В. Иноземцев репрезентует резкую и достаточно правдоподобную событийную канву, но сама картина происходящего, на наш взгляд не является драматичной и столь тусклой. Так как дьявол кроется в мелочах, стоит заметить, что уважаемый эксперт пренебрег некоторыми деталями ради общего фона, поэтому в первой части нашего разбора мы рассмотрели частную сторону проблемы голосовательного обнуления, а в данной части мы перейдем к более общим категориям.


Часть 2. Общее против общего.

Отказ от обладания вторым гражданством продиктован скорее не «страхом предательства», а попыткой обойти общественное обсуждение о «национальных элитах», что продиктовано стремлением успокоить потенциальное брожения в неэлитных умах. Все обозначенное подкреплено особым профессионально деформированным восприятием мира через призму «угроз», где предательство и возмущение – это явления одного порядка. Данная норма также является атрибутивной, т.к. ни сути, ни фактуры не изменяет: дети высшего менеджмента страны уже давно натурализованы на местах, а отцы, если потребуется, могут воспользоваться «правом воссоединения с семьей».

«Деструктурируя российскую государственность, нынешняя политическая элита ставит свою судьбу в зависимость не от закона, которому она вместе с народом должна бы подчиняться, а исключительно от изменчивого настроения масс». А нынешняя политическая элита вообще когда-нибудь мыслила категориями массы, или ассоциировала себя с «гражданами, зависящих от закона»? Наедине с безнадежностью и неизвестностью, как мы уже писали, граждане бывают чаще, чем дома, поэтому в Кремле понимают это, но, более того, пользуются этим: им, гражданам, идти некуда, съедят то, что дадут (деньги съедены изоляцией, недовольство побеждается прививкой паталогического страха перед народными скоплениями и т.д.).

Говоря о «шансе на спасение ситуации и формализованном голосовании» правильно отмечено, что голосование могло бы быть формализовано, но от этого оно бы не приобрело отличий от театрализованной постановки: Кремль прекрасно понимает это, поэтому не кормит толпу формальностью (сил нет, или действительно безнадежность поселилась в высоких кабинетах – сложно сказать).

В начале этой публикации мы сказали, что сама картина происходящего, на наш взгляд не является драматичной и столь тусклой, но не потому что все совсем не так плохо, а потому, что эта картина вообще не представляет никакой художественной и смысловой ценности, она не является картиной, потому что «безнадежная действительность» стала творцом оживающего петроглифа. А что касается того, что «с этим выбором миллионам россиян придётся жить в государстве, которое само обнулило свою легитимность», то страшна не нелегетимность будущего, а серость настоящего.

НЕЗЫГАРЬ тезисно очертил скелет системы пост-обнуления, что последовательно отмечено другими участниками обсуждения. Тем не менее, воспринимать эти тезисы, как анонс коллегиального управления нельзя по нескольким причинам. Одна из значимых причин находится в имиджево-легитимном поле: коллегиальное управление подразумевает наличие возлагаемой персональной ответственности за совместно принимаемые решения, что может войти в противоречие с должностными инструкциями/целями/планами или природой занимаемой должности и места в «совете».

Вопрос коллегиальности достаточно болезненный, т.к. исторко-управленческий опыт совместного занятия должностей не очень репрезентативен. Значимым ударом по коллегиальности стала традиция совмещения высшей государственной должности и должности «полит-навигатора/кормчего» еще со времен Л.И. Брежнева, находящегося во главе ЦК КПСС и Верховного совета СССР, а чем это обернулось – догадаться не трудно: шутка про Страну Самых Старых Руководителей была придумана не просто так, а необновляющийся застой-состав держащихся друг за друга стариков (в этом плане очень коллегиальных) вовсе поставил крест на сменяемости. Однако, обозначенное заболачивание политического ландшафта было возможно при условии наличия авторитета, сегодня же персональная ответственность за коллегиальные решения ляжет мертвым грузом на уже обвалившиеся рейтинги доверия, поэтому, если сейчас не сумели создать рейтинговый запас, то перекрывать непопулярные меры коллектива управленцев личными имидж-очками будет попросту невозможно.

Уход от института сверхсильного президента – это не равно «балансировка» полномочий по остальным ветвям, потому что связка управленческих решений эффективна только в условиях определенного соответствия статуса (уровень полномочий которого так же значим, как и сакральность, не говоря уже о неформальном функционале), и не факт, что такая связка сможет правильно применяться кем-то на иной должности (в данном случае показательно возвращение в дискурс подчинение СК прокуратуре, т.к. в кризисый момент скорость реакции может стоить не только рейтинга, но и стабильности системы как таковой, и это не говоря об ограниченности ресурсной базы). Выведение президента «из системы», как пишут коллеги, пусть и находится в фарватере поправок (т.к. проработка фактологии безопасности бывшего президента не случайны, и внесены для полной перестраховки), но однозначно невозможно. «Выход за рамки», который, как обсуждалось ранее, вероятен только вперед ногами.

