Forwarded from Загадки Казани
Дунька-атаманша
"На левом берегу второго Кабана, в нескольких шагах от загородного архиерейского монастыря, именуемого "Новым Иерусалимом", тянется небольшая слободка Бутырки. Деревенька эта теперь захудала и обеднела, дома ее почти все разрушились, плетни упали, огороды засорились, обитатели частью вымерли, частью выселились в Казань. А было время, когда жизнь в этом уголке шла весело...."
Так начинает историю о Дуньке-атаманше Николай Агафонов в книге "Из казанской истории", изданной в 1906 году (сам очерк датируется 1889 годом). История представляет собой очерк, записанный автором со слов одной из участниц описываемых событий. Очерк длинный, страниц на 10. Поэтому то, что поведаю вам я, будет кратким пересказом. Если вам интересно почитать оригинал и вы готовы к дореволюционному шрифту - напишите в сообщения сообщества, вышлю вам ссылку на книгу.
Итак. История нас уводит на берег Среднего Кабана, к Архиерейской даче и деревне Борисково. И происходит все в последней четверти XVIII столетия, когда были здесь густые леса, уходящие до самой Камы, только отгремело восстание Емельяна Пугачева, а реки и леса кишели разбойниками. В то время в деревне Аметьево жил хитрый и ловкий крестьянин Афанасий, "немудрый мужиченко, любивший и выпить, и поскандальничать". А в Бутырках у него был свояк, с которым они вместе порой рыбачили. Для этих целей и лодка имелась.
Одним дождливым августовским вечером, на праздник Успения, Афанасий отправился рыбачить. Да хитрым образом: пока никто не видит, решил он наловить рыбки из монастырских садков. Только уже стал приготовился, как заметил, что впереди за деревьями мелькнул огонек. Оказалось, на поляне пылает костер, а вокруг костра сидят настоящие разбойники! Афанасий решил их перехитрить: взял из лодки железное ведро и ключ, подкрался поближе к поляне, и стал что было силы барабанить и кричать: "Эй, солдаты, держи!". Разбойники разбежались, а Афанасий стал разглядывать добро да первым делом прихватил большую бутыль водки. Довольный собой, Афанасий повернул к лодке, но лодки не оказалось: лишь плеск весел раздавался вдалеке.
Тем временем лодка причалила к огороду Егора Даниловича Морозова. Таинственный посетитель постучал в дверь, перекрестился на образа, вручил хозяевам тяжелый узел и бросился им в ноги. Посетителем оказалась девушка, одетая в мужской костюм. Девица назвалась Авдотьей и развязала узел. А в нем оказалось золото! А Авдотья - атаманшей разбойников Дунькой!
Росла Дунька в доме барыни, в деревне далеко отсюда, на Каме. Барыня ее любила, и все в жизни Дуньки было хорошо. Но померла барыня от страху, что идет к ним "какой-то Пугач". А новая хозяйка Дуньку невзлюбила: слишком мол красивая. И решила выдать за пьяницу и хулигана Мякишку. Испугалась такой участи наша Авдотья и сбежала, через лес глухой к Каме вышла. А в тот момент по реке лодка шла, окликнула лодку девушка - а на борту оказались разбойники. Взяли с собой красивую девицу: сперва кашеваром Дунька работала, а со временем стала атаманшей.
Но душа девичья тяготилась разбойничьими делами и мечтала Дунька от разбойников сбежать. По ее указке шайка подошла близко к Казани, разбойниками было выбрано тайное место - узкая расщелина, которую позже прозвали "Дунькина щель" или "Дунькино ущелье". Агафонов обозначает это место как "находящееся и поныне недалеко от Кабана по правую сторону большого Оренбургского тракта" (для нас с вами это примерно где поворот на Ферму-2 по пути в Борисково). Авдотья выжидала удобного случая, таковой и представился благодаря Афанасию и его лодке. Так Дунька-атаманша оказалась у Морозовых.
Крепко задумался Морозов: начальство известишь - девушку жалко, в тюрьму попадет. Обратился к знакомому канцеляристу Максиму Заруцкому, человеку ушлому и знающему. Тот и предложил выдать Дуньку за родственника своего, человека молодого, непьющего, красильщика Кирилла Прокофьева. Обвенчали молодых в церкви села Архангельское, представив Авдотью племянницей Заруцкого. А вскоре уж молодые дом купили да в городские мещане записались. Говорят, Дунька супругу место разбойничьего клада указала.
