В Москве встречаются министры иностранных дел России и Турции. По всей видимости, речь идет о согласованиях перед приездом Эрдогана.

Цель встречи - зерновая сделка, и пока вероятность ее перезаключения выглядит вполне высокой, так как проблемы теперь не только у Украины, но и у России - стоимость транспортировки зерна и нефти из российских портов в Черном и Азовском морях существенно выросла из-за повышенных страховых платежей. Российское и украинское побережье теперь считаются зонами военной опасности.

По сути, турки едут с предложением: вы пошутили, мы посмеялись, а теперь давайте вернемся к серьезным делам.

Относительно выдвижения любых альтернатив Путину на мероприятии под названии президентские выборы можно сказать очень понятную (надеюсь) вещь.

В современной России явочным порядком утвердилась полноценная фашистская диктатура. Да, она не соответствует строгим определениям, она обладает рядом уникальных особенностей, делающих ее непохожей на другие диктатуры такого толка (к примеру, криминальный характер правящей страты - чего в других фашистских диктатурах, базирующихся на какой-то, но все-таки идеологии, быть не могло). Но в целом, если подходить с более общих позиций, характеризовать именно так сегодняшний режим вполне корректно.

У подобного режима власти её смена происходит по двум основным механизмам - через институт преемника (то есть, консенсус внутри правящей верхушки), либо через механизм государственного переворота через узурпацию власти. Смена такого режима через выборы невозможна даже теоретически хотя бы потому, что механизм выборов в фашистской диктатуре отсутствует. Есть какая-то имитация, причем достаточно примитивная и с обязательным сожалением на лице - ну вы же понимаете, мы и так знаем результат, но есть условности, процедура, поэтому приходится заниматься этим зряшным делом.

Для диктатора есть только одна форма легитимности - согласие правящей страты, точнее даже - самой верхушки этой страты. Легитимность, полученная от народа, его не интересует и не беспокоит. Диктатор и его окружение всегда уверены, что насилие и законность - синонимы.

Поэтому внезапно всплывшая тема будущих «выборов» президента и обсуждение перспектив потенциальных кандидатов - это выброс пара, это просто какой-то неконтролируемый гудок, это что угодно, но только не политическое действие.

Либо преемник, либо узурпатор - других «после Путина» быть не может. Поэтому к любому потенциальному кандидату на место «после Путина» можно примерять либо одно, либо другое. Никаких мандатов от народа у следующего руководителя страны не будет. Потом - может быть. Если он дружит с головой и будет ускоренно демонтировать диктатуру, загнавшую в полный и кромешный тупик страну. Не дружит - тогда и с ним приключится та же история. Его сменщик тоже будет либо преемник, либо узурпатор, и никак иначе.

Но «выборы» в этом механизме отсутствуют напрочь.

Инопланетяне, как пить дать.

Зерновая сделка может быть заключена в формате, который обсуждался еще в Венгрии с участием со стороны России президента Татарстана Минниханова. Суть формата в том, что к нему присоединяется Катар, который будет финансово «обеспечивать» сделку.

Как можно понять, Катар будет закупать зерно у России, и все расчеты будут проводиться катарскими финансовыми институтами, которые затем будут выполнять распоряжения Россельхозбанка или иной российской структуры в интересах продавцов зерна. Купленное Катаром зерно будет передаваться Турции за определенную комиссию, ну а турки - уже далее отправлять его покупателям.

По сути, к прежней сделке в таком формате добавляется еще одна прокладка и, понятно, стоимость этой прокладки и есть основная тема переговоров. Турки хотят, чтобы Россия полностью оплачивала катарскую комиссию, Россия - чтобы Турция тоже несла какие-то расходы.

Видимо, поэтому встреча в Венгрии завершилась ничем, так как у Минниханова просто не было полномочий принимать окончательное решение.

Скорее всего, на встрече министров иностранных дел идет «утряска» этого мелкого вопроса по всему комплексу взаимных обязательств России и Турции в разных локациях - а их достаточно много. Это и Ливия, и Нагорный Карабах, и Украина, и Центральная Азия. Это и серый импорт через территорию Турции и много чего еще. Теперь к нему добавляется еще и новый формат «зерновой сделки».

Сообщается о том, что сегодня был атакован город Курчатов, где расположена Курская АЭС. АЭС работает в штатном режиме, как сообщили власти.

