стал ещё один экс-губернатор и в прошлом тоже отраслевой министр Алексей Гордеев.

С января 2020-го АПК на вице-премьерском уровне патронируется Викторией Абрамченко.
С точки зрения наведения порядка с учётом земель и выведения отрасли из тени (а она, согласно Росстату, формирует 1,4% неучтённого ВВП) подобный кадровый выбор вполне логичен.
Тем более, что в CV Абрамченко руководство не только Росреестром, но еще и минсельхозовским департаментом земельной политики, имущественных отношений и госсобственности.
Но достаточность таких компетенций для нахождения разумного и не травматичного для потребителей баланса интересов всех участников аграрных технологических цепочек, мягко говоря, вызывает вопросы.

В этом смысле застройщикам, получившим в качестве профильного «вице» Марата Хуснуллина, повезло намного больше.
Неслучайно попытки Минфина сэкономить за счёт отказа от продления льготной ипотеки провалились, тогда как как финансирование развития сельских территорий (несмотря на протесты того же Гордеева, теперь уже вице-спикера Госдумы) сокращено.
Правда, чем выше спрос на «человейники» -- тем выгоднее отдавать (или отбирать) земли под строительство и, следовательно, тем выше вероятность повторения и усугубления продовольственных проблем в не столь отдалённом будущем.

Главные бенефициары зернового и сахарного экспорта – евтушенковский агрохолдинг «Степь» и ГК «Продимекс» Игоря Худокормова.
Они же входят в тройку крупнейших российских латифундистов.

Владимир Евтушенков через фонд Sistema SmartTech «породнился» с Сергеем Шойгу, чья дочь участвует в этом венчурном проекте.
А Худокормов ещё с «россельхозбанковских» времён довольно тесно и плодотворно сотрудничает с Дмитрием Патрушевым.
Не случайно, в апреле с подачи Минсельхоза вышло правительственное постановление, снизить издержки сахарозаводчиков при поставке товара на внешний рынок.
В результате, по итогам первого полугодия «Продимекс» зафиксировала почти четырехкратный рост экспортных поставок.

Публикация о сохраняющемся влиянии Дерипаски на «Русал» и En+ -- не просто «пинок» вслед уходящему Трампу (как пример неэффективности его санкционной политики) или «привет» Путину, вспомнившему миролюбивый призыв кота Леопольда.

Согласно Bloomberg, российского миллиардера-санкционера «заложили» власти ЕС, которые, в отличие от американских металлургов, не являлись бенефициарами трамповских рестрикций в отношении Дерипаски.
Зато Европа выиграет в случае анонсированного Байденом возвращения США в Парижское соглашение по климату.
И с этой точки зрения дополнительные рычаги воздействия на сырьевых «доноров» декарбонизации – прежде всего, «Норникель», -- могут оказаться нелишними для Старого Света. А равно и для новой «зелёной» администрации Белого дома.

«Русалу», как известно, принадлежит 27,8% палладиево-никелевого олигополиста.
При этом «санкционное» равноудаление Дерипаски не поспособствовало снижению напряженности во взаимоотношениях Потанина с этим крупным акционером.
Наоборот, необходимость новых масштабных расходов из-за аварии на Норильской ТЭЦ, -- а, судя по заявлениям Путина на сегодняшней пресс-конференции, помимо штрафов, «Норникелю» придётся ещё и финансировать борьбу с пандемией в базовом регионе, – делает тему дивидендов ещё более «токсичной» для совладельцев концерна.

Поэтому вовсе неочевидно, что Потанин и теперь согласится ждать, «пока Олег поправится».
Но также сомнительно, что новый околосанкционный скандал не будет использован для «высадки» в «Русал», En+ и значит, опосредованно, в «Норникель» финансистов, близких уже к Байдену и его европейским союзникам-контрагентам.

Если Дерипаска прав, видя в скачке инфляции результат дороговизны кредитов для бизнеса (в данном случае – аграрного), то де-факто «зло» сработало во «благо».

Именно в ноябре, на фоне роста цен, выбивающегося за центробанковские таргеты, интенсивность предпринимательских заимствований достигла 6-летнего максимума.
Что, очевидно, объясняется уходом реальной ставки ЦБ в «минус», вынуждающим банки увеличивать объемы кредитования.

