МОЛЕНИЕ О МИРЕ

Глаза бойца смотреть устали
В прицел
На свалку из брони и стали,
и тел.
Спаси, Небесная Царица,
от скорбных дел,
Пусть жизни свет для всех продлится,
Страны удел,
Даруй победу и смиренье
России, нам;
Отмщенье и повиновенье -
Руси врагам.

© Ольга Моторина, член Союза писателей России

#СтихиОльгиМоториной #ZСтихиОльгиМоториной
#ZЛирика #поэзияZ

сегодня
не найти дорог
под белой мишурой,
и бой за снежный городок
затеян детворой.
промокли варежки насквозь,
и шапка сбита вбок,
но взять пока не удалось
упрямый городок.
ждёт дома праздничный уют,
но погляди туда,
где настоящие идут
бои
за города.
там - сплошь разбитые дворы
и смертная вражда,
и выбывают из игры
там раз и навсегда.
замёрзли пальцы у стрелка
под бурей ледяной,
и в будущее путь пока
не виден под войной.
но бьётся намертво солдат
сурово, по-мужски
за русский мир,
где нам грозят
лишь
детские снежки.

© Наталья Непорада

#ZСтихиНатальиНепорады #СтихиНатальиНепорады #ZЛирика

Замело метелью белой
Парки и дома.
Звёздно-снежной королевой
К нам пришла зима.

Хороши её осанка
И платка узор.
Ребятня, хватайте санки
И айда во двор!

Посмотрите, что за ёлка
Под окном стоит!
У неё блестят иголки
И нарядный вид.

Мы на ёлочку повесим
Яркие шары.
Будет много звонких песен,
Смеха детворы!

А на чёрном небосклоне
Звёздочка горит
И о Рождестве Христовом
С нами говорит.

Это радость - добрым людям
Светит Свет Христов!
Значит, дальше жить мы будем:
Бог - это Любовь!

© Ольга Гусева

#СтихиОльгиГусевой #ZСтихиОльгиГусевой #ZПоэзия #ZЛирика #ZДуховная

Рявкнет очередь с бэтээра,
Вспыхнет весело груда шин –
Полновесною, лютой мерой
Всем отмерится «от души»...

Украина! Да что ж ты «робишь»,
Горе дальнее, но – моё?
Из какой неземной утробы
Вышло в степи твои – зверьё?

Чёрно-красное, как гангрена,
Неразборчивое, как мор...
Гладиаторскою ареной
До каких же ты будешь пор?

Свистнет пуля и мальчик всхлипнет
Об отце, что её «словил»...
Холод смертный легко и липко
Гнёзда в нас этой ночью свил.

© Альгирдас Микульскис, позывной "Воркута", ПВД добровольческого отряда БАРС-20

#СтихиАльгирдасаМикульскиса #ZСтихиАльгирдасаМикульскиса #ПоэзияZ #ZЛирика

Ждём вас с Победой. Молимся...

Мы стояли в ночь на Рождество,
Ещё в яслях не было Младенца,
Снег покрыл весь мир, как полотенцем,
Как стихами белизну листов.

Мы стояли в мраке блокпостов,
Сектора держали под прицелом,
А душа торжественно звенела
На Сочельник перед Рождеством.

Я уверен, хоть один на сто,
Фарисей воткнёт копьё презренья,
Что в одном сошлись стихотвореньи
Блокпосты, Младенец, Рождество.

Но ведь лёг Молитвослов на стол,
Наш Христос рождается, так славьте!
Если веришь, значит всё по правде,
Мы стояли в ночь на Рождество.

© Сергей Ефимов, полковник полиции в отставке, ветеран специального отряда быстрого реагирования «РЫСЬ» МВД России, член Союза писателей России

Песню исполняет Брат во Христе Александр Коренюгин

#ZСтихиСергеяЕфимова
#СтихиСергеяЕфимова #РождествоХристово #Рождество

Встречать приметы Рождества
в снегах окраины раздольной!
Читать поэзию родства
со всей ретивой, малахольной,
со всей заплаточной, срамной,
вздыхающей про «нету мочи»,
со всей отчаянно родной
блаженной Русью.
Этой ночи
моление, как в первый раз,
когда слезам – за ради Бога...

