Первым импортером российской вакцины Спутник V станет Белоруссия. Договоренность о поставках была достигнута между президентами стран Владимиром Путиным и Александром Лукашенко.
Белоруссия также примет участие в III фазе испытаний российской вакцины. Подробные сроки клиники и объемы поставок препарата пока не называются.
Интерес к российской вакцине уже проявили Мексика, Бразилия, ОАЭ, Саудовская Аравия, Индонезия, Филиппины и Бразилия.
Стоимость одной дозы Спутника V на экспорт составит не менее $10, заявлял Алексей Репик – владелец «Р-Фарм». На мощностях его предприятия также планируется производить препарат. Первые партии вакцины для внутреннего пользования сейчас производит Alium (АФК «Система»).
Белоруссия также примет участие в III фазе испытаний российской вакцины. Подробные сроки клиники и объемы поставок препарата пока не называются.
Интерес к российской вакцине уже проявили Мексика, Бразилия, ОАЭ, Саудовская Аравия, Индонезия, Филиппины и Бразилия.
Стоимость одной дозы Спутника V на экспорт составит не менее $10, заявлял Алексей Репик – владелец «Р-Фарм». На мощностях его предприятия также планируется производить препарат. Первые партии вакцины для внутреннего пользования сейчас производит Alium (АФК «Система»).
Острый дефицит онкопрепаратов в Брянской области губернатор региона Александр Богомаз объяснил пандемией.
Но COVID-19 здесь не при чем, лекарства закупаются на год вперед еще в декабре. Производители о закупочных планах тоже знают заранее.
Глядя на закупки онкопрепаратов в регионе, кажется, что рак там давно победили. В прошлом году Брянская область потратила всего 36 млн рублей на 24 препарата, в основном дешевых устаревших. Речь идет о лекарствах, применяемых в диспансерах.
На сегодняшний день в России зарегистрировано около 160 препаратов для лечения рака, современных и наиболее эффективных из них порядка 40.
Единственным условно современным лекарством из закупок Брянской области можно назвать гефитиниб, зарегистрированный в России аж в 2009 году.
Препаратов для отпуска амбулаторным пациентам через госаптеки было куплено больше – 69 наименований на сумму 1,2 млрд рублей. Обольщаться не стоит: аптеки могут закупать их и для коммерческого отпуска.
Суммы в любом случае ничтожно малые по сравнению с вливаниями Минздрава в модернизацию онкослужбы. Только на химиотерапию в 2019 году было выделено 150 млрд рублей, в этом – уже 200 млрд.
Но COVID-19 здесь не при чем, лекарства закупаются на год вперед еще в декабре. Производители о закупочных планах тоже знают заранее.
Глядя на закупки онкопрепаратов в регионе, кажется, что рак там давно победили. В прошлом году Брянская область потратила всего 36 млн рублей на 24 препарата, в основном дешевых устаревших. Речь идет о лекарствах, применяемых в диспансерах.
На сегодняшний день в России зарегистрировано около 160 препаратов для лечения рака, современных и наиболее эффективных из них порядка 40.
Единственным условно современным лекарством из закупок Брянской области можно назвать гефитиниб, зарегистрированный в России аж в 2009 году.
Препаратов для отпуска амбулаторным пациентам через госаптеки было куплено больше – 69 наименований на сумму 1,2 млрд рублей. Обольщаться не стоит: аптеки могут закупать их и для коммерческого отпуска.
Суммы в любом случае ничтожно малые по сравнению с вливаниями Минздрава в модернизацию онкослужбы. Только на химиотерапию в 2019 году было выделено 150 млрд рублей, в этом – уже 200 млрд.
Мать ребенка со спинальной мышечной атрофией добивается закупки Золгенсмы через суд и питерский ЗакС. Исковое заявление Куйбышевский суд начал рассматривать вчера.
Прецеденты уже были. Например, в январе суд обязал камчатский Минздрав закупить не зарегистрированный в России Симдеко для лечения муковисцидоза. Судебные тяжбы с Минздравом длились более года. Лекарство дорогое – 3,6 млн рублей за 112 таблеток (2 месяца лечения).
Требование истицы закупить Золгенсму и обеспечить ее введение – прецедентное. Препарат называют самым дорогим в мире (до $2,2 млн без учета стоимости медицинского наблюдения).
В качестве третьих лиц к процессу привлекли питерский комитет финансов. Следующее заседание состоится 26 августа. Процедура получения лекарств через суд сама по себе длительная. Закупки импортных не зарегистрированных лекарств происходят с еще большим трудом.
Прецеденты уже были. Например, в январе суд обязал камчатский Минздрав закупить не зарегистрированный в России Симдеко для лечения муковисцидоза. Судебные тяжбы с Минздравом длились более года. Лекарство дорогое – 3,6 млн рублей за 112 таблеток (2 месяца лечения).
Требование истицы закупить Золгенсму и обеспечить ее введение – прецедентное. Препарат называют самым дорогим в мире (до $2,2 млн без учета стоимости медицинского наблюдения).
В качестве третьих лиц к процессу привлекли питерский комитет финансов. Следующее заседание состоится 26 августа. Процедура получения лекарств через суд сама по себе длительная. Закупки импортных не зарегистрированных лекарств происходят с еще большим трудом.
В начале пандемии разработкой тест-систем на COVID-19 занялась сколковская DRD. Выпустить собственный продукт в первую волну тестов энтузиасты не смогли. Регудостоверение им выдали только 17 июня, а в продаже они появились всего несколько недель назад.
Экспресс-тесты DRD хоть и уступают по скорости южнокорейским, но тоже позволяют получить результат достаточно быстро – за 10 минут. Разработчикам удалось проанализировать существующие на рынке тесты и понять, какие антитела (имеются в виду диагностические) чувствительнее и быстрее реагируют на антигены COVID-19.
Материалом для тестирования служит капиллярная кровь. Ее же используют в китайских-тест системах, от которых сейчас стали массово отказываться. Вероятно, когда Минздрав и Росздравнадзор наконец обновят временные рекомендации, китайские тесты оттуда пропадут.
Дистрибьютором сколковской разработки стал уже известный «Авивир». В июле компания пополнила ассортимент высокоточными тестами RapiGEN. Помимо этого, DRD и «Авивир» намерены стать партнерами по разработке тестов и на другие заболевания.
Экспресс-тесты DRD хоть и уступают по скорости южнокорейским, но тоже позволяют получить результат достаточно быстро – за 10 минут. Разработчикам удалось проанализировать существующие на рынке тесты и понять, какие антитела (имеются в виду диагностические) чувствительнее и быстрее реагируют на антигены COVID-19.
