​​Продолжение предыдущего поста

Давайте на пальцах. Предположим, по договору необходимо вывезти 1 т бытовых отходов. Только тогда подрядчик получит свои 3 480 руб. Но мусор взвешивается не на контейнерной площадке, а уже на сортировке вместе с мусоровозом, посетившим несколько десятков точек необязательно из одного контракта. Получается, что выполнение своих обязательств подрядчик доказывает вывезенными контейнерами и, соответственно, их объемом, а не весом.

Формула при этом проста: объем умножается на нормативную плотность – 187,5 кг/куб. м. То есть, чтобы вывезти 1 т, надо опустошить 5 стандартных контейнеров.

Но этот норматив устарел. Если в середине 1990-х гг. плотность в 190-200 кг/куб. м была оправдана преобладающей долей пищевых отходов, то за последние годы пропорции сильно изменились, и большая часть мусора – это более легкая, чем испортившиеся продукты, упаковка. По данным нескольких московских операторов, средний вес 1 куб. м бытовых отходов составляет не 187,5, а примерно 120 кг (понятно, что бывают и исключения).

Переведем в деньги. По нормативу 1 т бытовых отходов соответствует 5,3 куб. м, а по факту при плотности 120 кг/куб. м – 8,3 куб. м. Это означает, что вместо 1 т оператор вывозит всего 640 кг. И за каждый вывезенный кг он получит не 3,5, а 5,4 руб. Выглядит гораздо симпатичнее, не правда ли?

Остальные расчеты в прикрепленной таблице. Из них следует, что если реальная плотность действительно меньше нормативной, то пока серьезные убытки жилищным операторам не грозят (конечно, при условии, что их косвенные затраты компенсируются более низкой себестоимостью собственных сортировки, перегрузки, захоронения или сжигания, а продажа вторсырья приносит ощутимые дополнительные доходы). Но это пока. Если цены на топливо и технику продолжат расти или норматив понизится, то никакие оптимизации бизнес-процессов их не спасут.

Ну и добавим, что все расчеты верны для контрактов, в которых услуги по вывозу отходов указаны по весу. С договорами по объему надо разбираться отдельно.

Пока все обсуждают внесенную в правительство очередную версию концепции о расширенной ответственности производителя (РОП) и посвященный РОПу же законопроект депутата Александра Фокина, посмотрите на пару графиков.

Мы сознательно взяли самый болезненный вид произведенных в России товаров – это изделия из пластмасс, которые больше других подходят под категорию упаковки. Наша химическая промышленность, конечно, может гордиться. Положительная динамика налицо: за 5 лет количество практически всех групп пластмассовых изделий выросло в 1,5 раза, в прошлом году небольшой отрицательный результат Росстат зафиксировал только бутылкам и флаконам.

А теперь представьте, где теперь все эти пользующиеся спросом изделия?

Конечно, не все потребляется в России и не все прямо сразу попадает на свалки, но рано или поздно это точно произойдет. Часть наверняка перерабатывается. И даже если поверить президенту Союза переработчиков пластмасс Михаилу Кацевману, который не где-нибудь, а в самой «Российской газете» утверждает, что вторую жизнь обретает четверть выпущенного пластика (не знаем только, учитывают ли его данные отобранные нами категории), то количество накопленных и непереработанных пластиковых мешков, коробок, бутылок и пр. только с 2010 г. составляет 364(!!!) млрд шт.

Впечатляет, неправда ли? И это без импорта аналогичных изделий.

​​Несколько слов об очередной волне истерии вокруг роста цен на товары после введения 100%-ного норматива расширенной ответственности производителя (РОП). Это один из главных аргументов производителей, несогласных с радикальными переменами.

Цифры, которые приводят «Ведомости» со ссылкой на ассоциации «СКО электроника-утилизация» и «Экошинсоюз», все видели еще осенью, когда Минприроды подготовило 1-ю версию концепции совершенствования института РОП. После бурных обсуждений министр природы Дмитрий Кобылкин пошел на уступки, но стоило президенту в федеральном послании произнести заветное слово, как работа закипела с новой силой. И производители моментально стряхнули пыль со своих расчетов.

