Главное теперь, чтобы «Ласточки» не породили «Буревестников-революции».

👮🏻‍♂️✉️ Задержание замдиректора «Почты России» Емельченкова открывает детали будущего технологического рывка. Отсутствие директора «Почты» на казанском IT-совещании создает образ намеренного отдаления Акимова от премьер-министра и процессов цифровизации. Также в Казань не был приглашен Г. Греф, ранее отмечавшийся во всех значимых публичных цифровых мероприятиях. Пару Акимов-Греф роднят общие потери на поприще цифровизации. Одного лишили московской подземки и возможного участия в цифровизации ФСИН, другой в принципе является лишним в IT.

Из-за того, что Акимов тянет за собой шлейф проваленного нацпроекта «Цифровая экономика», на своем посту он скорее всего останется. Объясняется это тем, что уменьшение кормовой базы требует нахождения новых источников, а «Почта» уже имеет отлаженную систему прогонки средств и управляемого директора с компроматом от заместителя. Слабость Акимова и арест заместителя-цифровизатора можно считать сигналом о зачистке «медведевских» кадров и их отсутствие в будущих процессах технологической революции.

Емельченко, помимо вменяемого участия в картельном сговоре с А. Калининым, является владельцем элитной квартиры на Пироговской стоимостью $1.5 млн. Согласно оценкам экспертов, задержанному замдиректору «Почты» не чужд «тяжелый люкс» дворянской эпохи XVIII-XIX вв. и фасады с изображением городской жизни XIX века.

Отдельно отмечается, что уголовные дела против цифровизаторов, причиняют дополнительные неудобства и ухудшают инвестиционный климат. Подтверждение тому, что арест Емельченкова и Калинина является неудобным выбором, является количество задетых интересов. Помимо непосредственных позиций Акимова-Медведева, задеты позиции экс-главы Минкомсвязи Никифорова, полпреда в ЦФО И. Щеголева, а от него прилетает рикошетом в АП. Именно таким образом премьер Мишустин понял принцип равноудаленности – удаляйся сразу и от профильного министерства, и от структур президента. Последнее вписывается не только в логику равноудаленности, но и раскрывает причину слепого доверия премьер-министру.

@kaktovottak

О санкциях и неуловимой логике стрельбы по собственным ногам. Согласно данным геологической службы США, 1-е место по добыче редкоземельных металлов занимает Китай, и к началу 2019 г. на китайские компании пришелся 71% мировой добычи РЗМ и 77% мировых поставок (в натуральном выражении).

В России объемы добычи редких металлов значительно меньше, чем уровень добычи в Австралии и Мьянме (!), и незначительно выше, чем в Индии и Бурунди (!). Как утверждается, в настоящее время РЗМ поставляются в США из Китая (на момент публикации никто не знал о санкциях) и Эстонии (!) (получение металлов из редкоземельных концентратов, производимых в России). Интересно следующее: Россия занимается поставкой только необработанного материала, а доля импорта готовой продукции составляет 80-85% ( что в голове укладывается также тяжело, как и нефть, которую мы вынуждены докупать). Учитывая то, что Китай сам частично сбрасывает монополию, искусственно наращивая дефицит РЗМ в США (на 80% зависящих от поставок КНР), шаги России превращаются в санкции ради санкций. Шанс подвесить на крючок (или вообще выбить с рынка РЗМ) Прибалтику, продемонстрировать готовность к диалогу и нарастить долю на рынке США (при планируемом увеличении добычи в 10 раз) – это, видимо, не по-пацански. Конечно, ведь для этого придется развивать собственное производство и начинать перерабатывать. По-пацански, видимо, иметь 4-е место в мире по запасам, продавать необработанный материал за доллар, а закупать готовую продукцию за 100 (условно). По заветам Норникеля – вложился раз в 80-х, готово, – вы бизнесмен, пусть дело деньги приносит, а не забирает. Амортизация, собственное производство? Переработка?! Запрет на торговлю необработанным продуктом и стимулирование внутреннего рынка?! Нет, спасибо, мы лучше за хвостом китайского дракона побегаем.

РЖД в очередной раз демонстрирует собственную ничтожность: благодаря решениям Мишустина электричка Москва-Кострома будет идти около 4 часов вместо 7-8 былых.

Что же до комментария коллег, то мы ничего против Мишустина не имеем — пускай он и «железнодорожный Столыпин» и любой другой, вопрос вовсе не в нем.

Просто как только за дело принимается тот, кто умеет и не боится принимать решения, сразу следуют те или иные перемены, если же такую роль на себя попытается взять чиновник поменьше, то он сразу же нарвется на подозрения в лоббировании тех или иных интересов, и справедливо: по-другому ничего у нас не работает.

Поэтому РЖД это еще одно ведомство с невероятным хозяйством, которым распорядиться оно не может попросту из-за отсутствия интеллектуального ресурса — потому и становится Мишустин чудодейственным эликсиром: ну вот некому кроме него сказать «а давайте, что ли пошевеливайтесь, а?».

Не в опровержение, но в дополнение публикаций коллег, касательно смертной казни и отношению к смерти в России XIX вв.

