Forwarded from Reforum Journal
Рунет все менее свободен, расходы на силовиков растут, законодательство портится, а сбережений все меньше.
Эти и другие интересные публикации осени в дайджесте обозревателя Бориса Грозовского, создателя канала @EventsAndTexts
Эти и другие интересные публикации осени в дайджесте обозревателя Бориса Грозовского, создателя канала @EventsAndTexts
Несколько сюжетов из моего октябрьского дайджеста для @Reforum_io (https://reforum.io/blog/2021/10/20/chto-proishodit-dajdzhest-publikaczij-pervoj-poloviny-oktyabrya/):
Реформа контрольной и надзорной деятельности (2016 г.), направленная на замену тотального контроля риск-ориентированным надзором, не удалась. Об этом говорится в статье сотрудников Института проблем правоприменения Европейского университета СПб, опубликованной в European Journal of Risk Regulation.
Суммарно за 3 года 2022-2024 гг траты на силовиков планируется увеличить по сравнению с предыдущей трёхлеткой на 28%. А на суверенетизацию рунета бюджет будет тратить по 10-11 млрд руб в год.
Только за январь-август 2021 население сократилось почти на 600 тыс. человек, а приток мигрантов компенсировал это сокращение лишь на треть.
За последние 10 лет число учёных в России сократилось на 28,3 тыс (7,5%), за 2020 год – на 3,2 тыс., а с 1991 года - на 60%.
В ответ на рост цен россияне продолжают набирать всё больше кредитов, увеличив за последние 12 месяцев объём займов на 24%. Его общий размер превысил треть доходов населения за год. Сбережения россиян снижаются, разница между рублевыми депозитами и кредитами населения (чистые рублёвые активы) упала до минимума с 2009 года.
МВД и ФСБ получат право блокировать переводы с карты на карту, если государство считает, что они делаются в противоправных целях. К контролю переводов россиян с карты на карту активно подключается и ЦБ.
В 2020 году в России было принято почти 14 тыс. федеральных правовых актов. Для сравнения, в 1990-е в стране принималось по 6-7 тыс. таких актов в год. Очередной рекорд был установлен в 2020 году, говорится в докладе профессора Института проблем правоприменения Европейского университета СПб Дмитрия Скугаревского «Читаемость правовых актов и государственное управление». Ещё разительнее рост ежегодно принимаемых правовых актов, если мерять его в числе знаков: с примерно 25 млн знаков в 1990-х до 210 млн в 2020 году. Взрывной рост отмечен в 2016 и особенно 2020 годах. Принятое в прошлом году законодательство по объёму составляет 1/40 русского сегмента Википедии. Резко ухудшилась читаемость правовых актов (измеряется по числу предложений, где более 40 слов, и по расстоянию между зависимыми словами в предложении).
В статье для Riddle политолог Олеся Захарова разбирает модели аргументации, которые использует в своих речах Владимир Путин. Она показывает, что в его аргументационных схемах после 2012 года в основном содержатся отсылки к 3 базовым ценностям – гуманизму, ответственности и единству.
Российские реформаторы 1990-х надеялись на формирование в России среднего класса и на то, что он предъявит спрос на капиталистические институты и демократию. В книге «The autocratic Middle Class: How State Dependency Reduces the Demand for Democracy», выпущенной издательством Принстонского университета, БринРозенфелд (Cornell University), анализируя политическую динамику России, Украины и Казахстана, показывает, что формирующийся в этих странах средний класс связан с государством и может становиться опорой авторитарных режимов, поскольку заинтересован не в переменах, а в поддержании статус-кво.
Профессор Чикагского университета и НИУ ВШЭ Константин Сонин опубликовал драфт работы, в которой утверждает, что российские события 1989-1991 годов следует рассматривать как вторую русскую революцию.
Революция 1989-91 гг. отменяет итоги революции 1917-22 годов.
В дайджесте ещё много интересного!)
