В День народного единства важно зафиксировать, что единство - это производная от надежды. Все те государственные репрессии, свидетелями которых мы сейчас являемся, призваны лишить общество надежды и, как следствие, - способности к коллективному действию. Если говорить не о конкретных политтехнологиях, а о базовых подходах, можно сказать, что сверхзадачей Кремля является превращение России в зону низких социальных ожиданий. По телевизору они могут говорить всё, что угодно, но в реальности государственный месседж сводится к простому: «Государство - это монстр, который ничего вам не должен. Радуйтесь, если он просто не обратил на вас внимания».

В этих условиях главной задачей общества является не допустить превращения России в зону низких ожиданий. Страна должна верить в свои перспективы. Тогда и искомое единство появится.

Когда мы жалуемся на то, что «общество расколото», мы исходим из того, что любые социальные противоречия есть зло. Между тем, науке хорошо известно, что при определённых условиях они могут играть и позитивную роль. Правильно институционализированные и разрешаемые в рамках законных процедур конфликты нередко способствуют внутренней интеграции социума. Западная политология неоднократно демонстрировала, например, то, что лояльность членов тех профсоюзов, где разрешалась внутренняя оппозиция, по отношению к своим организациям оказывалась заметно выше лояльности членов тех профессиональных объединений, где никакой оппозиционности по отношению к однажды избранному курсу не дозволялось. Казалось бы без внутренних конфликтов союз должен быть более внутренне сплоченным, однако на практике получается ровно наоборот.

Теория демократии не абсолютизирует консенсус; она признает легитимность конфликта. Этим демократии от недемократических режимов как раз и отличаются. Именно последние, как известно, склонны воспринимать любое несогласие как недопустимое покушение на устои.

Кстати, здесь ещё можно вспомнить Маркса с его диалектикой. Согласно этому учению именно внутренние противоречия являются источником развития.

Так что не будем фетишизировать «народное единство». Особенно с учётом того факта, что оно было придумано Сурковым.

Российская пропаганда любит насмехаться над BLM и прочей «культурой отмены». Между тем, у нас есть её полный аналог - так называемые «чувства верующих». Отечественная общественность должна заботиться об их неприкосновенности не меньше, чем американская - о переживаниях своих меньшинств.

Пару дней назад я вкратце затронул тему будущих политических конфликтов, сегодня добавлю ещё пару тезисов. Годовщина революции, как-никак.

Всё начнётся после того, как власть окончательно делегитимизируется и ослабеет. Новые - они же резко обострившихся старые - конфликты могут ворваться в повестку, не дожидаясь падения режима; могут — вскоре после него. Первым разразится кризис в отношениях между центром и регионами, затем — между трудом и капиталом. Это классические противоречия индустриальной эпохи, однако у нас они до сих пор так и не разрешены.

Доведенная до абсурда сверхцентрализация страны, ставшая следствием путинской фетишизации идеи «восстановления вертикали власти», не оставляет шансов на то, что взаимоотношения между федеральным центром и субъектами будут урегулированы в неполитической плоскости. Технической работой на уровне бюрократии здесь не обойтись. Антимосковские настроения стали одной из доминант массового сознания в глубинке. При этом надо понимать, что в национальных республиках недовольство всепожирающим центром нередко оформляется в этнической плоскости. Политизация данного комплекса проблем неизбежна. Впереди новая федерализация и новые 1990-е. Центр будет слабеть, а регионы «брать столько суверенитета, сколько смогут унести». Возглавят этот процесс «путинские технократы» — те, что посмелее; те же, кому смелости не достанет, проиграют первые же выборы лидерам нарождающейся сепаратистской волны.

Другой, не менее острой проблемой России остается разрыв в доходах между богатыми и бедными. Для страны, зацикленной на идеалах социальной справедливости, это потенциальная бомба. По мере ослабления режима число конфликтов между работниками и работодателями будет расти. Новая власть вряд ли сможет тут что-то быстро исправить. В России нет полноценных профсоюзов и объединений работодателей. Те, что есть, никого кроме своих бюрократических аппаратов не представляют. Решать множащиеся конфликты системно — на общенациональном уровне — поэтому не получится. Придется заниматься каждым из них в отдельности. И это при том, что от местного бюрократического аппарата помощи здесь не дождешься. Инициативу он проявлять не способен, авторитета у него тоже нет.