В общем-то, АЭС - это объект, который чрезвычайно тяжело не только разрушить, но и причинить ему сколь-либо существенный вред. Для таких объектов основную угрозу представляют внутренние сбои, а вот для организации внешней угрозы требуется ресурс, на порядки превосходящий возможности любого БПЛА, в том числе и специализированного ударного.

Здесь, скорее, больше психологический эффект, связанный с фобиями людей по поводу каких-то событий вокруг объектов атомной энергетики.

Биржевая оптовая цена на бензин снова бьет рекорды. АИ-92 стоит уже выше 64 тысяч рублей за тонну, АИ-95 выше 75 тысяч рублей за тонну. В переводе на литры это 49,2 и 57,7 рублей за литр соответствующего бензина.

Заправки добавляют приблизительно 20 процентов от оптовой цены, так что цены в 59 и 69 рублей соответственно уже скоро. И это при условии, что бензин вообще будет на всех заправках.

Логично ожидать, что вслед за этим поползут и потребительские цены, так как перевозки и доставка до мест торговли будут добавлять к ценникам свою «лепту».

Росстату придется изобретать что-то очень хитрое, чтобы выдавать показатели инфляции и активности в рамках, спущенных к опубликованию сверху.

В 2021 году на семинарах я говорил о том, что оценочная математическая модель кризиса, связанного с «пандемией», показывает, что волны кризиса и последующих релаксаций (которые назывались «волнами пандемии») сжимаются по времени и приблизительно к маю 2022 года сольются в точку. Что однозначно указывает на невозможность продолжения проекта пандемии к лету 2022 года.

Естественно, никто в 2021 году не мог предполагать запуск СВО в силу полной абсурдности самой постановки задачи, однако власть рассудила иначе, и прекратила один кризис созданием другого, еще более масштабного. Это позволило ей перезапустить террор, как метод управления, так как все иные методы перестали адекватно работать и к концу 2019 года возникла вполне серьезная угроза, что без широкого и ничем не ограниченного насилия управлять страной уже не получится.

Стоит вспомнить, что Кремль пришел к этому выводу еще до «пандемии», и в январе 2020 года Путин объявил переход к так называемому «трансферту», смысл которого заключался фактически в повторении казахстанского опыта — перевод Путина на особое место в структуре власти, создание под него супероргана Госсовета со сверхполномочиями, перераспределение полномочий всех ветвей власти в пользу Госсовета. В общем-то, переход к этой новой системе управления был вполне возможен без террора, чисто аппаратными средствами. Однако «пандемия», которая носила внешний по отношению к Кремлю характер, разрушила проект трансферта, оставив на его месте обновленную конституцию, чьи обновления уже не были востребованы и «обнуление», принятое вынужденно и с нарушением всех возможных процедур. Само по себе это «обнуление», которое вообще никак не планировалось в январе 2020 года, и которое возникло реактивно, буквально «на коленке», лучше всего продемонстрировало, что что-то пошло сильно не так. Проще говоря, Кремль банально не успел, «пандемия» стала для него полностью неожиданной, что тоже в какой-то мере продемонстрировало, что теперь российское руководство не только исключено из процесса принятия глобальных решений, но его даже предварительно никто уже ни о чем не информирует.

СВО, которое было начато строго к моменту исчерпания возможностей продолжать «пандемию», выглядело крайне вынужденным мероприятием, но объективно Кремлю деваться было уже некуда: проект трансферта оказался проваленным, прежняя система управления уже не работала, поэтому террор остался последним способом удерживать власть. Проблема даже не в отношениях власти и общества — это было бы полбеды. Проблема в том, что в разрушенной до основания системе управления перестали работать механизмы балансирования интересов элитных группировок. Если в «нормальной» обстановке эти механизмы выглядели как аппаратная борьба с чисто византийскими передвижками представителей элитных группировок в структурах власти, то кризис управления привел к более жестким методам борьбы через аресты и посадки, а теперь даже такая борьба малоэффективна, поэтому и приходится идти на убийства своих противников, взрывая их самолеты.

Мы говорим, что «вернулись девяностые», и в каком-то смысле это справедливо, так как бандитские войны девяностых как раз и были связаны с отсутствием механизмов договоренностей между разными ОПГ и аффилированных с ними властных структур. Но есть одно очень важное отличие: в девяностые эти механизмы еще не были созданы, а сегодня эти механизмы уже перестали работать. Тогда была перспектива выработать подобные механизмы, сегодня этой перспективы нет.