Демократизация – это не всегда путь к демократии, т.к. различный уровень развития как регионально-территориальных доминант, так и культурно-этнических массивов, при запуске одного и того же процесса по всей стране, может дать различные результаты не только в соседних регионах, но и на соседних улицах, и, при отсутствии уникальных полномочий, «равнобедренный управленческий треугольник» попросту спровоцирует нестабильность системного равновесия (из-за чего будет педалироваться и без того набившая оскомину чрезвычайщина). Иными словами, ни к «демократиям», ни к равным и коллегиальным органам протаптывать дорогу, в условиях ограниченного и кризисного ресурса, никто не будет.

Конституция и пустота

Социальная психология и юриспруденция, видимо, всё же не главные сферы для аналитики Владиславом Иноземцевым.

Почти идеальный анализ текста, на мой взгляд, получился у коллег из Кремлевского пересмешника. Им удалось дать и юридическую оценку, и оценку с позиций политической инженерии. Я не буду повторять коллег и только уточню ещё один момент - отношение к Конституции в нашей стране и в США - абсолютно разное. У нас члены комиссий по поправкам рассказывают, что никогда не читали Основной Закон, а большинство граждан видели его обложку только в яндекс-картинках. Именно такое отношение и будет достаточным основанием не сгущать краски по поводу происходящего. Сегодня вся активность, как "за", так и "против", сведена к высказыванию отношения к обнулению сроков Президента и не более. Все же остальные поправки прошли мимо разума и душ населения и не вызывают сегодня никаких эмоций. Почему? Потому что составляли их люди далекие от народа.

Опубликованное в Кремлевском безБашеннике мнение Владислава Иноземцева о поправках в Конституцию РФ, которое мы отрепостили "в чистом виде" не вызвало шквала критики, но саму критику собрало. У кого-то достаточно мягкую и "политкорректную", как у Кремлевского пересмешника, а у кого-то и весьма бурную, жесткую и, как там водится, не без ярлыков. При этом сам вопрос Русского Демиурга о том, зачем ББ в принципе опубликовал этот текст Иноземцева априори предполагает ответ в пользу безБашенника. Полагаем, оттого и опубликовал, чтобы Демиург, Пересмешник, Спец (другие, возможно, подтянутся) все это пообсуждали. А если с чем-то несогласны, то еще и бурность приветствуется. Здесь разница в подходах каналов. Демиург, как представляется, никогда не поставит к себе текст, с которым он внутренне не согласен. А вот у ББ позиция редакции может не совпадать с позицией автора. Иноземцев - фигура, более, чем известная. Право на свое мнение имеет. Да, озвучено оно эмоционально, ярко и больше напоминает, конечно, митинговые тезисы, которые собравшиеся хотят услышать. И поэтому - весьма уязвимо и в "деталях дьявола", и для обычной казуистики.

Не желая в возможной казуистике сильно увязать, попробуем просто посмотреть точечно со своей колокольни на два текста двух Конституций.
Второй абзац статьи 6 Конституции США:
"Настоящая Конституция и законы Соединенных Штатов,
принимаемые во исполнение ее, и все договоры, которые заключены
или будут заключены властью Соединенных Штатов, становятся
верховным правом страны; и судьи в каждом из штатов обязаны
следовать этому праву, какими бы ни были положения Конституции
или законов любого из штатов".

А теперь та самая поправка в Конституцию РФ:
"Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не подлежат исполнению в Российской Федерации".

Вам все нравится во втором тексте? Нам - нет. Первое - слово "истолкование". Напомним, речь о Конституции. И второе - само отрицание, вызывающее в памяти "бешеный принтер": запретить то, запретить сё.

Описанные коллегами настроения и некоторые тренды в АП и Правительстве по мере ознакомления преобразились в планы намерений «новой искренности», находящиеся в каркасе непонимания с фактурой легкой издевки.

Образ Грефа, как значимого цифровизатора выглядит органично, но «Греф-просветитель» или «Греф-эксперт-по-молодежи» – это порочная попытка экстраполяции цифрового успеха в иные сферы (к слову, как и стремление наделить лидерскими качествами/высокими управленческими умениями одного известного спортсмена). Одно дело узконаправленное руководство высокотехнологичными проектами, другое – вопрос воспитания поколений, разные уровни, перспективы, различная почва для работы.

Не вяжется также экспертность Грефа в вопросах образования на фоне давнего посыла «работайте по 18 часов, занимайтесь тем, чем нравится, а чем не нравится – не занимайтесь». Молодежь (и не только) ищет не профессии, она ищет смыслы, ответ на вопрос «зачем», и чем чаще «учителя» подменяют осознанную «нужность» успешностью или беспричинной необходимостью – тем сильнее непонимание и отторжение. Успешный коммерсант не ответит на вопросы «ненужной» молодежи, потому что мыслит иными категориями, поэтому работать по 18 часов нужно не молодежи, а над молодежью, развенчивая культ успешности, что возможно только тогда, когда успех перестанет быть эквивалентом обеспеченности и стабильности в штормовых условиях. Как видно, поле работы с молодежью и образованием выходит за рамки опыта и компетенций одного эксперта, становясь на уровень прогрессорских концепций.

