Я так понимаю в России наконец вышел «Уничтожить» Уэльбека.
https://daily.afisha.ru/brain/22295-smert-idealnyy-drugoy-zinaida-pronchenko-o-novom-romane-uelbeka/

И еще новинка)

Как Владимир Сорокин стер грань между утопией и антиутопией, Иван Шишкин показал нам идеальную Россию, Клинт Иствуд развенчал американские мифы, а одна телевизионная трилогия спасла троих невинно осужденных: лучшие тексты, выходившие в Weekend в 2007–2022 годах и описывавшие трансформации культуры и нас самих, теперь под одной обложкой. Григорий Дашевский, Мария Степанова, Юрий Сапрыкин, Григорий Ревзин, Анна Толстова, Игорь Гулин, Зинаида Пронченко и другие авторы рассказывают о книгах, фильмах, искусстве, музыке и людях, которые определили наш взгляд на окружающий мир.

https://www.kommersant.ru/doc/6056448 что наша жизнь? Еда! Главное, однако, не есть друг друга.

Судя по сегодняшнему посту старшего сына Энтони, с Аленом Делоном случилось примерно то же самое, что когда-то с Жан-Полем Бельмондо. Нанятая два года назад семьей Хироми Роллан превратилась из сиделки в даму сердца, стала, видимо, претендовать на нечто большее чем ежемесячное жалованье и вот уже наследники всполошились и подали против нее судебный иск, в котором обвиняют Роллан в абьюзе и так далее. Отца вроде тоже уговорили подписать. Эх, не удастся Делону уйти Самураем.

И к другим новостям кино. Посмотрела за неделю три картины:
1 Новый Пол Шредер «Тихий садовник» - один из нелепейших фильмов последнего времени. Кажется, возраст может быть помехой. Шредер всю жизнь сидит на одной теме (как некоторые на перевозках нефтепродуктов через Беларусь), озвученной сто лет назад в «Таксисте». Героя-социопата настигают демоны прошлого в виде отбросов настоящего, иного выхода, как им максимально эксцентрично навалять у героя нет. В «Тихом садовнике» протагонист возвращается не из Вьетнама и не из Гуантанамо, а из какой-то притянутой за уши банды неонацистов, вместо НЙ он блуждает по грядкам, в финале достаёт из широких штанин не самострел, а секатор. Дабы спасти очередную нимфетку от очередных ушлепков, что не канают в качестве зла с большой буквы, так как всего лишь вандализировали клумбу пионов. Единственная отрада этой несуразицы Сигурни Уивер в роли Нормы Десмонд, как и полагается отдалившимся от света зрелым дамам, вожделеющая либо конюхов/либо садовников.
2 «Кармен» Бенжамина Мильпье, в прошлом месяце уличенного в супружеской неверности, еще одно разочарование сезона. Адаптация Мериме к современным реалиям выглядит, как смесь «Десперадо» и «Пины» Вендерса. Хосе изображает Поль Мескаль, ветеран Ирака, переквалифицировавшийся в пограничники. Вместо того, чтобы отлавливать мексиканских нелегалов, он влюбляется в их предводительницу, дальше все бегут, бегут, бегут и иногда танцуют фламенко. Не сказать, чтоб это было совсем плохо - все же виды прерий и звук кастаньет, но Мильпье пора вернуться со съёмочной площадки на театральные подмостки.
3 «Иль Боэмо» - впечатляющий байопик чешского композитора Йозефа Мыслевечека, на которого когда-то равнялся сам Моцарт. Мыслевечек учился на инженера, потом сражался в семилетней войне, потом работал мельником, потом все бросил и уехал в Венецию писать оперы. За высокий рост и авантажную внешность его прозвали «Великим богемцем», знать приглашала Мыслевечека в свои театры, куртизанки в свои постели. В итоге гений подцепил сифилис и канул в Лету. Взявшийся за эту историю режиссер Пётр Вацлав явно ориентировался на «Барри Линдона» Кубрика и своего кумира не посрамил. Давно мы не видели такой Венеции - мизансцены Лонги и Гварди тут воссозданы предельно точно. А также страдающего барокко. Европа похожа на гниющий фрукт, а европейцы на разлагающиеся трупы. Место свято, время тлеет. Ну и исполнитель главной роли Войтек Дик - отдельная услада, ему бы в Голливуд, принимать у Брэда Питта эстафету секс-символа. Если попадется на платформах, не манкируйте.