Цифры, конечно, впечатляющие: стиральные машины подорожают на 18%, холодильники – более чем на 10%... Мы, возможно, и поверили бы представителям бизнеса, но ни в их заявлениях, ни в письмах чиновникам нет никаких формул. Есть таблицы с товарами и предполагаемым ростом цен. «В ответ на ваш запрос … Ассоциация произвела оценку влияния …». А как она это сделала, какие допущения были заложены в расчеты? Написать ведь можно все, что угодно. Вы покажите сначала методологию. Тогда можно будет понять, насколько справедливы ваши оценки.

Наше замечание вовсе не означает солидарность с оппонентами, которые уверяют, что никаких скачков цен не произойдет. «… Эксперты Минприроды утверждают, что в цене упаковки рост составит не более 0,15-1%», – пишет РБК, но что это за эксперты и какие у них доводы, не указывает.

Не исключаем, что в числе гуру – сотрудники «входящей в экосистему Сбербанка» консалтинговой компании Strategy Partners. Именно на их выводы на пресс-конференции в прошлую среду ссылался депутат Госдумы Александр Фокин, автор законопроекта о 100%-ной РОП для производителей товаров и упаковки (внесен в нижнюю палату накануне Нового года). «По оценкам Strategy Partners, суммарный рост цен на минимальную потребительскую корзину прогнозируется в размере 178 руб. в год, если платить 100% по действующим ставкам экосбора, – указано в пресс-релизе. – С точки зрения величины прожиточного минимума – это всего 0,14% в цифрах 2019 г.».

Сам отчет «дочки» Сбербанка (есть в распоряжении Trash Economy) публике не представляли, но уже из релиза ясно, что эксперты анализировали влияние поправок на цены только товаров, входящих в минимальный потребительский набор. Причем не всех товаров, а только продуктов (считай, сухой паек): «Поскольку основной группой риска являются категории граждан с низким достатком, целесообразна оценка удорожания товаров первой необходимости, в первую очередь, продовольственных», – пишут в заключении эксперты. Но раз сами продукты не входят в список 54 групп товаров, подпадающих под РОП, они посчитали эффект только на их упаковку(!). Причем исключительно исходя из ставок экологического сбора.

Погодите, а кто сказал, что ставки останутся прежними (на 2021 г. они пока не установлены)? И почему «обидели» телевизор, подушки и одеяла, которые, пусть и раз в 10 лет, но обновляют даже беднейшие слои населения? Или 8 пар мужских носков на душу в год, заложенные в потребительскую корзину, – они разве на развес продаются? А как быть с необходимостью пересмотра потребительской корзины, которую с 2021 г. надо формировать с учетом принципов здорового питания? И понятно, что рост цен на упаковку отрикошетит и на сами продукты.

В общем, не впечатляет нас и этот анализ, извините. Надеемся, и вас тоже.

Написали для коллег из @thebell_io о концепции совершенствования института расширенной ответственности производителей (РОП) и основных спорных вопросах, точку в которых пока никто не может поставить. Слишком много заинтересованных и недовольных. И каждый тянет на себя, как в случае с аргументами о грядущем всплеске цен или об отсутствии подобной угрозы.

Надеемся, что поможем хотя бы немного разобраться тем, кто запутался в позициях сторонников и противников и множестве версий концепции, появляющихся теперь с завидной частотой. Не удивимся, если, пока мы пишем эти строки, появится новая интерпретация документа. И сколько их еще будет?

Детали, конечно, очень важны, но самое главное – кто в конечном итоге будет обязан платить за утилизацию, кто и как будет собирать средства и кто и как будет их потом распределять.

​​Сегодняшний обвал цен на нефть из-за разрыва сделки ОПЕК+ и последовавшее за ним падение рубля и обесценивание российских компаний – далеко не все, с чем нам всем предстоит жить в ближайшее время. Коронавирус, который уже унес жизни более 3 800 человек и продолжает стремительно распространяться, захватывая все новые и новые территории, может спровоцировать мировой кризис такого масштаба, который сейчас даже сложно себе представить. И уже очевидное замедление экономического роста как в развитых, так и в развивающихся странах может и вовсе обернуться рецессией. А там и до депрессии недалеко.