Масса форумных, конкурсных мероприятий и прямой диалог с молодежью дадут эффект только в условиях постоянного функционирования: форум и мероприятие заканчивается, модерация сетей ослабевает, но молодежь остается. Ворваться в соцсети по указке в надежде построить коммуникацию после множественного лицемерия невозможно, поэтому виднеется за таким посылом отчаяние, а не озабоченность. Апологией «новой искренности» с большей вероятностью станет то, что деньги на интернет-грамотность и ведение соцсетей будут успешно освоены ушлыми коммуникационными агентствами и прочими экспертами ведения сетей в ускоренном темпе, но народно-молодежной любви это не принесет. Сам посыл борьбы с фейками демонстрирует непонимание функционирования среды. Разница между невозможностью отличить обман и усмотрением угрозы в обмане крайне велика, поэтому обозначенное настроение, как и предлагаемые меры – это не просто борьба со следствием, а борьба с ложным следствием. Когда осмысленность и критичность мышления отдана на откуп традиции (стабильности), а нужда заставляет работать по 18 часов вместо обучения/чтения книг, не стоит удивляться тому, что разговора между поколением «имеющих все(х)» и поколением «вынужденного выживания» не получится.

В копилку проблем молодежной политики. Мнение экспертов «Клуба регионов», представленные НЕЗЫГАРЕМ отражает данность прошлогоднего исследования в области организационно-правовых условий реализации молодежной политики.

В региональном исследовании интересно следующее. Было проанализировано около 1,5 тыс. нормативно-правовых документов относящихся к государственной молодежной политике, в числе которых: 213 нормативно-правовых актов ПФО (федеральный уровень), 753 акта муниципального уровня, 43 региональные программы и 484 программы муниципального уровня. Первым бросается в глаза само количество актов, говорящее о забюрократизированности молодежной политики. Тем не менее, парадокс: эта же бюрократия, которая должна отвечать за реализацию программ, фактически допускает отсутствие… целевого финансирования мероприятий в большинстве программ! То есть, деньги выделенные под цели и задачи программ на развитие «социально ответственной личности» не доходят до места не только из-за коррупции, а из-за откровенного бюрократического саботажа программ на местах (по незнанию или другим причинам – вопрос отдельный). Данные выводы позволяют внести коррективы, касающиеся поколенческого раскола по линии «обновление или патернализм», с изменением характеристики и экстраполировать выводы регионального исследования на уровень федеральный: колебание уровня недоверия у молодого поколения высоко не потому, что «прошедшие через череду кризисов» старшие поколения со своим опытом более устойчивы к потрясениям, но потому, что фактическая безальтернативность и повседневная неизменчивость непреодолимы без обновлений уже неработающих механизмов молодежной политики, а также из-за того, что инертность старшего поколения бюрократов в итоге и привела к застою.

Иными словами, исследование КР кардинально не поменяло имеющийся знак оценивания молодежной политики, но значительно углубило и продемонстрировало фактическое ухудшение состояния изучаемой среды, обнажив старые проблемы отсутствия: выделения государственной молодежной политики в отдельную отрасль, четких правил основания расходных обязательств и контрольно-надзорного регламенат за осуществлением-реализацией целевых программ.

Итог: отказ от обособления и придания самостоятельности обозначенной отрасли породил неопределенность предметов и методов регулирования, за которыми снежным комом нарастали проблемы не только понятийного аппарата, но и финансирования, и контроля качества исполнения.

Медведевский экзистенциальный даосизм, или недеяние, как вершина мудрости антикризисных мер, покой ума – в отсутствии вопросов: новые ключи понимания логики государственного участия в жизни государства. Часть 1.

Продолжая логику и дополняя посты коллег о новой статье Д.А. Медведева. Далее будут приведены определенные выдержки из статьи, смысл которых находится в логическом поле известных теорий с отдельным акцентом на источник эпиграфа. В скобках указаны главы Дао дэ цзин.

1. Блок внешнего взаимодействия.
- ДМ: «Важнее всего не просто сами ответы (прим. КП: кто виноват, что делать), а согласованная всеобщая работа над выходом из самого масштабного» + «подследственные» государства. Озвучен тезис отказа от поиска первопричинности, необходимость неизведанного, пустоты в причинах взаимодействия (т.е. отсутствия значимых причин). Д: Тридцать спиц соединяются в одной ступице, [образуя колесо], но употребление колеса зависит от пустоты между [спицами] (11).
- ДМ: «Сотрудничество для обеспечения не только глобальной, но и бытовой безопасности человека» + совместная вакцинация + инициатива о снятии санкций + «Пандемия коронавируса со всей очевидностью доказывает, насколько чувствительно для человечества моментальное заражение миллионов людей» + биотерроризм + тесное сотрудничество на обозначенных площадках. Макклюэновская «глобальная деревня» превращается в глокальную, упорядоченный микрокосм квартиры становится общественным достоянием и залогом спокойствия. Разумный эгоизм и дилемма заключенного: сотрудничество, а не наказание. Д: Небо и Земля долговечны потому, что существуют не для себя (7).
- ДМ: «Пандемия коронавируса со всей очевидностью доказывает, насколько чувствительно для человечества моментальное заражение миллионов людей» + биотерроризм + тесное сотрудничество на обозначенных площадках. Отсылка к тому, что универсальные форматы взаимодействия уже созданы, нет смысла создавать иные объединения. Д: Не желая многого, они (прим. КП: древние ученые, тру-даосы) ограничивались тем, что существует, и не создавали нового (15).