Сначала все упали, потом всё отжали. Прочитала вчера у Софьи Капковой о судьбе ранее подведомственного ей ЦДК, стоявшего целый год под замком - теперь это кинотеатр сети Москино "Музейный", а значит когда-то любимое место перешло во владение все той же Натальи Мокрицкой, напоминающей мне и по форме и по содержанию Пинхеда из "Hellraiser". Свою работу "Музейный" начнет с авторской программы авторского кино, радушно подобранной режиссером Иваном Твердовским, конкретно с картины "Идиоты" фон Триера. То есть Твердовский с Мокрицкой намекают всем оставшимся, какова их роль в текущих процессах. Хотя чего там судьба авторского кино, особенно российского сейчас проблема номер один. Каждый день начинается с вопроса: как там курс доллара? как там режиссеры-авторы? не похорошели ли они при СВО? Стоило бы, наверное, возмутиться, если бы не было так смешно. Всех этих людей по праву взяли за отсутствующую совесть и переместили в музей. Следующим шагом должна стать ретроспектива в "Музейном" фильмов самого Твердовского с пророческими названиями: "Собачий кайф", "Класс коррекции", "Зоология" и, наконец, "Мирная жизнь".

https://www.kommersant.ru/doc/6069962 честно признаюсь: смотрела через силу, писала с удовольствием.

Ошибка выжившего. Константин Богомолов опять (написал манифест, таким образом полностью девальвировав само понятие). Оказывается, он еще в двадцатых числах июня чего-то накалякал про цели и задачи, но никто не успел возмутиться, все слушали Вагнера. В новом тексте Константин называет эмигрантов мертвецами и не Бродскими, а себя скромно солью земли, поскольку и он тоже не поэт. Как бы там ни было его скорый вояж в Прованс на постановку Чернякова стоит, наверное, расценить, как визит в покойницкую. Представляю, как будут расступаться перед Константином бывшие завсегдатаи светских премьер театра на Бронной:
- а вот руки-то я вам не подам!
- тебе это не идет Бузыкин!
Как говорилось в том же фильме: ты бы врал где-нибудь в одном месте, а то, когда и там, и тут, хлопотно очень.

Позавчера увидела у своего коллеги Васи Степанова жалобы на то, что никто из петербуржцев или гостей города не сподобился купить хотя бы два билета на величайший детектив всех времен и народов - «Два билета на дневной сеанс», который показывали на Ленфильме. Думаю, картину со Збруевым и Чурсиной когда-то видели все, но не все знают историю ее создателя Герберта Раппапорта. А это очень интересная и поучительная история. Раппапорт родился в 1908 в Вене, в семье известного психоаналитика. Пытался учиться на юридическом, однако грезил только о кино. В итоге стал ассистентом самого Пабста, снял с ним десять фильмов и после прихода фашистов к власти уехал вслед за мэтром в Америку. В США у них с Пабстом возникли разногласия на идеологической почве - Раппапорт верил в коммунизм - в итоге в 1935 году наш герой познакомился с товарищем Шумяцким, руководителем советской кинематографии, польстился на его обещания и покинул Голливуд ради СССР. Раппапорт мечтал делать антифашистские картины, в середине тридцатых такую возможность ему могла предоставить только страна Советов. Увы, первые же два фильма этой направленности «Профессор Мамлок» (о муках интеллигенции в фашистском государстве) и «Гость» (о японских шпионах на Крайнем севере) изъяли из проката, так как СССР заключил пакт Молотова-Риббентропа и соглашение с японцами о прекращении военных действий в Монголии. Дальше, я полагаю, Раппапорту пришлось выбирать между фильмами-концертами и фильмами о становлении колхозов. Что уже большая удача, учитывая его классовое и расовое происхождение. В 1966 он снял свою нетленку про талантливого сотрудника ОБХСС «Два билета» и сиквелы «Круг» и «Меня это не касается». В 1983 Раппапорт умер в Ленинграде, а похоронен был согласно завещанию в Вене в фамильном склепе. О чем думал этот человек после 1939 и до последнего вздоха, страшно представить. Вот такая история про то, куда приводит идеализм(

