Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
«Приехав по вызову, я обнаружил у старого еврея аппендицит.
Два здоровенных санитара уже выносят на носилках стонущего старика с сомкнутыми от боли глазами. И вдруг он приоткрыл глаза, глянул на меня, стоявшего над ним, и еле слышно прошептал:
– Скажите, доктор, вы аид?
– Да, я еврей.
– Скажите, доктор,– очень тихо прошептал старик,– а может ли аппендицит быть оттого, что слишком много съел мацы?
– Конечно, нет,– ответил я.
И старик вдруг привстал на носилках и, откуда только взялись силы, воскликнул, обращаясь торжествующе к роскошной пышнотелой блондинке, своей невестке:
– Слышишь, мерзавка!?– и снова впал в беспамятство».
Григорий Горин
Из воспоминаний о работе на станции "Скорой помощи"
Два здоровенных санитара уже выносят на носилках стонущего старика с сомкнутыми от боли глазами. И вдруг он приоткрыл глаза, глянул на меня, стоявшего над ним, и еле слышно прошептал:
– Скажите, доктор, вы аид?
– Да, я еврей.
– Скажите, доктор,– очень тихо прошептал старик,– а может ли аппендицит быть оттого, что слишком много съел мацы?
– Конечно, нет,– ответил я.
И старик вдруг привстал на носилках и, откуда только взялись силы, воскликнул, обращаясь торжествующе к роскошной пышнотелой блондинке, своей невестке:
– Слышишь, мерзавка!?– и снова впал в беспамятство».
Григорий Горин
Из воспоминаний о работе на станции "Скорой помощи"
Совсем недавно я ехала в междугороднем автобусе, рядом сидела женщина, лет пятидесяти.
Я достала два мандарина, и предложила один ей.
Женщина улыбнулась, взяла мандарин, и на её глазах проступили слёзы.
Она понюхала его, и сказала: «Когда-то я считала что съесть мандарин – это счастье…».
Она рассказала мне эту, немного грустную историю.
- А хотите, - сказала я, - вашу историю, узнает вся страна?
Женщина грустно улыбнулась: «Таких историй, деточка, тысячи, и даже ещё более грустных…»
Но когда выходила из автобуса, обернулась и сказала: «Как хотите».
Я помахала ей в ответ рукой: «Я расскажу!»
***
«В детский дом я попала, когда была маленькой девочкой, и почти перед самым Новым годом.
И вот, Новогодний утренник.
Приехали шефы, с какого-то завода, привезли подарки, и вручили их нам. Получила подарок и я, вцепилась в него своими ручками, и не могла дождаться, когда можно будет открыть пакет, из которого так вкусно пахло конфетами, хрустящими вафлями, и особенно мандарином!
Ах, мандарины… я их и ела то, только один раз…
На короткое время я забыла о всех невзгодах, и мне казалось, что счастье это и есть эти мандарины.
Утренник закончился, и мы разошлись по комнатам, в которых жили.
Едва я переступила порог, ко мне подошла девочка, которая верховодила в нашей группе, и которую все слушались.
Она забрала у меня подарок, и сказала: «А новеньким, ещё рано есть сладкое – зубы выпадут».
Вокруг все засмеялись.
Не знаю почему, но я тоже засмеялась, может от шока, может от испуга.
Вскоре все забыли про меня, зашелестели обёртками, стали показывать друг другу конфеты, и потянулся аромат очищенных мандарин.
Я не плакала, я просто сидела у окна, а слёзы сами катились из глаз. Когда легли спать, я лежала и мечтала, что прилетит волшебник - Дед Мороз, на своей волшебной тройке, и заберёт меня отсюда. Из этого грязного городка, мрачного детдома, от хрустящих, и чавкающих под одеялом в темноте детей.
Утром, проснувшись, я открыла свою тумбочку, и увидела в ней конфеты.
Их было 6 штук, и целых три мандарина!
С тех пор, когда я ем мандарины, то вспоминаю этот случай, и первый урок доброты, неизвестных мне до сих пор, девочек».
Ксения Гришина
Я достала два мандарина, и предложила один ей.
Женщина улыбнулась, взяла мандарин, и на её глазах проступили слёзы.
Она понюхала его, и сказала: «Когда-то я считала что съесть мандарин – это счастье…».
Она рассказала мне эту, немного грустную историю.
- А хотите, - сказала я, - вашу историю, узнает вся страна?
Женщина грустно улыбнулась: «Таких историй, деточка, тысячи, и даже ещё более грустных…»
Но когда выходила из автобуса, обернулась и сказала: «Как хотите».
Я помахала ей в ответ рукой: «Я расскажу!»
***
«В детский дом я попала, когда была маленькой девочкой, и почти перед самым Новым годом.
И вот, Новогодний утренник.
Приехали шефы, с какого-то завода, привезли подарки, и вручили их нам. Получила подарок и я, вцепилась в него своими ручками, и не могла дождаться, когда можно будет открыть пакет, из которого так вкусно пахло конфетами, хрустящими вафлями, и особенно мандарином!
