Решив покончить с остававшимися на территории Синьцзяна белыми частями и сибирскими повстанцами из Народной дивизии, которые прорвались в Тарбагатайский округ с территории РСФСР, советские власти, по договоренности с китайцами, двинули на Чугучак в мае 1921 года, части Красной армии под командованием В.Г. Клементьева. И хотя основным силам генерал-лейтенанта А.С. Бакича удалось тогда уйти на северо-восток, в Алтайский округ, в районе Чугучака в плен красным попало около 1200 белогвардейцев и беженцев, в том числе два бывших комбрига - генерал-майор Ф.Г. Ярушин и полковник П.И. Виноградский. Все они были уведены на советскую территорию, и, дальнейшая судьба их неизвестна, но вероятно, многие были расстреляны. По всей видимости, среди этих несчастных было немало семиреченских казаков.

После убийства Дутова (февраль 1921), отъезда на восток, а затем ареста китайцами Анненкова (март 1921), разгрома Бакича (осень 1921), полковник Сидоров остался единственным крупным белым вождем в Западном Китае, который пытался активно бороться с красными (Щербаков держался пассивно). В целях конспирации он распустил слухи о своей гибели и перешел на нелегальное положение. Под чужим именем полковник стал работать в небольшой кузнице в Кульдже. Эта кузница стала подпольным штабом не смирившихся с новой властью белогвардейцев.

Полковник Сидоров стал разрабатывать детальный план вторжения на советскую территорию из района Кульджи и поднятия там восстания из казаков и крестьян. Обстановка в Семиречье внушала ему надежду на успех, и, хотя к концу 1921 года крестьянские волнения в стране пошли на убыль, сильное недовольство политикой советских властей сохранялось. Как отмечалось выше, особенное возмущение вызывала советская политика опоры на местные национальные кадры в противовес русским, и как следствие, усиленное политическое и экономическое давление на последних. В 1921 году, в угоду инородцам, был переименован даже центр области, который из Верного превратился в Алма-Ату.

План похода в Советскую Россию окончательно созрел у Сидорова к середине 1922 года. Он предполагал участие в этой операции китайского генерала И Тайджу, бывшего командира Маньчжурской бригады Семиреченской армии. И Тайджу, бывший к тому времени комендантом крепости Куре, согласился участвовать в этой операции, и вроде бы даже согласовал ее план с Анненковым, посетив его в тюрьме города Урумчи. По сигналу Сидорова, И Тайджу должен был со своими людьми разоружить китайский гарнизон Куре, завладеть местным арсеналом, в котором хранилось все изъятое оружие анненковских и дутовских частей (несколько орудий, 80 пулеметов, 8 тысяч винтовок и др.), а затем вооружить им казаков Сидорова. Вместе они должны были перейти границу и взять Джаркент, гарнизон которого по сведениям разведки был на тот момент слаб. Превратив город в базу повстанческой армии, предполагалось начать боевые действия в Семиречье, подняв на борьбу местных казаков и крестьян. Общая численность сидоровского отряда на первоначальном этапе предполагалась примерно в 10 тысяч человек.

К сожалению, как уже не раз бывало, белые недооценили работу советских спецслужб. Втершийся в доверие к полковнику бывший прапорщик его отряда Касымхан Мухамедов, дезертировавший и завербованный ЧК еще в 1920 году, сумел организовать покушение на него. Он дезинформировал Сидорова о прибытии в Кульджу посланцев от басмаческого вожака Курширмата из Ферганы, которых давно ждал полковник.

На первую встречу Сидоров пришел с охраной, и Мухамедов не осмелился ничего предпринять. Отсутствие связных от Курширмата он объяснил тем, что, увидев в доме много людей, они побоялись войти, и потребовал новой встречи, уже без охраны. К несчастью Сидоров слишком доверял своему бывшему прапорщику, и, согласившись на новую встречу, был зарезан в доме Мухамедова в ночь с 15 на 16 августа 1922 года. Мухамедов и другой агент – Эрса Юсуфходжаев, удостоверившись в кончине полковника, вскочили в седла и поскакали к границе. Попытка группы казаков настигнуть убийц, не увенчалась успехом.

Перейдя границу и проникнув в Джаркент, они уже не нашли там Мухамедова, который был спешно отправлен ГПУ в глубь советской территории.

Так, не дожив до сорока лет, погиб один из наиболее выдающихся и доблестных казачьих командиров, пытавшийся, несмотря ни на что, бороться с захватившими страну большевиками. И хотя П.И. Сидоров не был казаком по рождению (он происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии), именно он смог объединить и организовать семиреченских казаков на последнем этапе борьбы с большевиками, вдохнуть в них силы и веру в победу и стать их бесспорным военным лидером. После его гибели идея организации большого похода в Россию фактически сошла на нет. Видя, что Синьцзян проинфильтрован агентами ГПУ, и не став ждать судьбы Дутова и Сидорова, двинул на восток с небольшим отрядом казаков Семиреченский атаман генерал-майор Н.П. Щербаков. Пересекая пустыню Гоби, он заболел пятнистым тифом и умер в городе Сюй-Джоу 15 сентября 1922 года. Часть казаков его отряда добралась до Шанхая, где впоследствии была небольшая Семиреченская казачья станица.

