Campbell, Kraft, и Conagra - все они имеют относительно высокий уровень долга. Чистый долг Кэмпбелла - долг за вычетом денежных средств - составляет около $ 6 млрд, или 50% активов, по сравнению с отношением долга к активам примерно 10% для S&P 500. Компания приобрела производителя снеков Snyder's-Lance в 2018 году в рамках сделки с долговым финансированием в размере $ 6 млрд.

Чистый долг Conagra в размере $ 10 млрд в основном связан с ее покупкой Pinnacle Foods в 2018 году; ее долг составляет около 50% активов. У Kraft есть чистый долг в размере 28 миллиардов долларов или около того, равный 25% от общего объема активов, что является наследием сделки с частным капиталом, которая объединила Heinz и Kraft Foods в 2015 году.

Как ни странно, долг может быть плюсом, поскольку он фокусирует управление и облегчает принятие решений о распределении капитала - как развернуть денежный поток. Погашение долгов - это хороший способ повысить стоимость собственного капитала, перенеся общую корпоративную стоимость обратно к акционерам от владельцев облигаций.

Все пять продовольственных компаний генерируют свободный денежный поток, значительно превышающий их платежи по обслуживанию долга.
Ковид-19 поразил многие секторы экономики, и неизвестно, как американцы будут путешествовать, ходить по магазинам и питаться в посткоронавирусном мире. Новообретенная популярность компаний, производящих упакованные продукты, может исчезнуть по мере отлива социальной дистанции и открытия ресторанов, но до этого момента у крупнейших игроков отрасли будет достаточно времени, чтобы обеспечить достойный рост продаж и прибыли, а также рост цен на акции.

@articlebox #barron's

Bloomberg Opinion

От Джона Отерса

Нормальная жизнь не исчезла полностью. Эта неделя напоминает нам об этом, с одной из тех календарных комбинаций, которые в обычное время доминировали бы на международных рынках. В скором времени три крупнейших центральных банка мира - Федеральная резервная система, Европейский Центральный банк и Банк Японии — встречаются для обсуждения денежно-кредитной политики.

Банк Японии начал эту неделю, а ФРС и ЕЦБ должны будут последовать в среду, четверг и пятницу. Поскольку пятница также является Первомаем (что может иметь некоторые неприятные резонансы в этом году), мы также получаем начало загрузки экономических данных за апрель, в котором Covid-19 фактически закрыл экономики Западной Европы и США на время. Опросы менеджеров по снабжению, которые должны состояться в конце недели, позволят нам узнать, насколько экономика Китая сумела восстановиться; а также должны дать самые серьезные доказательства масштабов экономического удара на Западе. Кроме того, у нас самая напряженная неделя в первом квартале сезона отчётностей. 

Все это отодвинет на задний план обостряющуюся дискуссию о том, как быстро отказаться от мер социальной дистанцированности, которые, как представляется, спасли мир от катастрофы общественного здравоохранения, но за счет возможной экономической катастрофы. Никогда не бывает безопасно полностью игнорировать объявления Центрального банка, но эта неделя, скорее всего, будет неутешительной.

Заявление Банка Японии, которое было сосредоточено на снятии верхнего предела для его покупки облигаций, выглядело практически обещанием бесконечных действий. Но этого следовало ожидать. В результате реакция на валютном рынке была едва заметна. Это иена по отношению к доллару за последний месяц, с объявлением Банка Японии в конце года:👇

Банк Японии уже давно давит на пределы того, что может сделать Центральный банк. Фискальная политика в Японии уже начинает набирать обороты, и это очень хорошо, поскольку баланс Банка Японии сейчас больше, чем ВВП Японии.  Это был на сегодняшний день самый активный из трех крупнейших центральных банков:

Возможно, и это очень необычно, давление на ФРС еще меньше. Это потому, что Центральный банк США уже предпринял такие радикальные меры, что рыночная конъюнктура значительно успокоилась:

Это не значит, что ФРС нечего обсуждать. Он так тесно сотрудничает с Министерством Финансов, что его долгосрочная независимость ставится под сомнение. Расширяя свои операции по покупке высокодоходных облигаций, ФРС также должна решить вопрос о том, следует ли следовать этой политике до ее логического завершения и попытаться купить акции. Но самое большое внимание сейчас, по праву, уделяется Конгрессу, который контролирует финансовую политику.

Наибольший интерес будет проявляться в последнюю очередь к ЕЦБ. С того дня в августе 2007 года, когда ЕЦБ вмешался в замороженные европейские денежные рынки, впоследствии названные"днем, когда мир изменился" руководителями Northern Rock, британского Сберегательного банка, который потерпел катастрофический крах в следующем месяце, мир изменился намного больше. Взгляд на масштаб баланса ЕЦБ показывает, что с тех пор он дважды пытался нормализовать и сократить свои активы, но только для того, чтобы быть вынужденным к развороту. Соразмерно этому, ему еще предстоит предпринять какие-либо действия, подобные столь же агрессивным, как у ФРС:

ЕЦБ сталкивается с двумя проблемами, которых нет у других центральных банков. Один из них - это риск для целостности еврозоны. Другая причина - слабость Европейской банковской системы. Эти проблемы связаны между собой, поскольку Еврозона остается гораздо более зависимой от банковского финансирования, чем США, где рынок облигаций играет более важную роль.

