Придумал фильм "Обрезанные и Оскоплённые". Про талантливого, но нестабильного из-за детской психологической травмы раввина, прихожане которого не всегда довольны результатом брит милы, но не могут отказаться от его услуг, ведь они живут в маленьком автономном кибуце, тайно сохранившемся на палестинской территории, и там всего один раввин. Так же будет сиквел "Эзра Руки-Ножницы", мюзикл по мотивам сефардских колыбельных и приквел про ту самую детскую травму "Тель-Авивская резня бензопилой", а так же лирическая нуарная комедия-самопародия "Небольшой Лебовски". Пожалуйста, киньте ссылку на zoom-конференцию братьев Коэнов, кажется, у меня к ним дело на миллион шекелей...
Ну, что: первый виртуальный митинг состоялся. Щас пойду омоновца в мортал комбат отпизжу и потом в снэпчат: у меня там секс.
Я всегда твердил: истина в вине.
Можно быть в говно и не жить в говне.
Что винтажный портвейн победит как школа,
Как способность лечиться без арбидола.
Я сижу у окна с расписным фужером.
Наблюдаю вновь за делами мэра.
Я считал, что Лепс – это песни плебса,
Но соседи любят и мне не деться
Никуда от этих похмельных трелей,
Но они милее жужжанья дрели.
Я сижу у окна. Я налил в посуду.
Я спросил себя и ответил: Буду!
Я считал, в прогулке – вся прелесть риска.
Что Москва, как акт, лишена прописки.
Что не знал Лужков, что, сажая гречу,
Он всем нам посылает приветы в вечность.
Я сижу у окна. Предвкушаю лето.
Думаю: наступит. И всё на этом.
За окном без смысла, но для порядка
В пятый раз по новой кладут брусчатку,
Пятеро ментов стерегут поляну -
Вот пример рукоблудья, в природе данный.
Я смотрю в окно. Это видеть больно.
Трогаю лицо самопроизвольно.
Моя съёмка была лишена штатива:
Я снимал в окно, как весьма ретиво
Уходил от погони в Замоскворечье
Обедневший оборванный Игорь Сечин.
Я сижу у окна и читаю сводки.
Хочется к портвейну добавить водки.
Гражданин карантинной эпохи, гордо
Признаю возлияния видом спорта
Всепогодно доступного индивиду
И дарю этот опыт борьбы с ковидом.
А во мне портвейн. Он был явно хуже
Пока был за пределом меня, снаружи.
Можно быть в говно и не жить в говне.
Что винтажный портвейн победит как школа,
Как способность лечиться без арбидола.
Я сижу у окна с расписным фужером.
Наблюдаю вновь за делами мэра.
Я считал, что Лепс – это песни плебса,
Но соседи любят и мне не деться
Никуда от этих похмельных трелей,
Но они милее жужжанья дрели.
Я сижу у окна. Я налил в посуду.
Я спросил себя и ответил: Буду!
Я считал, в прогулке – вся прелесть риска.
Что Москва, как акт, лишена прописки.
Что не знал Лужков, что, сажая гречу,
Он всем нам посылает приветы в вечность.
Я сижу у окна. Предвкушаю лето.
Думаю: наступит. И всё на этом.
За окном без смысла, но для порядка
В пятый раз по новой кладут брусчатку,
Пятеро ментов стерегут поляну -
Вот пример рукоблудья, в природе данный.
Я смотрю в окно. Это видеть больно.
Трогаю лицо самопроизвольно.
Моя съёмка была лишена штатива:
Я снимал в окно, как весьма ретиво
Уходил от погони в Замоскворечье
Обедневший оборванный Игорь Сечин.
Я сижу у окна и читаю сводки.
Хочется к портвейну добавить водки.
Гражданин карантинной эпохи, гордо
Признаю возлияния видом спорта
Всепогодно доступного индивиду
И дарю этот опыт борьбы с ковидом.
А во мне портвейн. Он был явно хуже
Пока был за пределом меня, снаружи.