Вчера состоялась премьера мини-сериала «Фандорин», снятого режиссером Нурбеком Эгеном по мотивам романа Бориса Акунина.

Не будем рассуждать о художественных достоинствах кинопроизведения, нас заинтересовало то, как создатели видят Петроградъ 2023 года, в истории которого не случилась революция. Петроградская сторона в этой альтернативной реальности застроена небоскребами ар-деко – они, конечно, очень чикагские, но и Alcon tower тоже вспоминается. Главный герой живет на Канонерском острове в капсуле башни «Накагин» Кисе Курокавы, Лахта-центр не построен, но место оценено петроградцами: на берегу залива вырос целый букет башен.

Архитектурные цитаты любопытные, но прямолинейные — вместо оригинальной или, может быть, фантастической среды альтернативного Петрограда 2023 года фильм предлагает какой-то калейдоскоп знаменитых прототипов. Или авторы намекают на то, что увлечение копированием — наша карма?

Центр города при этом оставлен в сохранности, основное действие происходит в роскошных дворцовых интерьерах.

Визуальными эффектами занималась студия CGF.

#архитектура_кино

В прошедшие выходные на заводе «Обло» под Галичем прошла Древолюция – небольшая, зимняя. Зато тема очень актуальная — «Преодоление здравого смысла».

К объектам летнего фестиваля, наметившим градостроительные оси на прежде неосвоенной территории, добавились новые, временные, специфически зимние, ледяные. По сторонам арки – ледяные столбы-свечи, в конце пути «ледяной бар», в начале – ледяная баня, спроектированная Николаем Белоусовым.

Справа, в поле, на которое открывается вид с взлетающего пандуса объекта «Другой» – самая лиричная инсталляция: авторы расчистили снег, окружили пятно сухими цветами борщевика и подсветили разным цветом. У проекта целых три названия: Северное сияние, Проталина и Оттепель. Последнее предложили коллеги, авторы соседних объектов, и оно нам нравится больше всего: сверху, с мостков над забором, мы смотрим не просто на поле, а на Оттепель. Этакую надежду на будущую весну. Красивую, цветную. Но не настоящую, а такую, которую люди изнутри забора сделали для себя сами.

Авторы объектов центральной оси: Ольга Лайкова, Лидия Архарова (МАРХИ, 4 курс); Акела Тавхелидзе, Владимир Гришин, Ахмед Омаров, Наталья Сорокина (МАРХИ, 2 курс)
Авторы объекта «Проталина»: Алёна Ярмольчук, Дмитрий Кадынцев
Кураторы практикума: Николай Белоусов и Анвар Гарипов

#фестиваль #молодые_архитекторы

Судьба вокзала: Кострома

Посмотрели на проект реконструкции вокзала во Владимире и стали приглядываться к другим вокзалам. Увидели, что многие из них уже перелицованы или перелицовываются похожим способом. Прямо-таки повальное переодевание с потерей лица. Видимо, перед нами примеры того, что будет с владимирским вокзалом.

Вот, к примеру, вокзал Кострома Новая. Конструктивистское здание построили в 1932 году на левом берегу Волги, в то время – за окраиной города. Оно не было очень комфортным, электричество в нем появилось только в 1983 году, а в 1987 «МосГИПРОтранс» разработал проект нового вокзала. Здание 1932 еще в 1991 собирались сносить. Новая версия вокзала появилась на том же месте в 1999 году; она числится реконструкцией – сохранились угловые витражи и контуры объема, но здание изменилось достаточно сильно в духе неоконструктивизма 1990-х: появилась пристройка с круглыми окнами и «башенка» с часами на углу. Можно спорить о качествах проектов 1932 и 1999 годов, но определенными архитектурными качествами они были наделены и были узнаваемы.

Прямо сейчас заканчивается перелицовка вокзала под вентфасад. Насколько толще он стал, хорошо видно по столбам галереи (и зачем вообще было нацеплять на бетонные столбики вентфасад? Что он там утепляет?). А вот раскладка бежевых керамических панелей очень напоминает по виду мокап, который мы видим сейчас на вокзале Владимира. То есть, если не изменить решения, там вскоре появится похожая вещь – логика трансформации вполне очевидна, здесь можно практически «пощупать». Хотя костромской вокзал далеко не так импозантен, как владимирский; но раньше у него было лицо, а теперь не то чтобы оно есть.

На первой картинке: все три версии Костромы Новой, 1932, 1999 и 2023. На второй — проект, который сейчас почти реализован с поправкой на бежевый цвет.

Подписать петицию за сохранение модернистского здания вокзала во Владимире можно здесь.

#вокзалы #постмодернизм #вандализм

Сауна «Садзаэ» – так по-японски называется вид рогатой ракушки – появилась в глэмпинге из купольных домиков на острове Наосима. Остров известен многочисленными арт-объектами, галереями и музеями современного искусства, часть которых проектировал Тадао Андо.

Авторы сауны – Kengo Kuma & Associates, и она тоже своего рода арт-объект, или, скорее, дизайн-объект, поскольку ее эффектная форма тесно связана с функцией.

Концепция выстраивалась вокруг двух центральных элементов – печки и источника света. Моделируя сауну в 3D-программах, архитекторы искали для нее подходящую «оболочку», которая позволила бы удерживать тепло и сохранять необходимый уровень влажности. Постепенно сложилась спиральная структура, напоминающая ракушку-садзаэ, которую вполне можно найти на берегу залива в двух шагах от сауны.

Чтобы возвести оболочку, на станке с ЧПУ из фанеры толщиной 28 мм изготовили 5000 деталей, которые на месте соединяли как конструктор, постепенно наращивая высоту. Получилось 158 слоев, в среднем толщина стен составляет 450 мм. Внутри необычно высокие для сауны потолки, прямо над печкой располагается окно-труба, а складки стен смягчаются, подстраиваясь под изгибы тела человека. Словом, есть в пространстве «Садзаэ» что-то, не побоимся этого слова, сакральное, или же медитативное: вход напоминает грот или пещеру, за поворотом посетитель попадает в обволакивающий полумрак и тишину, оставаясь наедине с собой.

Узнать больше о том, как создавалась эта сауна площадью 8 м2, можно в этом видео.

Фотографии © Keishin Horikoshi / SS Inc.