Как лично я воспринимаю происходящее? Во мне, как и в большинстве людей, переживающих за результат, имеется не то, чтобы внутренний конфликт - скорее, внутренний диалог. Мне легче в каком плане? Я сохранил возможность участия в процессе самым непосредственным образом. При том подразделении, которое я создавал и с которым я тесно связан, находились и находятся военкоры, абсолютно от меня не зависящие, находятся другие люди, которые наблюдают нашу жизнь, как она есть - и мне не нужно никому объяснять мой статус и мою роль, - есть те, кто это сделают за меня, как живые свидетели, если у кого-то возникают вопросы.

Об этом я сказал к тому, и почему мне легче, - я не созерцатель, а исполнитель, и сам я - человек-функция, и личный состав - инструмент решения задачи. И собой я не доволен, и личным составом - от нас я ожидал большего. В четырнадцатом была своя ситуация, потом восемь лет другая, - но мы думали, что как-то умеем воевать. А когда началась наступательная война, мы поняли, что воевать в наступлении мы ничерта не умеем, и начали с ноля, то есть - мы с уровня ожиданий упали до уровня подготовки.

Но если себя мы прощаем и оправдываем, - почему мы должны судить свою страну за то, что она испытывает ту же самую ломку? Вот почему мне легче - я переживаю одинаковые со своей страной процессы. Я уверен, что дай каждому умнику возможность поучаствовать, надели их ответственностью - обделаются и пойдут кричать: а вот вы нам не дали плотности огня на квадратный метр, как по уставу, не обеспечили взаимодействием, не сбросили ядерный тактический боеприпас, чтобы никакого сопротивления...и прочее в том же духе, лишь бы не признавать, что это только критиковать сухо и комфортно, а делать дело - это всегда и грязь, и ошибки.

В ходе локальных боестолкновений противник сумел взять в плен несколько наших. Можно добавить "понеся потери", чтобы сгладить впечатление, - но зачем? Взял - значит в конкретное время в конкретном месте он оказался эффективнее нас, и так тоже бывает. Среди пленённых есть человек, который стал нам другом, когда мы воевали на другом участке. Он не из нашего подразделения, но вы помните из моих описаний, как быстро стирались такие формальные границы, когда приходилось плечом к плечу решать боевые задачи.

Информация об этом быстро распространилась среди тех, кто его знал и успел полюбить, и сразу у всех заболела голова - как их вытаскивать. Его самый близкий друг, по которому ударило больнее всего, уронил фразу: любой ценой. Это сказал солдат, который воевал с первых дней операции и проявил себя, как настоящий воин. Он не стал уточнять, на кого конкретно хотел бы, чтобы обменяли его друга, просто сказал: любой ценой. С семьёй никто не говорил, но все понимают, что её реакция была бы ещё более острой.

Никто не вспомнил про политику, про то, что есть азов и не азов - всех захлестнуло одно желание: спасти своих. Этого хотят близкие, этого хотят солдаты, и не только потому, что там их друзья, но и потому, что сами могут попасть в такую же ситуацию. И теперь, когда мы так много прочитали про обмен кого-то на этого полумужика с женским именем, мы особенно остро ждём продолжения этой практики, только теперь в отношении наших солдат и офицеров. И напомню две позиции: в плен попадают чаще от безвыходности, чем от малодушия, а что касается обменного фонда, то и кроме азовцев нам есть, на кого менять.

В серой зоне на оси Волноваха - Угледар продолжаются бои местного значения. Ударив нам по протянутым в серую зону рукам, противник попытался засунуть туда же голову, но получил по загривку: колонну, двигавшуюся по лощине, мы результативно накрыли артиллерией, напомнив противнику, что в этих условиях он в таком же положении, как и мы. Пехота это осознала, но командование в штабах не особо, и решило продолжить эксперименты. В результате перехвата мы стали свидетелями саботажа, когда пехота откровенно послала своих начальников подальше, заявив, что не желает становиться пушечным мясом.