Небес живой иконостас
мерцает
таинством
Пролога.

© Лаура Цаголова, член Союза писателей России

#ZСтихиЛаурыЦаголовой #СтихиЛаурыЦаголовой #ПоэзияZ #ZЛирика #ZДуховная

Сегодня мы поздравляем с днем рождения участника СВО, поэта Илью Ефремова!
От всего сердца желаем радостей, здоровья, счастья, тепла, добра и света, исполнения самых заветных и сильных желаний и, конечно, нашей общей скорейшей Победы!

Когда придёт к тебе печаль,
Уныло..глупо...откровенно...
Ты вспомнишь Бога невзначай...
Вернётся память непременно...

И содеянном совсем не жаль...
Всё временно...всё тленно...
И взор свой устремляя в даль,
Ты вспомнишь Бога непременно..

©️ Илья Ефремов, участник СВО

#СтихиИльиЕфремова #ZСтихиИльиЕфремова #ПоэзияZ #ZЛирика

ПРЕДДВЕРЬЕ РОЖДЕСТВА

Ты ликованья жаждешь, торжества,
И толп людских, готовых к поклоненью?
Но эта ночь - преддверье Рождества,
Для Тайны Тайн, для Чуда, для Рожденья.

День кончился. А с ним и суета
Стяжания и угожденья чреву.
И Вифлеем объемлет темнота.
Всё ближе миг, когда Святая Дева

К груди прижмёт рождённое Дитя
И пастухи средь пастбища на страже.
Услышат ангелов. Те людям возвестят:
Спаситель в Мир пришёл. Звезда укажет,

Своим лучом, куда спешить волхвам,
В дороге одолевших тьму безверья,
И торжище, где злато копит Хам,
И тот дворец, где Ирод ждёт, зверея.

Спит Вифлеем. Сны Мира тяжелы.
Но близок миг - и нет его желанней,
Когда к Младенцу склонятся волы,
Чтоб в эту ночь согреть Его дыханьем.

© Павел Рыков, поэт и прозаик, Заслуженный работник культуры Российской Федерации, член Союза писателей России, член Союза журналистов России

#ZСтихиПавлаРыкова #СтихиПавлаРыкова #Рождество

В "Завтра" вышел рождественский рассказ "Снеговик" нашего друга, участника СВО, члена Союза писателей России Алексея Шорохова.

— Может враги? Украинцы? Ты же сам рассказывал, что они всё взрывают – дома, детские сады в Горловке, больницы в Донецке, городскую ёлку взорвали в Белгороде...

— Вряд ли. Это наши, местные. Свои, прости Господи.

— Наверное им Дед Мороз подарков не принёс, - встряла в разговор младшая, - вот они и обиделись!

— Боюсь, напротив, доча. У них слишком много всего: и подарков под ёлкой, и жратвы на праздничном столе, и конфет в коробках, и шмоток в шкафах. Зажрались! Вот и освинели...

Читать рассказ:
https://zavtra.ru/blogs/snegovik

#ZПрозаАлексеяШорохова #ПрозаАлексеяШорохова #ZПроза

И ляжет ночь в ладони-колыбели
Земли... Укроют небо огоньки,
Где Ангелы младенцу тихо пели,
И месяц светом путь кормил с руки,
Волхвов, звездою посланных на запад -
Небес земное Чудо возвестить,
Чтоб в хлев простой вошли, как в Царский замок,
Где Бога Сын к Марииной груди
Прильнувши, спал, безропотный, как агнец,
Чей сон Иосиф верный охранял...
И этой ночи незабвенной танец
Вновь исполняет небо для меня...

© Иветта Салтыкова

#ZСтихиИветтыСалтыковой #СтихиИветтыСалтыковой #ZДуховная

В наше трудное время всем нужна вера в чудеса. А настоящие чудеса способен творить только Господь. О настоящем чуде, о силе детской веры и о всеобъемлющей любви Бога к чадам своим — рассказ Сергея Сергеевича Козлова "Хлеб наш насущный".

–Катя, собирайся, в церкву надо!

Маленькая Катя недоуменно посмотрела на бабушку.

