Forwarded from Адвокатская улица
Выход из «коррупционной» конвенции: что это значит?
На прошлой неделе правительство предложило выйти из Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. Старший юрист антикоррупционной организации «Трансперенси Интернешнл – Россия» (внесена в реестр «иноагентов») Григорий Машанов прокомментировал это намерение для рубрики #ТолькоСпросить.
– Что это за конвенция?
Она устанавливает общие стандарты уголовных санкций за коррупцию. Россия подписала этот документ в 1999 году – а ратифицировала в 2006-м. Всего к конвенции присоединилось 48 стран. И это первый случай, когда государство хочет из неё выйти.
– Зачем это России?
После начала «спецоперации» наша страна последовательно разрывает отношения с международными институтами – в первую очередь европейскими. Но, возможно, это ответ России на действия Совета Европы (СЕ): 23 марта СЕ ограничил участие нашей страны в работе Группы государств против коррупции (ГРЕКО). Это организация, членство в которой автоматически получают все страны, ратифицировавшие «антикоррупционную» конвенцию. Россию лишили права голоса на заседаниях ГРЕКО по оценке прогресса по конвенции – что было, конечно, унизительно.
– А чем занимается ГРЕКО?
Один из главных инструментов ГРЕКО – мониторинг коррупционной ситуации в странах. Специалисты по антикоррупции – прокуроры, следователи – анализируют, как меняются законодательство и практика; насколько они соответствуют обязательствам страны как участника конвенции и Двадцати принципам борьбы с коррупцией. Мониторинг прозрачный: отчёты России, оценки исполнения, ответы РФ на эти оценки становятся публичными. Но в целом ГРЕКО – экспертный механизм без резких оценок. Поэтому он устраивал все страны, кроме Беларуси. Она отказалась публиковать доклады, но до сих пор формально является членом ГРЕКО.
– Что мы потеряем после денонсации Конвенции?
Главная потеря – отсутствие стимулов для приведения законодательства в соответствие с европейскими стандартами.
Основной смысл конвенции – в унификации уголовных санкций за коррупцию, так как это упрощает выдачу преступников и решает проблему двойной криминализации. Россия на данный момент не выполнила несколько обязательств. В частности, не криминализовала в качестве взятки торговлю влиянием (когда кто-то просит услугу в обмен на обещание повлиять на должностное лицо), не признала однозначным преступлением неимущественные взятки – и обещание и предложение взятки.
Если наша страна выйдет из Конвенции, то ГРЕКО не будет следить за выполнением Россией этих обязательств – как и за тем, как в нашей стране применяется антикоррупционное законодательство. И это ещё один сигнал в публичном поле: международные обязательства нам больше не указ.
– А коррупционерам из других стран теперь будет проще укрываться от правосудия в России?
Этот вопрос регулирует не только и не столько Конвенция – двусторонних договоров много, плюс всегда есть принцип взаимности. Это вопрос политической воли. Россия уже прячет коррупционеров – к примеру, Яна Марсалека из WireCard.
На прошлой неделе правительство предложило выйти из Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. Старший юрист антикоррупционной организации «Трансперенси Интернешнл – Россия» (внесена в реестр «иноагентов») Григорий Машанов прокомментировал это намерение для рубрики #ТолькоСпросить.
– Что это за конвенция?
Она устанавливает общие стандарты уголовных санкций за коррупцию. Россия подписала этот документ в 1999 году – а ратифицировала в 2006-м. Всего к конвенции присоединилось 48 стран. И это первый случай, когда государство хочет из неё выйти.
– Зачем это России?
После начала «спецоперации» наша страна последовательно разрывает отношения с международными институтами – в первую очередь европейскими. Но, возможно, это ответ России на действия Совета Европы (СЕ): 23 марта СЕ ограничил участие нашей страны в работе Группы государств против коррупции (ГРЕКО). Это организация, членство в которой автоматически получают все страны, ратифицировавшие «антикоррупционную» конвенцию. Россию лишили права голоса на заседаниях ГРЕКО по оценке прогресса по конвенции – что было, конечно, унизительно.
– А чем занимается ГРЕКО?
