Те, кто летом и осенью играл против рубля, «зашортили» и Дмитрия Патрушева.

Только предположив, что российский АПК не столь преуспел в импортозамещении, как о том говорится с трибун, можно объяснить превращение куриного яйца (или точнее – его стоимости) в едва ли не главный объект внимания и общества, и власти на старте (!) президентской кампании.
Допустим, плодовитость отечественных несушек/инкубаторов значительно уступает аппетитам сограждан-любителей «навернуть яичницу». Тогда компенсировать разрыв между спросом и предложением не получится иначе, кроме как за счет импорта. Правда, фактического, а не формального. – Без допущения «чудес с маркировкой» наша версия сильно противоречила бы триумфальной импортозаместительной статистике.

При таком раскладе чем слабее рубль – тем дороже яйца. Особенно, к концу года, когда у Минсельхоза всё меньше остаётся денег для компенсации производителям/ «маркировщикам» курсовой разницы.
Как тут не вспомнить о конфликте Патрушева с одним из главных «двигателей курса» Сечиным?
Благо сентябрьское предложение Минсельхоза «временно запретить» экспорт дизельного топлива (впоследствии отчасти реализованное кабмином) появилось на фоне не менее серьезных, но менее публичных разногласий этих представителей двух влиятельных «силовых» кланов.
Например, с сечинским стремлением помочь BP как акционеру «Роснефти» «переждать невыгодную геополитическую ситуацию без реальных потерь» вряд ли резонировала – и концептуально, и «дипломатически» -- та активность, с которой Патрушев торпедировал сделки по продаже (в пользу национализации) российских активов Carlsberg и Danone.

Появление «Согаза» в очередной сделке по «русификации» явно непрофильных для страховщика нефтегазоконденсатных месторождений заставляет вспомнить бизнес-сюжеты почти 20-летней давности. Тогда патронируемые Ковальчуками газпромовские «дочки» скупали энергокомпании в расчёте впоследствии обменять их у «мамы» на медийные активы.
Ощущение дежавю усиливается тем обстоятельством, что чуть ли не сразу после выхода соответствующего президентского указа стало известно о намерении австрийского же Raiffeisen выкупить акционера Strabag (опять же австрийского), которого до недавнего времени связывали с Олегом Дерипаской.

Тем самым не только крупнейший европейский строительный концерн освобождается от «токсичного шлейфа» в структуре собственности, но и подсанкционный российский «олигарх» получает «на руки» более €1,5 млрд.
При этом за долю в Южно-Русском месторождении «Согаз» должен перечислить сопоставимую сумму на счета типа С в Газпромбанке.

Редкий случай, когда ситуация почти win-win.
В связи с чем нелишне отметить, что OMV была первым западным контрагентом, заключившим долгосрочный контракт на поставку еще советского газа, еще в 1968-м.
В созданном, в том числе, для обслуживания этой сделки совзагранбанке Donau на исходе 80ых трудился будущий глава Газпромбанка Андрей Акимов.
В Австрии же обосновался и Григорий Лучанский– «вдохновитель» многих побед периода первоначального накопления на постсоветском пространстве.
Среди протеже Лучанского нередко называют Олега Сосковца, «промышленного» вице-премьера в первых российских правительствах
С подачи Сосковца в 1993-м был создан банк «Металлоинвест», вскоре поглощенный «Российским кредитом» Бориса (Бидзины) Иванишвили. Через 10 лет именно покупка у Иванишвили Импэкс--банка (куда в 1998-м перекочевали активы рухнувшего «Роскреда») сделала Raiffeisen крупнейшим иностранным банковским игроком на отечественном финансовом рынке.

Сегодня, СВО-специфика экономического роста вновь заметно повышает удельный вес промышленников и металлургов, в частности, во внутриэлитных раскладах.
Если версия о наличии связи между последними сделками «Согаза» Raiffeisen верна – логично допустить формирование альянса Ковальчуков и Дерипаски.
Благо последнему не откажешь в умении вступать в неожиданные союзы, особенно – на старте президентских кампаний.

Ангольский выход из ОПЕК вполне коррелирует с провалом китайской «газовой» миссии Мишустина.
Появившиеся сразу после визита российского премьера утечки о намерении PetroChina возобновить строительство линии D центрально-азиатского газопровода – наглядное свидетельство, что «Силам Сибири» не суждено (пока?) стать для Китая тем же, чем были «потоки» для ЕС.

Ангола – такой же элемент китайской углеводородной (а значит, и геоэкономической) диверсификации и контраргумент в торге с «грандами» ОПЕК, как Туркменистан – в торге с Россией.
Тем показательнее, что глава ангольского МИДа Тете Антониу побывал в Пекине, где, в частности, подписал соглашение о содействии двусторонним инвестициям и их защите, в начале декабря – чуть ли не на следующий день после поездки Путина в ОАЭ и Саудовскую Аравию, подчеркнувшую близость Москвы скорее к главным поставщикам энергоносителей, нежели к их крупнейшему потребителю.

