«Девиз моей работы: курянам - достойную жизнь! Необходимо обозначить проблемы и вопросы, которые сегодня требуют первоочередного решения».

Это цитата из предвыборной листовки врио губернатора Курской области Алексея Смирнова, который сегодня идет на выборы под лозунгом ДАЙ БОЙ НАЦИЗМУ И ГОМОСЕКСУАЛИЗМУ!

Да, в Курской области есть одна проблема, которая, казалось бы, требует первоочередного решения властей, и которая уже обозначена гастролирующей по области группой граждан.

Она называется ВСУ.

И они не голосовать приехали.

Про ВСУ в своих листовках Смирнов не пишет.

Смирнов зовет на бой с ЛГБТ и нацизмом, прячась за фальшивыми пропагандистскими лозунгами, в которые не верит уже никто.

Война в листовках Смирнова не упоминается вообще.
Просто сейчас, пишет он, наступили «не самые легкие времена».
Но тут же спешит обрадовать избирателей – «были времена и похуже».
О том, что опрокинуло страну в эти темные времена, Смирнов не говорит.
Наверное, не знает.

Пропавшие без вести, брошенные властями и просто оставшиеся в своих домах никем не эвакуированные жители Курской области в листовке Смирнова не упоминаются тоже.

Не время сейчас о грустном.

Главное – голосуйте.

Как только победа над ЛГБТ будет одержана, будет у курян достойная жизнь.

И тогда мы «благоустроим дворы, отремонтируем дороги, наконец-то разберемся с чистотой на придомовых территориях».

А кто вам раньше мешал?

Ложь и бессилие – только эти два слова надо написать на листовке.
И все. Точка.

Сегодня Кириллу Серебренникову - 55.
Это только начало пути.

Сегодня Кирилл Серебренников - самый успешный и известный режиссер «русской театральной школы» в Европе. Его знали и любили и до войны, и до его уголовного дела. Так что это не «политический успех», а несомненно - профессиональный и творческий.

Когда на финальных аплодисментах вставал весь французский зал на «Черном монахе» в Авиньоне два года назад, и весь немецкий зал на «Legend» в Дуйсбурге неделю назад, у нас было одинаковое неподдельное чувство гордости:
Мы - соотечественники.
Мы думаем и чувствуем на одном языке даже в те моменты, когда актеры говорят на немецком, поют на армянском и грузинском, а титры идут на английском.

В этот миг все плачут на русском.

Чехов и Параджанов режиссером Серебренниковым подарены миру искренне и с любовью на всех языках сразу.
В нем нет букв и слов.
Есть страсть и любовь.
Я уверен, что Параджанов этот спектакль на прошлой неделе тоже смотрел вместе с нами.
Не мог не смотреть.

Этот текст - про Легенду.
То есть обо всем сразу.

Спасибо, Кирилл.
И с днем рождения!

Камера! Мотор!
А вам не кажется, что у этого выражения за последние годы несколько поменялся смысл?

Камера:
Бутырка, Лефортово, Кресты, Белый Лебедь, Черный Дельфин.
Мотор:
Автозак, этап, поехали.

Путин не просит без него не начинать эту съемку.
Они сами.

Выражение «камера, мотор» пришло в кино в тот момент, когда на смену немого кино пришло кино со звуком. Звукозаписывающая лента стоила гораздо дороже плёнки для камеры. Поэтому сначала запускалась камера, оператор проверял кадр, подтверждал режиссёру, что готов снимать, и только потом шла команда «мотор».

Лучше бы они сейчас немое кино снимали.
Не было бы так стыдно.
Потому что слишком уж звенит лицемерием и лизоблюдством эта тишина.

Матросская тишина.

Сегодня ровно месяц, как в Курской области идет КТО, которой руководит лично директор ФСБ.

Какие новости?
А вот, например.

ФСБ объявило о проведении «конкурса на лучшее произведение литературы и искусства о деятельности органов безопасности.

В ходе конкурса осуществляется отбор лучших произведений, в которых на высоком художественном уровне создан образ сотрудника органов безопасности, наиболее объективно отражена их деятельность».