Надо понимать, что делегитимизация правящего режима не ведет к автоматическому появлению альтернативного источника легитимных решений. Возможно, после ухода Путина им окажется новое демократическое правительство, но много ли правительство способно сделать в одиночку? Даже если оно будет воспринято всеми основными группами населения (что, строго говоря, совершенно не факт), на кого ему опираться? Институты в стране разрушены и заменены симулякрами. Последствия этого институционального вакуума будут чувствоваться еще долго. Без новых 90-х, с их хаотично вспыхивающими тут и там конфликтами, не обойдется.

Спасение утопающих в этой ситуации окажется проблемой самих утопающих. Логика «я работаю и плачу налоги, а об остальном пусть Кремль думает» — будет плохим помощником. И губернаторам, и предпринимателям урегулировать отношения с заинтересованными группами населения предстоит самостоятельно. Большинство из них никогда всерьез этим не занималось, и не факт, что у них это получится.

Последние годы приходящего в упадок авторитаризма — вещь неприятная; первые годы после его падения тоже будут не сахар. Эйфория быстро пройдет, и на поверхность вылезет ворох проблем, разбираться с которыми в стране никто не умеет...

Знаете, любой из названных выше конфликтов потенциально способен привести к полноценной революции. Власть остановить её не сможет. Всё, что она умеет, это оттягивать её. Но оттягивать - это далеко не всегда значит предотвращать. Иногда бывает ровно наоборот - чем дольше оттягиваешь, тем сильнее будет взрыв. Поэтому задачу предотвращения масштабной революции придётся решать оппозиции.

Можно называть это иронией истории, но, повторюсь, особенность нашей ситуации в том, что задачу недопущения революции предстоит решать наиболее революционной общественной силе.

Разговоры о делегитимизации режима и всё более углубляющемся идейном кризисе, с которым столкнулись российские власти, стали уже общим местом. Думаю, что время от времени имеет смысл писать о конкретных механизмах реализации этих процессов. Вот вам один тезис для начала.

Некоторые ведь думают, что раз популярность Путина падает, значит и идеалы, которые он когда-то провозгласил, тоже становятся всё менее и менее привлекательными. Это не совсем так. Вернее, в какой-то момент именно так и будет, но случится это уже на завершающем этапе революции. А пока всё выглядит немного по-другому.

Прежде популярные слова вроде «патриотизм», «традиционные ценности», «стабильность» и т.д. теряют не столько свою привлекательность, сколько прежде свойственный им МОБИЛИЗАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ. Их не то что бы начинают отрицать, им просто перестают придавать значение. На них уже не реагируют как на что-то актуальное, имеющее отношение к реальной жизни. Постепенно категории эти становятся политической фикцией.

Зато слова противоположного толка - «перемены», «протест», «права и свободы» - постепенно становятся всё более актуальными. Число их сторонников не то что бы сразу начинает расти - нет, не сразу. Просто всем остальным начинает казаться, что именно в них скрыта правда жизни и глас эпохи. У носителей этих идеалов словно крылья за спиной вырастают; в какой-то момент им начинает казаться, что они готовы в одиночку против целой толпы в бой идти. Такая, знаете, пассионарность появляется. Остальные её чувствуют и начинают отступать. Потихоньку запускается процесс bandwagon - «эффект фургона с оркестром». Это когда к политическому лагерю, находящемуся на подъёме, начинают присоединяться колеблющиеся.

Претензии к властям со стороны массовой аудитории в этой ситуации выглядят не столько в виде формулы: «Вы впаривали нам фальшивые ценности», - сколько в виде растущего ощущения, что власти сами не соответствуют однажды заявленным идеалам. Помните, как советские диссиденты своё требование формулировали? «Соблюдайте собственную конституцию».

Можно было бы предположить, что в этой ситуации наиболее эффективной будет «критика справа» - со стороны ещё больших «патриотов» и «государственников», чем путинский Кремль, но нет - не будет. Как я уже написал выше, идеология державничества утратила свой мобилизационный потенциал и выдохлась. Похожий феномен известен историкам религии, изучающим верования первобытных народов. Вот что, например, пишет о фигуре верховного «Бога неба» Карен Армстронг: «Этот бог странным образом отсутствует в их (первобытных людей — А.Г.) повседневной жизни — у него нет ни культа, ни изображений. Африканцы считают, что он невыразим и вообще его не следует пятнать ничем земным. В некоторых племенах говорят, что он «ушёл». Антропологи полагают, что этот бог стал таким далеким и возвышенным, что со временем его место заняли низшие духи и более доступные божества».