Где-то там под Лисичанском и Северодонецком успехи - это радует. Как я всегда с полуиронией говорю: на наступательных направлениях сосредоточен наступательный потенциал, на оборонительных - оборонительный. Перейдя от наступления на прошлом участке к обороне на новом, и отказавшись от всего, что нужно для наступления, потому что для наступления нужнее, - мы, конечно, расчитываем на успех там, где наступают. Особенно рассчитывает Донецк, Горловка, Ясиноватая... потому что их жертва должна оправдаться.

Противник понимает, что мы остались в "оптимальном" количестве, и пытается нас тренировать, - но мы поиграем с ним в кошки-мышки. Главное, парни, вы там на наступательных направлениях наступайте, или - работайте, братья.

Увидел в Донецке плакаты такого вот рода. Они дополнили ещё кое-где сохранившиеся "окна роста" из времён Захарченко: "Донбасс сам решает свою судьбу". Бывает, увлечешься текстом, и полёт твоей мысли захватывает тебя кажущейся глубиной и оригинальностью, а прочтёшь текст на следующий день - и ни глубины, ни оригинальности. Не зря опытные люди советуют: не выкладывай писанину сразу - пусть полежит до завтра....

Так и с политттехнологиями. Оригинальная идея может быть хорошо реализована в одном месте и в одно время, и очень странно будет воспринята в других обстоятельствах. Давайте такой плакат повесим на въезде на тот российский погранпереход, который на днях расстреляли с беспилотников? Тот, кто придумал такой замечательный плакат, должен привезти своих детей на пмж в Донецк и сам перебраться сюда. А тот, кто дал команду его разместить, должен походить улицами Донецка или Ясиноватой и позаглядывать в глаза людям....

Конечно, если в Москве, например, повесить такой плакат на всех центральных улицах - это будет нервировать мажоров и дам с силиконовыми бюстами за рулём дорогих авто. Но я больше сторонник таких плакатов - в них лучше отражается момент.

Сейчас много дискуссий о структуре вооружённых сил России накануне операции, о численности сухопутных войск и оправданности отдельной линейки вооружений десантируемого типа для ВДВ, которые классический парашютный десант не применяют по понятным причинам, но сама линейка выглядит более маломощной сравнительно с сухопутными войсками. Идут дискуссии о месте и составе флота в операции в частности, и современной войне в целом... Я с интересом читаю материалы на эти темы, сам не являясь ни специалистом, ни, тем более, экспертом, но меня больше всего волнует то, что я пропустил через себя и что всегда вызывало у меня желание с этим бороться.

Как вы видите, я делаю упор на человеческий фактор. Гениальные изобретатели и отважные испытатели могут передать в руки лётчикам совершенный самолёт, в руки танкистов совершенный танк, а в руки моряков отличное плавсредство, но всегда "в руки". Как эти руки потом распорядятся с вверенными им достижениями мысли и технологий? И это не только вопрос квалификации - это вопрос в целом отношения к военному делу в военной среде. Это вопрос целеполаганий.

Что я видел у нас, когда не местные военные люди начали создавать нам армию из ополчения? Никогда никому из командиров ополчения не пришло бы в голову фальсифицировать численность личного состава, но это первое, с чем мы столкнулись. Сверху была спущена норма - комплектность частей не менее девяносто пяти процентов. В реальности комплектность не дотягивала в среднем и до шестидесяти, но отчёты упорно свидетельствовали о норме. О норме они свидетельствовали и в вопросах обеспечения уровня боевой подготовки, - а на деле получила распространение практика фотоотчетов, когда на танковом полигоне экипажи были озабочены не тренировками, а фотосьемками. Такая же картина была и по передней линии, когда состояние обороны оценивалось по присылаемым в штаб фотографиям, потому что курирующие офицеры, прибывавшие в командировку, сами ездить на передний край желанием не горели...

