Целую ночь – дождь.
Стылый, холодный воздух.
Целую ночь – дрожь
Пишет рассветы прозой.
Ласковый мой мир
Жив полосой газетной.
Ласковый мой мир
Верит, что он – смертный.
Целую ночь – стук
Капель по всем стёклам.
Целую ночь – звук:
Рельсы с утра мокли.
В луже плыл фонарь,
В чёрной воде промозглой.
Как и века встарь,
Пахнет дождём воздух.
Целую ночь – я
Слушал поток сонно.
Тянет ко всем ручьям
Воду небосклона.
Вытекли мои
Строки. Открыв шторы,
Целую ночь мир
Плыл по воде в море.
2002
Стылый, холодный воздух.
Целую ночь – дрожь
Пишет рассветы прозой.
Ласковый мой мир
Жив полосой газетной.
Ласковый мой мир
Верит, что он – смертный.
Целую ночь – стук
Капель по всем стёклам.
Целую ночь – звук:
Рельсы с утра мокли.
В луже плыл фонарь,
В чёрной воде промозглой.
Как и века встарь,
Пахнет дождём воздух.
Целую ночь – я
Слушал поток сонно.
Тянет ко всем ручьям
Воду небосклона.
Вытекли мои
Строки. Открыв шторы,
Целую ночь мир
Плыл по воде в море.
2002
Смерти нет на малом промежутке,
Где вагоны в ряд на полустанке.
Подъезжают «зайцы» на попутке.
Звон ножей в вагоне-ресторане:
Там поют и в окна не глядят,
Там ломают горький шоколад.
За окном торгуют ширпотребом —
Местным говорком и местным хлебом.
Тянет от белья сырьём казённым,
Радио хрипит простывшим вальсом.
Надоест — пройдёшься по вагонам:
Кто кому в попутчики достался?
Кажется, на сорок вёрст окрест
Только невысокий чёрный лес.
Ветка встала, от пути отстала
В ожиданье встречного состава.
Где ещё бы встретились и спелись,
Где бы так раскинули картишки?
Смерти нет, а кипяточек — прелесть.
И сигнал дают, гляди-ка, трижды.
Если ни о ком не вспоминать,
Можно жить, и простыни сминать,
Пялиться в стекло на свет и лужи,
Не жалея ни о чём снаружи.
На перроне болтовня с трезвоном,
По ушам бессонница картечью.
Поезд тормозит перед разгоном.
Чем тебя порадовать, как встречу?
2013
Где вагоны в ряд на полустанке.
Подъезжают «зайцы» на попутке.
Звон ножей в вагоне-ресторане:
Там поют и в окна не глядят,
Там ломают горький шоколад.
За окном торгуют ширпотребом —
Местным говорком и местным хлебом.
Тянет от белья сырьём казённым,
Радио хрипит простывшим вальсом.
Надоест — пройдёшься по вагонам:
Кто кому в попутчики достался?
Кажется, на сорок вёрст окрест
Только невысокий чёрный лес.
Ветка встала, от пути отстала
В ожиданье встречного состава.
Где ещё бы встретились и спелись,
Где бы так раскинули картишки?
Смерти нет, а кипяточек — прелесть.
И сигнал дают, гляди-ка, трижды.
Если ни о ком не вспоминать,
Можно жить, и простыни сминать,
Пялиться в стекло на свет и лужи,
Не жалея ни о чём снаружи.
На перроне болтовня с трезвоном,
По ушам бессонница картечью.
Поезд тормозит перед разгоном.
Чем тебя порадовать, как встречу?
2013
Я ничего не скопил.
Я никого не продал.
Странное утешение — быть
Нормальным среди нормальных.
Ночью валюсь с копыт,
Утром давлюсь с народом:
Он не приучен в мишени бить,
В этом мы с ним на равных.
Жизнь подливает в стакан.
Пей, говорит, халява.
Я не в обиде, но по уму
Посуду стоило вымыть —
Муть по стеклу стекла,
Луч отражён лукаво,
Еле видать в просвет кутерьму
Выживших с чуть живыми.
Я не в обиде, я пас.
Я говорю: спасибо.
Буду и дальше на люд честной
Любоваться, шататься мимо,
Запоминать на глаз,
Сколько ещё по силам,
Калейдоскопное вещество
Невероятного мира.
2016
Я никого не продал.
Странное утешение — быть
Нормальным среди нормальных.
Ночью валюсь с копыт,
Утром давлюсь с народом:
Он не приучен в мишени бить,
В этом мы с ним на равных.
Жизнь подливает в стакан.
Пей, говорит, халява.
Я не в обиде, но по уму
Посуду стоило вымыть —
Муть по стеклу стекла,
Луч отражён лукаво,
Еле видать в просвет кутерьму
Выживших с чуть живыми.
Я не в обиде, я пас.
Я говорю: спасибо.
Буду и дальше на люд честной
Любоваться, шататься мимо,
Запоминать на глаз,
Сколько ещё по силам,
Калейдоскопное вещество
Невероятного мира.
2016
Семь подков утащил в мешке.
Нож кузнецкий.
Прорвал холстину.
Месяц вытянулся в прыжке —
Благодаренье Отцу и Сыну!
И куда ни взгляни, куда
Ни повернись и куда ни скройся —
Нет никакого тебе суда:
Листья, трава, колосья.
Лес-то вырос не про тебя:
Спрячешься — заплутаешь.
Небо режет серпом, трубя,
Запрещённая ДАЕШ.
Звёзды шеи кладут под серп,
Стелются мелкой вязью.
Ночь-мусульманка молчит, подсев
На внутривенную Азию.
Спи. В лесу никаких дорог
Нет, чтоб догнали да выдали.
Спрячь под голову сидорок,
Переночуй в обители.
Сон пытай тебя, куст лечи,
Боль по загривку плавай —
На уснувших в лесной ночи
Нет никакой управы.
Что ни сделает лес с тобой —
Так ему захотелось.
Небо скидывает в отбой
Розоволосая Эос.
Утро мёрзнет, в карманах шарит,
Дрожь достаёт до сердца.
Голова изнутри в пожаре —
Не обо что согреться.
Просыпайся и делай вид,
Прячь своё человеково.
Здесь при свете тебе ловить
Нечего, да и некого.
Тропки путай, круги води,
Лесу поклон клади.
Дальше ты остаёшься один.
Совершенно один.
2017,18
Нож кузнецкий.
Прорвал холстину.
Месяц вытянулся в прыжке —
Благодаренье Отцу и Сыну!
И куда ни взгляни, куда
Ни повернись и куда ни скройся —
Нет никакого тебе суда:
Листья, трава, колосья.
Лес-то вырос не про тебя:
Спрячешься — заплутаешь.
Небо режет серпом, трубя,
Запрещённая ДАЕШ.
Звёзды шеи кладут под серп,
Стелются мелкой вязью.
Ночь-мусульманка молчит, подсев
На внутривенную Азию.
Спи. В лесу никаких дорог
Нет, чтоб догнали да выдали.
Спрячь под голову сидорок,
Переночуй в обители.
Сон пытай тебя, куст лечи,
Боль по загривку плавай —
На уснувших в лесной ночи
Нет никакой управы.
Что ни сделает лес с тобой —
Так ему захотелось.
Небо скидывает в отбой
Розоволосая Эос.
Утро мёрзнет, в карманах шарит,
Дрожь достаёт до сердца.
Голова изнутри в пожаре —
Не обо что согреться.
Просыпайся и делай вид,
Прячь своё человеково.
Здесь при свете тебе ловить
Нечего, да и некого.
Тропки путай, круги води,
Лесу поклон клади.
Дальше ты остаёшься один.
Совершенно один.
2017,18
Джек и Дакота
Под ногами менее земля.
Навигатор пишет вензеля.
Ангел мой, не выпускай руля.
Перед большой луной
Высыпает тысяча малых.
Лампочка в доме под потолком
Дважды перегорает.
Что происходит в этом доме
Перед большой луной?
Перед твоим лицом —
Скошенная дорога.
Запах асфальта во рту смоля,
Воздух стоит на стрёме.
Что происходит в этом доме?
Не выпускай руля.
Ангел мой, вот и все слова
Как с языка смели.
Дуют под руку, ополчась,
Ветры чужой земли.
На доске километры в час
Выпучили нули.
Сколько вместе сложилось лет,
Тихих снов без дурных примет?
Так не бывает, — я знал, засыпая, —
Если бывает, то раз, не два.
Музыка зрячая, боль слепая,
Исчерпаемые слова.
Сейчас мы проедем мимо них
На разрешённой скорости.
Делай что хочешь: кричи, молись,
Не выпускай руля.
2017
Под ногами менее земля.
Навигатор пишет вензеля.
Ангел мой, не выпускай руля.
Перед большой луной
Высыпает тысяча малых.
Лампочка в доме под потолком
Дважды перегорает.
Что происходит в этом доме
Перед большой луной?
Перед твоим лицом —
Скошенная дорога.
Запах асфальта во рту смоля,
Воздух стоит на стрёме.
Что происходит в этом доме?
Не выпускай руля.
Ангел мой, вот и все слова
Как с языка смели.
Дуют под руку, ополчась,
Ветры чужой земли.
На доске километры в час
Выпучили нули.
Сколько вместе сложилось лет,
Тихих снов без дурных примет?
Так не бывает, — я знал, засыпая, —
Если бывает, то раз, не два.
Музыка зрячая, боль слепая,
Исчерпаемые слова.
Сейчас мы проедем мимо них
На разрешённой скорости.
Делай что хочешь: кричи, молись,
Не выпускай руля.
2017
Варим-варим чечевицу на неправильном огне,
Над водой ладони греем, по-шамански лопоча.
Соль в кисете дешевится, нож тоскует на ремне,
Ночь, охотника бодрее, притаилась у плеча.
Воздух чёрный, ни прожилки. До утра и спросу нет.
Тени лоб в огне умоют, затанцуют на убой.
Бесконечные снежинки к нам слетаются на свет,
Зависая между тьмою и ещё одним тобой.
А мы варим чечевицу — пар уходит в пустоту,
Где, от варева сырея, тяжелеет небосвод.
У тебя в глазах двоится, у меня струна во рту,
Как-нибудь заквасим время, чтоб хватило на восход.
Время хвастает разбоем, пропадает на войну,
Серебром по коже вышит погремучий скользкий хвост,
А во рту язык раздвоен, лижет нежную луну,
А как слижет — слёзы выжмет, наберёт колодец звёзд.
Кровь людская — не водица: солоней, солёней, злей.
Не отвадишь беса лязгом, он вопьётся, как гюрза.
Сколько сказке ни вариться, вкус во рту земли землéй
И черней себя повязка налипает на глаза.
А мы варим чечевицу, мы танцуем у костра,
Мы зависли между небом и ещё одной землёй.
Собери нас по крупице, будь мне брат или сестра,
Всех забудем под напевом, всех припомним над золой.
2018
Над водой ладони греем, по-шамански лопоча.
Соль в кисете дешевится, нож тоскует на ремне,
Ночь, охотника бодрее, притаилась у плеча.
Воздух чёрный, ни прожилки. До утра и спросу нет.
Тени лоб в огне умоют, затанцуют на убой.
Бесконечные снежинки к нам слетаются на свет,
Зависая между тьмою и ещё одним тобой.
А мы варим чечевицу — пар уходит в пустоту,
Где, от варева сырея, тяжелеет небосвод.
У тебя в глазах двоится, у меня струна во рту,
Как-нибудь заквасим время, чтоб хватило на восход.
Время хвастает разбоем, пропадает на войну,
Серебром по коже вышит погремучий скользкий хвост,
А во рту язык раздвоен, лижет нежную луну,
А как слижет — слёзы выжмет, наберёт колодец звёзд.
Кровь людская — не водица: солоней, солёней, злей.
Не отвадишь беса лязгом, он вопьётся, как гюрза.
Сколько сказке ни вариться, вкус во рту земли землéй
И черней себя повязка налипает на глаза.
А мы варим чечевицу, мы танцуем у костра,
Мы зависли между небом и ещё одной землёй.
Собери нас по крупице, будь мне брат или сестра,
Всех забудем под напевом, всех припомним над золой.
2018
Говорит один дружок:
— У меня душа с вершок.
Невесома на земле,
Устоит во всяком зле.
Посерёдке не согнёшь,
Не оставит метку нож,
Перевес не перетрёт
На паучьей нитке плод.
А запутается нить —
Так не страшно уронить,
Чтобы леший уволок
В самый чёрный уголок.
В уголке на чердаке
Сохраняется в вершке
Всё, что прячешь за душой,
Скарб в копилке небольшой.
Невидимка, невредимая весьма —
Всё-то дымка, веретённая тесьма.
Говорит ещё один:
— У меня душа — алтын.
Знает, чей на ней чекан,
Казначейный мальчуган.
Я хожалый по рукам,
Нетяжёлый — впору к вам.
Хоть какой веди базар,
Не тускнеет мой товар.
Потому что всё равно —
В сумке мёд или вино,
Крест на шее или шрам —
Сговоримся по душам.
Ведь на мне одна цена,
И вина на мне одна:
По добру ли, по злобе
Всюду равен сам себе.
Плоскодонная, настырная деньга —
Масть картонная, козырная игра.
Третий — в бороду лицо:
— У меня душа — кольцо.
От беды и от огня
Держит за руку меня.
Примостится на ногте
И не кончится нигде,
А внутри, не ошибусь,
Через кожу слышит пульс.
Приключись какой обман —
За подкладку и в карман,
Притаится, переждёт,
Как допрежь меня ведёт.
Окольцует каждый вдох,
Обойдёт любой подвох,
Закалённая путём
Металлическим литьём.
Лунный камень, глаз вороний подстерёг
На века заговорённый перстенёк.
Я дружочков провожу,
Я до ночи прохожу,
Вязким холодом дыша.
— Слышь, душа моя душа,
С кем сравнишь себя, соврёшь?
С кем, бессовестная, пьёшь?
Что ты стала из мерзляк,
Не согреешься никак?
Слышь, душа моя, послышь,
Что ты лезешь выше крыш?
Мы хотя бы до весны
Протянуть с тобой должны.
Видно, легче бы с чужой
Рассчитаться чёрной лжой.
Говоришь ли с кем во сне
О несбыточной весне?
А темно-то как, небесный Государь!
И зимы навстречу полный календарь.
2019
— У меня душа с вершок.
Невесома на земле,
Устоит во всяком зле.
Посерёдке не согнёшь,
Не оставит метку нож,
Перевес не перетрёт
На паучьей нитке плод.
А запутается нить —
Так не страшно уронить,
Чтобы леший уволок
В самый чёрный уголок.
В уголке на чердаке
Сохраняется в вершке
Всё, что прячешь за душой,
Скарб в копилке небольшой.
Невидимка, невредимая весьма —
Всё-то дымка, веретённая тесьма.
Говорит ещё один:
— У меня душа — алтын.
Знает, чей на ней чекан,
Казначейный мальчуган.
Я хожалый по рукам,
Нетяжёлый — впору к вам.
Хоть какой веди базар,
Не тускнеет мой товар.
Потому что всё равно —
В сумке мёд или вино,
Крест на шее или шрам —
Сговоримся по душам.
Ведь на мне одна цена,
И вина на мне одна:
По добру ли, по злобе
Всюду равен сам себе.
Плоскодонная, настырная деньга —
Масть картонная, козырная игра.
Третий — в бороду лицо:
— У меня душа — кольцо.
От беды и от огня
Держит за руку меня.
Примостится на ногте
И не кончится нигде,
А внутри, не ошибусь,
Через кожу слышит пульс.
Приключись какой обман —
За подкладку и в карман,
Притаится, переждёт,
Как допрежь меня ведёт.
Окольцует каждый вдох,
Обойдёт любой подвох,
Закалённая путём
Металлическим литьём.
Лунный камень, глаз вороний подстерёг
На века заговорённый перстенёк.
Я дружочков провожу,
Я до ночи прохожу,
Вязким холодом дыша.
— Слышь, душа моя душа,
С кем сравнишь себя, соврёшь?
С кем, бессовестная, пьёшь?
Что ты стала из мерзляк,
Не согреешься никак?
Слышь, душа моя, послышь,
Что ты лезешь выше крыш?
Мы хотя бы до весны
Протянуть с тобой должны.
Видно, легче бы с чужой
Рассчитаться чёрной лжой.
Говоришь ли с кем во сне
О несбыточной весне?
А темно-то как, небесный Государь!
И зимы навстречу полный календарь.
2019
Ходи за мной, дыши со мной, змея,
Цеди свой яд наружу из меня.
Впивайся в губы с радостью невест,
Когда в последний раз всё надоест.
Не лучше ли острей чего вколоть,
Не лучше ли о встрече пожалеть
И подмешать в овечье молоко
Желток погуще, мёд потяжелей?
Печать на губы — едкий молочай,
Чтоб зря язык снаружи не гостил.
Не лучше ли при встрече помолчать,
Не лучше ли, чтоб ангел не грустил?
Чтоб ангел из Самарр, словами дня
Закидывая сеть в Капернаум,
Помиловал немилого меня,
Змею всегда берущего на ум.
Цеди меня — суди меня, дружок,
И от мольбы не отличай укус.
Я сам на губы выставлю ожог
И замолчу, пока не отрекусь.
Всегда приходит утро налегке,
Отраву разбавляет, ставит счёт.
Моя змея томится в молоке
И ангел улыбается ещё.
2020
Цеди свой яд наружу из меня.
Впивайся в губы с радостью невест,
Когда в последний раз всё надоест.
Не лучше ли острей чего вколоть,
Не лучше ли о встрече пожалеть
И подмешать в овечье молоко
Желток погуще, мёд потяжелей?
Печать на губы — едкий молочай,
Чтоб зря язык снаружи не гостил.
Не лучше ли при встрече помолчать,
Не лучше ли, чтоб ангел не грустил?
Чтоб ангел из Самарр, словами дня
Закидывая сеть в Капернаум,
Помиловал немилого меня,
Змею всегда берущего на ум.
Цеди меня — суди меня, дружок,
И от мольбы не отличай укус.
Я сам на губы выставлю ожог
И замолчу, пока не отрекусь.
Всегда приходит утро налегке,
Отраву разбавляет, ставит счёт.
Моя змея томится в молоке
И ангел улыбается ещё.
2020
В самый центр мира,
В спелую луну
Пялится квартира.
Август на кону.
Жизнь почти что прожита,
Толку в ней ничуть.
Я согласен, впрочем-то,
Даже на ничью.
Подгребай, ничья моя,
Как тебя зовут?
Ветреная самая,
Отпусти-забудь.
Что себе ни выберешь,
Дуешь не взатяг,
Самый лучший выигрыш
Отдаёшь за так.
Я все эти шалости
Выучил сполна,
В круглом небе шарится
Спелая луна.
А я не обиженный
Даже на судьбу.
Август необъезженный,
Звёздочка во лбу.
2020
В спелую луну
Пялится квартира.
Август на кону.
Жизнь почти что прожита,
Толку в ней ничуть.
Я согласен, впрочем-то,
Даже на ничью.
Подгребай, ничья моя,
Как тебя зовут?
Ветреная самая,
Отпусти-забудь.
Что себе ни выберешь,
Дуешь не взатяг,
Самый лучший выигрыш
Отдаёшь за так.
Я все эти шалости
Выучил сполна,
В круглом небе шарится
Спелая луна.
А я не обиженный
Даже на судьбу.
Август необъезженный,
Звёздочка во лбу.
2020
Чего бояться подростку робкому,
Почти монашку,
Что сердце помыслу расторопному
Даёт отмашку,
Что блажь мерещится ненарочная,
В румянец тиснута?
Вот эта улочка — заморочена,
И не сойти с неё.
Там небо белое и несветлое
Дымит до одури,
Там чётко вычерчены несметные
Углы да контуры.
Тоска раскосая держит отрока.
Что ни представится —
Он самого себя вяжет под руки
Со всем пристрастием.
До темноты (а уже смеркается)
Бредёт в смущении,
Дивится, судится, в чём-то кается,
Не ждёт прощения.
Воздушный мир на плаву качается,
За шанс ручается.
А он как будто совсем прощается.
А с кем прощается?
2021
Почти монашку,
Что сердце помыслу расторопному
Даёт отмашку,
Что блажь мерещится ненарочная,
В румянец тиснута?
Вот эта улочка — заморочена,
И не сойти с неё.
Там небо белое и несветлое
Дымит до одури,
Там чётко вычерчены несметные
Углы да контуры.
Тоска раскосая держит отрока.
Что ни представится —
Он самого себя вяжет под руки
Со всем пристрастием.
До темноты (а уже смеркается)
Бредёт в смущении,
Дивится, судится, в чём-то кается,
Не ждёт прощения.
Воздушный мир на плаву качается,
За шанс ручается.
А он как будто совсем прощается.
А с кем прощается?
2021