— Так поздно уже. Ночь почти, бабуль? Холодно очень…

— Да ты что, Катерина?! Ночь-то на Рождество! Как же не пойти-то? — бабушка суетилась, откапывая в шифоньере старые, заношенные вещи.

— Так мы сегодня в самом храме будем? — Катюша посмотрела на бабушку с надеждой. — Там так красиво, свечи горят, а поют как!..

— Да ты что?! — снова вскинулась Василиса Мироновна, прозванная среди церковных попрошаек просто Мироновной. — Как раз сегодня самый сбор будет! Народ щедрее на праздник! Тебе на компьютер денег насобираем! Чуть осталось-то!..

— Бабушка, — взмолилась Катя, — баба Вася, у нас ведь всё уже есть, ты же говорила, что надо на поесть, а у нас теперь и мебель, и окна вон новые поставили и дверь железную, и телевизор для твоих сериалов вон какой большой! Холодно там стоять, плохо, пойдём прямо в храм?

— Катюша, ну что ты? Я ведь всё для тебя, родная! Мне-то ничего уже не надо, помру — всё тебе и останется. Вырастешь, будешь невеста и всё у тебя будет. Квартира обставленная… Потом ещё мне спасибо скажешь, вот тогда на помин моей души свечку в храме и поставишь. Давай-ка одевайся… Да не, шубку новую не бери, пуховичок тот рваный, в котором всегда ходишь… Лицо-то тебе сегодня марать не буду, праздник всё-таки, но ты там стой — грусти — как всегда! Поняла?

— Поняла, — вздохнула Катя, — мне в этом пуховике зябко очень, а шапка эта колется…

— Ну, потерпи-потерпи, пока подают, надо брать…

— Надо обязательно за маму с папой помолиться и молебен заказать!

— Да о чём ты, милая, обязательно закажем!

Когда-то, после того как родители Кати разбились в автокатастрофе, Мироновна отбила шестилетнюю Катю у государственных опекунов, у всяких там комиссий и омбудсменов, а вот пенсии-то её едва хватало на то, чтоб платить за квартиру да чуть-чуть на еду оставалось. И соседка Варвара Григорьевна, ныне покойная, посоветовала: идите к Крестовоздвиженской церкви — близко, и подают там хорошо. К отцу Тихону много людей ходит и много сердобольных, милостивых.

Мироновна, что всю жизнь привыкла работать и ни у кого ничего не просить, сначала вскипела, накричала на соседку, но потом нужда заставила. В первый же день в Катину кружку насыпалось не только мелочи, но и разных купюр столько, что хватило и в гастроном сходить, и даже купить внучке новый свитерок и ботинки на меху. Об одном предупредила Варвара Григорьевна: бойтесь социальных служб, увидят Катю — могут забрать! Потому Мироновна сначала ходила не часто, но постепенно одна денежка тянула за собой другую, и они стали ходить к храму как на работу. Катя никому не врала, если её спрашивали: «нет, никто не обижает», «нет у нас не всё плохо, просто бабушкиной пенсии нам не хватает чуть-чуть»… И бабушкина пенсия вырастала в один вечер так, что от насущного Мироновна перешла к обновлению «основных средств обеспечения», как она говорила. Сначала холодильник, затем новый телевизор, поменяла сантехнику, заказала ремонт, новую дверь, да и на пластиковые окна удалось насобирать, а понемногу ещё откладывала Кате на будущее. Миловидной Катюше подавали щедро, хоть и делала из неё Василиса Мироновна оборвашку-замарашку.

— Помру, — часто напоминала она Кате, — завещание вон там лежит, в банке денежка для тебя копится, всё тебе!..

— Бабушка, ты же всё время говоришь, что Бог нас не оставит, и меня, значит, не оставит, зачем нам ещё что-то? Я уроки делать не успеваю, — нюнилась всякий раз третьеклассница Катя.

— На Бога надейся, а сам не плошай, — отвечала поговоркой бабушка. — Я войну пережила! А тогда, знаешь, как голодно было?!