Один из главных инструментов ГРЕКО – мониторинг коррупционной ситуации в странах. Специалисты по антикоррупции – прокуроры, следователи – анализируют, как меняются законодательство и практика; насколько они соответствуют обязательствам страны как участника конвенции и Двадцати принципам борьбы с коррупцией. Мониторинг прозрачный: отчёты России, оценки исполнения, ответы РФ на эти оценки становятся публичными. Но в целом ГРЕКО – экспертный механизм без резких оценок. Поэтому он устраивал все страны, кроме Беларуси. Она отказалась публиковать доклады, но до сих пор формально является членом ГРЕКО.
– Что мы потеряем после денонсации Конвенции?
Главная потеря – отсутствие стимулов для приведения законодательства в соответствие с европейскими стандартами.
Основной смысл конвенции – в унификации уголовных санкций за коррупцию, так как это упрощает выдачу преступников и решает проблему двойной криминализации. Россия на данный момент не выполнила несколько обязательств. В частности, не криминализовала в качестве взятки торговлю влиянием (когда кто-то просит услугу в обмен на обещание повлиять на должностное лицо), не признала однозначным преступлением неимущественные взятки – и обещание и предложение взятки.
Если наша страна выйдет из Конвенции, то ГРЕКО не будет следить за выполнением Россией этих обязательств – как и за тем, как в нашей стране применяется антикоррупционное законодательство. И это ещё один сигнал в публичном поле: международные обязательства нам больше не указ.
– А коррупционерам из других стран теперь будет проще укрываться от правосудия в России?
Этот вопрос регулирует не только и не столько Конвенция – двусторонних договоров много, плюс всегда есть принцип взаимности. Это вопрос политической воли. Россия уже прячет коррупционеров – к примеру, Яна Марсалека из WireCard.
Forwarded from Адвокатская улица
Чиновникам разрешили не публиковать декларации о доходах: к чему это приведёт?
Теперь чиновники могут не публиковать сведения о своих доходах и имуществе. Такой указ вчера подписал Владимир Путин. В рубрике #ТолькоСпросить старший юрист антикоррупционной организации «Трансперенси Интернешнл – Россия»* Григорий Машанов объясняет, зачем это нужно властям.
– О чём указ?
Военнослужащие, росгвардейцы, военные следователи и прочие должностные лица, командированные в зону «спецоперации», теперь не обязаны подавать декларации. То же относится и к другим антикоррупционным документам, например уведомлениям о конфликте интересов. А ещё прекращается обнародование деклараций всех должностных лиц – в том числе гражданских.
– А такой указ не противоречит законам, имеющим большую правовую силу?
Закон о противодействии коррупции обязывает чиновников публиковать декларации – но не говорит, какой конкретно объём данных должен быть обнародован. Этот момент регулируется подзаконными актами. Но президент своим указом разрешил должностным лицам не публиковать вообще ничего – и это очевидно противоречит смыслу закона.
– Отдельно интересно узнать про пункт «г» указа. Он разрешает получать «подарки и вознаграждения гуманитарного характера» в связи с «СВО». Что это такое?
Думаю, речь идёт о помощи провоенных фондов. Они дарят дроны, обмундирование – то есть то, чего не хватает армии. Вообще закон разрешает отправлять такие «подарки» воинским частям, но, видимо, с этим возникли какие-то сложности. И теперь разрешили дарить их конкретным военнослужащим.
– Мы знаем, что спецслужбы (ФСБ, СВР и т. д.) уже какое-то время не публикуют декларации. Какие у них для этого основания?
Они изменили свои ведомственные акты и убрали из них обязанность публиковать декларации. Конечно, сведения о сотрудниках некоторых ведомств относятся к гостайне. Но руководство ФСБ публиковало эти сведения. Почему они решили прекратить это делать, никто не объяснил.
– Почему важно публиковать декларации?
Данные из деклараций позволяют обществу проводить антикоррупционные расследования – сравнивая цифры из документов с образом жизни чиновника или политика. Разница между официальной и реальной жизнями всегда очень заметна. Даже несмотря на то, что в декларациях информации не очень много – только годовой доход, площадь недвижимости, автомобили.
– Как вы думаете, с чем связано это решение?
Антикоррупционные расследования раздражают власти – последние три года они последовательно закрываются от общества. Вероятно, этот тренд связан в том числе с усилением роли силовиков – они продавливают секретность.
