«Ключевые стейкхолдеры российской арктической политики»: основные выводы исследования
Определяющая роль института президентства. Ключевые решения по Арктике включены в сферу интересов и контроля со стороны президента России. Два ключевых стейкхолдера из разных ветвей власти — Юрий Трутнев и Артур Чилингаров — в разной степени представляют его интересы. Трутнев непосредственно подчиняется главе государства и подотчетен ему, именно он курирует все госпрограммы, связанные с развитием Арктики, возглавляет Госкомиссию по вопросам развития Арктики. Чилингаров как спецпредставитель не входит в систему Администрации Президента, однако наименование его должности отсылает к представительству интересов президента в Арктическом регионе.
Высокая степень централизации в принятии решений, влияющих на арктический регион. 37,6% персоналий из группы влияния исполнительной власти входят также в другие группы влияния; наиболее влиятельный среди них — министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков. Минвостокразвития выступает основной площадкой для формирования повестки арктического развития, а Чекунков также имеет за плечами опыт руководящих должностей в компаниях, которые напрямую или косвенно связаны с Арктическим регионом. Это еще больше усиливает его уже достаточно влиятельную позицию профильного министра.
Делегирование арктических проектов крупному бизнесу и госкорпорациям как внешним исполнителям. Хотя стейкхолдеры бизнес-структур имеют представительство в других группах влияния почти в два раза меньше, чем исполнительные и законодательные персоналии, 7 из топ-20 ключевых стейкхолдеров входят в группу интересов бизнеса, а зам. гендиректора «Росатома», директор дирекции Северного морского пути Вячеслав Рукша оказался наиболее влиятельной среди исследованных стейкхолдеров персоналией Арктической зоны РФ.
Совет Безопасности РФ как ключевой орган согласования интересов в сфере арктической безопасности. 46,7% стейкхолдеров Межведомственной комиссии Совбеза РФ по Арктике включены в работу других площадок региона, и стейкхолдеры из органов безопасности практически равномерно распределены по всем группам интересов. При этом значимость самого Совета Безопасности невозможно понять без учета персоналии секретаря этого органа Николая Патрушева — одного из архитекторов арктической политики РФ, который выступает за расширение российского присутствия в регионе, и успешного лоббиста интересов своей семьи. Расширение его влияния дополнительно проявилось в 2020 году, когда была создана комиссия Совбеза РФ по арктическим вопросам. Ее возглавил экс-президент России Дмитрий Медведев. Хотя он аффилирован с арктической повесткой только как глава комиссии Совбеза, бэкграунд Медведева обуславливает его значимость в арктической политике.
Ключевая роль губернаторов в продвижении экономик регионов и конкретных проектов. Сразу девять губернаторов попали в топ-40 влиятельных арктических стейкхолдеров. При этом конкретные проекты могут реализовываться в интересах элитных групп, патронирующих региональных руководителей или связанных с ними. Например, губернатор Красноярского края в 2018–2023 гг. Александр Усс в июле 2022 года вошел в состав совета директоров «Роснефти». Это может быть связано с необходимостью более тесного взаимодействия по арктическим проектам компании в крае, таким как «Восток Ойл», призванный стать ключевым для обеспечения грузооборота Северного морского пути.
Факторы представленности субъектов федерации в процессах принятия решений. Представленность регионов может быть обусловлена как их стратегической и военной значимостью, так и особыми интересами корпораций в регионе либо связями губернатора с элитными группами. Например, Якутия — один из важнейших регионов для экспорта сырья в Азию — представлена намного слабее, чем Карелия, которая играет крайне ограниченную роль в арктическом развитии, но имеет протяженную границу с Финляндией, будущим членом НАТО.
Полные результаты исследования:
➡️ читать исследование и смотреть интерактивную карту
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Определяющая роль института президентства. Ключевые решения по Арктике включены в сферу интересов и контроля со стороны президента России. Два ключевых стейкхолдера из разных ветвей власти — Юрий Трутнев и Артур Чилингаров — в разной степени представляют его интересы. Трутнев непосредственно подчиняется главе государства и подотчетен ему, именно он курирует все госпрограммы, связанные с развитием Арктики, возглавляет Госкомиссию по вопросам развития Арктики. Чилингаров как спецпредставитель не входит в систему Администрации Президента, однако наименование его должности отсылает к представительству интересов президента в Арктическом регионе.
Высокая степень централизации в принятии решений, влияющих на арктический регион. 37,6% персоналий из группы влияния исполнительной власти входят также в другие группы влияния; наиболее влиятельный среди них — министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков. Минвостокразвития выступает основной площадкой для формирования повестки арктического развития, а Чекунков также имеет за плечами опыт руководящих должностей в компаниях, которые напрямую или косвенно связаны с Арктическим регионом. Это еще больше усиливает его уже достаточно влиятельную позицию профильного министра.
Делегирование арктических проектов крупному бизнесу и госкорпорациям как внешним исполнителям. Хотя стейкхолдеры бизнес-структур имеют представительство в других группах влияния почти в два раза меньше, чем исполнительные и законодательные персоналии, 7 из топ-20 ключевых стейкхолдеров входят в группу интересов бизнеса, а зам. гендиректора «Росатома», директор дирекции Северного морского пути Вячеслав Рукша оказался наиболее влиятельной среди исследованных стейкхолдеров персоналией Арктической зоны РФ.
Совет Безопасности РФ как ключевой орган согласования интересов в сфере арктической безопасности. 46,7% стейкхолдеров Межведомственной комиссии Совбеза РФ по Арктике включены в работу других площадок региона, и стейкхолдеры из органов безопасности практически равномерно распределены по всем группам интересов. При этом значимость самого Совета Безопасности невозможно понять без учета персоналии секретаря этого органа Николая Патрушева — одного из архитекторов арктической политики РФ, который выступает за расширение российского присутствия в регионе, и успешного лоббиста интересов своей семьи. Расширение его влияния дополнительно проявилось в 2020 году, когда была создана комиссия Совбеза РФ по арктическим вопросам. Ее возглавил экс-президент России Дмитрий Медведев. Хотя он аффилирован с арктической повесткой только как глава комиссии Совбеза, бэкграунд Медведева обуславливает его значимость в арктической политике.
Ключевая роль губернаторов в продвижении экономик регионов и конкретных проектов. Сразу девять губернаторов попали в топ-40 влиятельных арктических стейкхолдеров. При этом конкретные проекты могут реализовываться в интересах элитных групп, патронирующих региональных руководителей или связанных с ними. Например, губернатор Красноярского края в 2018–2023 гг. Александр Усс в июле 2022 года вошел в состав совета директоров «Роснефти». Это может быть связано с необходимостью более тесного взаимодействия по арктическим проектам компании в крае, таким как «Восток Ойл», призванный стать ключевым для обеспечения грузооборота Северного морского пути.
Факторы представленности субъектов федерации в процессах принятия решений. Представленность регионов может быть обусловлена как их стратегической и военной значимостью, так и особыми интересами корпораций в регионе либо связями губернатора с элитными группами. Например, Якутия — один из важнейших регионов для экспорта сырья в Азию — представлена намного слабее, чем Карелия, которая играет крайне ограниченную роль в арктическом развитии, но имеет протяженную границу с Финляндией, будущим членом НАТО.
Полные результаты исследования:
➡️ читать исследование и смотреть интерактивную карту
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
«Арктида» проводит исследования и расследования, связанные с российской Арктикой, и трансформирует результаты этих работ в рекомендации и советы для лиц, принимающих решения на разных уровнях, в локальных сообществах, в органах власти, в бизнесе и некоммерческом секторе.
Прикладывая усилия к опрозрачиванию происходящего в российской Арктике, мы вносим свой вклад в предотвращение климатической и экологической катастрофы, обеспечение принципов эффективного управления регионом и его устойчивого развития в соответствии с 17 Целями в области устойчивого развития ООН (ЦУР).
«Арктида» приглашает к сотрудничеству и партнерству государственных акторов, представителей бизнеса, экспертного и академического сообщества для достижения общей цели — сохранения Арктики, обеспечения устойчивого будущего региона и предотвращения глобальных климатических, экономических и гуманитарных катастроф через опрозрачивание происходящего в российской Арктике.
✉️ Для связи с «Арктидой»: [email protected]
Прикладывая усилия к опрозрачиванию происходящего в российской Арктике, мы вносим свой вклад в предотвращение климатической и экологической катастрофы, обеспечение принципов эффективного управления регионом и его устойчивого развития в соответствии с 17 Целями в области устойчивого развития ООН (ЦУР).
«Арктида» приглашает к сотрудничеству и партнерству государственных акторов, представителей бизнеса, экспертного и академического сообщества для достижения общей цели — сохранения Арктики, обеспечения устойчивого будущего региона и предотвращения глобальных климатических, экономических и гуманитарных катастроф через опрозрачивание происходящего в российской Арктике.
✉️ Для связи с «Арктидой»: [email protected]
Ключевые риски в арктическом пространстве
(по материалам исследования «Ключевые стейкхолдеры российской арктической политики»)
Арктика становится территорией конфронтации. Глобальное потепление влечет за собой рост доступности Арктики: появляются перспективы новых логистических маршрутов, увеличивается доступность природных ресурсов. Это будет обострять борьбу за макрорегион между крупными державами. Рост интереса к Арктике со стороны неарктических стран будет усложнять и без того запутанный клубок противоречий в геополитическом измерении арктического пространства.