Материалом для тестирования служит капиллярная кровь. Ее же используют в китайских-тест системах, от которых сейчас стали массово отказываться. Вероятно, когда Минздрав и Росздравнадзор наконец обновят временные рекомендации, китайские тесты оттуда пропадут.
Дистрибьютором сколковской разработки стал уже известный «Авивир». В июле компания пополнила ассортимент высокоточными тестами RapiGEN. Помимо этого, DRD и «Авивир» намерены стать партнерами по разработке тестов и на другие заболевания.
Росздравнадзор изымает из оборота два дешевых безрецептурных препарата – Мукалтин и Цитрамон П – производства «Уралбиофарма». Лекарства не соответствовали заявленным показателям качества (распадаемость и растворение).
Мукалтин – растительный препарат для лечения кашля, Цитрамон – комбинированное обезболивающее. Оба лекарства достаточно популярны в аптечной рознице и оба входят в нижний ценовой сегмент (до 100 рублей).
Продажи Мукалтина за полгода составили 229,5 млн рублей (12,5 млн упаковок), Цитрамона – 515 млн рублей (39,8 млн упаковок).
Изъятие препаратов «Уралбиофарма» на доступности Мукалтина и Цитрамона сказаться не должно – у каждого из них есть более 10 других производителей.
Мукалтин – растительный препарат для лечения кашля, Цитрамон – комбинированное обезболивающее. Оба лекарства достаточно популярны в аптечной рознице и оба входят в нижний ценовой сегмент (до 100 рублей).
Продажи Мукалтина за полгода составили 229,5 млн рублей (12,5 млн упаковок), Цитрамона – 515 млн рублей (39,8 млн упаковок).
Изъятие препаратов «Уралбиофарма» на доступности Мукалтина и Цитрамона сказаться не должно – у каждого из них есть более 10 других производителей.
С российского рынка уходит импортный онкопрепарат Мегейс (мегестрол), не имеющий зарегистрированных аналогов. Лекарство предназначено для паллиативной терапии пациенток с неоперабельными опухолями молочной железы и эндометрия.
Препарат входил в клинические рекомендации по лечению рака молочной железы и рака эндометрия, но не вошел в т.н КСГ – схемы оплаты лекарственной терапии рака из средств ОМС.
Отзыв продиктован низким спросом на препарат. Медучреждения перестали закупать Мегейс с 2017 года. Не закупали его, по-видимому, и фармдистрибьюторы: из 10 тендеров на мегестрол состоялся всего один на сумму 153 тыс. рублей. Розничные продажи препарата за полгода составили всего 10 упаковок.
Препарат входил в клинические рекомендации по лечению рака молочной железы и рака эндометрия, но не вошел в т.н КСГ – схемы оплаты лекарственной терапии рака из средств ОМС.
Отзыв продиктован низким спросом на препарат. Медучреждения перестали закупать Мегейс с 2017 года. Не закупали его, по-видимому, и фармдистрибьюторы: из 10 тендеров на мегестрол состоялся всего один на сумму 153 тыс. рублей. Розничные продажи препарата за полгода составили всего 10 упаковок.
Появилось еще одно подтверждение возможной продажи «Нативы». Компания передала регудостоверение (РУ) на препарат для лечения рака крови Ибрутиниб-натив «АксельФарму».
Наличие РУ – четкое намерение вывести препарат на рынок до истечения патента на Имбрувику от Janssen (истекает в 2024 году). Если продажи дженерика не начнутся в течение трех лет, РУ аннулируют.
Кроме того, с августа этого года та же «АксельФарм» начала клинические испытания сравнения Гефитиниба-натив с оригинальной Ирессой от AstraZeneca. РУ на гефитиниб «Натива» пока не переоформляла.
«АксельФарм» ведет клинику таргетных онкопрепаратов сунитиниб и сорафениб аффилированной с ней «ОнкоТаргет». Обе компании принадлежат неизвестному на фармрынке Георгию Торчинову.
Сказать наверняка, что оба продукта для «ОнкоТаргета» производит «Натива», нельзя. Но последняя, согласно госреестру, заявлена в качестве единственного производителя субстанций сунитиниба и сорафениба.
Это не первые активы, которые отчуждает «Натива». В марте стало известно, что компания передала права на 35 своих лекарств 100% «дочке» «Фармстандарта» с оригинальным названием «Фармкомпания». В июле «Натива» переоформила Нилотиниб-натив на «Мамонт Фарм» некоего Михаила Головлева.
Наличие РУ – четкое намерение вывести препарат на рынок до истечения патента на Имбрувику от Janssen (истекает в 2024 году). Если продажи дженерика не начнутся в течение трех лет, РУ аннулируют.
Кроме того, с августа этого года та же «АксельФарм» начала клинические испытания сравнения Гефитиниба-натив с оригинальной Ирессой от AstraZeneca. РУ на гефитиниб «Натива» пока не переоформляла.
«АксельФарм» ведет клинику таргетных онкопрепаратов сунитиниб и сорафениб аффилированной с ней «ОнкоТаргет». Обе компании принадлежат неизвестному на фармрынке Георгию Торчинову.
Сказать наверняка, что оба продукта для «ОнкоТаргета» производит «Натива», нельзя. Но последняя, согласно госреестру, заявлена в качестве единственного производителя субстанций сунитиниба и сорафениба.
Это не первые активы, которые отчуждает «Натива». В марте стало известно, что компания передала права на 35 своих лекарств 100% «дочке» «Фармстандарта» с оригинальным названием «Фармкомпания». В июле «Натива» переоформила Нилотиниб-натив на «Мамонт Фарм» некоего Михаила Головлева.
#королифармы: Викрам Пуния. Фарцовщик и головная боль Минздрава.
47-летний уроженец Джайпура и любитель дорогих спортивных автомобилей Пуния учился в Индии на врача до 1992 года, а затем попал в Иркутск по программе бесплатного обмена студентами.
Выжить на стипендию было сложно. Деньги у отца – известного на родине девелопера – Пуния просить не хотел. Пришлось зарабатывать фарцой – поставками индийского ширпотреба в Россию. Через год учебы Пуния перевелся на фармфак и торговать стал уже лекарствами (в России 90-х с ними было туго).
Возил лекарства в чемоданах на самолете. Сам закупал контейнер, сам грузил, а для реализации пользовался знакомствами в институте.