Предполагать, что Россия выйдет из этого с небольшими потерями, просто глупо. Дешевая нефть для нас равносильна катастрофе, не говоря уже о падении спроса на все остальные сырьевые ресурсы. И Минфин может сколько угодно успокаивать всех своими расчетами и уверять, что бюджету с накопленными 10 трлн руб. Фонда национального благосостояния ничего не грозит в течение 6-10 лет. Тяжелые времена еще только начинаются.

Почему-то вспомнился бывший руководитель администрации президента, а ныне – спецпредставитель Владимира Путина по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов с его «Мусор – наша новая нефть». Поторопился, похоже, Сергей Борисович с таким сравнением: не в цене теперь нефть. Про мусор говорить даже не стоит.

Мы хотели бы ошибиться и будем рады, если наш пессимизм окажется беспочвенным. Но пока ждем завтрашнего дня, когда откроются внутренние фондовый и валютный рынки, и их участники будут отыгрывать сегодняшнее падение. И будем следить за тем, какие шаги начнут предпринимать чиновники для сглаживания негативных эффектов. Надеемся, что в разгар борьбы с динамикой мировой конъюнктуры про экологию никто не забудет. И про расширенную ответственность производителей тоже. Хотя в тяжелые времена вот уж точно ради «галки» торопиться не стоит: в прямом смысле не наломать бы дров.

​​Давно собирались написать, но все не доходили руки. А теперь уже невозможно откладывать.

Наша реакция на падение нефтяных цен и обесценение рубля в понедельник – не просто эмоции. За несколько прошедших дней уверенности в том, что нас ждут тяжелые времена, только прибавилось. Но мы сейчас не про российскую экономику и не про нас с вами (об этом вы прочитаете огромное количество материалов и тут – в телеграм-пространстве, и в ведущих деловых СМИ), а про мусорный рынок, которому тоже придется несладко.

И дело не только в низкой собираемости платежей регоператорами и их потенциальном банкротстве, и не в грядущей 100%-ной РОП с непонятным механизмом сбора и распределения денег (ежедневные версии концепции уже не смешат, а вызывают раздражение). Не везет, как говорится, так не везет: целый год сборщики вторсырья пытались понять, почему валятся цены, и думали, что хуже уже быть не может. Но оказалось – может. И, по-видимому, это еще не конец.

Сложное время

Прошлый год, особенно его вторая половина, и начало этого года удивили не только новичков, но и старожилов. Если раньше падение цен на вторичные ресурсы носило в основном сезонный характер (не считая точечных провалов, например, в 2015 г. на стоимость макулатуры из-за запрета экспорта), и рынок относительно быстро восстанавливался, то последние месяцы стали настоящим бедствием. Причем для всех категорий: и для пластика, и для металлов, и для бумаги.

Не устоял даже ликвидный ПЭТ: с осени он подешевел на треть, а с начала прошлого года – вдвое. Спрос на него пока еще есть, но пристроить можно только бутылки из-под напитков; продать тару из-под молока и масла очень тяжело. Цены на бутылочный ПЭТ при этом опустились ниже 20 руб./кг (год назад можно было найти покупателя и за 40 руб.), масляный и молочный не берут даже за 10 руб. Более стабильный ПНД тоже дешевеет (с 45 руб. в начале прошлого года до 25-30 руб. сейчас).

Картон от сортировок упал в цене до 2,5-3 руб. за кг (примерно в 2-2,5 раза). Жесть вообще никому не нужна. Алюминий держался, но и на него цены пошли вниз: прессованную алюминиевую банку сейчас покупают по 45-50 руб./кг (в конце лета – по 60 руб.). Тетрапак принимают по 2-2,1 руб. – в несколько раз ниже себестоимости обработки. Держится пока только стекло (2-3 руб.), но как долго это будет продолжаться, пока неясно.