2. Блок внутреннего взаимодействия.
- ДМ: «Объём мер государственной поддержки должен быть по возможности сопоставим с масштабами потерь экономики и благосостояния граждан» + «ВВП перестанет быть критически значимым критерием для оценки динамики развития». Озвучена прямая зависимость мер и экономической значимости. Идеологемы: Незначительность экономической роли => малая поддержка, низкий уровень благосостояния => выплаты на уровне выживаемости. Логика: Совершенномудрый стремится к тому, чтобы сделать жизнь сытой, а не к тому, чтобы иметь красивые вещи (12).
- ДМ: «Цифра» не только позволяет, но и требует решительного отказа от устаревших и сковывающих социально-экономический рост форм контроля и надзора». Невидимый контроль - не отсутствующий контроль, поэтому совершенномудрый не обладает человеколюбием и предоставляет народу возможность жить собственной жизнью... НО тот, кто много говорит, часто терпит неудачу, поэтому лучше соблюдать
меру (5). Анонс уменьшения числа говорящих?

Медведевский экзистенциальный даосизм, или недеяние, как вершина мудрости антикризисных мер, покой ума – в отсутствии вопросов: новые ключи понимания логики государственного участия в жизни государства. Часть 2.

Продолжая логику и дополняя посты коллег о новой статье Д.А. Медведева. Завершение и итоги предшествующей части.


3. Три экономических шока.
- Завершение первого: «Основной отрицательный эффект следует ожидать в 2020 г., тогда как в следующем экономика сможет в целом адаптироваться к новым условиям, независимо от динамики цен на нефть».
- Завершение второго: «время спада может быть ограничено периодом сохранения регуляторных решений, а восстановление экономики начнётся достаточно быстро».
- Завершение третьего: «продолжительность такого падения, возможно, будет ограничена сроком действия строгих карантинных мер, после чего спрос восстановится».

Истинная даосская сущность экс-премьера проявляется именно в этих положениях, т.к. из текста четко видно, что, по мнению Медведева, все кризисы возникли сами, сами же и разойдутся, поэтому «не отдаем приказания, а следуем естественности» (51).

На этом месте мы остановимся, т.к. шутка затянулась, иначе мы идем по пути доказательства мицелия в ленинском броневике. Тем не менее, риторика новой статьи Д.А. Медведева демонстрирует не столько увлечение экс-премьера восточными практиками, сколько универсальность недеятельного подхода, одинаково эффективного при бурях и штиле: все закончится само, принимаемые меры должны быть «ударом без усилия», наличие политического влияния хорошо, когда ты вне политического поля, и т.д. Не самый удачный фон для заявления о возвращении в большую политику, не говоря о способе успокоить граждан в правильности принимаемых мер, потому что «китайское пение» в тумане над Янцзы не будет понято на берегах Москвы-реки, порогах Шуи или на гранитных мостовых Невы.

Символизм событийной канвы. Экс-премьер, отправленный в состояние возвратного пострига на тихое зампредседательство, из своей люксовой кельи Совбеза пишет статью, вторя другому Расстриге-даосу (С.Л. Доренко), о том, как наладить мир созерцанием. И в тот же момент в медиапространстве появляется без пяти минут схимник-расстрига Сергий (Романов). Тренд отворяющегося затворничества?

Коллеги внесли ясность (UPD, жаль, что пост удалили, но суть там была в том, что при таком качестве агит-материалов на голосование должны пойти одни эльфы-алкоголики нетрадиционной сексуальной ориентации). Теперь понятно, чьими руками создавались эти зазывающие ролики. Помните перепись населения 2010 г.? А мы помним, и многие из голосовавших еще живы.

Так вот, в Москве были выявлены орки, в количестве 10 штук. Видимо, затаив обиду, они сейчас клепают эту чудо-агитацию, чтобы отловить эльфов на участках для голосования, ну или чтобы в родном Мордоре не воссияло солнце новой конституции. Иных объяснений пока нет.

О подаче искового заявления по поводу незаконности конституционных поправок. Ранее мы уже писали, что попытка найти лавкрафтовскую хтонь, стоящую за мотивацией и способностью кого-либо написать исковое заявление закономерно ведет к тому, что вокруг участников процесса возникает либо ореол квази-самостоятельности, либо возникает ощущение «великой шахматной доски» и наличие опытного кукловода над участниками процесса. Именно так создается фактура «образа независимости».