Говоря об участии семиреченских казаков в Гражданской войне, можно упомянуть еще о части Лейб-Атаманского полка Анненкова, которой удалось повоевать в Белом Приморье в 1922 году. Вероятно, среди атаманцев было немало семиреченцев. Этот отряд под командованием полковника П.Д. Иларьева, пройдя весь Китай, прибыл в апреле 1922 года в Приморье, где бился с красными под названием Анненковского дивизиона до ноября месяца. 2 ноября 1922 года, дивизион пересек русско-китайскую границу вместе с основными силами Земской рати генерала М.К. Дитерихса, и был интернирован близ города Хунчун. Численность отряда была небольшая – к 1 сентября 1922 года – 287 штыков. Кроме того, во Владивостоке, у бывшего однополчанина Анненкова по 1-му Сибирскому казачьему полку, генерала Ф.Л. Глебова, было еще 35 анненковцев, но трудно сказать, были ли среди них семиреки.

Твердо вставшая на ноги Советская власть в Семиречье, после ликвидации всех своих врагов в начале 20-х, немного «отпустила вожжи», а затем, к началу коллективизации, снова свирепо принялась уничтожать своих потенциальных противников, явных и мнимых. В 1928 году по Джетысуйской губернии (бывшая Семиреченская область) прокатились волнения в казачьих станицах, связанные с вывозом хлеба. Снова начались аресты тех, кого не добрали в Гражданскую. В период коллективизации были раскулачены и высланы со своей родины уже не только казаки, но и массы русских крестьян, бывших непримиримых врагов казачества. Тогда из Семиречья и соседних областей был еще один исход в Синьцзян, кое-где снова были попытки поднять знамя повстанческой войны. Последняя, известная нам попытка вооруженной борьбы с коммунистами в восточном Казахстане – это нападение из-за кордона на пограничную Матвеевскую заставу на Алтае, в апреле 1932 года. В этой акции приняли участие некоторые бывшие чины из Оренбургского корпуса генерала Бакича. Сейчас неизвестно, были ли это оренбуржцы, сибирцы, семиреки, или просто русские крестьяне, осознавшие всю губительность нового строя.

Советская власть методически, годами уничтожала даже память о казачьем Семиречье, стирая с географических карт исконные наименования станиц, поселков и городов. В 1968 году с карты Семиречья исчезло последнее казачье поселение, носившее официальное название «станица» - Иссыкская, ставшее городом Иссык. Нынешние власти Казахстана, продолжая политику коммунистов, искажая исторические факты, также вытравливают из памяти народа все, связанное не только с казачеством, но уже и с пребыванием русских на этой земле.

Ныне Семиречье полностью изменило свой этнический облик – в бывших станицах звучит другая речь, и все меньше в них встречается не только казаков, но и просто русских людей.

"Пей там, где конь пьет. Конь плохой воды не будет пить никогда. Стели постель, там где кошка укладывается. Ешь фрукт, который червяк коснулся. Смело бери грибы на которые мошкора садится. Сади дерево там, где крот роет. Дом строй на том месте, где змея греется. Колодец копай там, где птицы гнездятся в жару. Ложись и вставай с курями- будешь иметь золотое зерно дня. Ешь больше зеленого и будешь иметь сильные ноги и выносливое сердце как у зверя. Плавай чаще и будешь себя чувствовать на земле как рыба в воде. Чаще смотри на небо, а не под ноги- и будут твои мысли ясные и легкие. Больше молчи, чем говори- и в душе твоей поселится тишина, а дух будет мирным и спокойным".

Серафим Саровский

Первая печатная #карта России

Ивана III Васильевича (Ивана Великого) часто называют Петром Первым XV века. При нём Москва из переферийного восточно-европейского княжества превратилась в супердержаву - наследницу Византийской Империи, хранительницу мирового Православия и Третий Рим. Иван III покончил с ордынским игом, сделал Москву центром русских земель, взял в жёны племянницу византийского императора, ввёл новый герб в виде Двуглавого орла, выстроил нынешний Московский Кремль и Успенский собор, привлёк в Россию известнейших итальянских архитекторов и инженеров, создал русскую артиллерию, а также многое, многое другое.

К началу XVI века о Московском государстве знала уже вся Европа. В «Московию» хлынули иностранные купцы, путешественники, послы и шпионы. Европе понадобилась карта русских земель.

В 1497 году при Иване III был составлен «Чертёж московских земель», а в 1525 году выдающийся русский путешественник и дипломат Дмитрий Герасимов подготовил по описаниям и опросам «Писцовую карту России».

Как живут Семиреченские казаки в Казахстане.

Практически в каждый праздник, в основном, церковный, алматинцы могут встретить мужчин в традиционной казачьей одежде. Это - люди, кто не только соблюдают традиции в собственном внешнем виде, но и в быту, понемногу восстанавливая историю своих семей. Алматинские казаки рассказали о том, как живет сейчас казачий род.