Говорят, что можно извлечь девушку из деревни, но нельзя извлечь деревню из девушки. Сложившаяся система кругового само-и-взаимообмана - это герпес Российской армии. Где иммунитет посильнее - там он сидит потише, а где ослабевает - там он наружу. К сожалению, иммунитет редко где был посильнее... Сейчас система в свойственной ей манере не выносить сор из избы тихо производит перемены в верхних эшелонах командования, не всегда бесспорные. Но даже если все они будут успешными, то на устранение последствий в виде пронизавших армию по иксу и игрику болячек могут уйти годы, которых у нас может и не быть, и главная проблема: сейчас есть мощный стимул реформироваться, - а если он завтра ослабеет? Вернёмся на круги своя?

БОГ В ОКОПАХ, ЛЮБОВЬ К ВРАГУ И ИСПЫТАНИЯ ВОЙНОЙ. ПАРСУНА АЛЕКСАНДРА ХОДАКОВСКОГО

🔹 В гостях у Владимира Легойды — политический и военный деятель Донецкой Народной Республики, основатель бригады «Восток» Александр Ходаковский @aleksandr_skif.

🔹 Что значит быть «человеком-функцией» и почему показатель эффективности — главный для военного? Возможно ли преодолеть страх смерти? Что самое страшное может произойти с человеком на войне? И каково это — видеть, как маленькие дети бросаются на могилы своих отцов?

🔹 Смотрите сложный и честный разговор Владимира Легойды @vladimirlegoyda и Александра Ходаковского в новом выпуске программы «Парсуна» на любой удобной платформе «Спаса»:

RuTube
Вконтакте
Одноклассники
Яндекс.Дзен
YouTube

С тех пор, как сгорели дома... Это строчка из Пикника. Фактор мирного населения и жилого сектора в зоне боевых действий сегодня никого не останавливает.
Ещё по Мариуполю мы сделали вывод, насколько частный сектор не надёжен в плане обороны по сравнению с многоэтажными кварталами, где под каждым домом есть подвал, да и сами дома гораздо эффективнее, как укрытие. В крышу частного дома прилетает мина - дома нет. А в многоэтажке достаточно не сидеть на верхних этажах, и тогда только прямой наводкой, где ещё подобраться нужно...

Приноровившись к условиям города, сейчас в степи приходится заново изобретать велосипед. Укрепились во мнении, что сельские населённые пункты больше ловушка, чем надёжная позиция, - но с точки зрения докладов не скажешь же ведь, что взяли двести гектаров поля? Противник всегда ждёт нашего появления в том или ином селе, и начинает свою работу откуда-нибудь из-под Курахово, где мы его достать своими средствами не в состоянии. А потом он бросает группы на зачистку, и отсюда потери и пленные с нашей стороны.

Тактика захвата села за селом, как в городе квартала за кварталом, в степи себя не оправдывает, но применяется повсеместно. В городе свои условия - там не только ты, но и противник испытывает сложности. Жилмассив, как только ты попадаешь в его мёртвую зону, мешает и противнику быть эффективным, а здания, как высоты, доступны и тебе. А в поле ты как на ладони, хоть ты в селе, хоть в жидкой лесополосе, хоть на высотке. Поэтому, по моему мнению, в поле нужно держать дистанцию и накапливать ресурс за спиной, чтобы потом одновременно на нескольких направлениях совершать семимильные броски, имея резерв на продвижение, и гнать противника, не давая ему зацепиться, пока не упремся в город. Пока же на участках, которые не считаются приоритетными, больше страдаем мы, чем они, изматывая свой ресурс тактикой добывания позитивных поводов для доклада.

Военно-философское...
Когда ты выбираешь путь, связанный с военным делом, то считается, что ты вводишь себя в особо рисковое пространство. Но выбирая этот путь, ты становишься профессионалом, растёшь в должностях и званиях, и становишься со временем каким-нибудь военным начальником...

Сегодня проезжаю мимо военкомата, смотрю на мобилизованных, толпящихся у ворот - а они смотрят на меня, и преимущественно узнают. И вот я, считай военный начальник, выбравший когда-то особо рисковый путь, имею шансов выжить больше, потому что начальник, чем эти парни совершенно мирных профессий, избегавшие лишнего риска в прошлой жизни, а теперь поставленные с этим риском нос к носу... Вот такая превратность судьбы...