Один из главных вопросов: образ независимости чего/кого формируется? Независимых депутатов Гордумы в лице Ступина и Шереметьева или независимых судей Верховного суда? Два других вопроса напрямую связаны с абсурдностью идеи «учить демократии авторитарно», как и с не менее абсурдным временем подачи заявлений. Не рано ли спохватились, скорость разбора дела точно не ангажирована политически? Если ангажирована политически и требует решения вне регламентов, до определенного срока, то о какой независимости суда может идти речь? А если суд де-факто независим, то смысл показной демократии? Показать, что «старый пес лает по-новому» или то, что в конфликте трех первых замглавы АП суды резко и весьма рисковано встали на про-володинскую позицию «саботажа»? Не выглядит ли странным тогда то, что участники, отстаивавшие позиции В.В. Володина, оказались в одной связке с персоналиями публично малозначительными и позиционно противоположными (что означает умышленную демонстрацию слабости в конфликте и фактическую слабость несогласованной защиты)?

Наличие такого списка вопросов может означать следующее: подобная акция скорее всего является инициативой куда более приземленной, решающей задачи медийного продвижения/узнаваемости, противопоставленного процессу затухания интереса к персонам истцов. Иными словами, Ступин, Шереметьев, Соловей и Бочаров пытаются поймать хайп-рыбу в мутной воде проблемы поправок.

Если вчерашний разбор статьи Д.А. Медведева имел акцент на ироничном поиске глубинного смысла, то статья Н.П. Патрушева к такому разбору не располагает, т.к. попытка выдать ретроспективу за перспективу попросту перекинет стрелку вектора развития на рельсы встречного потока в сторону обратного направления стран-контрамотов.

Говоря о духовных ценностях, стоит понимать, что философская концепция духовности неразрывна с понятием рациональности: именно рациональность стала определяющим моментом возникновения рамок человеческой деятельности (от ограничения звериных инстинктов до регламентации правил техники безопасности). Духовность, сама по себе, – это продукт осмысления, условность, которая напрямую зависит от источника. Если нет единства источника – нет и единой духовности, как не может быть универсальной духовности, ценностей, нравственности и т.д. Глубинная ошибка всех определителей «правильных» нравов – это уверенность в истинности источника, с последующим табуированием рефлексии. Если воспринимать духовное, как «дар выбора, предпочтение и самоопределение», то предпочтения индивидуума и выбор ограничен рамками совсем не эфемерных законов, положений, актов, которые позволяют исключить нарушение «границ выбора» отдельно взятого человека. Если духовное находится выше материального, то противоречие возникает именно на стадии определения роли защитника, ведь именно материи отводится эта роль, т.к. духовный принцип «Боги способны защитить себя сами» реализуется именно руками «очень материальной паствы», а право на выражение мнения обеспечено спецсредствами известных федеральных «более чем материальных служб». Так, если имеется проблема выбора ценностей сегодня, то как может идти речь о прочном ценностном фундаменте «складывавшегося столетиями»? «Всемироно-историческая победа советского народа» несомненно, значима, не оспорима, но не эта ли победа стала катализатором новых суверенитетов, не бывшие ли слуги Союза разорвали его на удельные территории?

Если духовность является формой человеческого самосознания, самоидентификации и основой субъект-объектного отношения, то надындивидуальные категории духовности рано или поздно вступят в противоречие с личностными установками, если личность не воспитывается с пеленок самим обществом. Даже при наличии категории «детей государства» – последние становятся выразителями устоев, свойственных окружению, но не государству в целом. «Общие ценности» на поверку оказываются совсем не ценностями, и далеко не общими, потому что даже бывшие коммунисты перешли на расчет в долларах. Говорить без лукавства о стандартизации российских ценностей под какой-то универсум вообще нельзя, иначе как назвать процессы, начавшиеся с территориальным расширением и постоянным осаждением пестрых национальных элементов, желающих жить по своим старинным укладам в соответствии с их ценностями?
Само слово «ценности» в различных вариациях в статье Н.П. Патрушева встречается около 50 раз. И ни одного упоминания, почему это именно «ценности», и как их защищать даже не от внешнего врага, а от нас самих, граждан. Возведение крайне абстрактного, внутренне неоднородного, и отнюдь не единого конгломерата ориентировок в статус системообразующих элементов суверенитета – это пошив лоскутного паруса, который разорвет первый ветер серьезных сомнений. Если говорить без лицемерия о каких-то ценностях, то ценность человеческой жизни должна быть именно ценностью, измеримость которой не определяется копеечной суммой в исполнительном листе.

