Спиридович в своих «Записках жандарма» вот что пишет о гонениях на Толстого:

«Вообще толпа относилась к нему отрицательно. Он не был ее вождем, им увлекались только отдельные лица и группы из интеллигенции. Не увлекалась им в массе и молодежь. Ее кумиром был тогда босяцкий певец Максим Горький, восхищавший всех своим «Дном» и его «героями». И потому послание синода об отлучении Толстого многих удивило. Его не понимали. Зачем это было сделано? Из писателя-философа, которого в массе больше порицали, чем хвалили, сделали жертву. Толстому стали присылать сочувственные письма, телеграммы и адреса, и паломничество к нему возросло в значительной степени».

А вот что Спиридович рассказывает о деятельности свежназначенного министра внутренних дел Плеве:

«Прошедший школу директора департамента полиции в 80-х г.г., помня "Народную Волю", Плеве приступил к реорганизации розыска. Но только Плеве не понимал того объекта, против которого он стал перестраивать розыскной аппарат. На происходящее в России революционное
движение того времени Плеве продолжал смотреть глазами 80-х годов. Он не понимал его широкого общественного характера и видел в нем, как некогда, в эпоху "Народной Воли", лишь проявление злой воли кучки энергичных революционеров. Он думал, что достаточно только изъять их из обращения - и революция будет побеждена».

Дальше можно не цитировать, и так понятно. Остаётся напомнить только, что бурная репрессивная деятельность Плеве довела Россию до революции 1905 года.

Хочу дать совет тем оппозиционным кандидатам, которые сейчас ходят по дворам и общаются с людьми. Тут есть одна проблема, которую многие из них в силу свой искренности и увлеченности упускают из виду.

Надо понимать, что люди наши - те самые, к которым сейчас отправились кандидаты, - настолько неизбалованы вниманием начальства, что накопили огромный объём соответствующей энергии. Они с удовольствием набрасываются со своими жалобами на любого пришедшего: горячо рассказывают ему про убитые подъезды, негорящие лампочки, незасыпанные ямы, отсутствующие детские площадки, стихийные парковки, самовольные шлагбаумы, шумящую под окнами молодёжь и т.д. и т.п. Кандидаты - особенно оппозиционные - с удовольствием во все эти проблемы втягиваются и начинают в деталях обсуждать. Обещают разобраться, написать запрос, вместе пойти к директору управляющей кампании, ещё что-то придумывают - в общем, жизнь кипит.

Единственная проблема здесь заключается в том, что, увлёкшись общением, многие кандидаты - и уж тем более их избиратели - напрочь забывают о том, что встреча у них - ПРЕДВЫБОРНАЯ. Что главная цель её - дать кандидату возможность убедить избирателя проголосовать за него. В итоге, после плодотворного общения кандидат уходит абсолютно счастливый - он уверен, что понравился избирателю. Избиратель тоже доволен - он идёт домой с ощущением, что, вот, нашёлся наконец-таки хороший человек, который решит проблему протекающей крыши, а может даже и яму во дворе заасфальтирует. Единственное, чего нет у этого избирателя, - так это понимания того, что 19 сентября надо прийти на участок и проголосовать за этого самого хорошего человека.

Один раз ближе к концу такой встречи я подошёл к двум участвовавшим в обсуждении женщинам и спросил, что это за дискуссия во дворе. Они сильно затруднились с ответом. По-моему, они даже думали, что это кто-то «сверху» пришел - то ли из управы, то ли из мэрии. К счастью, потом подошёл помощник кандидата и вручил им его газету. Не факт, однако, что они её прочли, а не выбросили.

В общем, когда кандидат идёт во дворы и видит реальную повестку, он должен не бросаться в неё с головой, а помнить о своей основной задаче - заниматься политической агитацией. Конечно, будет прекрасно, если он напишет запрос и поможет людям решить проблему, но пришел он во двор все-таки не за этим. Он пришёл за голосами.

Это, на самом деле, искусство - обсуждая локальную повестку, органично вплетать в неё свой месседж и политизировать дискуссию. Обычно фраза «политизация проблемы» носит негативный оттенок, но здесь она употребляется исключительно в позитивном ключе. Вам нужен от людей их политический выбор и притворяться, что вы просто пришли починить им крышу, не стоит.