И раз так, то кризис обостряется, просто террор тоже становится всё менее эффективным. Его продолжают хотя бы потому, что других методов ведения борьбы еще нет. Но они становятся всё более востребованы. И следующим этапом эскалации кризиса становится либо новый кризис, который перекроет издержки СВО, либо гражданская война, которую инициируют властные группировки. Не столько из любви к насилию, сколько по причине того, что всё остальное уже не работает. Вопрос «когда» становится столь же актуальным, как был вопрос «когда» применительно к «пандемии».

Экономика для тупых.

Бывший замминистра финансов Сторчак заявил, что создание единой валюты БРИКС - это утопия и нужно сосредоточиться на торговле в национальных валютах. После чего, не переводя дух, он же сообщил, что есть серьезные проблемы, связанные с двусторонней торговлей и привел пример с индийской рупией, которая зависла в Индии.

Проще говоря - Сторчак призвал сосредоточиться на том, с чем и так не понятно, что делать.

Единая валюта БРИКС - это, безусловно, чушь. Особенно в ситуации, когда не совсем ясно, что такое сам БРИКС. Но расчеты в нацвалютах, в которых есть определенный смысл, но крайне ограниченный как объемами торговли, так и ее номенклатурой - чепуха не меньшая.

Однако других вариантов нет, так как другие варианты находятся в политической плоскости, которая вне пределов компетенции финансистов. Теоретически Сторчак мог сказать или хотя бы намекнуть, что надо возвращаться к нормальной жизни и заканчивать с тем, чтобы и дальше играть в крутых парней, не имея к этому никаких показателей. Но - не рискнул.

Вроде бы не шутка. В Роспатент поступила заявка на регистрацию торговой марки Abibas. Особо шикарным выглядит графическое оформление нового знака. Известный трилистник теперь представлен в виде трёх семок. Всё как вы любите.

Если знак зарегистрируют, на него явно будет спрос. Особенно среди правящей номенклатуры, которая будет ностальгировать по временам, когда она молодая и в трениках ходила крышевать ларьки на рынках. Депутаты и министры с удовольствием будут встречаться на корпоративах в прежней униформе. Вася-Могила, Коля-Кувалда, Паша-Цветомузыка… Эх, времена были.

Набиуллина: ЦБ должен поддерживать постоянную готовность экономики к шоку.

Проще говоря, на самых высоких уровнях подтверждают, что нормальной жизни больше не будет. При них, во всяком случае.

Без них - возможны варианты.

Тут, конечно, вопрос в целесообразности этого флеш-моба. В конце концов, тут вам не демократия какая, поэтому могут брать эти данные и без согласия, и даже с документированным несогласием. Если будет руководящее решение. Достаточно вспомнить процедуру охвата QR-кодами под лозунгом «А кто не купит - тому отключим газ».

Но сам по себе этот массовый поход в МФЦ полезен. Смысл сбора биометрических данных - в его тотальном охвате. Либо все, либо никто. Даже если половину населения страны охватят базой данных биометрии, это не имеет ни малейшего смысла, так как систему можно использовать (во всяком случае адекватно) только если все население находится в ней. Ну, минус один-полтора процента максимум.

Но здесь есть и еще один момент - люди боятся. Этот флеш-моб - показатель реального доверия к власти, которая пытается для чего-то собирать персональные данные людей, и люди совершенно не доверяют искренности и добрым намерениям власти. В данном случае действует презумпция виновности - население заранее предполагает, что власть все свои действия направляет на нанесения ему вреда и ущерба. И как в случае с вакцинацией жидкостью от Гинцбурга, старается противодействовать угрозам со стороны властей, если не активным сопротивлением через протесты и бунт, то пассивным - бойкотом.

ВЦИОМ может сколько угодно публиковать свои данные о безмерном доверии к власти и лично сами знаете к кому. Но когда дело доходит до настоящего, все выглядит с точностью до наоборот.

Борьба с криптовалютами по мере продвижения к цифровым деньгам будет только нарастать. Китай просто и без особых церемоний просто запрещает, в России предпочитают не запрещать, но ставить под контроль (что неудивительно, так как коррупция сегодня во многом получает свои откаты именно через «крипту», через нее же финансируются серые и черные схемы - достаточно вспомнить совсем недавнее сообщение о том, что Пригожин был владельцем криптокошельков, на которых находится порядка 4 млрд долларов).