Реформа контрольной и надзорной деятельности (2016 г.), направленная на замену тотального контроля риск-ориентированным надзором, не удалась. Об этом говорится в статье сотрудников Института проблем правоприменения Европейского университета СПб, опубликованной в European Journal of Risk Regulation.
Суммарно за 3 года 2022-2024 гг траты на силовиков планируется увеличить по сравнению с предыдущей трёхлеткой на 28%. А на суверенетизацию рунета бюджет будет тратить по 10-11 млрд руб в год.
Только за январь-август 2021 население сократилось почти на 600 тыс. человек, а приток мигрантов компенсировал это сокращение лишь на треть.
За последние 10 лет число учёных в России сократилось на 28,3 тыс (7,5%), за 2020 год – на 3,2 тыс., а с 1991 года - на 60%.
В ответ на рост цен россияне продолжают набирать всё больше кредитов, увеличив за последние 12 месяцев объём займов на 24%. Его общий размер превысил треть доходов населения за год. Сбережения россиян снижаются, разница между рублевыми депозитами и кредитами населения (чистые рублёвые активы) упала до минимума с 2009 года.
МВД и ФСБ получат право блокировать переводы с карты на карту, если государство считает, что они делаются в противоправных целях. К контролю переводов россиян с карты на карту активно подключается и ЦБ.
В 2020 году в России было принято почти 14 тыс. федеральных правовых актов. Для сравнения, в 1990-е в стране принималось по 6-7 тыс. таких актов в год. Очередной рекорд был установлен в 2020 году, говорится в докладе профессора Института проблем правоприменения Европейского университета СПб Дмитрия Скугаревского «Читаемость правовых актов и государственное управление». Ещё разительнее рост ежегодно принимаемых правовых актов, если мерять его в числе знаков: с примерно 25 млн знаков в 1990-х до 210 млн в 2020 году. Взрывной рост отмечен в 2016 и особенно 2020 годах. Принятое в прошлом году законодательство по объёму составляет 1/40 русского сегмента Википедии. Резко ухудшилась читаемость правовых актов (измеряется по числу предложений, где более 40 слов, и по расстоянию между зависимыми словами в предложении).
В статье для Riddle политолог Олеся Захарова разбирает модели аргументации, которые использует в своих речах Владимир Путин. Она показывает, что в его аргументационных схемах после 2012 года в основном содержатся отсылки к 3 базовым ценностям – гуманизму, ответственности и единству.
Российские реформаторы 1990-х надеялись на формирование в России среднего класса и на то, что он предъявит спрос на капиталистические институты и демократию. В книге «The autocratic Middle Class: How State Dependency Reduces the Demand for Democracy», выпущенной издательством Принстонского университета, БринРозенфелд (Cornell University), анализируя политическую динамику России, Украины и Казахстана, показывает, что формирующийся в этих странах средний класс связан с государством и может становиться опорой авторитарных режимов, поскольку заинтересован не в переменах, а в поддержании статус-кво.
Профессор Чикагского университета и НИУ ВШЭ Константин Сонин опубликовал драфт работы, в которой утверждает, что российские события 1989-1991 годов следует рассматривать как вторую русскую революцию.
Революция 1989-91 гг. отменяет итоги революции 1917-22 годов.
В дайджесте ещё много интересного!)
