Сообщение о том, что Россия готовит видеопровокацию где-то в ДНР как повод для вторжения опасно по двум причинам. Во-первых, потому что может быть правдой. Обстановка напряженная, и каждому хочется обзавестись набором алиби и обвинений против другой стороны, на всякий случай и про запас для войны. Российские журналисты уже абсолютно официально поехали, сняли и показали сюжет о разорвавшихся в ДНР натовских минах.
Во-вторых, потому что оно может быть сигналом, выпущенным в рамках сдерживания России. Мол, что бы вы ни сказали о нарушении мира украинской стороной, что бы нам ни показали, мы это не купим. Это может иметь сдерживающий эффект, но может и наоборот. Раз любая ситуация на линии разграничения все равно будет толковаться как провокации России с целью развязать агрессию, можно, в случае чего, себя и не сдерживать.
Это сообщение ради сдерживания может походя послать ложный сигнал тем в Украине, кто думает о силовой операции (вряд ли прямо сейчас), или о столкновении, которое откроет дорогу новым санкциям против России (это можно и сейчас). Ими это сообщение может быть прочитано в рамках сватовства желаемого с действительным как ободряющий сигнал: что бы ни случилось, виноватой мы будем считать Россию, потому что мы знаем, что она готовит провокацию для вторжения и заранее всем об этом сообщили. Значит если случится, вы не виноваты. Похожие ободряюще понятые двусмысленности привели Саакашвили к его роковой ошибке в год предыдущей олимпиады в Пекине.
Можно счесть, что провокативное видео с взрывами, жертвами и разрушениями — слишком простой инструмент, ведь, как всем объявили заранее, Россия его готовит, поэтому оно никого не сможет убедить. Это так, если мы думаем об очень узком коридоре взаимодействия между российской властью и западным общественным мнением. Но России нужно что-то показать своим гражданам. Запад не купит — или с огромным скепсисом — любую российскую картинку. Но остальной мир — Китай, Индия, Пакистан, Африка, латинская Америка, Иран, Средняя Азия, арабские страны — будут искать, как Россия объясняет свои действия, и возьмут ее картинку и ее объяснение и примутся сравнивать его с остальными. А есть еще скептически настроенный сектор общественного мнения на самом Западе, который тоже будет искать, где не поверить своим.
Единственная и главная неувязка этого сообщения не в том, что Россия не способна на провокацию (если очень понадобится, способна), и в не в том, что Украина не способна на применение силы (Украина настолько же сильнее сепаратистских республик без России, насколько Россия сильнее Украины, и даже с большим отрывом). Главная запинка в том, что провокация и ее видеофиксация, необходимые для масштабного вторжения, должны быть столь же масштабны. Вторжение в Грузию спровоцировал обстрел городка с населением в несколько десятков тысяч человек, и сухопутное наступление в его направлении. Вот такую провокацию не изготовишь, будь ты сам Бондарчук старший. А взрыв чего-нибудь одного или двух настолько несоразмерны полномасштабному вторжению, что это все равно, что начинать его без всякого взрыва. И это не только для западных новостей, это и для наших, и для китайских и для индийских будет так.
Во-вторых, потому что оно может быть сигналом, выпущенным в рамках сдерживания России. Мол, что бы вы ни сказали о нарушении мира украинской стороной, что бы нам ни показали, мы это не купим. Это может иметь сдерживающий эффект, но может и наоборот. Раз любая ситуация на линии разграничения все равно будет толковаться как провокации России с целью развязать агрессию, можно, в случае чего, себя и не сдерживать.
Это сообщение ради сдерживания может походя послать ложный сигнал тем в Украине, кто думает о силовой операции (вряд ли прямо сейчас), или о столкновении, которое откроет дорогу новым санкциям против России (это можно и сейчас). Ими это сообщение может быть прочитано в рамках сватовства желаемого с действительным как ободряющий сигнал: что бы ни случилось, виноватой мы будем считать Россию, потому что мы знаем, что она готовит провокацию для вторжения и заранее всем об этом сообщили. Значит если случится, вы не виноваты. Похожие ободряюще понятые двусмысленности привели Саакашвили к его роковой ошибке в год предыдущей олимпиады в Пекине.