Я лично вряд ли смогу принять участие.
Но идеи есть.

Сериал «Киев за три дня».
186 серий - три сезона минимум.
Полнометражный фильм «Спасти рядового Медведчука» - выбор жанра зависит от режиссера.
Комедия, скорее всего.
«Гойда» - масштабная документальная драма.
«За решеткой» - реалити-шоу в прямом эфире три года подряд.
«Однажды в Курске» - сценарий в разработке, еще не закончен.
Думаю, что будет сериал.

Главное - объективно отразить деятельность. Так что я не шучу.

ФСБ тоже:

«В заявках на конкурс физических лиц указываются фамилия, имя, отчество автора произведения, домашний адрес с почтовым индексом, контактные телефоны. В заявках юридических лиц — полное наименование, почтовый адрес, контактные телефоны».

Понравится заявка - к вам приедут.

Конкурсные работы можно представить на видеокассетах формата VHS, Betaсam SP, звук - на аудиокассетах или компакт-дисках.

История становится инструментом политики во многих случаях - чтобы оправдать войну, чтобы повысить градус пассионарных настроений и рейтинг власти.

В России сегодня функция «реконструкции» важнее - в процессе ретропии («строительство идеального прошлого») власть с помощью своей версии истории формирует целую «систему координат» - мифологическую память как источник коллективной идентичности.

Нарратив такой: наше прошлое было такое, поэтому наше будущее должно быть вот таким.

Эта «коллективная историческая память» - источник программирования будущих действий. 

Если на нас нападали и нас пытались завоевать, значит, нам надо построить осажденную крепость, защищать власть как источник сакрального знания и готовиться к войне, которая есть не цель, а путь.

Для создания цельного государственно-исторического нарратива («рамки памяти»), из прошлого удаляются эпизоды, которые могут разделить общество (репрессии, гражданская война, бунты), и наоборот культивируются события, объединяющие людей вокруг власти (большие победы прошлых лет).

В этой модели медиа и соцсети представляют собой угрозу крепости не меньшую, чем «чужие» - таинственные соседи, которым нужно приклеить ярлык врага (масоны, дядя Сэм, англосаксы).
Цензура - обязательный элемент закрытой системы - это ее «запертые ворота».

Но самую большую угрозу цензура, как это ни странно, представляет для власти, которая со временем полностью теряет связь с реальностью и со своим народом.

Борьба и инакомыслием приводит к вымиранию общественных «институтов диалога».

Но при отсутствии политической конкуренции перестает работать и институт
репутации, когда значение имеет только лояльность власти («Начальнику»).

Его смерть или смена приводит к параличу системы, алгоритм которой построен на формуле «вождь всегда силен и прав».

Осажденная крепость в СССР рухнула в конце 80-х не потому, что ЦРУ и Моссад обманули Кремль.
А потому, что люди начали думать, читать и говорить.
И поняли, что вождь не всегда прав и не очень силен, а система лжива и неэффективна.

Если помните, разоблачение советской крепости началось с исторических споров о НЭПе, Сталинских репрессиях и оттепели. Свидетели той эпохи были живы, они и были носителями правды.

Честный разговор об истории разрушает концепты
«реконструкторов».
С него и начинаются перемены.

Так будет и сейчас.
Не сразу, но будет.

И в дополнение к вышесказанному:

Отсутствие политической конкуренции - это отсутствие рынка идей.
Отсутствие рынка идей разрушает рынок вещей.
Если нет рынка (конкурентной среды), а есть только монстроподобный госсектор, который к тому же угробил весь ресурс прошлого, то в итоге нет ни вещей, ни идей, ни обратной связи.

Власть остается наедине с собой и идеей собственного бессмертия внутри кремлевской стены, где ее атрибуты - Царь-пушка и Царь-колокол.

Хорхе Луис Борхес будущее этой системы описал в рассказе «Бессмертие».

Людям смертным нужны конкуренция, вещи и идеи. Потому что общества имеют обыкновение развиваться и расти.

