Она говорит ему:
«Не ходи во тьму,
нет у тебя
белого янтаря,
медного крестика, яркого фонаря,
тайного знамени, чтобы его нести –
как мне тебя спасти?

Если лишь запах пороха и земли,
если салютов грохот в ушах звенит,
как по команде: «Выдохни и замри!»
выстрелить и забыть?

Как различить пластик в сырой траве,
пули и гильзы, стёклышки и гранит?
Как прокричать в этот холодный верх,
чтоб было так:
«Господи, сохрани!»

Кто же из тьмы выйдет потом ко мне,
как от твоей тени его отличить?
Не уходи, слышишь? Прошу, не смей!»

Она говорит ему,
но она молчит.

Не разжимает губ, не смыкает глаз.
Крестит украдкой, хлеб для него печёт.
И застывают эти её слова
и образуют ангела над плечом.

«Там за окном падает белый снег.
Хлеб остывает – сам возьмёшь со стола.
Я для тебя тёплое собрала,
В нём ты придёшь на Свет».

© Аксана Халвицкая, г. Москва

#СтихиАксаныХалвицкой #ZСтихиАксаныХалвицкой #ZЛирика #ZПоэзия #Москва

ЗВЕРОБОЙ
"Эти русские"
Д. Сосов, Е. Заславская

Редакция интернет-журнала Z-ПОЭЗИЯ выпустила военные новогодние открытки со стихотворениями Z-поэтов. Сотни открыток были отправлены российским бойцам, выполняющим боевые задачи в зоне проведения Специальной военной операции, через Боголюбский Храм подмосковного Пушкино и волонтерскую организацию "Благодарность Zа Отвагу".

Сединою деревья покрылись,
В спину бьёт ледяная шрапнель
Так, что хлопья завьюженной пыли
Набиваются враз под шинель.

Беспощадную русскую зиму
Знали Гитлер и Наполеон,
Пережить её невыносимо,
Как ознобный и тягостный сон.

Мне бы только часок продержаться,
А за ним – простоять и другой!
Чтоб смогли через вьюгу добраться
Разводящий и с ним часовой!

А пока – в неусыпных моленьях
Охраняю доверенный пост…
Осенив себя Крестным знаменьем,
Не покину Рождественский пост.

Дома матушка бьётся в молитвах…
Где-то батько «хлебнул» за меня…
Я один на посту, как пред битвой,
Рождество и Отчизну храня.

© Игорь Витюк

#ZСтихиИгоряВитюка #Рождество #Открытки #ZНовогодниеОткрытки

Ждать, что зима принесёт волшебство —
Важный этап перед праздничной службой.
Тишь за окном: не шумит и не вьюжит.
Скоро звездой озарится восток.

Помню я с детства искристый восторг,
В храме полночном при пении дружном.
Я забываю все беды и нужды,
Вновь обретя живоносный исток.

Сочный медовый свечей аромат,
Дым от кадила — душист и лохмат, —
Густо окутал вертеп понарошковый.

Пахнут по-своему разные дни.
Как бы далёко ни скрылись они, —
Вкусы и запахи — ниточки к прошлому.

© Софья Самокиш, г. Москва

Художник – Вячеслав Лещев

#ZСтихиСофьиСамокиш #Рождество

***
Такой пронзительной Зиме
нужна особенная Птица!

Даны на откуп полумгле
трагические вереницы
необитаемых берёз:
птенцов давно поразметало,
пустые люльки летних гнёзд
постанывают изветшало.

Как будто мир, в который раз,
забыл, куда ему дорога.
И ждёт, когда метельный час
благословит царей с Востока...

И тени сродников былых
предстанут ангелами Света,
и старцы в ризах снеговых,
согревшись главами Завета,
разбередят Великий Звон.
И он пройдёт, как дрожь по коже,
у чудодейственных икон
свечные рощицы помножив.

…Пока высот Нетленный скит
за радость жизни отвечает,
народ на всенощной стоит,
Птенца Господнего встречая...

