Некоторые итоги апреля (все данные – апрель 2020 г. к апрелю 2019 г. (не нарастающим итогом), оценка Исследовательского центра ИПМ на основе данных Белстата):
Темп прироста ВВП: −4.8% г/г (март +0.9% г/г)
Темп прироста промпроизводства: −7% г/г (март −1.5% г/г)
Темп прироста грузооборота транспорта: −6% г/г (март −10.5% г/г)
Темп прироста пассажирооборота транспорта: −50.5% г/г (!) (март −18% г/г)

Белорусы в этот кризис показали, что способны к поразительной солидарности и самоорганизации.
Это большой урок для государства — и общество, и бизнес уже вполне «зрелые», им нельзя не доверять, нельзя относиться свысока. «Разгрести» последствия ковида в одиночку, без опоры на общество не сможет ни одно государство мира. Крохоборством и глухотой к предложению сотрудничества и просьбам о помощи можно создать много проблем на пустом месте, а готовностью к диалогу и поддержкой в трудную минуту — получить благодарных и готовых к созиданию граждан своей страны. Время кнута закончилось, пора вместе напечь пряников. Или хотя бы замесить тесто.

О чем трубят ангелы — в колонке директора Исследовательского центра ИПМ для портала TUT.BY.

Апрельские данные о росте ВВП и статистика торговли услугами в очередной раз показали роль сектора ИКТ в экономике Беларуси. Ни в 1 кв. 2020 г., ни даже в марте экспорт услуг не снизился - услуги ИКТ «вытянули» общий показатель, а их доля в экспорте услуг, по нашим оценкам, уже превысила 28%. В апреле «чудо» продолжилось: сектор «информация и связь» вырос более чем на 17% г/г («чистый» месяц).

Вклад сектора «информация и связь» в прирост ВВП уже несколько лет составляет около 0.5 проц. пункта (в апреле, по нашим оценкам, он достиг рекордных 1.4 проц. пункта), а его доля в добавленной стоимости уже в 2018 г. превысила долю пищевой промышленности. Но динамизм белорусского сектора ИКТ последние годы целиком определяется Парком высоких технологий. Причем нынешние темпы роста - это не «врожденная» характеристика ПВТ, а, скорее, особенность периода «ПВТ 2.0», который начался со второй половины 2017 г. после смены руководства Парка (Янчевский сменил Цепкало) и концепции его развития. ПВТ версии 1.0 был клубом «для своих», ПВТ 2.0 открылся для новых компаний и в итоге стал стратегически важным драйвером развития экономики Беларуси.

Такая роль Парка делает его уязвимым к политическим рискам. Теперь уже не только нефтегазовые вопросы и ограничение доступа нашей «пищевки» на российский рынок, но и «слом» правил игры, лежащих в основе взрывного роста белорусского IT, может серьезно повлиять на экономический суверенитет Беларуси. Нынешняя электоральная кампания ставит вопросы, кому может быть выгодно «раскулачивание ПВТ» и заставляет задуматься о том, как такие «группы интересов» могут использовать чьи-то личные слабости и амбиции, чтобы добиться своих целей.

Сегодня с 15.00 до 16.00 Всемирный банк организует онлайн-трансляцию презентации своего Экономического обзора для Беларуси (предыдущий выпуск см. здесь).

Темы:
⁃ Последствия внешних шоков для экономики Беларуси
⁃ Глубина спада и скорость восстановления экономики
⁃ Опыт реагирования на последствия пандемии в странах мира и возможности его применения в Беларуси

Спикеры:
⁃ Алекс Кремер – глава Представительства Всемирного банка в Беларуси
⁃ Кирилл Гайдук и Марина Сидоренко – экономисты Всемирного банка по Беларуси
⁃ Техмина С. Хан - старший экономист Всемирного банка по Беларуси и Украине в области макрофискального управления, инвестиций и торговли.