В конечном итоге интересы власти и общества совпадать категорически перестают. Систему сегодня топят ее же создатели.

Кстати, Царь-пушка даже стрелять не умеет. А Царь-колокол не звонит.

Благодаря Андрею Никулину и Александру Кыневу я познакомился с творчеством российского государственного деятеля, бывшего вице-губернатора Курской области и депутата ГД ФС РФ Александра Федулова.

Его политическое высказывание невероятно точно описывает всю суть происходящих событий. Это важнейшая метафора политической жизни страны.

Чиновник во фраке и с красным платком в кармане читает избирателям РЭП, «пока работает РЭБ».
В двух куплетах его песни уместилась вся методичка АП - «Зеля» рыдает, когда куряне выбирают; нацисты - не помеха, нас не запугать, мы даже «Хаймарс» сперли.

Федулов настаивает: главная задача и смысл жизни курян - голосовать в нужное время за кого нужно, несмотря на попытки коварных врагов отобрать у них это право.

Правда, Федулов не скрывает, что кое-что в жизни курян изменилось. Голосовать их зовут под звук «орущих сирен». Да и сам государственный деятель танцует то ли в переходе метро, то ли в бомбоубежище.

Фрак пока еще выглажен, загар на лице отливает серебром, силы танцевать еще есть.
Но только в бункере.

А что такое традиционные ценности, которые культивирует государство?

Социология ФОМ говорит о том, что сами россияне этого не знают.

На вопрос «Какие мысли, ассоциации прежде всего приходят вам в голову, когда вы слышите выражение «традиционные ценности»?»,
не смогло ответить 38% опрошенных.

Еще столько же сказали, что такие ценности у них ассоциируются с семьей, домом и детьми. 10% назвали «культурное наследие, традиции, уклад», а 7% — патриотизм и любовь к Родине.

В целом эти представления ничем не отличаются от ценностной системы координат жителей, например, Португалии или Италии: семья, дом, культура, уклад жизни, Родина.

Государство Российское как институт власти многие века исповедовало иной кодекс: самодержавие, тирания, патриархат, крепостное право, культ смерти, псевдорелигиозная жертвенность.

Культ этих «ценностей» власти нужен только для упрочения и продления своего правления, для обоснования своего незыблемого права на власть.

Традиция – это рамки правил, которые нельзя нарушать.
Ограничения и запреты – основы традиции.

Сегодня именно это свод правил насаждается в виде очередного симулякра, в который никто не верит, включая саму власть.
И этот свод официозных «традиций» вкупе с культом смерти намеренно и принципиально противопоставлен системе ценностей, которую идеологи «вечной власти» пытаются разрушить.

Она называется христианство.

Традиционалист поклоняется Традиции, а христианин – Христу.

Библия – первая и главная книга о любви. История Каина и Авеля нам дана не для того, чтобы у кого-то появилась идея «можем повторить». А ровно наоборот.
И мы это помним.

Значит, все будет хорошо. Шансы есть.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Журналист Андрей Калитин (Телеграм-канал Бедный Рюрик)

Россия - земля мостов

Страна, изрезанная могучими и широкими, холодными и бурными реками, которые не перейти вброд, сцеплена воедино мостами через Лену, Каму, Волгу и Енисей.
Мосты в Советске и Ивангороде соединяют Россию с Европой, Русский мост - воплощение силы востока, Крымский - дорога на юг, мосты Санкт-Петербурга - произведение искусства.

По данным Росстата, в России сегодня около 42 тысяч мостов. А еще - более четырех тысяч переправ, работающих там, где мостов нет. Там изредка ходят паромы, а в половодье на другой берег не добраться. Зимой паромов не будет. Например, в город Мышкин можно будет попасть только через Углич, сделав крюк длиною в 100 километров.

Половина всех мостов России требует срочного ремонта, 500 объектов находятся в аварийном состоянии с угрозой обрушения, а каждый девятый мост в стране — деревянный. В Курской области мосты под обстрелом, многие взорваны.
В Рязанской области мост украли. В Приморье два моста рухнули в один день. Где-то старые мосты сгнили, где-то их забыли построить, пообещав.