Можно счесть, что провокативное видео с взрывами, жертвами и разрушениями — слишком простой инструмент, ведь, как всем объявили заранее, Россия его готовит, поэтому оно никого не сможет убедить. Это так, если мы думаем об очень узком коридоре взаимодействия между российской властью и западным общественным мнением. Но России нужно что-то показать своим гражданам. Запад не купит — или с огромным скепсисом — любую российскую картинку. Но остальной мир — Китай, Индия, Пакистан, Африка, латинская Америка, Иран, Средняя Азия, арабские страны — будут искать, как Россия объясняет свои действия, и возьмут ее картинку и ее объяснение и примутся сравнивать его с остальными. А есть еще скептически настроенный сектор общественного мнения на самом Западе, который тоже будет искать, где не поверить своим.
Единственная и главная неувязка этого сообщения не в том, что Россия не способна на провокацию (если очень понадобится, способна), и в не в том, что Украина не способна на применение силы (Украина настолько же сильнее сепаратистских республик без России, насколько Россия сильнее Украины, и даже с большим отрывом). Главная запинка в том, что провокация и ее видеофиксация, необходимые для масштабного вторжения, должны быть столь же масштабны. Вторжение в Грузию спровоцировал обстрел городка с населением в несколько десятков тысяч человек, и сухопутное наступление в его направлении. Вот такую провокацию не изготовишь, будь ты сам Бондарчук старший. А взрыв чего-нибудь одного или двух настолько несоразмерны полномасштабному вторжению, что это все равно, что начинать его без всякого взрыва. И это не только для западных новостей, это и для наших, и для китайских и для индийских будет так.
Пока вероятным следствием сегодняшней публикации Бильд о том, что к будущему вторжению ФСБ готовит по украинским городам будущие власти и членов будущей «народной рады» может стать интенсивный поиск этих самых депутатов народной рады местными спецслужбами и добровольцами. Так свободные СМИ, сами того не замечая и из самых лучших побуждений призывают искать внутренних врагов, шпионов и предателей.
Кстати, сегодня микроюбилей. Два месяца, как газета Бильд первой из всех опубликовала план вторжения России в Украину со стрелочками, как на школьных картах.
Кстати, сегодня микроюбилей. Два месяца, как газета Бильд первой из всех опубликовала план вторжения России в Украину со стрелочками, как на школьных картах.
О встрече Путина и Си в Пекине с совместными упреками Западу, коротко:
Pu Xi Riot
Pu Xi Riot
Считается, что демократические правительства ведут себя во внешней политике более ответственно, потому что партии контролируют друг друга. Проблема внешнеполитического поведения современных представительных демократий, однако, в том, что контроль сводится к тому, что партии друг друга подначивают и берут на слабо.
Например, демократы, выработали пакет санкций на случай масштабного вторжения России в Украину: понятное действие. Демократы у власти, у них реальная внешняя политика на руках. Но республиканцы не у власти, у них на руках только внутренняя политика. Их задача показать, что у демократов кишка тонка и они рылом не вышли, и нету других забот.
Поэтому республиканцы говорят, что этот замечательный пакет санкций нужно применить не после, а до, прямо сейчас. За что? «За то что Россия уже сделала». А это, ну например, кибератаки, всегда же какие-нибудь есть, подрыв украинского правительства, это воообще много чего, вот Путин Порошенко предлагал политубежище, издевательски, и false flag operation, провокация под флагом другой стороны конфликта. Еще не было? Ну так будет, или может быть. «Здесь не нарушил, там нарушишь, сейчас плати!». А что демократы не хотят, так это потому что они слабаки, и надо на их место нас. И всё, пакет санкций как метод воздействия размыт. В Москве складывается впечатление, что его рано или поздно применят вообще, против России, а не за какое-то её действие. А раз так, можно вычеркнуть то, что неизбежно и уже не связано напрямую с потенциальной войной, из числа сдержек.
Это и является главной проблемой современной внешней политики. Действия в отношении избирателя другой страны продают в борьбе за власть своему избирателю. Свой избиратель, в отличие от внутренней политики тех же партий, во внешней покупает не сами действия, которых на себе практически не почувствует, а их словесную оболочку. Иначе говоря, современные представительные демократии, ограниченные рамками национальных суверенитетов, предлагают своим гражданам голосовать за действия, которые почувствуют на себе граждане других стран, и классическая электоральная ответственность политиков перед избирателями здесь не работает.