Рефорум
Что происходит: дайджест публикаций первой половины октября - Рефорум
Рунет всё менее свободен, реформа надзора не удалась, расходы на силовиков растут, средний класс – поддержка автократии, законодательство портится, сбережений всё меньше, патриархальны ли россияне – обозреватель, автор телеграм-канала EventsAndTexts Борис…
Линки на записи октябрьских разговоров:
1) «Авторитарная Россия»: по книге Владимира Гельмана - об истоках и будущем нашего авторитаризма. С ВГ, Татьяной Ворожейкиной, Кириллом Роговым и Константином Сониным: https://m.youtube.com/watch?v=qyJP7ZrnOfY
2) Россия-2050 - по мощному тому, который сделали фонд Эберта, Михаил Ратгауз и Новое издательство. С МР, Александром Бауновым, Петром Сафроновым и Максимом Трудолюбовым. https://m.youtube.com/watch?v=4Ck4onskCb0
3. Патриотизм снизу - о гражданском чувстве и социальной несправедливости, по книге Карин Клеман. С КК, Марлен Ларюэль, Вячеславом Морозовым и Марией Ноженко.
https://m.youtube.com/watch?v=Ql3QAZm9V-w
Огромное спасибо Сахаровскому центру, моим прекрасным собеседникам и их книгам!
1) «Авторитарная Россия»: по книге Владимира Гельмана - об истоках и будущем нашего авторитаризма. С ВГ, Татьяной Ворожейкиной, Кириллом Роговым и Константином Сониным: https://m.youtube.com/watch?v=qyJP7ZrnOfY
2) Россия-2050 - по мощному тому, который сделали фонд Эберта, Михаил Ратгауз и Новое издательство. С МР, Александром Бауновым, Петром Сафроновым и Максимом Трудолюбовым. https://m.youtube.com/watch?v=4Ck4onskCb0
3. Патриотизм снизу - о гражданском чувстве и социальной несправедливости, по книге Карин Клеман. С КК, Марлен Ларюэль, Вячеславом Морозовым и Марией Ноженко.
https://m.youtube.com/watch?v=Ql3QAZm9V-w
Огромное спасибо Сахаровскому центру, моим прекрасным собеседникам и их книгам!
YouTube
Авторитарная Россия
Что стало причиной постсоветской неудачи России с построением демократии? Почему постсоветские реформы закончились консолидацией авторитарного режима, и есть ли шанс на то, что новая попытка демократизации окажется более успешной? Эти вопросы исследует Владимир…
Читаю вчера в одной фб-группе заметку про Владимира Войновича и думаю: до чего же хорошо написано. Даже завидно! А в конце неожиданно оказывается, что это мой текст)
Как Владимир Войнович придумал путинизм.
Сатирическая антиутопия, читавшаяся в конце 1980-х как невозможная фантазия, сегодня взяла и реализовалась.
В 1986 году «коммунизм» еще только начал заканчиваться, когда Войнович в «Москве 2042» увидел, в каком клоунском обличье тот вернется.
Тогда Войнович чудесным образом угадал основные черты современного нам политического устройства. Вот они:
1) Правящая элита — слившиеся в экстазе кагэбэшники, партийцы и православные. Никаких противоречий между этими ветвями власти нет (КПГБ — коммунистическая партия госбезопасности). Руководящую роль играют спецслужбы, они находятся в полной гармонии с остальными двумя ветвями власти. Церковь кооптирована в правящую элиту за большие возможности в воспитании народа, недооценивавшиеся в СССР.
2) В основе власти — пропаганда. Она непрерывно доносится буквально из каждого утюга. Это не какое-то дополнительное, а прямо важнейшее условие существование всей системы.
3) Безопасность превыше всего. Во главе страны — простой парень, карьерист из бедной семьи, кагэбэшник Леша Букашев — сам осколок СССР, вместе с коллегами придумавший, как продлить его существование. Хранение гостайн (тайной является все) от врагов, которые повсюду, и постоянные доносы обо всех «заговорах, действиях, высказываниях и мыслях» — обязанность каждого гражданина, запечатленная даже в клятве гражданина. Все выпускники школ являются секретными агентами госбезопасности. Спецслужбы и полиция имеют абсолютную власть над людьми. При этом враждующие спецслужбы — БЕЗО (наследник КГБ) и ЦРУ переплелись так, что каждая из них наводнена агентами другой, и теперь даже «уборщицу нельзя нанять без согласия Вашингтона»: невозможно понять, кто на кого работает. Все иностранные агенты, — вспоминал свой роман сам Войнович, когда иностранным агентом объявили «Мемориал».