В чем дело

Главная причина – падение спроса и, соответственно, цен на первичное сырье (вторичное торгуется с дисконтом), спровоцированное торговой войной между США и Китаем и замедлением китайской экономики. На Китай приходится более 10% мирового импорта, 11% из которого – нефть, 3,5% – железная руда. По оценкам Международного энергетического агентства, 12% мирового спроса на нефть формирует нефтехимия, а 2/3 нефти, используемой в нефтехимической промышленности, идет на производство пластиков. Из-за низкого спроса и профицита сырья полимеры за прошлый год подешевели на 20-30% по всем категориям. У металлов похожая динамика: пошлины на ввоз стали в США и новые мощности по производству опустили котировки на 15-20%.

Но торговая война – не единственная причина. В 2018 г. Китай, крупнейший до этого мировой импортер мусора (с 1992 г. в страну было ввезено 45% мировых пластиковых отходов), ограничил ввоз на вызывающие недовольство населения товары. Всего – 24 категории, включая пластик, макулатуру и текстиль. За ним последовали и другие страны Азии.

Фото: КоммерсантЪ

Продолжение следует

​​Продолжение предыдущего поста

США и развитым странам пришлось оперативно решать мусорную проблему, но другого потребителя, который способен абсорбировать такие объемы, просто не нашлось. Накопившийся с момента запрета переизбыток вторсырья и отсутствие рынков сбыта оказались критическими для макулатуры: к середине прошлого года цены на нее в Европе составляли всего треть от уровней 2017 г. Похожая ситуация с пластиковыми отходами и металлоломом.

При этом, активно перерабатывая свой мусор и включая его во вторичный оборот, Китай оказывает дополнительное давление на цены. Мы уже писали про исследование аналитиков BCS Global Markets и студентов ВШЭ, которые проанализировали китайский рынок металлолома, его влияние на стоимость металлов и спрогнозировали продолжение революционных изменений в мировой металлургической отрасли.

Правда, у российских заготовителей есть и внутренние преграды. Например, качество сырья. Пластик с полигона (сортировки) многих переработчиков не устраивает, приходится покупать импортные отходы (они гораздо чище). А у экспортеров металлолома осенью прибавилось проблем из-за введения квот на вывоз лома черных металлов: из-за ошибок в постановлении правительства многие компании не смогли воспользоваться квотами, склады переполнились, и часть пунктов приема закрылись.

Последствия

Цены упали и упали настолько, что многие фракции не просто перестали приносить доход, а привели к реальным убыткам. Особенно плачевная ситуация у сортировок. Обработка стоит денег, и расходы на одну только оплату труда начали превышать доходы от продажи собранного сырья. А отсутствие спроса на жесть и загрязненный пластик привело к затовариванию складов. «Повезло», пожалуй, лишь тем, кто работает на условиях ГЧП: они могут позволить себе убытки – все равно государство заплатит. «С таким раскладом сократить захоронение не получится, теперь будет раздельное захоронение!», – еще в январе «шутил» Артем Патрин из нижегородского экотехнопарка «Реал-Инвест».

С переработкой тоже проблемы. Часть небольших переработчиков уже покинула рынок. За ними могут последовать и более крупные предприниматели. По данным @ProRusLom, примерно 10% компаний –заготовителей лома планируют закрываться, еще 10% уже продали бизнес. По переработчикам макулатуры и пластика такой информации нет, но мы не думаем, что падение цен на вторсырье сулит им высокие заработки: наверняка спрос на их продукцию тоже упал. Вот вам и РОП, который должен поддерживать переработку.

Что дальше

А что дальше? Рецессия мировой экономики из-за коронавируса. Китай вот опубликовал данные за 2 месяца, пишет Reuters, промышленное производство упало на 13,5% по сравнению с тем же периодом 2019 г., розничные продажи – на 20,5%. Это самое большое снижение с 1990 г., т.е. за 30 лет(!).

Остальным странам, включая Россию, тоже ничего хорошего не светит. Дальнейшее падение спроса на нефть (даже разрыв сделки России с ОПЕК+ не причем), на пластики, на алюминий и, соответственно, на вторичное сырье. Производителям лекарств и продуктов разве что придется напрячься, если, конечно, самоизоляция не вмешается.

Хорошо, если мусорные операторы не объявят карантин, и полигоны продолжат открывать ворота. Иначе помимо эпидемии мы получим еще и очередной коллапс с бытовыми отходами. Впрочем, может, пока и не стоит волноваться: в кризисные времена сокращается потребление, а вместе с ним, соответственно, и количество мусора.