WSJ сделал предновогодний подарок семье Патрушевых.

Сложно сказать, что больше способно развеять «яичные тучи» над головой Дмитрия Патрушева, как наделение его отца титулом «ликвидатор Пригожина».
Здесь уже не суть важно, насколько американские журналисты близки к истине.
Главное – любое кадровое решение, которое можно будет расценить как опалу некогда подающего большие надежды главы Минсельхоза, теперь и в России, и на Западе истолкуют как проявление неуверенности, опасения дальнейшего усиления и без того самого могущественного представителя путинского окружения.
Тем более, что гибель Пригожина в равной степени и повысила вероятность «бесшовного» перехода к новому президентскому сроку, и избавила «институциональных силовиков» от весьма серьезного политического противовеса.

При этом незыблемость патрушевских позиций –важный ресурс для Китая.
Неуспупчивость Пекина по ряду очень чувствительных для Кремля вопросов (по газовым, но не только) даёт дополнительные козыри «антикитайской партии».
И отразить её наступление без помощи нынешнего секретаря Совбеза будет крайне трудно.

Роберт Гараев объявил о намерении написать гид по женским бандам.

После «пацанского» триумфа новой гараевской книге гарантирован читательский ажиотаж.
А гараевскому издателю – де-факто это группа «Эксмо-АСТ» Олега Новикова-- рост выручки, которому даже отказ от продаж «экстремиста Акунина» вряд ли помешает.

Вообще, новиковскими «фартом и чуйкой» грех не восхититься.
Когда летом он покупал Individuum, издавшее «Слово пацана», эту инвестицию крайне сложно было назвать перспективной.
Крайне специфичное издательство, чьи основатели в октябре 2022-го попали в реестр иноагентов, а «сестринское» Popcorn Books в январе 2023-го стало фигурантом первого дела по ЛГБТ-пропаганде. – Ставка на Жору Крыжовникова, в феврале начавшего снимать сериал на основе гараевской книги, казалась слишком неочевидной, чтобы перевесить упомянутый набор «минусов».
Если, конечно, исключить вероятность того, что Новиков не просто рассчитывал на прикуп, но знал его.
Точнее – что атака на «нескрепных» издателей изначально преследовала своей целью дисконтирование актива и соответственно – резкое увеличение маржинальности его нового владельца, когда (а не «если») очередное крыжовниковское детище «выстрелит».

Разумеется, никакая, даже самая успешная «монетизация через экранизацию» не способна сделать книгоиздание устойчиво прибыльным бизнесом.
И уж тем более – раз и навсегда решить проблему финансирования. Особенно, под проекты, не предусматривающие господдержки, и в условиях растущих процентных ставок.
Благо, у некоторых крупных банков, вроде «Сбера», есть повод, мягко говоря, не спешить с кредитованием «Эксмо» хотя бы из-за той крайне болезненной реакции, которую «пацанские откровения» вызвали в партнерском Татарстане.

Но здесь Новикову помогает еще одна «случайность».
После того, как с легкой руки пранкеров Борис Акунин фактически превратился в «запрещенного писателя», Герман Греф, еще три года назад хваливший его не столько как беллетриста, сколько как историка, оказывается в весьма щекотливом положении.
По крайней мере, при рассмотрении кредитной заявки «Эксмо-АСТ», прекратившего издавать и продавать акунинские книги еще до соответствующих заявлений СК и Росфинмониторинга, грефовские подчиненные должны быть более внимательными по отношению к заемщику.
Иначе велик риск быть заподозренными в чем-то более ужасном, нежели банальная банкирская скупость или даже подыгрывание «татарстанским элитам».

Зато в случае успешного удовлетворения своих финансовых запросов Новиков сможет и наращивать гараевские тиражи, и издавать авторов, изучающих сходные криминальные феномены в других регионах.
Чем не участие в работе с молодежью, открывающее, в том числе, и горизонты госфинансирования?

«Пацанский нарратив -- теза или антитеза?» –пожалуй, главная (если не единственная) интрига нынешней президентской кампании.

Ставка на правоустанавливающее насилие оправдывается геополитикой и «социалкой».
Бороться с мировым гегемоном вовне и бедностью внутри крайне проблематично без «пацанства».
Благо публичные порки представителей привилегированного класса – будь то чиновники с «олигархами», «селебы» или доктора философии –вполне себе рабочий способ удовлетворения запроса на справедливость, не требующий сколько-нибудь серьезной коррекции действующей политэкономической модели. Нечто подобное происходило в конце 80ых, когда борьба со спецпайками позволяла «замылить» содержательную дискуссию о реформировании советской экономики.