Сегодня наши друзья и партнеры из BEROC и Цэнтра новых ідэй проводят онлайн-дискуссию «Что могут и что должны делать центральные банки» с участием нашего земляка Дмитрия Сологуба (зампред Нацбанка Украины) и Дмитрия Крука (старший научный сотрудник BEROC).

Дискуссия особенно актуальна на фоне фееричных идей о переводе счетов госпредприятий из банков с российским капиталом в госбанки и «поддержке реального сектора за счет банковского сектора» через вхождение банков в капитал предприятий. Почему «раскулачивание» банков способно «положить» всю экономику и дестабилизировать социально-политическую ситуацию, адекватным людям объяснять не надо, а вот послушать разговор одного из лучших макроэкономистов Беларуси с заместителем председателя центробанка страны, которая сталкивается с вызовами, похожими на наши, точно стоит.

Заблуждения о решающей роли госпредприятий в экономике Беларуси - одни из самых стойких.
Если речь заходит о рынке труда, госпредприятия оказываются ключевыми нанимателями. Если о средней зарплате - то проводниками административных решений органов власти о повышении зарплат. Имидж «ангела-хранителя» работников играет на руку противникам приватизации и сторонникам поддержки нежизнеспособных госпредприятий: аргументы вроде «частник людей выбросит на улицу» или «закрыть предприятие - это ж людей увольнять надо!» до сих пор живее всех живых. Но наш новый «график недели» показывает, что такой взгляд на госпредприятия безнадежно устарел.

Во-первых, за последние семь лет «чемпионом» по скорости «выбрасывания людей на улицу» были государственные коммерческие предприятия. Быстрее всех избавлялись от «избыточной» занятости предприятия республиканской собственности, сокращая число занятых в среднем по 5% в год (похоже на критерий массовых сокращений, не правда ли?) Согласитесь, для коммерческого предприятия нелепо выглядит сам термин «избыточная занятость»: если бизнес развивается, то он будет нанимать людей. И частники нанимали (+1,5% в среднем за год), потому что развивались. В итоге доля предприятий республиканской собственности в общей численности занятых в экономике упала за 7 лет с 9,2 до 6,8%. «Частники» в 2019 нанимали уже 44,7% - на 6,9 проц. пункта больше, чем в 2012 г. Они и «подобрали» «избыточных» работников госсектора.

Во-вторых, аналогичную картину мы увидим и с динамикой реальной зарплаты. Мало того, что в частном секторе темпы ее роста были почти вдвое выше, чем на госпредприятиях, так частный сектор при этом еще и занятость наращивал. Зарплата на госпредприятиях росла за счет того, что тот же фонд оплаты труда делили на всё меньшее число работников, а в частном секторе - за счет роста производительности труда. Учитывая тесную связь между зарплатой и производительностью в долгосрочном периоде, можно сказать, что за последние 7 лет производительность частных компаний росла почти вдвое (!) быстрее, чем государственных коммерческих предприятий. Есть еще связанные с рынком труда аргументы ПРОТИВ реформы сектора госпредприятий?

Александр Чубрик, Исследовательский центр ИПМ

Судя по майским темпам роста, Беларусь в 2020 году могла бы стать одной из самых медленнопадающих стран мира (в мае мы упали на 3,3% по отношению к маю 2019 года, а в апреле — на 4,1% к апрелю 2019 года, то есть спад немного замедлился).
И это — без шуток — было бы потрясающим достижением.

Об экономике и доверии — в колонке директора Исследовательского центра ИПМ Александра Чубрика для портала TUT.BY.

25 июня в 12:00 наши коллеги из BEROC и Цэнтра новых ідэй проводят онлайн-дискуссию «Как управлять государственным долгом и суверенным рейтингом» с участием Андрей Белковца, заместителя министра финансов Беларуси, и Максима Рыбникова, ассоциированного директора Standard & Poor’s.