Риски военного столкновения. Уже сейчас ситуация в Арктике определяется в терминах «дилеммы безопасности» из-за наращивания военного присутствия со стороны России и НАТО, которое будет лишь усиливаться. Взаимные подозрения могут привести к обострению асимметрии информации о намерениях друг друга. Также отсутствие международных органов арбитража военно-политических вопросов в Арктике приведет к различной трактовке правового режима арктических вод. Уже сейчас Россия ужесточает режим судоходства по Северному морскому пути.
Суверенизация и изоляция России в Арктике. Санкции Запада изолируют страну как от критически важных технологий, так и от сотрудничества с международными организациями. Это увеличивает риски экологических катаклизмов в случае морских аварий и в связи с нарастанием технологического отставания инфраструктуры в Арктике. Притом ликвидация последствий таких аварий будет затруднена без международной кооперации и структур взаимопомощи.
Климатические и экологические риски. Санкции также привели к приостановке важных направлений научного сотрудничества. К примеру, ряд групп и проектов, призванных изучать изменение климата в Арктике, теперь не могут осуществлять свою деятельность в России. Это драматически ухудшит мониторинг климатических изменений в регионе.
Техногенные риски. Они связаны не только с влиянием, которое оказывает на инфраструктуру изменение климата (например, растепление вечной мерзлоты), но и с перспективой появления заброшенных месторождений и инфраструктурных проектов из-за шоковых изменений цен на природные ресурсы. К тем же последствиям ведут переход на «зеленые» источники энергии и невозможность завершить проекты без западных инвестиций и технологий.
Коррупционные риски. Проводимая в отношении Арктики государственная политика создает риск невозможности контроля за расходами госбюджета на арктические проекты. Из-за закрытия финансовой информации (в частности, состава коллегиальных органов управления российских компаний) нет возможности оценить инвестиции крупных коммерческих игроков в арктические проекты, а также идентифицировать часть арктических бизнес-стейкхолдеров. Наконец, отсутствие неподконтрольных госструктурам профильных НКО и СМИ снижает возможности для независимой экспертизы и контроля за исполнением арктической политики.
Еще одним важным риском, который присущ любой территории, заселенной малочисленными коренными народами, является деиндигенизация — потеря особой идентичности, среды обитания и местной культуры. Представительство коренных народов Севера и Арктики на федеральном уровне в России ограничивается единичными случаями. При этом на коренные народы влияет размещение на территории Арктики добывающих и промышленных производств, и, как показывает практика, это зачастую происходит без согласия с их стороны. Таким образом, риски деиндигенизации увеличиваются пропорционально с развитием проектов по добыче и промышленности в регионе.
«Арктида» стремится внести вклад в устойчивое будущее российской Арктики, делая прозрачным происходящее в регионе. В нашем первом исследовании мы выявили и проанализировали персоналии, оказывающие влияние на арктическую политику России, и собрали информацию об этих людях в 828 персональных профилей и интерактивную карту групп влияния.
➡️ Читать исследование и смотреть интерактивную карту
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
(по материалам исследования «Ключевые стейкхолдеры российской арктической политики»)
Арктика становится территорией конфронтации. Глобальное потепление влечет за собой рост доступности Арктики: появляются перспективы новых логистических маршрутов, увеличивается доступность природных ресурсов. Это будет обострять борьбу за макрорегион между крупными державами. Рост интереса к Арктике со стороны неарктических стран будет усложнять и без того запутанный клубок противоречий в геополитическом измерении арктического пространства.
Риски военного столкновения. Уже сейчас ситуация в Арктике определяется в терминах «дилеммы безопасности» из-за наращивания военного присутствия со стороны России и НАТО, которое будет лишь усиливаться. Взаимные подозрения могут привести к обострению асимметрии информации о намерениях друг друга. Также отсутствие международных органов арбитража военно-политических вопросов в Арктике приведет к различной трактовке правового режима арктических вод. Уже сейчас Россия ужесточает режим судоходства по Северному морскому пути.
Суверенизация и изоляция России в Арктике. Санкции Запада изолируют страну как от критически важных технологий, так и от сотрудничества с международными организациями. Это увеличивает риски экологических катаклизмов в случае морских аварий и в связи с нарастанием технологического отставания инфраструктуры в Арктике. Притом ликвидация последствий таких аварий будет затруднена без международной кооперации и структур взаимопомощи.
Климатические и экологические риски. Санкции также привели к приостановке важных направлений научного сотрудничества. К примеру, ряд групп и проектов, призванных изучать изменение климата в Арктике, теперь не могут осуществлять свою деятельность в России. Это драматически ухудшит мониторинг климатических изменений в регионе.
Техногенные риски. Они связаны не только с влиянием, которое оказывает на инфраструктуру изменение климата (например, растепление вечной мерзлоты), но и с перспективой появления заброшенных месторождений и инфраструктурных проектов из-за шоковых изменений цен на природные ресурсы. К тем же последствиям ведут переход на «зеленые» источники энергии и невозможность завершить проекты без западных инвестиций и технологий.
Коррупционные риски. Проводимая в отношении Арктики государственная политика создает риск невозможности контроля за расходами госбюджета на арктические проекты. Из-за закрытия финансовой информации (в частности, состава коллегиальных органов управления российских компаний) нет возможности оценить инвестиции крупных коммерческих игроков в арктические проекты, а также идентифицировать часть арктических бизнес-стейкхолдеров. Наконец, отсутствие неподконтрольных госструктурам профильных НКО и СМИ снижает возможности для независимой экспертизы и контроля за исполнением арктической политики.
Еще одним важным риском, который присущ любой территории, заселенной малочисленными коренными народами, является деиндигенизация — потеря особой идентичности, среды обитания и местной культуры. Представительство коренных народов Севера и Арктики на федеральном уровне в России ограничивается единичными случаями. При этом на коренные народы влияет размещение на территории Арктики добывающих и промышленных производств, и, как показывает практика, это зачастую происходит без согласия с их стороны. Таким образом, риски деиндигенизации увеличиваются пропорционально с развитием проектов по добыче и промышленности в регионе.
«Арктида» стремится внести вклад в устойчивое будущее российской Арктики, делая прозрачным происходящее в регионе. В нашем первом исследовании мы выявили и проанализировали персоналии, оказывающие влияние на арктическую политику России, и собрали информацию об этих людях в 828 персональных профилей и интерактивную карту групп влияния.
➡️ Читать исследование и смотреть интерактивную карту
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
О рисках, связанных с российской политикой в арктическом регионе, читайте также в интервью Ильи Шуманова «Кедр.медиа»:
Forwarded from Кедр.медиа
❄️ «Безопасность в Арктике может быть поводом для переговоров». Исследователь Илья Шуманов — о том, как Россия сделала свое господствующее положение в арктическом регионе политическим оружием
Россия может использовать свое господствующее положение в Арктике, чтобы добиться снятия санкций под предлогом глобального потепления. Подобное предположение в интервью «Кедр.медиа» сделал руководитель некоммерческой организации «Арктида» Илья Шуманов (Минюст считает его иноагентом). Организация провела исследование, в котором проанализировала влияние российской элиты на политику страны в Арктике. Регион играет ключевую роль в замедлении глобального потепления во всем мире — при этом Россия контролирует 53% арктической береговой линии.
Наша страна вовсю осваивает арктические ресурсы, воспринимая таяние льдов как возможность расширения экономического влияния. Например, есть вероятность, что из-за потепления Северный морской путь будет открыт для круглогодичного судоходства, что сделает дешевле доставку товаров из Китая в Европу.
И пока Россия выкачивает арктические ресурсы, ускоряя глобальное потепление, большинство стран думают, как его остановить. Тут для РФ и возникает возможность диктовать свои условия.
👉 О том, как Россия сделала Арктику своим политическим оружием, читайте в интервью Ильи Шуманова главреду «Кедра» Ивану Жилину
А полный доклад «Арктиды» можно прочесть здесь.
🌲Подписывайтесь на @kedr_media и поддержите нашу работу
Россия может использовать свое господствующее положение в Арктике, чтобы добиться снятия санкций под предлогом глобального потепления. Подобное предположение в интервью «Кедр.медиа» сделал руководитель некоммерческой организации «Арктида» Илья Шуманов (Минюст считает его иноагентом). Организация провела исследование, в котором проанализировала влияние российской элиты на политику страны в Арктике. Регион играет ключевую роль в замедлении глобального потепления во всем мире — при этом Россия контролирует 53% арктической береговой линии.
Наша страна вовсю осваивает арктические ресурсы, воспринимая таяние льдов как возможность расширения экономического влияния. Например, есть вероятность, что из-за потепления Северный морской путь будет открыт для круглогодичного судоходства, что сделает дешевле доставку товаров из Китая в Европу.
И пока Россия выкачивает арктические ресурсы, ускоряя глобальное потепление, большинство стран думают, как его остановить. Тут для РФ и возникает возможность диктовать свои условия.
👉 О том, как Россия сделала Арктику своим политическим оружием, читайте в интервью Ильи Шуманова главреду «Кедра» Ивану Жилину
А полный доклад «Арктиды» можно прочесть здесь.
