💬Знакомство наше произошло под землей, на глубине трех метров. Было это в землянке, в очень хорошей землянке, являющейся составной частью целого подземного городка в густом еловом лесу, недалеко от Малоярославца. Альфонс Шоль был в немецкой зеленой шинели с ефрейторскими нашивками, ботинках из эрзацкожи и пилотке из эрзацсукна. Альфонс Шоль плакал, размазывая слезы на своем грязном лице большой, грубой рукой с серебряным обручальным кольцом на указательном пальце. Я старался его утешить. – Вы только на них посмотрите! – говорил Альфонс Шоль, в десятый раз расстегивая шинель и доставая фотографическую карточку. – Это жена и сын. И я в десятый раз вежливо рассматривал карточку, а ефрейтор в десятый раз принимался всхлипывать и размазывать по лицу слезы. На карточке были изображены очень некрасивая толстая молодая женщина, которую провинциальный фотограф (чего не сделаешь для искусства!) заставил окаменеть в чрезвычайно неудобном положении, и пятилетний мальчик – вылитый папа. У мальчика были такие же, как у папы, оттопыренные ушки и низкий лобик. Только у папы выражение лица было плаксивое, а у мальчика капризное. Когда видишь сына, похожего на отца, как две капли воды, отца почему-то становится жалко. Альфонс Шоль рассказывал о себе охотно и торопливо, как человек, который боится, что ему не поверят, хотя и говорит чистейшую правду. Взяли его сегодня утром. Красноармейцев поразило одно обстоятельство. В отличие от прочих немецких пленных, обычно заросших, грязных, вшивых, в разодранных шинелях и дырявых сапогах, Альфонс Шоль являл собою необычайное зрелище. На нем все было новое – шинель, пилотка, ботинки. Все это не только не успело пропитаться запахами войны: порохом, дымом и отработанным бензином, – но сохранило, правда, военный запах, но свойственный никак не передовым позициям, а глубокому тылу – запах цейхгауза. Только лицо и руки были у него грязные. И на грязном лице светлели пятна от слез. Его взяли в семь часов утра. Он сидел в снежной яме и дрожал. Он поднял руки еще задолго до того, как к нему подошли. На первом же допросе он сообщил, что прибыл на фронт три дня назад и еще ни разу в жизни не стрелял.
Военная карьера этого молодого человека началась два года назад. Ему посчастливилось: он попал в Краков, в караульную часть, и целый год занимался тем, что стоял на часах у солдатского публичного дома. Конечно, это не слишком почетная обязанность – охранять публичный дом. И сцены, которые происходят у входа в это почтенное, чисто германское военное учреждение, не так уж приятны. Но там никто не стрелял в Альфонса Шоля. Там было безопасно. И Альфонс Шоль был очень доволен. Он сказал мне, что считает краковский период своей военной деятельности наиболее для себя удачным. – Там было хорошо, – добавил он, подумав, – там было очень хорошо! Это существо в ефрейторской шинели, с мозгом овцы и мордочкой хорька, разговаривало с полной откровенностью. Оно старалось все рассказать, ничего не пропустить, раскрыть всю свою душу. – Разве это хорошо, – сказал я, – что немцы на завоеванной земле сгоняют женщин в солдатские публичные дома? Он очень хотел ответить так, чтобы это мне понравилось. Но он не понимал, какого мнения я от него жду. Поэтому он ответил неопределенно: – Солдатский публичный дом – это как воинская часть. Меня поставили – я и стоял. Следующий этап в деятельности Альфонса Шоля был менее удачным. Но жить еще можно было. Его перевели в польский город Ясло денщиком к старшему лейтенанту. Он чистил лейтенанту сапоги. Что он еще делал? Он еще чистил лейтенанту мундир.
Потом началась война с Россией. И я все время боялся, что меня пошлют на фронт. Но все было хорошо, и лейтенант оставался в Ясло. И только в декабре нас вдруг собрали и послали на фронт.
📚Е. Петров отрывок из книги
Военная карьера этого молодого человека началась два года назад. Ему посчастливилось: он попал в Краков, в караульную часть, и целый год занимался тем, что стоял на часах у солдатского публичного дома. Конечно, это не слишком почетная обязанность – охранять публичный дом. И сцены, которые происходят у входа в это почтенное, чисто германское военное учреждение, не так уж приятны. Но там никто не стрелял в Альфонса Шоля. Там было безопасно. И Альфонс Шоль был очень доволен. Он сказал мне, что считает краковский период своей военной деятельности наиболее для себя удачным. – Там было хорошо, – добавил он, подумав, – там было очень хорошо! Это существо в ефрейторской шинели, с мозгом овцы и мордочкой хорька, разговаривало с полной откровенностью. Оно старалось все рассказать, ничего не пропустить, раскрыть всю свою душу. – Разве это хорошо, – сказал я, – что немцы на завоеванной земле сгоняют женщин в солдатские публичные дома? Он очень хотел ответить так, чтобы это мне понравилось. Но он не понимал, какого мнения я от него жду. Поэтому он ответил неопределенно: – Солдатский публичный дом – это как воинская часть. Меня поставили – я и стоял. Следующий этап в деятельности Альфонса Шоля был менее удачным. Но жить еще можно было. Его перевели в польский город Ясло денщиком к старшему лейтенанту. Он чистил лейтенанту сапоги. Что он еще делал? Он еще чистил лейтенанту мундир.
Потом началась война с Россией. И я все время боялся, что меня пошлют на фронт. Но все было хорошо, и лейтенант оставался в Ясло. И только в декабре нас вдруг собрали и послали на фронт.
📚Е. Петров отрывок из книги
«фронтовой дневник»
Операция «Уран».
Указом от 13 ноября 1942 года Сталин утвердил план о начале операции «Уран».
Контрнаступление Красной Армии под Сталинградом.