4) Цинизм в элитах и невозможность коллективного действия. Говоря словами Леши Букашева из «Москвы 2042», «Система идиотская, и я ей служу, но сам я не обязан быть идиотом. И другие тоже не идиоты. Все всё понимают, но ничего сделать не могут». Или: «Наше общество интересно тем, что все всё знают, но все делают вид, что никто ничего не знает», — говорит Дзержин, один из соратников Букашева.
5) Страна живет крайне бедно, в нищенстве, и экспортирует вторичный продукт (дерьмо). Граждане получают товары и услуги лишь после сдачи этого продукта, который потом поступает за границу врагам по говнопроводу (бывшие нефте- и газопроводы: «Кто сдает продукт вторичный, тот питается отлично»). Эта метафора реализовалась в последние годы, годы, когда Россия стала экспортером нестабильности, гибридных войн, действий, дискредитирующих либеральные демократии.
6) Элита всерьез увлечена идеей продления жизни, изобретен Напиток Бессмертия. Эти люди достигли такой полноты власти над населением, что хотели бы продлить ее в вечность.
7) Политический строй в «Москве 2042» возник в результате Августовской революции, инициированной генералами госбезопасности. Они хотели побороть коррупцию и омолодить режим. Но после того, как генералы пришли к власти, их замыслы изменились.
8 ) Коммунизм построен в отдельно взятом городе — Москве. Ее жители живут намного лучше, чем жители остальной страны. Разумеется, доступ из провинции в Москву надежно перекрыт. Разрыв в уровне жизни между столицей и провинцией, концентрация власти в столице была высокой и в СССР, но в современной России она достигла невиданных масштабов. Москва высасывает всю жизнь, все соки из провинции — эту черту современной жизни Войнович гениально предсказал из 1986-го. Ограды, колючая проволока, минные поля не пускают в столицу провинциалов, сами же они поставляют в нее всю свою продукцию.
Путник в горах видит точку, до которой ему надо добраться, но из-за перепада высот кратчайший путь никогда не бывает доступен. И дорога, которая кажется кратчайшей, часто не ведет к цели.
Как Владимир Войнович придумал путинизм.
Сатирическая антиутопия, читавшаяся в конце 1980-х как невозможная фантазия, сегодня взяла и реализовалась.
В 1986 году «коммунизм» еще только начал заканчиваться, когда Войнович в «Москве 2042» увидел, в каком клоунском обличье тот вернется.
Тогда Войнович чудесным образом угадал основные черты современного нам политического устройства. Вот они:
1) Правящая элита — слившиеся в экстазе кагэбэшники, партийцы и православные. Никаких противоречий между этими ветвями власти нет (КПГБ — коммунистическая партия госбезопасности). Руководящую роль играют спецслужбы, они находятся в полной гармонии с остальными двумя ветвями власти. Церковь кооптирована в правящую элиту за большие возможности в воспитании народа, недооценивавшиеся в СССР.
2) В основе власти — пропаганда. Она непрерывно доносится буквально из каждого утюга. Это не какое-то дополнительное, а прямо важнейшее условие существование всей системы.
3) Безопасность превыше всего. Во главе страны — простой парень, карьерист из бедной семьи, кагэбэшник Леша Букашев — сам осколок СССР, вместе с коллегами придумавший, как продлить его существование. Хранение гостайн (тайной является все) от врагов, которые повсюду, и постоянные доносы обо всех «заговорах, действиях, высказываниях и мыслях» — обязанность каждого гражданина, запечатленная даже в клятве гражданина. Все выпускники школ являются секретными агентами госбезопасности. Спецслужбы и полиция имеют абсолютную власть над людьми. При этом враждующие спецслужбы — БЕЗО (наследник КГБ) и ЦРУ переплелись так, что каждая из них наводнена агентами другой, и теперь даже «уборщицу нельзя нанять без согласия Вашингтона»: невозможно понять, кто на кого работает. Все иностранные агенты, — вспоминал свой роман сам Войнович, когда иностранным агентом объявили «Мемориал».