🌲Подписывайтесь на @kedr_media и поддержите нашу работу
«Кедр.медиа»
«Безопасность в Арктике может быть поводом для переговоров»
Исследователь Илья Шуманов* — о том, как Россия сделала Арктику своим политическим оружием
Губернаторы и российская Арктика
Согласно исследованию «Арктиды», так выглядит рейтинг губернаторов по степени их представленности в группах интересов и арктических структурах принятия решений. (Любопытно, что именно замыкающие этот список Роман Копин и Александр Усс покинули свои посты в промежутке между сбором данных для исследования и его выходом.)
Как показали результаты исследования, ключевыми представителями государства в повестке развития Арктики являются губернаторы арктических регионов. Это логично, учитывая конкретную территориально-географическую специфику темы арктического управления. Анализ стейкхолдеров показал, что наибольшим представительством в арктических структурах обладают главы северо-западных регионов. Такая ситуация отсылает к приоритетности европейских рынков сбыта российских энергоносителей Арктики до начала войны в Украине. В новых обстоятельствах это указывает на сложность переориентации проекта Севморпути, да и всего сырьевого экспорта России, на азиатское направление.
Неформально государство считает столицей Арктики город-порт Мурманск, который является ключевым транспортно-логистическим хабом Северного морского пути. Тот факт, что именно глава Мурманской области Андрей Чибис в наибольшей степени представлен в арктических органах, может быть продиктован именно стратегической значимостью региона.
Де-факто именно с Мурманской области началось комплексное развитие Северного морского пути: здесь расположен незамерзающий порт (АО «ММТП», ключевые бенефициары — «СУЭК» и «Еврохим» Андрея Мельниченко), четвертый по грузообороту в России и второй на Северо-Западе (после Санкт-Петербурга). Порт имеет несколько грузовых перевалочных хабов и является одним из ключевых для угольных и газовых поставок. На территории области находится горнодобывающий комбинат «Норникеля» (Кольская ГМК). Также в Мурманской области расположена главная военно-морская база и командование Северным флотом (г. Североморск со статусом ЗАТО — закрытого территориального образования), и здесь же базируется ФГУП «Атомфлот».
Тем не менее интересен бэкграунд и самого Андрея Чибиса. Это типичный для современной России губернатор-«технократ», который до прихода в регион никогда там не работал. С 2013 по 2019 гг. занимал должность заместителя министра строительства и ЖКХ РФ, в само правительство России Чибис пришел в 2006 году. Некоторое время работу Чибиса в министерстве курировал нынешний заместитель главы Администрации Президента Дмитрий Козак.
Андрей Чибис считается сильным лоббистом интересов своего региона. Например, из-за необходимости оптимизации затрат правительство приняло решение отложить строительство Северного широтного хода на Ямале, чтобы быстрее завершить расширение Восточного полигона (Дальний Восток) и Мурманского железнодорожного узла. Последний крайне важен для региона как транспортный подход к контейнерному терминалу, создаваемому в Мурманской области в рамках стратегии развития СМП до 2035 года.
Продвижение интересов арктических регионов на федеральном уровне имеет особое значение, поскольку задачи по реализации ключевых инфраструктурных проектов, например таких, как СМП, попадают на региональный уровень системы управления. За счет того, что Арктическая зона России регулируется федеральными законами, повышается плотность сетевого взаимодействия глав регионов с федеральными структурами исполнительной, законодательной власти, а также с крупным федеральным бизнесом.
При этом, например, глава Якутии Айсен Николаев и Якутия в целом — один из важнейших регионов для экспорта сырья в Азию — представлены намного слабее, чем Карелия, которая играет крайне ограниченную роль в арктическом развитии. В этой связи, например, желание России развивать Севморпуть как один из главных элементов «поворота на Восток» потребует существенной реконфигурации кадровой и экономической политики.
➡️ Полная версия исследования и интерактивная карта стейкхолдеров — на сайте «Арктиды»
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Согласно исследованию «Арктиды», так выглядит рейтинг губернаторов по степени их представленности в группах интересов и арктических структурах принятия решений. (Любопытно, что именно замыкающие этот список Роман Копин и Александр Усс покинули свои посты в промежутке между сбором данных для исследования и его выходом.)
Как показали результаты исследования, ключевыми представителями государства в повестке развития Арктики являются губернаторы арктических регионов. Это логично, учитывая конкретную территориально-географическую специфику темы арктического управления. Анализ стейкхолдеров показал, что наибольшим представительством в арктических структурах обладают главы северо-западных регионов. Такая ситуация отсылает к приоритетности европейских рынков сбыта российских энергоносителей Арктики до начала войны в Украине. В новых обстоятельствах это указывает на сложность переориентации проекта Севморпути, да и всего сырьевого экспорта России, на азиатское направление.
Неформально государство считает столицей Арктики город-порт Мурманск, который является ключевым транспортно-логистическим хабом Северного морского пути. Тот факт, что именно глава Мурманской области Андрей Чибис в наибольшей степени представлен в арктических органах, может быть продиктован именно стратегической значимостью региона.
Де-факто именно с Мурманской области началось комплексное развитие Северного морского пути: здесь расположен незамерзающий порт (АО «ММТП», ключевые бенефициары — «СУЭК» и «Еврохим» Андрея Мельниченко), четвертый по грузообороту в России и второй на Северо-Западе (после Санкт-Петербурга). Порт имеет несколько грузовых перевалочных хабов и является одним из ключевых для угольных и газовых поставок. На территории области находится горнодобывающий комбинат «Норникеля» (Кольская ГМК). Также в Мурманской области расположена главная военно-морская база и командование Северным флотом (г. Североморск со статусом ЗАТО — закрытого территориального образования), и здесь же базируется ФГУП «Атомфлот».
Тем не менее интересен бэкграунд и самого Андрея Чибиса. Это типичный для современной России губернатор-«технократ», который до прихода в регион никогда там не работал. С 2013 по 2019 гг. занимал должность заместителя министра строительства и ЖКХ РФ, в само правительство России Чибис пришел в 2006 году. Некоторое время работу Чибиса в министерстве курировал нынешний заместитель главы Администрации Президента Дмитрий Козак.
Андрей Чибис считается сильным лоббистом интересов своего региона. Например, из-за необходимости оптимизации затрат правительство приняло решение отложить строительство Северного широтного хода на Ямале, чтобы быстрее завершить расширение Восточного полигона (Дальний Восток) и Мурманского железнодорожного узла. Последний крайне важен для региона как транспортный подход к контейнерному терминалу, создаваемому в Мурманской области в рамках стратегии развития СМП до 2035 года.
Продвижение интересов арктических регионов на федеральном уровне имеет особое значение, поскольку задачи по реализации ключевых инфраструктурных проектов, например таких, как СМП, попадают на региональный уровень системы управления. За счет того, что Арктическая зона России регулируется федеральными законами, повышается плотность сетевого взаимодействия глав регионов с федеральными структурами исполнительной, законодательной власти, а также с крупным федеральным бизнесом.
При этом, например, глава Якутии Айсен Николаев и Якутия в целом — один из важнейших регионов для экспорта сырья в Азию — представлены намного слабее, чем Карелия, которая играет крайне ограниченную роль в арктическом развитии. В этой связи, например, желание России развивать Севморпуть как один из главных элементов «поворота на Восток» потребует существенной реконфигурации кадровой и экономической политики.
➡️ Полная версия исследования и интерактивная карта стейкхолдеров — на сайте «Арктиды»
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Подробнее о губернаторах арктических регионов России и их связях с группами влияния читайте также в материале «7х7 — Горизонтальная Россия» по мотивам нашего исследования:
Forwarded from 7х7 — Горизонтальная Россия
Арктика — один из ключевых регионов России: здесь расположен ряд военно-стратегических объектов и реализуются крупные экономические проекты по разработке и добыче полезных ископаемых. Поэтому для бизнеса, власти и органов безопасности важно иметь влияние в регионах Арктики.
Эксперты организации «Арктида» провели исследование и описали ключевых стейкхолдеров российской арктической политики. Интернет-журнал «7x7» прочитал работу и выделил:
— кто из глав арктических регионов имеет больше влияния;
— какие связи помогают им продвигать региональные проекты;
— чем каждый северный регион ценен для Арктики.
🔸 Основная ссылка
🔸 Для доступа из РФ без VPN
Эксперты организации «Арктида» провели исследование и описали ключевых стейкхолдеров российской арктической политики. Интернет-журнал «7x7» прочитал работу и выделил:
— кто из глав арктических регионов имеет больше влияния;
— какие связи помогают им продвигать региональные проекты;
— чем каждый северный регион ценен для Арктики.
🔸 Основная ссылка
🔸 Для доступа из РФ без VPN
semnasem.org
Влияние Арктики. Кто из глав северных регионов России является лидером арктической политики и почему
Арктика — один из ключевых регионов России: здесь расположен ряд военно-стратегических объектов, реализуются крупные экономические проекты по разработке и добыче полезных ископаемых и формируются новые логистические маршруты для торговли на азиатских рынках.…
Норвегия, к которой на ближайшие два года перешло председательство в Арктическом совете, опубликовала перечень приоритетных направлений для этого полярного форума. Это морская экология, использование научных данных для предотвращения климатических катаклизмов, устойчивое экономическое развитие через снижение экологических издержек, а также демографический аспект: вопросы гендерных прав, защиты интересов малых коренных народов, поддержка молодежи.