– К чему приведёт отказ от публикации деклараций?
У общества станет меньше законных возможностей для антикоррупционного контроля – а значит, коррупция будет расти. Но одновременно мы будем наблюдать увеличение количества расследований, проведённых с помощью нелегальных методов – «пробива», пеленгации телефонов и прочее. Именно так, например, расследовалось отравление Алексея Навального.
Теперь чиновники могут не публиковать сведения о своих доходах и имуществе. Такой указ вчера подписал Владимир Путин. В рубрике #ТолькоСпросить старший юрист антикоррупционной организации «Трансперенси Интернешнл – Россия»* Григорий Машанов объясняет, зачем это нужно властям.
– О чём указ?
Военнослужащие, росгвардейцы, военные следователи и прочие должностные лица, командированные в зону «спецоперации», теперь не обязаны подавать декларации. То же относится и к другим антикоррупционным документам, например уведомлениям о конфликте интересов. А ещё прекращается обнародование деклараций всех должностных лиц – в том числе гражданских.
– А такой указ не противоречит законам, имеющим большую правовую силу?
Закон о противодействии коррупции обязывает чиновников публиковать декларации – но не говорит, какой конкретно объём данных должен быть обнародован. Этот момент регулируется подзаконными актами. Но президент своим указом разрешил должностным лицам не публиковать вообще ничего – и это очевидно противоречит смыслу закона.
– Отдельно интересно узнать про пункт «г» указа. Он разрешает получать «подарки и вознаграждения гуманитарного характера» в связи с «СВО». Что это такое?
Думаю, речь идёт о помощи провоенных фондов. Они дарят дроны, обмундирование – то есть то, чего не хватает армии. Вообще закон разрешает отправлять такие «подарки» воинским частям, но, видимо, с этим возникли какие-то сложности. И теперь разрешили дарить их конкретным военнослужащим.
– Мы знаем, что спецслужбы (ФСБ, СВР и т. д.) уже какое-то время не публикуют декларации. Какие у них для этого основания?
Они изменили свои ведомственные акты и убрали из них обязанность публиковать декларации. Конечно, сведения о сотрудниках некоторых ведомств относятся к гостайне. Но руководство ФСБ публиковало эти сведения. Почему они решили прекратить это делать, никто не объяснил.
– Почему важно публиковать декларации?
Данные из деклараций позволяют обществу проводить антикоррупционные расследования – сравнивая цифры из документов с образом жизни чиновника или политика. Разница между официальной и реальной жизнями всегда очень заметна. Даже несмотря на то, что в декларациях информации не очень много – только годовой доход, площадь недвижимости, автомобили.
– Как вы думаете, с чем связано это решение?
Антикоррупционные расследования раздражают власти – последние три года они последовательно закрываются от общества. Вероятно, этот тренд связан в том числе с усилением роли силовиков – они продавливают секретность.
– К чему приведёт отказ от публикации деклараций?
У общества станет меньше законных возможностей для антикоррупционного контроля – а значит, коррупция будет расти. Но одновременно мы будем наблюдать увеличение количества расследований, проведённых с помощью нелегальных методов – «пробива», пеленгации телефонов и прочее. Именно так, например, расследовалось отравление Алексея Навального.
*внесена в реестр «иноагентов»
В электронном архиве Ельцин-центра много интересных документов. Например, много ли вы видели доверенностей от Президента РФ?
https://yeltsin.ru/archive/paperwork/49042/
https://yeltsin.ru/archive/paperwork/49042/
Интересно, про каких адвокатов идет речь. В канале Агоры видел упоминание Бушмакова - дело действительно закончил адвокат, мало связанный с правозащитной тусовкой.
"– Вы были в деле не с самого начала. Когда вы вступили в защиту?
– Когда его начали рассматривать в суде по существу. Если бы я приступил раньше, возможно… Нет, это как-то слишком пошло.
– …возможно, дело не дошло бы до суда?
– Дело имело шансы быть прекращённым на стадии предварительного расследования или поступить в суд с иным набором доказательств. Но адвокаты часто менялись – и это, видимо, не позволило им погрузиться в дело. Не берусь судить, чья здесь вина.
– Со слов Юлии, в деле успели поучаствовать около десятка защитников**. Почему так много?