В общем, походы во дворы - вещь хорошая, однако их содержание надо внимательно контролировать. Правило простое: если в ходе общения вы не проговорили месседж своей кампании, то зря потратили время и силы.

Всех с прошедшим днём пиарщика.

Слоган «Единой России» «Сохраним и приумножим» удивительно точно передаёт цели, стоящие перед Тимченко, Чемезовым, Ковальчуками и прочими членами путинского окружения.

Знаете, я ведь почти не шучу. Обещание «сохранить и преумножить» большая часть электората именно так и воспримет. Восприятие ведь определяется контекстом, а он для режима следующий: согласно данным последнего - прошлогоднего - исследования «Левада-центра» 38 процентов россиян считает, что Путин выражает интересы олигархов, банкиров и крупных предпринимателей. Впервые за все время исследований, ведущихся с 2000 года, олигархи по этому показателю обошли силовиков. О том, что президент защищает интересы последних, заявили 37 процентов респондентов. Верят, что президента в первую очередь заботят чаяния простых людей, лишь 17 процентов жителей страны.

В этом смысле слоган «Единой России» вполне себе по Фрейду получился. Такая, знаете, оговорочка.

Одной из важнейших задач кандидата в ходе кампании является предъявление избирателю убедительного объяснения, зачем он идёт на выборы. Знаменитая фраза Никулина «вообще-то я не собирался, но надо купить жене шубу» могла бы в этом смысле пригодиться многим кандидатам от «Единой России».

«К ТАКОЙ КВАРТИРЕ НУЖЕН МАНДАТ». После вчерашнего скандала именно эта фраза могла бы стать слоганом кампании Евгения Попова.

Поклонники Штирлица вслед за своим кумиром утверждают, что «запоминается последняя фраза», а вот люди, специально изучавшие механизмы работы памяти, знают, что она не только запоминается лучше, но и забывается быстрее. Дело в том, что первая фраза отпечатывается в долговременной памяти, а последняя - в кратковременной. Если после ознакомления с рядом объектов человека отвлечь, то последние как раз и забудутся, а первые - нет. Всё это описано психологами, исследовавшими так называемый «serial-position effect».

Если перечислить несколько характеристик субъекта, то именно первая из них определит отношение к нему. Когда одной группе испытуемых говорили, что «Стив умён, прилежен, способен к критическому анализу, импульсивен и ревнив», а другой перечисляли те же характеристики Стива в обратном порядке: дескать, он ревнив, импульсивен, способен к критическому анализу, прилежен и умён, то отношение к Стиву в первой группе - там, где позитивные характеристики шли в начале, - оказывалось лучше, чем отношение во второй - там, где их ставили в конец.

Именно поэтому восприятие слогана «Единой России» «Сохраним и приумножим» будет определяться отношением к обещанию «сохранить». К тому же оно совпадает с общим ощущением того, что режим консервативен и ничего менять не хочет. Попытки авторов сбалансировать обязательство «сохранить» за счёт обещания «преумножить» делу не помогут. Ощущение того, что ничего, кроме застоя, нынешняя власть не предлагает, слоган только усилит.

Последнее исследование об отношении к переменам, которое делал «Левада-центр», датировано концом 2019 года. Доля россиян, выступающих за решительные перемены составила тогда 59 процентов (рост по отношению к предыдущему опросу - 17 п.п.). За незначительные изменения в 2019-м высказался 31 процент и лишь 8 заявило, что никаких перемен стране не нужно. Даже если предположить, что к сегодняшнему дню запрос на перемены не усилился (что вряд ли), то в любом случае выходит, что обещание единороссов «сохранить» отвечает потребностям 8 процентов избирателей.

Я вот всё думал: а зачем Попов вообще полез тему со своими квартирами комментировать? Это же азы политтехнологий! Отвечать на обвинения нужно только в том случае, когда а) о скандале осведомлено больше половины интересующей тебя аудитории и б) у тебя есть бронебойные аргументы из серии: «Эти квартиры в разы проще, чем о них сейчас рассказывают, и я приглашаю всех журналистов вместе с авторами расследования прямо сейчас ко мне приехать и во всём лично самим убедиться. Заодно и все документы на ипотеку покажу».