Фото: Reuters

И в дополнение к нашему тексту про падение цен на вторсырье и тяжелое будущее в том числе и рынка отходов еще несколько материалов, которые рекомендуем почитать:

Econs (@Econsonline): Защита от шока. На поддержку мировой экономики в разгар пандемии уже выделен 1% глобального ВВП. Проект, который ведут сотрудники ЦБ, рассказывает о том, что происходит во время эпидемий в мировой экономике и как правительства и центробанки по всему миру пытаются смягчить экономические последствия пандемии и обвала рынков. Тут как раз про сокращение потребления в кризисные времена.

Московский Центр Карнеги: Андрей Мовчан. Картельные инвесторы. Как борьба на рынке нефти скажется на экономике России. Один из самых известных российских финансистов, директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андрей Мовчан (@hemovchans) объясняет, что значит разрыв сделки с ОПЕК+, кто выиграет от этой войны и что ждать в этом году рынкам и простым людям. В общем, следим за ценами на нефть.

The Independent: Coronavirus will bankrupt more people than it kills – and that's the real global emergency. Банкротства компаний и потеря работы людьми – такие последствия коронавируса тоже вполне реальны. Региональным операторам на заметку.

​​Ну что, готовимся к ЧС в Москве? Или верим вице-мэру Анастасии Раковой, возглавляющей столичный оперативный штаб по борьбе с коронавирусом, которая опровергает эту информацию?

На самом деле такой сценарий, действительно, возможен. Именно так и написано в документе, который есть в распоряжении Trash Economy. Не въехать не выехать. Патруль Росгвардии и полиции, комендантский час. Закрытие всех предприятий и организаций города, кроме ответственных за жизнеобеспечение и экстренных служб. Только аптеки и магазины. Надеемся, не пустующие, как в Европе. За запас продовольствия на случай продления карантинных мер отвечает лично городской Департамент торговли и услуг. Но это самый экстремальный план. Под буквой «В». Который, собственно, опровергает Ракова.

А вот план «Б», который должен был заработать после появления первого(!) пациента с подтвержденной коронавирусной инфекцией (сейчас уже 114) содержит целый ряд мероприятий, реализация которых для нас до сих пор совсем неочевидна. Например, помимо уже введенных запретов на массовые шествия и митинги, предполагалась полная дезинфекция квартиры семьи заболевшего (немедленно после освобождения помещения, однократно, ответственный – ГУП «Московский городской центр дезинфекции»), охрана подъезда (ГУ МВД России по г. Москве), дезинфекция квартир, дератизация, дезинсекция, очистка и дезинфекция мусоропровода и мусороприемных камер по всему многоквартирному дому и в местах проживания лиц, контактировавших с заболевшим (однократно, ГУП «Московский городской центр дезинфекции» и Департамент ЖКХ Москвы), ежедневная дезинфекция мест общего пользования в МКД (те же), полная дезинфекция рабочего помещения и мест общественного пользования по месту работы (те же).

И вот еще – усиление контроля за городской канализацией (Департамент ЖКХ и Управление Роспотребнадзора по г. Москве) и увеличение частоты(!) вывоза ТКО и обеззараживание контейнерных площадок (ДЖКХ). Вы такое видели, слышали? Мы – нет. А что будет при ЧС?

​​Нас спрашивают, и мы отвечаем.

Несмотря на возможное введение ЧС в Москве и пока отсутствующую всеобщую дезинфекцию контейнерных площадок, мусорные операторы продолжают не только собирать, но и, главное, сортировать(!) отходы. Это означает, что, как и до эпидемии, не весь мусор едет на полигоны.

Мы опросили несколько компаний-операторов («Хартия», «Эколайн», «РТ-Инвест», «МКМ-Логистика»), и все уверяют, что их сортировки (московские и подмосковные) работают. О закрытии сортировочных комплексов не знают и возчики, регулярно вывозящие мусор, но не имеющие сортировочных мощностей.