Процитируем одно исследование: «В Своде законов Российской империи 1832 г. смертная казнь определялась за тяжкие виды государственных преступлений, воинские и карантинные преступления. Однако на практике нередко влекли смертную казнь и общеуголовные преступления… закон позволял передавать дела о некоторых преступлениях (жестокие убийства, поджоги, повлекшие огромные жертвы и ущерб) на рассмотрение военного суда, который, применяя законы военного времени, мог приговорить к смертной казни». В ст. 17 СЗРИ редакции 1832 г., указывается, что смертная казнь могла применяться совсем не за цареубийство, а за поношение царской фамилии «злыми и вредительными словами», бунт и измену. Иными словами, фраза «только за цареубийство и нарушение карантина» трансформируется в нечто большее. Заметим, логика основных положений начинает приобретать явный политический оттенок.

По Уголовному уложению 1845 г. (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных) политизация смертной казни выходила на уровень оруэлловских мыслепреступлений. Так, согласно ст. 263 (ссылка применима далее по тексту), смертная казнь полагалась не только за посягательство на жизнь монарха, но и за умысел причинить какое-либо насилие. Особенно актуальна сегодня ст. 275, по которой смертной казни подвергались госизменники и… распространяющие информацию о мнимых правах другой державы на какую-либо часть или область империи.

Показательно то, что Уложение о наказаниях уголовных и исправительных в редакции 1885 г. полностью дублирует все положения о смертной казни Уложения в редакции 1845 г.! А в 1881 г. на основе Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия было закреплено право высших административных чинов переквалифицировать дела в статус «военного преступления» и передавать их в военные суды (приговоры которых, в основном, заканчивались смертью). Иными словами, смертная казнь в Империи – это уже «не всего лишь мера «только за цареубийство и нарушение карантина»», а систематическое, совершенно ординарное и обыденное наказание!

В связи с изложенным, дополним и несколько скорректируем посыл коллег. Оставляя за скобками философию русской танатологии, но выводя на первый план вопросы юриспруденции и биологического выживания, отметим: отсутствие страха смерти порождалось отнюдь не идеалистическим пониманием «конечности бытия», а перманентным и совершенно материальным присутствием смерти в повседневности. Тотальная зависимость от тяжелого физического труда вкупе с непреодолимой бедностью и зависимостью (как от земли, урожаев и количества членов семьи, так и от воли помещиков), наряду со смертной казнью, бывшей отнюдь не редким явлением в русском обществе XIX в., и осознание постоянного присутствия смерти в жизни 90% граждан империи, произвели замену «страха» на «привыкание». Потому, как мог посмеяться крестьянин над угрозой смерти, с рождения этой смертью подпоясанный, так смеялся и Семен, но не над отсутствием правосудия, а над тем, что в его (Семена) жизни этого правосудия слишком много.

Коллеги уже обращали внимание на то, что «остается немного подождать и будем вспоминать эпоху Леонида Ильича». Как оказалось, ждать пришлось недолго. Сообщения о массовой вакцинации похожи на поголовную вакцинацию против гриппа (вполне себе вирус, только без короны), инициированную Леонидом Ильичом. Вот еще и талибы с Афганом в повестку вошли. Очередные санкции нефтегазовой отрасли (Голубой и Северный поток) на фоне того, как мы снова «разыгрываем Польшу», прямо как 1981. Страна-контрамот, которая шагает в будущее, но всегда попадает в прошлое. Сейчас находимся в декорациях между «Застоем» и «лихими 90-ми».

Вопрос, а мы были хоть раз в настоящем?

О смертной казни в дореволюционной России: размышления в ответ на доводы «Русского демиурга»

Нашему высказыванию о смертной казни за цареубийство и нарушение карантина в заметке «Свободу Фургалу!» «Русский демиург» возражает следующим образом: «Тут не все так просто, мол, вот мы какие правильные. Просто Русь, а затем и Россия, Российская Империя, все время вела войны. Для войн нужны люди. И если сама держава будет «прикапывать» мужичков за убийства, то кто воевать будет? Поэтому сначала за убийства были штрафы, а потом, уже в «более просвещенную эпоху» каторга, что тоже имело свой экономический смысл. Так что никакой метафизики в этом вопросе нет. Исключительно демографическая и экономическая прагматика в условиях равнинной местности и открытости для набегов супостата».

Можно ли согласиться с этим рассуждением?

Для того чтобы ухудшить демографическую обстановку в стране, надо было казнить десятками тысяч человек за убийство и разбой. Население России в 16-17 вв. по оценкам исследователей составляло 4,5-7 млн чел., к началу 18 в. – более 15 млн чел., в начале 19 в. – около 38 млн чел. Казнь тысячи-другой «душегубов» (а именно о них идет речь в посте) абсолютно никак не сказалась бы на демографической ситуации.