Василевский вспоминал:
💬"Иосиф Виссарионович ввел режим строжайшей секретности на всю начальную подготовку операции. Нам в категорической форме было предложено никому ничего не сообщать о ней, даже членам ГКО. Сталин предупредил, что, кому нужно, он сам скажет о подготовке операции. Мы с Г. К. Жуковым могли довести до командующих фронтами лишь то, что непосредственно касалось каждого из них,— и ни слова больше. Полагаю, что подобная мера осторожности в тех условиях была полностью оправдана."
В наступлении должны были принять участие войска Юго-Западного, Донского, и Сталинградского фронтов. Интересно, что на следующий день 14 ноября, Адольф Гитлер сказал генералу Йодлю, что русские в Сталинграде находятся на последнем издыхании и Паулюс до наступления морозов должен был полностью взять Сталинград.
Указом от 13 ноября 1942 года Сталин утвердил план о начале операции «Уран».
Контрнаступление Красной Армии под Сталинградом.
Василевский вспоминал:
💬"Иосиф Виссарионович ввел режим строжайшей секретности на всю начальную подготовку операции. Нам в категорической форме было предложено никому ничего не сообщать о ней, даже членам ГКО. Сталин предупредил, что, кому нужно, он сам скажет о подготовке операции. Мы с Г. К. Жуковым могли довести до командующих фронтами лишь то, что непосредственно касалось каждого из них,— и ни слова больше. Полагаю, что подобная мера осторожности в тех условиях была полностью оправдана."
В наступлении должны были принять участие войска Юго-Западного, Донского, и Сталинградского фронтов. Интересно, что на следующий день 14 ноября, Адольф Гитлер сказал генералу Йодлю, что русские в Сталинграде находятся на последнем издыхании и Паулюс до наступления морозов должен был полностью взять Сталинград.
ДРЕЗДЕНСКАЯ ГАЛЕРЕЯ.
Это был глубокий туннель, точнее говоря – штольня, горизонтальная горная выработка, заброшенная давным-давно.
Когда-то добытый песчаник подвозили к выходу при помощи вагонеток. Теперь мы бежим, спотыкаясь в темноте о шпалы; впереди, в глубине штольни, на ржавых рельсах стоит вагон. Обычный темно-красный товарный вагон узкоколейного типа. <...> Прямо против двери – плоский некрашеный ящик, уходящий под самую крышу".
В этом ящике хранилась "Сикстинская Мадонна" Рафаэля. Человек, который ее нашел, – лейтенант советской армии Леонид Рабинович. Обоих его родителей нацисты убили в Бабьем Яре под Киевом, он сам был в плену, воевал в партизанском отряде, чудом избежал ареста (после плена военнослужащие нередко попадали в фильтрационные лагеря или даже в систему ГУЛАГ – по обвинению в сотрудничестве с противником) и вернулся в действующую армию.
Пока младший офицер Рабинович шел пешком через Европу с армией маршала Конева, картины старых мастеров – Рубенса, Ван Дейка, Рембрандта, Тициана – лежали в заброшенных каменоломнях Саксонской Швейцарии и на чердаках замков. Их прятали туда сотрудники музеев, а потом тайники минировали бегущие на запад солдаты вермахта и эсэсовцы.
В этих тайниках картины пережили бомбардировку Дрездена. В 75-ю годовщину уничтожения этого немецкого города авиацией союзников Настоящее Время рассказывает историю спасения одного из главных его сокровищ – и историю человека, который обнаружил пропавшие шедевры.
Иван Конев: "необходимо было оказать ему помощь: дать для розысков специальную команду, а также выделить из органов разведки опытных людей, которые могли быть ему полезны".
Это был глубокий туннель, точнее говоря – штольня, горизонтальная горная выработка, заброшенная давным-давно.
Когда-то добытый песчаник подвозили к выходу при помощи вагонеток. Теперь мы бежим, спотыкаясь в темноте о шпалы; впереди, в глубине штольни, на ржавых рельсах стоит вагон. Обычный темно-красный товарный вагон узкоколейного типа. <...> Прямо против двери – плоский некрашеный ящик, уходящий под самую крышу".
В этом ящике хранилась "Сикстинская Мадонна" Рафаэля. Человек, который ее нашел, – лейтенант советской армии Леонид Рабинович. Обоих его родителей нацисты убили в Бабьем Яре под Киевом, он сам был в плену, воевал в партизанском отряде, чудом избежал ареста (после плена военнослужащие нередко попадали в фильтрационные лагеря или даже в систему ГУЛАГ – по обвинению в сотрудничестве с противником) и вернулся в действующую армию.
Пока младший офицер Рабинович шел пешком через Европу с армией маршала Конева, картины старых мастеров – Рубенса, Ван Дейка, Рембрандта, Тициана – лежали в заброшенных каменоломнях Саксонской Швейцарии и на чердаках замков. Их прятали туда сотрудники музеев, а потом тайники минировали бегущие на запад солдаты вермахта и эсэсовцы.
В этих тайниках картины пережили бомбардировку Дрездена. В 75-ю годовщину уничтожения этого немецкого города авиацией союзников Настоящее Время рассказывает историю спасения одного из главных его сокровищ – и историю человека, который обнаружил пропавшие шедевры.
Иван Конев: "необходимо было оказать ему помощь: дать для розысков специальную команду, а также выделить из органов разведки опытных людей, которые могли быть ему полезны".
Путилов падает на снег,
И успевает он, упав,
Концы холодных проводов
Зажать в немеющих зубах.
Он в батальонных списках есть,
А в жизни нет его уже,
Но ожил мертвый телефон
В дивизионном блиндаже.
По проводу текли слова,
Полками двигали слова,
А после пару резких фраз
Промолвила сама Москва.
Ей доложили, что теперь
Фашистский левый фланг увяз.
Путилов так и не вздохнул,
Чтоб не нарушить эту связь.
Отрывок из поэмы «Голоса Сталинграда»#Героивойны
Поколение Победителей
И успевает он, упав,
Концы холодных проводов
Зажать в немеющих зубах.
