Коллеги внесли ясность (UPD, жаль, что пост удалили, но суть там была в том, что при таком качестве агит-материалов на голосование должны пойти одни эльфы-алкоголики нетрадиционной сексуальной ориентации). Теперь понятно, чьими руками создавались эти зазывающие ролики. Помните перепись населения 2010 г.? А мы помним, и многие из голосовавших еще живы.

Так вот, в Москве были выявлены орки, в количестве 10 штук. Видимо, затаив обиду, они сейчас клепают эту чудо-агитацию, чтобы отловить эльфов на участках для голосования, ну или чтобы в родном Мордоре не воссияло солнце новой конституции. Иных объяснений пока нет.

О подаче искового заявления по поводу незаконности конституционных поправок. Ранее мы уже писали, что попытка найти лавкрафтовскую хтонь, стоящую за мотивацией и способностью кого-либо написать исковое заявление закономерно ведет к тому, что вокруг участников процесса возникает либо ореол квази-самостоятельности, либо возникает ощущение «великой шахматной доски» и наличие опытного кукловода над участниками процесса. Именно так создается фактура «образа независимости».

Один из главных вопросов: образ независимости чего/кого формируется? Независимых депутатов Гордумы в лице Ступина и Шереметьева или независимых судей Верховного суда? Два других вопроса напрямую связаны с абсурдностью идеи «учить демократии авторитарно», как и с не менее абсурдным временем подачи заявлений. Не рано ли спохватились, скорость разбора дела точно не ангажирована политически? Если ангажирована политически и требует решения вне регламентов, до определенного срока, то о какой независимости суда может идти речь? А если суд де-факто независим, то смысл показной демократии? Показать, что «старый пес лает по-новому» или то, что в конфликте трех первых замглавы АП суды резко и весьма рисковано встали на про-володинскую позицию «саботажа»? Не выглядит ли странным тогда то, что участники, отстаивавшие позиции В.В. Володина, оказались в одной связке с персоналиями публично малозначительными и позиционно противоположными (что означает умышленную демонстрацию слабости в конфликте и фактическую слабость несогласованной защиты)?

Наличие такого списка вопросов может означать следующее: подобная акция скорее всего является инициативой куда более приземленной, решающей задачи медийного продвижения/узнаваемости, противопоставленного процессу затухания интереса к персонам истцов. Иными словами, Ступин, Шереметьев, Соловей и Бочаров пытаются поймать хайп-рыбу в мутной воде проблемы поправок.

Если вчерашний разбор статьи Д.А. Медведева имел акцент на ироничном поиске глубинного смысла, то статья Н.П. Патрушева к такому разбору не располагает, т.к. попытка выдать ретроспективу за перспективу попросту перекинет стрелку вектора развития на рельсы встречного потока в сторону обратного направления стран-контрамотов.

Говоря о духовных ценностях, стоит понимать, что философская концепция духовности неразрывна с понятием рациональности: именно рациональность стала определяющим моментом возникновения рамок человеческой деятельности (от ограничения звериных инстинктов до регламентации правил техники безопасности). Духовность, сама по себе, – это продукт осмысления, условность, которая напрямую зависит от источника. Если нет единства источника – нет и единой духовности, как не может быть универсальной духовности, ценностей, нравственности и т.д. Глубинная ошибка всех определителей «правильных» нравов – это уверенность в истинности источника, с последующим табуированием рефлексии. Если воспринимать духовное, как «дар выбора, предпочтение и самоопределение», то предпочтения индивидуума и выбор ограничен рамками совсем не эфемерных законов, положений, актов, которые позволяют исключить нарушение «границ выбора» отдельно взятого человека. Если духовное находится выше материального, то противоречие возникает именно на стадии определения роли защитника, ведь именно материи отводится эта роль, т.к. духовный принцип «Боги способны защитить себя сами» реализуется именно руками «очень материальной паствы», а право на выражение мнения обеспечено спецсредствами известных федеральных «более чем материальных служб». Так, если имеется проблема выбора ценностей сегодня, то как может идти речь о прочном ценностном фундаменте «складывавшегося столетиями»? «Всемироно-историческая победа советского народа» несомненно, значима, не оспорима, но не эта ли победа стала катализатором новых суверенитетов, не бывшие ли слуги Союза разорвали его на удельные территории?