Так и с путинской «стабильностью», и с путинским «патриотизмом». Не то что бы россияне начинают их отрицать. Те просто «уходят», оставляя жителей страны наедине со своими проблемами. Последние и определяют теперь дискурс.

Совсем некачественно отработана тема коммуниста Бондаренко. Понятно, что сверху спустили команду его прессануть, но уж повод-то для прессинга исполнители могли и получше придумать - что-нибудь другое, а не конфликт с членами избирательной комиссии. Только-только тема предвыборных фальсификаций из повестки уходить начала и тут власти её сами - своими собственными усилиями - возвращают.

Здесь и к гадалке ходить не надо, чтобы понять, что в истории противостояния оппозиционера с избиркомом симпатии населения будут полностью на стороне первого.

Прессовать, одновременно способствуя росту популярности прессуемого и ставя в повестку невыгодную тему, - это, конечно, верх политического мастерства.

Коротко изложу здесь то, о чём говорил сегодня утром на «Дожде». Меня там попросили о политических последствиях обязательного вакцинирования порассуждать.

Вообще, я не очень верю в то, что Путин на него решится. Мне кажется, он хорошо чувствует, что речь сейчас не о проклятых либералах идёт. Нет, антиваксеры - это плоть от плоти его - Путина - политическая база. Люди с архаичным сознанием, не доверяющие науке, зато верящие во всякую конспирологию вроде чипирования и искусственного происхождения вируса. Злить этих людей - себе дороже. Они отдали Путину политику - дескать, это твоё, делай там, что считаешь нужным, - но могут страшно возмутиться, если он придёт к ним в дом со шприцем. «А вот здесь, дорогой Владимир Владимирович, ты на чужое посягаешь. Мы к тебе в политику не лезем, а ты к нам в нашу жизнь не лезь», - скажут они. К тому же надо понимать: эти люди хорошо чувствуют, что у режима сейчас вообще большие проблемы с легитимностью, да и сами они тоже не то что бы слишком довольны были тем, что в стране происходит. Им сейчас только триггер нужен.

Не факт, что антиваксеры выйдут на улицу, хотя и это не исключено. Революции ведь сплошь и рядом из-за какого-нибудь пустяка начинаются. Рвётся нередко не там, где основная точка напряжения, а совсем в другом месте. Но даже если эти люди на улицу не выйдут, то саботаж программы вакцинирования они могут организовать мощный. Среди антиваксеров ведь и врачи, и полицейские есть, и прочие представители административного аппарата. Думаю, Путин понимает, что нельзя давать такому количеству лояльных людей опыт сопротивления режиму. Так они и во вкус могут войти. Сначала по неполитическому поводу против выступят, а потом, глядишь, и в политику могут сунуться.

В «Маленьком принце» был один мудрый король. Он учил: «С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть, прежде всего, должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию»...

Вообще парламентские республики ограничений по количеству сроков для первых лиц обычно не устанавливают. Считается, что в этом нет необходимости. Статус премьер-министра там не самодостаточен, он является приложением к мандату обычного депутата. Премьер при парламентаризме - это глава парламентского большинства. Если можно так выразиться, «первый среди равных».

В Израиле, однако, негативных эмоций, связанных с авторитарными замашками правившего 12 лет Нетаньяху оказалось достаточно, чтобы в Кнессет был внесён законопроект, ограничивающий возможность пребывания на посту премьера двумя сроками. Как сказал представивший инициативу бывший соратник Биби Гидеон Саар: «На третьем сроке премьеры занимаются уже не столько помощью гражданам, сколько собственным политическим выживанием». В воскресенье законопроект будет рассматриваться на правительственной комиссии по законопроектной деятельности. Предполагается, что проголосуют члены нынешнего кабинета за него единогласно. Значит, с высокой степенью вероятности можно сказать, что скоро эта инициатива обретёт силу закона.

Нет никаких сомнений в том, что после завершения эпохи Путина вопросы подобного рода окажутся в числе наиболее актуальных и в российском парламенте. Так что следите за Израилем, готовьтесь.