Алматы для казаков – город особый, ведь ранее #Верный, будучи еще военным укреплением, разрастался и стал казачьей станицей. Позже его заселили переселенцы, а со временем Алматы вырос до внушительной территории с миллионным населением. Частью него являются и казаки, которые, впрочем, по крупицам выясняют истории своих семей, своего рода.

«Мои предки к Семиреченскому казачеству отношения не имеют, мои дед и прадед проживали на Дону. После революции, когда начались гонения, мой прадед ушел за Дон и обратно не вернулся. Возможно, он погиб. Моему деду, 1900 года рождения, тогда исполнилось всего 19. Казаки всегда жили зажиточно, имели хозяйство, скот, земли.

После раскулачивания дед был осужден, а когда освободился и вернулся домой, семью сослали в Кокчетавскую область – #Атбасар. Их привезли туда в товарных вагонах зимой, выкидывая прямо из поездов. Казаки выкапывали землянки.
По словам бабушки, во время голодомора, у моего деда умерли от голода две старшие дочери. Я же был последним, поздним ребенком», - вспоминает походный атаман Верненского станичного казачьего объединения Александр Титаренко.

По его словам, бабушка мало рассказывала о деде, уверяя, что он был фотографом. Лишь однажды, вспоминает Александр, глядя на маленького внука, она воскликнула «Эх, как гарно скачает казачок».
Ничего не понимающий ребенок возмутился, а бабушка проронила слезу, но так и не раскрыла семейную тайну. Лишь много лет спустя, услышав от старшей родственницы фразу «Казачьему роду нет переводу», Александр стал выяснять свое происхождение.

Товарищ атамана Крестовоздвиженской станицы Денис Макаренко тоже лишь во взрослом возрасте стал узнавать, кем являются его предки. «В 1914 году прапрадеда сослали в Среднюю Азию, семья поселилась в Саркандском районе. Он был хозяйственный, вскоре семья снова зажила хорошо.
Пережил революцию гражданскую войну, выступал против советской власти, был сослан на Беломорканал, где, по словам батюшки, который с ним отбывал срок, через два года умер от тифа. Мои родители росли, не зная кто они, слово «казак» было запрещено», - рассказывает Денис.

Немалое значение в сохранении традиций имеет одежда. Зачастую ее надевают по случаю. К примеру, на дежурствах возле храмов в праздники надевают парадную форму образца 19 века в дань памяти предкам. Среди национальных нарядов: шаровары – просторные и свободные штаны, рубаха – обязательно с воротником-стоечкой, что тоже является частью традиции – казак никогда не должен опускать голову, а ходить с гордо поднятой головой.
Из обуви зимой носят сапоги, летом - ичиги. В холодное время надевают чекмень – верхнюю одежду с запахом или бекешу. Обязателен головной убор с крестом – «казак без веры – не казак», уверяют мужчины. Подпоясываются специальным казачьим ремнем, который сегодня служит, скорее аксессуаром, а ранее имел вполне практическую функцию. Вместо декоративных деталей было огниво, жирница с гусиным жиром, а элементы выполнялись из серебра для того, чтобы в походе драгоценный металл можно было обменять на продукты или любой другой товар.
К слову, одежда атамана, по словам Александра, не отличается от одежды рядового казака. Казаки равны, говорит он. В повседневной жизни носят, в основном, обычную одежду, но стараются внедрять в облик элементы казачьего костюма.
#историяодежды

У казаков нет военных званий, так как казачьи объединения не являются военными, но есть административные чины, которые присваиваются за заслуги: подхорунжий, хорунжий, сотник, подъесаул, есаул, войсковой старшина. В качестве поощрения особо отличившимся присуждается очередной административный чин: тем, кто принимает активное участие в общественной жизни, помогает храмам и так далее», - рассказывает Александр.

А вот атаманом может стать практически каждый, но только, если выберет круг. Выборы проходят раз в год, одного и то же человека могут выбирать атаманом несколько лет подряд.

Казаки, уверяют Денис и Александр, стараются жить по заповедям, поддерживать друг друга. В остальном традиции не слишком отличаются от традиций других народов – например, важно гостеприимство, ведь гость считается посланником бога; почитание старшего мужчины в семье – ему достается все самое лучшее. «Третья казачья заповедь – по тебе и твоим поступкам судят обо всем казачьем народе. Человек, который ведет себя недостойно, позоря свой род, должен быть наказан», - объясняет Александр. Почитают и женщину, так как она – продолжатель рода, а когда казаки уходили на службу или в бой, все держалось на плечах слабого пола.

Несмотря на такое почитание, мать не может физически наказывать сына, которому исполнилось семь лет – она может лишь поругать его, но шлепнуть не имеет права, так как считается, что это подрывает мужское достоинство мальчика. В семь лет он уже считается воином. А после того, как мальчику исполнится четыре, его впервые сажают на коня. Проводится определенный обряд – ему надевают папаху, проводят лошадь по кругу, а потом у ребенка отрезают клочок волос и завязывают его в платочек. Казаки отмечают все православные праздники, казачьи – 4 декабря, день матери-казачки, 6 мая, день Георгия-победоносца; и остальные, празднуемые в Казахстане.