MOS_MONITORING

Сижу, разбираюсь в сегодняшних записях после посещения «Бутырки». Встретились и очень подробно опросили сегодня 26 человек – по разным статьям обвинения, из разных регионов страны, республик бывшего СССР и дальнего зарубежья.
В результате этих разговоров можно поставить вопрос о десятках миллионах бюджетных рублей, которые были просто выкинуты на ветер. А как еще относиться к тому, если, например, человек, посаженный в СИЗО год назад, всего один (!!!) раз за все это время общался со следователем? 12 месяцев умножить на 60 000 рублей в месяц – это равно 720 тысяч рублей. А у каждого из подследственных, с кем мы общались – от трех до пяти, а у кого–то до 10 месяцев, столько времени они не видели следователей, ведущих их дела. Умножая, все эти цифры мы и выходим на дикие цифры больших государственных растрат, произошедших по халатности следствия.
На всякий случай для непосвященных. Для чего необходим следственные изоляторы, почему туда помещают подследственных? Причин много, это и возможности оказать давление на следствие, и возможность укрыться от него. Но в первую очередь изоляторы – для того, чтобы обеспечить следователям возможность производить следственные действия – проводить допросы, устраивать очные ставки, проводить следственные эксперименты и т.д., и т.п.
Но когда обвиняемый видит следователи один раз за полгода, и то, только для того, чтобы с него сняли отпечатки, - это, простите, содержание в следственном изоляторе без необходимых причин (с таким мы разговаривали сегодня).
Когда один из обвиняемых говорит, что его подставили, рассказывает, как и почему, спрашивает совета: а что ему было делать, если угрожали увольнением, а следователь общался с ним только раз после ареста, то это – что? Этот парень спрашивал, а как он должен был поступить? Я ему сказал, что увольнение – чушь по сравнению с тем, с чем он столкнулся сейчас. Он согласился – удивительно, что он не думал об этом раньше. Но другой вопрос, что по его заявлениям, которые были озвучены не только нам, но и следствию, не проводилось никаких следственных действий для проверки этих заявлений. Что, подставы у нас в стране вообще уничтожены как класс? Ой ли?
Мы с Борисом Клином, моим коллегой по ОНК Москвы, рекомендовали всем, с кем говорили, обращаться в Московскую прокуратуру и руководству Мосгорсуда о следственной волоките, которая одобряется районными судьями.
Подчеркну еще раз: вопрос не только в вопросах справедливости, вопрос – в бездумном транжировании бюджетных средств. Потому что, когда депутаты Госдумы берут под козырек и готовится одобрить пенсионную реформу с обещаниями ее организаторов повысить на тысячу рублей в месяц пенсию, а мы сталкиваемся с содержанием вот таких подследственных за 60 тысяч рублей в месяц (сравните со средней пенсией по стране!), это говорит о том, что перед проведением пенсионной реформы никто даже не задумывался о возможностях экономии того, что бездумно тратится. Уверен, таких примеров – прорва. Поэтому когда вам в очередной раз начнут рассказывать о необходимости пенсионной реформы, спросите тех, кто спрашивает: почему у нас в стране на содержание людей, только подозреваемых в совершении преступлений тратится почти в шесть раз больше денег, чем на пенсии людям, заслужившим их своим трудом на протяжение нескольких десятилетий?
Из следственного абсурда.
Поговорили с парнем, с которым также не ведется никаких следственных действий, жителя Московской области, которого (с его слов) обвиняют в краже денег из его собственной банковской ячейки.
Поговорили с Петром Милосердовым, обвиняемым в России, за подрывные действия против властей Казахстана. Он просил только об одном – в возможности получить учебник венгерского, в чем ему ранее было отказано. Надеюсь, что начальник СИЗО Сергей Телятников проследит за тем, чтобы Петр смог его получить.

1 view10:53