Ах, мандарины… я их и ела то, только один раз…
На короткое время я забыла о всех невзгодах, и мне казалось, что счастье это и есть эти мандарины.
Утренник закончился, и мы разошлись по комнатам, в которых жили.
Едва я переступила порог, ко мне подошла девочка, которая верховодила в нашей группе, и которую все слушались.
Она забрала у меня подарок, и сказала: «А новеньким, ещё рано есть сладкое – зубы выпадут».
Вокруг все засмеялись.
Не знаю почему, но я тоже засмеялась, может от шока, может от испуга.
Вскоре все забыли про меня, зашелестели обёртками, стали показывать друг другу конфеты, и потянулся аромат очищенных мандарин.
Я не плакала, я просто сидела у окна, а слёзы сами катились из глаз. Когда легли спать, я лежала и мечтала, что прилетит волшебник - Дед Мороз, на своей волшебной тройке, и заберёт меня отсюда. Из этого грязного городка, мрачного детдома, от хрустящих, и чавкающих под одеялом в темноте детей.
Утром, проснувшись, я открыла свою тумбочку, и увидела в ней конфеты.
Их было 6 штук, и целых три мандарина!
С тех пор, когда я ем мандарины, то вспоминаю этот случай, и первый урок доброты, неизвестных мне до сих пор, девочек».
Ксения Гришина
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Доброе утро ❄️⛄️
«В 1988 году, в начале перестройки, мы поехали на гастроли в Индию.
Бомбей. Отель «Оберой».
Олег Валерьянович Басилашвили — главный этимолог театра, то есть человек, способный объяснить происхождение любого слова.
Вопрос:
— Олег Валерьянович, а почему отель называется «Оберой»?
Ответ:
— Когда Афанасий Никитин совершал «хождение за три моря», пришел он в Бомбей. Надо как-то расположиться, обустроиться. Сам видишь, как они живут — четыре палки, сверху тряпка, и дом готов. Афанасию Никитину так не пристало. Он говорит Прошке, слуге: «Будем избу ставить, рой яму под фундамент».
— «Одну яму рыть-то, ваше благородие? Или две?»
— «Чего там, — отвечает Никитин, — обе рой!» Так был заложен отель «Оберой». Основатель — Афанасий Никитин. Вот так.
Вопрос:
— Олег Валерьянович, а почему город называется Бомбеем?
Пауза.
Ответ:
— Град сей называется Бомбеем вот почему. Сошел Афанасий Никитин здесь на берег…
— Да, да… это я уже знаю.
— Не перебивай! Местные выскочили ему навстречу. Приветствуют, кланяются. И показалось Афанасию, что не достаточно аборигены прогибаются перед ним — русским первооткрывателем. И он заорал ихнему вождю: «Лбом бей!»
Вождь упал на колени и давай лбом о ракушки. А поскольку индусы плохо выговаривают букву «л», то вождь повторял вслед за Афанасием: «Бом бей, бом бей…» Вот и получилось вместо «лбом бей» — «Бомбей». Спасибо Афанасию Никитину!
— Олег Валерьянович, а Австралия — это тоже благодаря Афанасию Никитину?
— Не совсем.
— Как так?
— Тут дело в генетическом благородстве русского человека.
В один и тот же день с Афанасием Никитиным высадился на материк австрийский маршал хер Австрал. И когда царь, указывая на карту, спросил Афанасия: «Ты открыл землю сию?», Афанасий ответил: «Не совсем, государь, землю сию открыли Австрал и я!» Вот и получилось — Австралия. Так и нанесли на карту.
Ну и так далее…
Начинается район магазинчиков, лавок и торговых рядов.
Бегают мальчишки, заподозрившие в нас русских, и кричат (хотите — верьте, хотите — нет):
— Вова, купи х…ню! Вова, купи х…ню!
То, что они предлагают купить, другим словом, впрочем, и не назовешь.
Иду и думаю, что же это был за Вова, который все это скупал?
Но тут подъехал целый экскурсионный автобус этих наших Вов и начался обмен нашей… на ихнюю…
Вечером Олег Валерьянович Басилашвили высказал свою догадку происхождения этого рекламного лозунга. Его версия на сей раз оказалась не связанной с Афанасием Никитиным:
— Это же самое распространенное выражение у моряков и туристов! Заходят, к примеру, двое наших в лавку. Один другого спрашивает: «Ну, че, будем покупать?» А второй в ответ: «Да ну, х…я!» Вот индусы и думают: что же это за … такая, которую русские все время ищут?!
О, Индия, я запомню тебя навсегда!»
Юрий Стоянов
Бомбей. Отель «Оберой».
Олег Валерьянович Басилашвили — главный этимолог театра, то есть человек, способный объяснить происхождение любого слова.
Вопрос:
— Олег Валерьянович, а почему отель называется «Оберой»?
Ответ:
— Когда Афанасий Никитин совершал «хождение за три моря», пришел он в Бомбей. Надо как-то расположиться, обустроиться. Сам видишь, как они живут — четыре палки, сверху тряпка, и дом готов. Афанасию Никитину так не пристало. Он говорит Прошке, слуге: «Будем избу ставить, рой яму под фундамент».
