Журнал «Разведчик»
№ 93
11 апреля 1892 года
С. Флейшер

В 144-м параграфе I-й части воинского устава о строевой казачьей службе, издания 1875 года, сказано: «после скачки с препятствиями, необходимо разрешать вольную джигитовку. При этом, обучающему следует только направлять добрую охоту и предприимчивость наездников к полезным и практическим целям, бесцельные же и рискованные приемы, хотя и могут допускаться, когда они делаются по собственному почину казаков, но предпочтение и поощрение следует отдавать во всех случаях более полезным».
Джигитовка у казаков существует с давних времен и появилась она у них почти одновременно с возникновением самого казачества, а потому джигитовку следует признать безусловно естественной принадлежностью казака, как естественного кавалериста, а не делом навязанным и привитым ему какими-нибудь уставами или праздной фантазией и досугом мирного времени, и, следовательно, чуждым ему и не любимым.
Есть полное основание предполагать, что джигитовка перешла к казакам от тех воинственных, конных народов, с которыми казакам долгое время приходилось вести непрерывную борьбу за право своего существования; от этих народов они переняли и усвоили себе постепенно те боевые приемы и качества, которые создали казакам, впоследствии, вполне заслуженную славу лихой, неутомимой и боевой естественной конницы.
Хотя в последнее время, с сокращением для казаков срока действительной службы на 4 года и с увеличением программы служебных занятий и требований по другим отделам, в казачьих частях остается очень немного времени для занятий джигитовкой, тем не менее, нельзя не выразить желания, чтобы занятия по этому отделу не считались в частях излишними и не настолько обязательными, как другие.
Немногие, конечно, станут возражать против того, что джигитовка развивает в казаке смелость, лихость, ловкость, находчивость и отвагу и что она, если можно так выразиться, скрепляет всадника с конем. Хороший джигит чувствует себя на своей лошади, как на земле, он отлично знает ее достоинства и недостатки, а потому имеет в своем распоряжении все средства предупреждать ее падение и разные другие неприятные случайности.
Тому, кто жил в станицах, наблюдал или принимал участие в обучении и снаряжении малолеток на действительную службу, вероятно приходилось наблюдать, что малолеток, хороший джигит в большинстве случаев и хороший наездник; он же почти всегда, если ему позволяют средства, выходит на службу на хорошей лошади, имеет исправное седло и конское снаряжение, а также и хорошее оружие. Мы не говорим о малолетках, детях казаков-торгашей, которые тоже иногда выходят на действительную службу, очень хорошо снаряженные и на хороших конях, но таковые в большинстве случаев не только не обладают качествами джигитов и хороших наездников, но скорее отрицательными, — так как дома, в войске они больше сидят за прилавком, нежели занимаются ездой. Внимательно присматриваясь к жизни казачьего населения в станице, можно скоро заметить и выделить из среды казачат, бегающих по станице, будущих джигитов: сначала вы увидите их ездящими на лошади на водопой, всегда без седла, сплошь да рядом, без уздечки и непременно рысью, или наметом, а то и в карьер; глаза у них блестят и наблюдающему ясно видно, что, севши на лошадь, они чувствуют себя на верху блаженства. Встречая табун, возвращающийся в станицу, вы сейчас же заметите нескольких мальчиков, скачущих наперегонки друг с другом. Почти у всех у них приспособлены к лошади какие-нибудь веревочные петли, цепляясь за которые, они стараются достать земли и поднять что-нибудь. Спросите у такого мальчика, какая лошадь лучшая в табуне, или самая быстрая и он, наверное, ее вам укажет, а также укажет всех порочных и тех лошадей, на которых нельзя доставать земли, так как они не выдерживают и падают.
#журналразведчик