Предыдущая дискуссия не оставила сомнений в том, что в таких странах как Беларусь увеличение кредитной эмиссии центробанка не только не является панацеей от «коронокризиса», но и может его усугубить. Поэтому значительная часть нагрузки по поддержке экономики ложится на бюджеты. Мало какая страна в такой ситуации может обойтись без заимствований. Но в условиях пандемии национальные валюты стран с развивающимся рынком ослабли, стоимость заимствований выросла, начался отток капитала. На этом фоне хорошей новостью выглядит недавнее размещение Беларусью евробондов на сумму 1.25 млрд долларов – но даже такое размещение не компенсирует выпадающих валютных доходов бюджета. Какая у Беларуси стратегия управления государственным долгом? Какие факторы – стоимость, срок заимствований, уровень долга к ВВП – играют основную роль? За счёт чего Беларусь может улучшить свой кредитный рейтинг? Когда мы сможем размещать заимствования в национальной валюте? Возможность получить ответы на эти и другие вопросы от заместителя министра финансов и представителя одного из ведущих рейтинговых агентств, на наш взгляд, является веским поводом, чтобы найти время в череде зумов, трансляций и вебинаров именно для этой трансляции.

Словам 2020 г. можна загадзя называць “няпэўнасць”.
Каранцін здымаюць, а другая хваля “кароны” насоўваецца - няпэўнасць. Падзенне эканомікі Беларусі, здаецца, запавольваецца, а міжнародныя арганізацыі прагназуюць глыбокі спад у сусветнай эканоміцы - зноў няпэўнасць. У такім няпэўным свеце можна напэўна выдаткаваць некалькі хвілін і пачытаць тэкст Аляксандра Чубрыка з цыклу артыкулаў партала TUT.BY, прысвечаных светлай памяці Юрыя Зісера.

Почему государственные коммерческие предприятия в Беларуси стали едва ли не синонимом неэффективности и «нуждаемости» в поддержке?
Мы уже писали о том, что за последние годы они уступили свою роль «нанимателя последней инстанции» частному сектору, а сейчас подготовили материал о том, как сократилась их доля в экспорте, промышленном производстве и даже инвестициях. Кто-то ищет причины в «закредитованности» (как будто она упала на госпредприятия с неба), кто-то – в низкой мотивации менеджмента (тяжело быть мотивированным, когда в любой момент может оказаться, что ты купил/продал не то, не у того/не тому и не по той цене), кто-то – в отсутствии компетенций у менеджмента и персонала (даже нормальное владение иностранным языком воспринимается как редкий дар), кому-то кажется, что мешают посредники. И действительно, к работе посредников могут возникать вопросы. Но не тех, которые взимают адекватную плату за услуги (да, услуги тоже стоят денег!), а, скорее, таких посредников, которые фактически монополизировали сферу экспортных поставок ключевых предприятий Беларуси. Без прозрачности финансовых потоков этих компаний невозможно делать достоверные выводы не только о том, насколько эффективно они работают, но и о причинах финансовых сложностей их клиентов – гордости белорусской промышленности.

Снова и снова белорусская экономика упирается в необходимость реформирования сектора государственных коммерческих предприятий – и это отнюдь не о приватизации, а о прозрачности финансов (МСФО), праве на риск при контроле собственника, а не контролирующих органов (корпоративное управление), мотивации менеджмента, квалификации менеджмента и персонала, доступе к длинным деньгам, «толерантным» к риску (фондовый рынок) и других мерах, которые выходят далеко за рамки привычных экспертному уху «реструктуризации» и «приватизации». Без этих действий дуализм нашей экономики еще долго будет бросать нас из кризиса в кризис.

Как себя вести — как лидер или как «главный»?
Как личности или как «искусственный интеллект»?
Зацикливаться на общественно одобряемых обидах и паттернах поведения или думать и действовать так, чтобы в ближайшие пять лет построить ту Беларусь, в которой «хочется жить и работать»?

О писателях и злых гениях — в колонке директора Исследовательского центра ИПМ Александра Чубрика для портала TUT.BY.

Экономика выжженной земли

Экономика могла бы превратиться в сухие сообщения наподобие «растут девальвационные ожидания», «белорусские евробонды стремительно теряют в цене», «увеличивается долг за газ» и тому подобные новости, к которым мы привыкли за время «короны». Но тот всплеск насилия, который люди пережили за последние дни, сломал прежний ход вещей.