Повестка как будто во многом пересекается с приоритетами, которые двумя годами ранее намечала Россия, принимая председательство в Арктическом совете. Обе страны отмечали важность устойчивого развития, прав коренных народов и продвижения климатической безопасности.
Тем заметнее два отличия. Во-первых, Норвегия, в отличие от России, не постулирует задачи социально-экономического развития всего макрорегиона, а говорит только об устойчивом развитии в контексте снижения издержек для окружающей среды. Дело в том, что экономическое освоение Арктики как таковое — один из ключевых рисков техногенных катастроф, негативно влияющих на биоразнообразие и экологию. Борьбу как раз с такими угрозами Норвегия ставит во главу угла как новый председатель Арктического совета.
(Здесь стоит отметить, что подходы двух стран во внутренней арктической политике не так уж несхожи. И Россия, и Норвегия, признавая проблему изменения климата и имеющиеся экологические риски, тем не менее продолжают интенсивную хозяйственную деятельность в Арктике. Но если от добычи углеводородов в арктической зоне в первую очередь зависит норвежская экономика, Россия в том числе имеет в виду стратегическое измерение арктической политики.)
Во-вторых, принимая председательство в Арктическом совете в 2021 году, Россия декларировала намерение укреплять сам этот институт и увеличивать его роль. Получилось с точностью до наоборот: с 2022 года совет приостановил деятельность рабочих групп с участием России, и дальнейший формат взаимодействия государств на этой площадке до сих пор не ясен, и субъектность самого совета остается под вопросом, учитывая сложность решения проблем без российского присутствия. Представители Норвегии, кстати, были среди тех, кто акцентировал внимание на этой проблеме.
Так или иначе, председательство Норвегии явно закрепляет приоритетность климатических аспектов в деятельности Арктического совета. С одной стороны, это постулирует стремление к более критической оценке экономической активности в Арктике, что может косвенно повлиять на глобальные планы России по освоению региона и экспорта арктических ресурсов на мировые рынки. С другой стороны, отказ от усилий сделать Арктический совет более значимым символизирует общий кризис международной макрорегиональной повестки, формирование которой становится все более затруднительным из-за межстрановых противоречий и санкций в отношении России.
на фото: министр иностранных дел РФ Сергей Лавров принимает эстафету председательства в Арктическом совете. Рейкьявик, 2021 год
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Повестка как будто во многом пересекается с приоритетами, которые двумя годами ранее намечала Россия, принимая председательство в Арктическом совете. Обе страны отмечали важность устойчивого развития, прав коренных народов и продвижения климатической безопасности.
Тем заметнее два отличия. Во-первых, Норвегия, в отличие от России, не постулирует задачи социально-экономического развития всего макрорегиона, а говорит только об устойчивом развитии в контексте снижения издержек для окружающей среды. Дело в том, что экономическое освоение Арктики как таковое — один из ключевых рисков техногенных катастроф, негативно влияющих на биоразнообразие и экологию. Борьбу как раз с такими угрозами Норвегия ставит во главу угла как новый председатель Арктического совета.
(Здесь стоит отметить, что подходы двух стран во внутренней арктической политике не так уж несхожи. И Россия, и Норвегия, признавая проблему изменения климата и имеющиеся экологические риски, тем не менее продолжают интенсивную хозяйственную деятельность в Арктике. Но если от добычи углеводородов в арктической зоне в первую очередь зависит норвежская экономика, Россия в том числе имеет в виду стратегическое измерение арктической политики.)
Во-вторых, принимая председательство в Арктическом совете в 2021 году, Россия декларировала намерение укреплять сам этот институт и увеличивать его роль. Получилось с точностью до наоборот: с 2022 года совет приостановил деятельность рабочих групп с участием России, и дальнейший формат взаимодействия государств на этой площадке до сих пор не ясен, и субъектность самого совета остается под вопросом, учитывая сложность решения проблем без российского присутствия. Представители Норвегии, кстати, были среди тех, кто акцентировал внимание на этой проблеме.
Так или иначе, председательство Норвегии явно закрепляет приоритетность климатических аспектов в деятельности Арктического совета. С одной стороны, это постулирует стремление к более критической оценке экономической активности в Арктике, что может косвенно повлиять на глобальные планы России по освоению региона и экспорта арктических ресурсов на мировые рынки. С другой стороны, отказ от усилий сделать Арктический совет более значимым символизирует общий кризис международной макрорегиональной повестки, формирование которой становится все более затруднительным из-за межстрановых противоречий и санкций в отношении России.
на фото: министр иностранных дел РФ Сергей Лавров принимает эстафету председательства в Арктическом совете. Рейкьявик, 2021 год
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Минприроды прислушалось к экологам и не стало отменять природоохранные ограничения на острове Врангеля, пишет @kedr_media
Новая версия положения о заповеднике больше не предлагает разрешить присутствие на острове вооруженных людей, взрывные земляные работы, а также полеты над островом на низкой высоте. Предложения, которые мотивировались «национальной безопасностью», не устояли перед критикой экологов, в том числе «Гринпис», признанного недавно «нежелательной организацией».
В недавнем исследовании «Арктиды» Министерство природных ресурсов РФ вообще не было выделено как группа среди лиц, оказывающих влияние на политику России в Арктике. Так что если бы другие, более влиятельные организации четко задекларировали приоритет интересов национальной безопасности в случае с островом Врангеля, ведомство вряд ли было бы так податливо перед общественным мнением.
Возможно, дело еще и в том, что в отечественной публичной сфере остров Врангеля сейчас не преподносят как своеобразный стратегический бастион страны в Арктике. В прошлом году в США была попытка оживить дискуссию о признании прав РФ на остров, но она осталась скорее казусом и в политический мейнстрим не вышла.
В результате сохранность природного заповедника по крайней мере пока не под угрозой. Но если споры о принадлежности острова активизируются, можно ожидать, что и заповеднику грозит оказаться лишь единицей ущерба, сопутствующего отстаиванию стратегических интересов и национальной безопасности.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Новая версия положения о заповеднике больше не предлагает разрешить присутствие на острове вооруженных людей, взрывные земляные работы, а также полеты над островом на низкой высоте. Предложения, которые мотивировались «национальной безопасностью», не устояли перед критикой экологов, в том числе «Гринпис», признанного недавно «нежелательной организацией».
В недавнем исследовании «Арктиды» Министерство природных ресурсов РФ вообще не было выделено как группа среди лиц, оказывающих влияние на политику России в Арктике. Так что если бы другие, более влиятельные организации четко задекларировали приоритет интересов национальной безопасности в случае с островом Врангеля, ведомство вряд ли было бы так податливо перед общественным мнением.
Возможно, дело еще и в том, что в отечественной публичной сфере остров Врангеля сейчас не преподносят как своеобразный стратегический бастион страны в Арктике. В прошлом году в США была попытка оживить дискуссию о признании прав РФ на остров, но она осталась скорее казусом и в политический мейнстрим не вышла.
В результате сохранность природного заповедника по крайней мере пока не под угрозой. Но если споры о принадлежности острова активизируются, можно ожидать, что и заповеднику грозит оказаться лишь единицей ущерба, сопутствующего отстаиванию стратегических интересов и национальной безопасности.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
arctida.io
Ключевые стейкхолдеры российской арктической политики
Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ), как известно, в этом году пройдет без журналистов из «недружественных» стран. Его темой заявлено «суверенное развитие», а развитию конкретно Арктики и Северного морского пути будет посвящено полтора десятка мероприятий повестки.
Высокопоставленные гости в основном ожидаются из стран глобального Юга: крупнейшая делегация должна прибыть из ОАЭ. Среди самых именитых представителей бизнеса, ожидаемых на форуме, глава совета директоров китайской нефтегазовой госкорпорации CNPC Дай Хоулян.
Видимо, по причине «разворота на Восток» сразу несколько мероприятий будут посвящены как раз роли внеарктических стран в полярной повестке и развитию партнерства с ними. В их числе — сессия, организованная совместным проектом Росконгресса и Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ «Think Arctic — Think Global».
Арктическая повестка начала продвигаться на ПМЭФ относительно недавно. Например, в программах за 2011–2014 гг. не было ни одной сессии, посвященной Арктике. В 2015 году проводится первая (и единственная в том году) панельная сессия по теме «Арктика — новое экономическое пространство». В 2016 году Арктика выделяется в отдельное направление в рамках ПМЭФ, но в программе последующих трех форумов о ней практически ничего.
В 2021 году Арктика снова появляется в повестке ПМЭФ. Вероятно, это связано с принятием восемью месяцами раньше государственной Стратегии развития Арктики до 2035 года. Последние два года регион опять фигурирует в повестке крупнейшего российского экономического форума как отдельное направление.
В сравнении с прошлым годом на ПМЭФ-2023 расширится представительство регионов: в 2022 году были главы шести субъектов федерации, в 2023 году уже губернаторы всех девяти регионов Арктической зоны представят их потенциальным инвесторам. Кроме того, в 2022 году большая часть «арктических» мероприятий ПМЭФ касалась стратегических решений и сферы экономики, в особенности судостроительства. В 2023 году запланировано больше обсуждений про человека в Арктике: в программе есть сессии о формировании комфортной городской среды и мастер-планов арктических городов, а также о кинопроизводстве за Полярным кругом и даже о популяризации субъектов Арктической зоны — в последней примут участие блогеры.