Далее вы встречаете этих казачат, но уже малолетками приготовительного разряда, в войске, в первых учебных сборах, на собственных молодых лошадях, которых они отлично знают и на которых не задумаются достать земли, проскакать вниз головой, иногда стоя, через препятствия и проделать перед вами и другие приемы джигитовки. Из лагерей они возвращаются домой уже с названием «джигит», а иногда и с призом за скачку и джигитовку; лошади у таких казаков, конечно, отлично приучены ложиться и на месте, и на скаку. За более лихими и смелыми самолюбие заставляет тянуться менее лихих и отважных малолеток, а потому дело джигитовки в войске, в период детства и юношества казака, живет, сами казаки относятся к нему с достаточной любовью и оно, несомненно, приносит свои благие плоды.
Невольно сам собой возникает вопрос: если казак, живя в станице до 21 года, может заниматься джигитовкой, то почему же ему следующие 4 года его службы в первом (действующем) полку становится трудным и рискованным заниматься тем же?
#журналразведчик

К наиболее полезным и занимательным приемам джигитовки следует отнести:
1) скачки через препятствие со стрельбой, рубкой и фланкировкой (фиг. 1 и 2);
2) умение положить коня на карьер и быстро открыть из-за него огонь (фиг. 3)
из приемов, так называемой, «вольной» джигитовки у казаков существуют следующие:
1) поднимание предметов с земли (фиг. 4);
2) спрыгивание и вскакивание на седло на карьере (фиг. 5);
3) скачка стоя (фиг. 6);
4) скачка с пересадкой с одной лошади на другую;
5) скачка вниз головой (фиг. 7), при этом казак не стоит на голове, но опирается на седло плечом;
6) прием поднимания и увоза раненого на карьере (фиг. 8)
7) скачка различными группами (фиг. 9). Несомненно, что большая часть времени, посвящаемая занятиям джигитовкой, должна принадлежать упражнениям в наиболее полезных приемах; конечной целью всех этих упражнений должно быть поставлено желание развить в казаках до возможного совершенства умение владеть конем и присвоенным им оружием, и извлекать, как из ружья, так и из коня своего возможно больше выгоды для поражения врага. Спокойная, выдержанная и меткая одиночная стрельба с коня в разных направлениях по видимым целям, рубка чучел и прутьев, уколы, быстро, метко и сильно наносимые в чучела и шары и, наконец, умение быстро положить коня, встретить из-за него огнем противника или, севши на коня, неожиданно броситься на врага с холодным оружием — вот, приблизительно, те конечные результаты, к достижению которых должно стремиться, занимаясь джигитовкой.
Переходя к отделу «вольной» джигитовки, должно оговориться, что насколько предыдущий отдел джигитовки исключает возможность несчастных случаев, настолько при упражнениях вольной джигитовкой они возможны и потому эти приемы сопряжены с риском и опасностью, вследствие чего они требуют для выполнения их от всадника большой лихости, ловкости и смелости. Ясно, что требовать от всех казаков, без исключения, исполнения всех приемов вольной джигитовки нельзя, — во-первых потому, что люди по своим физическим качествам крайне разнообразны, и что доступно и возможно одному, то недоступно другому; а во-вторых сорт и достоинство лошадей, на которых приходят казаки на действительную чрезвычайно разнообразны; безнаказанное же выполнение наиболее трудных и рискованных приемов вольной джигитовки, зависит настолько же, если не больше, от качества лошади, настолько и от всадника. Не требуя от всех казаков выполнения всех приемов вольной джигитовки, но, поощряя наиболее смелых и лихих наездников, нам кажется, что можно вызвать между казаками столь желательное соревнование в лихости и наездничестве и тем поддержать среди казаков существование джигитовки, весьма полезной для развития их одиночных, наезднических и боевых качеств. Единичные несчастные случаи не должны служить достаточно убедительным мотивом, чтобы отказываться от этих упражнений, «где рубят, там и щепки летят», говорит русская пословица, а великий знаток кавалерийского дела, генерал Зейдлиц, на вопрос короля: «что значит, Зейдлиц, что в вашем полку люди так часто ломают себе шеи?», ответил: «вашему величеству стоит приказать, и этого больше не будет, но я не буду виноват, если полк не исполнит своего долга перед неприятелем». Жене министра фон-Шлабрендорф, когда она выразила ему свои опасения по поводу того, что с сыном ее может случиться какое-нибудь несчастье в рискованных упражнениях, выполнения которых требовал Зейдлиц, он ответил: «ваше превосходительство, можете быть спокойны, корнет все равно, что кошка: его можно сбросить с вершины башни, и он останется цел и невредим».
Если начальник, занимающийся обучением казаков джигитовке, не может безусловно предупредить и предусмотреть всех возможных несчастных случаев и падений, то он, тем не менее в значительной степени может сократить число их и на его нравственной обязанности лежит довести это число до минимума.