Киты белорусской экономики – частный и государственный сектор. Частный сектор движет предпринимательская инициатива. Инициатива есть, если ты видишь будущее своих проектов. Инвестиции есть, когда рисками можно управлять. Все это вдруг сломалось в одночасье. Если работники государственного сектора бастуют, выдвигая не экономические, а политические требования – их невозможно успокоить деньгами. Паралич обоих секторов лишает бюджет денег, а попытка их напечатать, чтобы закрыть дыры, просто добивает все остальное.

Основы белорусской макроэкономической стабильности – отвоеванное доверие к национальной валюте и доступ на международный долговой рынок. Но даже риски санкций (а тем более санкции) сужают долговой рынок для Беларуси почти «в ноль», а доверие к способности Нацбанка удержать свою независимость стремительно тает. При таком давлении на резервы извне и изнутри безупречная кредитная история Беларуси очень быстро окажется испорчена.

Добавим к этому ПВТ «на чемоданах» (помните, какую он дает долю ВВП и валютной выручки?), высокие риски исков к Беларуси по поводу убытков, понесенных целым рядом компаний и банков, заявления России о растущем долге за газ – а у всего этого вообще есть решения?

Экономических решений нет. У всего – тоже нет. Но сменить апатию, протесты и бегство капитала энтузиазмом предпринимателей и общества и не допустить международной изоляции можно до сих пор. Только это решение – совсем не экономическое. И принимать его нужно, не откладывая.

«Всякая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно» — это прописная истина для любого политолога, которой мы снова и снова пренебрегаем, рассчитывая на нового доброго царя, который уж точно всех спасет.

О столь необходимом диалоге — в колонке директора Исследовательского центра ИПМ Александра Чубрика для портала TUT.BY.

Политический кризис спровоцировал всплеск интереса к экономике Беларуси и перспективам обслуживания государственного долга и долга финансового сектора.

Хотелось бы принести свои извинения журналистам (не пропагандистам), которым мы отказали в комментарии по этому поводу: в настоящее время мы, как правило, воздерживаемся от комментариев, поскольку они находятся за пределами наших профессиональных компетенций.

Экономические перспективы Беларуси целиком зависят от разрешения политического кризиса в соответствии с запросом основной части белорусского общества. Основную опасность для экономики представляют не протесты (в том числе забастовочное движение) и не паника на валютном рынке, а многократная и повторяющаяся демонстрация органами власти пренебрежения нормами действующего законодательства и масштабная пропаганда социальной и религиозной вражды по отношению к «инакомыслящим», углубляющая раскол в обществе.

Если не принимать во внимание событий на валютном/денежном/долговом рынках в августе-сентябре, за последние месяцы в Беларуси не было экономических новостей.
Ну не считать же значимыми событиями феерические идеи насчет того, чтобы сделать такси как в Советском Союзе, или улучшенный макропрогноз ЕАБР для Беларуси. На этом фоне новость о том, что Беларусь и Россия согласовали еще пять дорожных карт интеграции с Россией, могла бы немного встряхнуть экономическую повестку, но этого не произошло. И вот почему.

Принято считать, что экономические власти занимаются самыми приоритетными задачами, стоящими на повестке дня. Если они заняты согласованием дорожных карт (а это процесс небыстрый, требующий вовлечения значительных человеческих ресурсов), то выходит, что у экономики действительно нет серьезных текущих проблем. Либо что сам факт согласования очередной дорожной карты вернет инвесторам уверенность в радужных экономических перспективах Беларуси, а деньги вкладчиков – обратно в банки. Либо что бизнес терпеливо ждет, когда стороны согласуют весь пакет карт, потому что после его согласования экономический рывок просто неизбежен, и поэтому можно понять экономические власти, которые бросили все силы на согласование этих документов.