Если духовность является формой человеческого самосознания, самоидентификации и основой субъект-объектного отношения, то надындивидуальные категории духовности рано или поздно вступят в противоречие с личностными установками, если личность не воспитывается с пеленок самим обществом. Даже при наличии категории «детей государства» – последние становятся выразителями устоев, свойственных окружению, но не государству в целом. «Общие ценности» на поверку оказываются совсем не ценностями, и далеко не общими, потому что даже бывшие коммунисты перешли на расчет в долларах. Говорить без лукавства о стандартизации российских ценностей под какой-то универсум вообще нельзя, иначе как назвать процессы, начавшиеся с территориальным расширением и постоянным осаждением пестрых национальных элементов, желающих жить по своим старинным укладам в соответствии с их ценностями?
Само слово «ценности» в различных вариациях в статье Н.П. Патрушева встречается около 50 раз. И ни одного упоминания, почему это именно «ценности», и как их защищать даже не от внешнего врага, а от нас самих, граждан. Возведение крайне абстрактного, внутренне неоднородного, и отнюдь не единого конгломерата ориентировок в статус системообразующих элементов суверенитета – это пошив лоскутного паруса, который разорвет первый ветер серьезных сомнений. Если говорить без лицемерия о каких-то ценностях, то ценность человеческой жизни должна быть именно ценностью, измеримость которой не определяется копеечной суммой в исполнительном листе.

Итого: Патрушев предлагает идти спиной вперед, лицезря величие прошлого, Медведев – наоборот, – смотря из настоящего, при всей избитости формулировок, продолжает говорить о единстве с миром. И ни один, ни второй не видят отсутствие единства уже на пороге собственного дома. Две модели и все о каких-то других Россиях, потому что окуклившийся в собственную уникальность пубертатный подросток рано или поздно станет «таким, как все», а мечтательный космополит под старость лет все же захочет размышлять над стаканом благородного напитка, чем над флягой с мутной нильской водой.

Поддержим тезис о том, что культивирование неопределенности – это возможность разыграть карту эффектного появления, а разъяснение причинности на пике ожидания – потенциальный плюс к явке, рейтингу и т.д. Но имеется еще один смысл, утопленный в стену первичной реакции. Сообщение Патрушева о том, что «надо защитить средний класс» и появление инфоповода о повышении НДФЛ – это не просто одного поля ягоды, это плоды одной магистральной идеи. Еще полтора месяца назад счастливые 70% населения рывком с колен выросли в полете, но радости от принадлежности к «среднему классу» не испытали, а, спустя непродолжительный отрезок времени, спасения как такового не получили.

Эволюция характера обсуждений произошла не за полтора месяца дискуссий, а «по щелчку» публикации, что обусловлено скоростью изменения реакционного тона с комически издевательского до серьезного в вопросах определения «классового» права на спасение. Повышение НДФЛ в части определенных и озвученных конфигураций – это не поиск пути построения справедливого налогообложения, и даже не попытка создать реальную интригу перед голосованием, а, используя «силовую» терминологию, фактическая атака не только на благосостояние, но и тех, кто им обладает. Учитывая усредненные показатели, новый вариант налога затронул бы полностью всю IT-сферу, и именно о потенциальном исходе высококвалифицированных специалистов на фоне первичных разработок антикризисных мер Касперская сообщила Мишустину. Мы не пытаемся приравнять понятие среднего класса к целой профессиональной отрасли, но потенциальные потери даже джуниор-специалистов (хороших джуниоров, подчеркнем) – это инвестиция в развитие стран-конкурентов при параллельном отбрасывании страны-донора в новое средневековье, что является невыполнением «главной задачи будущих поколений» по Патрушеву (сбережение и приумножение выстраданных свобод и богатств). Иными словами, при всей важности статьи и спорности положений (которые мы рассмотрели ранее), Патрушев начинает дешифровку понятия «среднего класса» не по имущественному признаку, а по признаку значимости. И все это происходит в момент, когда горизонте возникает необходимость цифровой революции, аналогов социального рейтинга (не говоря уже о голосовании) и прочих цифро-прорывов, поэтому допустить убыли «среднего класса», который будет эту революцию совершать, мягко говоря, невозможно.