Он в батальонных списках есть,
А в жизни нет его уже,
Но ожил мертвый телефон
В дивизионном блиндаже.
По проводу текли слова,
Полками двигали слова,
А после пару резких фраз
Промолвила сама Москва.
Ей доложили, что теперь
Фашистский левый фланг увяз.
Путилов так и не вздохнул,
Чтоб не нарушить эту связь.
Отрывок из поэмы «Голоса Сталинграда»#Героивойны
Поколение Победителей
Сидело нас около сотни, и Громов (командир дивизии)спрашивает «Ну, у кого есть боевые вылеты?». Все молчат. А для справки сообщу, что у Хартмана, лучшего летчика фашистской Германии, перед началом войны было 600 часов боевых налетов. У меня был один боевой вылет — 1 час 34 минуты, но я храбро поднял руку. «Понятно, — сказал комдив. — В бой идут одни «старики»
💭Воспоминания лётчика Виталия Попкова
Сидело нас около сотни, и Громов (командир дивизии)спрашивает «Ну, у кого есть боевые вылеты?». Все молчат. А для справки сообщу, что у Хартмана, лучшего летчика фашистской Германии, перед началом войны было 600 часов боевых налетов. У меня был один боевой вылет — 1 час 34 минуты, но я храбро поднял руку. «Понятно, — сказал комдив. — В бой идут одни «старики»
💭Воспоминания лётчика Виталия Попкова
...Ночью по небу шарили прожекторы. Мы устроились спать на плоской крыше рубки радиста. Когда прожекторы погасли и небо стало совсем черным, почувствовался юг и снова - в который раз - показалось, что нет никакой войны.
Утром к тральщику подошел большой баркас с работниками одесской милиции. Насколько я понял, это была та часть работников, которая после окружения Одессы самовольно эвакуировалась оттуда и теперь возвращалась. Их было человек тридцать, и я никогда еще не видел людей, до такой степени обвешанных оружием. Разве что некоторых фотокорреспондентов. У них были ППШ, полуавтоматы, карабины.
по одному или по два револьвера, гранаты РГД, гранаты-"лимонки". Кроме всего этого, имелось еще и несколько ручных пулеметов. Как и всякие излишне вооруженные люди, они своим видом вызывали улыбку. Они привезли с собой на тральщик двух девушек, которые тоже возвращались в Одессу. Капитан походил вокруг них с недовольным видом, потом долго говорил о чем-то с комиссаром тральщика и, вызвав к себе радиста, кудрявого разговорчивого паренька, который вчера оказал нам гостеприимство на крыше своей рубки, отдал ему какое-то приказание.
Через час к борту подошел катер портовой службы, и двух бедных девушек списали с тральщика так же быстро, как и привезли на него, при негодующих возгласах тридцати вооруженных до зубов мужчин.
Кто-то из ехавших объяснил капитану, что это хорошие женщины, товарищи в полном смысле этого слова и что совершенно напрасно он не захотел взять их. Но капитан был неумолим".
Наконец наш тральщик стал выходить из Севастопольской бухты. Перед нами открыли боновую сеть, потом закрыли ее за нами, открыли вторую боновую сеть, снова закрыли, и мы вышли в открытое море. За нами следовал еще один транспорт, нас сопровождали три морских охотника. Однако после двух часов хода два охотника отстали, и с нами остался только один, шнырявший в море, то обгоняя нас, то возвращаясь назад ко второму транспорту, то снова выскакивая вперед.
Мы дошли до Тендеровой косы и стали поворачивать от нее в открытое море к Одессе. Теперь, когда мы оказались вне зоны действия наших, стоявших на крымских аэродромах истребителей, на тральщике одна за другой начали объявляться боевые тревоги. Сначала появился один немецкий разведчик. Он долго крутился над нами. Долго и высоко. Он не пытался снижаться, а из тех пушек, которые были установлены на тральщике, стрельба по самолету на такой высоте была нереальным делом. Потом пришла тройка самолетов. Самолеты долго кружили над нами, не сбрасывая бомб. По ним стрелял из пушек наш тральщик, стрелял шедший сзади транспорт, стрелял охотник, стремившийся во время их заходов выйти навстречу и бивший из стоявшей на носу сорокапятимиллиметровой пушчонки.
Целый час прокрутившись над нами, самолеты снизились и начали бомбить. Первая серия бомб упала довольно далеко. Сама бомбежка поначалу не показалась мне страшной. Я больше боялся результатов того ожесточенного ружейно-пулеметного огня, который со всех сторон открыли ехавшие с нами работники одесской милиции. Должно быть, этих ребят крепко накачали за то, что они преждевременно покинули Одессу, и они возвращались после этой накачки в воинственном настроении и лупили из винтовок и пулеметов так, что по пароходу был опасно передвигаться. Бомбардировщики сделали второй заход и на этот раз положили бомбы между нами и шедшим за нами транспортом, ближе к нему, чем к нам, потом развернулись и улетели.
На душе стало легче. Кроме нас, грешных, тральщик вез полный трюм снарядов, часть этого груза, не поместившаяся в трюме, была наверху, на палубе, под брезентом.
Утром к тральщику подошел большой баркас с работниками одесской милиции. Насколько я понял, это была та часть работников, которая после окружения Одессы самовольно эвакуировалась оттуда и теперь возвращалась. Их было человек тридцать, и я никогда еще не видел людей, до такой степени обвешанных оружием. Разве что некоторых фотокорреспондентов. У них были ППШ, полуавтоматы, карабины.
по одному или по два револьвера, гранаты РГД, гранаты-"лимонки". Кроме всего этого, имелось еще и несколько ручных пулеметов. Как и всякие излишне вооруженные люди, они своим видом вызывали улыбку. Они привезли с собой на тральщик двух девушек, которые тоже возвращались в Одессу. Капитан походил вокруг них с недовольным видом, потом долго говорил о чем-то с комиссаром тральщика и, вызвав к себе радиста, кудрявого разговорчивого паренька, который вчера оказал нам гостеприимство на крыше своей рубки, отдал ему какое-то приказание.