(на фото — сессия «Креативная экономика: новый вектор развития Севера» на ПМЭФ-2022; фото: Олег Барханов / Росконгресс)
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Высокопоставленные гости в основном ожидаются из стран глобального Юга: крупнейшая делегация должна прибыть из ОАЭ. Среди самых именитых представителей бизнеса, ожидаемых на форуме, глава совета директоров китайской нефтегазовой госкорпорации CNPC Дай Хоулян.
Видимо, по причине «разворота на Восток» сразу несколько мероприятий будут посвящены как раз роли внеарктических стран в полярной повестке и развитию партнерства с ними. В их числе — сессия, организованная совместным проектом Росконгресса и Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ «Think Arctic — Think Global».
Арктическая повестка начала продвигаться на ПМЭФ относительно недавно. Например, в программах за 2011–2014 гг. не было ни одной сессии, посвященной Арктике. В 2015 году проводится первая (и единственная в том году) панельная сессия по теме «Арктика — новое экономическое пространство». В 2016 году Арктика выделяется в отдельное направление в рамках ПМЭФ, но в программе последующих трех форумов о ней практически ничего.
В 2021 году Арктика снова появляется в повестке ПМЭФ. Вероятно, это связано с принятием восемью месяцами раньше государственной Стратегии развития Арктики до 2035 года. Последние два года регион опять фигурирует в повестке крупнейшего российского экономического форума как отдельное направление.
В сравнении с прошлым годом на ПМЭФ-2023 расширится представительство регионов: в 2022 году были главы шести субъектов федерации, в 2023 году уже губернаторы всех девяти регионов Арктической зоны представят их потенциальным инвесторам. Кроме того, в 2022 году большая часть «арктических» мероприятий ПМЭФ касалась стратегических решений и сферы экономики, в особенности судостроительства. В 2023 году запланировано больше обсуждений про человека в Арктике: в программе есть сессии о формировании комфортной городской среды и мастер-планов арктических городов, а также о кинопроизводстве за Полярным кругом и даже о популяризации субъектов Арктической зоны — в последней примут участие блогеры.
(на фото — сессия «Креативная экономика: новый вектор развития Севера» на ПМЭФ-2022; фото: Олег Барханов / Росконгресс)
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Российские СМИ, в первую очередь официальные и провластные, чутко реагируют на любые высказывания о незаменимости РФ как глобального игрока. На минувшей неделе в их фокусе внимания оказались публикации Bloomberg и Financial Times.
В первой с тревогой говорится о сближении России с Китаем и о том, что потенциал тандема РФ-КНР особенно велик на Крайнем Севере. Во второй процитирован анонимный источник — высокопоставленный политик одной из стран Арктического совета: он беспокоится, не создадут ли Россия и Китай собственную альтернативу этому объединению. В той же статье приведены слова главы МИД Финляндии Пекки Хаависто: «Повестка, которую мы хотим продвигать в Арктике, не имеет большого смысла без России».
«Разворот на Восток» давно предлагается как универсальный выход для российской международной политики, а в последнее время этот шаг обосновывается как по сути выход единственный. В недавней публикации на РСМД особо отмечается, что «Москва остается в непростом положении дипломатической изоляции в Арктике, будучи полностью исключенной из всех (или большинства) региональных проектов», и «в отсутствие партнёров в регионе [она] будет вынуждена обратиться к внерегиональным акторам». В свою очередь, страны Северной Европы не впервые выражают тревогу по поводу дальнейшей судьбы Арктического совета.
Но говоря о роли Китая в Арктике вообще и в российской Арктике в частности, стоит учитывать два фактора. Во-первых, Пекин в целом предпочитает в своей арктической политике делать ставку на развитие двусторонних отношений с партнерами по конкретным направлениям. Это делает политику «околоарктического государства», как называет себя Китай в программных документах по теме развития региона, гибкой и позволяет КНР наращивать влияние на малые арктические государства. Гипотетическое присоединение к одному из двух блоков арктической политики, противостоящих друг другу, перечеркивает эти усилия и серьезно осложняет проведение прагматичной политики в собственных интересах.
Кроме того, если говорить как раз о практических интересах и конкретных направлениях, то сближение Китая и России в Арктике не всегда идет как по маслу. Так, несколько дней назад «Коммерсант» сообщил, что глава «НОВАТЭКа» Леонид Михельсон ходатайствует перед правительством за китайских инвесторов в проект «Ямал CПГ». Государственная нефтегазовая корпорация CNPC (главу которой ждут на Петербургском экономическом форуме) и Фонд Шелкового пути давно пытаются добиться снижения ставки налога на дивиденды с 10% хотя бы до 5%, которые платит французская Total, объявившая об отказе от новых вложений в российский нефтегаз. По информации Ъ, Леонид Михельсон предлагает позволить китайским инвесторам реинвестировать в российские СПГ-проекты то, что они должны уплатить в виде налога. Однако решение тормозит неготовность Пекина идти на встречные уступки российским инвесторам в Китае.
К слову, «НОВАТЭК» сообщил о поставке ключевого модуля, произведенного на китайской верфи, для другого арктического проекта «Арктик СПГ 2». В контексте более ранней информации о том, что и китайские производители видели санкционные риски от своего участия в проекте, такие, казалось бы, дежурные новости вполне оправданно подаются как важное достижение — и это тоже красноречиво говорит о том, насколько в действительности крепка «дружба навек» против западных оппонентов.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
В первой с тревогой говорится о сближении России с Китаем и о том, что потенциал тандема РФ-КНР особенно велик на Крайнем Севере. Во второй процитирован анонимный источник — высокопоставленный политик одной из стран Арктического совета: он беспокоится, не создадут ли Россия и Китай собственную альтернативу этому объединению. В той же статье приведены слова главы МИД Финляндии Пекки Хаависто: «Повестка, которую мы хотим продвигать в Арктике, не имеет большого смысла без России».
«Разворот на Восток» давно предлагается как универсальный выход для российской международной политики, а в последнее время этот шаг обосновывается как по сути выход единственный. В недавней публикации на РСМД особо отмечается, что «Москва остается в непростом положении дипломатической изоляции в Арктике, будучи полностью исключенной из всех (или большинства) региональных проектов», и «в отсутствие партнёров в регионе [она] будет вынуждена обратиться к внерегиональным акторам». В свою очередь, страны Северной Европы не впервые выражают тревогу по поводу дальнейшей судьбы Арктического совета.
Но говоря о роли Китая в Арктике вообще и в российской Арктике в частности, стоит учитывать два фактора. Во-первых, Пекин в целом предпочитает в своей арктической политике делать ставку на развитие двусторонних отношений с партнерами по конкретным направлениям. Это делает политику «околоарктического государства», как называет себя Китай в программных документах по теме развития региона, гибкой и позволяет КНР наращивать влияние на малые арктические государства. Гипотетическое присоединение к одному из двух блоков арктической политики, противостоящих друг другу, перечеркивает эти усилия и серьезно осложняет проведение прагматичной политики в собственных интересах.
Кроме того, если говорить как раз о практических интересах и конкретных направлениях, то сближение Китая и России в Арктике не всегда идет как по маслу. Так, несколько дней назад «Коммерсант» сообщил, что глава «НОВАТЭКа» Леонид Михельсон ходатайствует перед правительством за китайских инвесторов в проект «Ямал CПГ». Государственная нефтегазовая корпорация CNPC (главу которой ждут на Петербургском экономическом форуме) и Фонд Шелкового пути давно пытаются добиться снижения ставки налога на дивиденды с 10% хотя бы до 5%, которые платит французская Total, объявившая об отказе от новых вложений в российский нефтегаз. По информации Ъ, Леонид Михельсон предлагает позволить китайским инвесторам реинвестировать в российские СПГ-проекты то, что они должны уплатить в виде налога. Однако решение тормозит неготовность Пекина идти на встречные уступки российским инвесторам в Китае.
К слову, «НОВАТЭК» сообщил о поставке ключевого модуля, произведенного на китайской верфи, для другого арктического проекта «Арктик СПГ 2». В контексте более ранней информации о том, что и китайские производители видели санкционные риски от своего участия в проекте, такие, казалось бы, дежурные новости вполне оправданно подаются как важное достижение — и это тоже красноречиво говорит о том, насколько в действительности крепка «дружба навек» против западных оппонентов.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Bloomberg.com
Hiding an Army at the Top of the World
This is the first in a series of articles looking at how climate change and geopolitics are reshaping the High North’s strategic landscape, from the military balance of power to the quest for oil and gas and mineral resources.
Льготная ипотека под 2% в арктических регионах, запуск которой еще до конца лета обещал на российско-китайском бизнес-форуме в Шанхае вице-премьер Юрий Трутнев, задерживается. Глава Минвостокразвития Алексей Чекунков теперь говорит о возможном старте программы до конца года.
У арктических регионов свои проблемы и свои особенности ситуации. Например, губернаторы рассматривают запуск льготной ипотеки не в последнюю очередь как возможность ускорить расселение аварийного жилья — на полярные регионы приходится 30% всех таких объектов в России.