Итого: Патрушев предлагает идти спиной вперед, лицезря величие прошлого, Медведев – наоборот, – смотря из настоящего, при всей избитости формулировок, продолжает говорить о единстве с миром. И ни один, ни второй не видят отсутствие единства уже на пороге собственного дома. Две модели и все о каких-то других Россиях, потому что окуклившийся в собственную уникальность пубертатный подросток рано или поздно станет «таким, как все», а мечтательный космополит под старость лет все же захочет размышлять над стаканом благородного напитка, чем над флягой с мутной нильской водой.

Поддержим тезис о том, что культивирование неопределенности – это возможность разыграть карту эффектного появления, а разъяснение причинности на пике ожидания – потенциальный плюс к явке, рейтингу и т.д. Но имеется еще один смысл, утопленный в стену первичной реакции. Сообщение Патрушева о том, что «надо защитить средний класс» и появление инфоповода о повышении НДФЛ – это не просто одного поля ягоды, это плоды одной магистральной идеи. Еще полтора месяца назад счастливые 70% населения рывком с колен выросли в полете, но радости от принадлежности к «среднему классу» не испытали, а, спустя непродолжительный отрезок времени, спасения как такового не получили.

Эволюция характера обсуждений произошла не за полтора месяца дискуссий, а «по щелчку» публикации, что обусловлено скоростью изменения реакционного тона с комически издевательского до серьезного в вопросах определения «классового» права на спасение. Повышение НДФЛ в части определенных и озвученных конфигураций – это не поиск пути построения справедливого налогообложения, и даже не попытка создать реальную интригу перед голосованием, а, используя «силовую» терминологию, фактическая атака не только на благосостояние, но и тех, кто им обладает. Учитывая усредненные показатели, новый вариант налога затронул бы полностью всю IT-сферу, и именно о потенциальном исходе высококвалифицированных специалистов на фоне первичных разработок антикризисных мер Касперская сообщила Мишустину. Мы не пытаемся приравнять понятие среднего класса к целой профессиональной отрасли, но потенциальные потери даже джуниор-специалистов (хороших джуниоров, подчеркнем) – это инвестиция в развитие стран-конкурентов при параллельном отбрасывании страны-донора в новое средневековье, что является невыполнением «главной задачи будущих поколений» по Патрушеву (сбережение и приумножение выстраданных свобод и богатств). Иными словами, при всей важности статьи и спорности положений (которые мы рассмотрели ранее), Патрушев начинает дешифровку понятия «среднего класса» не по имущественному признаку, а по признаку значимости. И все это происходит в момент, когда горизонте возникает необходимость цифровой революции, аналогов социального рейтинга (не говоря уже о голосовании) и прочих цифро-прорывов, поэтому допустить убыли «среднего класса», который будет эту революцию совершать, мягко говоря, невозможно.

Символизм событийной канвы. Об ушедшем экс-губернаторе Чувашии Игнатьеве. Экстравагантно яркий путь и поиск справедливости в дверях Верховного суда закончился обыденной, безликой статистикой у закрытых «дверей травы» в ожидании суда иного характера. Истец и ответчик в одном лице, в рамках одного дела.

Театр военных действий

📕Конституция.
@master_pera Проблема закрытых магазинов и кафе беспокоит федеральные власти, приметившие несоответствие ситуации оптимистичному образу будущего, которое должны увидеть голосующие и зрители Парада Победы.
@hellotransfer Заболеваемость коронавирусом в регионах не идёт на убыль, голосования представляет эпидемиологическую угрозу во всех субъектах.
@DavydovIn Явка в Москве около 30% выглядит достаточно ожидаемым результатом.
@martyoshka Губернатор Омской области Бурков анонсирует возвращение России в Советский Собз по итогам голосования.

🔓Телеграм.
@ctrs2018 Для власти разблокировка Телеграм — попытка реализовать «маленькую победоносную войну» в преддверии голосования, в надежде активировать или нивелировать пресловутый креативный класс.
@kremlebezBashennik Разблокировку Телеграм нам пытаются представить в качестве некой «оттепели» или либерализации, но этого явно мало.
@russica2 Решение суда не отменено и будет применяться избирательно. Удачной блокировки Телеграма в виде механизма или технологии нет. Разблокировка в информационный тренд, где активные игроки Греф, Кириенко, Мишустин, Тихонова.

💸Налоговая политика.
@plutovstvo007 Госдума атакует правительство РФ, заявляя о повышении НДФЛ, в элитах формируется коалиция против экспансии фискалов, ведомых Мишустиным.
@kremlin_mother_expert Прогрессивная шкала НДФЛ скоро станет реальностью, фактически речь идёт просто о заметном повышении нагрузки на средний класс.
@KremlinPeresmeshnik Повышение НДФЛ – это не поиск пути построения справедливого налогообложения, а фактическая атака не только на благосостояние, но и тех, кто им обладает.