Цена ошибки во внешней политике, которую платят партии на внутренних выборах, сплошь и рядом ничтожна, или недостаточно высока, чтобы оградить их от ошибок.
Богатые страны еще и могут позволить себе эти ошибки оплатить деньгами. Богатые страны, это как правило, рыночные демократии (хотя не только, Саудовская Аравия платит за ненужную войну в Йемене), и это тоже понижает порог перед действиями наудачу.
Не хватает, конечно, мировых выборов мирового правительства. Хотя сколько на них будет фальсификаций и стоит подумать, у кого соберется контрольный пакет.
Все-таки ООН великое изобретение, если бы работало хотя бы в половине случаев.
Например, демократы, выработали пакет санкций на случай масштабного вторжения России в Украину: понятное действие. Демократы у власти, у них реальная внешняя политика на руках. Но республиканцы не у власти, у них на руках только внутренняя политика. Их задача показать, что у демократов кишка тонка и они рылом не вышли, и нету других забот.
Поэтому республиканцы говорят, что этот замечательный пакет санкций нужно применить не после, а до, прямо сейчас. За что? «За то что Россия уже сделала». А это, ну например, кибератаки, всегда же какие-нибудь есть, подрыв украинского правительства, это воообще много чего, вот Путин Порошенко предлагал политубежище, издевательски, и false flag operation, провокация под флагом другой стороны конфликта. Еще не было? Ну так будет, или может быть. «Здесь не нарушил, там нарушишь, сейчас плати!». А что демократы не хотят, так это потому что они слабаки, и надо на их место нас. И всё, пакет санкций как метод воздействия размыт. В Москве складывается впечатление, что его рано или поздно применят вообще, против России, а не за какое-то её действие. А раз так, можно вычеркнуть то, что неизбежно и уже не связано напрямую с потенциальной войной, из числа сдержек.
Это и является главной проблемой современной внешней политики. Действия в отношении избирателя другой страны продают в борьбе за власть своему избирателю. Свой избиратель, в отличие от внутренней политики тех же партий, во внешней покупает не сами действия, которых на себе практически не почувствует, а их словесную оболочку. Иначе говоря, современные представительные демократии, ограниченные рамками национальных суверенитетов, предлагают своим гражданам голосовать за действия, которые почувствуют на себе граждане других стран, и классическая электоральная ответственность политиков перед избирателями здесь не работает.
Цена ошибки во внешней политике, которую платят партии на внутренних выборах, сплошь и рядом ничтожна, или недостаточно высока, чтобы оградить их от ошибок.
Богатые страны еще и могут позволить себе эти ошибки оплатить деньгами. Богатые страны, это как правило, рыночные демократии (хотя не только, Саудовская Аравия платит за ненужную войну в Йемене), и это тоже понижает порог перед действиями наудачу.
Не хватает, конечно, мировых выборов мирового правительства. Хотя сколько на них будет фальсификаций и стоит подумать, у кого соберется контрольный пакет.
Все-таки ООН великое изобретение, если бы работало хотя бы в половине случаев.
В ответ на реплику Лаврова, «где хотим на нашей территории войска там и держим, вы же признаете российский суверенитет над Ростовым и Воронежем» министр иностранных дел Британии Элизабет Трасс ответила: Мы никогда не признаем российский суверенитет над этими регионами».
Это, конечно, грубый дипломатический ляп. Но он показывает, насколько эмоционально далек в действительности западный политик, не говоря о западом обывателе от всей это восточноевропейской мешанины. Где там этот Воронеж, Ростов (оба), Донецк, Луганск, Минск, Пинск.
Российский политик, и даже образованный обыватель с меньшей вероятностью сочтет Бирмингем или Ливерпуль не английскими городами. Но он же, если не специализируется на теме, вполне способен перепутать где Шымкент, а где Худжанд. А названия большинства крупных китайских городов даже не пытался запомнить.