Символизм событийной канвы. Об ушедшем экс-губернаторе Чувашии Игнатьеве. Экстравагантно яркий путь и поиск справедливости в дверях Верховного суда закончился обыденной, безликой статистикой у закрытых «дверей травы» в ожидании суда иного характера. Истец и ответчик в одном лице, в рамках одного дела.

Театр военных действий

📕Конституция.
@master_pera Проблема закрытых магазинов и кафе беспокоит федеральные власти, приметившие несоответствие ситуации оптимистичному образу будущего, которое должны увидеть голосующие и зрители Парада Победы.
@hellotransfer Заболеваемость коронавирусом в регионах не идёт на убыль, голосования представляет эпидемиологическую угрозу во всех субъектах.
@DavydovIn Явка в Москве около 30% выглядит достаточно ожидаемым результатом.
@martyoshka Губернатор Омской области Бурков анонсирует возвращение России в Советский Собз по итогам голосования.

🔓Телеграм.
@ctrs2018 Для власти разблокировка Телеграм — попытка реализовать «маленькую победоносную войну» в преддверии голосования, в надежде активировать или нивелировать пресловутый креативный класс.
@kremlebezBashennik Разблокировку Телеграм нам пытаются представить в качестве некой «оттепели» или либерализации, но этого явно мало.
@russica2 Решение суда не отменено и будет применяться избирательно. Удачной блокировки Телеграма в виде механизма или технологии нет. Разблокировка в информационный тренд, где активные игроки Греф, Кириенко, Мишустин, Тихонова.

💸Налоговая политика.
@plutovstvo007 Госдума атакует правительство РФ, заявляя о повышении НДФЛ, в элитах формируется коалиция против экспансии фискалов, ведомых Мишустиным.
@kremlin_mother_expert Прогрессивная шкала НДФЛ скоро станет реальностью, фактически речь идёт просто о заметном повышении нагрузки на средний класс.
@KremlinPeresmeshnik Повышение НДФЛ – это не поиск пути построения справедливого налогообложения, а фактическая атака не только на благосостояние, но и тех, кто им обладает.

Кризис идей, как об этом пишет Д. Дризе, лишь вершина айсберга. Проблема не в том, что богатые богатеют, и не в том, что «налогов справедливого уравнивания» мало, а в том, что прирост благосостояния находится на уровне погрешности и размазывается по кошелькам пестрого конгломерата из принципа «ровно до получки». В российской ментальности, какой бы уровень абстракции данного понятия не выбирался, восприятие факта уплаты налогов находится на уровне неопознанного и малопонятного явления. «Чувство налогоплательщика» атрофировано отказом осознания процесса оплаты и элиминированием непосредственного взаимодействия, отчего создается иллюзия непричастности: самому ничего высчитывать не требуется, платит все равно работодатель, а значит деньги «не твои». Пока держится такая иллюзия, массой «неосознанных налогоплательщиков» значительно проще манипулировать, а прикрываться неадекватностью (не только начальников) на местах (не только рабочих) уже давно стало трендом.

Мы уже писали о том, что никого привлекать никуда не нужно, принцип «манка и силков» не должен применяться на собственных гражданах во избежание выработки «рефлекса отвращения», а также потому, что гражданин пусть и зверь, но, все же, разумный. Прослеживаемость выгоды от инициатив уже на уровне подсознания настораживает и говорит об опасности быть втянутым не в свою игру.

Также считаем ложным априорность утверждения о том, что система «всегда находится в равновесии», и дело не в неубывающей энтропии или апориях Зенона, а в том, что внешнее равновесие всегда относительно, как направление волн или ветра, т.к. можно условно определить вектор движения потока, но этот вектор никогда не будет таким же, как вектор направления движения отдельно взятой волны (если такое вообще определимо), молекулы, индивидуума. Говоря об общей угрозе, стоит понимать, что общей она становится тогда, когда об ужасе последствий узнают из статей, озвученных намерений и средств массовой информации, и неиллюзорен шанс того, что «общность» угрозы может быть экстраполяцией страхов малой группы на весь социум в целом. Поэтому, на наш взгляд, проблема не столько в отсутствии идей, сколько в том, что отсутствие идей у одних приписывается всем (что и подтверждает уважаемый коллега).

Извините, не удержались. Это же и есть тот цифровой прорыв, о котором все говорят, да? Высокоуровневая постирония на новость о появлении С.В. Кириенко в телеграме.