Кризис идей, как об этом пишет Д. Дризе, лишь вершина айсберга. Проблема не в том, что богатые богатеют, и не в том, что «налогов справедливого уравнивания» мало, а в том, что прирост благосостояния находится на уровне погрешности и размазывается по кошелькам пестрого конгломерата из принципа «ровно до получки». В российской ментальности, какой бы уровень абстракции данного понятия не выбирался, восприятие факта уплаты налогов находится на уровне неопознанного и малопонятного явления. «Чувство налогоплательщика» атрофировано отказом осознания процесса оплаты и элиминированием непосредственного взаимодействия, отчего создается иллюзия непричастности: самому ничего высчитывать не требуется, платит все равно работодатель, а значит деньги «не твои». Пока держится такая иллюзия, массой «неосознанных налогоплательщиков» значительно проще манипулировать, а прикрываться неадекватностью (не только начальников) на местах (не только рабочих) уже давно стало трендом.

Мы уже писали о том, что никого привлекать никуда не нужно, принцип «манка и силков» не должен применяться на собственных гражданах во избежание выработки «рефлекса отвращения», а также потому, что гражданин пусть и зверь, но, все же, разумный. Прослеживаемость выгоды от инициатив уже на уровне подсознания настораживает и говорит об опасности быть втянутым не в свою игру.

Также считаем ложным априорность утверждения о том, что система «всегда находится в равновесии», и дело не в неубывающей энтропии или апориях Зенона, а в том, что внешнее равновесие всегда относительно, как направление волн или ветра, т.к. можно условно определить вектор движения потока, но этот вектор никогда не будет таким же, как вектор направления движения отдельно взятой волны (если такое вообще определимо), молекулы, индивидуума. Говоря об общей угрозе, стоит понимать, что общей она становится тогда, когда об ужасе последствий узнают из статей, озвученных намерений и средств массовой информации, и неиллюзорен шанс того, что «общность» угрозы может быть экстраполяцией страхов малой группы на весь социум в целом. Поэтому, на наш взгляд, проблема не столько в отсутствии идей, сколько в том, что отсутствие идей у одних приписывается всем (что и подтверждает уважаемый коллега).

Извините, не удержались. Это же и есть тот цифровой прорыв, о котором все говорят, да? Высокоуровневая постирония на новость о появлении С.В. Кириенко в телеграме.

Символизм событийной канвы. Синяя изоляция спецсвязи и каналы защищенного обмена информации стали не актуальны на фоне потенциала самоизоляции и возможностей телеграм-каналов.

Реваншизм, которым веет от инициативы Левина, видится попыткой забивания ретроспективно-упреждающего клина в тело гражданского недовольства, с посылом «верности традициям»: признаем вчерашнее свершение успешным сегодня, чтобы завтра оправдать применение «исторически проверенного» решения. Аллюзии на процессы начала XX в. в условиях нарастающего гражданского напряжения, мягко говоря, не в интересах реформаторов и их имиджа. Сомнительным кажется выбор персоналии, т.к. военно-полевые суды, введение которых являлось личной инициативой Столыпина, запомнились гражданам в образе «столыпинских галстуков», а новые методы работы правоохранительных органов на уровне восприятия и фактуры отличались от методов революционной борьбы только официальным статусом. Также неудачность выбора лекала имиджевого строительства обусловлена спорностью итогов реформ, которые не решали государственных проблем на причинном уровне, а отсылка к современной программе освоения Сибири заманивает граждан в ту же ловушку, что и сто лет назад: гектары без инфраструктуры и коллективного освоения ни один льготный кредит на спецтехнику не обживет.

Цифровой пролетариат – это пролетариат, который работает благодаря цифре, или который «оцифровали»? В первом случае получается крайне не репрезентативный демографический показатель, во втором случае принудительная и всеобъемлющая цифровизация рискует стать надзорным «мишустинским галстуком» на шее новых дигитал-виртуалов. И в одном, и во втором случае, цифровой пролетариат будет иметь крайне ограниченный ареал обитания и завязку на региональные центры, поэтому изменение акцента с крупной группы «люди» на меньшую и специфическую группу «пролетариат» может говорить о начале процесса раздачи привилегий: стричь все стадо «одним процентом» нельзя, поэтому сначала завлекут самых платежеспособных манком повышенных льгот, после чего возьмут недостачу от основной массы, когда пойдут обороты. Суть, при изменении нефти на пролетариев, как была безлико пользовательской, так и остается. Коллеги хорошо сыронизировали про цифровые булыжники и т.д., но стоит помнить: процессу разбора мостовых предшествовали рабские условия труда и «империалистическая война», чего по природе в цифровом пространстве быть не может, и максимум чем все ограничится, так это гневными комментариями, авторы которых уже на цифровом карандаше и под лупой Бастрыкина, что исключает попытку перетекания массового возмущения в оффлайн (читай как и влияния посмертно оцифрованных виртуалов на реальные процессы).

Не уходя далеко от темы образов премьера и проблематики «тяжеловесности» статуса Мишустина. А коллег, пусть и понимаем, но поддержать не можем. Страна не раз была на грани раскола, и не раз гражданам лжепророчествовали о развалах. Если в безденежные 90-е, когда обесценилась не только земля, но и человеческая жизнь, удалось сохранить видимое единство, то сейчас, в момент постнефтяного выхлопа, когда жирные коты наелись, поддержка единства становится единственной (простите за повторения) возможностью сохранить собственный статус и причастность к миске, без которой они, сытые и имеющие блага, уже не смогут.