– Как считает Юлия, некоторые приходили как старушка к костру Яна Гуса – не чтобы помочь, а чтобы подбросить пучок хвороста. Можно предположить, что это были представители организаций, которые по тем или иным причинам были заинтересованы в уголовном осуждении художницы за творческое самовыражение. В этом случае, вероятно, у них бы появились поводы для продолжения своей работы. В этом есть что-то народническое, какая-то идея жертвенности. Только речь, насколько можно понять, шла не о самопожертвовании – а о принесении в жертву другого человека. Могу понять Юлию, которая с определённого времени не согласилась с таким подходом.
– Они рассчитывали на возможность представлять её интересы в вышестоящих судах и ЕСПЧ? И поэтому им нужно было, чтобы это дело развалилось?
– Не хочу гадать, на что они рассчитывали. Насколько можно судить, национальные инстанции были не так важны. Поскольку дело имело международный резонанс, конечно, кому-то могло быть интересно решение Европейского суда по этому делу. Я на всякий случай уточню, что оправдание или прекращение производства по делу на национальном уровне препятствует обращению в международные инстанции.
– Можете назвать этих адвокатов?
– Не вижу смысла. Я стараюсь не выглядеть прорабом, который, приходя на стройку, ругает предыдущего прораба. С переменным успехом, правда. Ко мне пришло дело в таком состоянии, в каком оно пришло. Я постарался сделать всё, что возможно, чтобы оно приобрело благообразный вид и его результат был бы не стыдным. Я рад, что мне это удалось. Мне этого достаточно. У меня нет претензий и негативного отношения к коллегам. У Юлии другое мнение, но у неё и переживания другие. Этот процесс для неё – личная ежедневная драма длиной в три года."
https://advstreet.ru/interview/slovo-vagina-vprave-proiznosit-tolko-mediki/
"– Вы были в деле не с самого начала. Когда вы вступили в защиту?
– Когда его начали рассматривать в суде по существу. Если бы я приступил раньше, возможно… Нет, это как-то слишком пошло.
– …возможно, дело не дошло бы до суда?
– Дело имело шансы быть прекращённым на стадии предварительного расследования или поступить в суд с иным набором доказательств. Но адвокаты часто менялись – и это, видимо, не позволило им погрузиться в дело. Не берусь судить, чья здесь вина.
– Со слов Юлии, в деле успели поучаствовать около десятка защитников**. Почему так много?
– Как считает Юлия, некоторые приходили как старушка к костру Яна Гуса – не чтобы помочь, а чтобы подбросить пучок хвороста. Можно предположить, что это были представители организаций, которые по тем или иным причинам были заинтересованы в уголовном осуждении художницы за творческое самовыражение. В этом случае, вероятно, у них бы появились поводы для продолжения своей работы. В этом есть что-то народническое, какая-то идея жертвенности. Только речь, насколько можно понять, шла не о самопожертвовании – а о принесении в жертву другого человека. Могу понять Юлию, которая с определённого времени не согласилась с таким подходом.
– Они рассчитывали на возможность представлять её интересы в вышестоящих судах и ЕСПЧ? И поэтому им нужно было, чтобы это дело развалилось?
– Не хочу гадать, на что они рассчитывали. Насколько можно судить, национальные инстанции были не так важны. Поскольку дело имело международный резонанс, конечно, кому-то могло быть интересно решение Европейского суда по этому делу. Я на всякий случай уточню, что оправдание или прекращение производства по делу на национальном уровне препятствует обращению в международные инстанции.
– Можете назвать этих адвокатов?
– Не вижу смысла. Я стараюсь не выглядеть прорабом, который, приходя на стройку, ругает предыдущего прораба. С переменным успехом, правда. Ко мне пришло дело в таком состоянии, в каком оно пришло. Я постарался сделать всё, что возможно, чтобы оно приобрело благообразный вид и его результат был бы не стыдным. Я рад, что мне это удалось. Мне этого достаточно. У меня нет претензий и негативного отношения к коллегам. У Юлии другое мнение, но у неё и переживания другие. Этот процесс для неё – личная ежедневная драма длиной в три года."
https://advstreet.ru/interview/slovo-vagina-vprave-proiznosit-tolko-mediki/
В России будущего должен быть курс "Правовые акты эпохи путинизма"
Административная начинка
Указания!