Государство может, конечно, доверить охрану своих границ бывшим преступникам, но только в том случае, если они доказали свою лояльность. Мы не хотим утверждать вслед за Марксом, что преступность есть продолжение классовой борьбы другими методами (тем более, что и преступления различны по своему характеру), но очень сомнительно, чтобы власти воспользовались услугами убийц в массовом порядке. Войска комплектовались в 15-17 вв. (более ранний период не берём, т.к. оценивать демографический потенциал и военные возможности отдельных княжеств нет смысла) за счёт наследственно-сословной службы (дворяне-помещики, стрельцы, казаки), с 1705 по 1874 гг. путём рекрутских наборов и в 1874-1917 гг. – по всеобщей воинской повинности. Людей, конечно, не всегда хватало, особенно в период больших войн, однако государство не прибегало к массовому зачислению в солдаты убийц, которых, повторимся были не десятки и не сотни тысяч. Нет более эффективного способа загубить дело, чем раздать оружие в руки неуправляемых и нелояльных персонажей. (Даже Сталин в годы Великой отечественной войны не решился вооружить и использовать в боевых действиях осужденных по статье за убийство.)

Например в 1890 г. на 100 тыс. населения по статистике приходилось 8 убийц, в 1913 – 20. На 174 млн чел. населения России в 1913 г. приходилось примерно 34,8 тыс. повинных в убийстве. При этом в данную статистику входят не только умышленные убийства, но и, как говорят сегодня, случаи «причинения смерти по неосторожности». Кроме того мы учитываем наибольшие показатели убийств.

Так что никакого значения ни для демографии (при естественном приросте численности в том же 1913 г. примерно на 2,7 млн чел.), ни для обороны страны казни убийц не имели бы.

Конечно, каторга имела экономический смысл, но опять же 30-35 тыс. человек в стране с населением в 174 млн. чел. вряд ли обеспечили бы прорыв в экономической сфере. Тем более, что каторга появляется в конце 17 в., соответственно в более ранний период говорить об "экономическом эффекте" вообще не приходится.

Поэтому приведённые коллегами аргументы, к сожалению, не являются убедительными, но мы благодарны за них, ибо дискуссию считаем благотворной. В то же время, по этому же вопросу в "дополняющем, а не опровергающем духе" высказался «Кремлевский пересмешник» с опорой на научную диссертационную работу, рассматривающую законодательные акты Российской империи. Благодарим за развитие темы.

Хотелось бы осветить вопрос «перехода к реальной политике», затронутый Д. Дризе через призму исторических закономерностей, тяги недовольства к расстриженным и подмены личностных причин общественно-политическим следствием. Попутно выразим позицию на пост коллег.

Исторически сложилось, что раскольники и опальные воеводы несли угрозу власти. Процесс централизации и цементирования вертикали, который проходит под знаменами обнуления, имеет сходства с процессами XVI-XVII вв., в т.ч. опричнины и Смуты (заметим, мы не отождествляем событийную канву эпох, но говорим только о схожести процессов). Тогда и сейчас люди испытывали недовольство, тогда и сейчас слово оппозиция имело нездоровую природу. Тогда и сейчас есть опальные, есть возмущенные и возвращенные. Тогда и сейчас были, есть и будут чудаки и шаманы. Но, везде есть свои «но». Тогда (к примеру, большой воевода А.И. Ростовский, воеводы А. Шеин, М. Прозоровский, Никита Стародубский) ссылали на дальние рубежи (к которым тогда относилась территория бывшего Казанского ханства), сегодня же они туда едут сами (Квачков) или этапируются в Москву (Фургал). В традициях грядущей Смуты присутствует даже свой Гришка Отрепьев в лице одиозного о. Сергия, отличающегося от Отрепьева природой происхождения: один создан искусственно на польской земле, другой «возник самостоятельно», уже в России. Среднеуральский женский монастырь, конечно, не Казань, и уж тем более не крайний рубеж, но принцип удаленности соблюден. Такими аналогиями мы пытаемся сказать, что процессы от эпохи к эпохе могут быть неизменными: ссылки, высылки, появление расстриг и обличителей, а все эти шаманы, расстриги и воеводы являются событийной декорацией, прикрывающей истинные мотивы недовольства, которое вряд ли возникает из-за «виртуальности», и вряд ли из-за политики.

Люди тянутся к таким, как Квачков и Сергий, потому что постулируемая повседневностью кредитная сдержанность набила оскомину и не позволяет быть смелым в одиночку. Так за чем конкретно тянутся к опальным и низверженным? Мотивация привечать падших и юродивых имеет ту же природу, что и массовая поддержка среднеуральских сидельцев: надежда на откровение, возникшего по причине осознания жизни «и с той, и с той стороны». Шаманы и раскольники приобретают интерес по причине наличия претензий на истину, переваренную жизненным опытом. И чем более причудлив такой опыт, – тем больше тяга. Можно говорить о том, что тяга идет не за политическими фигурами, а за принципами, которыми в повседневности приходится жертвовать. Можно по-разному относиться к В.С. Мухиной, но она достаточно точно определила причины поддержки чудаковатых и странных людей: «Принципы являются продуктом исторической деятельности людей, а человек может проявлять себя как личность, только определив для себя позицию отношения к социальным ожиданиям, к религии и идеологиям своего времени, только определив свое место в ценностях идеополя общественного сознания». Иными словами, люди едут в Среднеуральский монастырь не из-за отсутствия оппозиции, а в надежде самоопределения, которое так важно в периоды возможных смут. Не просят защиты, а сбиваются в группы во главе с харизматическими и принципиальными лидерами. Такое возможно в сознании, доведенном до отчаяния и страха не выжить.