Если же два этих условия не удовлетворены, то надо молчать в тряпочку. Конфликт, в котором одна из сторон не участвует, в любом случае породит меньше информационных поводов, привлечёт меньше внимания и возбудит меньше эмоций, чем история, где две стороны обмениваются ударами. Если тему упорно игнорировать, то большинство колеблющихся - даже симпатизирующих расследователям - в конце концов усомнится в её значимости. В какой-то момент она начнёт казаться им действительно не такой уж важной.

Так вот, в данном случае проблема заключалась в том, что совет молчать - слишком примитивен. Попов не мог ему последовать, он ведь считает себя великим пропагандистом. Для него молчать - это вроде как признаться в своей профессиональной несостоятельности. Никак нельзя. Вот он и бросился в бой, упиваясь ощущением собственной храбрости и экстраординарности. «В таких ситуациях все остальные обычно залегают на дно, а я не такой, я смело приму вызовов. Я им сейчас покажу класс!» - вот примерный ход его мыслей.

Теперь будет хлебать полной ложкой. О расследовании в округе узнало гораздо больше избирателей, чем могло бы в том случае, если бы он промолчал. Эмоции, соответственно, возбуждены сейчас тоже гораздо более сильные. Мотивация придти и проголосовать против - усилилась. Самое главное: у оппозиционеров теперь ощущение полной победы - они не только разоблачили господина Великого Придворного Пропагандиста, но и заткнули ему рот. То есть, выиграли у него на его же поле! Такие вещи, безусловно, способствуют росту протестной явки...

Ну ладно, это всё проблемы самого Попова. Зато мы получили возможность увидеть разницу между пропагандой и политтехнологиями. Убедиться в том, что люди, занимающиеся промывкой мозгов в специальных условиях, создаваемых с помощью административных усилий (а у нас происходит именно это - пока одни говорят, другим затыкают рты), ничего не понимают в том, как функционирует общественное мнение в нормальных - неадминистрируемых - условиях.

И вот за эту демонстрацию пропагандисту можно сказать спасибо.

Петербургский избирком отказал в регистрации журналистке издания Sota.Vision Анастасии Рогачевой из-за того, что в ее подписных листах даты голосования не были взяты в кавычки. История для российской избирательной системы абсолютно типичная и на неё имеет смысл посмотреть в более широком контексте.

Возьмём для сравнения Америку, которую столь страстно ненавидит отечественный истеблишмент. Там есть такой институт, называется «write-in candidate». Я о нем как-то писал, но сейчас имеет смысл повториться. В общем, там суть дела в том, что избиратель имеет право вписать в бюллетень любого человека, которого он хочет видеть избранным, - даже если тот в выборах не участвует. Голоса эти подсчитываются и учитываются наравне с голосами официальных кандидатов. Иногда write-ins даже выигрывают. Так случилось, например, на выборах в Сенат в 2010 году. Избиратели Аляски тогда дружно вписали в бюллетени отсутствовавшую там Лизу Мурковски. Проигравший соперник пытался оспорить результат, ссылаясь на то, что во многих случаях фамилия была написана неправильно. Вместо «Murkowski» там были варианты «Murowski», «Murkovski» «Murkowsky» и т.д. и т.п.

Комиссия, а затем и суды постановили, что поскольку указанные ошибки не мешают установить волю избирателя, то придираться они не будут и все бюллетени с более-менее похожими вариантами все-таки учтут...

Надо понимать, что перед разными избирательными - и шире, политическими - системами стоят разные цели. Например, американские избиркомы уверены, что их задача - выявлять волю электората; а вот их российские коллеги считают своим священным долгом оборонять от этого самого электората правящий истеблишмент.

Обобщая, можно сказать, что именно в этом, собственно говоря, суть «особого пути» России и заключается. Всё остальное - лишь обёртка.

Давайте зафиксируем позитивную новость: Минкульт публично заявил, что обнародованный ранее план их общественного совета проверить репертуар театров на соответствие стратегии национальной безопасности, ведомство на самом деле не согласовывало. Никаких намерений подобного рода у министерства нет.