Именно переселенцам достается заметная часть новых квартир в российской Арктике, притом что многие населенные пункты вообще не вводят в эксплуатацию новое жилье. Девелоперы не стремятся застраивать северные регионы, так как не видят там платежеспособного спроса. Если учесть, что о «затоваривании» на общероссийском рынке жилья как о проблеме высказывался даже президент Путин, попытка стимулировать переток застройщиков на Север объяснима.
Но Арктика — это не только особые проблемы, но и особые условия: вечная мерзлота и суровый климат. В марте «Российская газета» выражала скепсис насчет готовности застройщиков к изменениям в правилах энергоэффективности зданий, особенно на Севере. Если поход девелоперов на север окажется массовым и к реализации «арктической ипотеки» примкнут и те, кто до сих пор вообще не работал в регионе, можно ожидать масштабирования этих проблем.
Есть и другой аспект таких льготных программ, который проявился и во всероссийском масштабе после запуска льготной ипотеки, и на Дальнем Востоке после запуска программы, по образу и подобию которой создается арктическая: это рост цен. Как отмечала Счетная палата, в «льготном» 2020 году цены на жилье на первичном рынке выросли по России на 12%, а быстрее всего рост шел на Дальнем Востоке — 18%. Притом конкретно на востоке страны спрос практически не отреагировал на снижение ставки.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
У арктических регионов свои проблемы и свои особенности ситуации. Например, губернаторы рассматривают запуск льготной ипотеки не в последнюю очередь как возможность ускорить расселение аварийного жилья — на полярные регионы приходится 30% всех таких объектов в России.
Именно переселенцам достается заметная часть новых квартир в российской Арктике, притом что многие населенные пункты вообще не вводят в эксплуатацию новое жилье. Девелоперы не стремятся застраивать северные регионы, так как не видят там платежеспособного спроса. Если учесть, что о «затоваривании» на общероссийском рынке жилья как о проблеме высказывался даже президент Путин, попытка стимулировать переток застройщиков на Север объяснима.
Но Арктика — это не только особые проблемы, но и особые условия: вечная мерзлота и суровый климат. В марте «Российская газета» выражала скепсис насчет готовности застройщиков к изменениям в правилах энергоэффективности зданий, особенно на Севере. Если поход девелоперов на север окажется массовым и к реализации «арктической ипотеки» примкнут и те, кто до сих пор вообще не работал в регионе, можно ожидать масштабирования этих проблем.
Есть и другой аспект таких льготных программ, который проявился и во всероссийском масштабе после запуска льготной ипотеки, и на Дальнем Востоке после запуска программы, по образу и подобию которой создается арктическая: это рост цен. Как отмечала Счетная палата, в «льготном» 2020 году цены на жилье на первичном рынке выросли по России на 12%, а быстрее всего рост шел на Дальнем Востоке — 18%. Притом конкретно на востоке страны спрос практически не отреагировал на снижение ставки.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
arctida.io
Ключевые стейкхолдеры российской арктической политики
Официальное издание Правительства РФ — «Российская газета» — публикует большую статью о дискуссии в Северном (Арктическом) федеральном университете: «Как задержать в Арктике кадры, на обучение которых государство тратит миллионы рублей?»
Если вопрос ставится так, то вполне логично звучат призывы участников дискуссии — представителей северных университетов — вернуться к распределению выпускников на трудоустройство, как в СССР. На иной подход как будто ориентирована ректор мурманского МГТУ Мария Князева: она утверждает, что «в Мурманской области поняли, что сегодня не надо бороться с оттоком молодежи — у нее срабатывает некая генетическая память "надо уехать" (причем неважно куда). Бороться нужно за приток — чтобы стать центром притяжения для молодых».
Однако стоит отметить, что, согласно недавнему исследованию «Арктиды», влияние экспертных групп, в том числе вузов, на политику России в Арктике вообще невелико. Фактически экспертные и научно-исследовательские площадки не вырабатывают собственную повестку развития региона, а лишь следуют за целями и задачами, которые определяет государство. Эксперты и ученые скорее обслуживают те приоритеты, которые считает ключевыми исполнительная и законодательная власть. И самый влиятельный из этой группы стейкхолдеров, ректор все того же САФУ Елена Кудряшова, считает, что роль вузов — предоставить «научное и кадровое обеспечение, защиту геополитических интересов России в Арктике».
По словам участников дискуссии, пока что арктические вузы с этим справляются наполовину: ежегодно они выпускают студентов больше, чем требуется на предприятиях в российской Арктике, но кадровый голод сохраняется, и от него сильнее других страдает стратегически важный проект — Северный морской путь. А четыре из пяти выпускников, например, по специальностям судостроения и морского дела находят себе работу за пределами арктической зоны, и высокие «северные» зарплаты их не привлекают.
В чем дело? За ответом можно обратиться, например, к недавнему исследованию @nafi_research об имидже российской арктической зоны. Согласно ему, почти две трети россиян считают, что регион в принципе лучше подходит для вахтовой работы, чем для постоянного обитания. Более половины опрошенных считают, что у тех, кто живет в Арктической зоне РФ, меньше возможностей для образования, досуга и активной жизни в пожилом возрасте.
В Стратегии развития Арктики до 2035 года государство отдельно отмечает депопуляцию региона как угрозу обеспечению национальной безопасности и ставит задачу добиться миграционного прироста населения Арктики. Конечно, оно могло бы рассчитывать на помощь бизнеса в развитии огромного региона, в том числе создании рабочих мест и привлекательной среды для жизни. Но здесь можно сослаться на апрельское исследование @FinExpertiza, согласно которому три из девяти арктических регионов — в десятке субъектов федерации с наименьшим процентом прибыльных предприятий.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Если вопрос ставится так, то вполне логично звучат призывы участников дискуссии — представителей северных университетов — вернуться к распределению выпускников на трудоустройство, как в СССР. На иной подход как будто ориентирована ректор мурманского МГТУ Мария Князева: она утверждает, что «в Мурманской области поняли, что сегодня не надо бороться с оттоком молодежи — у нее срабатывает некая генетическая память "надо уехать" (причем неважно куда). Бороться нужно за приток — чтобы стать центром притяжения для молодых».
Однако стоит отметить, что, согласно недавнему исследованию «Арктиды», влияние экспертных групп, в том числе вузов, на политику России в Арктике вообще невелико. Фактически экспертные и научно-исследовательские площадки не вырабатывают собственную повестку развития региона, а лишь следуют за целями и задачами, которые определяет государство. Эксперты и ученые скорее обслуживают те приоритеты, которые считает ключевыми исполнительная и законодательная власть. И самый влиятельный из этой группы стейкхолдеров, ректор все того же САФУ Елена Кудряшова, считает, что роль вузов — предоставить «научное и кадровое обеспечение, защиту геополитических интересов России в Арктике».
По словам участников дискуссии, пока что арктические вузы с этим справляются наполовину: ежегодно они выпускают студентов больше, чем требуется на предприятиях в российской Арктике, но кадровый голод сохраняется, и от него сильнее других страдает стратегически важный проект — Северный морской путь. А четыре из пяти выпускников, например, по специальностям судостроения и морского дела находят себе работу за пределами арктической зоны, и высокие «северные» зарплаты их не привлекают.
В чем дело? За ответом можно обратиться, например, к недавнему исследованию @nafi_research об имидже российской арктической зоны. Согласно ему, почти две трети россиян считают, что регион в принципе лучше подходит для вахтовой работы, чем для постоянного обитания. Более половины опрошенных считают, что у тех, кто живет в Арктической зоне РФ, меньше возможностей для образования, досуга и активной жизни в пожилом возрасте.
В Стратегии развития Арктики до 2035 года государство отдельно отмечает депопуляцию региона как угрозу обеспечению национальной безопасности и ставит задачу добиться миграционного прироста населения Арктики. Конечно, оно могло бы рассчитывать на помощь бизнеса в развитии огромного региона, в том числе создании рабочих мест и привлекательной среды для жизни. Но здесь можно сослаться на апрельское исследование @FinExpertiza, согласно которому три из девяти арктических регионов — в десятке субъектов федерации с наименьшим процентом прибыльных предприятий.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Австралийская пресса сообщает о проблемах, возникших у компании Tigers Realm из-за работы в России. В апреле министерство иностранных дел и торговли Австралии вынесло фирме предупреждение о возможном нарушении режима санкций.
Созданная в 2010 году компания торгуется на Австралийской фондовой бирже (ASX) и занимается добычей угля на Чукотке, который продает на азиатских рынках. Изначально Tigers Realm имела активы также в Колумбии, Индонезии и Испании, но к 2019 году сочла проекты в российской Арктике наиболее экономически жизнеспособными. При этом главный операционный директор фирмы Питер Балка в 2016 году объяснял журналистам: «Мы де-факто российская компания. Листинг в Австралии нам нужен, потому что там традиционно большой интерес инвесторов к угольной промышленности».