Апдейт к предыдущему посту про режиссера Раппапорта - от коллег из «Сеанса» поступила уточняющая информация:
«Все правильно, да, идеалист и коммунист, конечно. Но хочу добавить. Раппопорт приехал в СССР со своей машиной и был очень модным парнем, который, судя по всему, делал в жизни, что хотел, по крайней мере, поначалу: папа-психоаналитик, например, настаивал, чтобы Герберт стал адвокатом, а тот свалил в Берлин кино снимать. В Ленинграде у него на самом деле ещё кринжовей была история. Дело в том, что он с 35-го по 40-й мучительно мечтал о советском паспорте и страшно расстраивался, что не дают. И вот после отмены двух фильмов по политическим соображениям (кстати, о «Мамлоке» успел хвалебный текст в «Правде» написать Михаил Кольцов, пока триста копий фильма не сняли с проката) Раппапорт все нервничал, а его поставили на народную картину «Музыкальная история» (потому что он в Голливуде работал, и, типа, знает как). За «Муз.историю» всем творческим работникам дали Сталинскую премию, а Раппапорту наконец вручили паспорт. Шел 40-й. А в июне 41-го его вызвали на площадь Урицкого, паспорт отобрали, разорвали, а его самого заперли с обещанием выслать из города как немца и будущего коллаборанта (он долго объяснял, что еврей и что покинул Германию с Пабстом как раз поэтому, но ему, понятно, не верили). Помог бывший чекист и ветеран гражданской Фридрих Эрмлер, который его и привез вместе с Шумяцким из США (Шумяцкого уже расстреляли к тому времени). Но Раппапорту об этом думать было некогда. У него была беременная жена на руках, художница по костюмам Лидия Шильдкнехт (из петербургских немцев), и когда режиссер Эрмлер его вытащил, они ещё до октября ждали самолёта через Ладогу. Их вывезли, и в Вологде она родила (сын режиссера Александр Раппапорт живёт сейчас, кажется, в Эстонии). В общем-то, можно сказать, повезло им всем, несмотря на идеализм. Режиссера Эдуарда Иогансона (партнёра Эрмлера по нескольким фильмам), например, в самолет не сажали, и он умер зимой. А родня Раппапорта в Вене, кажется, массово покончила с собой при нацистах. После войны Раппапорт восстанавливал (можно сказать, создавал) эстонское кино в советской его вариации — там есть несколько мрачных, любопытных фильмов. Работал он плотно даже в малокартинье (то есть, ценили всё-таки). Потом сделал угарный мюзикл «Черемушки» про массовое жилищное строительство. А дальше вернулся на Ленфильм. Жил в доме напротив студии. Его даже отпустили из Союза на встречу выпускников гимназии в Вену (50-летие выпуска), там он, видимо, и решил, что после смерти хочет лежать с семьей.

P. S. Про его жену тоже есть смешная история: ее папа Петр Шильдкнехт сбежал от мамы, двух детей и большевизма в 1923 году. Работал в кино под псевдонимом Пьер Шильд художником (занимался рисованием фонов). Так вот — вышло, что Раппапорт работал с ним на площадке «Дон Кихота» с Шаляпиным. Но Раппапорт, конечно, не знал, что этот художник — его будущий тесть»

Посмотрела «Миссию невыполнима: смертельную расплату». В первые же десять минут разбираются с глупыми русскими, засевшими на подлодке «Севастополь» ради операции «Подкова». Соотечественников, традиционно разговаривающих между собой по-английски с сильным славянским акцентом, обманул искусственный интеллект по имени Entity, он же главное зло новой части франшизы. Чтобы усмирить Энтити вспоминают о Томе Крузе, засевшем в свою очередь в Амстердаме. Дальше стартует типичная бондиана минус аксессуары. Вместо Астон Мартин продукция Баварского завода автомобилей, на которых Итан Хант и ко скачут в основном по Италии, пытаясь скрыться от конкурентов и параллельно цитируя Эйзенштейна на Испанской лестнице. Трюки великолепные, шутки терпимые, хотя на мой взгляд диалоги можно было подсократить до «подай/принеси, кодируй/разминируй», а дискурс о добре и зле и судьбах человечества выкинуть - все же мы в Голливуде, а не на панели ПМЭФ. Самый трогательный момент - когда Хант признается, что первый раз в Венеции, вот они издержки шпионской жизни под санкциями: постоянно приходится торчать в Абу-Даби или на Баренцевом море. А так Том Круз реально Мессия, неважно какой религии он придерживается, важно, что устами его глаголет большой кинематограф, попирая и время, что измельчало и пространство, что почти схлопнулось. Пусть Круз бежит и дальше под Ласло Шифрина, выполняя невыполнимое - отрывая людей от экранов смартфонов.