Кстати, по какому времени-то введено "указание"? В Киеве оно сейчас на час меньше московского.
Еще один пример, что демократия сама по себе не гарантирует good governance.
В ЕС есть черный список авиакомпаний, которым запрещено туда летать, т.к. по мнению ЕС либо авиакомпании не соблюдают должные стандарты безопасности, либо в стране их регистрации в принципе авиационные власти не могут такой уровень обеспечить.
Так вот, если мы возьмем постсоветские страны, то в черном списке находятся целиком Армения и Кыргызстан (он туда попал еще до переворота в 2020 г.), но при этом разрешено летать в ЕС авиакомпаниям из Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана и даже Туркменистана. Это при том, что в основном оценка идет письменная, то есть Армения и Кыргызстан не могут правильно оформить документы и выстроить бюрократическую систему, как я понимаю. Причем Армения попала в список в 2021 г., уже после революции 2018 г. Молдова вышла из черного списка год назад
В ЕС есть черный список авиакомпаний, которым запрещено туда летать, т.к. по мнению ЕС либо авиакомпании не соблюдают должные стандарты безопасности, либо в стране их регистрации в принципе авиационные власти не могут такой уровень обеспечить.
Так вот, если мы возьмем постсоветские страны, то в черном списке находятся целиком Армения и Кыргызстан (он туда попал еще до переворота в 2020 г.), но при этом разрешено летать в ЕС авиакомпаниям из Таджикистана, Узбекистана, Азербайджана и даже Туркменистана. Это при том, что в основном оценка идет письменная, то есть Армения и Кыргызстан не могут правильно оформить документы и выстроить бюрократическую систему, как я понимаю. Причем Армения попала в список в 2021 г., уже после революции 2018 г. Молдова вышла из черного списка год назад
Во внесенном законопроекте о денонсации Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию обратил внимание на то, какой департамент появился в МИД - по вопросам новых вызовов и угроз. Сразу вспомнился появившийся весной в Минюсте департаменте по защите от иностранного влияния.
Эмоциональность начинает проникать в официальный язык, как это было в СССР.
p.s. к слову, "новые вызовы" это дословный перевод чисто английского выражения "new challenges"
Эмоциональность начинает проникать в официальный язык, как это было в СССР.
p.s. к слову, "новые вызовы" это дословный перевод чисто английского выражения "new challenges"
Комиссариат по медиа Нидерландов зарегистрировал Дождь. Интересно, что заявка была подана 6 декабря - в день отзыва лицензии в Латвии - в электронном виде. При этом регулятор отмечает в своем решении, что у канала была отозвана лицензия, но также не находит никаких оснований для отказа в выдаче лицензии. Она была выдана 22 декабря - впечатляющая скорость. Почему на это обратили внимание только сейчас - согласно документу, решение было опубликовано не ранее 5 января, так что прошло не очень много рабочих дней.
Дождь снова может свободно осуществлять вещание в ЕС.
Дождь снова может свободно осуществлять вещание в ЕС.
"9 января на сайте Госдумы появился законопроект, в тексте которого всего одно предложение: «Денонсировать Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию, подписанную от имени Российской Федерации в городе Страсбурге 27 января 1999 года». Вместе с юристом «Трансперенси Интернешнл — Россия» Григорием Машановым «Холод» разбирается, что изменится, если этот закон примут."
Forwarded from Холод
Путин собирается денонсировать Конвенцию об уголовной ответственности за коррупцию. Что это значит?
Конвенция нужна для того, чтобы коррупционные преступления признавались одинаково везде, а коррупционер, сбежавший в другую страну, мог быть возвращен обратно на родину.
Почему решение о выходе из Конвенции принято сейчас и что после этого изменится — узнали у юриста «Трансперенси Интернешнл — Россия».
Читайте по ссылке
Вторая ссылка, если не работает первая
Конвенция нужна для того, чтобы коррупционные преступления признавались одинаково везде, а коррупционер, сбежавший в другую страну, мог быть возвращен обратно на родину.
Почему решение о выходе из Конвенции принято сейчас и что после этого изменится — узнали у юриста «Трансперенси Интернешнл — Россия».
Читайте по ссылке
Вторая ссылка, если не работает первая