Полгода назад ЦИРКОН обнародовал данные очень интересного исследования, которое тогда каким-то образом мимо меня прошло. Наверстываю упущенное и публикую некоторые свои соображения по поводу написанного.

Взять, например, отношение россиян к революции. Оно очень противоречиво. На уровне эмоций люди революции боятся. Когда полстеры перечисляют разные понятия и просят респондентов обозначит своё к ним отношение, революция занимает в предложенном списке уверенное последнее место. 22 процента декларируют положительное восприятие этого слова; 49 процентов - отрицательное. Стоит, однако, рационализировать проблему и картина радикально меняется. Когда анкетёры задают вопрос в следующей формулировке: «Одни полагают, что революции, как правило, помогают развитию общества. Другие считают, что революции, как правило, мешают развитию общества. С каким мнением - с первым или со вторым - Вы более согласны?» - число респондентов, говорящих о положительном влиянии революции, возрастает до 29 процентов, в то время как количество тех, кто утверждает обратное, падает до 18.

Как известно, советский дискурс был переполнен славословиями по поводу революции, дискурс же путинский, по своей сути, построен исключительно на проклятиях в её адрес. Данные ЦИРКОН указывают на то, что в области эмоций усилия последних двадцати лет не прошли даром. Как бы не хотели люди перемен, революции они по прежнему опасаются. При этом поменять отношение россиян к этому феномену на уровне рацио кремлевским пропагандистам так и не удалось. Как только респонденты абстрагируются от своих сиюминутных ощущений и начинают размышлять об отложенных, долгосрочных последствиях революции, их отношение к ней меняется с негативного на позитивное.

В общем, революция для россиян - это как визит к врачу. Вещь неприятная, но с точки зрения стратегии - правильная.

http://www.zircon.ru/upload/iblock/4c5/vospriyatie-traditsionnosti-i-politicheskoy-traditsii.pdf

В упомянутом мною вчера исследовании ЦИРКОН со всей наглядностью продемонстрировал, в каком неустойчивом - можно сказать, пограничном - состоянии пребывает сейчас российское общественное мнение. Про шизофреническое отношение к революции я написал в предыдущем посте. Вот вам ещё примеры.

Исследователи задали респондентам несколько вопросов, предполагавших выбор между двумя противоположными вариантами: «Считаете ли вы, что Россия нуждается в укреплении собственных традиций, моральных и религиозных ценностей или нам необходимо активнее внедрять нормы и ценности образа жизни экономически развитых государств?» Первый вариант выиграл с двукратным перевесом: 60 против 29. Вроде бы всё ясно, но нет! Стоило немного переформулировать вопрос и ответ получился ровно противоположным: «В России должно строиться общество, основанное на национальных ценностях, или общество, основанное на общих ценностях?» В этой формулировке национальные ценности проиграли 37 против 55.

Откуда такая разница? Думаю, что в первую очередь она связана с фразой «активнее внедрять», использованной по отношению к «нормам и ценностям образа жизни экономически развитых государств» в первом вопросе. Как показал вопрос номер два, нормы эти в целом нравятся россиянам больше изрядно поднадоевших «национальных ценностей», но вот идея их «активного внедрения» людей пугает. Народ против любой социальной инженерии, против любого социального действа. Возможно он просто чувствует тот разрушительный потенциал, который сейчас в нем копится, и сам боится взрыва. Как алкоголик боится первой рюмки. Наверное, именно таким и должно быть общественное мнение во времена массированного вторжения полицейщины в сферу политики.

В России есть активное оппозиционное меньшинство и большинство, которое боится, что схватка этого меньшинства с властями разнесёт страну в щепки. На прямой вопрос: «Вы за решительные или плавные перемены» - 27 процентов выбирают первые и 55 процентов - вторые. Боятся люди, однако, не только чересчур деятельной оппозиции. Активность властей их тоже смущает.

Когда РОМИР спрашивает респондентов о том, должна ли быть в стране одна общая идеология или ей нужно идеологическое многообразие, то сторонников первой находится не так уж и мало - 36 процентов. Стоит, однако, чуть переформулировать - спросить не об абстрактной идеологии, а о конкретном политическом институте - о партиях, - и численность сторонников единообразия падает более, чем на треть. В пользу того, чтобы в стране была одна правящая партия, вместо 36, поддержавших идею одной общей идеологии, высказывается всего лишь 20 процентов. Зато в поддержку партийного плюрализма выступает 58 процентов (вместо 51 в случае с идеей идеологического многообразия). В общем опять - как только доходит до дела, тут же включается стоп-сигнал. Поболтать можно, а вот реально реформировать что-то страшно.