На поставках лекарств для якутского правительства Пуния сколотил свой первый миллион долларов. И тут все было изящнее: Пуния просчитал, что Индия расплачивается с Россией потребительскими товарами в обмен на вооружение, и предложил вместо чая и кофе для Москвы поставлять лекарства в Якутию. Сам он вызвался оператором такой сделки емкостью $5 млн.
Пуния уверяет, что связей у него никаких тогда не было: сам звонил региональным чиновникам и обо всем договаривался.
В 1994 году Пуния женился на Ирине Поляковой, троюродной сестре его будущего партнера по бизнесу.
Уже в 1997-м Пуния вместе с Русланом Поляковым основал «Фармасинтез», чтобы наладить производство дженериков внутри страны. Для промплощадки были выбраны простаивающие аптечные склады.
Поляков, строитель по образованию, проект новоиспеченного родственника оценил и согласился войти в долю. Он взял на себя регуляторную часть работы, а Пуния – поставки сырья и маркетинг. В проекте участвовали и другие неназванные инвесторы, решавшие проблемы с криминалом.
Завод заработал в 1999 году, не без привлечения кредитных средств. Кредитовал «ВостСибКомбанк». Как заявляет сам Пуния, без какого-либо залога под 50% годовых. Расплатились за три года, а сам банк к старту производства уже разорился.
Через год интенсивной штамповки дженериков, партнеры решили выпустить нечто оригинальное. «Инновационная» разработка для лечения туберкулеза получила название Перхлозон, а «Фармасинтез» – почти 49 млн рублей от Минпромторга на его клинические испытания. Препарат увидел свет только в 2012 году.
Инновационной оказалась только форма выпуска – препарат быстрее растворяется. Препаратами тиосемикарбазонов туберкулез пытались лечить еще в 1963 году. Широко применять их сейчас мешает вовсе не низкая растворимость, а огромное количество побочек. Врачам новинка тоже не понравилась и выписывать его не спешили.
Юристы и патентоведы помогли Пунии получить собственные патенты на эфавиренз, дарунавир и вытеснить оригинальные препараты. С комбинацией Калетра от AbbVie вышло иначе: дженерику Калидавир пришлось поделить рынок с Калетрой практически поровну.
Источники на рынке высказывают смелое предположение что Пунии удалось убедить AbbVie отгружать готовую смесь для прессования таблеток, которые затем на заводе «Фармасинтеза» упаковываются под собственным брендом. В пользу этой версии говорят партнерские отношения между компаниями Пунии и Алексея Репика – производственного партнера AbbVie и лидера рынка препаратов от ВИЧ и гепатитов. Как минимум два года подряд «Р-Фарм» занимается дистрибуцией дженериков «Фармасинтеза».
Обе компании прославились регулярными перебоями в поставках лекарств для пациентов с ВИЧ. Отбиваясь от обвинений в ангажированности с российской фармой, директор лекарственного департамента Минздрава Елена Максимкина признавалась: «У меня две головные боли – это «Р-Фарм» и «Профарм» – дистрибьюторское подразделение «Фармасинтеза».
Основным рынком «Фармасинтеза» были и остаются препараты для лечения инфекций. Пуния – активный сторонник принудительного лицензирования и тотального замещения дорогостоящих противовирусных лекарств отечественными дженериками. Сейчас он активно метит на рынок онкопрепаратов и контрацептивов. А что еще делать, если с инновациями не задалось.
47-летний уроженец Джайпура и любитель дорогих спортивных автомобилей Пуния учился в Индии на врача до 1992 года, а затем попал в Иркутск по программе бесплатного обмена студентами.
Выжить на стипендию было сложно. Деньги у отца – известного на родине девелопера – Пуния просить не хотел. Пришлось зарабатывать фарцой – поставками индийского ширпотреба в Россию. Через год учебы Пуния перевелся на фармфак и торговать стал уже лекарствами (в России 90-х с ними было туго).
Возил лекарства в чемоданах на самолете. Сам закупал контейнер, сам грузил, а для реализации пользовался знакомствами в институте.
На поставках лекарств для якутского правительства Пуния сколотил свой первый миллион долларов. И тут все было изящнее: Пуния просчитал, что Индия расплачивается с Россией потребительскими товарами в обмен на вооружение, и предложил вместо чая и кофе для Москвы поставлять лекарства в Якутию. Сам он вызвался оператором такой сделки емкостью $5 млн.
Пуния уверяет, что связей у него никаких тогда не было: сам звонил региональным чиновникам и обо всем договаривался.
В 1994 году Пуния женился на Ирине Поляковой, троюродной сестре его будущего партнера по бизнесу.
Уже в 1997-м Пуния вместе с Русланом Поляковым основал «Фармасинтез», чтобы наладить производство дженериков внутри страны. Для промплощадки были выбраны простаивающие аптечные склады.
Поляков, строитель по образованию, проект новоиспеченного родственника оценил и согласился войти в долю. Он взял на себя регуляторную часть работы, а Пуния – поставки сырья и маркетинг. В проекте участвовали и другие неназванные инвесторы, решавшие проблемы с криминалом.
Завод заработал в 1999 году, не без привлечения кредитных средств. Кредитовал «ВостСибКомбанк». Как заявляет сам Пуния, без какого-либо залога под 50% годовых. Расплатились за три года, а сам банк к старту производства уже разорился.
Через год интенсивной штамповки дженериков, партнеры решили выпустить нечто оригинальное. «Инновационная» разработка для лечения туберкулеза получила название Перхлозон, а «Фармасинтез» – почти 49 млн рублей от Минпромторга на его клинические испытания. Препарат увидел свет только в 2012 году.
Инновационной оказалась только форма выпуска – препарат быстрее растворяется. Препаратами тиосемикарбазонов туберкулез пытались лечить еще в 1963 году. Широко применять их сейчас мешает вовсе не низкая растворимость, а огромное количество побочек. Врачам новинка тоже не понравилась и выписывать его не спешили.
Юристы и патентоведы помогли Пунии получить собственные патенты на эфавиренз, дарунавир и вытеснить оригинальные препараты. С комбинацией Калетра от AbbVie вышло иначе: дженерику Калидавир пришлось поделить рынок с Калетрой практически поровну.
Источники на рынке высказывают смелое предположение что Пунии удалось убедить AbbVie отгружать готовую смесь для прессования таблеток, которые затем на заводе «Фармасинтеза» упаковываются под собственным брендом. В пользу этой версии говорят партнерские отношения между компаниями Пунии и Алексея Репика – производственного партнера AbbVie и лидера рынка препаратов от ВИЧ и гепатитов. Как минимум два года подряд «Р-Фарм» занимается дистрибуцией дженериков «Фармасинтеза».