Символизм событийной канвы. Синяя изоляция спецсвязи и каналы защищенного обмена информации стали не актуальны на фоне потенциала самоизоляции и возможностей телеграм-каналов.

Реваншизм, которым веет от инициативы Левина, видится попыткой забивания ретроспективно-упреждающего клина в тело гражданского недовольства, с посылом «верности традициям»: признаем вчерашнее свершение успешным сегодня, чтобы завтра оправдать применение «исторически проверенного» решения. Аллюзии на процессы начала XX в. в условиях нарастающего гражданского напряжения, мягко говоря, не в интересах реформаторов и их имиджа. Сомнительным кажется выбор персоналии, т.к. военно-полевые суды, введение которых являлось личной инициативой Столыпина, запомнились гражданам в образе «столыпинских галстуков», а новые методы работы правоохранительных органов на уровне восприятия и фактуры отличались от методов революционной борьбы только официальным статусом. Также неудачность выбора лекала имиджевого строительства обусловлена спорностью итогов реформ, которые не решали государственных проблем на причинном уровне, а отсылка к современной программе освоения Сибири заманивает граждан в ту же ловушку, что и сто лет назад: гектары без инфраструктуры и коллективного освоения ни один льготный кредит на спецтехнику не обживет.

Цифровой пролетариат – это пролетариат, который работает благодаря цифре, или который «оцифровали»? В первом случае получается крайне не репрезентативный демографический показатель, во втором случае принудительная и всеобъемлющая цифровизация рискует стать надзорным «мишустинским галстуком» на шее новых дигитал-виртуалов. И в одном, и во втором случае, цифровой пролетариат будет иметь крайне ограниченный ареал обитания и завязку на региональные центры, поэтому изменение акцента с крупной группы «люди» на меньшую и специфическую группу «пролетариат» может говорить о начале процесса раздачи привилегий: стричь все стадо «одним процентом» нельзя, поэтому сначала завлекут самых платежеспособных манком повышенных льгот, после чего возьмут недостачу от основной массы, когда пойдут обороты. Суть, при изменении нефти на пролетариев, как была безлико пользовательской, так и остается. Коллеги хорошо сыронизировали про цифровые булыжники и т.д., но стоит помнить: процессу разбора мостовых предшествовали рабские условия труда и «империалистическая война», чего по природе в цифровом пространстве быть не может, и максимум чем все ограничится, так это гневными комментариями, авторы которых уже на цифровом карандаше и под лупой Бастрыкина, что исключает попытку перетекания массового возмущения в оффлайн (читай как и влияния посмертно оцифрованных виртуалов на реальные процессы).

Не уходя далеко от темы образов премьера и проблематики «тяжеловесности» статуса Мишустина. А коллег, пусть и понимаем, но поддержать не можем. Страна не раз была на грани раскола, и не раз гражданам лжепророчествовали о развалах. Если в безденежные 90-е, когда обесценилась не только земля, но и человеческая жизнь, удалось сохранить видимое единство, то сейчас, в момент постнефтяного выхлопа, когда жирные коты наелись, поддержка единства становится единственной (простите за повторения) возможностью сохранить собственный статус и причастность к миске, без которой они, сытые и имеющие блага, уже не смогут.

Предвкушаем ответный разбор от коллег, но сам факт обратной связи от В. Иноземцева – это уже достаточно приятная новость. Внесем коррективы на замечания, которые были непосредственно адресованы нам. В публикации мы не указывали мельчайшие особенности и дела Коверт, и двойного налогообложения, и факта наличия «конфедерации» конституции США. Цель приведенных примеров – демонстрация деталей, которые интерпретируются современными исследователями, как частное, но уже фактическое проявление преобладания национального права над международным. По делу Коверт: особенность не в том, что осудил военный суд, а в том, что военный суд руководствовался (на основании чего и существовал) положениями МЕЖДУНАРОДНОГО договора о базировании который де-факто и де-юре противоречил национальному законодательству в части права на суд присяжных. Войска США не могли находиться на территории другого государства без договоренностей, а статус и распространение военной юрисдикции на супругов военнослужащих, находящихся в непосредственной близости к месту службы, был тождественен статусу военного, т.к. определялся фактом разрешения на проживание и фактическим нахождением в расположении (в ином случае, доступ к государственной тайне, без обозначения статуса или договора с гражданином создавал бы препятствия на возможность контактов и ненужную волокиту для военной администрации). По двойному налогообложению, согласимся, но суть заключается в том, что национальный суд апеллировал к международному договору, изменяя своим решением его условия, и давность лет не столько важна, сколько сама процедура пересмотра ранее заключенного договора. По поводу преемственности Конфедерации – вопрос уходит от правовой оценки к принципу «запоминаются победители» и большей философии, по которой можно не считать Афинскую демократию и Спартанскую тимократию полноценными государственными образованиями, в виду того, что это переходные формы, ведущие к будущему государству Македонского.