Наконец, сам по себе сериал «Слово пацана», (не) случайно приуроченный к началу нового электорального цикла, вполне можно расценить и как кино-политическую отсылку к «Брату». При том, что выход второй части балабановской дилогии совпал как раз с началом первого путинского президентского срока.

Но это же обстоятельство, «приправленное» кейсом Пригожина, свидетельствует в пользу правоподдерживающего насилия. И как следствие – акцента на «антипацанской» риторике.
Иначе придётся признать, что 23 года назад ожидания, рожденные коллективным бессознательным и отчасти воплощенные тогдашними криминально-бунтарскими блокбастерами, мягко говоря, несколько разошлись с их политтехнологическим воплощением.
С другой стороны, устойчивость построенной почти за четверть «вертикали власти», обусловлена стремлением и элит (причем, не только силовых), и среднего класса избежать новых «великих потрясений». Включая и возвращение в «лихие 90ые», которые, кстати, неслучайно получили такой эпитет именно на заре путинского правления.

Найти удобоваримый баланс между «пацанством» и «антипацанством» -- задача, едва ли не более сложная, чем предложить национальную идею, одинаково приемлемую и для «красных», и для «белых».
Особенно, когда эксплуатация ресентимента – самый действенный метод увеличения числа просмотров, «лайков», голосов.
А новая опричнина – самый востребованный инструмент управления интеллектуальным классом.

«Голая вечеринка» рискует превратиться в парафраз «коробки из-под ксерокса».

Дело не в том, что нынешний скандал тоже разгорелся на фоне президентской кампании. Благо теперь для агитации за «кандидата №1» вроде бы не требуются большие объемы неучтенного «кэша».
И уж точно не вечеринка в «Мутаборе» станет причиной очередных масштабных кремлевских столоверчений (как это было в случае со знаменитой находкой коржаковской СБП).

Но как летом 1996-го, так и зимой 2023-го желающие ужесточить фискальную дисциплину получили прекрасный повод начать атаку с поражения самых заметных и резонансных целей – звёзд шоу-бизнеса.
Отсюда, конечно, не следует, что Мишустин и Егоров – основные заказчики «банкета».
Тем не менее, будет странно, если премьер и глава ФНС не воспользуются ситуацией для пополнения доходов бюджета.

Кстати, сходным образом чуть более четверти века назад поступил Чубайс, --который хотя и был причастен к тем, кто выносил «коробку», а не тем, кто их ловил, -- вскоре после выборов инициировал создание Временной чрезвычайной комиссии по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины.
Существенная разница состоит лишь в одном – чубайсовская ВЧК и ФСНП (налоговая полиция, ныне не существующая) занимались «верхами» -- корпорациями и крупными бизнесменами. Включая одного из «носителей коробки» Сергея Лисовского.
А после добровольно-принудительной и широко освещаемой выплаты налоговых долгов устроителями и участниками «голой вечеринки» власти наконец-то смогут заняться «низами» -- «необелившимися» самозанятыми и квартирными рантье.
Пусть даже самым большим нарушением морально-этических норм со стороны этих граждан может быть разве что лишь съемка home video, да и то, опять же, для личного просмотра.

Нефтяной дисконт от Саудовской Аравии – на сегодняшний день, пожалуй, самый яркий ответ на реинкарнацию ИГИЛ.

Возвращение в игру джихадистов-халифатистов не только сделало начало 2024-го урожайным на теракты, но и создало предпосылки для тактического сближения двух соседей-недругов – Ирана и Афганистана.
Атаки ИГИЛ вынуждают аятолл и талибов пусть и на время, но забыть о религиозных, территориальных и «гидрополитических» спорах ради борьбы с общим врагом.

При этом один из наиболее вероятных побочных эффектов альянса Тегерана и Кабула – исключение обеих стран из опиумной «производственно-логистической цепочки».
Благо соответствующее афганское сырье давно стало для иранской теократии проблемой, вполне сопоставимой с «американо-израильской».
И неслучайно, еще в декабре генеральный секретарь иранского штаба по борьбе с наркотиками Искандер Монини опровергал заявления талибов о сокращении посевов мака и заявлял о серьезной угрозе, исходящей от Афганистана не только для его страны, но и для всего мира.

Но выбывание из глобального наркотрафика Ирана и Афганистана – весьма неприятная новость для Китая, явно пытающегося взять реванш за национальную катастрофу XIX века с помощью того же ресурса, который тогда Британия использовала против Поднебесной.
Тем примечательнее, что параллельно с ударами ИГИЛ возобновились военные действия в Мьянме, дружественной Китаю и уже отобравшей было у Афганистана первое место в списке производителей опиума.