Обе компании прославились регулярными перебоями в поставках лекарств для пациентов с ВИЧ. Отбиваясь от обвинений в ангажированности с российской фармой, директор лекарственного департамента Минздрава Елена Максимкина признавалась: «У меня две головные боли – это «Р-Фарм» и «Профарм» – дистрибьюторское подразделение «Фармасинтеза».
Основным рынком «Фармасинтеза» были и остаются препараты для лечения инфекций. Пуния – активный сторонник принудительного лицензирования и тотального замещения дорогостоящих противовирусных лекарств отечественными дженериками. Сейчас он активно метит на рынок онкопрепаратов и контрацептивов. А что еще делать, если с инновациями не задалось.
❗️️НИЦ Гамалеи зарегистрировал вторую форму своей вакцины от COVID-19 в виде порошка. Препарат представляет собой лиофилизат, который растворяют перед введением.
Подобная форма вакцины у НИЦ есть для профилактики лихорадки Эбола. Одним из ее плюсов разработчики называли менее жесткие требования к хранению и транспортировке.
Эти же преимущества эксперты приводят и для новой вакцины от COVID-19. Актуально, учитывая то, что пока наибольший интерес к ней проявили именно азиатские страны с жарким и влажным климатом. Кроме того, по словам экспертов, препарат дольше сохраняет активность.
Вторая форма отечественной вакцины под названием Гам-КОВИД-Вак Лио испытывалась аналогично «жидкой» версии – на 38 добровольцах (в госреестре значится 43 добровольца). Вопросы со стороны международных регуляторов к ней возникнут, скорее всего, те же самые.
Из реестра вакцин-кандидатов ВОЗ неясно, сколько всего вакцин разрабатывает центр. Кроме того, в реестре вакцина НИЦ заявлена как однодозовая, в то время как Спутник V вводится дважды. Российская разработка в документе по-прежнему застряла на I фазе КИ. Отчеты об испытаниях так и не опубликованы.
Подобная форма вакцины у НИЦ есть для профилактики лихорадки Эбола. Одним из ее плюсов разработчики называли менее жесткие требования к хранению и транспортировке.
Эти же преимущества эксперты приводят и для новой вакцины от COVID-19. Актуально, учитывая то, что пока наибольший интерес к ней проявили именно азиатские страны с жарким и влажным климатом. Кроме того, по словам экспертов, препарат дольше сохраняет активность.
Вторая форма отечественной вакцины под названием Гам-КОВИД-Вак Лио испытывалась аналогично «жидкой» версии – на 38 добровольцах (в госреестре значится 43 добровольца). Вопросы со стороны международных регуляторов к ней возникнут, скорее всего, те же самые.
Из реестра вакцин-кандидатов ВОЗ неясно, сколько всего вакцин разрабатывает центр. Кроме того, в реестре вакцина НИЦ заявлена как однодозовая, в то время как Спутник V вводится дважды. Российская разработка в документе по-прежнему застряла на I фазе КИ. Отчеты об испытаниях так и не опубликованы.
Московские участковые врачи начали раздачу Арбидола и Ингавирина больным с ОРЗ. Найти данных масштабных закупок этих препаратов московским депздравом и агентством по закупакам за этот год не удалось. Может, сливали прошлогодние остатки.
Оба препарата вышли в лидеры нашего рейтинга фуфломицинов. Врачи на приеме Ингавирина и Арбидола не настаивают, следует из поста шеф-редакторки отраслевого издания Vademecum Дарьи Шубиной.
И правильно делают: ни одна из этих отечественных разработок, разрекламированных как эффективные при COVID-19, масштабных контролируемых исследований не проходила. Их эффективность при гриппе и ОРВИ тоже сомнительна.
Оба препарата вышли в лидеры нашего рейтинга фуфломицинов. Врачи на приеме Ингавирина и Арбидола не настаивают, следует из поста шеф-редакторки отраслевого издания Vademecum Дарьи Шубиной.
И правильно делают: ни одна из этих отечественных разработок, разрекламированных как эффективные при COVID-19, масштабных контролируемых исследований не проходила. Их эффективность при гриппе и ОРВИ тоже сомнительна.
Вирусологи МГУ не смогли довести вакцину от COVID-19 до клинических испытаний, но уже задумались о комбинированном препарате против коронавируса и гриппа.
Ученые предполагают, что COVID-19 будет иметь такой же сезонный характер, как и грипп.
Идея, строго говоря, не новая. Гендир «Биокада» Дмитрий Морозов уже заявлял о разработке комбинированной вакцины ковид+грипп совместно с Институтом экспериментальной медицины. Впрочем, она находится только на доклинических исследованиях.
По задумке Морозова и коллег, вакцину можно будет вводить интраназально (брызгать в нос), а не колоть.
Комбинированную вакцину ковид+грипп разрабатывают также в центре Алмазова. В исследовательском центре отмечают, что пока разработка находится на ранней стадии.
Клинические испытания вакцины МГУ могут начаться примерно через полгода. Доклиника еще не проводилась.
Конкуренты не дремлют: НИЦ Гамалеи зарегистрировал две свои вакцины, «Вектор» близок к завершению клиники. Кроме того близки к регистрации в России две зарубежных разработки от AstraZeneca и CanSino.
Ученые предполагают, что COVID-19 будет иметь такой же сезонный характер, как и грипп.
Идея, строго говоря, не новая. Гендир «Биокада» Дмитрий Морозов уже заявлял о разработке комбинированной вакцины ковид+грипп совместно с Институтом экспериментальной медицины. Впрочем, она находится только на доклинических исследованиях.
По задумке Морозова и коллег, вакцину можно будет вводить интраназально (брызгать в нос), а не колоть.
Комбинированную вакцину ковид+грипп разрабатывают также в центре Алмазова. В исследовательском центре отмечают, что пока разработка находится на ранней стадии.
Клинические испытания вакцины МГУ могут начаться примерно через полгода. Доклиника еще не проводилась.
Конкуренты не дремлют: НИЦ Гамалеи зарегистрировал две свои вакцины, «Вектор» близок к завершению клиники. Кроме того близки к регистрации в России две зарубежных разработки от AstraZeneca и CanSino.
За полгода в России транквилизаторов и снотворных продали на 2,4 млрд рублей. Оно и понятно – время нервное, еще и ковид.