Время идёт, мы не просто погружаемся в процесс - он проникает в нас, оставляя довоенные настроения фантиками от конфет и полностью меняя содержание нашего отношения к стране, с которой мы сейчас противопоставлены в силу долгих и не всегда от нас зависящих процессов.

Хочу ещё раз выразить центральную для меня мысль: эта война имеет смысл только при том условии, что несмотря на ситуативное изменение отношения конечная цель все-таки - собирание русской земли и русских людей. Никогда никто не понимал под русской землёй обезлюженную пустыню - в первую очередь понимались не территории, а люди, - а это значит, что потом нам с этими людьми нужно будет жить и что-то совместно строить.

Поэтому важно, выполняя поставленные тактические задачи по денацификации и демилитаризации с применением всех милитаристских средств, не упускать из виду и то главное, что стало причиной и присоединения Крыма, и выступления Донбасса против уготованной ему судьбы.

Я с момента осознания себя нахожусь на определённой стороне, и предавать её не собираюсь. Я считал, что после нашего признания оптимальнее было бы ввести войска в ЛДНР и поставить войну на паузу, чтобы через год от невозможности канализировать фугасную энергию в войну украина бы начала трещать по швам, но было принято решение воевать - и я воюю. Я не знаю всех резонов, приведших к решению, но я его исполняю, потому что доверяю Путину.

Исполняя решение Главнокомандующего, я способствовал накоплению обменного фонда, которым Главнокомандующий распорядился не ради собственных интересов, и тут ещё вот что: когда оговаривались условия сдачи в плен в Мариуполе, принималось во внимание, что мы их додавим, но погибнет ещё какое-то количество наших. Так что тут математика при обмене не один к одному, а несколько иная. Их бы тоже погибло, но нам от этого не легче.

Люблю наблюдать, как канал покидают случайные люди. Подумываю, чтобы окончательно его обнулить и завести с начала - пусть подпишутся только те, кто выработал на меня иммунитет, если найдут меня в бескрайней сети. Господа, мало кто из вас обладает моим опытом - я начал своё хождение по путчам ещё безусым пацаном в августе девяносто первого, и так и прододжил топать от госпереворота к госперевороту.

Знаете, какой важный момент я всегда на этом пути наблюдал? Опора власти, её силовая составляющая, как только власть начинало лихорадить, отползала в сторону, потому что лучше выйти на заслуженный отдых за нейтралитет, чем сесть в тюрьму за поддержку власти, если вдруг чуйка подсказывает, что у власти не всё хорошо. Мне лично это противно, и если мне в очередной раз предстоит наблюдать кризис власти - я из принципа буду за неё топить, только чтобы не уподобляться бегущим с корабля крысам.

Вот посмотрите, и это не первое такое сообщение. Думаете, это легко? Я сегодня был у десантников - увязывался. Где их только хер не носил - и Ирпень, и Попасная... Потрепало парней не слабо, - теперь вот с нами ноздря в ноздрю... А у меня у самого минус процентов двадцать после Мариуполя, и ещё считается, что у меня меньше всего потерь...Вы, друзья мои, поймите одно: вся эта хрень, называемая войной, совсем не то, что можно себе вообразить из тревожного, но безопасного далека.

"Александр Сергеевич, здравствуйте! Очень нужна Ваша консультационная помощь. Скажите, 21 июня за Волновахой было что-то серьёзное? Какие-то сёла. Кажется Павловка, Евгеновка или Егорьевка - что-то такое? Поясню. Жене морпеха из 810-й нашей сообщило командование, что там пропал без вести её муж. Она сидит дома с двумя детьми, плачет, больше ей ничего не сообщают. Я так поняла, Вы и Ваши ребята где-то там, на этом направлении? Посоветуйте, где его искать,в какие госпиталя оттуда могут направлять? Наше МО говорит, что в госпитали Донецка не отправляют, но я знаю как минимум один случай, когда нашего обгоревшего парня доставили именно в Донецк, он там лежал неопознанный и только перед смертью пришёл в себя и смог сказать, кто он и откуда. Куда посоветуете обращаться? И как прочесать донецкие госпиталя?"