"На левом берегу второго Кабана, в нескольких шагах от загородного архиерейского монастыря, именуемого "Новым Иерусалимом", тянется небольшая слободка Бутырки. Деревенька эта теперь захудала и обеднела, дома ее почти все разрушились, плетни упали, огороды засорились, обитатели частью вымерли, частью выселились в Казань. А было время, когда жизнь в этом уголке шла весело...."
Так начинает историю о Дуньке-атаманше Николай Агафонов в книге "Из казанской истории", изданной в 1906 году (сам очерк датируется 1889 годом). История представляет собой очерк, записанный автором со слов одной из участниц описываемых событий. Очерк длинный, страниц на 10. Поэтому то, что поведаю вам я, будет кратким пересказом. Если вам интересно почитать оригинал и вы готовы к дореволюционному шрифту - напишите в сообщения сообщества, вышлю вам ссылку на книгу.
Итак. История нас уводит на берег Среднего Кабана, к Архиерейской даче и деревне Борисково. И происходит все в последней четверти XVIII столетия, когда были здесь густые леса, уходящие до самой Камы, только отгремело восстание Емельяна Пугачева, а реки и леса кишели разбойниками. В то время в деревне Аметьево жил хитрый и ловкий крестьянин Афанасий, "немудрый мужиченко, любивший и выпить, и поскандальничать". А в Бутырках у него был свояк, с которым они вместе порой рыбачили. Для этих целей и лодка имелась.
Одним дождливым августовским вечером, на праздник Успения, Афанасий отправился рыбачить. Да хитрым образом: пока никто не видит, решил он наловить рыбки из монастырских садков. Только уже стал приготовился, как заметил, что впереди за деревьями мелькнул огонек. Оказалось, на поляне пылает костер, а вокруг костра сидят настоящие разбойники! Афанасий решил их перехитрить: взял из лодки железное ведро и ключ, подкрался поближе к поляне, и стал что было силы барабанить и кричать: "Эй, солдаты, держи!". Разбойники разбежались, а Афанасий стал разглядывать добро да первым делом прихватил большую бутыль водки. Довольный собой, Афанасий повернул к лодке, но лодки не оказалось: лишь плеск весел раздавался вдалеке.
Тем временем лодка причалила к огороду Егора Даниловича Морозова. Таинственный посетитель постучал в дверь, перекрестился на образа, вручил хозяевам тяжелый узел и бросился им в ноги. Посетителем оказалась девушка, одетая в мужской костюм. Девица назвалась Авдотьей и развязала узел. А в нем оказалось золото! А Авдотья - атаманшей разбойников Дунькой!
Росла Дунька в доме барыни, в деревне далеко отсюда, на Каме. Барыня ее любила, и все в жизни Дуньки было хорошо. Но померла барыня от страху, что идет к ним "какой-то Пугач". А новая хозяйка Дуньку невзлюбила: слишком мол красивая. И решила выдать за пьяницу и хулигана Мякишку. Испугалась такой участи наша Авдотья и сбежала, через лес глухой к Каме вышла. А в тот момент по реке лодка шла, окликнула лодку девушка - а на борту оказались разбойники. Взяли с собой красивую девицу: сперва кашеваром Дунька работала, а со временем стала атаманшей.
Но душа девичья тяготилась разбойничьими делами и мечтала Дунька от разбойников сбежать. По ее указке шайка подошла близко к Казани, разбойниками было выбрано тайное место - узкая расщелина, которую позже прозвали "Дунькина щель" или "Дунькино ущелье". Агафонов обозначает это место как "находящееся и поныне недалеко от Кабана по правую сторону большого Оренбургского тракта" (для нас с вами это примерно где поворот на Ферму-2 по пути в Борисково). Авдотья выжидала удобного случая, таковой и представился благодаря Афанасию и его лодке. Так Дунька-атаманша оказалась у Морозовых.
Крепко задумался Морозов: начальство известишь - девушку жалко, в тюрьму попадет. Обратился к знакомому канцеляристу Максиму Заруцкому, человеку ушлому и знающему. Тот и предложил выдать Дуньку за родственника своего, человека молодого, непьющего, красильщика Кирилла Прокофьева. Обвенчали молодых в церкви села Архангельское, представив Авдотью племянницей Заруцкого. А вскоре уж молодые дом купили да в городские мещане записались. Говорят, Дунька супругу место разбойничьего клада указала.