Предвкушаем ответный разбор от коллег, но сам факт обратной связи от В. Иноземцева – это уже достаточно приятная новость. Внесем коррективы на замечания, которые были непосредственно адресованы нам. В публикации мы не указывали мельчайшие особенности и дела Коверт, и двойного налогообложения, и факта наличия «конфедерации» конституции США. Цель приведенных примеров – демонстрация деталей, которые интерпретируются современными исследователями, как частное, но уже фактическое проявление преобладания национального права над международным. По делу Коверт: особенность не в том, что осудил военный суд, а в том, что военный суд руководствовался (на основании чего и существовал) положениями МЕЖДУНАРОДНОГО договора о базировании который де-факто и де-юре противоречил национальному законодательству в части права на суд присяжных. Войска США не могли находиться на территории другого государства без договоренностей, а статус и распространение военной юрисдикции на супругов военнослужащих, находящихся в непосредственной близости к месту службы, был тождественен статусу военного, т.к. определялся фактом разрешения на проживание и фактическим нахождением в расположении (в ином случае, доступ к государственной тайне, без обозначения статуса или договора с гражданином создавал бы препятствия на возможность контактов и ненужную волокиту для военной администрации). По двойному налогообложению, согласимся, но суть заключается в том, что национальный суд апеллировал к международному договору, изменяя своим решением его условия, и давность лет не столько важна, сколько сама процедура пересмотра ранее заключенного договора. По поводу преемственности Конфедерации – вопрос уходит от правовой оценки к принципу «запоминаются победители» и большей философии, по которой можно не считать Афинскую демократию и Спартанскую тимократию полноценными государственными образованиями, в виду того, что это переходные формы, ведущие к будущему государству Македонского.

Тем не менее, с конечным мнением В. Иноземцева мы согласны, а ранее написанный пост, помимо прочего, преследовал иллюстративную цель: ничего нового не происходит. Ранее мы писали о том, что если волна (гражданского мнения/неучастия) дальше будет продолжать по инерции забрасывать камни «пакетами», не видя начала строительства волнорезов, фактура которых наметилась в будущих изменениях, то скоро камни «обнимут» электоральное море, превратив последнее в спокойное и послушное болото.

Хорошее замечание Д. Дризе о медийной тишине, сопровождавшей выступление И. Краснова. Обозначенное явление можно считать иллюстрацией частного проявления теории праймов в процессе установления повестки дня: магистральная тема увлекла за собой поток обсуждения вопросов, утаив на виду процессы давно наметившегося «силового разворота».

Попытка «взять все» выглядит комично и самоиронично: все контролировать не получалось даже у такого суперведомства, как КГБ, хотя оно было близко к тому (благодаря совместной и дублирующей работе «полиции смыслов» на уровне партии), поэтому мифологический контроль уровня Штази на базе имеющегося ресурсного и полномочного потенциала (который достаточно велик) возможен только при утопичных сценариях развития российской государственности. Комичность заключается в том, что анонс планов глобального контроля тождественен поговорке «хочешь насмешить бога – расскажи ему о своих планах». Самоирония заключается в том, что «идеальная прокуратура» итак должна контролировать все значимые процессы вне зависимости от спорности и наличия заявления, т.к. формальность порождает формальность: «вы официально не заявили, мы официально не посмотрели». Поэтому оценивать заявления И. Краснова стоит, как публичную рефлексию, переросшую в наполеоновские планы (без негативной коннотации).

Реальным процессом отыгрыша позиций гражданского доверия для силовых структур может стать вполне реализуемый сценарий «сам себе силовик» (в том смысле, что в «процессы восстановления справедливости» будут привлекать гражданские элементы по личной инициативе с определенным стимулом), в котором возрастает значимость обращения неравнодушных граждан или факта гражданского контроля. Речь идет не о том, что какие-то ведомства могут поделиться «монополией на насилие» (т.к. негласно это уже давно произошло, примеров самоуправства околоказачьих и иных организаций много), и даже не о том, что в корне будут пересмотрены процессы установления контроля, а о том, что нынешний момент тотального недовольства является хорошим стартом для процесса легитимизации умеренного макрейкерства, которое позволит непосредственно управлять этим недовольством (на что мы обращали внимание еще месяц назад).

При смене имиджевой модели заинтересованности в наведении порядка с «порядок мы наведем сами» на «порядок мы наведем сами, не без гражданского участия» появляется возможность заработать симпатию как либерального активного меньшинства, так и консервативно пассивного большинства. Таким образом, переосмысление понятия «силы» и изменение статуса отсутствующей неотвратимости наказания являются хорошей базой для культивации лояльной аудитории. Отличный шанс для преобразования «силового бренда» с возможностью отказа от идеологемы «топорный, но эффективный».