Тем не менее, с конечным мнением В. Иноземцева мы согласны, а ранее написанный пост, помимо прочего, преследовал иллюстративную цель: ничего нового не происходит. Ранее мы писали о том, что если волна (гражданского мнения/неучастия) дальше будет продолжать по инерции забрасывать камни «пакетами», не видя начала строительства волнорезов, фактура которых наметилась в будущих изменениях, то скоро камни «обнимут» электоральное море, превратив последнее в спокойное и послушное болото.

Хорошее замечание Д. Дризе о медийной тишине, сопровождавшей выступление И. Краснова. Обозначенное явление можно считать иллюстрацией частного проявления теории праймов в процессе установления повестки дня: магистральная тема увлекла за собой поток обсуждения вопросов, утаив на виду процессы давно наметившегося «силового разворота».

Попытка «взять все» выглядит комично и самоиронично: все контролировать не получалось даже у такого суперведомства, как КГБ, хотя оно было близко к тому (благодаря совместной и дублирующей работе «полиции смыслов» на уровне партии), поэтому мифологический контроль уровня Штази на базе имеющегося ресурсного и полномочного потенциала (который достаточно велик) возможен только при утопичных сценариях развития российской государственности. Комичность заключается в том, что анонс планов глобального контроля тождественен поговорке «хочешь насмешить бога – расскажи ему о своих планах». Самоирония заключается в том, что «идеальная прокуратура» итак должна контролировать все значимые процессы вне зависимости от спорности и наличия заявления, т.к. формальность порождает формальность: «вы официально не заявили, мы официально не посмотрели». Поэтому оценивать заявления И. Краснова стоит, как публичную рефлексию, переросшую в наполеоновские планы (без негативной коннотации).

Реальным процессом отыгрыша позиций гражданского доверия для силовых структур может стать вполне реализуемый сценарий «сам себе силовик» (в том смысле, что в «процессы восстановления справедливости» будут привлекать гражданские элементы по личной инициативе с определенным стимулом), в котором возрастает значимость обращения неравнодушных граждан или факта гражданского контроля. Речь идет не о том, что какие-то ведомства могут поделиться «монополией на насилие» (т.к. негласно это уже давно произошло, примеров самоуправства околоказачьих и иных организаций много), и даже не о том, что в корне будут пересмотрены процессы установления контроля, а о том, что нынешний момент тотального недовольства является хорошим стартом для процесса легитимизации умеренного макрейкерства, которое позволит непосредственно управлять этим недовольством (на что мы обращали внимание еще месяц назад).

При смене имиджевой модели заинтересованности в наведении порядка с «порядок мы наведем сами» на «порядок мы наведем сами, не без гражданского участия» появляется возможность заработать симпатию как либерального активного меньшинства, так и консервативно пассивного большинства. Таким образом, переосмысление понятия «силы» и изменение статуса отсутствующей неотвратимости наказания являются хорошей базой для культивации лояльной аудитории. Отличный шанс для преобразования «силового бренда» с возможностью отказа от идеологемы «топорный, но эффективный».

Очень кстати коллеги вспомнили Салтыкова-Щедрина. Как бы только вместо водки наш «Прокоп, вместе с своей персоной, весь Залупск Европе» не показал. И ведь «покажет; знаю (-ем), что он повезет за границу (личный) Залупск и в своем платье (отдельным чартером), и в покрое своего затылка и брюха, и в тех речах, которыми он будет за табльдотами щеголять; знаю (-ем) все это — и все-таки» стремимся «залупские запахи обонять, залупскому невнятному бормотанью внимать». А те, кто не внемлет сокровенному бормотанью, будет сослан в чудные места Залупска, чтобы через силу учиться любить природу головлевской трудовой осени.