Через час к борту подошел катер портовой службы, и двух бедных девушек списали с тральщика так же быстро, как и привезли на него, при негодующих возгласах тридцати вооруженных до зубов мужчин.
Кто-то из ехавших объяснил капитану, что это хорошие женщины, товарищи в полном смысле этого слова и что совершенно напрасно он не захотел взять их. Но капитан был неумолим".
Наконец наш тральщик стал выходить из Севастопольской бухты. Перед нами открыли боновую сеть, потом закрыли ее за нами, открыли вторую боновую сеть, снова закрыли, и мы вышли в открытое море. За нами следовал еще один транспорт, нас сопровождали три морских охотника. Однако после двух часов хода два охотника отстали, и с нами остался только один, шнырявший в море, то обгоняя нас, то возвращаясь назад ко второму транспорту, то снова выскакивая вперед.
Мы дошли до Тендеровой косы и стали поворачивать от нее в открытое море к Одессе. Теперь, когда мы оказались вне зоны действия наших, стоявших на крымских аэродромах истребителей, на тральщике одна за другой начали объявляться боевые тревоги. Сначала появился один немецкий разведчик. Он долго крутился над нами. Долго и высоко. Он не пытался снижаться, а из тех пушек, которые были установлены на тральщике, стрельба по самолету на такой высоте была нереальным делом. Потом пришла тройка самолетов. Самолеты долго кружили над нами, не сбрасывая бомб. По ним стрелял из пушек наш тральщик, стрелял шедший сзади транспорт, стрелял охотник, стремившийся во время их заходов выйти навстречу и бивший из стоявшей на носу сорокапятимиллиметровой пушчонки.
Целый час прокрутившись над нами, самолеты снизились и начали бомбить. Первая серия бомб упала довольно далеко. Сама бомбежка поначалу не показалась мне страшной. Я больше боялся результатов того ожесточенного ружейно-пулеметного огня, который со всех сторон открыли ехавшие с нами работники одесской милиции. Должно быть, этих ребят крепко накачали за то, что они преждевременно покинули Одессу, и они возвращались после этой накачки в воинственном настроении и лупили из винтовок и пулеметов так, что по пароходу был опасно передвигаться. Бомбардировщики сделали второй заход и на этот раз положили бомбы между нами и шедшим за нами транспортом, ближе к нему, чем к нам, потом развернулись и улетели.
На душе стало легче. Кроме нас, грешных, тральщик вез полный трюм снарядов, часть этого груза, не поместившаяся в трюме, была наверху, на палубе, под брезентом.
Николай Фомич Печененко родился в 1930 году и прошел с боями от Днепра до Влтавы. Фашисты трижды имитировали его казнь. На него набрасывали петлю, выбивали опору из-под ног и он... падал на землю. Раздавались хохот и улюлюкание. Фашисты развлекались, подрезая веревку, – наблюдали за страхом ребенка, готового к смерти. Лежащего без сознания мальчишку обливали ледяной водой, приводили в чувство, а затем бросали в подвал.
Ветерана парализовало в 1970 году, но он продолжал писать книги, зажав ручку в зубах. Николай Фомич заполнил материалом 600 ученических тетрадей и был награжден медалями. Печененко написал свои мемуары, в том числе "Опаленная судьба", которая была опубликована в 1984 году.
Ветерана парализовало в 1970 году, но он продолжал писать книги, зажав ручку в зубах. Николай Фомич заполнил материалом 600 ученических тетрадей и был награжден медалями. Печененко написал свои мемуары, в том числе "Опаленная судьба", которая была опубликована в 1984 году.
💬Моторы гудели ровно, легко несли «пешку» на высоте. Штурман Василий Захожий – весь внимание. Он наносил на карту все, что казалось подозрительным, производил фотосъемку местности. При этом предупреждал:– Командир, держи курс, включаю аппарат. Летчик, выдерживавший заданные курс и высоту, вел машину будто по ниточке. Но чем дальше углублялась «пешка» в тыл врага, тем больше тревожила Свирчевского тишина: ни разрывов зенитных снарядов, ни истребителей противника.– Штурман, как думаешь, что замышляют фашисты? Не может же быть, чтобы они не видели нас в такую погоду!Подумав, Захожий ответил:– Может быть два объяснения такому поведению гитлеровцев: или они приняли нас за своих, или не открывают зенитный огонь перед атакой истребителей.– Стрелок, усилить наблюдение за задней сферой!– Есть усилить наблюдение! – отозвался Свистунов. Однако ни при пересечении фронта, ни по маршруту разведки фашисты не вели огонь из зенитных орудий, не поднимали своих истребителей навстречу Пе-2. Видимо, прав был Василий Захожий, высказав предположение, что фашисты приняли наш Пе-2 за свой самолет. «Пешка» и в самом деле чем-то напоминала вражеский Ме-110. «И экипаж Владимира Свирчевского беспрепятственно продолжал свой первый в истории полка разведывательный полет. Радуясь удаче, летчик уверенно пилотировал послушную «пешку», которая неожиданно превратилась из бомбардировщика в воздушного разведчика. Василий Захожий так увлекся поиском и фотографированием наземных вражеских объектов, что забыл даже о том, какой опасности подвергается и сам он, и его товарищи по экипажу. Правда, сержант Свистунов, как говорят, возвращал летчика и штурмана в реальную действительность, время от времени докладывая по самолетному переговорному устройству:– Командир, задняя полусфера чистая. И Свистунов, помедлив, сокрушался:– Ох, и не нравится мне эта тишина! Очень не нравится!Свирчевский строго сказал;– Заладил: «Нравится – не нравится»… Ты не задремай там от этой тишины. В оба гляди!– Задремаешь тут, когда чувствуешь себя, будто на горячей сковородке!Однако опасения Свистунова не подтвердились: фашисты не сделали ни единой попытки атаковать «пешку» с воздуха или обстрелять ее с земли.