Более того, со ссылкой на министра ведомственная пресс-служба распространила крамольное по нынешним временам заявление о том, что цензура в стране недопустима.

Вынося решение по делу Соболь, Кремль постарался проскочить между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, приговор должен был быть обвинительным, - у нас ведь власть «сильная», она не отступает. С другой - важно было не довести ситуацию до точки кипения - а вдруг народ именно сейчас решит, что, мол, «хватит это терпеть» и на улицу выплеснет? Любу ведь многие любят. Отсюда такое компромиссное решение - вроде и осудили, но не посадили.

Протест за месяц до голосования - это чрезвычайно опасная штука. Он моментально перебьёт всю едроссовскую повестку, все их маленькие истории про благоустройство, детские пособия и газ, подведённый прямо к границам земельного участка. В отличие от всех этих подачек, протест - это the real thing, настоящая политика.

Да, протестующих можно будет выдавить с улицы с помощью ОМОН, но тот ведь аккуратно работать не умеет, а зверствовать в преддверии выборов - это гарантированно сбивать лояльную явку. «Глубинный народ» нынче не тот и от жестокости властей, мягко говоря, не в восторге. Ну и во-вторых - выдавленные с улицы и неудовлетворённые горожане точно явятся на выборы и повторят историю 2019 года, когда по итогам «московского протеста» режим проиграл почти половину округов.

Ещё одна причина мягкости приговора связана с тем, что «санитарное дело» - совсем слабое с точки зрения своей способности убедить избирателя. Реально сажать людей на фоне «Алых парусов» и концертов в Лужниках, организуемых самой властью, - это уж слишком очевидно злоупотреблять правом. Это даже лоялистов возмутит. Они в очередной раз убедятся, что никакого равенства перед законом в стране нет, а подталкивать их к этому выводу в преддверии дня голосования - это было бы совсем глупостью.

В общем, это вам - со стороны оппозиции - кажется, что всё пропало. А Кремль, с его мощным социологическим инструментарием, понимает, что по тонкому льду ходит.

Соболь сажать не стали, Ступину адвокатский статус оставили, Шлосберга восстановили, анонсированную ранее проверку театров на предмет крамолы отменили - и это только за последние два дня.

Избирательная кампания вступает в решающую стадию и режим явно старается послать обществу сигнал, что он вовсе не такой отмороженный как могло показаться. Оппозицию власти, конечно, и дальше будут прессовать, но так, чтобы ощущения «они окончательно достали» у ее сторонников всё-таки не возникло.

Перспективы бунта отчаявшихся Кремль явно не радуют.

Если вдуматься, то «Единая Россия» - это очень странная сущность. Из всех властных институтов она имеет самые низкие показатели доверия со стороны граждан. И президент, и правительство, и губернаторы, и даже Госдума, где эта самая «Единая Россия» заседает, - ко всем ним население страны относится лучше, чем к единороссам.

Самое смешное здесь то, что никакого отдельного субъекта в виде «Единой России» в природе не существует. Идеология - от президента; текущая деятельность - от правительства и губернаторов; рядовой актив - обычные бюджетники, когда-то давно начальством в партию записанные и благополучно о своём членстве в ней забывшие. По сути, это такой политический фантом. Он не делает ничего хорошего, но и плохого в общем-то тоже не делает. Так почему же именно он вызывает наибольшее раздражение у россиян?

Похоже, что дело как раз в этой «фантомности». Откровенные коррупционеры и негодяи возмущают людей меньше, чем отсутствующие сущности. Именно то, что притворяется чем-то, ничем при этом не являясь, злит людей больше всего.

Похоже, что от бесконечного вранья народ устал больше, чем от откровенных злоупотреблений.

В политической повестке Навального сейчас почти нет. Значит ли это, что он выпал из неё навсегда?

Пытаясь ответить на этот вопрос, стоит вспомнить, что периоды забвения встречаются в биографиях многих великих вождей. Черчилль, например, был не у дел на протяжении почти всех 30-х. Впоследствии он назвал те годы «years in wilderness». После него это определение используют и по отношению к другим политикам, оказавшимся в аналогичной ситуации. Де Голль в 50-е, Мандела на протяжении второй половины 60-х и почти всех 70-х... А можно вспомнить и более древних. Например, Демосфена, который никак не мог поднять афинян на борьбу с македонцами, или пророка Иеремию, закованного иудеями в колодки после того, как он слишком сильно достал их своими призывами...