Вообще, как политтехнологу мне такие неустойчивые предпочтения скорее нравятся. Когда вопрос отношения к объекту - будет оно положительным или отрицательным - определяется буквально одним-двумя словами - это хлеб для нашего брата. При этом я понимаю, однако, что бесконечно пребывать в нынешнем полупарализованном состоянии общество, конечно, не сможет. Копящийся в стране объём проблем требует социального действия. Каким оно в конце концов окажется, представить сейчас очень сложно… В какие-то моменты даже страшно.

Опросы общественного мнения показывают снижение популярности левой идеологии и рост числа сторонников либерально-демократической идеи. Написал об этом в своём блоге на «Эхе Москвы».

https://echo.msk.ru/blog/gallyamov_a/2936230-echo/

Протестовать против обязательного вакцинирования и введения куар-кодов людям гораздо легче, чем возмущаться по поводу сфальсифицированных выборов или политических репрессий. Народ понимает, что на самом деле в России запрещён не любой протест. По-настоящему наказуемо только посягательство на право нынешнего истеблишмента править страной. Нельзя претендовать на власть. А возмущаться в связи с неправедными действиями властей в отношении самих себя - так это как раз возможно. Здесь ведь речь идёт о частностях, а не о системе. Системе здесь ничто не угрожает.

Суть социального контракта между режимом и населением заключается в том, что последнее не имеет право лезть в политику. Это - епархия властей. Те же в обмен обязуются обеспечивать людей чувством гордости по поводу принадлежности к великой державе. Всё, этим контракт исчерпывается. Соблюдение закона в него не входит - ни для одной стороны, ни для другой. Куар-коды и вакцинация тоже не предусмотрены. В конце концов, это не политика, не вопрос о власти.

Попытка пересмотреть контракт опасна для Кремля. Это можно делать на подъёме - когда ты усиливаешься. Тогда есть вероятность, что новые условия, которых ты добьёшься, будут лучше предыдущих. А в момент, когда ты и без того падаешь, у тебя есть шанс потерять вообще всё. В ответ на твоё пересечение границы люди ведь тоже могут перестать её признавать. Пойдут в политику, например.

Думаю, Путин не настолько потерял связь с реальностью, чтобы так рисковать. В конце концов, зачем ему всё это? Его власти ведь ковид не угрожает.

Власти объявили, что если вакцинированный всё-таки заболеет, то его лишат куар-кода. Выглядит как наказание за лояльность. Человек поверил властям, вакцинировался, вакцина почему-то ему не помогла, но власти - вместо того, чтобы перед человеком извиниться, - его же за всё это и наказывают.

В принципе, правильно. Их бьют, бьют, а они всё лояльность сохраняют. Пора уже за этих людей всерьёз браться.

Я тут подумал, что в ситуации белорусско-польского противостояния имеет смысл напомнить вот о чём. Вдруг кто подзабыл.

Польша в последние годы точно не являлась образцом демократии. Она отчётливо дрейфует в сторону авторитаризма и хотя до Беларуси ей ещё далеко, но тренд, тем не менее, очевиден. Польша уже несколько лет является пасынком Евросоюза и резко критикуется им за отступление от демократических норм, разрушение независимых институтов и нарушение прав меньшинств. Для описания таких режимов в политологи даже специальный термин есть: «нелиберальная демократия». Как и российский, польский режим активно раскручивает тему «традиционных ценностей», используя её как ширму, за которой он пытается скрыть свои усилия по консолидации собственной власти.

И хотя за спиной Польши маячит Германия, но воспринимать нынешнее противостояние поляков с белорусами как конфликт в плоскости демократия vs авторитаризм (а именно так её подают некоторые комментаторы), я бы не стал.