Если допустить, что сокращение доходов от мировых наркопродаж и связанных с ними геополитических дивидендов достаточно критичны для Китая – вероятность если не краха, то вхождения в зону турбулентности крупнейшей экономики мира сильно повышается.
А в этом случае неизбежен и обвал цен на энергоносители.
Не такой ли сценарий пытаются предотвратить саудиты, объявляя о нефтяных скидках? Ведь больше всего дешевая нефть сейчас нужна именно Китаю.

Из-за подмосковного энерго-коллапса Андрей Воробьев, возможно, и не лишится поста, но скорее всего останется без важного актива.

Теперь подмосковному губернатору будет крайне сложно найти аргумент против передачи «Мособлэнерго» под контроль «Россетей».
А значит, у Московской области появится ещё один неформальный хозяин -- Виктор Медведчук.

Впрочем, вряд ли исключительно клан Шойгу-Воробьевых пострадает от превращения украинского политика в полноценного российского олигарха.
Поэтому весьма вероятно, что в Подмосковье экспансия медведчуковского зятя Андрея Рюмина и его «Россетей» остановится.

Чему, наверное, порадуется Сергей Собянин, который давно уже обороняет от «Россетей» столичную ОЭК.
Но может огорчиться Илья Трабер, который явно не прочь продать не слишком прибыльную ЛОЭСК.

История с «хабадскими» туннелями в Нью-Йорке – яркое подтверждение того, насколько тонкая грань в иудаизме, в целом, и в хасидизме, в частности, отделяет «земное» от «небесного».

Когда в 1940-м группа любавических хасидов приобрела построенный в британском стиле особняк по адресу 770 Eastern Parkway, чтобы поселить там бежавшего от нацистов шестого лидера ХАБАДа Йосеф-Ицхака Шнеерсона, многие бруклинцы опасались, что появление такого соседа обрушит цены на местную недвижимость.
Однако вернее оказался расчет приютившего Шнеерсона Дейкоба Рутштейна, застройщика и лесопромышленного магната. По крайней мере, его Redstone Group поднялась как раз на скупке и строительстве жилья для «хабадников», массово прибывающих в Нью-Йорк вслед за своим ребе.

А когда зять и преемник Йосеф-Ицхака – Менахем-Мендл Шнеерсон, соответственно, 7-й (и последний) любавический ребе, -- превратил ХАБАД в самое известное и влиятельное еврейское движение мира, в Бруклине, наверное, не осталось домовладельцев, сожалеющих о соседстве с хасидами.
Точнее – не оставалось до последнего времени. Пока не разгорелся скандал из-за туннелей, потребовавший даже вмешательства полиции.
Причем, этот инцидент тоже имеет самое непосредственное отношение к Менахем-Мендлу Шнеерсону, которого наиболее радикальная (хотя и не доминирующая в ХАБАДе) группа последователей считает мессией, «мошиахом».
Именно они инициировали, как сами называют, «расширение» здания на 770 Eastern Parkway, где с 1941-го по 1994-й жил человек, ставший объектом их поклонения во всех смыслах этого слова.

Нельзя сказать, что раскол в ХАБАДе возник вчера. Ведь разговоры о мессианстве 7-го любавического ребе начались, как минимум, с момента его кончины.
Однако такую форму конфликт между «мошихистами» и их оппонентами принимает, наверное, впервые.
И показательно, что происходит это не только на фоне войны Израиля с ХАМАСом, которую многие наблюдатели тоже пытаются «эсхатологизировать», но и в год президентских выборов в США.
Если обострение «хабадских» распрей из-за «небесного» обернутся вполне «земными» последствиями в виде кризиса на рынке нью-йоркской недвижимости – это может стать серьезным ударом по демократам, не без оснований считающих главный мегаполис США одним из своих форпостов.

На четвертый месяц войны Израиля с ХАМАС становится уже окончательно понятно, что вовсе не освобождение палестинского народа было главной целью организаторов «Черного Шаббата».
Провоцирование еврейского государства на предельно жесткий ответ предполагало следующий ход с вмешательством «третьей силы».
Но вовсе не прямое столкновение США с Ираном должно было стать финальным актом ближневосточной драмы.

Ее авторы трудились вовсе не ради «Армагеддона».
Их цель – не разрушить мир, но значительно поменять соотношение сил в нем.
Именно поэтому в качестве второстепенного персонажа, постепенно превращающегося в первостепенного, выступили не сам Иран или его ливано-сирийские прокси, а хуситы.