Главное здесь - это то, что в какой-то момент wilderness заканчивается. Происходит это обычно в ситуациях, когда текущий политический курс заводит страну в тупик. Провал попыток британских политиков умиротворить нацистскую Германию; неспособность их французских коллег справиться с алжирским кризисом; разгром чёрных националистов, пришедших после ареста Манделы ему на смену - всё это создало в какой-то момент ощущение растерянности и заставило людей обернуться назад - в поиске тех лидеров, которых они когда-то списали со счетов.

Многим народам мира знаком такой архетип - называется «спящий герой». Герой этот - чаще всего знаменитый полководец или король, который исчез когда-то из поля зрения людей и теперь ждет в какой-нибудь затерянной в горах пещере, когда на его родину обрушится беда, чтобы выйти из укрытия и спасти ее. Сюжет этот сдобрен большим количеством нюансов, каждый из них интересен сам по себе. Просыпается герой, например, не сразу. Согласно легендам сначала имеют место несколько неудачных попыток пробудить его. В ответ на попытки втянуть его в какие-то мелкие делишки герой вопрошает разбудившего его энтузиаста: «Кружат ли над моей горой вороны?..» А узнав о том, что вороны пока не кружат, он отвечает: «Значит, мое время еще не пришло»... Или еще деталь: человека, случайно обнаружившего «спящего героя» (обычно в мифе эта роль доверяется пастуху), должно постичь несчастье. После общения с героем «посредник», как минимум, возвращался домой поседевшим, а в некоторых случаях, едва рассказав людям о том, чье лежбище ему довелось потревожить и чьи речи выслушать, он тут же умирал.

В общем ладно. Нюансы в этом деле тоже важны, но их в маленьком посте не опишешь. Пока просто зафиксируем тот факт, что общественное мнение признаёт возможность «великого возвращения». И если нынешний политический класс со своими задачами не справится, то оно вполне может произойти.

И не говорите потом, что вас не предупреждали.

Уполномоченная по правам ребенка Кузнецова предложила добавить к логотипу «Единой России» медвежат. Дескать, семейные ценности и всё такое.

Если партия на это пойдёт, то предсказать реакцию электората будет не сложно: «Раньше нам только единороссов кормить надо было, а теперь ещё и их детей придётся».

Следующим по значимости источником политического негатива, с которым столкнется режим, станет экология. В отрасли масса проблем - горящие лесные массивы, объёмы которых бьют все рекорды; мусорная реформа, создающая всё больше точек напряжения по всей стране; «чёрное небо» над российскими городами и так далее.

И что же всему этому противопоставляют власти?

Вот смотрю на сайте Минприроды, как министр Козлов приехал в Новокузнецк и в качестве главного средства решения проблемы загрязнения воздуха предложил покупку 38 троллейбусов и 37 трамваев. Это - в срок до 2024 года и в городе, который буквально задыхается от смога.

Или возьмём те же самые пожары - даром, что горит вся страна, а техника, используемая для тушения, во многих регионах изношена на три четверти, - но если бы не совещание, которое провёл на днях в Челябинске Путин, то на сайте министерства на этот счёт вообще бы ничего не было. Там практически нет никаких других новостей по поводу горящих лесов, зато полно радостных сообщений о новых очагах обитания снежного барса или удачно сделанных на Дальнем Востоке снимков молодого леопарда.

Делать вид, что в подведомственной отрасли царит тишь да гладь, в нынешних условиях представляется верхом неадекватности. Российской экологии нужны руководители, умеющие работать с негативной повесткой, а не те, кто глянец на прогнивший остов пытаются навести. Нужны руководители-коммуникаторы, которые не будут вылезать из «горячих точек», встречаясь с недовольными и разруливая конфликты. Нужны те, кто своей искренностью убедят народ в том, что правительство честно пытается решить множащиеся проблемы. А теперь посмотрите на министра и скажите, кого и в чем он может убедить?