Forwarded from Загадки Казани
А что же до Афанасия, которого мы позабыли за этим рассказом, он тоже неплохо разбойничьими сокровищами распорядился: завел лабаз, торговать крупой и солью начал. Да наскучило: открыл трактир, где часто разгул кипел. Один из купеческих сынков, говорят, голову там проломил. Чуть Афанасий на каторгу в Сибирь не угодил, да и тут выкрутился: уехал в Самару.
"Многие из казанцев, ездившие по торговым делам в Самару, встречали там Афанасия. Как ухитрился он переселиться в этот город и основать там житье-бытье - об этом история молчит. Впрочем, все рассказанное "дела давно минвуших дней, преданье старины глубокой". Так заканчивает свой очерк из истории нашего города Николай Агафонов. А я напоследок добавлю, что если для него, на рубеже XIX-XX столетий, это было "преданьем старины глубокой", то для нас с вами к этому добавляется даже не век, а целых 120 лет.
P.S. На фото озеро Средний Кабан близ Архиерейской дачи начала XX века, времен Николая Агафонова.
"Многие из казанцев, ездившие по торговым делам в Самару, встречали там Афанасия. Как ухитрился он переселиться в этот город и основать там житье-бытье - об этом история молчит. Впрочем, все рассказанное "дела давно минвуших дней, преданье старины глубокой". Так заканчивает свой очерк из истории нашего города Николай Агафонов. А я напоследок добавлю, что если для него, на рубеже XIX-XX столетий, это было "преданьем старины глубокой", то для нас с вами к этому добавляется даже не век, а целых 120 лет.
P.S. На фото озеро Средний Кабан близ Архиерейской дачи начала XX века, времен Николая Агафонова.
1906_Николай_Агафонов_Из_Казанской_истории.pdf
306 MB
1906 Николай Агафонов Из Казанской истории
1920_год_Карта_Татарской_ССР_издания_Статуправления.jpg
5.9 MB
1920 год Карта Татарской ССР издания Статуправления
2021 А.Ф. Степанов.pdf
320.5 KB
ТРУДНЫЙ ОПЫТ ОБРЕТЕНИЙ И УТРАТ: УЧЕТ ПАМЯТНИКОВ ИСТОРИИ И АРХИТЕКТУРЫ Г. КАЗАНИ И ТАТАРСКОЙ АССР В ПЕРВЫЕ СОВЕТСКИЕ ГОДЫ А.Ф. Степанов
Forwarded from Tarikh
В октябре 1919 года в Казани начало формироваться новое подразделение Красной Армии. На базе Казанского запасного полка из призывников из Нижегородской и Казанской губерний к концу января 1919 года был сформирован 40-й стрелковый полк.
В составе 28-й азинской дивизии полк воевал с белыми войсками Колчака в районах Елабуги, Мензелинска, теперешнего Менделеевска и других населенных пунктов на востоке и северо-востоке Татарстана вплоть до начала июня 1919 года.
Еще в апреле комполка Дудин тяжело заболел после переправы через реку и на его место был назначен 19-летний выпускник Первых Московских военно-инструкторских курсов, заместитель командира полка по строевой части Василий Иванович Чуйков, который в дальнейшем станет одним из героев Сталинградской битвы.
Незадолго до назначения комполка в Елабуге Чуйкову пришлось столкнуться с неприятностью: 2-й батальон (700 штыков), сформированный из амнистированных дезертиров, отказался выступать для занятия нового рубежа обороны занять оборону по линии село Тихие Горы, Бондюжский завод (оба населенных пункта в черте Менделеевска сейчас) и далее по реке Тойма. Ситуация была, мягко говоря неприятная: белые части в это время продолжали наступать, претворяя в жизнь т.н. «полет к Волге».
Молодой заместитель командира полка въехал в разгоряченную толпу митингующих и тут же оказался под прицелом разгоряченных солдат. Из мемуаров самого Чуйкова:
«Врезаюсь в шумящую толпу — и осечка. Меня зажали. Вижу, с разных сторон в голову нацелены винтовки и карабины. Защелкали затворы. Погорячись — и прошьют пулями. Как быть?».
Спасла будущего героя Сталинграда хитрость: Чуйков приказал ординарцу пригнать на площадь полевые кухни, а взбунтовавшимся поговорить во время обеда. Пока бунтующие солдаты обедали, площадь окружили надежные части: коммунистический батальон и кавалерийский эскадрон. 2-й батальон в итоге разоружили, зачинщиков и подстрекателей предали суду трибунала. Остальные вернулись в строй и в бою показали себя достойно.