Это на самом деле показывает, к какой культуре относится Россия, и иллюстрирует важный тезис из моей недавней статьи. О том что у России гораздо больше эмоциональной вовлеченности в украинские дела, чем у Запада, о чем в почти комической форме свидетельствуют неизменно высокие рейтинги российских ток-шоу на эту тему. Не только власти, но и граждане России в целом готовы больше заплатить за то, чтобы Украина не ушла на Запад, чем граждане Запада за то, чтобы она пришла к ним».
Но главное, этот ляп, эта ошибка иллюстрирует другой тезис оттуда же. Где кончается такое преобразование России, которое сделает ее абсолютно безопасной и комфортной для Запада? Не находится ли оно глубоко внутри самой России? Ведь даже нынешний российско-украинский конфликт – несомненно, межгосударственный, – происходит, в перспективе трех предыдущих веков, на территории бывшей метрополии.
Это, конечно, грубый дипломатический ляп. Но он показывает, насколько эмоционально далек в действительности западный политик, не говоря о западом обывателе от всей это восточноевропейской мешанины. Где там этот Воронеж, Ростов (оба), Донецк, Луганск, Минск, Пинск.
Российский политик, и даже образованный обыватель с меньшей вероятностью сочтет Бирмингем или Ливерпуль не английскими городами. Но он же, если не специализируется на теме, вполне способен перепутать где Шымкент, а где Худжанд. А названия большинства крупных китайских городов даже не пытался запомнить.
Это на самом деле показывает, к какой культуре относится Россия, и иллюстрирует важный тезис из моей недавней статьи. О том что у России гораздо больше эмоциональной вовлеченности в украинские дела, чем у Запада, о чем в почти комической форме свидетельствуют неизменно высокие рейтинги российских ток-шоу на эту тему. Не только власти, но и граждане России в целом готовы больше заплатить за то, чтобы Украина не ушла на Запад, чем граждане Запада за то, чтобы она пришла к ним».
Но главное, этот ляп, эта ошибка иллюстрирует другой тезис оттуда же. Где кончается такое преобразование России, которое сделает ее абсолютно безопасной и комфортной для Запада? Не находится ли оно глубоко внутри самой России? Ведь даже нынешний российско-украинский конфликт – несомненно, межгосударственный, – происходит, в перспективе трех предыдущих веков, на территории бывшей метрополии.
Создав угрозу, которую подхватил и развил Запад, Путин сделал роль жертвы для Украины невероятно разрушительной. Украине невозможно демонстрировать преимущества сближения с Западом и одновременно быть страной, на которую вот-вот нападут…У Байдена свое дзюдо, и он старается использовать прием Путина против него же. Невозможно развиваться и процветать, будучи страной, которая вот-вот нападет.
Россия не знает, как близко к ней или внутри нее кончаются границы Запада. Запад не знает, как близко к нему или внутри него кончаются границы России. Очевидно, что именно здесь сейчас проходит разделительная линия внутри Запада, который внешне един, как никогда, – между сторонниками компромисса и сторонниками победы. Ровно такая же линия разделяет российскую верхушку. По замерзшему грунту, как верно заметили живописцы зимних кампаний, проще идти технике, а боевой порядок на то и боевой, что из него гораздо проще перейти или соскользнуть в состояние конфликта, чем из небоевого.
Несколько фраз из моей статьи к приближению даты проанонсированной одними странами войны двух других https://carnegie.ru/commentary/86428 https://bit.ly/3uQPHVd
Россия не знает, как близко к ней или внутри нее кончаются границы Запада. Запад не знает, как близко к нему или внутри него кончаются границы России. Очевидно, что именно здесь сейчас проходит разделительная линия внутри Запада, который внешне един, как никогда, – между сторонниками компромисса и сторонниками победы. Ровно такая же линия разделяет российскую верхушку. По замерзшему грунту, как верно заметили живописцы зимних кампаний, проще идти технике, а боевой порядок на то и боевой, что из него гораздо проще перейти или соскользнуть в состояние конфликта, чем из небоевого.
Несколько фраз из моей статьи к приближению даты проанонсированной одними странами войны двух других https://carnegie.ru/commentary/86428 https://bit.ly/3uQPHVd
Carnegie Moscow Center
По замерзшему грунту. О логике России и Запада на пике эскалации
Несмотря на желание сдержать или наказать Россию, Западу гораздо удобнее и выгоднее иметь дело с Россией, которая чуть было не напала на Украину, чем с Россией, которая действительно это сделала, и это одно из искушений, которому подвергаются в России желающие…
Иногда кажется, что главная тайна всей операции, состоит в том, что Путин гораздо меньше готов к вторжению, чем об этом думают на Западе, исходя из выстроенного там же образа, и Кремль использует эту переоценку западом собственной решимости и оперирует в образовавшемся пространстве между собственной готовностью и чужим представлением о ней.
