Николаев. Город, в который я влюблен

Как описать чувства, мгновения, которые, как старые фотографии из альбома, всплывают в памяти? Как рассказать о том, что меня создало, где навсегда осталась часть меня? Каждая часть Николаева – часть воспоминаний, моей истории. История Гиганта, которого унизили и растоптали лилипуты…

Я помню каждое время года в Николаеве. Закрыв глаза, я помню запах реки и листьев в жару, запах ливня, редкий и долгожданный снег. Весну, которая врывается буйством юга, когда сооруженные дворниками сугробы лежат у бордюра, а ты уже в сандалиях, льняных штанах и футболке, проходишь мимо, забыв о зиме.

Не знаю почему, но в памяти возникают разные моменты. Трамвай №1, поднимающийся к ДК Строителей, а сзади огромный шар закатного солнца, падающий в реку. Стоять на рассвете на краю Лагерного поля и видеть, как утренние лучи расцвечивают противоположные берега Буга. Сидя на скамейке почти на верху Террасной, закрыть глаза и считать, сколько солнечных зайчиков пролетит по векам.

Мощь Николаева я увидел в пятом классе, когда нас со школой привели на спуск авианосца «Леонид Брежнев», сейчас это «Кузя» – авианесущий крейсер РФ «Адмирал Кузнецов». Я видел рождение этого гиганта, хотя он считается малым авианесущим крейсером. Я видел и корабль гораздо больше – «Варяг», который был продан китайцам и теперь называется «Ляонин». Я присутствовал на спуске корабля на воду в 1988 году. Вы видели девятиэтажный дом? Так вот, рядом с «Кузей» он смотрится как собачья будка рядом с дворцом.

Николаев невозможно представить без кораблей, он и создан был для строительства верфей и создания флота. Без кораблей – это просто остановка между Херсоном и Одессой. Город инженерной элиты и заводских рабочих, город кораблей. Когда-то мы мечтали, что и космических кораблей.

Я помню гордость ученых, инженеров, слесарей… создававших эти огромные города на воде. Настоящая гордость, когда человек показывает своим детям и говорит: я это построил! Но я помню и другое – как лилипуты победили и унизили гиганта. Есть микрорайон Намыв, там есть рынок «Штрассе». В середине 90-х, чтобы выживать, мы продавали там сервизы, книги, всякую домашнюю утварь, чтобы купить вонючее масло «Рама», овощи, крупы…

И там я увидел заводчан, которые носили продавать вареники, слепленные женами и матерями. Им так стыдно было, что они не поднимали глаза. Я помню их руки, с въевшимся солидолом и металлической стружкой. Руки, которые строили корабли, руки, которые неловко доставали пакеты с варениками и, сбиваясь, считали деньги. И в глазах было непонимание: как такое могло вообще случиться?

Я увидел настоящее унижение, унижение мелкими мразями побежденных гигантов. Мразям недостаточно было победить, им надо было унизить. Я только могу догадываться, сколько настоящих людей, не вынеся подобной пытки, не смогли жить с унижением. А Николаев я все равно любил. И была надежда, что Гигант восстанет и опять будет гордиться кораблями, равных которым нет. А может, и космическими?

В августе 2014-го, 26 числа, я сел на поезд и с тех пор не видел Николаев. Мне иногда снится дом, которого уже нет, снится трамвай в закатном солнце, запах августовского ливня, свист февральского ветра, как ловим бычков с сыном, запах акации и июньский тополиный пух.

А на заводах, где рождалась гордость, сидит мерзость, уничтожающая город, в который я влюблен. Безнаказанность порождает самое страшное зло, потому что оно оказалось дозволенным. И лилипуты унижают гигантов… Но есть МЫ! И нам нужно ВОЗМЕЗДИЕ.

А еще МЫ – кораблестроители, мы инженеры, мы слесари, мы каменщики, мы сможем восстановить разрушенное. Мы вернем гордость Гигантов в Николаев.

Читайте аналитику и новости о войне и мире на канале https://yangx.top/L0HMATIY

Трамп продлил на год срок действия некоторых санкций, введенных ранее в отношении России в связи с ситуацией на Украине

Об этом сообщили в Белом доме.

Не знаем, уж почему, но вспомнился Высоцкий и его песня "Марафон":

А гвинеец Сэм Брук,
Обошёл меня на круг!
А ещё вчера все вокруг,
Мне говорили: "Сэм — друг!",
Сэм — наш, говорили, гвинейский друг!