А также сходила вчера на док «Прогулка по Кракову» с Романом Поланским в главной роли. Он слоняется по улицам родного города в компании друга детства, нынче нью-йоркского фотографа Ричарда Горовица. И тот и другой скоро будут праздновать девяностолетие, но энергии им не занимать. В первые же десять минут Поланский просит остановить машину, на которой они следуют из аэропорта - с целью «поправить макияж», а именно выщипать Горовицу волосы в носу. Затем, стоя на могиле отца, рассказывает курьезную историю его похорон - как еще в советские годы перевозил тело из Парижа в Краков при помощи бюро ритуальных услуг под названием «Бонго». На протяжении всего фильма режиссер язвит в адрес прошлого и связанных с ним сантиментов. Жизнь выдалась такая, что Поланский не стремится ничего вспоминать. Войну, как известно, он провел в подполе у сердобольных крестьян - мать погибла в Аушвице, отец сумел выжить в Матхаузене. Семью Горовица спас Шиндлер, хотя и Ричарду довелось посетить Освенцим. Ты с какого возраста себя помнишь - шутит Поланский - с гетто или с концентрационного лагеря? Затем они принимаются с большим аппетитом дегустировать на центральной площади сосиски. Все гениальное - просто, особенно если в кадре гений (извините). Вообще удивительно с какой невыносимой легкостью они болтают о (не)бытие при нацистах или погромах при коммунистах. Горовиц смеется, поравнявшись со своей школой: представляешь физрук был настолько идейным, что заставлял нас петь славословия Сталину на идиш. В финале, естественно под дождем, они молча разглядывают мокрый булыжник под ногами, за кадром звучат «Утомленные солнцем», в оригинале «Последнее воскресение». Много людей покончило с собой под эту музыку - замечает Поланский. Горовиц молчит - на секунду кажется, будто он жалеет, что они с Ромеком выжили. Если бы тебе выпал шанс снова прожить жизнь, но в точности такой, какой она и была, ты бы согласился? - интересуется Поланский. Нет уж, спасибо - отвечает тот. В общем, полное впечатление, что этому маленькому фильму удалось набрать скорость света. Поймала себя на мысли, что при всем желании и решимости, не могу осуждать Поланского с феминистских позиций. То есть могу, но через силу(

https://www.kommersant.ru/doc/6084241 возможно единственный приличный фильм в летнем российском прокате, да еще и про эмиграцию.

Этим летом я ударила внезапно по комиксам. И вот мой топ-три :
1. «Однажды во Франции» Фабьена Нури и Сильвана Валле - увесистый том, премированный в Ангулеме в 2011. Это история Йозефа Йованновича, выходца из Российской Империи, эмигрировавшего в двадцатые в Париж, всю войну снабжавшего немцев железом и одновременно на вырученные деньги, спонсировавшего Сопротивление. После победы союзников Йованновича судили , хотя в его пользу свидетельствовали многие спасенные им евреи, на процессе он сказал: «каждый боролся с нацистами, как мог, я вот стал им назло миллиардером». В итоге Йованнович попытался скрыться в Израиле, но ему отказали в праве на алию за сотрудничество с Гестапо. Кстати, за все время лишь три человека получили такой отказ: Йованнович, американский гангстер Мейер Лански и психиатр, а по совместительству советский шпион Роберт Соблен.
2. Новый Джоан Сфар с нуаром «Ривьера» про еврея горе-ресторатора с темным прошлым, которого по старой памяти просят перевезти в разгар ковида кэш из Парижа в Ниццу и тут же начинается… у Сфара получилось не только залихватское роуд-муви про секс с роковыми кассиршами бензозаправок и пьянки в Негреско, но и анархистская критика нынешней галльской действительности, полная очень горького юмора.
3. Классика 9 искусства: сборник Лусталя-Паринго, куда вошли все нетленки вроде «Барни или голубая нота» (про джазмена - героинщика в Париже пятидесятых), «Романтический парень» (про любовь жиголо с Лазурного берега и русской принцессы), «Сердце-пустыни» (про двух теннисисток, связанных не только спортом, но и однополой страстью, путешествующих на пароходе из НЙ в Марокко тоже в пятидесятые).
Все, в принципе, можно давать читать детям, разве, что у Лусталя с Паринго многовато секса, каждый раз причем заканчивающегося страшными нравственными мучениями.