События вокруг Украины проходят сейчас фазу, которая описана в моей недавней статье так:
«Во время всех последних публичных выступлений российские спикеры упорно вспоминали две вещи: в основе нынешнего украинского режима лежит государственный переворот, и Украина не выполняет Минских соглашений. Этими напоминаниями как бы задается вилка возможностей: либо режим узаконивает себя в наших глазах исполнением законных Минских соглашений, либо Россия решает вопрос нелегитимной власти в соседней стране сама».
Собственно сейчас Украине последний раз предлагают сесть за стол с сепаратистами из республик и начать выполнять «плохие статьи Минска», в качестве альтернативы предлагая ответ на нападение украинцев на мирные республики.
«Во время всех последних публичных выступлений российские спикеры упорно вспоминали две вещи: в основе нынешнего украинского режима лежит государственный переворот, и Украина не выполняет Минских соглашений. Этими напоминаниями как бы задается вилка возможностей: либо режим узаконивает себя в наших глазах исполнением законных Минских соглашений, либо Россия решает вопрос нелегитимной власти в соседней стране сама».
Собственно сейчас Украине последний раз предлагают сесть за стол с сепаратистами из республик и начать выполнять «плохие статьи Минска», в качестве альтернативы предлагая ответ на нападение украинцев на мирные республики.
На встрече с Лукашенко Путин был рядом, а не через десятиметровый стол, хотя гость известен пренебрежительным отношенением к маскам и карантинам. Символически важное высказывание о близости даже по сравнению с Шольцем. С настоящими друзьями не меряются столами, и вообще члены одной семьи иначе берегутся от заразы, чем когда с чужими. В одном доме, как от чужих, все равно не убережешься.
(Формально дело в российском тесте, если что).
(Формально дело в российском тесте, если что).
1. Когда Запад говорит, что не исчерпаны возможности дипломатии, он что имеет в виду? Во-первых, что Россию можно все-таки напугать и остановить будущими санкциями. Во-первых, что с Россией можно о чем-то договориться. О чем? На какой основе?
2. Путин предложил две темы для разговора. На требования нерасширения НАТО, отвода военной инфраструктуры, юридически обязывающих гарантий безопасности Путин получил отрицательный ответ.
3. Но есть Минские соглашения. В отличие от проектов соглашений, которые Кремль послал в Вашингтон и в НАТО в декабре, эти уже подписаны, по ним уже торговались, спорили, уступали, проявляли твердость, за них уже воевали.
4. Для Кремля, похоже, они что-то вроде пробного камня. Какой смысл биться за новые еще неподписанные соглашения, если старые уже подписанные никто не исполняет?
5. Их исполнение не было бы для Запада серьезной потерей лица. Если Зеленский завтра скажет, что готов сесть с главами ДНР и ЛНР и обсудить изменения в конституцию, на этом этапе это устроит и Путина, и Запад, которому, напоминаю, удобнее и престижнее остановить Россию до начала войны, чем наказывать после (хотя есть и сторонники второго варианта).
6. Если пытаться интерпретировать вывод западных посольств во Львов как сигнал, то он может быть и в сторону возвращение к Минским соглашениям. Мол, вашу столицу ни мы, ни вы защитить не можете, но есть один способ…
7. Заявление о начале выполнения Минска в более менее кремлевском, штанмайеровском варианте может устроить Россию и Запад (тех там и там, кто не сильно рвется воевать), но пока не устраивает Украину.
8. Зеленский тут действует как зеркальное отражение Путина. Путин не хочет разговаривать с Зленским, а только с «его начальством» в Вашингтоне, Зеленсикй не хочет разговаривать с Донецкому и Луганском, а только с его начальством в Москве.
9. Но отъезд посольств — повод задуматься, а что это может быть за Украина без Минска, но и без Киева, и стоит ли платить такую цену за сохранение лица посредством невыполнение подписанного.