Ни одно из средств для этого, находящихся в распоряжении начальника, не должно быть им упущено, а средств этих у него довольно много; так, например, внимательный и обдуманный выбор места для джигитовки, внимательный осмотр седловки и исправности конского снаряжения, предварительные занятия гимнастикой и упражнением на деревянной лошади, направленные к тому, чтобы развить в людях силу, ловкость и поворотливость; умелая, выдержанная и спокойная выездка лошадей, доведенная до полного их усмирения и подчинения воле всадника; знание достоинств и недостатков лошади, на которой производится джигитовка, соответствует ли лошадь по силе, росту и весу всаднику, которого ей приходится нести на себе; правильная пригонка обмундирования, обуви и оружия, и много других подобных средств.
Опыт показал, что, кроме чувства самосохранения, свойственного всем людям, у казака, антагонистом джигитовки, является еще и вопрос материальный: снаряжаясь на службу на собственный счет и имея все, кроме винтовки, собственное, казак естественно стремится сберечь свои вещи возможно дольше и расходовать на ремонт их денег возможно меньше; на джигитовке же, при падениях, в большинстве случаев, платится не столько сам всадник, сколько его лошадь, седло, обмундирование и оружие. Страх испортить свою лошадь, сломать или порвать что-нибудь и понести, иногда, весьма значительный расход на ремонт, заставляет казака, сплошь и рядом, уклоняться от упражнений джигитовке и относиться к ней, подчас, не совсем сочувственно. Материальная помощь казакам, имущество которых пострадало на джигитовке, в виде ли безвозмездного исправления в полковых мастерских поломанных седел, оружия и попорченного обмундирования, в денежном ли вспомоществовании, или в замене испорченной лошади ремонтной (случай крайне редкий), послужила бы могучим средством в руках начальников поддержать и развить среди казаков страсть к джигитовке; если к этому прибавить еще поощрение, наиболее лихих и смелых джигитов — призами, то джигитовка у казаков, надо думать не заглохнет и не отойдет на задний план в число случайных занятий, обязанных своим существованием в большей или меньшей степени расположению к ним частных начальников.
Есть полное основание рассчитывать на то, что казак, зная, что ему на службе в действующем полку придется заниматься джигитовкой, отнесется более внимательно к выбору и приобретению для себя строевого коня и, конечно, предпочтет приобрести коня сильного и непорочного, не жалея для этого десятка другого рублей, что, разумеется, очень желательно, как в интересах конского состав полка, так и в виду сбережения самих казаков.
Заканчивая настоящую краткую заметку о джигитовке, нельзя не упомянуть о том новом виде джигитовки, который за последнее время появился в некоторых действующих частях Кавказских Казачьих Войск, мы говорим о «джирите». Упражнения джирита состоят в метании на карьер дротика. Всадник, идя в карьер, в шагах 15-20 вдоль линии, по которой развешены шары, или круги, диаметром около аршина, обтянутые бумагой, должен бросить одно, или два копья и пробить ими круг, или попасть в шар; затем всадник круто поворачивает и быстро уходит от пораженной им цели. Собственно говоря, джирит не есть изобретение последних дней, у некоторых конных восточных народов он существовал с давних времен и только на время был как бы забыт. Упражнения в джирите уже настолько подвинулись вперед у кавказских казаков, что некоторые из них, с большим успехом, принимали участие в состязательном джирите на Тифлисских призовых скачках в сентябре прошлого года.
В состязании этом участвовали казаки конвоя командующего войсками Кавказского военного округа, казаки Полтавского, Хоперского и Горско-Моздокского полков, а также несколько местных жителей — Борчалинских татар. Первых призов досталось казакам — 7, татарам — один; вторых призов казакам — 9, татарам — один.