Выполнив задание, экипаж лейтенанта Свирчевского благополучно «приземлился на аэродроме Колпачки. К зарулившему на стоянку «петлякову» прибежали летчики, штурманы, стрелки-радисты. Приехали командир полка, начальник штаба, начальник разведки. Свирчевский доложил о выполнении задания. Специалисты сняли с машины фотоаппараты и унесли в лабораторию.
📚отрывок из книги
«воздушные разведчики»
Выполнив задание, экипаж лейтенанта Свирчевского благополучно «приземлился на аэродроме Колпачки. К зарулившему на стоянку «петлякову» прибежали летчики, штурманы, стрелки-радисты. Приехали командир полка, начальник штаба, начальник разведки. Свирчевский доложил о выполнении задания. Специалисты сняли с машины фотоаппараты и унесли в лабораторию.
📚отрывок из книги
«воздушные разведчики»
Николай Калюжный.
13 ноября 1943 рота стремительно подходила к указанному рубежу. Командир все время пытливо всматривался вперед. Он еще не знал, с кем придется встретиться: с пехотными подразделениями противника или с танками. Особенно тревожила возможность появления танков. Одно дело вступить с ними в бой, когда бойцы уже окопались, подготовились; другое — в открытом поле.
Случилось как раз то, чего ротный опасался. Не успело подразделение выйти на назначенный рубеж, как появились фашистские танки. Предстоял неравный бой. В ожидании подхода врага бойцы роты приникли к земле, используя для укрытий каждый пень, каждую выемку, складку местности. Подготовились к трудной схватке. Фашистские танки, приближаясь, открыли огонь, но рота по приказу командира затаилась, молчала. Вот почти вплотную к занятому рубежу подошли два танка. Меткие броски гранат — и бронированные чудовища загорелись. Враг, однако, не остановился и продолжал наступать. Земля дыбилась от взрывов снарядов, свистели пули.
Командир роты понимал, что его пример, личное мужество решат дело. Умело переползая от укрытия к укрытию, Н.Г. Калюжный приблизился к танкам и подорвал один из них, а вражеских танкистов, выскочивших из горящей машины, расстрелял из автомата. В продолжение всего боя командир роты оказывался там, где шла наиболее жаркая схватка. Вскоре Н.Г. Калюжный был тяжело ранен. Однако отважный командир, истекая кровью, забросал гранатами и подорвал еще один танк.
Скоротечен был этот неравный, но славный бой советских пехотинцев с танками фашистов. Враг, потеряв половину машин, дрогнул и отступил. Пехотинцы блестяще выполнили свою задачу. В этом бою смертью храбрых погиб командир роты Николай Гаврилович Калюжный. Похоронен в селе Парипсы Попельнянского района Житомирской области.
13 ноября 1943 рота стремительно подходила к указанному рубежу. Командир все время пытливо всматривался вперед. Он еще не знал, с кем придется встретиться: с пехотными подразделениями противника или с танками. Особенно тревожила возможность появления танков. Одно дело вступить с ними в бой, когда бойцы уже окопались, подготовились; другое — в открытом поле.
Случилось как раз то, чего ротный опасался. Не успело подразделение выйти на назначенный рубеж, как появились фашистские танки. Предстоял неравный бой. В ожидании подхода врага бойцы роты приникли к земле, используя для укрытий каждый пень, каждую выемку, складку местности. Подготовились к трудной схватке. Фашистские танки, приближаясь, открыли огонь, но рота по приказу командира затаилась, молчала. Вот почти вплотную к занятому рубежу подошли два танка. Меткие броски гранат — и бронированные чудовища загорелись. Враг, однако, не остановился и продолжал наступать. Земля дыбилась от взрывов снарядов, свистели пули.
Командир роты понимал, что его пример, личное мужество решат дело. Умело переползая от укрытия к укрытию, Н.Г. Калюжный приблизился к танкам и подорвал один из них, а вражеских танкистов, выскочивших из горящей машины, расстрелял из автомата. В продолжение всего боя командир роты оказывался там, где шла наиболее жаркая схватка. Вскоре Н.Г. Калюжный был тяжело ранен. Однако отважный командир, истекая кровью, забросал гранатами и подорвал еще один танк.
Скоротечен был этот неравный, но славный бой советских пехотинцев с танками фашистов. Враг, потеряв половину машин, дрогнул и отступил. Пехотинцы блестяще выполнили свою задачу. В этом бою смертью храбрых погиб командир роты Николай Гаврилович Калюжный. Похоронен в селе Парипсы Попельнянского района Житомирской области.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года за доблесть и мужество, проявленные в боях при освобождении Житомирщины лейтенанту Николаю Гавриловичу Калюжному посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
16 ноября фашисты бросили против них роту автоматчиков. Но все атаки врага были отбиты. На поле боя гитлеровцы оставили около 70 трупов. Через некоторое время фашисты двинули против 28 храбрецов 50 танков. Бойцы во главе с политруком мужественно вступили в неравный бой. Один за другим падали на землю доблестные воины, сраженные фашистскими пулями. Когда кончились патроны, а гранаты были на исходе, политрук Клочков собрал вокруг себя оставшихся в живых бойцов и с гранатами в руках пошел на врага.
Ценой собственной жизни панфиловцы не пропустили рвавшиеся к Москве танки врага. 18 подбитых и сожженных машин оставили гитлеровцы на поле боя.
За беспримерный героизм, мужество и отвагу политруку В. Г. Клочкову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны у разъезда Дубосеково героям-панфиловцам воздвигнут памятник
Ценой собственной жизни панфиловцы не пропустили рвавшиеся к Москве танки врага. 18 подбитых и сожженных машин оставили гитлеровцы на поле боя.