Сегодня, скорее всего, Неглинная оставит ставку неизменной.
И значит, перспективы восстановления экономического роста нелинейно зависят от эффективности предпринятых правительством антиинфляционных мер.
Чем скорее «ценовой бунт» будет подавлен – тем быстрее для бизнеса захлопнется открывшееся «кредитное окно».

Дерипаска и Навальный разыграли «санкционные» распасы.

«Олигарх» получил одобрение (предварительное) Кремля на уголовное преследование «тех граждан, которые прямо или косвенно провоцируют санкции против российских физических или юридических лиц».
А «оппозиционер», повышая градус борьбы с «силовиками-отравителями», занялся самостоятельным сбором показаний со стороны гипотетических фигурантов.

Дальнейшее развитие событий предсказать несложно.
Новая администрация США в ответ на «досье Навального» публикует новые «чёрные списки» и вводит новые антироссийские санкции.
А российские законодатели принимают «поправку Дерипаски», и Навальный опять привлекается к уголовной ответственности, на сей раз – за действия, приравниваемые к «измене Родине».

Поскольку всё будет происходить на фоне парламентской кампании, этот очередной виток «изготовления биографии» чреват уже не просто консолидацией протестного электората вокруг Навального, но и вполне реальным политическим кризисом.
В этом случае ключевые выгодоприобретатели – силовики (на такой «переправе» никаких «силовых транзитов» точно не будет) и крупный бизнес (без него государство точно не сможет резко увеличить инвестиции в лояльность населения).

До Орешкина последним из представителей официального путинского окружения, возглавлявшим совет директоров «Первого канала», был Собянин.

В 2009-м он занял эту должность, будучи руководителем аппарата правительства.
Собянинское пребывание на «Первом» завершилось после «клановой диверсификации» телекомпании – в конце 2010-го ковальчуковская НМГ купила 25% из пакета Романа Абрамовича.

Примерно в то же время Собянина пересадили в кресло московского мэра.
Нельзя исключать, что этому назначению поспособствовал, в том числе, и успешно сданный «тест» на умение выстраивать неконфликтный баланс между интересами различных политэкономических акторов. (Пусть и на примере одного, хотя и очень крупного, медийного актива.)
Благо именно превращение Москвы в «машину консенсуса» стало главным концептуальным отличием собянинской модели от лужковской.

Теперь сокращение госдоли и необходимость дополнительных многомиллиардных вливаний вновь превращает «Первый» в объект «клановой диверсификации».
Поскольку на сей раз курировать её будет Орешкин – вполне можно говорить об очередном «испытании» для очередного «фаворита».
И «призом» здесь тоже может оказаться титул московского градоначальника.

Фронтмен «капитализма платформ» жёстко выводится из игры как раз на фоне спровоцированного пандемией перехода в онлайн большинства экономик мира.
Со стороны Пекина такие действия в отношении Джека Ма могут показаться «стрельбой в ногу».

Но лишь при условии, что концептуально для Си ничего не поменялось и он впредь собирается бить противника на его же поле.
Зато действия китайского лидера вполне отвечают прогнозам о построении в «постковидном» мире «коммунистического капитализма».

«Новый режим объединит самый бесчеловечный аспект капитализма с самым жестоким аспектом государственного коммунизма, сочетая крайнее отчуждение отношений между людьми с беспрецедентным социальным контролем», -- так характеризует наступающую формацию Джорджо Агамбен.
Если Китай решил осуществить и возглавить мировую коммунистическо-капиталистическую революцию, – а он для этого подготовлен намного лучше любой другой державы, – то «цифровые нэпманы» ему не нужны.

И далеко неслучайно атака на Alibaba началась с удара регуляторов по её финтех-подразделению Ant Group и совпала с внедрением крипто-юаня.
Местом «последнего и решительного боя» теперь с неизбежностью становится киберпространство.
Здесь кандидат в новые гегемоны рассчитывает «побороть доллар», предложив мировой финансовой архитектуре формально более технологичный (хотя, по сути, такой же «фиатный») фундамент.
Но здесь же будет мобилизовывать ресурсы новое «антикоммунистическое подполье».

Главный из них – биткоин.
Однако Ма с его многомиллиардным «теневым банкингом» и многомиллионной армией МСП-контрагентов – потенциально, тоже немаловажный резерв «контрреволюции».
Причём, в отличие от самой настоящей «крипты», купировать эту угрозу китайским властям вполне по силам.