Но вариантов нет: цифровая валюта - она про полный и тотальный контроль. Это как с биометрией: либо охватываем всех, либо это теряет смысл. Поэтому цифровой рубль и криптовалюта в России ужиться не могут. Должен остаться один.

Теоретически возможно, наверное, совместить, но беда в том, что Россия полностью находится в проекте «новой нормальности» в качестве объекта действия. А потому не может принять решения, идущие вразрез с установками, которые сформулированы в Давосе. Суверенная политика в России - только в телевизоре и в выступлениях президента. В реальности все выглядит несколько иначе.

А вот в «швабовской» новой нормальности нет никакого совместного проживания криптоденег и денег цифровых. Приоритет за цифрой, поэтому во всех странах, где продвигается цифровая нормальность, идет постепенное завинчивание гаек для криптовалют. Пока без фанатизма, но достаточно упорно.

Думаю, что директор института США и Канады Валерий Гарбузов очевидно неправ. Если верно процитированы его слова: «Россия всегда была агрессивной и экспансионистсткой страной» - то это сильное преувеличение, с одной стороны, и крайнее упрощение с другой.

Экспансия, иначе - экстенсивное развитие - вполне характерная модель развития для любой развивающейся системы. Более того - это самая естественная модель развития, берущая начало в биологии. Если бы человечество не развивалось через экспансию, оно бы так и вымерло где-то там в Африке, где и появились первые люди (точнее, пра-люди). Тысячи лет экспансии человечества привели к тому, что мы, люди, расселились по всей земной поверхности за исключением Антарктиды, да и туда вполне возможно, попали бы, не будь она так удалена. В конце концов, на Крайнем Севере люди тоже живут, почему бы им не жить на Крайнем Юге?

В общем, экспансия - это не хорошо и не плохо. Это одна из двух моделей развития, она носит совершенно естественный характер. К примеру, сегодняшний глобальный рынок операционных систем контролируют две корпорации - Майкрософт и Эппл. Это результат экспансионистской политики этих корпораций. Как можно охарактеризовать это с позиций «хорошо/плохо»? Две корпорации контролируют мировой рынок авиастроения. Как это оценить с точки зрения «допустимо/недопустимо»?

Другой вопрос, что экспансия всегда должна сопровождаться интенсивным развитием, и развитые страны сумели достаточно грамотно сочетать и балансировать свою экспансию (в конце концов, большинство сегодняшних развитых стран в своем недавнем прошлом были колониальными державами либо как США, создавали свои территории путем территориальных захватов) с интенсивным развитием.

Вот здесь у России как раз всё совсем нехорошо. Традиционная ригидность российской политики как раз и проявляется в том, что экспансия очень плохо сочетается с интенсификацией. Интенсивное развитие России - это практически всегда мобилизационный сюжет, когда страна подходит к краю. Вначале власть приводит страну к катастрофе либо в лучшем случае к стагнации, после чего приходится через не могу переходить от экстенсивного или деградационного развития к интенсивному. Собственно, сегодня Россия как раз подошла к такому сюжету, который после краха нынешней правящей элиты и ее схода со сцены следующему поколению придется реализовывать.

Но продвигать идею имманентности российской агрессивности, некоего внутреннего кода агрессии - это неверно. Как методологически, так и сущностно. Другой вопрос, что люди, продвигающие такого рода взгляды (и которых нельзя заподозрить в кретинизме), продвигают их осознанно и, возможно, с чьей-то подачи. Но это уже совсем другая история.

Если понимать, что сегодня Россия сама добровольно стала колонией Китая, то высказывать недовольство сюзереном она позволить себе не может.

Стоит вспомнить, что когда Россия была такой же западной колонией, с барского плеча Медведева стране НАТО Норвегии перепал весьма солидный кусок акватории Баренцева моря. И это тоже был чисто технический вопрос.

Что характерно: Китай кроме злополучного острова чисто «технически» присоединил к себе территории Индии, Японии, Индонезии. И все эти страны максимально внятно уже отреагировали на такие мелочи, понимая, что мелочей в таких делах как раз не бывает.

И только Россия благодушно предпочла не замечать китайские упражнения с контурными картами. В таком случае не стоит удивляться, если страны региона будут относиться с презрением к России, для которой национальные интересы - пустой звук.