А если на минуту представить, что согласование дорожных карт НИКАК не решит текущих экономических проблем? Если допустить, что уже в октябре ОЭСР классифицирует нас в самую низшую группу стран по уровню странового риска? Если суверенные кредитные рейтинги Беларуси в ближайшие месяцы пересмотрят в сторону понижения? Если «прилетит» третья в этом году волна паники на валютном рынке? Если корпоративный сектор перестанет обслуживать значительную часть своих долгов перед банками из-за собственных финансовых проблем? Если Минфину придется рекапитализировать госбанки в конце года, чтобы они выполнили пруденциальные нормативы (послабления Нацбанка не улучшают отчетность по МСФО), а их отчетность по итогам года не закрыла им доступ на внешний рынок капитала и не породила оттока ресурсов зарубежных кредиторов? Если часть населения почувствует моральное право не платить налоги, не оплачивать услуги ЖКХ и не гасить кредиты? Если после открытия границ отток наиболее производительных работников, во многом формирующих внутренний спрос, усилится? А отток компаний? Помогут дорожные карты?

В общем, до сих пор нет ни одного ответа на один простой вопрос: что поможет экономике Беларуси в 2021 году? Дорожные карты сейчас – это в лучшем случае поиски пуговицы из «Дня радио».

Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас.
Мф. 7:6

Лицемеры! Различать лицо неба вы умеете, а знамений времен не можете.
Мф. 16:3

В последнее время «диалоговые платформы» начали расти как грибы после дождя, поэтому мы не можем остаться в стороне и не помочь им добрым советом в процессе их становления. Вот несколько простых правил для таких стартапов.

Начнем с азов. Создавая «платформу» для обсуждения конституционной реформы, надо помнить, что Конституция – это поистине народный документ. Явно или неявно, настоящая конституция должна начинаться словами «Мы, народ». Значит, она должна быть понятна если не каждому человеку (лучшая в мире система образования уже сделала это невозможным), то хотя бы подавляющему большинству. Однако даже отличная конституция – это довольно сложный текст, очень концентрированный и наполненный концепциями. Чтобы их осознать, нужно время. Чтобы дать людям это время, нужно заблаговременно озвучить набор конкурирующих концепций. Абсолютно открыто, чтобы любой желающий мог бы их прочитать или послушать, обдумать и выразить по их поводу свое мнение. Итак, первая основа диалога – это открытость.

Дальше чуточку сложнее. Даже если вы создаете платформу для профессионального диалога, то есть такую, участники которой умеют говорить сложные вещи сложными словами и при этом понимать друг друга, вы все равно должны сделать их слова понятными для непрофессионалов. Это называется коммуникация. Как известно, ключевую роль в коммуникации играют медиа. Обратите внимание: именно медиа, а не «государственные СМИ». То есть вновь созданная платформа должна очень плотно работать с людьми, которые способны объяснять сложные вещи простыми словами и обеспечивать максимально широкий охват аудитории и открытость. Сообщения в духе «эксперты решили, что у нас все хорошо, но есть небольшие недоработки, которые будут обсуждаться на следующих встречах в рамках платформы» можно удалять, не дописав. Они бессмысленны и никому не интересны. Тезисы, изложенные понятным языком, их аргументация, антитезисы – возможно, у вас начнет получаться, если вы обеспечите контент, который заинтересует профессионалов из медиа. Если заинтересует их – значит, будет интересен и их читателям/слушателям/зрителям. И они даже дадут вам обратную связь, что поможет вам принести больше пользы. То есть вторая основа диалога – это коммуникация.

Наконец, самое сложное. Если цель вашей платформы – это обсуждение конституции, то есть народного документа, то вы должны для себя уяснить – а лучше уверовать – в то, что народ – это не «необразованные массы» (несмотря на лучшую в мире систему образования), которые ждут указаний сверху и рады верить во всякую ересь, которую им «втюхивают» под видом истины. Чтобы обсуждать конституцию, попробуйте сперва понять этот народ, который даже по конституции образца 2004 года является единственным источником власти в стране. Увидеть силу, мудрость и величие обычных людей, которые не рвутся к власти и не пляшут под чью-то мифическую дудку, а лишь требуют от государства честной службы. И когда все встанет на свои места, то есть народ в вашем понимании станет властью, а государство (то, что сейчас называется словом «власть») – слугами народа, вы заложите надежный фундамент своей диалоговой платформы. Третья основа диалога – это любовь к людям. Как минимум уважение.

