КС отказал в рассмотрении жалобы бывшего муниципального депутата, которому не удалось переизбраться в 2022 году из-за отмены его регистрации по иску соперника о нарушении авторских прав а агитационных материалах. Сняли его, в частности, за использование в агитматериалах фраз «Дорогу осилит идущий» и «Делай что должен, и будь что будет».

Первая, по данным истца, принадлежит писателю Михаилу Лоскутову, написавшему книгу «Тринадцатый караван», и его авторские права на текст еще не истекли. Автором второго высказывания является древнеримский император Марк Аврелий, но в агитации цитата использована без ссылок на него, что тоже является нарушением закона.

Бывший депутат обратился в КС. Он оспаривал нормы законодательства, которые допускают признание объектами авторских прав отдельных фраз, использованных в литературном произведении. Такое применение спорных норм, по мнению заявителя, противоречит принципу правовой определенности и позволяет судам относить к объектам авторских прав известные фразы, являющиеся крылатыми выражениями.

КС не обнаружил в этом деле никакой правовой неопределенности. Однако проблема действительно есть, отмечают эксперты. Электоральный юрист Гарегин Митин считает, что просто заявитель «зашел не с той стороны»: надо было оспаривать не правила агитации, для которых КС в свое время оценочные критерии все-таки установил, а «чрезвычайно расплывчатый» запрет на предвыборную агитацию с нарушением законодательства об интеллектуальной собственности.

Шанс на рассмотрение этого вопроса по существу в КС еще есть, полагает эксперт: такую жалобу подал политконсультант Антон Тимченко, и сейчас она находится на изучении секретариата суда. Так что есть надежда, что КС к поставленным перед ним вопросам еще вернется. Ъ

Последнему избранному на прямых выборах мэру Владивостока Игорю Сергеевичу Пушкарёву сегодня исполнилось 50 лет.

Свой юбилей он встречает не в лучших обстоятельствах. Поэтому главное пожелание, чтобы живой и здоровый оказался в кругу родных.

📷 давнее, с конференции ЕР, 2014 год.

Минобр Приморья считает, что в перспективе 10 лет проблемы с педагогами в регионе не будет. Потому что падает рождаемость.

Как жителя Владивостока меня интересует наличие учителей в школах и воспитателей в детских садах сегодня. Их не хватает. Как самих школ и детских садов.

А так в среднем по краю, наверное, да, проблемы нет. Только жителям того же микрорайона Снеговая Падь от этого не легче.

Мэрия Владивостока провела публичные слушания на Патрокле, выяснила мнение жителей и послала их на четыре буквы. В храм.

Понятно, что публичные слушания носят рекомендательный характер, но так уж идти вразрез с мнением жителей – не очень дальновидно. Причём для всех.

Ещё раз о ситуации с голосованием по храму на Патрокле. Она полностью девальвирует, обесценивает формат общественных слушаний и любых голосований по инициативам во Владивостоке.

У власти не так много этих механизмов взаимодействия, чтобы ими разбрасываться. Остаётся в запасе ещё формат личных встреч, как провели по КРТ на Тюменской. Но если общение не заладится, то какой следующий этап, к которому подталкивают городские и краевые чиновники людей? Пикеты?

Если так хотелось построить храм, то ещё до общественных слушаний надо было работать с этой территорией. На Патрокле очень активное территориальное общественное самоуправление, которое всегда находилось в диалоге. Сейчас с диалогом будет сложнее. Людям дали публичную пощёчину. Общаться, конечно, будут, но уже с оглядкой. Доверие теряется моментально. А восстанавливать его сложно.

И если точно знали, что при любом раскладе будут строить храм, надо было искать другие механизмы без участия жителей.

А так 95,7% проголосовавших высказались против. Эти цифры появились не на пустом месте. Территория проблемная. Участкового нет. Поликлиники нет. Мест для занятия спортом и физкультурой нет. Детские сады неукомплектованы педагогами. Школа превратилась в долгострой. Общественный транспорт не ходит. Первый асфальт люди ждали почти 10 лет. И на фоне всего этого – а вот вам храм. Вот вам и реакция. Она ожидаема.

А чего ожидают власти, так поступая?

Во Фрунзенском районном суде Владивостока состоялось очередное заседание по гражданскому иску прокурора Приморья Сергея Столярова к первому секретарю ПКО КПРФ, заместителю председателя Заксобрания Анатолию Долгачёву.

Суть претензий прокурора в следующем. В 2021 году Анатолий Долгачёв купил квартиру в 114 квадратов в самом крутом небоскрёбе Дальнего Востока ЖК "Аквамарин". Купил за 15 млн рублей.

Да, по меркам даже тех лет это дешёво для этого ЖК. Но строил ЖК папа "второго" номера в списке КПРФ на выборах 2021 года в ЗС Артавазда Оганесяна. Кто знает, может прайс есть отдельный для соратников сына.

Но прокурор не спрашивает, почему дешёво. Он ставит вопрос о нарушении антикоррупционного законодательства: что у Долгачёва, депутата на зарплате и при должности, не было таких доходов в 2018-2021 гг., чтобы позволить себе эту покупку.

Коммунист не соглашается, говорит, что брал ипотеку, продавал другие квартиры.