Теперь Tigers Realm рассматривает варианты приватизации и делистинга с биржи. Еще один вариант — запросить в австралийском МИДе официальное разрешение на работу несмотря на санкции. Австралийские и украинские активисты уже обратились к властям с петицией такое разрешение не выдавать. Уголь входит в число российских товаров, на ввоз и вывоз которых Австралия ввела санкции. При этом 7,93% в Tiger Realms принадлежат фирме RDIF Investment Management LLC. Связана ли она с Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ, английская аббревиатура RDIF), принадлежащим Правительству РФ, достоверно неизвестно. Но и РФПИ, и его гендиректор Кирилл Дмитриев находятся в Австралии под санкциями.
Однако в австралийском законодательстве в отличие от американского, британского и европейского отсутствуют четкие указания, кто именно считается владельцем или контролирующим лицом юридического лица для определения необходимости санкций. Иными словами, нет пресловутого «правила 50%».
Возможно, на каком-то этапе такая неоднозначность санкционных правил в ряде стран глобального Запада могла выглядеть привлекательно как способ продолжения «бизнеса как обычно». Но в ситуации, когда naming & shaming «токсичного» бизнеса в России и из России стал практически перманентным, отсутствие четких критериев оставляет и инвесторов, и их российских партнеров в подвешенном состоянии. Разбирательство конкретных случаев наверняка будет проходить под сильным влиянием общественного мнения, тоже отнюдь не комплиментарного ко всему, что связано с Россией.
Сама ситуация, когда бизнес, связанный с РФ, продолжает торговаться на центральной бирже одной из стран Запада, в сегодняшней ситуации скорее пережиток прошлого. В нем, в частности, привлечение иностранных инвестиций выступало одним из показателей KPI для российских губернаторов. Теперь же все больше будет укореняется «закрепление» за отечественным крупным бизнесом проектов в Арктике, которые государство считает стратегически важными, на основе неформального взаимопонимания. Свою роль в этом «государственно-частном партнерстве» оно видит в обеспечении инфраструктуры. На последнем Петербургском форуме спецпредставитель «Росатома» по вопросам развития Арктики Владимир Панов так и ответил на вопрос о том, какую часть рисков должно взять на себя государство в ходе освоения Арктики: «Государство уже берет на себя риски, создавая инфраструктуру» — имея в виду развитие Северного морского пути.
На иллюстрации: карта действующих и планируемых к реализации инфраструктурных проектов в акватории Северного морского пути. Источник: презентация ФГУП «Атомфлот» «Атомный ледокольный флот в развитии инфраструктуры Северного морского пути». II международная конференция «Материалы и технологии для Арктики», 2021 год.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Созданная в 2010 году компания торгуется на Австралийской фондовой бирже (ASX) и занимается добычей угля на Чукотке, который продает на азиатских рынках. Изначально Tigers Realm имела активы также в Колумбии, Индонезии и Испании, но к 2019 году сочла проекты в российской Арктике наиболее экономически жизнеспособными. При этом главный операционный директор фирмы Питер Балка в 2016 году объяснял журналистам: «Мы де-факто российская компания. Листинг в Австралии нам нужен, потому что там традиционно большой интерес инвесторов к угольной промышленности».
Теперь Tigers Realm рассматривает варианты приватизации и делистинга с биржи. Еще один вариант — запросить в австралийском МИДе официальное разрешение на работу несмотря на санкции. Австралийские и украинские активисты уже обратились к властям с петицией такое разрешение не выдавать. Уголь входит в число российских товаров, на ввоз и вывоз которых Австралия ввела санкции. При этом 7,93% в Tiger Realms принадлежат фирме RDIF Investment Management LLC. Связана ли она с Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ, английская аббревиатура RDIF), принадлежащим Правительству РФ, достоверно неизвестно. Но и РФПИ, и его гендиректор Кирилл Дмитриев находятся в Австралии под санкциями.
Однако в австралийском законодательстве в отличие от американского, британского и европейского отсутствуют четкие указания, кто именно считается владельцем или контролирующим лицом юридического лица для определения необходимости санкций. Иными словами, нет пресловутого «правила 50%».
Возможно, на каком-то этапе такая неоднозначность санкционных правил в ряде стран глобального Запада могла выглядеть привлекательно как способ продолжения «бизнеса как обычно». Но в ситуации, когда naming & shaming «токсичного» бизнеса в России и из России стал практически перманентным, отсутствие четких критериев оставляет и инвесторов, и их российских партнеров в подвешенном состоянии. Разбирательство конкретных случаев наверняка будет проходить под сильным влиянием общественного мнения, тоже отнюдь не комплиментарного ко всему, что связано с Россией.
Сама ситуация, когда бизнес, связанный с РФ, продолжает торговаться на центральной бирже одной из стран Запада, в сегодняшней ситуации скорее пережиток прошлого. В нем, в частности, привлечение иностранных инвестиций выступало одним из показателей KPI для российских губернаторов. Теперь же все больше будет укореняется «закрепление» за отечественным крупным бизнесом проектов в Арктике, которые государство считает стратегически важными, на основе неформального взаимопонимания. Свою роль в этом «государственно-частном партнерстве» оно видит в обеспечении инфраструктуры. На последнем Петербургском форуме спецпредставитель «Росатома» по вопросам развития Арктики Владимир Панов так и ответил на вопрос о том, какую часть рисков должно взять на себя государство в ходе освоения Арктики: «Государство уже берет на себя риски, создавая инфраструктуру» — имея в виду развитие Северного морского пути.
На иллюстрации: карта действующих и планируемых к реализации инфраструктурных проектов в акватории Северного морского пути. Источник: презентация ФГУП «Атомфлот» «Атомный ледокольный флот в развитии инфраструктуры Северного морского пути». II международная конференция «Материалы и технологии для Арктики», 2021 год.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Норвегия рассматривает возможность открыть арктические и субарктические воды для разработки морского дна. По заявлениям правительства страны, это оправдано растущим спросом на медь и никель. Планируется открыть для бурения территории от 67 градусов с. ш. до самого Шпицбергена. Глубина моря в этих местах достигает 4 км.
Параллельно работу над предложениями по регулированию такой разработки завершает существующий под эгидой ООН профильный Международный орган по морскому дну — первые результаты ожидаются в июле. Между тем Европейская академия наук уже выступила с призывом объявить мораторий на такие работы.
Как и всегда в случае с запуском новых технологий добычи, правительство утверждает, что ее можно проводить без вреда для окружающей среды, в то время как экологи в этом сомневаются. Морское дно — одна из наименее исследованных частей экосистемы Земли, и банальный недостаток научных знаний может привести к недооценке потенциального вреда.
В случае с морским дном проблема еще и в том, что сложно оценить, как повлияет на среду обитания подводной флоры и фауны извлечение из грунта металлических соединений. Кроме того, работы на морском дне неизбежно поднимут с него взвеси, откладывавшиеся там веками. Неудивительно, что одни из ожидаемых противников нового метода разработки — рыбопромышленники, чья отрасль напрямую зависит от состояния вод.
Еще одно из возможных осложнений — стратегическое. Россия, США и еще более полусотни государств являются сторонами Шпицбергенского трактата (договора) 1920 года. В случае, если норвежцы начнут активные разработки морского дна в окрестностях архипелага, другие государства также могут заявить претензии на часть вод вокруг него.
Директор Центра безопасности и устойчивости Арктики университета Фэрбенкса Трой Буффард полагает, что Норвегия могла бы выступить флагманом высоких стандартов работ на морском дне. Прежде всего потому, что регулирование в стране основано не на нормативном режиме, а на показателях эффективности, что пока уникально для добывающих стран. В числе государств, которым Норвегия могла бы подать пример в этом плане, специалист отдельно называет Россию.
В некоторых вопросах Норвегия действительно выступает первопроходцем, например, ограничивает использование мазута на Шпицбергене. В арктическом регионе, в отличие от антарктического, перевозка и использование тяжелого топлива не запрещаются какими-либо международными конвенциями. В международном праве есть лишь нормы рекомендательного характера о сокращении таких операций.
В целом же наиболее эффективным методом минимизации экологических рисков полагается метод стратегической экологической оценки (СЭО). Его смысл в том, чтобы не начинать какие-либо геологические работы без оценки всех возможных рисков разработки новых месторождений. На данный момент метод СЭО закреплен в качестве обязательного также только в Норвегии.
Строгое следование СЭО — это действительно уникальная практика, которую было бы полезно внедрить всем остальным странам. Хотя бы по той причине, что достижения науки и прогресса не стоит переоценивать: для многих рисков, связанных с добычей, еще не создано технологий, которые могли бы гарантировано нивелировать негативные последствия эксцессов и техногенных катастроф, особенно в условиях Арктики.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Параллельно работу над предложениями по регулированию такой разработки завершает существующий под эгидой ООН профильный Международный орган по морскому дну — первые результаты ожидаются в июле. Между тем Европейская академия наук уже выступила с призывом объявить мораторий на такие работы.
Как и всегда в случае с запуском новых технологий добычи, правительство утверждает, что ее можно проводить без вреда для окружающей среды, в то время как экологи в этом сомневаются. Морское дно — одна из наименее исследованных частей экосистемы Земли, и банальный недостаток научных знаний может привести к недооценке потенциального вреда.
В случае с морским дном проблема еще и в том, что сложно оценить, как повлияет на среду обитания подводной флоры и фауны извлечение из грунта металлических соединений. Кроме того, работы на морском дне неизбежно поднимут с него взвеси, откладывавшиеся там веками. Неудивительно, что одни из ожидаемых противников нового метода разработки — рыбопромышленники, чья отрасль напрямую зависит от состояния вод.