Пока экс-сенатора Павла Масловского арестовывают по обвинению в ₽95-миллионной растрате, действующего сенатора Сулеймана Керимова русский Forbes зачисляет в главные бенефициары «ковидного» года.

В обоих случаях основная причина – золотодобывающие активы.
И оба «героя дня» имеют знаковые пересечения по этому бизнесу.

В 2017-м в SPO керимовского «Полюса» участвовал фонд BlackRock, управляемый Эви Хамбро – сыном Питера Хамбро, основавшего вместе с Масловским компанию Petropavlovsk.
А Bonum Capital, связанный с Керимовым, с недавних пор владеет 3% «петропавловских» акций.
Причём, именно с подачи «бонумовских» менеджеров детище Масловского и Хамбро стало ареной довольно громкого корпоративного конфликта.

Отсюда автоматически не следует, что Керимов также причастен к разборкам вокруг Petropavlovsk и, в конечном счёте, -- к задержанию Масловского.
Но за полгода это уже не первый случай, когда СКР берёт в оборот бизнесмена, перешедшего дорогу керимовской клиентеле.

При этом Масловский, как и Хабаров, -- опосредованно клиентела британская.
Более того, если топ-менеджера «Траста» с Альбионом связывают бывшие работодатели из «Альфа-групп», то основателя Petropavlovsk, благодаря Хамбро, от «островной» элиты отделяет лишь одно рукопожатие.

Не ограничиваясь веерными «делами энергетиков», -- а «шпионский» приговор Карине Цуркан сложно рассматривать в отрыве от околоотраслевых межклановых разборок, – ФСБ решила раскручивать «дело профессоров».

Стоимость высшего образования, наряду с крайне ограниченным количеством бюджетных мест в «топовых» вузах, и накопившиеся вопросы к дистанционке наверняка обеспечат новой лубянской кампании определённую общественную поддержку. Даже среди поклонников Навального.
Но атака на РАНХиГС задевает, пусть и опосредованно, весьма знаковых представителей путинского окружения.

Попечительский совет академии возглавляет Антон Вайно.
Сергей Нарышкин, давно уже никак не связанный с РАНХиГС «по долгу службы», в сентябре поздравлял её с 10-летием.
Взаимодействие с Андреем Фурсенко тоже явно не исчерпывается формальным кураторством. – Не случайно, в 2015-м «академический» ИД «Дело» переиздал книгу Александра Фурсенко (отца президентского помощника) о Рокфеллерах.

Очевидно, огнём по «профессорским штабам», наряду с «энергетическими» (что, кстати, обременяет Новака ненамного меньше, чем Ковальчуков), ФСБ пытается если не определять сценарий «транзита», то, по крайней мере, набрать «транзитные антитела».
Чем больше и активнее Лубянка демонстрируют клановую «равноудалённость» и бескомпромиссность – тем опаснее для Системы менять руководство главной спецслужбы.
Если только действия последней не будут расценены как стремление играть исключительно свою игру.

Не Байден и не Трамп, но американские силовики —главные выгодоприобретатели атаки на Капитолий.

Они не просто получают возможность взять репутационный реванш за летнюю BLM-капитуляцию.
Становясь де-факто главными гарантами сохранения/восстановления национального консенсуса, армия и полиция перехватывают инициативу не только у конгрессменов и судей, но также —что важнее —у инстанций «косвенной власти». Прежде всего —медиа.

Отсюда автоматически не следует, что США ждёт военная диктатура.
Но роль Пентагона и его «смежников» при принятии любых ключевых решений (необязательно напрямую касающихся национальной безопасности), несомненно, возрастёт.

В этом смысле, если Трамп был «стреножен» deep state, то Байден рискует оказаться всего лишь «лицом» нового американского «Левиафана», чьё «воскрешение» , в полном соответствии с гоббсовскими заветами, будет обусловлено необходимостью обеспечить «мир и безопасность» американским гражданам.

10-летие революций, поднятых или раскрученных социальными медиа, отмечается демонстрацией последними полнейшей сервильности.