Более половины опрошенных нами в октябре компаний оценивают текущие риски ведения бизнеса в Беларуси как очень высокие.
Ни один респондент не выбрал варианты «очень низкие» и «низкие», а средняя оценка риска по пятибалльной шкале (5 – очень высокие риски) составила 4.4 балла.
Опрос подписчиков нашего канала дает похожие результаты – 4.3 балла.

Бюллетень "Бизнес в Беларуси: ежемесячный мониторинг" подготовлен на основе данных онлайн-опроса компаний, большинство из которых являются клиентами Бизнес-школы ИПМ. Это не масштабное исследование, а выборка не может рассматриваться как репрезентативная для всего бизнеса Беларуси. Но те компании, которые платят за бизнес-образование (причем топовые программы – Executive MBA и Академия собственника), явно не самые слабые и уязвимые. То есть выборка смещена, но смещена в сторону более успешных компаний.

В основе опроса лежит методология ОЭСР. На основе собранных данных посчитаны индексы (мы назвали их IPM индексами), которые отражают изменения, текущее положение дел и оценку ближайших перспектив компаний.
Они интерпретируются аналогично индексам PMI: значение выше 50 соответствует росту/улучшению, ниже 50 – спаду/ухудшению. Сводный IPM индекс рассчитывается как среднее геометрическое индексов «ожидаемое изменение экономического положения», «ожидаемое изменение финансового положения», «ожидаемое изменение занятости» и «ожидаемое изменение производства/заказов/продаж».

В октябре значение сводного индекса составило 43.75, что соответствует спаду.

Компаниям также предлагалось оценить препятствия для расширения их деловой активности (можно было выбрать до 5 вариантов).
Топ-2: макроэкономическая нестабильность (70.3% респондентов) и высокая неопределенность (69.3%). Исчезновение макроэкономической нестабильности из перечня ключевых барьеров для развития бизнеса было важнейшим результатов монетарной политики нынешней команды Национального банка, но сперва пандемия, а затем политический кризис, спровоцировавший падение доверия к власти в целом и к банковской системе в частности, вернули эту проблему на повестку дня.

Третье по значимости препятствие – недоверие к правовой системе (53.5% респондентов включили ее в свой топ-5). Далее следует низкий спрос (44.6%), а за ним – еще три собственно экономические препятствия: нехватка квалифицированного персонала, высокая стоимость заемных средств и финансовые проблемы (36.6, 35.5 и 34.7% респондентов соответственно).

Варианты «другое», которые вписывали респонденты, говорят сами за себя: возможное давление и проверки со стороны государства, прессинг контролирующих структур, отъезд клиентов заграницу, COVID-19, неразвитый въездной и выездной туризм, политический кризис и отсутствие атмосферы творчества, беспредел контролирующих структур, моральный фон на из-за текущей ситуации в стране, высокая стоимость аренды помещения и привязка ставок аренды к валюте.

Мы опубликовали второй выпуск IPM индекса – результаты мониторинга бизнес-настроений частных компаний за ноябрь.

В ноябре ожидания бизнеса ухудшились: сводный IPM индекс уменьшился с 45.01 до 39.16 (изменение статистически значимое). Все компоненты индекса снизились по сравнению с октябрем и находятся в зоне спада. Больше всего ухудшились ожидания по поводу производства/продаж, меньше всего – по поводу занятости (изменения ожиданий по поводу занятости статистически незначимы). Ухудшение затронуло все отрасли, а в наибольшей степени – промышленность, которая еще в октябре сохраняла умеренный оптимизм.