Нанести сколько-нибудь ощутимый урон Израилю или, тем более, спровоцировать ядерную эскалацию йеменская шиитская группировка едва ли в состоянии.
Зато блокирование хуситами пролива между Красным и Аравийским морями, стратегически важного с точки зрения мировой логистики, не могло не заставить США прибегнуть к решительным действиям. И тем самым обусловить ухудшение своей геополитической и геоэкономической позиции в среднесрочной перспективе.

Дело в том, что второй фактический хозяин упомянутого морского коридора – Китай, чуть менее 10 лет назад построивший военную базу в Джибути.
Кстати, «неслучайная случайность» -- китайские военные обосновались на африканской стороне пролива Баб-эль-Мандеб примерно в то же самое время, когда на его евразийской стороне разгорелась гражданская война, инициированная хуситами.
При этом поддерживающие йеменских шиитских радикалов Иран и (чуть позднее) Катар сами являются крупными китайскими торговыми партнерами.

Нельзя сказать, что в Вашингтоне никогда не осознавали, какие риски несет конфликт в Йемене для США и их союзников, и какие возможности открывает перед их противниками.
Еще в сентябре 2023-го Белый дом пытался сблизить позиции Саудовской Аравии и ОАЭ по йеменскому урегулированию. Причем, за основу предполагалось взять именно более миролюбивый подход Эр-Рияда.
Этому, в итоге провалившемуся, дипломатическому треку предшествовал саммит G20 в Индии, призванный закрепить тренд на превращение последней в главный глобальный противовес Китаю.
А про важность Баб-эль-Мандеб и Красного моря для индийской торговли с Европой известно, как минимум, с I века н.э., когда Рим наладил так называемую «дорогу специй».
К слову, другой, сухопутный её маршрут, проходил через Иудею, не имевшей тогда недругов на севере.

Теперь, по мере того, как йеменская кампания для коалиции во главе с США будет превращаться из блицкрига в затяжную войну, Индия рискует либо вообще лишиться собственного «окна в Европу», оставшись исключительно с дорогостоящей «воздушной форточкой».
Либо – договариваться о «водяном (во всех смыслах этого слова) перемирии» с Китаем, явно на не слишком выгодных для себя и своего главного западного симпатизанта условиях.

Есть еще одно существенное отличие от ситуации почти 2-тысячилетней давности.

Сегодня у проектов «горизонтального» (имперского) доминирования нет антитезы в виде проектов «вертикального» (идейного, смыслового, концептуального) доминирования.

https://yangx.top/EbuldinSkySpez/15722

Очередной ход в логистической (пока) войне между Индией и Китаем – ирано-пакистанский обмен ракетными ударами.

При всей давности конфликта в Белуджистане сегодня наличие мятежного анклава способствует не сближению Тегерана и Исламабада (в борьбе с сепаратистами), но наоборот – к конфронтации, способной привести к появлению новой «горячей точки» в Евразии.
Основная причина – влияние «белуджийского фактора» на бесперебойную работу иранского порта Чахбехар, расположенного как раз в упомянутой провинции и призванного стать одним из ключевых хабов в МТК «Север – Юг».
Собственно, именно из-за роли Чахбехара в критически важных маршрутах для Индии администрация Трампа вывела этот порт из-под возобновленных ею в 2018 году антииранских санкций.

Но что для Индии – хорошо, для Китая – нет.
Благо, у Поднебесной совсем другой опорный хаб в регионе – пакистанский порт Гвадар.


И если усилиями ХАМАС и хуситов удалось фактически перерезать Индии коммуникации со средиземноморским побережьем Европы– то скорее рано, чем поздно в «зоне турбулентности» должны были оказаться узловые точки МТК «Север-Юг».

Трудно сказать, в какой степени удар КСИР по пакистанским базам «Армии справедливости» спровоцирован, а в какой – носил упреждающий характер.
Но де-факто эскалация из-за белуджей сейчас выгоднее Пекину, нежели Нью-Дели. Хотя бы в силу специфики расположения Чахбехара и Гвадара.

Задержание в Москве владельца Exoil Group Карена Ванецяна – не столько «реверанс» в адрес Еревана, сколько «привет» Катару.

Летом прошлого года агротрейдер Bunge, чьи российские активы до этого перешли под контроль Ванецяна, оказался в сфере интересов Glencore.
Произошло это на фоне прекращения «зерновой сделки» и активного обсуждения ее альтернативы с участием Катара.
В свою очередь, «газовый эмират» –акционер Glencore.
С этим детищем Марка Рича сотрудничал и Ванецян – в 2012-м году его компания «Колос» продала Glencore маслоэкстракционный завод в Харьковской области.

Тезис «англичанка гадит» теперь в пору использовать команде Байдена.

Бывшая метрополия, похоже, решила взять реванш за дисконтирование до статуса «сателлита», и настойчиво пытается загнать бывшую колонию в «ближневосточный цугцванг».
Иначе сложно расценить последние заявления Дэвида Кэмерона об условиях признания Британией палестинского государства -- после прекращения огня, не дожидаясь официального окончания войны в Газе.