© Лаура Цаголова, член Союза писателей России, г. Москва

#ZСтихиЛаурыЦаголовой #СтихиЛаурыЦаголовой #ZДуховная #Москва

Редакция интернет-журнала Z-ПОЭЗИЯ выпустила военные новогодние открытки со стихотворениями Z-поэтов. Сотни открыток были отправлены российским бойцам, выполняющим боевые задачи в зоне проведения Специальной военной операции, через Боголюбский Храм подмосковного Пушкино и волонтерскую организацию "Благодарность Zа Отвагу".

Говорят не стрелять — в ответ на обстрел Донецка,
Говорят, в Рождество очень важно уметь прощать.
Но когда ты стоишь один у кроватки детской,
Разливается ярость, бессилие и печаль.

Но когда ты идёшь на службу — и вдруг тревога,
И в квартале от храма снаряд прилетает в дом,
Очень сложно простить — и без слов уповать на Бога,
Отвечая на смерть — молитвой, а не огнём.

Но когда ты идёшь родителям поклониться —
А на кладбище — новые лица, венки, кресты.
Говорят "Не стреляй" — и тебе — сквозь огонь — молиться —
Остаётся среди оглушающей пустоты.

Говорят: не стрелять. Там тоже живые люди,
Говорят, они молятся тем же святым, что мы.
Только каждый их выстрел — бьёт тех, кого мы так любим.
Боже, дай нам любви вместе выстоять против тьмы.

© Татьяна Селезнёва, член Союза писателей России, г. Пушкино

#ZСтихиТатьяныСелезневой #СтихиТатьяныСелезневой #ZОткрытки #ZНовогодниеОткрытки #Пушкино

***

Чмокнут на прощанье, крикнут "горько",
Не едино ль, что чего первей?
Ум ведёт к безумию, и только,
Далее - погибель, брат Морфей.

Чем гадать, что сущему основа,
Вот бы кануть, проще говоря,
В тихий свет рождения Христова,
Омут первых чисел января.

В нём, уставший рыться по кладовкам,
Смолкни и раскайся, понторез,
Чтобы тишину в тылу глубоком
Ощутить, как высший дар небес.

Счастливо бежавший от попоек,
Сам себе и Пат, и Паташон,
Изучай узоры на обоях,
Неотступно в грёзу погружен,

И пускай шипят, мол, сволочь, дескать,
Что удумал - суть всегда одна,
С труб сорвавшись, облаком исчезнуть,
В небе не оставив ни пятна.

© Сергей Арутюнов, член Союза писателей России, доцент Литературного института им. А. М. Горького

#ZСтихиСергеяАрутюнова #СтихиСергеяАрутюнова #ZЛирика #Москва

НОЯБРЬСКАЯ ИСПОВЕДЬ

Ноябрь – сгусток тишины.
Он обнажённый, грязный, серый.
В ночи прозябшей бродят сны
В туманном мраке суеверий.

И нет просвета в сизой мгле,
И грусть в душе скребётся кошкой.
И дождь, как слёзы на стекле.
И я грущу совсем немножко.

Но знаю, – впереди зима,
Молюсь в укрытии ковчега
Пятидесятого псалма:
И "убелюся паче снега".

И будет пост – весна души,
А после – Рождество Христово.
Господь оковы сокрушит
И силы даст для жизни новой.

© Оксана Москаленко, член Союза писателей России, г. Пушкино

#ZСтихиОксаныМоскаленко #Рождество #Пушкино

Хороший ролик. На подумать многим.

ПРЕДДВЕРЬЕ РОЖДЕСТВА

Ты ликованья жаждешь, торжества,
И толп людских, готовых к поклоненью?
Но эта ночь - преддверье Рождества,
Для Тайны Тайн, для Чуда, для Рожденья.

День кончился. А с ним и суета
Стяжания и угожденья чреву.
И Вифлеем объемлет темнота.
Всё ближе миг, когда Святая Дева

К груди прижмёт рождённое Дитя
И пастухи средь пастбища на страже.
Услышат ангелов. Те людям возвестят:
Спаситель в Мир пришёл. Звезда укажет,

Своим лучом, куда спешить волхвам,
В дороге одолевших тьму безверья,
И торжище, где злато копит Хам,
И тот дворец, где Ирод ждёт, зверея.