Бороться с желанием самоопределиться – все равно, что бить море палками. Единственное действенное оружие против популярности такого шаманизма и раскола – это наличие сформированной, но постоянно развивающейся идеи (или образа будущего). Задача власти, желающей прекратить такую смуту – убедительно гарантировать выживаемость и искоренить отчаяние. Поэтому, проблема политического характера – это, как минимум, следствие, вершина айсберга.

⚖️🏛 Начало трансфера судебной системы ознаменовано отставкой зампредов Верховного Суда Свириденко и Нечаева. Причины отставки не раскрываются, что по новому кругу запускает слухи об отставке главы ВС Лебедева.

Уход зампредов стал итогом противостояния руководства АП, в частности Вайно, и председателя ВС Лебедева. Данная ранее «отвратительная характеристика для Ольги Егоровой» поставила Лебедева перед альтернативой неудобного выбора между уходом Свириденко + Нечаева, убирать которых могли только в связке, и оставлением Егоровой в должности председателя Мосгорсуда. Один из эффектов такой альтернативы – демонстрация приоритета интересов президента над интересами аппаратных игроков. Решительного наступления на ослабленные позиции Лебедева не могло бы быть без «папки провалов». За несколько лет работы Лебедев успел создать образ «цифрового и материально-технического провала» до того, как тема цифровизации встала в авангард российской политики. В итоге, символическая «охота на слона», начатая Лебедевым, перешла на чужое поле и закончилась контрольным выстрелом президента.

Изначально предполагался сценарий, когда на место О. Свириденко должны были претендовать два кандидата: И. Подносова и А. Бондар. Сегодня стало известно, что ВККС уже рекомендовал И. Подносову на должность главы Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда РФ. Об управляемости процесса ротации говорит отсутствие явных предпосылок к назначению Подносовой и отличие профиля предыдущей работы. По стечению обстоятельств, И. Подносова оказалась однокурсницей президента, что дополнительно говорит о наличии высокой режиссуры. Наличие контроля над кандидатами обеспечивает управляемость процессами обнуления и позволяет заморозить «течение общественно-экономической жизни» в период нестабильности.

Отдельно стоит отметить то, что О. Свириденко пользуется поддержкой сразу нескольких крупных игроков: А. Вайно, В. Матвиенко и ФСБ. Такое переплетение интересов свидетельствует о том, что аппаратные потери были распределены неравномерно, а ротация кадров судебной системы однозначно не может являться окончанием «гонки претендентов».

@kaktovottak

Несколько дополним интересное начинание коллег по выделению символических параллелей, связанных сегодняшней датой.

17 июля 1914 г. в Петербурге, Москве и многих других городах прошли акции «спонтанного патриотизма» под вдохновленными лозунгами: «Да здравствует Россия и Сербия!», «Да здравствует Англия и Франция!», «Долой Австрию!», «Долой Германию!». Время, когда война казалась благородным и далеким делом, а царствующая семья в последний раз наблюдала величие клонящейся к закату Империи.

17 июля 1998 г. в Екатерининском приделе Петропавловского собора состоялось погребение останков царствующей семьи, ознаменованное тремя одиночными пушечными выстрелами. Тогда же Б. Н. Ельцин в своей речи произнес: «Мы обязаны завершить век, который стал для России веком крови и беззакония, – покаянием и примирением». Начатое 19 августа 1993 г. прокурором-криминалистом В.Н. Соловьевым дело «об обстоятельствах гибели и захоронения членов Российского императорского дома», как дань покаянному примирению, в тот же день было прекращено в связи с «установлением личности погибших и смертью лиц, совершивших расстрел царской семьи и слуг».

Для выправления картины трагичности перейдем к более «системным датам».

17 июля 2006 г. Председатель Правительства М. Фрадков одобрил «Концепцию региональной информатизации до 2010 года». Концепция впервые в истории современной России внедряла информационный менеджмент на политическом и управленческом уровне регионов. Можно сказать, предтеча (или предвосхищение) технократического подхода, начало протоцифровизации.

17 июля 2012 г. Первое заседание обновленного Государственного Совета в расширенном составе, в который впервые были включены председатели обеих палат парламента и лидеров думских фракций. Важный шаг, который, в теории, позволял улучшить коммуникацию и расширить диалоговое окно, в котором парламентарии с большим успехом могли бы выражать мнение избирателей.

Цифры на форзацах учебников истории далеко не всегда способны передать значимость дня/эпохи, но именно их внешняя несвязность, их независимая от наблюдателя черствость и неисправимость образует грубое полотно истории, на которое человек уже сам наносит тонкий узор серебра-символизма.

