«Каждую ночь в карете, едва провалившись в сон, Кристофер снова оказывался в заколдованном лесу. Деревья обступали его, терновник царапал кожу, колючие цепкие лозы хватали за ноги и пытались утянуть за собой – в темноту и безвременье. Отдыха такой сон не давал».

Он увидел в ней нечто большее, чем волшебную красавицу, за что получил на ладонь наперстянку, которая должна была стать благословением. Но стала проклятием.

«Я привык к тому, что наедине с  леди молчание бывает только неловким, но Эбигейл… Она шла рядом, в истрепавшейся рубашке, порванных на  коленке штанах, без шляпки, веера и  перчаток, и не стеснялась этого. Ее не  волновали условности – она была только собой и никем больше, даже когда надевала маску благовоспитанной леди. И если бы не Эбигейл, я бы не познал столь многого, не увидел бы столько чудес!»