За беспримерный героизм, мужество и отвагу политруку В. Г. Клочкову посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
После войны у разъезда Дубосеково героям-панфиловцам воздвигнут памятник
НА ЮЖНЫЙ ФРОНТ.
💬 14 декабря генерал-майор Котляр приказал сформировать новую оперативно-инженерную группу для устройства минновзрывных заграждений на подступах к недавно освобожденному Ростову-на-Дону и срочно отбыть на Южный фронт.
В группу включили инструкторов и лаборантов из оперативно-учебного центра Западного фронта, десять лейтенантов, имеющих боевой опыт и прошедших краткосрочные курсы при Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева, а также бывших бойцов Испанской республиканской армии во главе с Доминго Унгрия. Своим заместителем я назначил майора В. В. Артемьева, начальником штаба — капитана А. И. Чехонина. Вечером 16 декабря поезд с предоставленным группе мягким вагоном медленно отошел от затемненной платформы Курского вокзала… Захожу к молодым лейтенантам. Девушки — инструкторы Мария Белова и Ольга Кретова приглашают на чай. Из черного хлеба наделали сухариков. Сухарики напоминают о доме, о семье, которую не видел уже полгода…
Степи, снега, перестук колес, запах паровозного дыма. Вернувшись к себе, ложусь, пытаюсь вспомнить, как выглядит Ростов зимой. Мысли довольно быстро меняют направление, сосредоточиваются на полученном задании. Мне известно, что вокруг Ростова-на-Дону создаются так называемые «обводы». Это расположенные по трем гигантским дугам к северу от города противотанковые рвы, батальонные районы обороны с дотами и дзотами и отдельные окопы. Восточная
«оконечность каждой дуги упирается в Дон, западная — в дельту Дона. Вот эти-то обводы и предстоит минировать нашей группе. На душе неспокойно. Коль скоро в Ростове по-прежнему уповают на противотанковые рвы, значит, необходимого количества мин, а возможно, и взрывчатки в обороняющей Ростов 56-й армии генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова нет. А генерал Котляр еще 5 декабря подписал директиву о возможно большей замене противотанковых рвов другими, более эффективными и менее заметными противотанковыми препятствиями! Придется, видимо, налаживать производство мин. Однако нехватка мин — не главное. Я уверен, что группа мины получит. Тревожит, как отнесутся к нашим новаторскими планам минирования начальник инженерных войск 56-й армии майор Е. М. Журин и сам Ремезов. Мой заместитель майор Артемьев говорит, что Журин был его начальником в военно-инженерной академии, это душевный, простой и хорошо знающий дело человек. Я надеюсь, что в Журине найду единомышленника. Но как посмотрит на новшества командующий армией? Его взгляды на минноподрывное дело мне неизвестны. А ведь мы хотим помимо «скрытого» и «неподвижного минирования»применить в самых широких масштабах еще и «явное минирование»! Поясню, в чем тут дело. При «скрытом», то есть при обычном минировании на местности, мины закладываются в грунт и надежно маскируются чтобы их нельзя было обнаружить наблюдением. "Подвижное минирование" — это быстрая установка мин скрытым способом на участке, где врагу удалось потеснить наши войска или пробить танковую брешь в нашей обороне. Для такого минирования на танкоопасных направлениях заранее подготавливают склады мин и создают
«группы бойцов, имеющих автотранспорт, чтобы своевременно попадать к нужному участку боя. "Явное минирование" — совсем иная статья. В этом случае тысячи мин устанавливаются на виду, в десятках тысяч кочек, которые легко заметить даже издали и зафиксировать при аэрофотосъемке. Секрет в том, что заряжены далеко не все кочки, а определить, в какой скрывается мина, не способны ни человеческий глаз, ни объектив фотоаппарата. Противник оказывается перед выбором: идти танками на кочки и подрываться или обходить заминированные районы, вступать в бой в невыгодных районах. Разминировать кочки крайне трудно: мины можно устанавливать в сотне различных вариантов, заряжать где пятую, где десятую, где двадцатую кочку, где в первом ряду, где в третьем, где в сороковом, а проверять-то приходится все! Трудоемко, опасно для жизни (можно напороться на мину-ловушку), а главное — заставляет вражеские танки ждать результатов разминирования под огнем нашей артиллерии и под бомбежкой., нести потери.
💭 из мемуаров И. Г. Старинова
💬 14 декабря генерал-майор Котляр приказал сформировать новую оперативно-инженерную группу для устройства минновзрывных заграждений на подступах к недавно освобожденному Ростову-на-Дону и срочно отбыть на Южный фронт.