Еще одно из возможных осложнений — стратегическое. Россия, США и еще более полусотни государств являются сторонами Шпицбергенского трактата (договора) 1920 года. В случае, если норвежцы начнут активные разработки морского дна в окрестностях архипелага, другие государства также могут заявить претензии на часть вод вокруг него.
Директор Центра безопасности и устойчивости Арктики университета Фэрбенкса Трой Буффард полагает, что Норвегия могла бы выступить флагманом высоких стандартов работ на морском дне. Прежде всего потому, что регулирование в стране основано не на нормативном режиме, а на показателях эффективности, что пока уникально для добывающих стран. В числе государств, которым Норвегия могла бы подать пример в этом плане, специалист отдельно называет Россию.
В некоторых вопросах Норвегия действительно выступает первопроходцем, например, ограничивает использование мазута на Шпицбергене. В арктическом регионе, в отличие от антарктического, перевозка и использование тяжелого топлива не запрещаются какими-либо международными конвенциями. В международном праве есть лишь нормы рекомендательного характера о сокращении таких операций.
В целом же наиболее эффективным методом минимизации экологических рисков полагается метод стратегической экологической оценки (СЭО). Его смысл в том, чтобы не начинать какие-либо геологические работы без оценки всех возможных рисков разработки новых месторождений. На данный момент метод СЭО закреплен в качестве обязательного также только в Норвегии.
Строгое следование СЭО — это действительно уникальная практика, которую было бы полезно внедрить всем остальным странам. Хотя бы по той причине, что достижения науки и прогресса не стоит переоценивать: для многих рисков, связанных с добычей, еще не создано технологий, которые могли бы гарантировано нивелировать негативные последствия эксцессов и техногенных катастроф, особенно в условиях Арктики.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
High North News
Norge vil åpne for undersjøisk gruvedrift i arktiske farvann
Norge kan snart åpne opp for dyphavsgruvedrift i Arktis og subarktiske områder. Norske myndigheter mener at den økende etterspørselen etter viktige mineraler, inkludert kobber og nikkel, kan gjøre denne nye typen gruvedrift nødvendig.
Портал @vybornaroda Центра прикладных исследований и программ публикует мнение политолога Николая Пономарева об инициативе губернатора Мурманской области Андрея Чибиса по созданию опорных арктических городов. В начале июня регион посетила делегация Госдумы во главе с Вячеславом Володиным, и сам этот визит в числе других мероприятий с участием федеральных топ-чиновников, по мнению Пономарева, является свидетельством признания «системной работы Андрея Чибиса по продвижению региона и закреплению за ним статуса одной из наиболее важных территорий Арктической зоны РФ».
«Опорными арктическими городами», по предложению Чибиса, должны стать населенные пункты, имеющие ключевое значение для реализации стратегических проектов государства в Арктике. Из этого вытекает и выделение им дополнительного финансирования на развитие инфраструктуры, и создание для таких городов конкурентных преимуществ, чтобы сократить отток населения из них. (Здесь стоит отметить, что на недавней дискуссии о том, как бороться с оттоком с Севера молодых специалистов, представительница мурманского вуза утверждала, что именно в их регионе с оттоком не борются, а переключились на привлечение новых кадров извне.)
В исследовании «Арктиды» «Ключевые стейкхолдеры российской арктической политики» Андрей Чибис действительно оказался в числе лидеров по влиятельности и представленности в органах принятия решений. Впрочем, связано это, вероятнее всего, скорее со стратегической значимостью региона, где расположен ключевой транспортно-логистический хаб Северного морского пути. При этом биография самого Андрея Чибиса до назначения в Мурманск никак не была связана с регионом: это типичный для современной России губернатор-«технократ», экс-замминистра строительства и ЖКХ РФ.
Главы регионов нередко с гордостью рапортуют о первенстве в общероссийских программах и инициативах. Например, в апреле губернатор Архангельской области Александр Цыбульский отмечал, что именно его регион станет первым, где запустят проект «Арктический квартал» — аналог «Дальневосточного квартала». Андрей Чибис, в свою очередь, действительно считается сильным лоббистом интересов своего региона. Но в случае с «опорными арктическими городами» его предложение явно ориентировано не только на Мурманскую область, а затронет всю Арктическую зону.
Идею Чибиса поддержали главы остальных восьми арктических регионов, профильное министерство РФ и вице-премьер Юрий Трутнев. Можно считать, что это своего рода «пробный шар», попытка одного из губернаторов предлагать и создавать некие лучшие практики для всей полярной зоны страны, а также продвигать эти предложения на федеральном уровне. Мы еще увидим, последуют ли примеру Чибиса другие главы регионов и найдут ли их инициативы такой же отклик в федеральном центре. Но можно предполагать, что успешность такого «прожектерства» будет зависеть не только от удачности самих идей, но и от аппаратного веса и авторитета, который успели набрать их инициаторы.
Самого Андрея Чибиса между тем наградили орденом Дружбы. Как рассказал сам губернатор, награду ему вручил первый зам. руководителя Администрации президента Сергей Кириенко.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
«Опорными арктическими городами», по предложению Чибиса, должны стать населенные пункты, имеющие ключевое значение для реализации стратегических проектов государства в Арктике. Из этого вытекает и выделение им дополнительного финансирования на развитие инфраструктуры, и создание для таких городов конкурентных преимуществ, чтобы сократить отток населения из них. (Здесь стоит отметить, что на недавней дискуссии о том, как бороться с оттоком с Севера молодых специалистов, представительница мурманского вуза утверждала, что именно в их регионе с оттоком не борются, а переключились на привлечение новых кадров извне.)
В исследовании «Арктиды» «Ключевые стейкхолдеры российской арктической политики» Андрей Чибис действительно оказался в числе лидеров по влиятельности и представленности в органах принятия решений. Впрочем, связано это, вероятнее всего, скорее со стратегической значимостью региона, где расположен ключевой транспортно-логистический хаб Северного морского пути. При этом биография самого Андрея Чибиса до назначения в Мурманск никак не была связана с регионом: это типичный для современной России губернатор-«технократ», экс-замминистра строительства и ЖКХ РФ.
Главы регионов нередко с гордостью рапортуют о первенстве в общероссийских программах и инициативах. Например, в апреле губернатор Архангельской области Александр Цыбульский отмечал, что именно его регион станет первым, где запустят проект «Арктический квартал» — аналог «Дальневосточного квартала». Андрей Чибис, в свою очередь, действительно считается сильным лоббистом интересов своего региона. Но в случае с «опорными арктическими городами» его предложение явно ориентировано не только на Мурманскую область, а затронет всю Арктическую зону.
Идею Чибиса поддержали главы остальных восьми арктических регионов, профильное министерство РФ и вице-премьер Юрий Трутнев. Можно считать, что это своего рода «пробный шар», попытка одного из губернаторов предлагать и создавать некие лучшие практики для всей полярной зоны страны, а также продвигать эти предложения на федеральном уровне. Мы еще увидим, последуют ли примеру Чибиса другие главы регионов и найдут ли их инициативы такой же отклик в федеральном центре. Но можно предполагать, что успешность такого «прожектерства» будет зависеть не только от удачности самих идей, но и от аппаратного веса и авторитета, который успели набрать их инициаторы.
Самого Андрея Чибиса между тем наградили орденом Дружбы. Как рассказал сам губернатор, награду ему вручил первый зам. руководителя Администрации президента Сергей Кириенко.
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
Forwarded from Reforum Journal
В арктическом сообществе прочно закрепился принцип «то, что происходит в Арктике, не остаётся в Арктике».
В конце июня генпрокуратура признала нежелательной деятельность в России Всемирного фонда природы: якобы «под предлогом сохранения окружающей среды» организация пытается препятствовать освоению Арктики. WWF, как и другая с недавних пор нежелательная экологическая организация «Беллона», действительно много занимался Арктикой: это один из крупнейших мировых резерватов дикой природы, а от состояния её ледяного покрова зависит скорость глобального потепления.
Без России никакие серьёзные действия в Арктике невозможны: стране принадлежит большая часть береговой линии. «Рефорум» поговорил о том, что сейчас происходит с Арктикой и в Арктике и что может случиться с регионом после войны, с Ильёй Шумановым, независимым антикоррупционным экспертом и создателем проекта «Арктида», в прошлом директором «Трансперенси Интернешнл – Р».
Читайте полный материал по ссылке
В конце июня генпрокуратура признала нежелательной деятельность в России Всемирного фонда природы: якобы «под предлогом сохранения окружающей среды» организация пытается препятствовать освоению Арктики. WWF, как и другая с недавних пор нежелательная экологическая организация «Беллона», действительно много занимался Арктикой: это один из крупнейших мировых резерватов дикой природы, а от состояния её ледяного покрова зависит скорость глобального потепления.
Без России никакие серьёзные действия в Арктике невозможны: стране принадлежит большая часть береговой линии. «Рефорум» поговорил о том, что сейчас происходит с Арктикой и в Арктике и что может случиться с регионом после войны, с Ильёй Шумановым, независимым антикоррупционным экспертом и создателем проекта «Арктида», в прошлом директором «Трансперенси Интернешнл – Р».
Читайте полный материал по ссылке