— «Одну яму рыть-то, ваше благородие? Или две?»
— «Чего там, — отвечает Никитин, — обе рой!» Так был заложен отель «Оберой». Основатель — Афанасий Никитин. Вот так.
Вопрос:
— Олег Валерьянович, а почему город называется Бомбеем?
Пауза.
Ответ:
— Град сей называется Бомбеем вот почему. Сошел Афанасий Никитин здесь на берег…
— Да, да… это я уже знаю.
— Не перебивай! Местные выскочили ему навстречу. Приветствуют, кланяются. И показалось Афанасию, что не достаточно аборигены прогибаются перед ним — русским первооткрывателем. И он заорал ихнему вождю: «Лбом бей!»
Вождь упал на колени и давай лбом о ракушки. А поскольку индусы плохо выговаривают букву «л», то вождь повторял вслед за Афанасием: «Бом бей, бом бей…» Вот и получилось вместо «лбом бей» — «Бомбей». Спасибо Афанасию Никитину!
— Олег Валерьянович, а Австралия — это тоже благодаря Афанасию Никитину?
— Не совсем.
— Как так?
— Тут дело в генетическом благородстве русского человека.
В один и тот же день с Афанасием Никитиным высадился на материк австрийский маршал хер Австрал. И когда царь, указывая на карту, спросил Афанасия: «Ты открыл землю сию?», Афанасий ответил: «Не совсем, государь, землю сию открыли Австрал и я!» Вот и получилось — Австралия. Так и нанесли на карту.
Ну и так далее…
Начинается район магазинчиков, лавок и торговых рядов.
Бегают мальчишки, заподозрившие в нас русских, и кричат (хотите — верьте, хотите — нет):
— Вова, купи х…ню! Вова, купи х…ню!
То, что они предлагают купить, другим словом, впрочем, и не назовешь.
Иду и думаю, что же это был за Вова, который все это скупал?
Но тут подъехал целый экскурсионный автобус этих наших Вов и начался обмен нашей… на ихнюю…
Вечером Олег Валерьянович Басилашвили высказал свою догадку происхождения этого рекламного лозунга. Его версия на сей раз оказалась не связанной с Афанасием Никитиным:
— Это же самое распространенное выражение у моряков и туристов! Заходят, к примеру, двое наших в лавку. Один другого спрашивает: «Ну, че, будем покупать?» А второй в ответ: «Да ну, х…я!» Вот индусы и думают: что же это за … такая, которую русские все время ищут?!
О, Индия, я запомню тебя навсегда!»
Юрий Стоянов
«У директора Ленфильма Киселева был излюбленный собирательный образ. А именно – Дунька Распердяева.
Если директор был недоволен кем-то из сотрудников Ленфильма, он говорил:
– Ты ведешь себя как Дунька Распердяева...
Или:
– Монтаж плохой. Дунька Распердяева и та смонтировала бы лучше...
Или:
– На кого рассчитан фильм? На Дуньку Распердяеву?!..
И так далее...
Как-то раз на Ленфильм приехала Фурцева.
Шло собрание в актовом зале. Киселев произносил речь.
В этой речи были нотки самокритики.
В частности, директор сказал:
– У нас еще много пустых, бессодержательных картин. Например, «Человек ниоткуда». Можно подумать, что его снимала Дунька...
И тут директор запнулся.
В президиуме сидит министр культуры Фурцева.
Звучит не очень-то прилично. Кроме всего прочего – дама.
И тут вдруг – Дунька Распердяева.
Киселев решил смягчить формулировку.
— Можно подумать, что его снимала Дунька... Раздолбаева, – закончил он.
И тут долетел из рядов чей-то бесхитростный возглас:
– А что, товарищ Киселев, никак Дунька Распердяева замуж вышла?!»
Сергей Довлатов, "Соло на ундервуде"
Если директор был недоволен кем-то из сотрудников Ленфильма, он говорил:
– Ты ведешь себя как Дунька Распердяева...
Или:
– Монтаж плохой. Дунька Распердяева и та смонтировала бы лучше...
Или:
– На кого рассчитан фильм? На Дуньку Распердяеву?!..
И так далее...
Как-то раз на Ленфильм приехала Фурцева.
Шло собрание в актовом зале. Киселев произносил речь.
В этой речи были нотки самокритики.
В частности, директор сказал:
– У нас еще много пустых, бессодержательных картин. Например, «Человек ниоткуда». Можно подумать, что его снимала Дунька...
И тут директор запнулся.
В президиуме сидит министр культуры Фурцева.
Звучит не очень-то прилично. Кроме всего прочего – дама.
И тут вдруг – Дунька Распердяева.
Киселев решил смягчить формулировку.
— Можно подумать, что его снимала Дунька... Раздолбаева, – закончил он.
И тут долетел из рядов чей-то бесхитростный возглас:
– А что, товарищ Киселев, никак Дунька Распердяева замуж вышла?!»
Сергей Довлатов, "Соло на ундервуде"