Кто помнит, что было ровно год назад? А два? Память нынешних поколений всегда упирается в границы зрелости поколений предшествующих. Без злорадства, хорошо, что те, кого мы называем «потерянным поколением» теряются и хоронит себя на просторах сети. Почему? Потому, что молодость не должна знать, что значит «прожигая руки тушить зажигалку», или «как умереть от истощения», находясь в цеху, полном хлеба. Нет, не потому, что это не нужно знать, а потому, что в момент соприкосновения со «счастьем» необходимости исполнения долга, молодежи больше не будет, в принципе: объективы комиссаров захватят лишь выражения усталых лиц двадцатилетних стариков, проживших «день за десять», от взгляда которых можно на всю оставшуюся жизнь скорбью и глубиной осознания закусить положенные сто, двести и триста грамм.

Повезло же нынешним поколениям... умирать, сразу, за любимым делом: слух не воспримет гул осемененных сталью юнкеров, не будут завывать соседи, ни Андрей, ни Екатерина, не будет нужды за угол выглядывать Зайцем, как не будет необходимости зачерпнуть свежей воды в пустынном курятнике, изгаженным лисом. «От старшего к младшему» передавайте отеческую мудрость: хорошо нынешним поколениям. Не нужно живущим вечной жизнью знать о смерти, как не нужно защищать то, чего нет. До той поры, пока враг не оказался на пороге. До той поры, пока врагами не окажемся мы сами.

Помните жертву, помните алтарь, помните свои имена.

НЕЗЫГАРЬ акцентирует внимание на новом тренде, который пришел на смену «тренду перекидывания ответственности». Порочный круг участившихся пояснений в виду провалов и провалов в виду пояснения вытянул сразу все властные эшелоны на пути постоянных оправданий. Частое напоминание, что кто-то что-то не понял и вхождение метафоричных коллизий в оборот делает властные институты заложниками не только традиционно бюрократического косноязычия, но и неумения вести диалог в виду привычности методов авторитарной педагогики.

В условиях постоянных ремарок по поводу «правильного понимания», когда социальное ожидание ориентировано на четкие и понятные программные ответы, получение статей и редактуры акцентов личного видения (вместо фактуры эволюционного развития ударными темпами) становится непростительно кощунственным поступком по отношению к героям и нашему времени. Времени, которое было выиграно ценой тысяч не вернувшихся с фронта эпидемиологической войны. Если книги о призраках пишутся не для призраков, то пояснения делаются не для смысла и большего понимания. Поэтому, чем больше звучит оправданий, тем устойчивее становится впечатление, что сказанное ставится выше сделанного, т.к. помимо «слов» не осталось ничего, а постоянные пояснения становятся последним рубежом защиты уже давно разоренного города.

Предлагаем назвать данный флешмоб «фронтальный синдром шаловливого большого пальца». Смотря на эти случайные шедевры, можем взять на заметку следующее:

1. Соблюдайте цифровую гигиену, не засоряйте канал слива непроверенной информацией, после напряженного создания инсайда, подотрите канал вброса, чтобы обезопасить инсайдодателя.

2. Чтобы быть ну это четче формулируйте свои эти самые.

Круглоформатное очеловечивание, как метод вызвать игривую улыбку и увеличить цитирование собственного материала? Или это такой условный сигнал начала игры для членов тайного клуба вуайеристов?

Извините, конечно, но все эти условности «партийного деления» по линии демобилизатор-служитель в вопросах аудиторских проверок – это разведение ненужного пафоса.

Если аудит устанавливает нарушение, отчитывается лично президенту и несет ответственность за предоставляемые цифры, то это вот вообще не «атака» на личностном уровне, это превью решения проблемы соответствия а) компетенций – требованиям профессиональной подготовки, б) условий «финансовой гигиены» чистоплотности исполнения должностных обязанностей. Коннотация агрессии здесь неуместна также по причине того, что проверка может быть полной, частичной, с пристрастием и т.д.