Признаюсь, вывели меня вчера из себя все эти попытки ловить "хайп" на ситуации с обменом - захотелось сказать что-нибудь резкое... Ещё до начала операции я имел возможность наблюдать, как разные центры силы по-разному готовятся к грядущим событиям. Было очевидным, как некоторые просто уходят в тень, как бы отстраняясь если не от участия, то от принятия решений точно. По их "мимике" можно было считать, что в ошеломительный успех они верят слабо, а в сомнительном предпочтут вторые роли, чтобы дождаться, когда труп врага проплывет мимо.

И если вы подумали, что под трупом врага я подразумеваю запад и украину - вы ошиблись. Я подразумеваю внутренних конкурентов, с которыми всегда происходит борьба за влияние и ресурсы. Как считается? Независимо от последствий Россия же никуда не денется? Всегда будет власть - не для всех,
всегда будут деньги - не для всех, - и нужно оказаться там, где всё это будут распределять. И когда наблюдаешь признаки такого подхода и сейчас, в разгар происходящего - это действует сильно. А социальные сети - они же ведь отчасти инструмент, а отчасти сами подвержены такой болячке - извлечь побольше выгоды, особенно на ошибках и недоработках.

Не думаю, что аудитория сидит и ждёт моего мнения по острову Змеиный, тем более, что я так охранительски высказался по поводу обмена, но оставлю в "облаке" несколько предложений для истории. Я сам себе удивляюсь, насколько я последователен в своей позиции. Не поленитесь - отлистайте несколько публикаций назад и найдите ту, где я рассуждаю о неоправданности тактики, когда мы берём что-то, держим это что-то из политических соображений, но страдаем в военном смысле, неся потери ради принципа.

Так поступает наш противник, например, под Лисичанском, когда отказывается из-за политики выравнивать линию фронта, и как в маленьком горниле сжигает свой ресурс. Так поступаем мы - о чем я и писал на днях - когда ради позитивного подмедального доклада залезаем в ловушку вне контекста общего замысла и сложившейся обстановки, и терпим, пока терпится, а потом слушаем наших морпехов из плена.

Есть чёткая граница, за которой смысл превращается в бессмыслицу. Вчера ещё нужно было взять село, чтобы выровнять линию и прикрыть фланги - завтра уже не нужно брать другое село, чтобы не выпятиться и не быть отрезанными и уничтоженными, если мы не планируем передвигать весь фронт. Нет единого правила - есть уникальная конфигурация каждого участка фронта, и командование на месте принимает решение или руководствуясь здравым смыслом, или отсутствием такового. И если наши сидели на Змеином и выгребали от прилётов по головам, а теперь в том же положении окажется противник - может, и есть смысл остров оставить. В конце концов, Кутузов позволил Наполеону взять Москву, и тем приблизил победу.

Что в истории с обменом азовцев сложно? Всё! Особенно то, что их из шестиста обменяли только сорок четыре, если мне память не изменяет, и если есть предварительная договорённость, ещё накануне сдачи, что их всех обменяют - значит, их будут менять и дальше, вызывая очередной шквал эмоций.

Давайте зафиксируемся: если бы не было такого условия сдачи, то никогда бы Путин не пошёл на обмен азовцев вопреки логике денацификации. Значит, держать слово он посчитал более важным, чем придерживаться формулы спецоперации. Судите его за это, хвалите, - но теперь, когда мы зафиксировались на предварительной договорённости, давайте тогда сменим ракурс и будем говорить не о следствии, а о причине.

Вот Азовсталь, вот мы: потрёпанные морпехи, железные каски, Восток, другие местные батальоны, разорванный девятый полк, который потом перебросили доразрываться на другой участок..... Не то, чтобы мы не хотели умирать, - нет! Каждое утро я читал в глазах бойцов надежду, что вот сегодня я, наконец-то, умру. А как этого ждали наши близкие - не передать! Особенно дети. Им же так хотелось побыть сиротами - это же так интересно! И вот мы нечеловеческими усилиями загнали их в Азовсталь, эти несколько тысяч человек, и начали их там давить, постепенно уменьшаясь в числе сами...