В следующий раз под Елабугой Василий Чуйков оказался в конце мая после начала контрнаступления красных 24 мая 1919 года. При этом сам комполка в бою под Мурзихой был впервые за Гражданскую войну ранен в руку (всего он за эту войну получил 4 ранения).
На фото – Василий Иванович Чуйков в 1919 году.
В составе 28-й азинской дивизии полк воевал с белыми войсками Колчака в районах Елабуги, Мензелинска, теперешнего Менделеевска и других населенных пунктов на востоке и северо-востоке Татарстана вплоть до начала июня 1919 года.
Еще в апреле комполка Дудин тяжело заболел после переправы через реку и на его место был назначен 19-летний выпускник Первых Московских военно-инструкторских курсов, заместитель командира полка по строевой части Василий Иванович Чуйков, который в дальнейшем станет одним из героев Сталинградской битвы.
Незадолго до назначения комполка в Елабуге Чуйкову пришлось столкнуться с неприятностью: 2-й батальон (700 штыков), сформированный из амнистированных дезертиров, отказался выступать для занятия нового рубежа обороны занять оборону по линии село Тихие Горы, Бондюжский завод (оба населенных пункта в черте Менделеевска сейчас) и далее по реке Тойма. Ситуация была, мягко говоря неприятная: белые части в это время продолжали наступать, претворяя в жизнь т.н. «полет к Волге».
Молодой заместитель командира полка въехал в разгоряченную толпу митингующих и тут же оказался под прицелом разгоряченных солдат. Из мемуаров самого Чуйкова:
«Врезаюсь в шумящую толпу — и осечка. Меня зажали. Вижу, с разных сторон в голову нацелены винтовки и карабины. Защелкали затворы. Погорячись — и прошьют пулями. Как быть?».
Спасла будущего героя Сталинграда хитрость: Чуйков приказал ординарцу пригнать на площадь полевые кухни, а взбунтовавшимся поговорить во время обеда. Пока бунтующие солдаты обедали, площадь окружили надежные части: коммунистический батальон и кавалерийский эскадрон. 2-й батальон в итоге разоружили, зачинщиков и подстрекателей предали суду трибунала. Остальные вернулись в строй и в бою показали себя достойно.
В следующий раз под Елабугой Василий Чуйков оказался в конце мая после начала контрнаступления красных 24 мая 1919 года. При этом сам комполка в бою под Мурзихой был впервые за Гражданскую войну ранен в руку (всего он за эту войну получил 4 ранения).
На фото – Василий Иванович Чуйков в 1919 году.
1927 река Волга близ Казани.jpg
4.9 MB
1927 река Волга близ Казани
1 мая 1962 года Казань Площадь Свободы.Казань
частный архив
частный архив
Казань, дом Перцова. 1904 г. Фото Г.Г. Сотникова.
Фотография подписана рукой Шаляпина: "Здесь я служил мальчиком в сапожном ремесле. (хоз. Андреев)"
Рядом с Федором Ивановичем Шаляпиным портной П. И. Глузман.
Когда-то он спасал маленького Федю от жестоких побоев. При встрече Глузман, разумеется, не узнал Шаляпина - так об этом рассказывает со слов Ф. И. Шаляпина его дочь Ирина Федоровна:
- Здравствуйте, господин! Что вам угодно? Что пошить?
- А где же сапожник?
- Помер года три назад.
- А помните его ученика Федьку?
- Федька? Был, был такой.
- А не знаете, куда он девался?
- Таки пропал. Правда, говорят, что знаменитый Шаляпин и есть тот самый Федька, только мне не верится…
Фотография подписана рукой Шаляпина: "Здесь я служил мальчиком в сапожном ремесле. (хоз. Андреев)"
Рядом с Федором Ивановичем Шаляпиным портной П. И. Глузман.
Когда-то он спасал маленького Федю от жестоких побоев. При встрече Глузман, разумеется, не узнал Шаляпина - так об этом рассказывает со слов Ф. И. Шаляпина его дочь Ирина Федоровна:
- Здравствуйте, господин! Что вам угодно? Что пошить?
- А где же сапожник?
- Помер года три назад.
- А помните его ученика Федьку?
- Федька? Был, был такой.
- А не знаете, куда он девался?
- Таки пропал. Правда, говорят, что знаменитый Шаляпин и есть тот самый Федька, только мне не верится…