🌐Самое интересное от "Кремлевского безБашенника" за неделю с лучшими комментариями коллег:

1. С вступлением в силу поправок к Конституции для псевдлоэлит, привыкших жить "по понятиям", как видим, пока что ничего не меняется. Они как были - так и продолжают оставаться исключением из любых правил

Отклики: Национальный курс, Кремлевский пересмешник, Ебулдинский спец, ВЧК, Трели нашего городка

2. О некоторых показательных трендах последнего времени в сфере ИТ-отрасли

3. Новые протесты рождают и новые смыслы, в том числе - и для власти, являясь своеобразным и эффективным тестом на ее способность оптимально гибко реагировать на возникающие внутренние угрозы

Отклики: Скурлатов live, Ебулдинский спец, Мастер пера, Алёхин. Telega власти, Шулика

4. Дмитрий Дризе: Протест в России меняется. От либералов, которые «так далеки от народа», недовольство постепенно идет вниз – в глубину корневого электората

Отклики: Алёхин. Telega власти, Байки из Спасской Башни, Свои да Наши, Скурлатов live, Евразия, Кремлевский пересмешник

5. Владислав Иноземцев: Нарисовав сама себе «кредит доверия», система перешла (как ей показалось) в наступление – и тут же столкнулась с масштабным протестом, инициированным ей самой на ровном месте

Отклики: Кремлевский пересмешник, Скурлатов live, Контрольная закупка, Алёхин. Telega власти

В. Иноземцев убедительно отобразил картину несоответствий и внутреннего противоречия чисел, но с оптимистической частью вывода о том, что «самое худшее для российской экономики осталось позади» согласиться не можем. В конце 2019 г., когда еще не было практического опыта взаимодействия в условиях коронавируса, о возможных сценариях развития мировой экономики уже говорили как о чуде. Первый зампредсеателя ЦБ РФ, К. Юдаева, уже тогда отмечала закономерность деглобализации и автоматизации, которая пришла на смену проекту «глобальной деревни».

Особенности обозначенных процессов уже тогда создали для РФ вилку: идти по естественному, но медленному пути модернизации, подбирая оставшиеся от технологического рывка крупицы за игроками первого эшелона; идти по пути ускорения модернизации по традиционным лекалам за счет накоплений граждан и подсаживания мировых игроков на сырьевую ренту. К 2019 г. уже выстроилась гибридная модель, порочность которой вскрылась с началом реального кризиса: собирая остатки «цивилизации» по технологическим помойкам, российская стратегия продолжала полагаться на нефтяное вымя и прочие «потоки», оставаясь заложником сырьевой торговли, модернизация в РФ отличаясь от модернизации «ненавистного Союза» только тем, что галоши могли производить по франшизе различных модных домов. Символы такой модели – это чудо-пломбы «отечественного» производства, горящие ИВЛ (того же «отечественного» производства), битый и убогий софт (как это было с «Социальным мониторингом») с уровнем кода явно не на 2к20 и торговлей «сырым ресурсом» при устоявшейся со времен импортозамещения стратегии необходимого возрождения производства и обработки (если говорить о сфере высоких технологий, то стоит вспомнить о тех же РЗМ). Единственно сохраняющая статус-кво тактика (чем в итоге станет обнуление) – это идти по кругу «вечной модернизации», на которой греют руки окологосударственные бизнес-империи. Ровно поэтому не в интересах истеблишмента оказывается ударное развитие, т.к. иное потребует не только вложений, но и необходимость поступиться частью контроль за массой работающего населения, у которого нет реальных рычагов воздействия и каналов волеизъявления (над больными не шутят, поэтому не будем про профсоюзы). Обозначенное и есть «самое худшее для российской экономики время», т.к. застой (по крайней мере – отсутствие развития) является перманентным, и это «время» каждый год выкидывает новые «рекорды отрицательного роста».

Поэтому трагичным напоминанием и символом рисованных успехов является то, что великая энергетическая держава ожидает «отыгрыша доходов граждан хотя бы на треть». Ожидает, но ничего при этом действительно значимого не делает. Добивает ситуацию то, что для создания одного рабочего места в 2016 г. в ОЭЗ (!) требовалось более 10 млн. рублей, а создано за 10 лет было всего чуть более 18 тыс. мест (!!) при 70 млн. потенциально пригодных к работе граждан (!!!). Какими методами удерживается контроль в стабильно бедных странах, думаем, объяснять не надо, как не надо объяснять что дешевле: дубинка или созданное рабочее место вне ОЭЗ.

Л. Соболь недавно жаловалась на плохое чувство юмора М. Симоньян, которое так похоже на юмор Е. Пригожина. А что же это такое – юмор Пригожина? Это когда у твоей компании долгов под 90 млн. рублей из-за иска от «Московского школьника», аффилированного с Пригожиным, а Евгений Викторович в этот момент поручает скинуть тебе миллион «в качестве пожертвования» (которое с большой вероятностью изымут судебные приставы за какое-нибудь очередное нарушение). Нам кажется, что не зря Евгения Викторовича зовут «отцом ольгинских троллей», ну не может человек с плохим чувством юмора создавать такие сочные ситуации.

На самом деле, нам не интересна ни судьба Соболь, ни Пригожина, но намек на то, что «все, что ты имеешь так или иначе сделает круг и окажется у меня в руках» однозначно вещь в себе, суровая, сугубо российская, непознаваемая и определяющая особенности государственного устройства.

Не в упрек, но ради демонстрации почвенной разницы подходов. Цитата: «В США административно-управленческую коррупцию рассматривают (шире, чем в Европе) как неразрывно связанную с организованной преступностью, поэтому полагают, что бороться с ней надо так же, как с мафией. Американские законы RICO, уничтожившие мафию как политическую силу, предусматривают полную конфискацию активов лиц (кроме необходимого для самой скромной жизни имущества семей коррупционеров), не сотрудничающих со следствием. Фактически государственные служащие оказываются перед выбором: либо работать честно и жить достаточно комфортно, либо стать на преступный путь и лишиться всего (в том числе добросовестно приобретенного – например, полученного по наследству)».