За оставшиеся до выборов месяц сделать отрасль более политически-адекватной власти, конечно, не успеют. Поэтому «Единая Россия» может не сомневаться, что здесь она потеряет массу голосов. Если власти и после этого не сумеют взять процессы политизации природоохранной повестки под свой контроль, то следующий массовый протест в стране вполне может начаться с экологии.

Выступая на «Территории смыслов», Шойгу заявил: «Армия - это самый доверяемый институт в нашей стране. На втором месте православная церковь».

Во-первых, удивительно, насколько недвусмысленно министр указал церкви на ее почетное второе место. Ну и во-вторых, хорошо бы, чтобы кто-нибудь ознакомил Шойгу с показателями доверия к армиям в других странах. Чтобы он понял, что и там они не ниже, чем в России.

И в Европе, и в Америке военным принято доверять больше, чем другим институтам. Это как раз потому и происходит, что армия воспринимаются, как учреждение «патриотическое» и при этом находящееся вне политики. И в этом смысле активное вторжение военных в политику, скорее всего, придётся гражданам не по нраву. Так что если уж министр так дорожит доверием людей, то лучше ему с «Единой Россией» не связываться.

А по ссылке - исследование Pew Research, которое надо показать министру.

https://www.google.com/amp/s/www.pewresearch.org/fact-tank/2018/09/04/trust-in-the-military-exceeds-trust-in-other-institutions-in-western-europe-and-u-s/%3famp=1

Меня на днях один из обитателей властных коридоров спрашивает: «Чего ты всё критикуешь да критикуешь? Неужели, по-твоему, власть ничего хорошего не делает?» Ну почему же? Делает. Мне, например, работа Чупшевой из АСИ нравится. Верный своему принципу за плохое ругать, а за хорошее хвалить, напишу про неё пару слов.

Во-первых, руководитель АСИ - один из немногих в нашем истеблишменте людей, которые пытаются обуздать всесильную бюрократию и облегчить жизнь бизнесу. Делает это Чупшева аккуратно, без конфликтов, не пытаясь политизировать проблему. С точки зрения оппозиционера - это не очень хорошо, а вот с точки зрения достижения конкретного результата - самое надёжное. Да и вообще, не всем ведь политикой заниматься.

Именно благодаря АСИ в стране заметно сократись сроки рассмотрения госструктурами заявок от предпринимателей. В разы уменьшилось время получения разрешений на строительство, регистрацию прав собственности, подключения к электросетям и так далее. Худшие регионы теперь вынуждены перенимать практики лучших - АСИ это от них постоянно требует.

Создала Чупшева и специальную цифровую платформу, с помощью которой бизнес может жаловаться на незаконные действия силовиков. Там она приделывает к этим обращениям ноги и ходит с ними по верхним этажам правоохранительных структур. Понятно, что независимую судебную систему это всё не заменит, но все-таки хоть какую-то надежду предпринимателям из глубинки даёт. Я бы не стал об этом писать, если бы один бизнесмен мне лично не рассказал, как он с помощью такой жалобы от назойливых людей в погонах сумел отбиться.

АСИ - одна из немногих структур, где слышен голос представителей бизнес-сообщества. Чупшева привлекает предпринимателей к разработке всех своих проектов. Она же активно пытается раскручивать тему развития государственно-частного партнерства, расширения доступа бизнеса и НКО к оказанию соцуслуг гражданам. В общем, борется за дебюрократизацию государства.

Когда речь заходит о вопросах развития городской среды, АСИ тоже настаивает на том, чтобы власти прислушивались к голосам местных сообществ. Ведомство даже целый «Стандарт вовлечения граждан в решение вопросов развития городской среды» разработало. Разработало и добилось от Минстроя его принятия.

В общем, есть у нас люди в аппарате, кому хочется пожать руку и сказать спасибо. Если таких наберется критическая масса, то вопреки всем прогнозам будущее у страны может оказаться вполне безоблачным.

