Вставлю свои пять копеек в дискуссию о положении прессы на Донбассе. Конечно, не ребята из пресс-службы устанавливают правила, но именно ребята из пресс-службы писали про меня лживые посты о том, что я истеричка и вру про обстрел в Александровке, а через два дня привели к моей героине в Александровку съёмочную группу. Так я же все вру, зачем приводить к героине, о которой вы узнали от меня, ТВ-журналистов? Именно ребята из пресс-службы фотографировали меня исподтишка. Спрятались за машину и фоткали сбоку, как я снимаю катающихся на качелях девочек в прифронтовом поселке для своего репортажа. Видимо, для своих внутренних отчётов. Причем самое подлое, что они делали это, когда другие журналисты, которым они лично больше симпатизируют, ушли в машину и не попадали в кадр. И ребята из пресс-службы не принесли мне извинений, после того, как обо мне были распространены листовки, порочащие мою честь (и такое было). С чьей подачи они появились, я не знаю, снять они их сняли, лживость их признали, но извинений в мой адрес так и не последовало. Так что можно винить высшие чины, но есть такая штука как личный выбор. Знаете, мне было очень стрёмно писать о проблемах Филиппа Венедиктова, которого хотели депортировать на Украину по инициативе достаточно серьезных дяденек. Помню, Примаков тогда выложил у себя мою статью с просьбой разобраться или с серьезными дяденьками или с автором статьи, если это неправда. Думаете, мне было комфортно? Нет, конечно. Я сделала моральный выбор - первой из журналистов написать об этой проблеме, невзирая на риски. Потом, после моей статьи, распространенной известными военкорами и Примаковым, о Филлипе написали все кому не лень. Но каштаны из огня я начала выгребать первая и своими руками. Я делала моральный выбор, всегда осознавая, что мне за него может прилететь. А в случае с теми ребятами, по крайней мере в моем отношении, они предпочитали поступать не по совести и даже, я бы сказала, подло. Это был их личный выбор, а не приказ свыше, увы. Но я, разумеется, исхожу из своего личного опыта. Очень рада, что он может быть иным.

«Бунт военкоров», — что происходит с освещением войны на Донбассе

Военные корреспонденты, работавшие на Донбассе, продолжают борьбу за возможность освещать происходящее без ничем не обоснованных запретов (не слишком гладко выглаженная форма бойца после нескольких недель в окопе, борода, неправильный шеврон, окурок в окопе и прочее, неучтенный СЦКК обстрел в красной зоне)...

Инициатор референдума по созданию Одесской Автономной Республики, участник событий 2 мая Алексей Албу уверен, что самый большой кошмар для украинских властей — это тысячи людей на Куликовом Поле.

«Именно поэтому команда господина Труханова (мэр Одессы) сделала все, чтобы на Куликовом Поле не было скопления людей: были установлены кордоны полиции, введены временные и санитарные ограничения, с помощью СМИ и соцсетей нагнеталась истерия о возможных провокациях. Несмотря на это, одесситы пришли к Дому профсоюзов, чтобы почтить память погибших в тот страшный день. Тысячи цветов, выложенные рядами у входа в здание и на месте бывшего палаточного лагеря куликовцев, говорят о реальных настроениях в моем родном городе», — заключил Албу. Отвечая на мой вопрос о том, что значит акция памяти 2 мая для Одессы, он отметил, что мнение одесситов не поменялось даже семь лет спустя. «И это еще раз говорит о том, что власть, которая держится на штыках, недолговечна», — сказал Албу.

Сейчас о Донецке стали говорить меньше, нет такого ажиотажа, как месяц назад. Однако обстрелы есть, и они серьезные. Так, накануне, как мне рассказали местные жители, вёлся сильный обстрел Старомихайловки и Трудовских: "В половину десятого начался очень сильный обстрел, били тяжёлым, очень сильно пострадала Старомихайловка, как всегда пуляли с Красногоровки, досталось и 29 кладбищу, там рядом родня живёт. Говорят- дома ходом ходили, но самое страшное, что это подпрыгивание длилось почти два часа с маленькими промежутками".

Вчера был день журналиста, он как-то мимо меня прошёл, я была занята работой. Да и радости особой от праздника у меня нет... Кажется что нет уже никаких эмоций, только ощущение усталости. Может, это и есть дзен? Если да, то он какой-то хреновый.

Хочется пробивать стену информационного бетона, как раньше. Узнала об обстреле - сразу выехала на место, позвонила знакомым командирам - приехала на позиции. Но, увы, сейчас военкоры не могут полноценно выполнять свою работу из-за запрета кого-то, чье имя нельзя называть...

На большой земле, где ещё месяц назад о Донбассе говорили из каждого утюга, снова тишина. Хотя, у нас стреляют также сильно. Минск-дружба-жвачка...

Говорят: "Стучите и вам откроют", но Донбасс уже семь лет стучит во все двери, сбив кулаки до кровавого месива, а его пока что так никто и не услышал...

Катерина Катина