Наверное, в медсестру Лену, а по совместительству – регента церковного хора в полевом храме, были влюблены поголовно все мужчины авиабазы. Но строгие правила запрещали нам какие-либо романы с девчонками из медсанбата. Новоявленную парочку немедленно отправили бы на «большую землю» – в Россию. Исключений не делали даже, когда это была не любовная интрижка, а глубокое чувство двух холостых людей. Езжайте домой – там и любитесь, и плодитесь, а здесь, как и у Господа Бога, нет ни мужчин, ни женщин, а есть воины, выполняющие боевые задачи.

Я, воспитанный родителями-атеистами, сам когда-то был и октябрёнком, и даже немного комсомольцем – причём весьма ярым, ранее никогда не посещал храм, а тем более – Пасхальное богослужение. И смотрел на все церковные ритуалы с сомнением. Но Леночка...

Мне хотелось быть рядом с ней постоянно, слышать её тоненький, но уверенный голос. Так мы и стояли в полевом храме с зажжёнными свечами. И я вдруг почувствовал, как всё вокруг наполнялось радостью ликования перед встречей с Господом здесь, на исстрадавшейся и обожжённой боями земле, где ещё недавно был мир, а сейчас ...

Правильно говорят: на войне неверующих нет.

Мой четырнадцатый вылет оказался для меня трагичным и радостным одновременно. Нас подбили, когда мы, успешно отработав по позициям боевиков, уходили домой. Вражеский истребитель ударил ракетой в хвост, – исподтишка. Вот они – «союзнички» по борьбе с терроризмом... Прыгая с парашютом, успел осенить себя крестом и прошептать: «Господи, помилуй».

Сашку расстреляли ещё в воздухе, а меня отнесло ветром. Когда я приземлился, пока перерезал стропы, заметил рядом маленького старичка. «Милок, иди скорее за мной. Тебе надо спрятаться». Откуда тут русскоговорящие старички? Об этом я подумал позже. Парашют успел закопать в песок. Ветер сделал своё доброе дело – спрятал следы моего приземления. Отсиживаясь в каких-то колючих кустах, я слышал чужую речь. Но уже ничего не видел. Всё-таки зацепили меня выстрелами. Сквозь наплывающие волнами галлюцинации я отчётливо слышал женский голос. Тихая молитва постоянно звучала надо мной. Поиски длились два дня. Наши морпехи и спецназовцы-персы нашли меня, раненого и истощённого, и доставили в медсанбат. Там меня ждала Леночка... Она, когда узнала о случившемся, два дня непрестанно молилась обо мне. Как я мог слышать её молитву? Душа! Это моя душа слышала через расстояние.

Я шёл на поправку. Но для полнейшего выздоровления, меня отправили долечиваться в филиал госпиталя имени Бурденко в подмосковном Пушкино. А через две недели у Леночки закончился срок боевой командировки, она вернулась домой в Пушкино и вышла на работу в госпиталь. Ни она, ни я не поверили в наше счастье! После командировок в зону боевых действий нам были положены длительные отпуска, и уже через месяц мы поженились. Где мы будем жить: в Воронеже (правда, квартиры у меня там нет – только комната в общежитии) или у неё в Пушкино? – не знаем. Если в Москве или Подмосковье найдётся для меня место службы, то – у Леночки, а если нет, то она переедет ко мне.

А сейчас я летел в самолёте. Это уже третья моя командировка в группировку войск. Но я знал, что теперь мне ничего не страшно. Дома обо мне молится супруга Елена. С ней мы обвенчались в храме Николая Чудотворца в городе Пушкино. Кстати, именно там, я увидел на иконе того самого «дедушку», который помог мне спрятаться после падения самолёта.
И каждый раз перед вылетом, я молюсь Господу, чтоб избавил от бед. А «великому таиннику Божией благодати» Николаю Чудотворцу пою тропарь: «Правило веры и образ кротости, воздержания учителя яви тя стаду твоему яже вещей истина: сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая. Отче священноначальниче Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим».

© Игорь Витюк, заслуженный работник культуры Российской Федерации, ветеран боевых действий, полковник запаса, г. Пушкино Московской обл.

#ZПрозаИгоряВитюка #ПрозаИгоряВитюка #ZДуховная #ZПосвящения #Пушкино #ZПодмосковье