Мост — это образ, важная метафора общественного устройства страны, сотканной из 89 субъектов и 24 республик. России нужны мосты, связывающие не только территории, но и органы власти с обществом, государство с бизнесом, наконец, саму страну с окружающим миром. Если они рухнут, а часть из них сгниют, будут сожжены и обрушены, Россия превратится в остров. Это - не суверенитет. Это - изоляция.

За два года Россия с невероятным усердием сжигает мосты дипломатического, культурного, общечеловеческого диалога с миром, не замечая, что и внутри страны мостов почти не осталось. Их заменили политические «понтонные переправы», по которым едут туда-сюда снаряды и танки, зэки и силовики. Но есть и красивая декорация. «Парящий Мост» в Зарядье бумерангом висит над Москва-рекой и на другой берег никого не ведет, олицетворяя собой замкнутый круг.

Мосты – общепринятый символ пути из прошлого в будущее. Но что делать, если настоящее обвалилось? И другой берег не виден из-за туч и тумана. Мы скоро забудем, есть ли он в принципе.

Экономист и публицист Владислав Иноземцев прислал мне свой ответ на мой текст, опубликованный ранее на канале «Кремлевский безбашеннник».

Я крайне благодарен Владиславу за развитие дискуссии и публикую его ответ, разумеется, с его полного согласия:

Владислав Иноземцев:

На прошлой неделе на «Кремлёвском безБашеннике» Андрей Калитин опубликовал пронзительный пост относительно целей нашего развития. «За два с половиной года мы разрушили многое. Но что мы строим?» – вопрошает автор.

Ответа на этот вопрос действительно сейчас нет, но я хотел бы задать другой, не менее важный вопрос, которого уважаемый автор совершенно не касается: кто такие «мы»? Ведь, не определяя субъекта, невозможно назвать ни его цели, ни направления деятельности.

«Мы» что-то разрушили. «Мы» хотим добиться некоей победы. «Мы» намерены что-то построить. Не является ли ошибкой говорить про «нас», объединяя людей и народы, между которыми сейчас остаётся всё меньше общего? Рассуждать о «траектории движения России» в условиях, когда одни её части похожи на современную постхристианскую Европу, а другие – на средневековые исламские халифаты? И даже призывать к увеличению рождаемости, никак не соотнося её с этнонациональным составом населения?

Россия «потерялась» не из-за действий одного человека или одной партии. Она сходит с ума в том числе и по причине своей переломанной идентичности. Исторически она во многом похожа на европейские национальные государства: идея русскости была во времена империи очень сильной, а особое место русского народа (в который могли инкорпорироваться и французы, и немцы, и татары, и иудеи) не подвергалось сомнению.

Советский период изменил вектор развития в попытке коммунистов создать «новую историческую общность людей»; потом в России оказались объединены и русские территории, и национальные республики; в последние десятилетия власть решилась заменить миллионы уезжающих успешных граждан мигрантами из наиболее отсталых районов бывшей империи. Чтобы в таких условиях искать дороги в будущее, нужно стать нацией, которой современная Россия не является.

Рискну предположить: «мы» (россияне) начинаем воевать с «ними» (теми же украинцами) в том числе и потому, что надеемся таким образом сплотиться и соединить малосоединимое – создать это самое «мы». Но получается как раз наоборот: украинская нация сплачивается, а наша не формируется.

Конечно, правильно призывать «полюбить себя, свою страну, свой народ и своих детей» – но насколько «своими» готов признать автор толпы молящихся на улицах Москвы плохо понимающих по-русски мусульман? И почему вообще их стóит таковыми считать?

СВО в Украине указывает на незаконченность распада советской империи. Но он не закончен и внутри России. Современная Российская Федерация остаётся империей – и потому несовместимой с задачами «остановиться, оглянуться, задуматься», которые А.Калитин считает назревшими.