Спит Вифлеем. Сны Мира тяжелы.
Но близок миг - и нет его желанней,
Когда к Младенцу склонятся волы,
Чтоб в эту ночь согреть Его дыханьем.

© Павел Рыков, поэт и прозаик, Заслуженный работник культуры Российской Федерации, член Союза писателей России, член Союза журналистов России, г. Оренбург

#ZСтихиПавлаРыкова #СтихиПавлаРыкова #Оренбург

С Рождеством Христовым!

Славьте родившегося Богомладенца вместе с мужским хором «Русский Формат» пением праздничного тропаря.

Делитесь с друзьями и близкими, чтобы воспеть единым сердцем и едиными устами - «Господи, слава Тебе!»

Редакция интернет-журнала Z-ПОЭЗИЯ выпустила военные новогодние открытки со стихотворениями Z-поэтов. Сотни открыток были отправлены российским бойцам, выполняющим боевые задачи в зоне проведения Специальной военной операции, через Боголюбский Храм подмосковного Пушкино и волонтерскую организацию "Благодарность Zа Отвагу".

Сегодня ночью служба в храме.
Я жду Христово Рождество!
Вертеп с еловыми ветвями...
Вот-вот свершится волшебство!

За Вифлеемскою звездою
Сквозь бурю снежную бегу,
Умоюсь радостной слезою,
И свечку Господу зажгу.

И будет Свет, и будет Радость –
Уже сегодня не уснуть...
Январь. Рождественская святость.
Я в Боге прозреваю Путь.

© Оксана Москаленко, член Союза писателей России, г. Пушкино

#ZСтихиОксаныМоскаленко #Рождество #НовогодниеОткрытки #ZНовогодниеОткрытки #Пушкино

ПЯТЬ ДНЕЙ ДО ПРАЗДНИКА

Второго января монастырь встретил меня тишиной и немноголюдьем. Однако всё было открыто и работало в привычном режиме. Трапезная, где я надеялась купить хлеб (потому что в магазине остались лишь голые полки), порадовала свежеиспечённым, сегодняшним «кирпичиком». И это меня немного заземлило, успокоило. Не везде мир перевернулся — есть место, где всё по-прежнему, где жизнь течёт, игнорируя салатную кому (выдумают же такое неприятное выражение!).

Я прошла к храму и увидела, что перед ним уже поставили огромную ёлку с привычными золотыми и синими шарами и деревянными трубящими ангелами. Ёлка темнела в начинающихся сумерках: гирляндой её пока не обмотали — всё-таки пять дней до праздника, рано ещё.

«Пять дней до праздника…» — снова повторила я мысленно. Вдохнула полной грудью — и тут вместе с холодным обжигающим воздухом в сердце вошло новое чувство. Но оно попало внутрь не откуда-то снаружи, откуда пришёл воздух, а выплыло из глубин моего же тела. И это было чувство радости и ожидания чуда, которое никогда не обманывало, никогда не оставалось не удовлетворённым. Вслед за ним всплыли здесь, в сумраке у ёлки, образы — точно из каждого елочного шара по одному — и окружили меня, и закружили, и понесли…

Помню, впервые я пошла на ночную рождественскую службу, когда мне было одиннадцать. Троллейбусы уже не ходили, и мы с мамой добирались до храма пешком, хрустели по утоптанному снегу — эх, где теперь встретишь такой снег! — и небо было ясное-ясное, тёмно-синее, высокое, звёздчатое. А сбоку — месяц.

— Ишь, месяц рожки строит! — указала тогда мама и хитро улыбнулась. — Гляди в оба, как бы опять его чёрт не стащил, как у Гоголя!

И мне сразу стало весело, потому что Гоголя я читала как раз недавно и вся история ещё живо вставала перед глазами.