Вы уже прочитали интервью челябинского судьи Долгова «Новой газете»? Если ещё нет, сделайте это прямо сейчас. Пугающий рассказ о том, в какого монстра превратилась правоохранительная система страны. Речь не только о полном равнодушии к судьбе отдельного человека и готовности сломать его жизнь ни за что. Там и вопиющий непрофессионализм следствия, прокуратуры и суда, а также - самое страшное - регулярно совершаемые и превратившиеся в рутину должностные преступления. Фантасмагорическая картина. Причём в интервью нет ни слова о политике. Весь ужас как раз в том и заключается, что система прогнила не в какой-то своей «высокой» - политической - части, а в том, что она разложилась полностью - сверху донизу. Банальность зла, короче.

Бонус: читая интервью, понимаешь, насколько хорошим является наше уголовное и уголовно-процессуальное законодательство. Не без изъянов, наверное, но в целом как система оно выглядит очень внушительно. Его бы ещё заставить работать, но при нынешнем режиме это, конечно, абсолютно нереально...

Я недавно писал о том, что экспертному сообществу необходимо резко активизировать дискуссию, касающуюся стратегии будущих постпутинских реформ. Так вот, вопрос о том, что делать с судебной системой, конечно, должен стоять на очереди первым.

Ещё один бонус: радость от осознания, что нашёлся человек, который не побоялся всё это рассказать, и СМИ, которое всё это опубликовало.

Да, кстати. Левада-центр недавно обнародовал данные исследования, согласно которому число людей в стране, чувствующих себя под защитой закона, едва превышает треть. Количество граждан, не испытывающих этого базового для нормального государства чувства, - почти в два раза выше. Рейтинг доверия судебной системе и прокуратуре составляет 28 процентов. То есть, без малого три четверти населения страны этим институтам не доверяет.

В общем, читайте.
https://www.google.com/amp/s/novayagazeta.ru/amp/articles/2021/11/16/prokuror-oi-da-prestupleniia-ne-bylo-i-net

Ну вот, наконец, стало понятно, для чего стране нужны сенатор Нарусова и уполномоченный по правам человека Москалькова. Они разработали законопроект, предусматривающий до десяти лет лишения свободы для правоохранителей, которые пытают задержанных и осужденных. Ранее Комиссия по пыткам при ООН рекомендовала России создать специальный закон против пыток и ввести это понятие в Уголовный кодекс как самостоятельный состав преступления.

Нарусова и Москалькова, безусловно, заслуживают благодарности, но у меня вопрос к Кремлю. А почему, собственно, с подобной инициативой не выступил сам Путин? Очевидно ведь, что общество с благодарностью воспринято бы подобный шаг президента. Согласно недавно обнародованным данным Левада-центра, две трети россиян считают, что пытки недопустимы ни при каких условиях. Лишь 11 процентов сказали, что их можно использовать в исключительных случаях - если это необходимо для спасения жизней невинных людей. Ещё меньше - 9 процентов - допускают их для тех осуждённых, которые совершили тяжкие насильственные преступления - короче, для всяких убийц и маньяков. Это всё! Электорально значимых групп, которые бы одобряли пытки в том виде, в каком они используются сейчас, в стране вообще нет. Поэтому повторю свой вопрос: почему бы президенту было не предпринять столь популярный шаг?

В принципе, вопрос, конечно, риторический. Потому что все знают, что времена, когда Путин опирался на электорат, закончились. Теперь его социальная база - силовики. Об их настроениях он и думает в первую очередь. А им, понятно, этот законопроект - как серпом по горлу. У нас ведь правоохранительная система, по сути, только на страхе пыток и держится.

НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ, ДА НЕСЧАСТЬЕ ПОМОГЛО

Объективно говоря, репрессии против Рашкина выгодны КПРФ. Ощущение, что «компартия слила поствыборный протест» будет вытеснено чувством, что «власти бьют коммунистов за то, что они осмелились протестовать против фальсификаций».

Понятно, что второе гораздо выгоднее с точки зрения привлечения симпатий избирателей, чем первое.

Знак.ком написал интересный материал о героическом челябинском судье Долгове. Помимо точки зрения самого героя, там приводятся мнения разных знакомых с ним источников - в том числе и из правоохранительной системы. Некоторые сформулированные этими людьми претензии говорят не столько о судье, сколько об уровне их собственного правосознания. Требование соблюдать закон данная публика называет, например, «буквоедством». Или вот еще: «Уголовные дела по неуплате алиментов судебные приставы всегда пишут «под копирку». Уклонялся, в течение какого времени, какие были приняты меры до возбуждения дела — все. Никто и никогда не вникает в детали, вернее, не вникал — до Долгова. Как объясняют судьи, с которыми поговорил Знак.ком: если начать затягивать и дотошно разбирать еще и алименты — то времени не хватит ни на что вообще».

