Мы заступили на участок, когда Девятый полк пробил нам дорогу. Первый батальон полка дошёл до черты Мариуполя и кончился - дальше действовать начали мы. Остатки костяка первого батальона ещё воевали вдоль окраины, но на сегодня, можно сказать, выбыли и они. Командовал этими героическими парнями скромный замкомбата, в прошлом шахтёр, с позывным Гроз. Теперь там остались, в основном, мобилизованные резервисты.

Я хочу вам сказать, что наши ополчуги Девятого полка, Первой Славянской бригады, Одиннадцатого полка, Сотой бригады, Третьей бригады, ребята из отдельных батальонов спецназначения, другие наши подразделения родом из четырнадцатого - все они заслуживают самых сильных рукопожатий. Те, кто остался в живых. Если российские войска не мотивировали к войне, то наши войска даже демотивировали все эти восемь лет. Отношение к ним было настолько пренебрежительным, что казалось, что они ни на что уже не способны. Но по оценке даже российских "ихтамнетов" - лучше всех воюют именно наши солдаты.

Они извлекли из спецхрана все, что когда-то их побудило действовать, и не имея ни опыта, ни подготовки к наступательной войне, ценой многих потерь сломили сопротивление превосходящих сил противника и погнали его прочь с донецкой земли.

Но много убыли - ресурс этих подразделений не мог не истощиться. Им на смену приходят другие подразделения, постепенно включаются в дело резервисты, но за парней испытываю гордость.

Вот такой у нас есть друг.

Сегодня я вас не гружу - знакомлю с нашими друзьями.

И ещё кот, который тщательно следит, чтобы миномётчик не напутал с порохами. Только на него вся надежда)

Дмитрий Стешин поймал рабочий момент...

Ожидание повисло в воздухе, и даже те, кого я отношу к представителям российской элиты, тесно связанные с системой множественными узами, задумываются о качественной составляющей жизни России после "Рубикона". Каждого небезразличного к своей земле человека волнует, что будет с Россией, и рассуждая о путях её развития, такие люди ставят в конце предложения многоточие: предрекая обновление духовного кода, они всё равно недопроизносят концовку - " хотелось бы в это верить"

https://telegra.ph/UJTI-IZ-MATRICY-03-31

В Донецке не бываю - жильё пустует. Уговаривал переехать туда семью из разбитой девятиэтажки, где эта замечательная девочка Арина, - ни в какую. Рядом частный разбитый дом, в подвале которого ютятся девять человек, а среди них беременная на седьмом месяце молодая леди - пытался убедить её выехать с мамой и мужем, - тоже получил отпор...

Спрашиваю: почему? Стоит такой одуванчик среди груды обломков и под звуки непрекращающейся пальбы отвечает мне: ну там же в Донецке стреляют... Там, говорят, воды нет... Одновременно смотрим на полупустую баклагу воды - весь оставшийся запас - и начинаем смеяться: да, наш народ не победить...

Это удивительно - как люди привязаны к своему жилью. Совершенно очевидно, что для них это уже не жилплощадь, а израненный друг, переживший вместе с ними самое ужасное, что только могло выпасть на их совместную долю...

Вот такие могилы прямо у дома стали распространённым явлением.

Маму девочки Арины (Чудо с бубоном), получившую ранение, вчера отправили в Донецк на операцию. Как оказалось - очень вовремя. Ей предписано неделю осматриваться и перевязыааться у хирурга, и мама попросила привезти ей Арину. Вот, идём за ребёнком, тащим немного продуктов погорельцам, а Владлен Татарский конспиративно снимает нас на телефон... пока не "спалился")

Люди мгновенно потянулись к открытым местам, чтобы про них не забыли. Эти стоят с бутылками в ожидании водовоза с Новоазовского направления. Быстрее бы налаживалась система жизнеобеспечения - людей в Мариуполе осталось очень много.

Прижали противника крепко - начал сдаваться. Но если эти могут рассчитывать на амнистию, то азовцы знают, что их ждёт приговор. Местные жители во множестве рассказывают, что как только мы подошли к Мариуполю и взяли его в кольцо - азовцы начали кампанию по затягиванию гражданского населения в промзону Азовстали. Писали смс, ходили по домам и предлагали уходить к ним - дескать, там безопасно, есть всё необходимое.. На самом деле всё просто - нужен живой щит.

Сами наблюдали и не раз слышали о нетипичном поведении нацбатовцев, наталкивающем на мысль, что в ход активно идут психотропные средства - я такое видел на майдане. Там, чтобы снизить порог страха и вызвать прилив агрессии, этой дряни не жалели - судя по всему, здесь тоже.

Когда мозги начинают сбоить - можно выкатиться на берег Азовского моря и полчаса бездумно смотреть на горизонт.

Зарисовки...
Сегодня группа выехала на задачу и попала под обстрел. Нашим повезло, но тяжело пострадали две мирные женщины из тех, кто упорно не желает покидать свои дома даже вблизи передовой. Группа оставила все планы, оказала первую помощь и повезла пострадавших в больницу.