Компании говорят, что ввели дополнительные меры защиты для сотрудников в виде кварцевых ламп и емкостей с антисептическим гелем. Всех ознакомили с правилами профилактики заболевания. Дезинфицируют и конвейеры, и заезжающие на сортировку мусоровозы. И контейнеры, даже те, что стоят во дворах. Вот только как часто, не очень понятно. И что происходит с контейнерными площадками – тоже. В обычной ситуации правила таковы: не реже раза в месяц в зимний период (при температуре ниже +5 С), не реже раза в 10 дней – в летний. Про нынешнюю эпидемию и новые правила, как мы поняли, инструкций еще не было.

Ну а пока для разделяющих и беспокоящихся совет от находящихся на карантине итальянцев и жителей Италии: раздельный сбор там работает и сейчас, площадки убирают ежедневно, контейнеры дезинфицируют, а свой мусор люди выносят в масках и одноразовых(!) перчатках. Они (перчатки), конечно, на переработку не пойдут, но зато все принесенные отходы не сожгут и не захоронят.

Фото для привлечения внимания. Найдено на просторах соцсетей, авторство неизвестно

​​Экс-заместитель гендиректора Российского экологического оператора по вопросам информационной политики Вячеслав Духин, покинувший ППК вместе со своим бывшим начальником Денисом Буцаевым, оказывается, нашел-таки себе новое место работы. Теперь он – министр подмосковного правительства по социальным коммуникациям, следует из данных ЕГРЮЛ. Есть и такая должность, оказывается.

Хорошее место, судя по полномочиям Главного управления социальных коммуникаций, которое он возглавляет в новом статусе. Мероприятия, направленные на развитие межнациональных отношений, поддержка социально значимых проектов в рамках содействия развитию национально-культурных автономий, мониторинг и анализ основных событий и тенденций общественно-политического характера и развития общественно-политической ситуации в области, организация и проведение социологических исследований с целью изучения общественного мнения населения «по вопросам организации местного самоуправления в регионе, проблемного поля социальных сред и оценки социального самочувствия». Ну и какие коммуникации без семинаров, конференций, форумов, круглых столов, дискуссий, публичных обсуждений, конкурсов и выставок, в организации которых Духин – большой специалист (помните женщин в пластике на Питерском форуме?).

В общем ждем новых «приглаженных» аккаунтов с современными технологиями SMM в соцсетях, соцопросов (интересно, будет ли хоть один из них связан с мусорными проблемами, и, если да, то каковы будут результаты) и пр. показных инициатив. А также роста количества интервью Андрея Воробьева и остальных подмосковных чиновников в федеральной прессе и на федеральных каналах. Сотрудники «Телеканала 360», который Духин возглавлял до перехода в РЭО, должны быть несказанно рады.

Интересно, а где же все-таки сам господин Буцаев?

Фото: https://alumni.skolkovo.ru/content_page/item/55-successstory-dukhin/. История успеха продолжается

#отставкиназначения

Коронавирус стал тяжелым испытанием не только для обычных людей, но и для бизнеса. Первыми пострадали авиация, места общественного питания, индустрия развлечений. Но уже понятно, что проблемы могут начаться у всех – от банков до промышленников. О том, как предприниматели из разных сфер переживают эпидемию, в пятницу написали @thebell_io и @justakindreminder. А мы решили поговорить об этом с участниками «мусорного» рынка.

Если кто-то готов рассказать о своих проблемах и их решении, с удовольствием выслушаем и поделимся с читателями.

Наталия В.
владелец московской компании, занимающейся вывозом ТКО:

Ситуация меняется каждый день. Еще утром в пятницу все было относительно спокойно, а днем начались звонки от заказчиков. Школы из-за карантина изменили графики, центр реабилитации инвалидов закрылся на карантин. Думаю, это только начало. Хотя уже заявки сократились процентов на 20. Раньше водители стабильно по 7 бункеров в день вывозили. Теперь – по 5-6. С пятницы сортировки перестали принимать Класс А. Это отходы медучреждений, приравненные к ТКО, но кого сейчас в этом убедишь.

У нас в компании пока все работают в штатном режиме. Только сотрудников старше 60 отправили в отпуск. Их три человека. Остальных насильно на удаленку не переводим. Из дома работают два офис-менеджера с маленькими детьми. Паника у людей была на прошлой неделе. Разъясняли, успокаивали. Закупили дезинфицирующие средства, чаще обрабатываем контейнерные площадки. Но средств индивидуальной защиты, конечно, недостаточно.