«Противомафиозные законы» (Зубенко Михаил Петрович, извините) вводят норму, по которой наказание полагается за подкуп «без связи с каким-либо конкретным действием или бездействием должностного лица или служащего», при этом сам подкуп разделен на пассивный (мотив) и активный (обещание и прямое требование). В то же время в России: уничтожены РУБОПы, массовую популярность разоблачителя имеют не правоохранительные органы, а частные компании, которые банкротятся по щелчку пальца, власть ассоциируется не с ответственностью, а с приближением безбедного бытования.

Таким сравнением мы пытаемся сказать то, что проблемы «дикого барства» находятся на уровне фундаментального отношения к собственности и то, что слишком разнятся подходы к имуществу у «мигрантских цивилизаций» (или цивилизаций успеха) и крепко осевших корневых народов. Вывод, к сожалению не оптимистичен: нет своих RICO и системного порицания барства – значит «цифровой пролетариат» так и останется «новой нефтью» и, как бы скоро не был предложен очередной «план национальных действий», в ближайшем будущем такой гражданин не будет способен скинуть ставшее уже традиционным «тощее рабство». Не потому что не хватит сил или организации протеста, как в Хабаровске, а потому что оно (барство) слишком сильно вросло в системные механизмы и подменило понятие «государство» на «государственное устройство». Именно поэтому «граждане полиса на марше (в походе)» и мигрантские цивилизации изначально привиты от такой подмены понятий: Полис/Государство – это ноги, а не стены.

«Разделяй и властвуй» в соответствии с реалиями сегодняшнего дня трансформировалось в «назначай и пусть сами едят ту кашу, которую заварили». Если вернуть Фургала было нереально, а промедление принималось за отсутствие понимания ситуации, то всегда есть вариант сыграть на том, что оппонент тебя недооценил. Ровно так и поступили.

Хотелось бы разобраться вот в чем. Почему-то сброшен со счетов один вариант, который ранее рассматривался, как потенциальный механизм «упреждающей легитимности». 1 апреля (не в шутку) был подписан закон о наделении правительства полномочиями по введению режимов «повышенной готовности и ЧС». Заход на тему растущего числа заражений был, скопления масс были, к медикам отношение трепетное, ресурс из бюджетников большой. Самое главное: опыт медиа-нагнетания и работы со статистикой имеется, в Москве уж точно. Десант из «информационных спецов» и зарядка врачей на вспомоществование местным управленцам обошлась бы в разы дешевле, чем бесполезный поиск организаторов стихийного недовольства. Объявление «особого положения» способно не просто поставить между АП и гражданами бруствер в виде ЛДПР, но и организует редкие заграждения колючих ковидофобов. Полагаем, что эту карту приберегли на случай выхода ситуации из под контроля, т.е. уже на тот случай, если заслон в виде функционеров из ЛДПР не спасет. С другой стороны, видя уровень реального экономического упадка от карантинных мер, введение «особого положения» стало бы красной (или желто-голубой, тут уж от партийной расцветки зависит) тряпкой для озлобленных толпы. Однозначно можно сказать только то, что непрогнозируемость ситуации позволяет добиться эффекта неожиданности без предварительной подготовки (это работает и с одной, и с другой стороны баррикад).

💼♟ «Вибрации Дегтярева» передают импульс кадровой политике менеджеров УВП и возобновляют критику проекта «губернаторы-технократы». Претензия к АП, в частности – к проекту Кириенко, определяет новую конфигурацию обнуления. Поддержка ЛДПР, полученная от «партии Служения» (Н. Патрушев, В. Володин), фактически втягивает системную оппозицию на поле «Охранителей». Такая перестановка сил провоцирует изменение курса партийной реформы и продолжение игры «больших коалиций».

В фарватере столкновения «больших системных сил» находится противостояние силовиков и ОПС. Частное проявление такого противостояния – новосибирское АУЕ-шествие. Помимо силовых методов контроля крайней мерой может являться альтернативный план введения ЧС, «способный не просто поставить между АП и гражданами бруствер в виде ЛДПР, но и организовать редкие заграждения колючих ковидофобов».

Позиционирование Дегтярева выстраивается в логике «назначенец президента», что поднимает вопрос президентской ответственности в региональной повестке. Первые часы Дегтярева в новой должности говорят о том, что прикрываться назначением долго не получится. Оттягивание личного разговора с хабаровчанами говорит о неправильном старте назначенца. О провале коммуникации не только самим Дегтяревым, но Москвой и полпредом Ю. Трутневым также говорит розыгрыш сценария «лишь бы выиграть время». Особое положение ВРИО, «когда он как бы есть, но его как бы и нет» не добавляет «очков уверенности» Дегтяреву и свидетельствует о временном характере пребывания в должности.