Рано утром, пробираясь по освобождённому району, заметил двух тётушек, едва ковыляющих по улице. Молодой человек, - а вы не поможете нам убрать мину, застрявшую в потолке? А какой ваш адрес? Такой-то. А сколько вас? Пятеро взрослых и четверо детей - четырёх, пяти, шести и девяти лет. Все скучились в подвале частного дома. В очередной раз вызываю сапёров на адрес, а попутно прошу их захватить мешок картошки, воды и хлеба - я никогда не видел такой счастливой реакции на хлеб.

На соседней с ними улице наши бойцы запустили генератор, подключили насос в скважине и дали воду - очередь выросла мгновенно. Вот так фигуральное "хлеба и зрелищ" превращается в жизненное "хлеба и воды". Ещё медикаментов, и чтобы не стреляли, - но это в перспективе.

В общем, солдатам приходится брать на себя всё, а не только войну. Хождение под смертью людей очень сближает. Выхожу из одного адреса, а хозяйка у ворот: а вы не знаете такого-то? Он мой племянник, где-то у вас служит... Спрашиваю позывной - получаю ответ, но развожу руками. Не успел отойти и десяти метров, как слышу сзади шкрябанье покрышек по осколкам. Из-за руля вылез мужчина в форме - хозяйка бросилась ему на шею. Он? - спрашиваю. Он! Маленькое чудо.

Разыскивал вчера штаб стрелкового батальона одного из полков Корпуса, попутно подобрал двух бойцов этого же батальона, возвращавшихся с передовой. Поскольку про дела этого батальона я знаю достаточно, то несколько вопросов по существу показали парням, что везёт их человек, погружённый в ситуацию, и разговор склеился свойский.

- Как обстановка?
- Ползем понемногу - такая чересполосица, что часто накрывают свои. Всех ротных выбило, замкомбата тяжёлый, только вышел из комы... Три дня церковь не пускала - еле выбили их оттуда...
- А что резервисты? Вводите их понемногу?
- Да вводим - куда деваться.. Людей то уже из старого состава почти не осталось...

Доехали до штаба, а у штаба в дачах какие-то пацаны, почти дети, ковыряются по хозяйству.
- Ты мобилизованный?
- Ага..
- А лет сколько?
- Восемнадцать.
Порадовало, что на месте взрослые мужики сами регулируют, кого можно к передовой подпускать, кого нельзя. Дядьки все в основном возрастные, для каждого из них такие пацаны - что дети, - срабатывает отцовский инстинкт.

Там, где решается судьба происходящего, мало проявляют интереса к тому, что прямо не влияет на результат. Можно принимать любые решения, но если они не подкреплены готовностью их исполнять, то цена им известная. Поэтому я не сразу узнал, что наши гражданские власти, состоящие из гражданских людей, недавно реанимировали работу органа, который создавал ещё Захарченко вместо Совета Безопасности - Государственного комитета обороны.

Ранее я не раз поднимал эту тему, предполагая войну и необходимость готовиться к ней, но отклика не находил. Соответственно, не наблюдал и подготовки к войне - так, вяленький простатитный интерес. Как итог: слава Богу, что мы начали первые, иначе, если бы первыми начали они - они бы прошли сквозь нашу оборону, как нож сквозь масло. И странно видеть в комитете обороны весь тот состав, который к обороне отношения не имел и не имеет.

Здесь как в песочнице: хоть ямку выкопай, хоть куличик слепи, хоть горку насыпь, но пока цемента не добавишь - песок останется песком. И, тем не менее, меня не покидает слабая надежда, что новые условия смогут выжать из старого материала больше полезного.

Как-то присутствовал при разговоре умных, патриотичных не на словах, а на деле, людей, чье слово имеет значение в информпространстве: там прозвучало обещание воздерживаться от резкой критики, пока идёт война. Представляю, какому количеству людей сейчас очень хочется высказаться, но понимание момента не позволяет. В приведённом ниже тексте не критика, а глубокая боль русского человека, вздевшего, подобно испанскому герою, копьё на ветряную мельницу.

https://octagon.media/blogi/dmitrij_olshanskij/besy_i_byurokraty.html

Мы впереди, резервисты сзади, - пошли выполнять задачу. Если бы не камуфляж - вот точно деды в Великую Отечественную: железные каски, ремни с советской звездой (не уверен, были ли у дедов ремни со звездой) и трехлинейки. Трехлинейки, правда, снайперские, но трехлинейки. Проходят мимо, а один шутит: воды нет, жратвы нет - населена роботами...

Политическое.
Главная тема всех наших "салонов" - способна ли Россия посмотреть в глаза правде о самой себе, и готова ли она после этого что-либо менять? Мнения, я вам скажу, разделились. При этом все сходятся в одном: без выводов и структурных перемен России не выжить.