Идеологические отличия нынешних американских протестантов от египетских, ливийских или тунисских образца 2011-го —скорее, следствие.
Причина же —в утрате «цифровым олигархатом» способности формировать повестку.
Демарши «кремниевых» медиа-империй в отношении Трампа напоминают недовольство Юпитера, который сердится, когда неправ. Или слаб.

В данном случае —уместнее допустить второе.
Могущество и вездесущность крупнейших онлайн-сервисов и платформ не отменяет их зависимости от национальных бюрократий.
Более того, пандемия её только усилила.
Ведь именно «антиковидной» чрезвычайщине, к которой веерно прибегают практически все правительства мира, «цифровые олигархи» обязаны невиданным доселе расширением рынка сбыта.
А пример Джека Ма наглядно показывает, к чему приводит невнимание к пожеланиям и интересам настоящих хозяев этой «ресурсной базы».

Если угодно, речь идёт о чём-то вроде глобального залогового аукциона — власти передали в управление «коллективному Цукербергу» свой главный актив —население. Но при условии полной лояльности этого нового управляющего/квази-владельца.

Причём, неважно, где происходит дело —в Китае, США или России.
Откормившийся и окрепший на коронавирусных хлебах «Левиафан» везде потребует жертв за непослушание.

Кстати, ровно по этой причине призывы к «цифровому суверенитету»,активизировавшиеся в свете отключения Трампа от ведущих соцмедиа, —всего лишь попытка выращивания Бабы Яги в своём коллективе.
В том смысле, что интересы главного декларируемого «суверена» —народа —отечественные ипостаси этой «дамы» будут защищать не более бескомпромиссно, чем это делают Facebook, Twitter или Google.

В свете стартовавшей в США «охоты на консервативных ведьм» дополнительными красками заиграл альянс Папы Римского Франциска с Ротшильдами и (через них) с семейством Клинтонов.

Для успеха «Контрреформации 2.0» подобная внутриэлитная перегруппировка может иметь едва ли не более существенное значение, чем появление в лице Джо Байдена второго в американской истории президента-католика.

В Совет по инклюзивному капитализму с Ватиканом, наряду с его идейной вдохновительницей Линн Форестер де Ротшильд, входит и глава Rockefeller Foundation Раджив Шах.
И следовательно, речь идёт о более широкой коалиции.
Благо сама леди де Ротшильд приобрела этот титул, благодаря знакомству со своим будущим мужем сэром Эвелином как раз на одном из заседаний рокфеллеровского Бильдерберга.

Святой Престол, таким образом, вправе рассчитывать на благосклонность со стороны американской медиакратии ( т.е. педофильская дискредитация католических священников уходит из повестки вместе с «отключением» от управляющего модуля неоконов и протестантских фундаменталистов), а его финансовая клиентела – на отсутствие дискриминации со стороны WASP-фирм Уолл-стрит.

В свою очередь, новая администрация Белого дома получает влиятельного помощника как для восстановления связей с Европой и Латинской Америкой, так и для сдерживания Китая.
Отказавшись от трамповской реиндустриализации и торговых войн, Байден сможет избежать окончательного проигрыша Пекину лишь при создании дееспособного идеологического противовеса «коммунистическому капитализму». А поддержанная понтификом «инклюзивная» версия имеет шанс стать такой альтернативой китайской модели и её многочисленным «пост-ковидным» модификациям.

Настойчивые попытки сделать Навальному «биографию» любопытным образом коррелируют (или точнее – диссонируют) с подготовкой новой, «санитарной», версии общественного договора.

Инцидент с отравлением произошёл менее чем через неделю после объявления о госрегистрации «Спутника V».
В день подписания соглашения между российскими разработчиками вакцины и AstraZeneca Навальный опубликовал запись беседы с «отравителем из ФСБ». После чего «берлинский пациент» -- с подачи СК и ФСИН -- вновь превратился в фигуранта.
А его ответный ход на обострение (через возвращение) совпал со стартом массовой вакцинации в России и обсуждением выдачи сертификатов о вакцинации в ЕС.

Очевидно, чем выше шансы Навального стать новым российским «политзаключённым №1» -- чем больше у Запада поводов установить ещё более жёсткие барьеры для российской вакцины.
Благо эта тема и так слишком политизирована (причём, и внутри страны тоже), чтобы рассчитывать на беспристрастную экспертную оценку.
А с учётом «ковид-паспортных» планов европейских властей «вакцинная дискриминация» ударит не только по экспортным бенефитам РФПИ его фармацевтических партнёров, но, прежде всего, -- по рядовым российским гражданам, чья свобода передвижения будет ограничена, несмотря на наличие прививки и антител.