Сценарий, когда назначенец собирается держать кресло до нового кандидата, «больше похож на многоходовочку, цель которой – окончательно дискредитировать ЛДПР». О роли М. Дегтярева в качестве постоянной «разменной монеты» говорят переговоры 2018 года, когда «внутриполитический блок администрации президента вел переговоры с Владимиром Жириновским о «компенсации» за фактический отказ кандидата от ЛДПР Сергея Фургала от борьбы во втором туре». Неуверенное поведение на старте, проблемы с поиском союзников и статус «брошенного ВРИО» не внушают оптимизма избирателям, поэтому долго ожидать реакции хабаровчан на работу Дегтярева не придется.

@kaktovottak

Хабаровск затеняет не только знаковые события столичной жизни, но и вопросы буквально самой периферийной темы – таможни. Обратим внимание на взаимосвязь некоторых явлений, сформировавших определенную тенденцию.

Зафиксированный дефицит в 955 млрд. рублей, о котором говорил В. Иноземцев по отношению к таможне и ее исполнению текущего плана на 74,6%, выливается вовсе в неоптимистичные 37% исполнения годового плана (при необходимости достижения отметки в 5 трлн. 480 млрд. рублей), демонстрируя отставание по сборам до двух месяцев. И если большие цифры сглаживаются просадкой нефтегазового импорта, что прощает таможне «собираемость крупной рыбы», то шаг по добиванию «некрупного» потребительского сектора, ориентированного на кроссбордер, делается таможней не только умышленно, но и бесповоротно.

Удачный момент для выведения из повестки «надомной трансграничной экономики» предоставила и резко закончившаяся эпидемия, и динамика импорта, вычертившая букву «Л» на графике, уперевшись «в дно 2017 г.». Тем временем, у таможни проблем нет, а ко всему оказались не готовы экспресс-перевозчики. Но если последняя новость имеет трехнедельную свежесть, то сегодняшняя новость о том, что Дума приняла законопроект об увеличении на 5 лет предельного возраста службы в таможенных органах, обнулила декабрьское начинание по зачистке таможни. Также выраженное таможне парламентское доверие отложено подтвердило вывод коллег: потребительскому сектору будет отказано в комфортных условиях, как минимум на 5 лет. В конечном итоге это скажется не только на товарообороте (который к февралю просел на 17% и составил почти миллиард рублей в день), но и на доверии пользователей, вынужденных вернуться в оффлайн или довольствоваться втридорога отличающимися услугами отечественных ресейлеров, удачно выкупивших партию товара в Китае.

Думали пошутить на тему, мол никто не мешает идти дальше и сделать необязательным право на жизнь, здоровье и т.д., как это сделали за нас. Выше «порог молодости» – качественнее электорат, а с ним и результат голосования. Дадим подсказку: никому ничего запрещать не нужно, люди запреты не любят. Чтобы добиться результата, о котором говорит «Служитель» Леонтьев, достаточно просто открыть границы, а приезжающим на смену нашей молодежи высокоразвитым цивилизациям Гибербореи можно просто не давать гражданство, они итак совершенны, пусть только вовремя патент продлевают.

Создание рабочих мест, как новый «коммунизм»: также далеко, красиво и невозможно. Указ о 25-миллионной прибавке, мягко говоря, не то чтобы совсем нереальный сценарий, но у легенды про Сусанина-попаданца на Мазурских болотах куда больше оснований быть достоверной.

Если говорить о развитии экономики и ее модернизации, то количество рабочих мест не может расти ударными темпами в виду автоматизации и высокотехнологичности процесса производства. В случае, если ставится цель «массово занять», то тут вряд ли будет идти речь об IT-секторе и местах высокой квалификации. Но это не беда, беда, как известно с цифрами. В абсолютных цифрах успех борьбы с безработицей даже в тоталитарных государствах обеспечивался за счет грандиозных строек и оборонных проектов, и даже там не приближался к таким срокам и значениям!

Так, наследие Первой мировой оставило Германии к началу 30-х гг. с более чем 6 млн. официальных безработных, число которых достигло «относительного нуля» (безработных, конечно) только к 1939 г., и то за счет беспрецедентных мер, которые в современных условиях повторить нельзя ни в Германии, ни в любой другой стране мира. В Советской же России, помимо работы со статистикой и массовой ликвидацией безработицы (вместе с категориями, которые не могли причисляться к безработным, см. тут), предполагалось, что за годы первой пятилетки в работу будут вовлечены ок. 5 млн. человек (см. Создание фундамента социалистической экономики в СССР (1926—1932 гг.), см. тут). Мы понимаем, что сравнивать число безработных и методы ликвидации безработицы в тоталитарных режимах с методами работы и числом безработных в современной России не очень корректно, но абсолютные числа говорят о том, что «поднимать миллионные массы» за знаменем труда в период от 5-10 лет возможно только в уникальных конфигурациях общественного и государственного устройства. Более того, исторически поднятые массы шли (кто сам, кого вели, НО) стройным потоком далеко не на высокоинтеллектуальную работу, а тут предлагается загнать до 10 млн. (!) человек в высокорисковые объятия МСП (число работников которых только в 2019 г. сократилось на 600 тыс. человек). На фоне того уровня государственной поддержки, которую МСП получило в коронакризис, это, мягко говоря, нереально, даже за 10 лет (и это без учета того, с каким скрипом выбивались налоговые послабления). За 10 лет в ОЭЗ создали 18 тыс. мест (2006-2016 гг.) + 6 тыс. рабочих мест в 2017 г. (что выглядит не очень правдоподобно), и это в ОСОБЫХ экономических зонах! Если верить в то, что послабление налогового режима самозанятых способно привести к выходу из тени, то не стоит забывать про Израйлита, пусть масштабы разные, но курочка по семечку, а сотня раскрывшихся дельцов вполне себе на звездочку обменяется. Потому такие сказки-указы либо возможны к исполнению в какой-то другой России, либо совсем не на россиян рассчитаны. С сожалением констатируем, что недоумение становится новым драйвером общественной дискуссии.