Представьте себе, что речь идёт не о тех, кто вечно с пеной у рта призывает к "до основанья, а затем" - это думающие молодые генералы, лидеры общественного мнения из тех, кто всегда готов подпереть власть добровольно из соображения, что эволюция сверху всегда продуктивнее революции снизу, если отталкиваться от исторического опыта.... В целом, этих людей объединяет резко актуализировавшийся тургеневский мотив: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу".

Дискуссия проходит примерно по таким лекалам: власть не станет признавать, что имеют место системные проблемы - все спишут на происки врага.
Этому утверждению парируют: но тогда через какое-то время ситуация выйдет из-под контроля - враг внешний и внутренний, плюс природная склонность нашего народа решать проблемы при помощи бунта, сделают своё дело...
В ответ на это: поломают через колено...
И тут же возражение: а будет, кому ломать? Армия и прочие силовики - такая же часть общества. Тем более, - обнаруженные проблемы не разрушают ли самоубеждение, что всё под контролем? Может, и по части "колена" это не более, чем самоуспокоение?...

В этой дискуссии, растянутой во времени и пространстве, всё протекает, как в старой шутке: те, кто говорят, что пить надо меньше, и те, кто говорят, что пить надо больше, правы в одном - пить надо. И верящие в перемены, и сомневающиеся в их возможности - в равной степени хотят этих перемен, но обе стороны при этом прекрасно понимают, что старая формация пойдёт на любые усилия, чтобы ничего не менять и сохранить всё, как было, даже если последствия этого могут быть плачевны для страны.

Однако срабатывает, всё же, вера в мудрого царя, который всё увидел, всё понял, любит нашу Родину и желает ей только процветания. Он готов повернуться лицом к патриотам и сделать на них ставку в будущем устройстве государства. Романтическая иллюзия? Посмотрим. Говорят, что давайте довоюем сначала, а потом поговорим - а я возражаю: Ялтинская конференция рождалась на Тегеранской.

Как ни странно, в Мариуполе иногда пробивается наш Феникс - с трудом, но можно дозвониться. А так только радиостанция и ретранслятор, которых не хватает, к сожалению. Вообще, в этой войне выявились две острых потребности из технической сферы: беспилотники и радиосвязь - и того, и другого много не бывает. Мы начали создавать подразделения БПЛА уже в пятнадцатом году, покупая для них не только летательную технику, но и колёсную - без "проходимцев" работать просто невозможно. К нашему удивлению российские войсковые подразделения очень слабо обеспечены этой опцией - нужно срочно накачиваться.

К вопросу о тактике...
Пехота всегда хочет, чтобы все огневые точки противника были заранее выявлены и подавлены, и ей оставалось только зайти на рубеж и закончить то, что чуть-чуть не доделала артиллерия. Так не бывает.

Есть современные средства обнаружения и объектов, излучающих тепло, и оптических средств, есть даже приборы, которые подают сигнал, когда на тебя наводится что-то, использующее дальномер, есть, в конце концов, беспилотники, которые часами могут летать над головой и изучать передовую, и те, которые могут заглянуть при необходимости в окно - все это помогает обычному биноклю обнаруживать врага и наносить на карточку огня его позиции. Но к сожалению для пехоты - это не даёт нужного результата.

Молодой офицер после выполнения задачи, когда я проводил "разбор полётов", выражает просьбу более качественно изучать передний край. Знал бы он, как тщательно, с использованием всего набора средств, этот край три дня "вынюхивался". Пришлось напомнить, что разведка боем как была, так и остаётся самым эффективным способом вскрытия обороны противника.

К каким ухищрениям мы ни прибегали - и имитировали наступление, и провоцировали на задымление, - всегда оставалось что-то, что начинало вести огонь, когда пехота поднимала голову. И вот тогда и производился реальный "слепок" с передовой с последующим размолотом. Так что природу не обманешь: когда речь о реальной войне, а не о компьютерных стрелялках - всё вполне архаично со всем набором сопутствующих рисков.

Сегодня побывал на проспекте Металлургов в Мариуполе - не был там с четырнадцатого. Некоторые участки приходилось перебегать, пригнувшись, но пообщался с российскими танкистами и морпехами, посмотрел на их работу, уяснил для себя обстановку на соседнем направлении.

Вывод: для стремительной победы сил нужно больше. Давить мы их будем - уже значительная часть города под нашим контролем, - но имеющимися в наличии силами будет это не так быстро, как хотелось бы.

Обратил внимание, что при наличии крупных, не зачищенных от противника пятен в городе, акцент на этом участке, тем не менее, сместился в сторону завода Ильича. Задержка с освобождением жилых кварталов не позволяет в полной мере налаживать мирную жизнь - люди занимаются самовыживанием. Поэтому при некоторой ограниченности ресурса я бы блокировал противника в промзоне, переключив внимание на остальной город, а после бы уже заканчивал с теми, кто укрылся на заводе.