В храме было людно. Очень скоро меня начало пошатывать от жары и духоты, хотя все форточки были открыты. Я прижалась к аналою, где лежала икона Рождества, украшенная, точно маленький вертеп, еловым куполом. Его зелёные веточки были увешаны игрушками и присыпаны искусственным снегом. Снежная присыпка пахла ужасно сладко, и этот запах сильно кружил мне голову. Так я и стояла, едва не засыпая, морщась от тяжелого приторного аромата, но всё равно ощущала радость — Рождество же, Рождество! И я впервые на ночной службе и впервые могу почувствовать праздник по-настоящему — не проснувшись утром, когда уже всё случилось, а именно в ночь, в самое время происхождения чуда! И вокруг меня другие люди, которые тоже пришли сюда, чтобы прочувствовать праздник — и я среди них, и это хорошо. Эта икона сбоку и запах сладкого снега навсегда остались в памяти как образы праздника, радости и самое главное — ощущения приобщённости к этому празднику, к этой радости.

Потом другой эпизод — накануне службы, утром шестого числа, я с другими приходскими девочками остаюсь на уборку — чтобы ощущение приобщённости стало ещё сильнее!.. Серьёзную работу детям, разумеется, не доверили. Чтобы не мешались под ногами, всех троих усадили в храме и выдали тряпки и полироль. На лавку перед нами легли подвесные лампады, и их потускневший металл было велено натереть до блеска.

На золотистом корпусе лампад были изображены ангельские лица со странным переплетением крыльев — у каждого личика их было аж по шесть.

— Херувимы это! — сказала Аня, одна из моих храмовых подружек.

— Нет, серафимы! — возразила вторая.

Спорить не стали — всё-таки храм, нечего тут спорить — каждый остался при своём. А я решила принять сторону Ани просто потому, что название «херувимы» понравилось мне больше. Помню, как в разгар нашей работы зазвонил мой телефон — это бабушка интересовалась, куда я так надолго запропастилась — и мне почему-то доставило огромное удовольствие на вопрос «Что ты делаешь?» выпалить ей:

— Херувима полирую!..

Наш храм стоял у центральной площади города. На ней каждую зиму возводили ледовый городок. На неделю перекрывали площадь, и мы обходили её по краю, глазея с восторгом на огромные ледяные параллелепипеды, сваленные тут и там, из которых мастера должны были воздвигнуть горки разных размеров, лабиринты и скульптуры. Что-то вкладывали между ледяными глыбами при сборке, и все эти сооружения с наступлением вечера начинали светиться разными цветами.

Когда мы вышли из храма, было только два часа, и меня потянуло на площадь. На самой большой горке — «взрослой» — кататься одной было страшно. Она казалась мне огромной! Да и не прокатишься по ней, сидя на картонке. Даже на ледянках не прокатишься — собьют ненароком. С неё скатывались только на санках с полозьями. Или же стоя на ногах — но это уже высший пилотаж. Однако в тот день всё складывалось удивительно-чудесно: на горке собралась толпа, которая хотела кататься «гусеничкой». Все вставали в ряд друг за другом, хватались за талию впереди стоящего человека и так и скользили вниз, и никто не падал!

У горки стояла бабушка с леденцами-петушками. Петушок стоил пять рублей. У меня в кармане по счастливой случайности завалялись пятёрики. И вот помню: скатываюсь раз с этой длинной-длинной взрослой горки, бегу обратно к лестнице наверх, пробегаю мимо бабушки и покупаю леденец. Пока поднимаюсь, пока собирается новая «гусеница», пока скатываюсь — леденец съедается, а я снова пробегаю мимо бабушки и снова покупаю леденец. И так — пока пятёрики не закончились.

А потом снова Рождество. А утром седьмого числа — утренник. В воскресной школе уже суета, толчея — трое старших мальчиков наряжаются в позолоченные балахоны — будут изображать волхвов. Остальные одеваются в овечек, ослят, пастушков. Маленькую девочку, самую младшую среди нас, мать старательно завивает, чтобы больше походила на ангела. А мне кажется — куда уж больше! Ей всего четыре года, и без кудряшек вылитый ангел — достаточно взглянуть на лицо. Можно без костюма на сцену выпускать. И от этой мысли мне чуть-чуть завидно и чуть-чуть грустно — потому что самой-то уже тринадцать лет, и, если я захочу изображать ангела, в ход придётся пускать и кудряшки, и крылышки, и нимб. Потому что одно лицо уже не убедит.