По подсчетам «БР», лидером в безрецептурном сегменте стал Афобазол от «Отисифарм» («Фармстандарт»), который взлетел после массовой открутки ТВ-рекламы. Препарат, не имеющий доказательной базы, старая советская разработка – первая рекомендация от провизоров после малоэффективных препаратов (Персен, Ново-пассит и совсем бестолковый глицин).
В рецептурном сегменте ситуация куда более интересная: почти половина продаж приходится на Феназепам. Препарат относится к классу бензодиазепинов – все из них в России подлежат строгому учету. Купить их можно не в каждой аптеке, а рецепт провизор оставит для отчетности.
Феназепам (тоже советская военная разработка) по силе действия не уступает диазепаму – самому назначаемому транквилизатору в Великобритании. Местные исследователи выяснили, что его даже можно добывать из Темзы.
Для покупки Феназепама нужен рецепт т.н. «формы 107», не подлежащий учету. Провизор лишь поинтересуется его наличием, возможно сделает отметку об отпуске на обратной стороне. Дальше пациент может устроить рейд по аптекам района и нигде ему в нужде не откажут. А где-то рецептом не поинтересуются вовсе.
В чем же причина таких послаблений?
Одни психиатры пожимают плечами, другие озираются по сторонам и признаются – дело в лоббизме и работе медпредов с врачами. Абсолютный лидер рынка феназепама – «Валента фармацевтика». Компания заработала на страхах, тревоге и бесконтрольном отпуске лекарств почти 400 млн рублей.
С февраля 2016 года GR в «Валенте» занимался Марат Сакаев: бывший чиновник Минздрава, заместивший Виктора Христенко, супруга Татьяны Голиковой, в 2012 году. Благодаря связям и тонкой работе с представителями власти, Сакаеву удалось почти невозможное. Всего спустя два месяца после начала его работы в «Валенте», Минздрав отредактировал свой приказ и феназепам разрешили выписывать на на рецептурном бланке формы N 107-1/у. Это самое банальное, но от этого не менее логичное объяснение такого превосходства над конкурентами.
По подсчетам «БР», лидером в безрецептурном сегменте стал Афобазол от «Отисифарм» («Фармстандарт»), который взлетел после массовой открутки ТВ-рекламы. Препарат, не имеющий доказательной базы, старая советская разработка – первая рекомендация от провизоров после малоэффективных препаратов (Персен, Ново-пассит и совсем бестолковый глицин).
В рецептурном сегменте ситуация куда более интересная: почти половина продаж приходится на Феназепам. Препарат относится к классу бензодиазепинов – все из них в России подлежат строгому учету. Купить их можно не в каждой аптеке, а рецепт провизор оставит для отчетности.
Феназепам (тоже советская военная разработка) по силе действия не уступает диазепаму – самому назначаемому транквилизатору в Великобритании. Местные исследователи выяснили, что его даже можно добывать из Темзы.
Для покупки Феназепама нужен рецепт т.н. «формы 107», не подлежащий учету. Провизор лишь поинтересуется его наличием, возможно сделает отметку об отпуске на обратной стороне. Дальше пациент может устроить рейд по аптекам района и нигде ему в нужде не откажут. А где-то рецептом не поинтересуются вовсе.
В чем же причина таких послаблений?
Одни психиатры пожимают плечами, другие озираются по сторонам и признаются – дело в лоббизме и работе медпредов с врачами. Абсолютный лидер рынка феназепама – «Валента фармацевтика». Компания заработала на страхах, тревоге и бесконтрольном отпуске лекарств почти 400 млн рублей.
С февраля 2016 года GR в «Валенте» занимался Марат Сакаев: бывший чиновник Минздрава, заместивший Виктора Христенко, супруга Татьяны Голиковой, в 2012 году. Благодаря связям и тонкой работе с представителями власти, Сакаеву удалось почти невозможное. Всего спустя два месяца после начала его работы в «Валенте», Минздрав отредактировал свой приказ и феназепам разрешили выписывать на на рецептурном бланке формы N 107-1/у. Это самое банальное, но от этого не менее логичное объяснение такого превосходства над конкурентами.
Дефицит инъекций препарата экстренной помощи – фуросемида – связан с нерентабельностью производства, спустя месяц признали в Минпромторге.
По данным таможенной службы, средняя стоимость фуросемида в 2018 году составляла 2,5 тыс. рублей за кг субстанции, в 2019 году – 2,8 тыс. В новом году стоимость составила уже 3,4 тыс. Дефицит таблеток тоже не за горами.
В июле Росздравнадзор, говоря о дефиците фуросемида, проигнорировал дефицит инъекционной формы. Служба традиционно отчиталась об объеме упаковок, поступивших в аптеки и больницы.
В РЗН тогда утверждали, что за первый квартал на рынок поступили 1,84 млн упаковок фуросемида, не уточняя долю препарата в инъекциях. «БР» подсчитал, что за полгода в продажу поступили 4,9 млн упаковок (таблеток и ампул) препарата – на 1,3 млн меньше, чем за тот же период 2019 года.
В Минпроме заверяют, что один из производителей выпустит 250 тыс. упаковок уколов фуросемида до конца года. По нашим оценкам, им может стать Solopharm или «Обновление».
Вопрос о предотвращении дефицита обсуждается Минпромом с ФАС – ярым сторонником снижения цен. Единственным верным решением было бы «отпустить» цену на копеечный фуросемид. Но, разумеется, этого нельзя сделать без тщательного анализа, сбора комиссии, составления дорожной карты и парочки постановлений правительства.
По данным таможенной службы, средняя стоимость фуросемида в 2018 году составляла 2,5 тыс. рублей за кг субстанции, в 2019 году – 2,8 тыс. В новом году стоимость составила уже 3,4 тыс. Дефицит таблеток тоже не за горами.
В июле Росздравнадзор, говоря о дефиците фуросемида, проигнорировал дефицит инъекционной формы. Служба традиционно отчиталась об объеме упаковок, поступивших в аптеки и больницы.
В РЗН тогда утверждали, что за первый квартал на рынок поступили 1,84 млн упаковок фуросемида, не уточняя долю препарата в инъекциях. «БР» подсчитал, что за полгода в продажу поступили 4,9 млн упаковок (таблеток и ампул) препарата – на 1,3 млн меньше, чем за тот же период 2019 года.
В Минпроме заверяют, что один из производителей выпустит 250 тыс. упаковок уколов фуросемида до конца года. По нашим оценкам, им может стать Solopharm или «Обновление».