Прокуратура в ответ начинает присматриваться к депутату внимательнее. Находит у него и дом, который он начал строить в том же году, и ещё одну квартиру в ЖК "Аквамарин", но уже в 145 квадратов, купленную тоже в 2021-м за ещё более приятные 14,2 млн рублей и зарегистрированную на его младшего безработного брата-студента.

Анатолий Долгачёв несколько месяцев терпел обсуждение этих подробностей его финансового благополучия. Но сколько можно?

Сегодня, наконец, он решился и потребовал перевести судебные заседания в закрытый режим. Считает, что это слишком личное, а нисколько не общественно-значимое. Раз депутат так расхрабрился, можно подумать, что Юрий Афонин приезжал во Владивосток не зря. Смог поддержать соратника в трудную минуту, подставить плечо и придать ему сил в борьбе за нажитое непомерным трудом.

50 лет назад, 23-24 ноября 1974 года, во Владивостоке состоялась историческая встреча президента США Джеральда Форда и генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. В ходе встречи было подписано Совместное советско-американское заявление, в котором стороны подтвердили намерение заключить новое соглашение по ОСВ (ограничению стратегических вооружений) на срок до конца 1985 года.

Детали исторического визита генсека СССР и президента США в Приморье.

Дата обязывает. 50 лет назад в санатории «Океанский» (Владивосток) начались исторические переговоры Президента США Форда и Генерального секретаря СССР Брежнева, итогом которых стало совместное заявление о намерении сторон заключить новое соглашение по ограничению стратегических вооружений (ОСВ). В прошлом году по мотивам этих событий мы уже писали, что Леонид Ильич был немного более сложной личностью, чем его образ, созданный постперестроечными юмористами. В расширение аргументации - несколько цитат из американской же стенограммы переговоров.

Брежнев: Было бы не честно с вашей стороны отрицать, что Соединенные Штаты переделывают свои ракеты среднего размера в тяжелые не только в пределах 10–15% лимита, разрешенного соглашением, но даже сверх того.
Форд: Хочу заверить вас, что мы действуем строго в соответствии с существующим соглашением.
Брежнев: Спасибо, но мне не нужны ваши заверения, потому что вы видите, что делаем мы, а мы видим, что делаете вы.

Брежнев: Согласно новому предложению США, у вас будет право строить новые шахты, хотя у вас есть возможность размещать более тяжелые ракеты в существующих шахтах, а также право построить дополнительно 180 тяжелых ракет. Более того, когда мы говорили о программах [подводных лодок] Trident и «Тайфун», мы начинали с трех штук для каждой стороны, но потом появилось число 12. Это означает еще 288 пусковых установок… Это осложняет дело.

Брежнев. У вас есть Minutemen в шахтах глубиной 25 метров. Поскольку длина ракеты всего 18 метров, остается еще пять. Вы используете это пространство для увеличения двигателя. В результате получаете новую ракету, не меняя шахту. Ваша ракета весила 35 тонн, а теперь 120. Как назвать эту ракету – легкой, средней или тяжелой? Внешне вы не нарушаете соглашение, но по сути получаете новую ракету. Сначала вы стеснялись и накрывали свои шахты маскировочными сетками. Доктор Киссинджер сказал, что это для защиты цемента от дождя, пока он сохнет. Теперь вы даже этого не делаете. Но мы не жалуемся – раз согласились, что модернизация разрешена, пусть так и будет. Однако Соединенные Штаты получают преимущество, не говоря уже о системах передового базирования. Вы говорите, что Франция вышла из НАТО, но французские ракеты могут достичь нас, а не вас. Мы хотим сделать Средиземное море морем мира, а вы отвергаете это предложение. Вы также не хотите принимать во внимание ваши базы в Японии. Но я не хочу заводить ситуацию тупик, я хочу найти решение. Поэтому после того, как мои замечания будут переведены, давайте сделаем десятиминутный перерыв, чтобы и наша, и ваша группы могли посовещаться.

Брежнев: Итак, что мы могли бы сделать? В конце концов, мы государственные деятели мирового уровня и не должны тратить время на споры по пустякам. Возможно, мы могли бы договориться об ограничении в 2400 пусковых установок для каждой из сторон, при условии, что мы получим от вас гарантии относительно тех 200 единиц, о которых, вероятно, вам докладывал доктор Киссинджер. Фактически вы их не будете строить и к 1985 году выйдете на общее число установок в 2400. Ну, как вам это?     

И… очень показательный для США момент.

Форд. Вы должны понимать, что наши военные предпочли бы разместить новые ракеты в новых шахтах. Однако для сохранения разрядки я займу позицию, которая не совпадает с их мнением.
Брежнев: Не знаю, как у вас, но в нашей стране военные не определяют политику. Они могут определять доктрину, но политика решается на политическом уровне. Другими словами, военные решают, куда стрелять, в то время как политическое руководство решает, стрелять или нет.

Встреча началась в 18.15 23 ноября и закончилась в 00.35 24 ноября. В ее конце Госсекретарь США настоял на немедленном общении с прессой с тем, чтобы заявить о «существенном прогрессе». Брежнев предложил «выразиться чуть скромнее» - «обсуждены новые принципы ОСВ, диалог проходил в дружественной и деловой атмосфере». Впереди был еще один день переговоров, которые, как мы знаем теперь, закончились успехом.

Неплохо для человека, который якобы не понимает, что говорит.