Ещё через три года меня допустили петь на клирос. Праздничную службу я теперь могла наблюдать с самого верха, и видеть и всех прихожан, и то, что творилось в алтаре, и узнать, наконец, о чём в этот день поют — почти все обычные песнопения в Рождество заменяются другими, специальными «праздничными», и на слух их разобрать трудно. Это стало для меня высшей степенью приобщённости к празднику. Сильней почувствовать его, кажется, было невозможно: стоишь на клиросе, точно паришь над всеми, и поёшь, и все слова проходят сквозь тебя, пронизывают душу, и, если и не понимаются сразу, то всё равно остаются внутри, чтобы осознаться чуть позже.

А наутро — снова детский праздник, а потом стол, ломящийся от сладостей, от которых у меня захватывает дыхание — ни по чему я так сильно не тоскую в пост, как по скоромному сладкому!.. Сорок дней было нельзя, а теперь все эти конфеты, суфле, пирожные светятся в солнечном свете, окутывающем комнату — ведь в Рождество всегда бывает солнечно! — и радостно мне подмигивают, точно подтверждают: «можно, можно, уже всё можно, праздник наступил!» И я с наслаждением впиваюсь зубами в мягкий бисквит, и солнце, заглядывающее в окно — зимнее, ослепшее от мороза, желтое солнце — близоруко щурится и освещает лицо, но оно сейчас так слабо, что даже глядя прямо в глаза, неспособно заставить меня отвернуться…

…Колючий ветер бросился в лицо, вынуждая моргнуть, и — разлетелись рождественские образы прошлого. Я стояла у тёмной таинственной елки в центре Москвы, в Новоспасском монастыре, сжимая в руках свежий гречишный хлеб, который пах гречкой даже сквозь пакет. Сейчас, на холоде, этот запах показался мне самым заманчивым запахом на свете. Не удержавшись, я достала из пакета ещё теплую хлебную мякость и с наслаждением откусила от горбушки. Ещё пять дней — и наступит радость.

И для того, чтобы её почувствовать, не надо будет ни становиться рабом кухни, ни впадать в салатную кому. Потому что она самодостаточна, неизбывна и вечна — она придёт с первыми лучами солнца, с утренним колокольным звоном, с морозным воздухом, впущенным в форточку, и заполнит собой весь дом. И, конечно же, сердце.

© Софья Самокиш, г. Москва

#ZПрозаСофьиСамокиш #ПрозаСофьиСамокиш #Москва #Рождество

РОЖДЕСТВО

И бьёт мороз наотмашь по лицу,
И подставляем мы другую щёку.
Безмолвные ряды побитых стёкол,
Как поезда, по сторонам ползут.

И дан приказ солдатам "Не стрелять!",
Пусть даже рухнет на головы небо, –
Но нет, его удержит крыша хлева,
Что под собой скитальцев собрала.

Одна звезда особенно ярка,
Пока снаряды воздух не дырявят.
Обстрел, но кто сидит в подвале рядом,
Та женщина с младенцем на руках?

© Елена Величко, член координационного совета СМЛ МО, г. Королёв

#ZСтихиЕленыВеличко #СтихиЕленыВеличко #Королев

За нас молитесь! 
Скоро мы вернëмся! 
И зазвучат вокруг колокола! 
Взойдëт звезда на небо словно солнце! 
То наша сила ту звезду зажгла! 

Мы за Добро! 
И станет мир весь лучше! 
А зло ответит, 
Ведь на нëм вина. 
Свет Рождества сияет в наших душах! 
И потому навеки Русь сильна! 

© Ян Березкин, член Союза писателей России, Заслуженный работник культуры Республики Южная Осетия, г. Москва

#ZСтихиЯнаБерезкина #СтихиЯнаБерезкина
#Москва #ПоэзияZ