И вот наступает момент, когда через турков ли, через французов или ещё как-нибудь большие дядьки договариваются о сдаче в плен зажатого, но ещё боеспособного контингента, но при условии обмена. И давайте представим себе ситуацию: утром нас собрали и объявили условия с вопросом - меняем этих после сдачи в плен, или продолжим выковыривать их из бункеров, а через пару месяцев вас, кто выживет, мы обязательно представим к награде?!

Ответить на этот вопрос предлагаю вам. Предлагаю вам постфактум решить нашу судьбу. Это не манипуляция, а сведение фокуса в одну точку. В свете мнения о предварительной договоренности, или договорняке, - именно так теперь нужно смотреть на ситуацию: идти на договорняк и спасти несколько сотен наших мужиков, при этом окончив операцию на два месяца раньше и высвободив ресурс, или добивать их там до конца.
И постскриптум: мне было бы приятнее осознавать, что это именно благодаря нашим титаническим усилиям враг поднял руки, но если была договорённость и она спасла моих людей - я это принимаю. Мы на неё не рассчитывали и продолжили бы делать свою работу в любом случае, но ещё раз напомню: судить имеет право только тот, кто либо ждал своего с поля боя, либо из плена, либо сам воюет.

Я занимаю заведомо невыгодную для себя позицию, когда защищаю решение главы государства, но я с самого начала был за ускорение обменов - ещё в период боёв на Азовстали. Я акцентировал внимание на том, что у нас и без азовцев хватает обменного фонда, чтобы осуществлять освобождение наших пленных, и даже пару дней назад я сделал заявление, что азовцев нужно судить и менять их статус с комбатантов на уголовных преступников, как часто поступала украина с нашими пленными активистами в прежние годы.

Но я отдаю себе отчёт, что Владимир Путин мог иметь очень веские причины, чтобы так поступить, и находясь под командованием этого человека - я становлюсь на его сторону, а не виляю одним местом, как женщина с пониженной социальной ответственностью.

И ещё раз на одном моменте: когда-то сподвижник Стрелкова сказал мне, что готов терять и по пятнадцать процентов личного состава, но он, дескать, научит ополчение воевать. Его глупость и цинизм меня возмутили, но он говорил от первого лица и брал ответственность на себя. Сейчас же о ситуации говорит, кто угодно: блогеры, священники, - но меньше всего те, кто кровно заинтересован. Я хотел бы услышать мнение воюющей среды, мнение матерей, жён и детей - их мнение было бы для меня куда более весомым.

Что я наблюдал ещё накануне войны? Когда в воздухе запахло переменами, и события помчались со скоростью и тяжестью локомотива, - в определённых кругах растерялись - никто не знал, куда всё повернёт. Те, кому вменено формировать медийную повестку, испытали уже почти забытый страх неизвестности, и удерживали ломов от предсказаний дальнейшего курса, чтобы не попасть в рассинхрон с тем кабинетом, где единственно и принимаются решения.

В чем была и есть одна из особенностей Путина? Мало кто может спрогнозировать его решения. Это касалось внутренней, но особенно внешней политики. Это хорошо в отношении врагов, но оказывает влияние и на друзей, тоже не всегда понимающих, как поступит Верховный в той или иной ситуации. И начинаются угадывания, как в истории с азовцами и обменами, а потом, в случае не попадания "в корзину", попытки объяснения.

Я мелкая сошка и могу говорить то, что считаю допустимым сказать. Кто-то заявит: чувак засиделся за восемь лет и пытается показать власти свою лояльность... Отчасти он будет прав - к власти это имеет прямое отношение. Только тут все до смешного иначе: я предвижу, что наша бедная власть только вступает в период сильных атмосферных явлений, и хоть и звучат слова про недопустимость раскола в обществе - я его прогнозирую и заранее демонстрирую свою позицию. И хоть мы не говорим с моими оппонентами чёткими формулировками и не называем имён - и я, и они понимаем, что наш танец на льду впереди.