Вопрос о предотвращении дефицита обсуждается Минпромом с ФАС – ярым сторонником снижения цен. Единственным верным решением было бы «отпустить» цену на копеечный фуросемид. Но, разумеется, этого нельзя сделать без тщательного анализа, сбора комиссии, составления дорожной карты и парочки постановлений правительства.
Оператором ввоза Онкаспара для лечения рака крови у детей назначен Московский эндокринный завод (МЭЗ), следует из постановления правительства за подписью Мишустина.
Минздраву необходимо определить потребность в Онкаспре и представить расчеты куратору импорта – Минпромторгу. Объем закупки не может превышать 1500 флаконов.
Онкаспар ушел с российского рынка в 2019 году из-за смены прав на препарат (перешли французский Servier). С тех пор он закупается благотворителями за рубежом. Вопрос о ввозе импортного препарата поднимался еще в июне 2019 года в Смольном.
В марте Servier выразила готовность поставить 1500 флаконов лекарства, но не безвозмездно. В апреле, после долгих споров Минздрава с благотворительными фондами, в правительстве все же нашли 273,5 млн рублей из резервного фонда на закупку Онкаспара. Эти средства закроют расходы МЭЗ на импорт лекарства.
Как стало известно «БР», первая партия из 500 флаконов поступила в РФ только в конце мая, вторая – в начале августа. Сейчас Servier восстанавливает российскую регистрацию Онкаспара, документы лежат в Минздраве уже несколько месяцев.
Минздраву необходимо определить потребность в Онкаспре и представить расчеты куратору импорта – Минпромторгу. Объем закупки не может превышать 1500 флаконов.
Онкаспар ушел с российского рынка в 2019 году из-за смены прав на препарат (перешли французский Servier). С тех пор он закупается благотворителями за рубежом. Вопрос о ввозе импортного препарата поднимался еще в июне 2019 года в Смольном.
В марте Servier выразила готовность поставить 1500 флаконов лекарства, но не безвозмездно. В апреле, после долгих споров Минздрава с благотворительными фондами, в правительстве все же нашли 273,5 млн рублей из резервного фонда на закупку Онкаспара. Эти средства закроют расходы МЭЗ на импорт лекарства.
Как стало известно «БР», первая партия из 500 флаконов поступила в РФ только в конце мая, вторая – в начале августа. Сейчас Servier восстанавливает российскую регистрацию Онкаспара, документы лежат в Минздраве уже несколько месяцев.
Производителя Триазавирина, неэффективного при COVID-19 – депутата Александра Петрова – наградили знаком отличия первой степени.
Строго говоря, сам Петров выпуском препарата не занимается (в силу занимаемой должности). Его заводом «Медсинтез» сейчас руководит сын, Петров-младший.
Награду Петров получил из рук губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева – неофициального бренд-амбассадора Триазавирина в регионе, который сильно пострадал от ковида.
Куйвашев был неоднократно замечен в пиаре препарата, а в августе поручил провести несанкционированные Минздравом клинические испытания Триазавирина в регионе.
Из бюджета Свердловской области уже выделены 13,2 млн рублей на закупку Триазавирина для врачей, работающих с COVID-пациентами. Еще 40 млн выделят на выдачу лекарств тем, кто контактировал с инфицированными.
Строго говоря, сам Петров выпуском препарата не занимается (в силу занимаемой должности). Его заводом «Медсинтез» сейчас руководит сын, Петров-младший.
Награду Петров получил из рук губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева – неофициального бренд-амбассадора Триазавирина в регионе, который сильно пострадал от ковида.
Куйвашев был неоднократно замечен в пиаре препарата, а в августе поручил провести несанкционированные Минздравом клинические испытания Триазавирина в регионе.
Из бюджета Свердловской области уже выделены 13,2 млн рублей на закупку Триазавирина для врачей, работающих с COVID-пациентами. Еще 40 млн выделят на выдачу лекарств тем, кто контактировал с инфицированными.
Сервис TikTok по требованию Роскомнадзора заблокировал ролики с употреблением бенадрила. В России препарат более известен как Димедрол – дешевое старое средство от аллергии, которым якобы разбавляли пиво недобросовестные бармены.
Пользователи соцсети записывали видео под воздействием больших доз препарата. Интрига всего челленджа состояла в демонстрации побочных эффектов передозировки: галлюцинаций, сонливости, спутанности сознания, бессвязной речи, расширенных зрачков и измененного восприятия.
Увлечение «аптечными наркотиками» уже отправило троих американских подростков в госпиталь.
Несмотря на то, что препарат стар как мир, он до сих пор производится более чем 10 фармкомпаниями в России. Его розничные продажи за полгода составили 46,6 млн рублей.
Пользователи соцсети записывали видео под воздействием больших доз препарата. Интрига всего челленджа состояла в демонстрации побочных эффектов передозировки: галлюцинаций, сонливости, спутанности сознания, бессвязной речи, расширенных зрачков и измененного восприятия.
Увлечение «аптечными наркотиками» уже отправило троих американских подростков в госпиталь.
Несмотря на то, что препарат стар как мир, он до сих пор производится более чем 10 фармкомпаниями в России. Его розничные продажи за полгода составили 46,6 млн рублей.
Лидеру нашего рейтинга транквилизаторов – Афобазолу – прирасти в продажах удалось на скромные 7% за полгода (из-за роста цены). Очевидно, весь пиар-ресурс производителя – «Отисифарма» – был брошен на продвижение другого продукта компании, Арбидола, более востребованного в пандемию.
Тем не менее, среди транквилизаторов, и особенно в безрецептурном сегменте, с миллиардом продаж лидирует именно Афобазол. Препарат не похож ни на один из известных транквилизаторов и привлекателен отсутствием привыкания. И терапевтического эффекта.
Разработка НИИ Фармакологии появилась еще в 2000 году и тогда продвигалась «Щелковским витаминным заводом» (ныне «Валента фармацевтика» – автор куда более действенного Феназепама). В исследованиях Афобазол показал эффективность сравнимую или даже превосходящую диазепам (Валиум, Релиум, Реланиум).
Загвоздка в том, что по русской традиции, исследования не соответствовали мировым нормам клиники: не было рандомизации, когда пациентов тасуют между собой случайным образом, а затем делят на две группы. В итоге одна группа получает плацебо-пустышку, другая – Афобазол. Исследования не были проведены в double blind режиме (т.е. врач знал, что пациенты именно приминает пациент, а сами пациенты нет). Отсюда и скудная информация о побочках. Получается, что врач, зная, кому дает лекарство, а кому плацебо, был прямо заинтересован в результатах.