Следующая диаграмма, составленная Чарльзом Далом из Гавекала, наглядно демонстрирует эту проблему. Акции банков еврозоны неуклонно снижались после кризиса, примерно в соответствии с соотношением итальянских акций и облигаций. Когда итальянские акции выглядят так плохо, это означает, что экономика слаба, что еще больше давит на итальянские банки, что оказывает давление на все европейские банки. Италия, как крупнейшая экономика на южной периферии еврозоны, также является лучшим резервом для риска того, что зона развалится:

Предполагается, что фискальная политика будет набирать обороты. Но на прошлой неделе, на прошедшей конференции европейских лидеров не удалось достичь согласия по какому-либо всеобъемлющему плану совместного привлечения долга через так называемые “корона-облигации”, что стало бы важным шагом на пути к общей фискальной политике, которой не хотят страны северной зоны евро. Это оставляет ЕЦБ возможность попытаться уговорить правительства принять фискальные меры, а также предотвратить катастрофу, пока они ждут.

Еще более неловко для президента ЕЦБ Кристин Лагард и ее коллег то, что их встреча состоится сразу же после данных по ВВП еврозоны за первый квартал. Как видно из графика, прогнозы, как сообщили в #Bloomberg, есть везде. Но все согласны, что первая четверть была очень и очень плохой:

Таким образом, ЕЦБ находится под большим давлением, чтобы что-то сделать. Доверие к банковскому сектору тревожно ослабевает. Но совершенно не очевидно, что он может сделать.

В первый день мая данные по индексу деловой активности в обрабатывающей промышленности США должны дать первое достойное представление о степени вирусного поражения американской промышленности. Опять же, эти оценки беспрецедентно широки. Все согласны, что исход будет ужасным. Некоторые готовятся к чему-то худшему, чем даже глубокая Великая рецессия:

Именно это центральные банки должны будут покрыть на этой неделе. В лучшие времена мы заботились бы об этом гораздо больше. 

@articlebox #bloomberg

Bloomberg Opinion

От Джона Отерса

Телефонный справочник Вельзевула

Один из самых страшных моментов во всей музыке наступает в конце оперы Берлиоза "проклятие Фауста". Фауст продает свою душу Мефистофелю, который затем берет его на прогулку в бездну, мимо кричащих от боли фигур, прежде чем он падает перед армией дьяволов Вельзевула. Это волнующе и леденит кровь. И вы могли бы подумать, что это будет последнее музыкальное произведение, которое придет вам на ум, когда вы будете читать 22-е издание ежегодного исследования дефолта Deutsche Bank AG. 

Большинство нормально настроенных людей нашли бы эту книгу менее интересной, чем обычный телефонный справочник (если таковой еще существует). В его центре находится массивный набор вычислений, чтобы выяснить, какая конечная ставка дефолта подразумевается спредами, по которым торгуется огромный диапазон облигаций по сравнению с самыми низкорисковыми правительственными альтернативами. Он также проводит сравнения с течением времени. В 2007 году, в преддверии мирового финансового кризиса, кредитные спреды предполагали, что в ближайшие пять лет произойдет самое малое количество дефолтов в истории. Два года спустя они намекнули, что большая часть известного мира вот-вот обанкротится. Оба раза такие экстремальные результаты должны были восприниматься как явный сигнал о том, что рынки ошиблись. 

На следующих диаграммах показаны ставки дефолта, которые инвесторы неявно ожидали для различных классов долга в евро, долларах и фунтах стерлингов на 21 февраля, когда коронавирус только начинал привлекать внимание; 23 марта, когда страх был на пике; и вот теперь. В марте рынок был готов к 40% - ному падению по дефолтным облигациям, что является худшим показателем за всю историю. Сейчас они гораздо более позитивны, но все еще готовы к значительно большему количеству дефолтов, чем два месяца назад:

Если мы возьмем американские облигации с рейтингом BBB, для которых существует долгая история, то увидим, что кредитный риск все еще воспринимается как исторически повышенный. За исключением 2008 года и Великой Депрессии, он никогда не был выше:

Где же тут Фауст и его сделка с дьяволом? Есть свидетельства того, что без отчаянного вмешательства мир столкнулся бы с дефолтами в истинном масштабе эпохи Депрессии. И Джим Рид, инвестиционный стратег Deutsche Bank, который курировал этот гигантский проект с самого начала, ясно дает понять, что это может оказаться фаустовской сделкой. 

Чтобы получить доказательства, посмотрите сначала на связь между ставками дефолта и глубиной рецессий в США, поскольку сокращения со временем углубились, дефолты, которые они вызвали, стали более мелкими, несмотря на впечатляющее расширение кредитных рынков. Для кредитов с рейтингом BB Великая рецессия была намного мягче, чем в начале 1990-х и 2000-х годов, хотя эти спады имели гораздо меньший удар по ВВП: