Вечером около 17:00 часов 31.03.1987 года в районе кишлака Буланд-Шахи западнее Герата мы также выносили в ходе боя снайпера 3 взвода 8 роты рядового Шарамова Машраба Азамовича, подорвавшегося на установленном духами фугасе рядом с огневыми позициями взвода, находящегося на значительном удалении от опорного пункта 8 роты 3 мсб. Шарамову М.А. осколком оболочки заряда отсекло левую руку выше локтя, вследствие чего он потерял много крови. Всё же мы успели остановить кровотечение, перевязать его, сделать обезболивающий укол промедола и с боем вывезти его живого в район обороны 3 батальона. Однако начальник штаба 3 батальона Вербовский Пётр не оказал медицинской помощи Шарамову М. А. силами батальонного медицинского пункта, где было всё необходимое медицинское оборудование, а приказал мне на трёх БТР-70 3 взвода везти Шарамова М. А. в 12 полк ночью около 15 километров, не назначив Шарамову медицинского сопровождения. Необходимо было медицинским фельдшерам 3 батальона провести неотложные реанимационные действия на медицинской машине батальона с постановкой ему капельницы с физиологическим раствором прямо в расположении батальона или во время выдвижения в пункт постоянной дислокации 12 полка. Я, не имея достаточного медицинского опыта, выполнил приказ начальника штаба Вербовского Петра — повёз Шарамова М.А в полк, не имея медицинского сопровождения. Через 8 километров пути рядовой Шарамов М.А., лежащий на носилках на броне моего БТР-70 №387, умирает в момент, когда мы переехали Гератский мост и остановились около сторожевой заставы, расположенной на южном берегу реки Герируд. На заставе был полковой врач-стоматолог, в паре с которым мы поставили Шарамову капельницу в вену ноги и ещё полтора часа делали ему массаж сердца и искусственное дыхание, очень устали, но вернуть его к жизни так и не смогли, после чего тело Шарамова отвезли в медицинский пункт полка. Время для спасения рядового Шарамова М.А было упущено. Вернувшись в район обороны 3 МСБ в Герат, я доложил начальнику штаба батальона майору Вербовскому П. о смерти Шарамова, после чего тот приказал командиру 8 роты Скорнякову Валерию провести партийное собрание и объявить мне партийное взыскание за боевые потери в моём 3 взводе. После такого решения у меня возникла острая неприязнь к начальнику штаба 3-го батальона, с желанием немедленно накоутировать его прикладом автомата. Но пришлось себя сдерживать, чтобы не наломать лишних дров, так как вокруг были другие офицеры и солдаты... Затем командир 8-й роты Скорняков Валера, командиры взводов Кондратьев Олег и Финевич Слава на партийном собрании роты проголосовали — объявить мне первое партийное взыскание за боевые потери личного состава взвода, чем прикрыли задницу майора Вербовского П. Так я понял, что нет у меня друзей среди офицеров 8-ой роты 3-его горного мотострелкового батальона... Заняв боевые позиции 3-м взводом вдоль восточной обочины Гератской дороги фронтом на Герат, при первом же духовском пулемётном обстреле я приказал открыть ответный огонь всему взводу со всех БТР-ов, и мы расстреляли половину боекомплекта за какие-то 20 минут, несмотря на приказ огонь не открывать. Только после этого я успокоился и смог спокойно расслабиться. В ответ на угрозы Вербовского уволить меня из Вооружённых сил я ответил ему, что в бою на опорном пункте взвода я сам принимаю решение и самостоятельно действую по обстановке, после чего предложил ему покомандовать моим взводом... Так я понял что никаких благ и почестей, кроме взысканий по службе, в 3 батальоне в 8 роте через 8 месяцев службы в полку, в волчьем офицерском коллективе, я не получу...

1. Hикaкиx извинeний aнглийcкoму прecтoлу нe принocить!
2. Рeшитeльнoму есаулу пocлaть имeнную Импeрaторcкую тeлeгрaмму: «Пoздрaвляю Вас пoлкoвникoм! Ecли бы пoвecили, были бы гeнeрaлoм. Aлeксандр».
3. Teлeгрaммy сию oпубликoвaть вo вcex рoccийскиx гaзетax.
Aлeксaндр.

«Участие Северной Кореи в спецоперации выходит из фазы политических деклараций в практическую плоскость. <...> Фактически это начало системной кооперации в зоне боевых действий и тылового восстановления».

«Ким продолжает демонстрировать, как выглядит настоящий союзник».

Корейцы восстановят Курскую область вместо таджиков. <...> Солдаты и офицеры Корейской народной армии на деле доказали, что воевать умеют на „пять с плюсом“. С полной самоотдачей и презрением к смерти. Но и в мирном труде корейцы кому угодно дадут фору».

«Ну наш Zлон же».

«Большой привет санкциям против КНДР можно передавать в любом случае: решение найдено, решение принято и будет исполняться к взаимной пользе. Независимо от чьего угодно мнения по этому вопросу или, вернее, поперек любого такого мнения»

«Всегда потрясало, с каким однообразием 70-я бригада готовилась к очередным боевым действиям. Всегда все начиналось со строевых смотров, повторявшихся до пяти раз за двое суток. Вытягивалась колонна боевой техники и машин тыловых подразделений. Все это было отчетливо видно «духам» с ближайшей горы, и вычислить момент начала операции не составляло труда. К тому времени, как бригаду выгоняли в «зеленую зону» Кандагара, моджахеды минировали дороги, организовывали засады, выводили основной личный состав в безопасные зоны. Во время рейда к Пакистанской границе 1986 года только на минах бригада потеряла 20 единиц боевой техники. Столько же машин было потеряно во время движения к местам дислокации».