Не представляя никакого риска и опасности, джирит, тем не менее, требует от всадника большой ловкости, силы, меткости и умения управлять конем, а потому нельзя не выразить желания, чтобы этот вид джигитовки получил более широкое развитие и применение среди казаков.

Русская эмиграция. Возвращение со строевых занятий с оркестром. Галлиполи. 1921 год.

День военно-оркестровой службы Вооружённых Сил Российской Федерации. Дата 19 февраля пришла из Петровской эпохи, когда именно в этот день (по старому стилю) в 1711 году Пётр I подписал Указ об учреждении в армии военных хоров (оркестров). Учреждался штат военных музыкантов для полков. Тогда же появились и первые школы для подготовки военных музыкантов из числа солдатских детей.

Помимо своих основных задач военные оркестры, начиная с XIX века, давали концерты, вырученные средства с которых шли на помощь воинам-инвалидам.

К вопросу об общественной деятельности учащейся молодежи 1/3
Лев Тихомиров, 1907 год

Допустима ли вообще для учащейся молодежи какая-либо деятельность общественного характера?

Я считаю совершенно ошибочным мнение тех, которые отвечают на этот вопрос безусловно отрицательно. Учащаяся молодежь всех возрастов имеет своей задачей свое образование и воспитание не только для себя, но и для того, чтобы стать членами общества. Но выработка себя невозможна без той или иной практической деятельности в сфере предмета выработки. Некоторая практическая деятельность в том смысле, чтобы уметь жить с людьми и жить для людей, безусловно необходима решительно во всех возрастах учащейся молодежи... Необходима для самой успешности ее учения и воспитания. Но совершенно очевидно, что сфера этой общественной деятельности должна быть соответственна с силами молодежи, с ее подготовкой, с ее социальным положением и с тем, для чего она нужна России... Но до тех пор, пока учащаяся молодежь есть учащаяся молодежь, она нормально не должна вступать в деятельность чисто политическую... Таково требование не только личной выработки молодежи, но и блага страны.

...Вопрос о молодежи есть вопрос о будущем страны. Судьбы настоящего таковы, каково взрослое поколение. Судьбы будущего таковы, какова нынешняя молодежь. В каждую данную минуту молодежь не может вынести на своих плечах судеб страны. Как бы ни была она высоко настроена, у нее все-таки нет ни достаточной подготовки, ни средств действия. Она не может не впадать в огромные ошибки в определении самого положения вещей и в нахождении средств выхода из него. Поэтому действительно инициативной роли учащаяся молодежь никогда и не имеет. Даже и ее роль в нашей революции, на вид такая громкая и решающая, в действительности была прежде всего лишь ролью орудия, подстрекаемого старшими поколениями.

В решении задач настоящего самое плохое старшее поколение имеет больше силы, чем самая прекрасная молодежь. Эта малая ценность учащейся молодежи для политической работы настоящего времени и ее всеопределяющее значение для будущего приводит к заключению, что тратить ее силы на политику дня - это все равно, что резать курицу, несущую золотые яйца, для того чтобы сварить из нее очень посредственный суп.

Единственный случай, когда допустимо истребление драгоценных сил будущего для получения некоторой поддержки в задачах политической борьбы настоящего, составляет момент острой опасности: ...нашествие внешнего врага, угрожающего существованию страны, или внутренняя узурпация, держащаяся голой силой. Другими словами, моменты, когда опасность угрожает национальной самостоятельности и когда задача дня - быстрым энергическим сосредоточием всех национальных сил, какие попадутся, моментально разбить врага, сбросить падающее уже на страну иго.