Тем не менее, данная проверка полностью укладывается в логику «восстановления рейтингов»: чем больше найдут, тем лучше всем акторам-участникам, что очень кстати на фоне совокупного падения рейтинга доверия власти. Самовычищение также является следствием сокращения кормовой базы, а те, кто способен грамотно разделить оставшиеся ресурсы и становятся пастырями (спойлер: не случайно налоговики, аудиторы и т.д. сейчас у руля). Таже не случайным явлением именно в момент реаккумуляции бюджетных средств становится идеологема «цифрового Столыпина», при этом акцент на цифровизацию смещает вектор драматизма раздутия штата сотрудников на значение «чрезвычайности и временности», тем самым анонсируя не столько цифровые реформы, сколько борьбу с человеческим фактором в вопросе освоения средств.

Последний тезис укладывается в мир-системную логику борьбы с «периферийными развалами», по которой эффективность государственных структур на периферии крайне мала и дорога в виду стремления «периферийной олигархии» сохранить самостоятельность и утекающие в метрополию ресурсы. Цифра в таком случае становится мечом, разрубающим клубок региональных элитных дрязг, и фактором уменьшения местно-царственных амбиций.

Господа, ну, уж если проводить реставрацию культурного слоя, то зачем копать по верхам? Столицу и в Киев можно перенести. Разом проблему с санкциями и прочими принадлежностями (территорий) решить. Есть еще вариант, в традициях «Великой степи» и половецко-печенежской децентрализации (все в рамках тысячелетнего культурного наследия): кочевая столица. Позволит решить проблему развития вообще всех регионов, т.к. через определенный промежуток времени, как на олимпиаду или ЧМ, в каждом регионе ударными темпами будет создаваться инфраструктура для встречи столичного «города-на-колесах» в духе Опрокинутого мира Кристофера Приста (кажется, мы изобрели ставку монгольского хана). И вообще, серьезная проблема загруженности заключается вовсе не в месте дислокации столицы, а в достаточно примитивном двумерном восприятии пространства. С каких пор стало обязательным условие перемещаться линейно на плоскости?

Если чуть (именно чуть) более серьезно. Гетто создается не только на окраинах, и не только неблагополучием, потому никакой центр разгружен не будет ни буквально, ни политически в виду того, что уровень жизни и аппетиты из центра не уедут, а понижение статуса не разовьет прилегающие к московской метрополии территории областной периферии. Поэтому столица должна быть в самом труднодоступном месте, желательно в Заполярье, откуда будет удобнее следить за решением проблемы Норникеля, и куда доберутся только самые способные и упертые граждане, за что можно сразу их наградить пожизненной пропиской. Хороший стимул попасть в «зеленую струю» и занять достойное место в будущей битве за Арктику. Даешь столицу на Новой Земле! Новая конституция – Новая Земля!

15% на доходы свыше 5 млн. рублей в год. Но не на все 5 млн., а только на ту часть, которая превысит порог. Добро пожаловать в мир новых «больших бизнес-семей» и размазывания черно-белого нала на дальней линии родства уровня племянников, троюродных дядьев и т.д. Скинуть НДФЛ «остальным» категориям граждан, тем самым простимулировать покупательскую способность – извините.

Промышленное лобби уверенно укрепляет свои позиции по импортозамещению. Глава Ростеха Сергей Чемезов и зампред Правительства Юрий Борисов единодушно транслируют идею о том, что пора заканчивать кормить зарубежные компании со стола госзакупок, тем более что российские производители в состоянии обеспечить страну конкурентоспособной продукцией. Пока не по всем направлениям, но в ряде отраслей компетенций у нас вполне хватает для того, чтобы удовлетворить нужды внутреннего рынка, и этим надо пользоваться.

Правда для начала нужно преодолеть засилие импорта, который на данный момент доминирует в госзакупках. И тут промышленный блок сходится во мнении о необходимости введения отраслевых квот. Сегодня соответствующие поправки в 223-й и 44-й ФЗ относительно квот приняли в первом чтении в Госдуме.

Как мы видим, действующие сейчас меры тонкой настройки недостаточны. Их просто научились грамотно обходить. Соответственно, старая добрая бескомпромиссная квота пожалуй единственный вменяемый инструмент, который сможет открыть дорогу для росийской продукции на российский же рынок.

И нечего этого стесняться. Протекционистская политика ведется и в США, и в Китае, и в Индии, и даже в ЮАР. А в Японии промышленное лобби добилось того, что доля контрактов, заключенных иностранными компаниями в результате победы на тендерах, не превышает 3%.