Это означает согласие Лондона на победу ХАМАСа. Даже с кэмероновской оговоркой, что его лидеры должны покинуть сектор Газа.
Как справедливо отмечает Эдвард Люттвак, отказ Израиля от полной зачистки анклава от радикальной группировки де-факто лишь укрепит позиции последней.

Против такого исхода не только израильтяне.
Саудовская Аравия тоже ставит на «дехамасизацию». Косвенное тому подтверждение – готовность Эр-Рияда для нормализации с Израилем довольствоваться лишь его обещанием решить проблему двух государств, без конкретики по форматам и срокам.
Ведь пока ХАМАС остается «системообразующим элементом» как минимум на одной из территорий, которую предполагается отдать под суверенное управление палестинских арабов, -- даже от израильских прагматиков странно ожидать каких-либо уступок.

Инсайдеры Reuters связывают такие «произраильские» шаги саудитов со стремлением до выборов подписать оборонный пакт с США.
Но победа Трампа вряд ли ухудшит отношение Вашингтона к главной «нефтяной монархии». Скорее наоборот, с учетом довольно тесных и непрекращающихся контактов Джареда Кушнера с Мухаммедом бен Салманом.
Логичнее усматривать связь новых саудовских компромиссов с турне Кэмерона по странам Ближнего Востока и Персидского залива. Буквально днями глава Форин-офиса побывал в Эр-Рияде и Бейруте, где, кстати, и сделал нашумевшее заявление – что особенно пикантно в свете той борьбы за контроль над Ливаном, которую Саудовская Аравия ведет с Ираном.
Что если Хранитель двух Святынь и его наследник опасаются такого развития событий (причем, довольно стремительного), когда против них будет уже не только «арабская улица», но и прежде «квази-вассальные» соседние режимы, поддержавшие «формулу Кэмерона»?
(продолжение здесь)

«Формула Кэмерона» претендует на то, чтобы «перезагрузить Ближний Восток».

Примерно на ту же роль совсем недавно претендовали «соглашения Авраама».
А 45 лет назад -- «Кэмп-Дэвидское соглашение», обусловившее американо-саудовский контроль над мировой «нефтяной житницей».
Неслучайно, тремя годами спустя после подписания израильско-египетского мирного договора, Эр-Рияд выкупил Aramco у американских нефтяных концернов во главе Exxon. Для сравнения – в начале 50ых шах Ирана просто национализировал местные активы Anglo-Iranian oil company, из «остатков» которой потом была создана BP.

Cлучившуюся в 1979-м исламскую революцию, конечно же, глупо рассматривать как «месть британцев». Уместнее говорить о трагической для шаха недооценке последствий как раз американо-саудовского сближения.
Но в этом контексте уместно вспомнить и «выращивание Израилем ХАМАСа», которое сейчас любят припоминать Иерусалиму.
Политики и, главное, спецслужбы еврейского государства в 70ые, действительно, вполне благосклонно относились к активности шейха Ахмеда Ясина в Газе. И создание «противовеса арафатовской ООП» -- здесь лишь один из мотивов. Смеем предположить – не ключевой.
Интересно, что практически в то же время, в Саудовской Аравии обосновался Мухаммад Кутб – брат и популяризатор идей Сейида Кутба, одного из идеологов «Братьев-мусульман», чьи работы вдохновили Ясина на создание ХАМАС.
Ими же вдохновлялся и тогдашний саудовский король Фейсал. Не это ли обстоятельство стало определяющим для Израиля? Точнее, для его стратегического союзника -- США.

Получается, теперь Британия, инвестируя в спасение ХАМАСа, до известной степени повторяет американское же «ноу-хау».
Только уже против самих США, пытаясь отобрать у них и их ключевых партнеров контроль над стратегически важным для мировой экономики регионом.
Ну или вернуть его, если вспомнить историю столетней давности.

«Яндексу» уже не стать глобальным IT-игроком, а вот «новым Газпромом», -- не в смысле «национального достояния», а в смысле способности определять и обуславливать межэлитные расклады, -- вполне.

Свидетельством тому – не только стремление завершить яндексовскую «русификацию» до выборов, а значит, -- до выхода на «транзитную» финишную прямую.
Как минимум, три из обозначенных пайщиков ЗПИФ «Консорциум Первый», владельца МКАО «Яндекс», -- «Лукойл», Павел Прасс и Александр Рязанов – прямо или косвенно связаны с группой Ковальчуков-Тимченко-Кириенко.