10. Ответ очевиден, но колебания происходят от того, что никто пока до конца не верит, что эту плату действительно попробуют взыскать. На сегодняшний день цель Кремля убедить, что попробуют.
11. И как и в разговоре с НАТО и Байденом, Путин старается выглядеть человеком, которого устроит любой исход, потому что он получит либо Минск, либо — и задача, чтобы в это поверили — Киев. Ну и мы видим, что Запад верит в первых рядах, то есть убеждает в том же направлении.
2. Путин предложил две темы для разговора. На требования нерасширения НАТО, отвода военной инфраструктуры, юридически обязывающих гарантий безопасности Путин получил отрицательный ответ.
3. Но есть Минские соглашения. В отличие от проектов соглашений, которые Кремль послал в Вашингтон и в НАТО в декабре, эти уже подписаны, по ним уже торговались, спорили, уступали, проявляли твердость, за них уже воевали.
4. Для Кремля, похоже, они что-то вроде пробного камня. Какой смысл биться за новые еще неподписанные соглашения, если старые уже подписанные никто не исполняет?
5. Их исполнение не было бы для Запада серьезной потерей лица. Если Зеленский завтра скажет, что готов сесть с главами ДНР и ЛНР и обсудить изменения в конституцию, на этом этапе это устроит и Путина, и Запад, которому, напоминаю, удобнее и престижнее остановить Россию до начала войны, чем наказывать после (хотя есть и сторонники второго варианта).
6. Если пытаться интерпретировать вывод западных посольств во Львов как сигнал, то он может быть и в сторону возвращение к Минским соглашениям. Мол, вашу столицу ни мы, ни вы защитить не можете, но есть один способ…
7. Заявление о начале выполнения Минска в более менее кремлевском, штанмайеровском варианте может устроить Россию и Запад (тех там и там, кто не сильно рвется воевать), но пока не устраивает Украину.
8. Зеленский тут действует как зеркальное отражение Путина. Путин не хочет разговаривать с Зленским, а только с «его начальством» в Вашингтоне, Зеленсикй не хочет разговаривать с Донецкому и Луганском, а только с его начальством в Москве.
9. Но отъезд посольств — повод задуматься, а что это может быть за Украина без Минска, но и без Киева, и стоит ли платить такую цену за сохранение лица посредством невыполнение подписанного.
10. Ответ очевиден, но колебания происходят от того, что никто пока до конца не верит, что эту плату действительно попробуют взыскать. На сегодняшний день цель Кремля убедить, что попробуют.
11. И как и в разговоре с НАТО и Байденом, Путин старается выглядеть человеком, которого устроит любой исход, потому что он получит либо Минск, либо — и задача, чтобы в это поверили — Киев. Ну и мы видим, что Запад верит в первых рядах, то есть убеждает в том же направлении.
Учитывая, что Путин не любит быть предсказуем, жить по чужому календарю, и действует в логике спецоперации, возникает путаница.
Это концентрация войск и угроза вторжения была операцией прикрытия для признания Донецка и Луганска? Или это признание — операция прикрытия для вторжения и смены режима.
То ли всё вместе — прикрытие для главной дипломатической цели: заставить Киев выполнить Минские соглашения и федерализваться, заставить Запад дать гарантии безопасности и нерасширения НАТО.
Признание без отвода снимет вопрос Минских соглашений для Украины, но не снимет вопрос гарантий для Запада. А для убедительности, признание можно оговорить не в реальных границах, а в тех, которые указаны в конституциях республик — то есть в границах бывших областей. Об этом были намеки на публичном заседании Совбеза. Тогда признание, даже если состоится, не снимет военного давления на Украину и через нее на Запад.
Это концентрация войск и угроза вторжения была операцией прикрытия для признания Донецка и Луганска? Или это признание — операция прикрытия для вторжения и смены режима.
То ли всё вместе — прикрытие для главной дипломатической цели: заставить Киев выполнить Минские соглашения и федерализваться, заставить Запад дать гарантии безопасности и нерасширения НАТО.
Признание без отвода снимет вопрос Минских соглашений для Украины, но не снимет вопрос гарантий для Запада. А для убедительности, признание можно оговорить не в реальных границах, а в тех, которые указаны в конституциях республик — то есть в границах бывших областей. Об этом были намеки на публичном заседании Совбеза. Тогда признание, даже если состоится, не снимет военного давления на Украину и через нее на Запад.