Символизм узоров событийной канвы: сокол Жириновского встретил первые крики петухов (в смысле утро, а не митинг) на новом месте и оказался белой вороной, а первые ласточки хабаровского недовольства долетели до Москвы уже матерыми буревестниками революции. Синица в руках недовольных, как булыжник в руках пролетариата, если полетит, то из региональной птицы счастья станет черным лебедем. И только кукушка знает сколько песен еще не написанных возмущенных комментариев придется прочитать высоко летящей стае, которую ведет один старый стерх. Ведет, потому что клин усталый вот-вот потеряет ветер в крыле и обернется белыми журавлями. Или ведет старый стерх свой клин, потому что совестливый орнитолог некогда не смог закрыть птицу в клетке.

Прекрасная цитата, только вот стоит несколько углубиться в контекст. Кюстин не является первопроходцем в создании образа «далекой России», но наследует и продолжает движение по пути традиционных архетипов.

XVII в., служащивший у Лждедмитрия и Годунова капитан Маржерет о русских и их нравах в «Состоянии российской империи и великого княжества Московии»: «Особенно если принять во внимание их нравы и образ жизни, так как они грубы и необразованны, без всякой учтивости, народ лживый, без веры, без закона, без совести, содомиты и запятнаны бесчисленными другими пороками и скотскими страстями». Тот же XVII в., А. Олеарий в «Описании путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» уведомляет читателей о том, что русский народ «кожею и натуральным цветом своим сходные с другими европейцами» (да, это оказалось значимым), а также то, что патриарх заставил одеться немцев в «костюмы своих отцов, дедов и прадедов и одежды иных друзей своих, которые еще во времена тирана, при уводе старых лифляндцев в плен, попали в Москву» (см. там же).

XVIII в. Видным лже-документом эпохи становится «Завещание Петра Великого», якобы раскрывающее план действий наследников Петра I, задачей которых является «поддержание государства в состоянии непрерывной войны для того, чтобы закалить солдата в бою и не давать народу отдыха, удерживая его во всегдашней готовности к выступлению по первому знаку». Сам факт фальсификации говорит о наличии интереса в таком видении Российской империи в статусе (причем, явно не равном, подробнее см. тут). В XVIII в. миф о «русском варварстве» уплотняется и подается с позиций «противостояния» царей-цивилизаторов и укоренившихся на Руси пороках, что уточняется в исследовании. Автор также сообщает о том, что: «аббат-путешественник (прим. реж. – Аббат Шапп д'Отерош), согласно Каррер д' Анкосс, убедил его покровителя Людовика XV, что из-за отсталости и невежественности России в расчет ее «нужно принимать лишь постольку, поскольку она способна собрать внушительное воинство для утверждения своего могущества и удовлетворения амбиций» ее правителе» (см. Аббат Шапп д'Отерош «Путешествие в Сибирь по приказу короля в 1761 г.»).

XIX в. Традиция варваризации и радикализации образа России встречается уже у самого Кюстина: «Я замечаю, что веду здесь такие речи, какие в Париже ведут радикалы; в России я стал демократом, но это не помешает мне оставаться во Франции убежденным аристократом» (см. тут). Вишенкой на торте является фразеологизм за авторством Кюстина: «Империя эта при всей своей необъятности – не что иное, как тюрьма, ключ от которой в руках у императора; такое государство живо только победами и завоеваниями, а в мирное время ничто не может сравниться со злосчастьем его подданных» (см. тут).

Возвращаясь к исходной задаче по углублению в контекст, мы резюмируем: мысль Кюстина является культурным мейнстримом и традицией того времени, не этого. Условное попадание в идиологемы времени и частичная предвзятость объясняются устоявшимися архетипами и образами восприятия, через призму которых автор обретает «суждение до суждения» (как заочное знакомство с Россией), тем самым выстраивая умозрительные связи на почве сложившихся убеждений. Иными словами, Кюстин не предоставляет анализ (однако нельзя отказать ему в присутствующей рефлексии), но следует в русле устоявшегося порядка восприятия. Как мы ранее остерегали от экстраполяции «тогда» на «сейчас», не стоит возлагать на давно почившего маркиза роль пророка: не его отечество, не его время. Привнесение прошлого в настоящее, как и настоящего в прошлое, не делает изыскание чистым, выводы корректными, а природу изучаемого объекта сколь-нибудь ближе или дальше или понятнее (в зависимости от того «что во что привносится»). Причем и первое, и второе явление мы наблюдаем сегодня: одно в виде «печенегов с половцами», другое – в виде «древних укров» и возрождения Великого Турана.