Восприятие рисков осталось на уровне октября: средний балл 4,32 (4,45 по усеченной на 5% выборке) можно проинтерпретировать как «скорее очень высокие». Второй месяц подряд более половины опрошенных компаний оценивают риски как очень высокие, но, в отличие от октября, это уже материализуется в ухудшении фактического положения дел в компаниях и их ожиданий.

В топ-5 препятствий для повышения деловой активности вошел полный набор характеристик экономического и политического кризиса: экономическая неопределенность, макроэкономическая нестабильность, низкий спрос, недоверие к правовой системе и финансовые проблемы (в том числе неплатежи контрагентов). По сравнению с октябрем немного поменялся порядок препятствий «в топе», но первые шесть позиций остались неизменными.
Такой набор проблем и такая динамика бизнес-настроений явно не согласуются с тезисом о начале восстановления белорусской экономики.

Политическая природа экономического кризиса требует принятия политических решений для его преодоления. Пока таких решений не видно, а наш коллега Дмитрий Крук отбывает «сутки» за «участие в том, чего не было». Поэтому вместо рассказов о восстановлении белорусской экономики мы предлагаем вам послушать историю про Маму Му и Крумкача в исполнении экономистов Катерины Борнуковой, Дмитрия Крука и Александра Чубрика. Берегите себя.

Несколько интересных фактов о внешней торговле Беларуси в 3 кв. 2020 г.

1. Экспорт калийных удобрений (K2O, код ТН ВЭД 3104) в 3 кв. 2020 г. превысил 1,9 млн т – это исторический рекорд.

2. Экспорт битума (код ТН ВЭД 2713 «Кокс нефтяной, битум нефтяной и прочие остатки от переработки нефти или нефтепродуктов, полученных из битуминозных пород») снова начал расти и составил 299,3 тыс. т за 3 кв. 2020 г. Из них Украина купила 232,4 тыс. т по цене в 350,1 $/т (примерно по такой же цене – 332,8 $/т – купила еще 15,6 тыс. т Молдова). Остальной мир покупал у нас битум по 227,6 $/т, что вполне соответствует нормальной цене для этого продукта нефтепереработки. Цена, по которой «битум» продавался в Украину, оказалась даже выше, чем цена, по которой мы в третьем квартале экспортировали нефть (302,8 $/т) и нефтепродукты (324,1 $/т).

3. Наконец, экспорт нефтепродуктов (код ТН ВЭД 2710) в 3 кв. 2020 г. приблизился к 2,3 млн т, из которых, согласно белорусской статистике, почти 1,16 млн т было продано в Великобританию. И снова обращает на себя внимание средняя цена экспорта – 257,4 $/т. Это не только дешевле «битума». Цена, по которой мы продавали нефтепродукты в Британию, была даже ниже цены, по которой мы покупали нефть в России (266,7 $/т в 3 кв. 2020 г.). Остальной – небританский – мир покупал у нас нефтепродукты по 387,1 $/т – такая цена уже не вызывает удивления.

Может, дело в виде нефтепродуктов, который мы экспортируем в Британию? Если взять шестизначный код ТНВЭД, то Беларусь экспортировала легкие дистилляты (код 271012) и прочие дистилляты (код 271019). Экспорт легких дистиллятов в Британию составил 219,2 тыс. т по средней цене 388,5 $/т – та же цена, что и для остального мира. А вот прочие дистилляты (809,3 тыс. т мы продавали Британии по цене 226,8 $/т, а остальному миру – по 388,2 $/т. Более подробная детализация недоступна, но продажа нефтепродуктов по цене битума как минимум вызывает недоумение. Расхождение в зеркальной статистике (по данным COMTRADE, Великобритания в третьем квартале импортировала нефтепродукты из Беларуси только в сентябре в объеме 71,6 т (не тысяч и не миллионов тонн, а тонн) на сумму 63,1 тыс. долларов) уже давно стали нормой, но такое расхождение в ценах – это феномен, которого не было со времен начала «белорусской нефтяной эры» (середина 2000-х гг.).