Чуть больше года назад возможный состав консорциума, призванного кассировать Александра Воложа, выглядел кардинально иначе.
Тогда это был скорее антипод кооператива «Озеро», нежели его клон.
Альянс «старых олигархов» под патронажем Алексея Кудрина породил даже предположения о «семибанкирщине 2.0».
Благо резкий рост медийно-политических акций Евгения Пригожина не мог не заставить крупный бизнес (и отчасти Кремль) искать небанальные способы защиты политэкономического статус-кво.
И роль «Яндекса», прежде всего – возможности его платформ и агрегаторов по контролю над «самозанятой» частью «глубинного народа» (до известного времени – главного пригожинского электората), сложно переоценить.

Но сначала мятеж, а потом и гибель основателя ЧВК «Вагнер» сделали планы создания «кооператива Яндекс» сколь неактуальными, столь и более «токсичными» для власти.
А торг с авторами и продюсерами альтернативной «бизнес-модели» оказался, наоборот, более чем уместен. Как и увязывание с «Яндексом» разменов и решений по другим, чувствительным для акторов активам.

Например, среди пайщиков ЗПИФ «Консорциум Первый» не видно Владимира Потанина. Хотя он, как утверждала деловая пресса, не просто претендовал на участие в яндексовской «русификации», но даже скупал акции Yandex N.V. И именно вокруг коэффициентов обмена долей в голландской «маме» на доли в МКАО «Яндекс» и ломались главные копья последние месяцы.
Правда, параллельно, обсуждаются меры дополнительной господдержки для «Полярного лития» -- первого в России литиевого проекта, разрабатываемого потанинским «Норникелем» и «Росатомом» (по-прежнему неформально патронируемого Кириенко).
Если допустить, что Потанин предпочел «литииевую материю» -- «яндексовской идее», -- такой шаг не был бы ни фантастическим, ни безрассудным. Ни с коммерческой, ни с политической точек зрения.

Влияние предвыборного фактора на ужесточение приговора Кагарлицкому, конечно, нельзя сбрасывать со счетов.
Но поскольку исход предстоящей кампании прогнозируем с вероятностью, близкой к единице, а сколько-нибудь значительный рост внутриполитической турбулентности из-за ужесточения приговора широко известному в узких кругах левому интеллектуалу – маловероятен, логичнее искать причину в том, что будет после выборов.
А именно – в формировании нового правительства и переосмысление круга его задач.
Благо консультации по данной теме уже идут.
Лишнее тому доказательство – вчерашнее совещание Путина, на котором, судя по опубликованному фрагменту, «первую обкатку» проходили идеи Максима Орешкина.

С Орешкиным ассоциируется нынешнее «переиздание» праволиберальной экономической повестки, этакой «рейганомики по-русски». Отсюда, кстати, и путинская любовь к «экономике предложения».
Но такая модель, если применять к ней известную «трилемму Кейнса» предполагает упор на «свободу» и «эффективность» за счет «справедливости».
Кагарлицкий и его сторонники ставят во главу угла последнюю.

Соответственно, изъятие из медийно-общественного самого авторитетного из ныне здравствующих российских марксистов силовики могли обосновать как условие для беспрепятственной реализации орешкинских идей.
Даром что столь жесткая нейтрализация потенциального оппонента рискует вызвать обратный эффект.
Но ведь, возможно, на это и был расчет. Ведь «силовые башни» далеко не изобилуют орешкинскими симпатизантами или единомышленниками. Особенно, если учесть, что глава правительства-2024 автоматически попадает в шорт-лист кандидатов в «преемники».

Когда будет написана книга о странном (почти в десадовском стиле) романе путинской России с Западом, Алексею Навальному* там должна быть посвящена отдельная глава.

Никто, будучи декларируемым «западником», не внёс такой вклад в дискредитацию образа «единственного европейца» в глазах одних, и/или в подтверждение нарратива о «недоговороспособности Запада» -- в глазах других.
И поскольку Навальный умер «не в своей постели», то и смерть его не могла не стать еще одним, самым трагическим, элементом этого паззла, вынуждая искать выгодоприобретателей как внутри Системы, так и далеко за ее пределами.

Но кто бы и на какие политтехнологические плюсы и минусы ни рассчитывал (и в итоге не получил) в моменте, -- в среднесрочной перспективе пятничное происшествие в колонии «Полярный волк» скорее не в пользу надежд и ожиданий развития России без «великих потрясений».

Оборванная речь всегда требует, чтобы ее кто-то продолжил.
Особенно, при наличии большого числа считающих эту речь своей.
А успех Навального в значительной степени обусловлен как раз тем, что создал язык тех, кто причисляет себя (оправданно или неоправданно –второй вопрос) к «новым крепостным».