Логический конец этого обращения - достать ядерный чемоданчик из-под стола, чтоб стало ясно, к чему ведет.
Это был двадцатилетний рефлекс. Путин говорит "поздравляю вас" и все поднимают бокалы
Видя это заседание Совета безопасности, мы должны понимать, что на заседании Совета безопасности сидели люди, которые не являются командой друг с другом. Они являются командой Путина. Но друг с другом они могут очень сильно конфликтовать и не ладить. И то, что они там говорили, они говорили не только с оглядкой на собственные мысли, но и понимая, что каждый из них не должен проиграть другому в глазах Путина эту аппаратную игру. Это Византия, мы видели кусок Византии.
Что касается санкций, каждый отвечал за свое. Мишустин отвечал за экономику. И он как бы экономически простелился, как говорят те, кто пишет о внутриполитических вопросах: «А вот с нашей, экономической точки зрения даже выгодно, чтобы на нас наложили санкции, потому что это единственный шанс подтолкнуть импортозамещение».
Из вчерашнего эфира https://echo.msk.ru/programs/personalno/2982772-echo
и https://www.youtube.com/watch?v=e2-cEEUKdP8
Что касается санкций, каждый отвечал за свое. Мишустин отвечал за экономику. И он как бы экономически простелился, как говорят те, кто пишет о внутриполитических вопросах: «А вот с нашей, экономической точки зрения даже выгодно, чтобы на нас наложили санкции, потому что это единственный шанс подтолкнуть импортозамещение».
Из вчерашнего эфира https://echo.msk.ru/programs/personalno/2982772-echo
и https://www.youtube.com/watch?v=e2-cEEUKdP8
Поразительно, что Олаф Шольц от которого все ждали самой мягкой реакции, оказался пока самым жестким. Останвовил сертификацию Северного потока-2. От него ясного ответа на этот вопрос не могли добиться в Вашингтоне не случай вторжения, а тут без вторжения оказался самым решительным. Видимо был сильно уязвлен упреками в пророссийской позиции, недостаточной западной солидарности и вообще что новый канцлер-социалист — очередной будущий Шредер.
Признание независимости республик Донбасса было неожиданным не потому, что оно представлялось невозможным, а потому, что считалось слишком простым и поэтому маловероятным вариантом – не дотягивающим до масштаба использованных инструментов… Эффект неожиданности достигнут за счет внезапного понижения, приземления результата https://bit.ly/3p6BOhT
Тайминг соответствует средней длине кремлевской политической спецоперации. Так было, например, с обнулением президентских сроков. В декабре 2019 года – первые фразы Путина о том, что можно подумать о корректировке Конституции, в начале 2020-го – ускоренное послание и политическая активность с множеством ложных целей, в марте – созыв Думы и внезапная поправка Терешковой. Вот и сейчас между публикацией немецких и французских писем по Минску и внезапной отменой Минска Россией в рамках избыточной активности с множеством ложных целей прошли те же три месяца….
признание Россией ДНР и ЛНР можно считать подарками Киеву и Западу и относительно мирным окончанием эскалации только в том случае, если дело этим и закончится. Однако это совершенно не обязательно так. Это может быть выходом пара из котла, а может – повышением давления.
Написал про это признание https://carnegie.ru/commentary/86490
Тайминг соответствует средней длине кремлевской политической спецоперации. Так было, например, с обнулением президентских сроков. В декабре 2019 года – первые фразы Путина о том, что можно подумать о корректировке Конституции, в начале 2020-го – ускоренное послание и политическая активность с множеством ложных целей, в марте – созыв Думы и внезапная поправка Терешковой. Вот и сейчас между публикацией немецких и французских писем по Минску и внезапной отменой Минска Россией в рамках избыточной активности с множеством ложных целей прошли те же три месяца….
признание Россией ДНР и ЛНР можно считать подарками Киеву и Западу и относительно мирным окончанием эскалации только в том случае, если дело этим и закончится. Однако это совершенно не обязательно так. Это может быть выходом пара из котла, а может – повышением давления.
Написал про это признание https://carnegie.ru/commentary/86490