Соответственно, в плюсе оказываются не только западные производители «антиковидных» вакцин, но также консервативное крыло отечественной бюрократии, – включая силовиков, -- чья роль в поддержании «вертикали власти» и, как следствие, обеспечении «транзита» заметно нивелировалась из-за пандемии и обусловленного ею запроса на «прогрессистов».

«Ковид-паспорта» рискуют стать для кремлёвских «башен и коридоров» не меньшей проблемой, чем Навальный.

С одной стороны, как показывает башкирский кейс, легальное отделение «чистых» (вакцинированных и переболевших) от «нечистых» существенно облегчает жизнь региональным властям.
Игнорирование этой потребности в сочетании с невозможностью наращивать бюджетные трансферты и благословением массовой вакцинации может спровоцировать (или резко усилить) центробежные тенденции.
Неслучайно, Вячеслав Володин, устами своего протеже, – главы профильного комитета Госдумы Дмитрия Морозова, -- выражает одобрение эксперименту, совсем недавно критиковавшемуся спикером верхней палаты Валентиной Матвиенко.

Но «ковид-паспортизация», по длительности и глубине вмешательства в частную жизнь превосходящая прежние цифро-санитарные аллергены, вроде «социального мониторинга» и QR-кодов, способна окончательно вывести из лояльного поля консервативные слои населения.
И значит, де-факто, оставить «партию власти» без ядерного электората. Как раз во время думской кампании.

Минимизировать неизбежные издержки и предотвратить уход внушительной части избирателей к ЛДПР и КПРФ могло бы появление в российском политическом меню дееспособной «неоконсервативной» альтернативы.
Однако такой партии нет и не предвидится.
А поэтому не остаётся иных вариантов принуждения консерваторов к миру, кроме как возвращения в «осаждённую крепость».

Перефразируя классика, если бы Навального не было – его следовало выдумать.
Неуклонное нагнетание страстей вокруг него, – с очевидным провоцированием на жёсткие санкционные демарши США и ЕС, – едва ли не единственный неидеологический способ сохранить/вернуть прежние электоральные высоты. Даже при введении «ковид-паспортов» и прочих административных реверансах в адрес «коллективного Грефа».

Хотя вероятность, что «заискрит» сразу в обоих направлениях, – и со стороны консерваторов, и со стороны «цифровых либералов», -- полностью исключать нельзя.

Продление льготной ипотеки – пожалуй, лучший «пряник» в свете предстоящего субботнего размахивания «кнутом».

Вообще, со стороны государства сложно представить более эффективные инвестиции в лояльность, чем субсидирование воспроизводства новых собственников (к тому же подсаженных на «кредитную иглу») и подстёгивание (опосредованное, но ощутимое) доходов квартирных рантье.
Поэтому не одни лишь застройщики и банкиры вправе благодарить авторов рукотворного политического кризиса вокруг Навального.

Другое дело, что опасения ЦБ по поводу «ипотечного пузыря» совсем небеспочвенны.
И чем дольше существует этот «subprime по-русски» -- тем выше вероятность, что негативные прогнозы регулятора сбудутся.
А «побочный эффект» этих (уже отнюдь не гипотетических) финансовых потрясений будет едва ли не сильнее нынешнего ажиотажа из-за «берлинского пациента».
Особенно, если превращения счастливых собственников в проблемных должников достигнут критической массы как раз ближе к «транзитному» 2024 году.

Превращение Tik-Tok в главный инструмент по мобилизации молодёжи объясняется не только взрывным ростом популярности этой соцсети во время «дистанта».

Особенно, если не кивать исключительно в сторону «западных партнёров», а предположить наличие у намечающегося политического кризиса интересантов и на Востоке.
Точнее – в Китае.

Для лидеров ЕС и новой администрации США происходящее вокруг Навального – скорее, «черный лебедь», нежели результат/элемент хорошо продуманной многоходовки.
На реальный срок «блогеру-оппозиционеру» и «винтилово» его сторонников, неизбежно, придётся реагировать.
Наиболее вероятная жертва новых и жёстких санкций – «Северный поток-2».
А Байден – не Трамп, в его планы стимулирование американской сланцевой добычи не входит.
Зато он хочет восстановить взаимоотношения с Европой, чему явно не будет способствовать ограничение доступа к сравнительно недорогим российским энергоносителям.

