Профессор Института медиа НИУ ВШЭ, кандидат политических наук Дмитрий Евстафьев @dimonundmir

Январь 2024 года ознаменовал переход БРИКС — структуры, которую вслед за основателями стоит называть содружеством или форумом, — в совершенно новое качество. Новые пять стран-членов — Египет, Иран, Эфиопия, ОАЭ и Саудовская Аравия — добавляют структуре не только новую географию, но и иной экономический потенциал. Нельзя не признать, что пополнение БРИКС пятью новыми и очень разными по уровню своего развития членами является вызовом. Особенно учитывая, что после присоединения в 2010 году к форуму ЮАР, важного торгового партнёра Китая, расширение было заморожено.

Принципиален, однако, долгосрочный геоэкономический эффект расширения БРИКС, тем более что не секрет, что к 2020 году БРИКС находилось в некоем «кризисе развития». Организация должна была искать себе место в меняющемся, всё более постамериканском мире. И нынешняя, а в ещё большей степени — готовящаяся следующая волна расширения содружества в какой-то мере является ответом на вызовы геоэкономической регионализации.

Первое. Изначально БРИКС создавалось странами с быстрорастущими экономиками, заинтересованными в притоке инвестиций. Но все они находились внутри долларовой финансово-инвестиционной системы, стремясь оградить свои экономики от политических ограничений. Именно об этом и шла речь на Петербургском международном экономическом форуме 2006 года, когда было анонсировано содружество, тогда ещё называвшееся БРИК. И даже в формате пятёрки шансов выйти за «долларовые флажки» было немного: значительная часть экспортных товаров стран-участниц торгуется за доллары, США или их сателлиты вроде ЕС остаются их крупнейшими торговыми и инвестиционными партнёрами. Теперь же дедолларизация и взаимной торговли стран — членов БРИКС, и мировой торговли в целом вышла на новый уровень, несмотря на противодействие США. Расширение БРИКС вполне может придать этим процессам совершенно новую динамику, ибо для взаимной дедолларизации расчётов, что уже произошло в отношениях России и Ирана, например, есть совершенно иное пространство.

Второе. Все пять новых стран-членов, не исключая Египет, географически выстроены по вектору глобально значимого логистического коридора Север — Юг. Это не случайно: несмотря на то что на подходе и новая волна расширения альянса, именно экономическое пространство коридора Север — Юг становится новым фокусом экономического роста. И именно там на уровне национальных элит быстрее всего оформляется потребность в геоэкономическом взаимодействии на суверенной основе. Новые волны расширения (а интерес к вступлению в БРИКС высказали и Венесуэла, и Бангладеш, и Алжир, и Пакистан, и Белоруссия) изменят сегодняшний флагманский вектор развития сообщества. Но пока и с организационной, и с экономической точки зрения освоение пространства от Волги до Африканского Рога и далее в направлении Индии и ЮАР будет очевидным приоритетом и, прямо скажем, конкурентным преимуществом. Особенно с учётом того, что проекты по линии Запад — Восток, прежде всего Великий шёлковый путь, причём как европейского, так и средиземноморского направления, будут ещё долго находиться в зоне нестабильности. И вполне разумно, если Россия, Иран и страны Персидского залива на время подставят Китаю геоэкономическое плечо.

Читать далее — https://telegra.ph/Professor-Instituta-media-NIU-VSHEH-kandidat-politicheskih-nauk-Dmitrij-Evstafev-dimonundmir-01-11

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

🟩 Специально для RT. Подпишись

Владимир Аватков, доктор политических наук, тюрколог @avatkov

Разгоревшийся конфликт в Йемене не оставил равнодушным никого, но многие, как, например, Турция, долго приходили в себя и собирались с мыслями.

Официальная Анкара сперва молчала и рефлексировала. Оно и понятно! В треугольнике Саудовская Аравия — Йемен — англосаксонский мир важно никого не задеть, а подобрать настолько филигранные нейтральные слова практически невозможно.

Турция выдержала нелёгкую паузу, посмотрела, кто и что говорит. А потом устами Реджепа Тайипа Эрдогана выдала, что удары западной коалиции «несоразмерны угрозе», что многие расценили как однозначную поддержку йеменской стороны. Хотя расценивать это заявление скорее стоит как классическое двустулье по-турецки, с небольшим креном.

Эрдоган любит красиво сказать. Лучше, чтобы его пассаж мог быть истолкован разными игроками по-разному. Это уже прям-таки многостульный стиль, который войдёт в историю.

В своём заявлении президент Турции сделал также интересное сравнение. Атаки Запада на Йемен — «непропорциональное применение силы, Израиль так же использует эту силу в Палестине».

Член НАТО обвинил других членов, да ещё и с кем сравнил. Риск — благородное дело. Особенно с учётом того, что завтра очень даже могут прийти и в твой дом, поэтому мускулы независимости надо наращивать.

Более того, президент Турции будто вспомнил нарративы прошлых лет. В 2018 году он, комментируя операцию сирийской армии в Идлибе, как-то призывал коллег не превращать регион в «кровавое озеро». Теперь же он заявил, что США совместно с Великобританией своими действиями тоже якобы хотят превратить Красное море в озеро. И тоже, разумеется, кровавое.

Эрдоган за словом в карман не полезет, и популистской риторики у него не занимать. Правда, стоит сказать, что лидер Турции в образе голубя мира после таких слов как ни в чём не бывало может нанести удары по курдским формированиям и очень часто забывает, что «кровавое озеро» уже давно вышло из берегов.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

🟩 Специально для RT. Подпишись