— Ты рассказывала…

— Вот! Запас, он никому никакое место не жмёт, а деньги-то вон уж сколько раз в простые бумажки превращались! Надо вот ещё золота подкупить, — уже сама себя озадачивала Мироновна…

— Баб Вась, а если меня мои одноклассники там увидят, или учительница наша?

Мироновна на минуту поджимала губы, она тоже этого очень боялась, но потом внутренний бухгалтер брал верх:

— Да я тебя так малюю да в таком старье, кто хоть тебя узнает? А ежели увидишь кого, ты сразу отвертайся, а то и уйди ненадолго, учила же я тебя? То-то!.. Ничего, Бог не выдаст, свинья не съест!

— А что, свинья нас съесть может?

— Свиней нынче, внучка, много! А говорят так, потому как человеку сподручнее на хорошее надеяться…

И обе надеялись на лучшее: Катя на то, что они перестанут побираться, а Василиса Мироновна рассчитывала ещё пожить, поднять Катю, да обустроить ей жизнь, чтоб не пришлось сироте без неё на паперти стоять или — хуже того — прозябать в детдоме, потому хоть и не в храме, а за притвором, Мироновна истово молилась и просила Бога об одном: чтоб продлил её дни. И покуда милостивый Господь продлевал, даже хронические болезни отступили. И социальные работники да школьные комиссии, бывая с проверками у них дома, оставались довольны. А то ведь и в холодильник носы свои совали — мол, чем дитя кормите? «Чем Бог подаст», — сурово отвечала Мироновна, но на рожон тоже не лезла. А от предлагаемой дополнительной помощи не отказывалась.

Мироновна и сама порой не выдерживала… Часто у храма собирались местные алкоголики, что имели соответствующий вид, длинно и густо сквернословили, не обращая внимания на замечания верующих, хотя порой истово крестились и умели принимать жалкий просящий вид, отчего и им перепадало на опохмелку. Но когда этой публики становилось много, Мироновна хватала Катюшу за руку и, обещая алкашам кару небесную, торопливо вела внучку домой.

— Непорядок на рабочем месте, — комментировала она.

Часто к ограде храма, где обычно толпились попрошайки, настоящие и ненастоящие нищие, привозили инвалидную коляску, в которой с отсутствующим взглядом сидел парализованный после травмы четырнадцатилетний Паша. Он никогда ни с кем не разговаривал, а его мать — Валентина Петровна — общалась чаще с алкоголиками, чем с теми, кто имел здесь «благословлённое» рабочее место. Зато она ретиво гоняла новичков с табличками типа «Не хватает на операцию», «Умирает дочь, нужны деньги на лекарства» и т. п. Она подходила к носителям таких картонок, расписанных маркером неровными печатными буквами, и сурово требовала:

— Заключение врача покажи!

Если подобная бумага у претендента на народные деньги имелась, изучала её подробно, а потом выносила справедливый вердикт: «фальшивка», «диагноз тебе проктолог выставлял?», «ты бы ещё печати жилконторы поставила»… По всему было видно, что она либо врач, либо имеет отношение к медицине. Но сама она об этом ни с кем не говорила. Иногда у «табличечников» появлялись защитники, подходили и сквозь зубы рекомендовали Валентине Петровне заткнуться, на что она так же тихо и сквозь зубы отвечала нечто такое, отчего крепкие ребята оглядывались по сторонам, а потом предпочитали ретироваться.

В эту рождественскую ночь Валентина Петровна тоже привезла Пашу к Крестовоздвиженской. Правда, в отличие от Мироновны, закатила коляску сначала в храм, поставила свечи, хоть немного постояла на службе… Паша смотрел на всё происходящее безучастно. Как всегда. Единственная, с кем он мог обменяться парой фраз, кому мог улыбнуться, была Катя. Когда-то он спросил у неё: «Чем ты болеешь?». «Я не болею, просто у бабушки пенсия маленькая, — пояснила Катя и, в свою очередь, задала вопрос: А с тобой что?». Паша рассказал грустную историю о том, как они с ребятами пошли летом в порт и кто-то предложил нырять с пирса, хотя купаться там было запрещено. Но ребятам где запрещено, там, наоборот, больше всего надо. Решили прыгать в воду с пирса. Кто не прыгнет, тот, разумеется, трус.