В группу включили инструкторов и лаборантов из оперативно-учебного центра Западного фронта, десять лейтенантов, имеющих боевой опыт и прошедших краткосрочные курсы при Военно-инженерной академии имени В. В. Куйбышева, а также бывших бойцов Испанской республиканской армии во главе с Доминго Унгрия. Своим заместителем я назначил майора В. В. Артемьева, начальником штаба — капитана А. И. Чехонина. Вечером 16 декабря поезд с предоставленным группе мягким вагоном медленно отошел от затемненной платформы Курского вокзала… Захожу к молодым лейтенантам. Девушки — инструкторы Мария Белова и Ольга Кретова приглашают на чай. Из черного хлеба наделали сухариков. Сухарики напоминают о доме, о семье, которую не видел уже полгода…
Степи, снега, перестук колес, запах паровозного дыма. Вернувшись к себе, ложусь, пытаюсь вспомнить, как выглядит Ростов зимой. Мысли довольно быстро меняют направление, сосредоточиваются на полученном задании. Мне известно, что вокруг Ростова-на-Дону создаются так называемые «обводы». Это расположенные по трем гигантским дугам к северу от города противотанковые рвы, батальонные районы обороны с дотами и дзотами и отдельные окопы. Восточная
«оконечность каждой дуги упирается в Дон, западная — в дельту Дона. Вот эти-то обводы и предстоит минировать нашей группе. На душе неспокойно. Коль скоро в Ростове по-прежнему уповают на противотанковые рвы, значит, необходимого количества мин, а возможно, и взрывчатки в обороняющей Ростов 56-й армии генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова нет. А генерал Котляр еще 5 декабря подписал директиву о возможно большей замене противотанковых рвов другими, более эффективными и менее заметными противотанковыми препятствиями! Придется, видимо, налаживать производство мин. Однако нехватка мин — не главное. Я уверен, что группа мины получит. Тревожит, как отнесутся к нашим новаторскими планам минирования начальник инженерных войск 56-й армии майор Е. М. Журин и сам Ремезов. Мой заместитель майор Артемьев говорит, что Журин был его начальником в военно-инженерной академии, это душевный, простой и хорошо знающий дело человек. Я надеюсь, что в Журине найду единомышленника. Но как посмотрит на новшества командующий армией? Его взгляды на минноподрывное дело мне неизвестны. А ведь мы хотим помимо «скрытого» и «неподвижного минирования»применить в самых широких масштабах еще и «явное минирование»! Поясню, в чем тут дело. При «скрытом», то есть при обычном минировании на местности, мины закладываются в грунт и надежно маскируются чтобы их нельзя было обнаружить наблюдением. "Подвижное минирование" — это быстрая установка мин скрытым способом на участке, где врагу удалось потеснить наши войска или пробить танковую брешь в нашей обороне. Для такого минирования на танкоопасных направлениях заранее подготавливают склады мин и создают
«группы бойцов, имеющих автотранспорт, чтобы своевременно попадать к нужному участку боя. "Явное минирование" — совсем иная статья. В этом случае тысячи мин устанавливаются на виду, в десятках тысяч кочек, которые легко заметить даже издали и зафиксировать при аэрофотосъемке. Секрет в том, что заряжены далеко не все кочки, а определить, в какой скрывается мина, не способны ни человеческий глаз, ни объектив фотоаппарата. Противник оказывается перед выбором: идти танками на кочки и подрываться или обходить заминированные районы, вступать в бой в невыгодных районах. Разминировать кочки крайне трудно: мины можно устанавливать в сотне различных вариантов, заряжать где пятую, где десятую, где двадцатую кочку, где в первом ряду, где в третьем, где в сороковом, а проверять-то приходится все! Трудоемко, опасно для жизни (можно напороться на мину-ловушку), а главное — заставляет вражеские танки ждать результатов разминирования под огнем нашей артиллерии и под бомбежкой., нести потери.
💭 из мемуаров И. Г. Старинова
Все документы, которые удалось захватить, были немедленно доставлены в разведотдел армии. Среди них, помнится, был довольно любопытный приказ командира 87-й пехотной дивизии. Генерал-лейтенант Штутниц писал:
Что ж, одно можно сказать: плохим пророком оказался фашистский генерал!
Положение нашей армии на левом крыле значительно упрочилось. На очереди стояла новая задача: нанести удар по 206-й немецкой пехотной дивизии и овладеть шоссейной дорогой, соединявшей деревню Молодой Туд с населенными пунктами Урдом и Зайцево. Успешное осуществление этой частной наступательной операции окончательно ликвидировало бы выступ, направленный своим острием в глубину нашей обороны.
Мы усилили визуальную разведку на предполагаемом участке прорыва, установили круглосуточное наблюдение силами командиров. Дело было вовсе не в том, что мы пе доверяли информации, которую собирали красноармейцы-наблюдатели. Они по-прежнему несли свою службу.
Но участие в этом командиров обогащало разведывательные данные.
А кроме того, они, лично изучая передний край противника, получали возможность использовать результаты наблюдения при руководстве подчиненными в ходе наступления.
Разведчики частей и соединений армии умело сопставляли данные дневного и ночного наблюдений. Благодаря этому удалось точно установить местонахождение многих, если не сказать большинства, вражеских огневых точек. Почему я веду речь о сопоставлении данных? Да потому, что обнаружить огневую точку днем не так-то просто, даже в том случае, когда она ведет огонь. Совсем иное дело ночью: вспышки выстрелов, следы трассирующих пуль. Направление засечь уже легче. Увидев вспышки, разведчики вбивали в землю небольшие колышки, которыми фиксировалась линия, ведущая к огневой точке.
А с рассветом, используя бинокль, стереотрубу, перископ, они исследовали каждый бугорок, каждый кустик, ориентируясь на эти самые колышки. И как правило, от внимательных глаз не укрывались даже тщательно замаскированные объекты.
📚 М. А. Волошин
Наша дивизия побывала в Париже и промаршировала до
Ржева. Я уверен, что она будет и впредь жить и побеж-дать.
Что ж, одно можно сказать: плохим пророком оказался фашистский генерал!
Положение нашей армии на левом крыле значительно упрочилось. На очереди стояла новая задача: нанести удар по 206-й немецкой пехотной дивизии и овладеть шоссейной дорогой, соединявшей деревню Молодой Туд с населенными пунктами Урдом и Зайцево. Успешное осуществление этой частной наступательной операции окончательно ликвидировало бы выступ, направленный своим острием в глубину нашей обороны.
Мы усилили визуальную разведку на предполагаемом участке прорыва, установили круглосуточное наблюдение силами командиров. Дело было вовсе не в том, что мы пе доверяли информации, которую собирали красноармейцы-наблюдатели. Они по-прежнему несли свою службу.
Но участие в этом командиров обогащало разведывательные данные.
А кроме того, они, лично изучая передний край противника, получали возможность использовать результаты наблюдения при руководстве подчиненными в ходе наступления.
Разведчики частей и соединений армии умело сопставляли данные дневного и ночного наблюдений. Благодаря этому удалось точно установить местонахождение многих, если не сказать большинства, вражеских огневых точек. Почему я веду речь о сопоставлении данных? Да потому, что обнаружить огневую точку днем не так-то просто, даже в том случае, когда она ведет огонь. Совсем иное дело ночью: вспышки выстрелов, следы трассирующих пуль. Направление засечь уже легче. Увидев вспышки, разведчики вбивали в землю небольшие колышки, которыми фиксировалась линия, ведущая к огневой точке.