К слову, единственные исследования Афобазола, согласно госреестру, были начаты только в 2018 году: уже после того, как препарат вовсю рекламировался по ТВ и продавался.
Знакомые с «БР» врачи к Афобазолу настроены скептически: пить сами бы не стали, выписали бы себе что-то более действенное. Например, белое сухое.
Среди мишеней, на которые мог бы действовать Афобазол вообще какая-то путаница. Хайли лайкли, он влияет на целую кучу рецепторов мозга. В основном тех, для которых испытываются экспериментальные препараты, еще не дошедшие до рынка.
Скудная и противоречивая доказательная база не позволила препарату широко применяться в других странах.
Американский регулятор FDA даже не стал оценивать возможную регистрацию Афобазола – данных было слишком мало. На любимом многими ресурсе Cohrane никаких мета-анализов об Афобазоле «БР» не нашел. Что само по себе показательно: на препарат всем наплевать.
Тем не менее, среди транквилизаторов, и особенно в безрецептурном сегменте, с миллиардом продаж лидирует именно Афобазол. Препарат не похож ни на один из известных транквилизаторов и привлекателен отсутствием привыкания. И терапевтического эффекта.
Разработка НИИ Фармакологии появилась еще в 2000 году и тогда продвигалась «Щелковским витаминным заводом» (ныне «Валента фармацевтика» – автор куда более действенного Феназепама). В исследованиях Афобазол показал эффективность сравнимую или даже превосходящую диазепам (Валиум, Релиум, Реланиум).
Загвоздка в том, что по русской традиции, исследования не соответствовали мировым нормам клиники: не было рандомизации, когда пациентов тасуют между собой случайным образом, а затем делят на две группы. В итоге одна группа получает плацебо-пустышку, другая – Афобазол. Исследования не были проведены в double blind режиме (т.е. врач знал, что пациенты именно приминает пациент, а сами пациенты нет). Отсюда и скудная информация о побочках. Получается, что врач, зная, кому дает лекарство, а кому плацебо, был прямо заинтересован в результатах.
К слову, единственные исследования Афобазола, согласно госреестру, были начаты только в 2018 году: уже после того, как препарат вовсю рекламировался по ТВ и продавался.
Знакомые с «БР» врачи к Афобазолу настроены скептически: пить сами бы не стали, выписали бы себе что-то более действенное. Например, белое сухое.
Среди мишеней, на которые мог бы действовать Афобазол вообще какая-то путаница. Хайли лайкли, он влияет на целую кучу рецепторов мозга. В основном тех, для которых испытываются экспериментальные препараты, еще не дошедшие до рынка.
Скудная и противоречивая доказательная база не позволила препарату широко применяться в других странах.
Американский регулятор FDA даже не стал оценивать возможную регистрацию Афобазола – данных было слишком мало. На любимом многими ресурсе Cohrane никаких мета-анализов об Афобазоле «БР» не нашел. Что само по себе показательно: на препарат всем наплевать.
Матери ребенка, больного спинальной мышечной атрофией (СМА), отказали в обеспечении самым дорогим препаратом от этого заболевания – Золгенсма. Иск к питерскому депздраву был отклонен.
Решение суда мотивировано тем, что консилиум врачей не смог сойтись во мнении о необходимости новой терапии. У пациента наблюдается положительная динамика на других лекарствах попроще и подешевле. Если и вводить Золгенсму, то только спустя 4 недели от конца текущей терапии.
Использовать Золгенсму мать хотела вместо зарегистрированной в России Спинразы (применяется пожизненно). Золгенсма вводится один раз, и сделать инъекцию нужно до того, как ребенку исполнится два года. Стоимость инъекции может достигать $2,2, без учета стоимости медицинских процедур и наблюдения за пациентом.
Спинраза тоже обходится бюджету недешево – порядка 7 млн за флакон. В первый год таких уколов нужно сделать 6, в последующие уже 3. Не без участия судов и прокуратуры в России за полгода было куплено 79 флаконов Спинразы за сумму свыше 600 млн рублей.
Минздрав рекомендовал включить Спинразу в перечень жизненно необходимых, после чего у региональных депздравов будет меньше поводов динаминть пациентов. Однако, уже после заседания комиссии ФАС предложила отложить включение Спинразы в перечень, что может повлиять на финальное решение правительства.
Решение суда мотивировано тем, что консилиум врачей не смог сойтись во мнении о необходимости новой терапии. У пациента наблюдается положительная динамика на других лекарствах попроще и подешевле. Если и вводить Золгенсму, то только спустя 4 недели от конца текущей терапии.
Использовать Золгенсму мать хотела вместо зарегистрированной в России Спинразы (применяется пожизненно). Золгенсма вводится один раз, и сделать инъекцию нужно до того, как ребенку исполнится два года. Стоимость инъекции может достигать $2,2, без учета стоимости медицинских процедур и наблюдения за пациентом.
Спинраза тоже обходится бюджету недешево – порядка 7 млн за флакон. В первый год таких уколов нужно сделать 6, в последующие уже 3. Не без участия судов и прокуратуры в России за полгода было куплено 79 флаконов Спинразы за сумму свыше 600 млн рублей.
Минздрав рекомендовал включить Спинразу в перечень жизненно необходимых, после чего у региональных депздравов будет меньше поводов динаминть пациентов. Однако, уже после заседания комиссии ФАС предложила отложить включение Спинразы в перечень, что может повлиять на финальное решение правительства.
Bionorica – производителю растительных препаратов – грозит штраф от 200 до 500 тыс. рублей за нарушение закона «О рекламе», следует из сообщения ФАС.
Рекламные листовки к Канефрону содержали информацию, которая отсутствовала в официальной инструкции. В них говорилось, что лекарство эффективно при острой инфекции мочевыводящих путей.
В других рекламных флайерах утверждалось, что Канефорон может использоваться и для профилактики. Показаний к этому в инструкции также нет.
Надо сказать, препараты Bionorica позиционируются как нечто среднее между гомеопатией и новогаленовыми препаратами (экстракты растений) и априори не могут содержать ни антибиотиков, ни лекарственных средств. По данным «БР» Канефрон – это препарат, который продают в довесок к Монуралу и прочим антибиотикам, чтобы увеличить средний чек покупки.
Препарат предлагается как альтернатива «химическим» лекарствам, а травы у нас народ любит.