Не исход в войне предмет моей обеспокоенности - более-менее я представляю, чем всё закончится. И понимая это, а также то, что будет разыграно в связи с этим очень много карт - я внутренне готовлюсь. Я не ищу у власти покровительства - я настолько обнаглел, что едва не предлагаю ей своё, как бы нелепо это ни звучало. И у меня есть для этого основания: я был в условиях разрушения вертикали власти и чувствовал себя там гораздо комфортнее, чем сейчас чувствуют себя многие, даже наделённые властью, но подрастерянные её представители.

Единственное, что имеет значение - это Россия. Наша задача, пока нас носят наши ноги, сделать всё, чтобы она выстояла в этой дикой пляске и сохранила своё "Я", которое она начала приобретать после Ельцина. Для этого потребуются усилия, время и терпение. Но не революция.

Вчера написал к ночи ещё один возбуждённый темой пост, в котором отразил, как мне не нравится поведение всех активных её участников, включая моё собственное - всё время остаётся ощущение недосказанности, а при попытке досказать - лучше не получается... В общем, решил не беспокоить, а утром подостыл и удалил текст нафиг. Сложная тема...

Оставлю в качестве насмешки над первым абзацем только пару моментов... Представим, что у нас не хватает обменного фонда, чтобы вытащить всех наших, и всё равно придётся решать, как быть с ситуацией. Готовы люди, которые сейчас занимают удобную позицию : "и парней нужно спасать, и преступников не отдавать", - сказать прямо, что они предпочитают оставить наших в плену, но азовцев не отдавать? Вот так прямо и сказать, не лукавя. Я готов прямо сказать, что в этой гипотетической ситуации я однозначно за то, чтобы отдать к хренам этих азовцев в обмен на наших, и мне всё равно, что вы об этом подумаете.

И второй связанный с первым вопрос: вы думаете, на всушниках нашей крови меньше или там меньше поклонников Бандеры? Как бы не так! И вы это понимаете, и понимаете, что с практической стороны что всушников отдавать, что азовцев - разницы нет, а есть только политический вопрос. А он для меня снимается простым способом: когда речь о спасении своих, которых мы не бросаем - дилеммы нет. А с этими, которых освободят, мы ещё встретимся.

Несмотря на разногласия между политическим и военным украинскими штабами, тактика держаться в котлах, сколько позволяет возможность, навязанная политиками, себя отчасти оправдывает. Это требует от нас сосредоточения ресурса, а при общей ограниченности нашего контингента другие направления вынуждены полагаться только на свои силы, которых для наступления чаще недостаточно.

Недостаточно даже не личного состава, а всех тех средств, без которых работа пехоты не будет эффективной и приведёт только к повышенным потерям с сомнительным результатом. Вчера исследовали свой правый фланг: увязывались, изучали местность, подходы, потенциал наших соседей - остались недовольны. Участок держат подразделения разной подчинённости, представленные ослабленным составом без надлежащего обеспечения, и противник захватил инициативу. Он держит в воздухе беспилотники почти постоянно и реагирует едва ли не на любое движение безнаказанно, и ни наша РЭБ, ни наша артиллерия помешать ему не могут, потому что их банально мало на этом направлении. Второй день ломаем голову, как помочь соседям при том, что у самих духа хватает, но только его, собственно, и хватает.

На левом фланге дела стабильнее - там сосед монолитный и лучше обеспеченный, но имеет задачу удерживать рубеж и ждать прибытия резервов, и тут впервые обнаружились разные интонации в подходе нас, местных и нерегулярных ополченцев четырнадцатого года, и кадровых парней из регулярной армии, подчинённых приказу. Мы насиделись с противником лоб в лоб за восемь лет и настроены гнать его с нашей земли подальше и как можно скорее, но вынуждены следовать логике момента и ждать, сосредоточиваясь пока на локальных задачах.