Никита Родин
совладелец группы «Рециклен Гран Гаро» (переработка пластика и оборудование):

У нас все в порядке, все по плану. Работаем. Задач очень много. Но это обычная суета вне зависимости от состояния экономики. Да, цены упали, сбыт упал, потребление по России упало. Но спрос на нашу продукцию есть. Вопрос качества и стоимости. Рост курса доллара нас пока не слишком беспокоит: только если запчасти для оборудования покупать. Но неприятно, конечно, платить больше.

Пока только двое сотрудников московского офиса работают из дома, потому что они добираются из области с несколькими пересадками. Решили не рисковать. К тому же для менеджеров не важно, где они находятся – в командировке, в отпуске или в офисе.

На заводе все на местах. Разговоров об удаленке никто не ведет, и за сводками мы не следим. На это у нас просто нет времени. Меры предосторожности, конечно, предприняли: личная гигиена, антисептики. Но работаем без масок. Конечно, если на карантин начнут уходить крупные предприятия, то будет плохо. Но план B и C мы пока даже не проговаривали.

Олег Зубков
совладелец одной из компаний по сбору металлолома (ее название не раскрывается, как это принято в ломозаготовительном бизнесе):

Для металлоломщиков страшна не пандемия, а резкое падение цен на металлы. Сейчас мы, конечно, в лучшем положении, чем остальные, потому что весь металл идет в основном на экспорт. И хотя цены на него падают, рост курса нам на руку. Но если нефть и рубль вырастут, то могут начаться проблемы.

Компания у нас небольшая. Площадка находится в Московской области. Людей работает немного. Есть начальник площадки, по совместительству учетчик, мастер и грузчики, которых мы нанимаем по мере необходимости. Кризисами нас уже не удивишь, и после 2014 г., когда пришлось резко увольнять людей, мы четко знаем, сколько человек нам нужно для определенной работы. Штат не раздуваем. Все прямые затраты стараемся держать на низком уровне.

А офис изначально работает на удаленке. Люди разбросаны: кто-то живет в Москве, кто-то – в Нижнем Новгороде. Общаемся в телеграме, совещания – по скайпу, документооборот – в Гугл.Докс с разными правами доступа, история взаимодействий с клиентом – в CRM.

Я во всех кризисных ситуациях пытаюсь искать возможности. Вот сейчас как раз у людей на карантине есть прекрасная возможность научиться работать удаленно. Это выгодно абсолютно всем: одна дорога сколько времени занимает. И я вообще считаю, что будущее – за фрилансом. Кто это поймет и перестроится, только выиграет.

Минприроды нашло оправдание, чтобы отложить реформу института расширенной ответственности производителя, пишет «КоммерсантЪ». «Непредвиденные ранее обстоятельства и ограничительные меры в связи с пандемией и экономической ситуацией», - такие вот аргументы.

Собственно, что и следовало ожидать: вся эта эпопея с многочисленными и каждый раз разными версиями концепции больше походила на цирк, чем на деловое обсуждение. Поэтому хорошо, что осознали. Торопиться точно не стоит. Уже сейчас всем тяжело, а что будет через неделю, месяц, два? Непонятно только, как чиновники определили новые сроки – конец следующего года. Полагают, что к этому времени экономика уже восстановится и все с радостью начнут думать о природе и платить экологический сбор?

Правительство готовится пересмотреть бюджет из-за падения цен на нефть, пишут «Ведомости». Тоже «непредвиденные ранее обстоятельства»: никто же не ждал такого эффекта от разрыва сделки с ОПЕК+, а бюджет, как мы помним, сверстан исходя из стоимости нефти Urals не ниже $42,4 за баррель (сейчас Brent – $26). Теперь вот нужна «приоритизация расходов федерального бюджета в антикризисных целях». Это либо перераспределение, либо секвестр. Надеемся, что под нож не попадут объекты нацпроекта «Экология», хотя, конечно, в такой ситуации про мусор и чистоту воздуха думают в последнюю очередь. Но ведь это тоже здоровье людей.