Итак, восьмой сезон Лицея.

ПОЭЗИЯ

1. Леонид Негматов «Открой»
2. Василий Нацентов «Автопортрет»
3. Майка Лунёвская «Лес»

Спецпризы:
Агнесса Мария Земцова-Пе́рлова «За остроту поэтического переживания»,
Артём Ушканов «За новаторство».

ПРОЗА

Анна Маркина «Рыба моя рыба»
Ольга Харитонова «Чужая сторона»
Ефросиния Капустина «Люди, которых нет на карте»

Спецприз:
Денис Дымченко «За экзистенциальную глубину».

Всё только начинается.

На этом фото абый ещё не знает, что, пока идет наш зажигательный стендап, на Прочтении вышла моя рецензия, в которой я, привязывая цитаты из старенького фильма к сюжету его книги, так любовалась собой, что малость спойлернула.

Но бояться поздно.

Таня Климова «Письма к отцу» (Альпина.Проза, 2024)

Таня потеряла отца в 12 лет, но будто не потеряла с ним связь. Всевидящий Бог, у которого маленькая Таня просила бессмертия для родных, не сумел или не захотел предотвратить теракт. И вот уже взрослеющая героиня ходит на сессии к психологу, отделяет образы от живых людей и заново объединяет их, мучительно проживает застывшее в безвременье горе и осознание самости, цельности собственного я, вынужденного собираться из разрозненных фрагментов страхов, сомнений, иллюзий и новых вопросов, возникающих из старых. Организованный ум находит подсказку: исследуя будто отстраненный, но на самом деле очень личный и по-человечески понятный опыт родительско-детских отношений известных предшественников — от Светланы Аллилуевой до Бориса Рыжего, — Таня осознает себя через осмысление прошедшего столетия, неожиданным образом опираясь на плечи гигантов. Она изучает чужие истории и, обращаясь к ушедшему отцу, пишет ему письма, рассказывая о своей жизни — воспоминаниях, снах, страхах и надеждах, хотя главный ее адресат, конечно же, сама Таня.

Сегодня в 18:15 в Лектории фестиваля Красная площадь (шатер художественной литературы, № 19) говорим с Таней Климовой, Асей Демишкевич и Анной Баснер об исследовании себя через принятие других. Какие методы выбирать: автофикшен и литературные изыскания, опору на морфологию волшебной сказки или производственный роман о партизанской реконструкции любимого города? За что бы ни брался автор, о ком он говорит, если не о себе? Это и обсудим.

Сегодня 75 лет любимому роману.
О новом переводе немного рассказывала здесь. А еще наше издание иллюстрировано настоящими агитплакатами, ровесниками текста

Теперь и я тот самый автор, который тащит чужие обзоры его яшмового творчества в канал. Но дорогой моему сердцу, строгий и всегда внимательный к деталям Артем Роганов написал рецензию на «Школу Шрёдингера» и ему вроде понравилось. Приятное

Традиционное настроение постфестивального понедельника мы выжили, мы выжили — long and lonesome road

И занимательная история. Читаю «Ведьму» Франсин Проуз (ИД Книжники, 2024, пер. Юлии Полещук). Удивительно освежающее и занятное чтение о порученном редактору-новичку капитальном ремонте некой откровенно скверной рукописи, сюжет которой более чем тесно и — что самое неприятное — смертельно опасно связан с реальной жизнью нашего издательского дебютанта.
Все неожиданно оборачивается политическим триллером с достаточным балансом безумия, проверки на прочность семейных ценностей и исторической (полу-пост-)правды. Скинула утром аннотацию братику, изумленно узнавшему верхние нотки своего романа «До февраля». НО ЭТО ДРУГОЕ.

Возвращаюсь к накопленным во время гастролей делам, готовлю текст к первой корректуре, вычитываю вторую и думаю об опасной работе редакторов. О нас и фильмы снимают, и книги пишут. И гораздо реже упоминаются корректоры, с которыми очень многие некнижные люди редакторов путают. А тем временем это в большинстве крутые специалисты, профессионально внимательные. И во всех смыслах грамотного (и опытного, а не просто со школьной пятеркой по русскому языку, что довольно спорно, увы) корректора, который поймает все опечатки, поправит знаки, уберет висячие строки, в случае необходимости проведет фактчекинг и напомнит, что ложить неправильно, правильно — класть ©, исчезающе мало. Они, может, не такие творческие, как мы с авторами, зато это одновременно голос разума и совести. Руководители проектов в издательствах точно знают: нежелательно разрывать пару «автор-редактор», но и «редактор-корректор» тоже важная связка, у нас, например, в издательстве есть невероятная Оля, к которой буквально очередь из литредов не заканчивается никогда. Потому что случаются и столкновения интересов — то окказионализм корректору не нравится, то редактор как мать-тигрица следит, чтобы отмеченные автором фрагменты остались неизменными. Ну и т. д.

Ладно, это, положим, часть лирическая. Хотела о другом рассказать. Я работаю со смыслами и вообще у меня дисграфия после первого еще инсульта, но все равно, чтобы не терять квалификацию и не особо пламенеть ушами, прохожу тестирования, читаю какие-то специальные ресурсы, лезу в словари. А в телеге уже года полтора подписана на канал Вредного корректора. Больше всего люблю мини-тесты, сложные случаи или вот, например, занятное объяснение стилистических тропов — со слушателями на курсах разбираем часто.

Поскольку рекламу я не размещаю принципиально, о чем не знают только дивные люди из директа, предлагающие чудо-скакалку и набор бытовой химии в обмен на обзор, то вот вам искренней рекомендации пост. Сама просто сегодня полезла у Юлии в канале сообщение о НЕ с предикативными наречиями искать, потому что утром застряла в собственном тексте.

UPD не успела пост отправить, в личке предложение дать рекламу сайта знакомств. Что же выдало Штирлица?

Настроение понедельника — любая композиция Sigur Rós, но пусть будет Gold.

В минувшие выходные только и было разговоров, что о книжных гонорарах, райдерах и фестивалях. Меланхолично следила за ними из мутного аквариума своих личных обстоятельств, но мне тоже есть что сказать, хотя слухи о моем значении в мировой и местной культурах сильно преувеличены.
В смысле, в конце недели лечу в Архангельск на «Белый июнь», модерирую там массу интересных бесед, в том числе встречу с Аудур Авой Олафсдоттир — любимой исландской литературной дивой. Писала немного о ее книгах здесь и здесь.
Это мой второй «Белый июнь», и прошлогодние воспоминания о самом фестивале, очень профессиональном и масштабном, о людях, очень гостеприимных и начитанных, о Северной Двине и полярном дне, одни из самых теплых и ярких за всю командировочную карьеру. Надеюсь, в этом году будет не хуже и как минимум без попыток переформатировать реальность, как тогда.

Пересобрала рюкзак, положив в него концертный тулуп. Надев концертные непромокаемые валенки, через пару часов стартую в Шереметьево: впереди Архангельск, Белый Июнь и 10-14° тепла согласно оптимистичному прогнозу. Если вы там, приходите говорить о книгах.

Тем временем, пока я возвращаюсь в себя после свидания с малоинвазивной хирургией, премия Ясная Поляна объявила претендентов на победу в номинации «Пропущенные шедевры». Мои фавориты: обожаемый Паасилинна (писала, правда о «Лесе повешенных лисиц») и «Сны поездов» Дениса Джонсона. Но на самом деле весь список чудо хорош.
Ждем русскоязычный теперь.