Несмотря на сомнительную эффективность, продажи Канефрона за полгода составили 1,8 млрд рублей. Разумеется, не без помощи рекламщиков и провизоров, заинтересованных в продажах и бонусах.
К нашему удивлению Канефрон пользовался некоторой популярностью и у госзаказчиков – 8 млн рублей продаж. Скромно, но все же.
Рекламные листовки к Канефрону содержали информацию, которая отсутствовала в официальной инструкции. В них говорилось, что лекарство эффективно при острой инфекции мочевыводящих путей.
В других рекламных флайерах утверждалось, что Канефорон может использоваться и для профилактики. Показаний к этому в инструкции также нет.
Надо сказать, препараты Bionorica позиционируются как нечто среднее между гомеопатией и новогаленовыми препаратами (экстракты растений) и априори не могут содержать ни антибиотиков, ни лекарственных средств. По данным «БР» Канефрон – это препарат, который продают в довесок к Монуралу и прочим антибиотикам, чтобы увеличить средний чек покупки.
Препарат предлагается как альтернатива «химическим» лекарствам, а травы у нас народ любит.
Несмотря на сомнительную эффективность, продажи Канефрона за полгода составили 1,8 млрд рублей. Разумеется, не без помощи рекламщиков и провизоров, заинтересованных в продажах и бонусах.
К нашему удивлению Канефрон пользовался некоторой популярностью и у госзаказчиков – 8 млн рублей продаж. Скромно, но все же.
С российского рынка ушли еще несколько препаратов Takeda под брендом Актовегин (Takeda унаследовала их с покупкой Nycomed). Это не трагедия, как пытаются преподнести ее некоторые СМИ.
Во-первых, у препаратов масса заменителей даже в плане действующего вещества – сыворотки телят.
Во-вторых, сами препараты были способом продать бульон по баснословной цене – в среднем 890 рубля за упаковку таблеток или уколов. По 232 рубля хотели за мази, гели и кремы под этим брендом. Продажи всех форм за полгода превысили 2,2 млрд рублей.
Препараты Актовегина часто назначали беременным. Вменяемые акушеры советовали купить говядины вместо раскрученного лекарства от токсикоза. К слову, такого показания в инструкции нет.
Вообще портфель Nycomed Takeda решила продать не от плохих продаж, а чтобы рассчитаться с кредитами на покупку ирландской инновационной компании Shire.
Год назад Takeda уже отозвала с рынка собственные бренд-дженерики атенолол, амитриптилин и метронидазол. Тогда в заголовках СМИ читалось «все умрем».
Баночки у них правда были приятные. Темного стекла, с контролем первого вскрытия. Но на этом трагедия закончилась: дженериков масса, да и компанию понять можно. Стоимость лекарств не превышала 50 рублей. Все они входили в перечень жизненно важных (ЖНВЛП). Производить их – работать в убыток.
Поговаривают, Takeda вообще хочет продать завод в Ярославле и отказаться от локализации своей новинки – Нинларо (иксазомиб) – эффективной для лечения рака крови. Нинларо мог бы заменить устаревший иматиниб (впервые появился в России 10 лет назад). Как замечали наши источники на рынке, производить Нинларо без госзаказа – зарывать препарат в землю.
Во-первых, у препаратов масса заменителей даже в плане действующего вещества – сыворотки телят.
Во-вторых, сами препараты были способом продать бульон по баснословной цене – в среднем 890 рубля за упаковку таблеток или уколов. По 232 рубля хотели за мази, гели и кремы под этим брендом. Продажи всех форм за полгода превысили 2,2 млрд рублей.
Препараты Актовегина часто назначали беременным. Вменяемые акушеры советовали купить говядины вместо раскрученного лекарства от токсикоза. К слову, такого показания в инструкции нет.
Вообще портфель Nycomed Takeda решила продать не от плохих продаж, а чтобы рассчитаться с кредитами на покупку ирландской инновационной компании Shire.
Год назад Takeda уже отозвала с рынка собственные бренд-дженерики атенолол, амитриптилин и метронидазол. Тогда в заголовках СМИ читалось «все умрем».
Баночки у них правда были приятные. Темного стекла, с контролем первого вскрытия. Но на этом трагедия закончилась: дженериков масса, да и компанию понять можно. Стоимость лекарств не превышала 50 рублей. Все они входили в перечень жизненно важных (ЖНВЛП). Производить их – работать в убыток.
Поговаривают, Takeda вообще хочет продать завод в Ярославле и отказаться от локализации своей новинки – Нинларо (иксазомиб) – эффективной для лечения рака крови. Нинларо мог бы заменить устаревший иматиниб (впервые появился в России 10 лет назад). Как замечали наши источники на рынке, производить Нинларо без госзаказа – зарывать препарат в землю.
❗️️Дождались. Регистрация паллиативного препарата Фризиум от Sanofi для неизлечимо больных детей у Минздрава заняла год. Документы на регистрацию были поданы еще в сентябре прошлого года. Регудостоверение на препарат с 20-ти летней историей применения в России выдали только сейчас.
Первоначально Минздрав обещал провести регистрацию ускоренно, но затем «дал заднюю» и сообщил, что все пройдет по общей процедуре – т.е. не ранее 160 рабочих дней от подачи досье.
Регистрация лекарства в России безусловно облегчит жизнь паллиативным пациентам, да и их родителям. Ранее матерям приходилось заказывать Фризиум из-за рубежа, нередко им грозил уголовный срок за контрабанду психотропных средств. Женщин спасала только огласка в СМИ и вмешательство благотворителей.
Правительство дважды выделяло средства на закупку незарегистрированного препарата, но и его запасов часто не хватало.
Теперь дело за регистрацией других препаратов, которые приходится ввозить с большим трудом из-за несовершенных ФЗ-44, ФЗ-61 и бюрократических барьеров.
Первоначально Минздрав обещал провести регистрацию ускоренно, но затем «дал заднюю» и сообщил, что все пройдет по общей процедуре – т.е. не ранее 160 рабочих дней от подачи досье.
Регистрация лекарства в России безусловно облегчит жизнь паллиативным пациентам, да и их родителям. Ранее матерям приходилось заказывать Фризиум из-за рубежа, нередко им грозил уголовный срок за контрабанду психотропных средств. Женщин спасала только огласка в СМИ и вмешательство благотворителей.
Правительство дважды выделяло средства на закупку незарегистрированного препарата, но и его запасов часто не хватало.
Теперь дело за регистрацией других препаратов, которые приходится ввозить с большим трудом из-за несовершенных ФЗ-44, ФЗ-61 и бюрократических барьеров.