При таких случаях мы имеем не только повелительное требование момента, но и то оправдание, что при этом затрачиваем лишь некоторое количество молодой силы, но не ставим всю молодежь в положение, при котором она качественно портится. А эта качественная порча неизбежна при том, если мы привлекаем учащуюся молодежь не только в краткосрочный решающий бой за спасение момента, а к продолжительному участию в политической деятельности вообще. Ибо в этой политической деятельности учащаяся молодежь отвлекается от достойного вырабатывания себя и, будучи еще неокрепшей, погружается в мир мелких делишек, даже интриг, компромиссов с совестью и т. д.

Слой профессиональных политиканов... отличается очень низкими качествами. Молодежь, погружаясь в политику, почти неизбежно наиболее активных людей своих отдает профессиональному политиканству... Слабая культурность России и в умственном и в нравственном отношении закреплена "освободительным движением", мне кажется, именно потому, что оно несколько десятков лет вгоняло всеми силами учащуюся молодежь в преждевременную политическую деятельность... Привлекать учащуюся молодежь, как целый слой, к политической деятельности - это... значит подрывать ценность нашего умственного национального капитала.

​​Хохлы

Продолжим разбирать тему прозвищ, которые на Руси давали иностранцам или братским народам. Сегодня поговорим о таком прозвище, как «хохол».

У каждого прозвища были свои предпосылки. Порой причиной возникновения нарицательных имен становились особенности внешнего вида. Так произошло с жителями Украины. В прошлые времена казаки из Запорожья брили головы наголо, оставляя лишь чуб спереди. Русские называли его «хохол». Обладателей этой характерной прически и самих стали величать «хохлами», а со временем это прозвище перешло и на всех украинцев.

Отметим также, что в настоящее время разные источники по-разному интерпретируют данный термин. В одних он считается унизительным или оскорбительным прозвищем, в других же шутливым и фамильярным. Поэтому употреблять его стоит с осторожностью.

#историческая_справка

1816 г. Именной указ об устройстве лейб-гвардии казачьего полка, по которому полк должен был состоять из шести эскадронов Войска Донского и одного эскадрона войска Черноморского, получившего номер «седьмой».

1862 г. Нападение горцев через реку Белую. Сотня линейных казаков, предводительствуемая войсковым старшиной Баумом, на пути из Ханского окопа в Белореченское укрепление наткнулась на партию горцев. «Попробовали казаки дать ходу, чтобы уйти от погони, но партия уже вынеслась наперерез и окружила их со всех сторон, - писал В.А. Потто. - Видя, что абадзехов тысячи и что прорваться нельзя, казаки быстро свернули на пахоту, спешили и сбатовали коней. Завязалось одно из тех славных дел, которыми так богата история нашего линейного казачества. Спорно, сосредоточенно, посылая выстрел за выстрелом, геройски отбивались казаки за своим живым укреплением, не теряя надежды на выручку; но, к их несчастию, ветер относил выстрелы в сторону перестрелки не было слышно ни в Белореченском, ни в Ханской Положение с каждой минутой становилось опаснее и безнадежнее. До сих пор ракеты, пугавшие лошадей, еще сдерживали горцев от удара в шашки; но это не могло продолжаться долго, и казаки уже готовили кинжалы на случай рукопашной схватки, как вдруг с двух сторон появилась запоздавшая помощь. Еще при самом начале боя несколько казаков, прорвавшись в Белореченское укрепление, догнали колонну Семенкина и сообщили ей об отчаянном положении Баума. Часть колонны тотчас повернула назад, а между тем тревога поднялась и в Ханском окопе. Там услыхал перестрелку первый князь Амилахвари, случайно находившийся на станичном валу; он безошибочно определил не только, что это горцы напали на Баума, но даже место, где происходила битва, и степень ее опасности для наших казаков. Замечательно, что, кроме одного Амилахвари, никто в целом лагере не слышал перестрелки; но тем не менее вся кавалерия тотчас понеслась по Белореченской дороге и поспела как раз вов¬ремя, потому что казаки бились уже в предсмертной агонии. Неожиданное появление конницы с одной стороны и колонны Семенкина с другой заставило горцев прекратить нападение и скрыться за Белую».