Лауреат Нобелевской премии Муратов теперь еще и иноагент. В каком-то смысле это звание теперь становится все более почетным. Похоже, что идея клеймить и стигматизировать зашла куда-то не туда.

Похоже, что повышение ставки Центробанка две недели назад мало что дало. Рубль перестал падать быстро и продолжил падать, но медленнее. Поэтому еще через две недели не исключено, что ставку поднимут еще выше.

Рубль, возможно, зафиксируют. На время. Но ни одно доброе дело не остается безнаказанным - существенный рост стоимости денег приведет к застойным явлениям в экономике, которая и так растет на уровне погрешности. Да и то скорее благодаря волшебникам Росстата.

Росстат опубликовал данные о социально-экономическом положении России в первом полугодии текущего года, в том числе и данные о распределении населения по получаемым им доходам.

21 процент населения имеет подушевой доход менее 19 тысяч рублей. Что можно охарактеризовать как состояние кромешной нищеты. Всего же порядка 38 процентов населения получает доход менее 27 тысяч рублей, что можно охарактеризовать как беспросветную бедность.

От 27 до 45 тысяч рублей получает 27 процентов населения и от 45 до 60 тысяч - еще 13 процентов. Такие доходы в современной России относят этих людей к очень бедным и бедным. Российский средний класс (от 60 до 100 тысяч рублей на человека) составляет 15 процентов населения и примерно 8% зарабатывает или получает подушевой доход свыше 100 тысяч рублей в месяц.

Вывод из этих данных налицо. В состоянии бедности разной степени находится 78 процентов населения страны. Их них 21 процент - безнадежно нищие, то есть, без внешней помощи они неспособны выйти из этого положения. У остальных есть шанс, но только в случае возникновения иных внешних условий.

Структура бедности в России очень быстро приближается к аналогичным показателям наиболее нищих стран Африки. Скажем, у нашего нынешнего партнера по БРИКС Эфиопии в кромешной нищете живет 31 процент населения (в России - 21 процент) Число бедного населения Эфиопии составляет приблизительно 90 процентов населения (в России почти 80 процентов).

Африканизация России идет быстро и неуклонно. Кроме того, ускоренно растет и дифференциация по доходам. Росстат скромно не стал расшифровывать распределение по доходам у тех последних 8 процентов населения, которые зарабатывают более 100 тысяч рублей в месяц на душу. В реальности среди этих 8 процентов богатых и очень богатых (то есть, от миллиона рублей и выше в месяц) не более полутора процентов. И вот эта прослойка - единственная, кто действительно увеличивает свои доходы. У всех остальных они либо находятся на одном уровне, либо падают.

Фактически в России приблизительно полтора процента паразитов, высасывающих кровь у страны. С социально-медицинской точки зрения это в чистом виде раковая опухоль, которая лечится только хирургически: путем вырезания и удаления. Лечению она не подлежит, так как ее клетки заточены только на одну программу - жрать и размножаться.

Правда, нужно понимать, что просто удаление опухоли не даст ничего. Потребуется кардинально изменить условия существования нашего социального организма, чтобы не произошло возвращение раковых клеток. Но первый этап лечения сомнений не вызывает - без удаления этой опухоли никакое выздоровление невозможно.

ВЧК-ОГПУ задает вполне резонные вопросы, но здесь стоит понять: само событие уже почти «ушло», оно есть в памяти, но не более того. Коллективное бессознательное для себя уже сформулировало все ответы, а значит - совершенно неважно, какую версию в итоге признают перспективной, к чему придет расследование и вообще - что станет финальным заключением о причинах катастрофы. В сознании зафиксировано, что самолет был взорван, Пригожин и Уткин - убиты. Кто именно давал приказ - здесь у общественного сознания есть некоторое раздвоение: либо главный воевода, либо главный начальник, что в принципе всё равно.

Классическая проблема российской системы управления: она чудовищно ригидна. Она никогда никуда не успевает, она всегда и везде опаздывает. Поэтому всё уже произошло: и катастрофа, и общеизвестная трактовка этой катастрофы. Власть как всегда ничего не успела. Событие приобрело свою собственную легенду, которую теперь изменить практически невозможно.

Так-то режиму, конечно, плевать: он наплодил такое число трупов, что десятком больше-десятком меньше - никакой разницы. Под сковородой в аду будет тонна угля и кубометр масла, и если оттуда убрать совочком грамм двести, пассажиры сковородки этого даже не заметят.