Остановиться – значит перестать жертвовать русскими людьми во имя идеалов «российской» империи. Создавать условия для повышения рождаемости, а не завоза мигрантов. Продлевать жизни ныне живущих граждан, а не захватывать новые территории с новыми подданными. Если Россия намерена выжить (а не то что стать процветающей), она должна стать национальным государством русского народа и цивилизованно конкурировать с другими национальными государствами, которые возникли или ещё могут возникнуть на территории бывшей империи.

Если это получится, то цели и задачи страны определятся пусть и не сами собой, то наверняка без тех надрывов, которые мы наблюдаем сегодня...

Совсем недавно на выезде из поселка Довиль, где на днях шумно праздновалась свадьба двух рекордсменов по количеству санкций в мире, висел плакат: «Слава Богу, я - VIP».

Во французском Deuaville такого плаката нет.
Как нет детских домов и приютов.

В России сегодня 60.000 бездомных детей, но гости свадьбы в Довиле этого не знают.

О политических декорациях, провале российской пропаганды в США, и о переписке Дмитрия Саймса, которую сейчас читают в ФБР, говорим на радио «Живой гвоздь»

В районе Пренцлауэр-Берг в Берлине живут в основном состоятельные семьи.

В восстановленных зданиях довоенной эпохи у площадей Кольвинплац и Хельмхольцплац - детские площадки, кафе и модные бутики. По праздникам и воскресеньям в Мауэрпарке открывается знаменитый блошиный рынок, который привлекает множество туристов и уличных музыкантов. Неподалеку, в здании бывшей пивоварни, находится большой культурный центр KulturBrauerei - один из центров музыкальной жизни Берлина.

В этом районе купил себе квартиру российский публицист-пропагандист Сергей Караганов.

Площадь небольшая, всего 52 квадратных метра, но район уж больно хороший.
Да, не только Венецию любит Караганов.
Берлин он любит тоже.

Вчера он предложил нанести ракетный удар по Рейхстагу. От центра Берлина до Пренцлауэр-Берг - 5 минут на машине.

У них везде недвижимость. Старость встречать они собирались не в Пензе и не в Торжке.
Берлин, Венеция, Комо, еще раз Комо, опять Комо.

Как они собирались с НАТО воевать, если у них у всех там недвижимость?
Или лозунг «На Берлин» подразумевает скупку квартир под Рейхстагом?

И самое главное - зачем им столько? Вруны и воры, воры и вруны.

Ракетных ударов по Берлину не будет, конечно.
А будет скорее вот что.

Вполне вероятно.

Армия окончательно утратила статус института, главная задача которого - защищать страну от внешних угроз.

Она превратилась в госкорпорацию, которая часть своих активов вывела в офшор, набрала по найму за деньги людей с улицы и с зоны, и платит им в конвертах за выполнение «деликатных поручений».

Проекты «Нас там нет» и «это не мы» вывели армию в серую зону политики, сделав заложником спецопераций ЧК.

Механизм «искупления грехов» для преступников и нерадивых чиновников не сделал армию новой церковью, куда идут исповедоваться и причащаться.

Она превратилась в прифронтовую колонию, куда идут чужой кровью смыть собственные грехи.

За чужую кровь им хорошо платят.

Провинился - на фронт.
Преступник - на фронт.
Украл из бюджета - на фронт.
Армия сегодня - это инструмент наказания и отбывания наказания.

Для АП и Фадеева, который хочет загнать на фронт все будущие поколения страны, включая негодных по здоровью, больных и инвалидов, армия - институт повиновения, подчинения и программирования послушности.

У Фадеева (если он сам понимает, что говорит) политическая задача превалирует над разумом и целесообразностью.

Они не хотят строить общество.
Они хотят просто строить.

После войны и всего этого политического безумия нужна будет реформа, которая вернет армии статус профессии и принципиально изменит ее роль и функции.

Туда по зову сердца должны идти, а не в наручниках по электронным повесткам.
И уж точно не за шальными деньгами, случайно подписав контракт в переходе метро.