Пока «создатель языка» был жив –ему можно было предъявлять претензии по поводу адекватности отображения и осмысления меняющейся действительности.
Во многом поэтому, кстати, титул «политика №2» у Навального в какой-то момент отобрал Пригожин.
Но теперь его язык стал безальтернативным.
А его прерванное высказывание –требующим завершения.

Иной вариант возможен, если:
1) в стране сократится число граждан, чувствующих себя «новыми крепостными»;
2) появится кто-то, кто даст этим людям новый язык, который они тоже сочтут своим.

Это напоминает известный анекдот про реалистичный и фантастичный сценарий.
Но неразрешенность возникшей «языковой коллизии» рискует обернуться острым приступом социальной истерии.
И он будет тем острее и разрушительнее, если совпадет по времени с реальным и уже неизбежным (на тот момент) «транзитом».

*всё ещё в реестре террористов и экстремистов

Интересный сюжет с кассированием «недружественных британцев» в России.

После полуторагодичного ожидания Владимир Путин разрешил Экспобанку выкупить российскую «дочку» HSBC.
И практически в тот же день стало известно об ужесточении меры пресечения (вместо домашнего ареста -- отправки в СИЗО) для Кирилла Якубовского, до 2008-го входившего в число основных акционеров Экспобанка.

Формально, его нынешний владелец Игорь Ким в 2011-м покупал этот актив у британского Barclays. Но сохранения у Экспобанка каких-либо обязательств перед Якубовским и/или его тогдашними старшими партнерами -- Павлом Масловским и Питером Хамбро – исключать нельзя.
Тем более, что Хамбро – представитель старейшей датско-британской банкирской семьи, которому вполне по силам было не только организовать сделку между Barclays и Экспобанком, но и обусловить её долгосрочной (если не пожизненной) рентой для себя и своих российских друзей.

Кстати, в 80-е Хамбро трудился в банке Mocatta & Goldsmid, чьи основатели имеют родственные связи с влиятельным сефардским кланом Кадури, участвовавшим в создании HSBC и поныне весьма привечаемым китайской партийной элитой.
Еще одна любопытная деталь – как раз летом 2022-го, когда Экспобанк договаривался о выкупе российской «дочки» HSBC, Хамбро опубликовал текст, завершавшийся довольно необычной для британской прессы фразой: «Владимир Путин и Си Цзиньпин относятся к числу тех, кто знает золотое правило: «У кого есть золото, тот и устанавливает правила»».

Крах «QIWI-банка» -- первый «громкий» результат очередных перестановок в банковско-надзорной «вертикали».

Как раз в начале февраля центробанковский департамент финансового мониторинга и валютного контроля вместо Ильи Ясинского возглавил Богдан Шабля.
Ясинский считался сторонником менее жесткой линии, по сравнению с той, которую проводил его предшественник Юрий Полупанов, по некоторым данным, имевший опыт работы в силовых ведомствах.
Именно с подачи Полупанова ЦБ в начале 2019-го инициировал масштабные проверки «рыночной империи» Зараха Илиева и Года Нисанова. И, возможно, усилиями последних в немалой степени был обусловлен полупановский уход с Неглинной.

Не исключено, что недавняя замена Ясинского на Шаблю во главе бывшего полупановского департамента стала попыткой своеобразного реванша.
В силу бэкграунда и специфики своего бизнеса Илиев и Нисанов, конечно, заметно усилились на фоне «адских санкций», ставки на параллельный импорт, попыток масштабировать использование «крипты» во внешнеторговых расчетах и задействовать Азербайджан в качестве «хаба».
Но именно это усиление не могло не привести к появлению мощной «анти-илиевско-нисановской партии» и в бизнес-кругах, и среди силовиков, заинтересованных как в перехвате контроля над новыми, постсанкционными финансовыми потоками, так и в изменении формирующейся политэкономической модели. Косвенное тому подтверждение – критика параллельного импорта со стороны секретаря Совбеза Николая Патрушева.
Вряд ли способствуют внутриэлитной любви к владельцам «Фудсити» и слухи о возможном переезде дружественного им Сергея Нарышкина в кресло министра иностранных дел.

Как бы там ни было, 3 из 7 московских отделений «QIWI-банка» расположены на объектах, принадлежащих Илиеву и Нисанову.

Немаловажно еще и то, что своим решением ЦБ если еще не спровоцировал банковский мини-кризис, то уже весьма взбудоражил немалую часть среднего класса, который власти явно пытаются (насколько это позволяют условия СВО и эксцессы, вроде смерти Навального) не особо беспокоить перед выборами.
Если ажиотаж вокруг QIWI не удастся быстро купировать – это неизбежно припомнят Набиуллиной при выстраивании послевыборных кадровых конфигураций.
Впрочем, кто-кто, а силовики уж точно не будут переживать из-за смены руководства ЦБ.