В свою очередь, энергетические проблемы европейских экономик, усугубляющие их «пост-ковидное» восстановление, и неспособность (по сходной, «корона-кризисной» причине) американских налогоплательщиков субсидировать своих трансатлантических союзников, открывают намного больше возможностей для китайской экспансии в Старом Свете.

Бурное начало нового «протестного сезона» резко актуализиует вопрос о перезапуске общественного договора.

Можно сколь угодно долго говорить о «фальстарте» (слишком далеко до выборов и, следовательно, нет повода для «электоральной революции» ) или о несистемности повода (вышли за персону, а не за ценности), но сложно отрицать, что «улица» перехватила общефедеральную повестку.
Прежде всего, благодаря готовности выдвигать конкретные, —пусть и ситуационные, как в случае с «Выпускай (Навального) », —требования, в то время, как Кремль всё больше уходит в абстрагирование.

Подобно тому, как в начале десятых «договорную брешь», проделанную Болотной смогло ликвидировать только присоединение Крыма (а не майские указы или «духовные скрепы»), так и сегодня социальных поправок в Конституцию и «сдвинутых вправо» национальных проектов явно недостаточно, чтобы ликвидировать последствия разрушения посткрымского консенсуса, начатого пенсионной реформой и усугублённого пандемией.
И чем жёстче и нагляднее полицейские меры в отношении протестующих и их «кумира» —тем опаснее (для власти) отсутствие реальных, —материальных и/или моральных, —бонусов, получаемых населением. Всем или его значительной и, что важно, неэлитарной частью.

Мы уже неоднократно отмечали, что, вообще говоря, таким бонусом может стать вакцинация и успешная «вакцинная дипломатия».
Но успешность и долговечность «санитарной» версии общественного договора, —в силу той роли, которую в соответствующих медицинских исследованиях и инновациях играет «человеческий капитал», —слишком сильно зависит от внутриполитического климата.
В этом плане «закручивание идеологических гаек» и «охота на протестных ведьм» (а такая реакция на сегодняшние события более чем возможна) рискуют отразиться на перспективах «пост-ковидного» консенсуса не менее плачевно, чем протестный август в Белоруссии отразилися на попытке Лукашенко сделать страну IT-лидером.

А будет забавно, если на президентских выборах-2024 против Юлии Навальной выдвинут Ксению Собчак.

«Да начнётся матриархат!» (c)

«Партия карантина» -- пока главная «жертва» субботних протестов.

Анонсированное Путиным снятие коронавирусных ограничений (в том числе, и в образовании), конечно, не восстановит «по щелчку» общественное согласие.
Но, по крайней мере, открывает (точнее -- возвращает) «глубинному народу» из МСП и студенчеству другие горизонты, помимо радикализации.
Заодно, кстати, окончательно открывая экономику, власть избавляется от необходимости купировать протестные настроения раздачей «вертолётных денег» -- чего до сих всячески пыталась избежать.

Впрочем, эффективность такой тактики в значительной степени будет зависеть от цены компромисса с основными бенефициарами «ковид-монетизации».
Ведь, в противном случае, у игры на политическое обострение могут появиться новые интересанты.

Силовое устранение Оливера Кайзера из российского «мусорного бизнеса» -- хороший подарок лоббистам МСЗ.

Рекультивация свалок с помощью дегазации, – технология, которую применяет кайзеровский «Экоком», -- вполне рабочая альтернатива сжиганию мусора.
И пока она остаётся, у «зелёных» и их союзников больше шансов на успешное торпедирование «строек века», затеваемых «Ростехом».

С другой стороны, безальтернативность мусоросжигания повышает риски новой политизации соответствующей тематики и повторения эксцессов, подобных тем, которые возникали вокруг «Ядрово» и Шиеса.
Что, в свою очередь, чревато существенным географическим и концептуальным расширением протестов, стартовавших 23 января.
Если только у АП нет хитрого плана по превращению эко-активистов в «третью силу», способную лишить Навального монополии на недовольных.