А с рассветом, используя бинокль, стереотрубу, перископ, они исследовали каждый бугорок, каждый кустик, ориентируясь на эти самые колышки. И как правило, от внимательных глаз не укрывались даже тщательно замаскированные объекты.
📚 М. А. Волошин
«разведчики всегда впереди»
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
17 ноября 1941
Ростовская наступательная операция стала первым широкомасштабным успехом советских войск в зимнюю кампанию 1941—1942 гг. Вместе с советским контрнаступлением под Москвой,Ростовская операция окончательно похоронила план«Барбаросса». #дата
Ростовская наступательная операция стала первым широкомасштабным успехом советских войск в зимнюю кампанию 1941—1942 гг. Вместе с советским контрнаступлением под Москвой,Ростовская операция окончательно похоронила план«Барбаросса». #дата
Сорванное покушение на Сталина.
Многие операции СМЕРШ до сих пор не рассекречены, а о некоторых стало известно относительно недавно. Так, советским контрразведчикам удалось предотвратить покушение на самого вождя. Летом 1944 года, когда уже было ясно, что Германия эту войну проиграет, последней надеждой Гитлера оставалась смерть советского главнокомандующего: он считал, что именно убийство Сталина может кардинальным образом изменить ход событий на фронте. Для выполнения этой миссии в Советский Союзе были направлены двое агентов: рецидивист Петр Таврин (настоящая фамилия Шило), добровольно сдавшийся немцам еще в начале войны, и его жена – радистка Лидия Шилова (настоящая фамилия Адамчик). Операция по уничтожению Сталина получила название «Цеппелин» по имени центра, где Таврин проходил спецподготовку. Ему было выдано поддельное удостоверение майора военной контрразведки СМЕРШ и Героя Советского Союза. Лидию немцы снабдили документами младшего лейтенанта СМЕРШ.
Во время обыска у диверсантов изъяли спецоружие – реактивный гладкоствольный гранатомет «Панцеркнакке», который легко умещался в рукаве. Очевидно, с его помощью и предполагалось осуществить покушение. В ходе допросов смершевцам удалось вынудить Таврина и Шилову принять участие в радиоигре. Первое сообщение от Шиловой в Абвер ушло 27 сентября 1944 года: выйдя в эфир под контролем советских контрразведчиков, Шилова передала немцам шифрограмму, в которой сообщила о якобы успешном прибытии агентов в Москву. Фашисты проглотили наживку. Новая совместная операция НКВД и военной контрразведки СМЕРШ получила название «Туман».
По данным спецслужб, эта радиоигра продолжалась до самого конца войны. Гитлер до последнего надеялся, что его агенты выполнят задание. Что же касается Шиловой и Таврина, то суд над ними состоялся только в 1951 году, еще через год они были расстреляны. Почему между этими событиями и окончанием операции «Туман» прошло столько времени – до сих пор загадка. #РККА #rare
Поколение Победителей
Многие операции СМЕРШ до сих пор не рассекречены, а о некоторых стало известно относительно недавно. Так, советским контрразведчикам удалось предотвратить покушение на самого вождя. Летом 1944 года, когда уже было ясно, что Германия эту войну проиграет, последней надеждой Гитлера оставалась смерть советского главнокомандующего: он считал, что именно убийство Сталина может кардинальным образом изменить ход событий на фронте. Для выполнения этой миссии в Советский Союзе были направлены двое агентов: рецидивист Петр Таврин (настоящая фамилия Шило), добровольно сдавшийся немцам еще в начале войны, и его жена – радистка Лидия Шилова (настоящая фамилия Адамчик). Операция по уничтожению Сталина получила название «Цеппелин» по имени центра, где Таврин проходил спецподготовку. Ему было выдано поддельное удостоверение майора военной контрразведки СМЕРШ и Героя Советского Союза. Лидию немцы снабдили документами младшего лейтенанта СМЕРШ.
Во время обыска у диверсантов изъяли спецоружие – реактивный гладкоствольный гранатомет «Панцеркнакке», который легко умещался в рукаве. Очевидно, с его помощью и предполагалось осуществить покушение. В ходе допросов смершевцам удалось вынудить Таврина и Шилову принять участие в радиоигре. Первое сообщение от Шиловой в Абвер ушло 27 сентября 1944 года: выйдя в эфир под контролем советских контрразведчиков, Шилова передала немцам шифрограмму, в которой сообщила о якобы успешном прибытии агентов в Москву. Фашисты проглотили наживку. Новая совместная операция НКВД и военной контрразведки СМЕРШ получила название «Туман».
По данным спецслужб, эта радиоигра продолжалась до самого конца войны. Гитлер до последнего надеялся, что его агенты выполнят задание. Что же касается Шиловой и Таврина, то суд над ними состоялся только в 1951 году, еще через год они были расстреляны. Почему между этими событиями и окончанием операции «Туман» прошло столько времени – до сих пор загадка. #РККА #rare
Поколение Победителей
Сталинград. Пехота(Истребительный батальон РККА ) Ольга Ковалева, первая женщина-сталевар ведущей плавки в мартеновском цеху, а с началом войны – единственная женщина в истребительном отряде завода «Красный Октябрь», погибла во время атаки на хутор Мелиоративный подняв бойцов в атаку.#Героивойны
Поколение Победителей
Поколение Победителей
19 ноября в 7:30 утра после артподготовки советские войска начали атаку. Основные силы трех фронтов — Юго-Западного, Сталинградского и Донского — должны были прорвать оборону противника на глубину до 140 километров на севере и до 100 километров на юге. В результате успешных действий советские войска к концу ноября практически окружили немецкие силы в Сталинграде.#дата