Сейчас одному из моих френдов позвонил социолог - пообщаться по поводу выборов. Тот сделал аудиозапись разговора и скинул её мне. Помимо стандартных вещей, используемых для замера явки, рейтингов и антирейтингов, содержательный вопрос там был только один: «Шойгу, Лавров, Проценко, Шмелева и Кузнецова возглавили федеральный список партии «Единая Россия» в качестве кандидатов на предстоящих выборах в Госдуму. Учитывая эту информацию, допускаете ли вы для себя возможность проголосовать за эту партию?»

Понятно, что заказчик опроса - «Единая Россия». Никто другой по поводу отношения избирателей к лидерам ее списка спрашивать не будет. Есть, однако, здесь одна смешная штука. Тайминг. По уму, выяснять отношение к тем, кого ты хочешь поставить во главе списка, надо ДО того, как ты это сделаешь. Спрашивать об этом ПОСЛЕ - немного глупо. Список ведь уже не переделать, так чего после драки кулаками махать?

Почему же единороссы меряют отношение к лидерам списка сейчас? Они что, дураки? Нет, конечно! Не глупее нашего. Просто к обсуждению вопроса о лидерах списка их никто не подпускал. Решение было спущено им сверху. Единственное, что они сейчас могут - это понять, насколько активно им стоит использовать спущенных сверху персонажей в свой агитации. На первые полосы их выносить или куда поглубже задвинуть.

Вот такая вот субъектность у нашей «партии власти».

Теоретически единороссы могли попытаться выиграть у Юнемана электорально. Но нет, побоялись, отказали в регистрации.

Это и есть лучшее доказательство того, как власти оценивают свою популярность.

Раньше разговорам о том, что Кац куплен властями, я не верил, но сегодня этот господин сделал всё, чтобы переубедить меня. Банальным упрямством его отказ от предложения Литвинович-Галяминой объяснить трудно. О качестве аргументов, которые он использует, говорить вообще смешно.

Отдельного внимания заслуживает факт отсутствия у Брюхановой собственного мнения. Кац ведёт диалог за неё. Как политтехнолог скажу, что избиратель за несамостоятельных игроков не голосует. Он предпочитает первых лиц, а не чужих мартышек. Несамостоятельность эту он, кстати, хорошо чувствует.

Венецианская комиссия Совета Европы давно уже постановила, что императивный мандат - это зло. У избирателя НЕ должно быть права ограничивать однажды избранного им депутата принимать то или иное решение. Избиратель может не проголосовать за парламентария на следующих выборах, но вот лишать его мандата на том основании, что он действует так, а не иначе, нельзя. В своих действиях депутат должен быть свободен и не зависеть от настроений избирателя. Он - член общенационального законодательного органа и должен работать в интересах всей страны, он не должен быть заложником партикуляристских настроений проголосовавших за него граждан. Они голосуют за него, доверяя ему право принимать САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ решения исходя из его собственных представлений о добре и зле.

Суть современной демократии ведь не в том, что народ сам принимает политические решения - это нереально и вообще может далеко завести. Суть демократии в том, что народ избирает тех, кто потом эти решения принимает. Будучи избранными и вплоть до следующих выборов эти люди свободны и абсолютно самостоятельны.

Когда Кац говорит, что мы с Брюхановой, дескать, не можем согласиться на предложение Литвинович-Галяминой потому что избиратель помог нам деньгами и сдал свои подписи, он лукавит. Избиратель, который их поддержал, не ограничивает их права принимать самостоятельные решения. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую. Избиратель не может знать всех нюансов и тонкостей политического процесса. Ему потому и нужны Кац с Брюхановой, чтобы они реализовывали его интересы максимально эффективным образом. В чем заключается первичный интерес избирателя 198 округа? В том, чтобы там прошёл не кандидата от власти, а оппозиционер. Всё, к этому и сводится сейчас ключевая задача Каца с Брюхановой. А как именно ее реализовать, они имеют полное право решать самостоятельно.

То же самое касается аргументов яблочников о том, что Литвинович не имела, мол, права выступать со своим обращением к Брюхановой, поскольку она де, не самовыдвиженец, а партийный кандидат. Факт выдвижения партией не ограничивает политической субъектности Литвинович. Она не перестаёт быть самостоятельным политиком. Партия - это союз единомышленников, а не институт, закрепощающий каждого отдельного его члена. Ну если это только не партия фашистского типа.