Вот и всё, что вы хотите знать о российской судебной системе. Это конвейер. Его представители честно говорят, что разбираться с каждой историей в отдельности они не будут. Раз попал в эту мясорубку, то прокрутит, даже не сомневайся.

Знаете, мы тут уже неоднократно затрагивали тему будущей судебной реформы. Было бы здорово, если бы кто-нибудь из журналистов поговорил об этом с судьёй Долговым. Он поработал в двух крупных регионах - в Свердловске и в Челябинске, - и не понаслышке знает местные судейские сообщества. Интересно было бы ознакомиться с его мнением о том, какой процент судей там способен в случае смены режима перестроить свою работу на нормальный лад и какие действия для этого необходимо будет предпринять государству.

Возможно именно такой человек и нужен оппозиции, чтобы сформировать, наконец, планы на будущее. Очевидно ведь, что никакая другая реформа не пойдёт, пока суд не превратится в орган, где будет реально вершиться правосудие.
https://www.google.com/amp/s/www.znak.com/amp/252869

Пытаясь доказать, что остальной мир столь же ненормален, как и нынешний российский режим, Сурков всё дальше уходит от языка социальной науки, превращая политику в поэзию. Последнюю, впрочем, он обильно сдабривает метафорами, сформулированными с использованием терминологии, заимствованной у наук естественных и формальных. Будучи человеком талантливым, автор понимает, что нельзя примитивизировать, одновременно не усложняя.

Короче, если вам нечем заняться в выходные, то в комментариях ссылка на очередной сурковский шедевр. Посмотрите, как изворачивается поэт, стараясь убедить народ, что шваброй в ж...пу - это нормально.
https://actualcomment.ru/kuda-delsya-khaos-raspakovka-stabilnosti-2111201336.html

У «яблочников» уже глаза из орбит повылазили, так яростно они критикуют «Умное голосование». Сторонники Явлинского уверены, что голосовать надо не «умно», а в соответствии с «убеждениями».

То, что эта публика любит читать нотации, объясняя народу, как ему жить, общеизвестно. Просто раньше, движимые своими дидактическими привычками, члены «Яблока» ограничивались россиянами. Теперь же они, по сути, взялись обучать весь мир. Ведь то, что Навальный назвал «Умным голосованием», ничего уникального из себя не представляет. Во всех развитых демократиях феномен «tactical voting», настолько распространен, что перечислять отдельные кейсы, чтобы это доказать, не имеет смысла. Их слишком много. Желающие могут для начала заглянуть в соотвествующий раздел Википедии.

«Tactical voting» является производной не столько от желания побеждать, сколько от нежелания проигрывать. Критикуя «Умное голосование», «яблочники», по сути, объявляют последнее преступным. Трудно придумать что-то более противоречащее и здравому смыслу, и человеческой природе.
https://en.m.wikipedia.org/wiki/Tactical_voting

Отношение общества к объявленной вчера вакцинации Путина будет определяться контекстом. У основной массы людей отношение к проблеме, в основном, уже сформировалось. Согласно данным Левада-центра, 19 процентов россиян готовы привиться, 45 - нет (33 процента сказали социологам, что уже привилось). Вот это большинство, которое не хочет вакцинироваться, и будет выискивать в новости блох - типа, «а почему по телевизору не показали»? Общество поляризовано, конфликт усиливается, люди уже на улицы выходят. В таких ситуациях переубедить кого-нибудь трудно, все обычно упираются рогом. Картинка могла бы помочь, но её нет. В целом ведь люди властям на верят. Пару лет назад тот же Левада-центр проводил по этому поводу опрос. 52 процента сказали что власти врут либо всегда, либо практически всегда. Более-менее уверены, что они говорят правду, лишь 12 процентов граждан. В такой ситуации словами не обойтись.

Впрочем, объявление о том, что Путин примет участие в тестировании новой формы вакцины в качестве волонтера можно признать удачным. Революции оно не сделает, но ощущение, что Путин вновь задаёт повестку, - а это атрибут настоящего лидера - немного усилится. Даже те, кто этой новости не поверит, немного сдадут назад. Хотя эффект, конечно, не будет долгим.