4) Цинизм в элитах и невозможность коллективного действия. Говоря словами Леши Букашева из «Москвы 2042», «Система идиотская, и я ей служу, но сам я не обязан быть идиотом. И другие тоже не идиоты. Все всё понимают, но ничего сделать не могут». Или: «Наше общество интересно тем, что все всё знают, но все делают вид, что никто ничего не знает», — говорит Дзержин, один из соратников Букашева.
5) Страна живет крайне бедно, в нищенстве, и экспортирует вторичный продукт (дерьмо). Граждане получают товары и услуги лишь после сдачи этого продукта, который потом поступает за границу врагам по говнопроводу (бывшие нефте- и газопроводы: «Кто сдает продукт вторичный, тот питается отлично»). Эта метафора реализовалась в последние годы, годы, когда Россия стала экспортером нестабильности, гибридных войн, действий, дискредитирующих либеральные демократии.
6) Элита всерьез увлечена идеей продления жизни, изобретен Напиток Бессмертия. Эти люди достигли такой полноты власти над населением, что хотели бы продлить ее в вечность.
7) Политический строй в «Москве 2042» возник в результате Августовской революции, инициированной генералами госбезопасности. Они хотели побороть коррупцию и омолодить режим. Но после того, как генералы пришли к власти, их замыслы изменились.
8 ) Коммунизм построен в отдельно взятом городе — Москве. Ее жители живут намного лучше, чем жители остальной страны. Разумеется, доступ из провинции в Москву надежно перекрыт. Разрыв в уровне жизни между столицей и провинцией, концентрация власти в столице была высокой и в СССР, но в современной России она достигла невиданных масштабов. Москва высасывает всю жизнь, все соки из провинции — эту черту современной жизни Войнович гениально предсказал из 1986-го. Ограды, колючая проволока, минные поля не пускают в столицу провинциалов, сами же они поставляют в нее всю свою продукцию.
Путник в горах видит точку, до которой ему надо добраться, но из-за перепада высот кратчайший путь никогда не бывает доступен. И дорога, которая кажется кратчайшей, часто не ведет к цели.
Так и в жизни: прямая линия не вела из реальной Москвы-1986 к Москве-2042 Войновича. Надо было сначала за десятилетие уйти из СССР, казалось бы, максимально далеко, чтобы затем кружным путем к нему вернуться. Почему так?
В 1970-е годы советские люди относились к внедрявшимся в СССР нормам коммунистической морали с плохо скрываемой насмешкой. Чтобы хоть как-то существовать в обществе почти победившего социализма, нужна была двойная мораль. Притворяешься, что исследуешь реализм (а то и соцреализм), а сам строишь теорию знаковых систем. Делаешь вид, что в соответствии с заветами Маркса развиваешь диалектику, а исподволь толкуешь Платона, Декарта и Пруста.
Войнович быстро уловил в Солженицыне бесконечную гордыню, презрение к чужому мнению, любование своими идеями, восприятие себя как непогрешимого морального лидера, презрение к демократии и Западу
Способы приспособления умных, да и обычных людей к позднесоветским реалиям великолепно показаны в разных романах братьев Стругацких, у Довлатова и Войновича — в «Чонкине», «Антисоветском Советском Союзе» и других текстах. Сделавшееся буквально смехотворным расхождение пустых слов, произносившихся с трибун, и реальной жизни было для СССР ядом более губительным, чем вся деятельность «врагов народа» извне и изнутри страны.
Частным случаем позднесоветской «двойной морали», господства неформальных правил игры над формальными запретами было дикое, даже по меркам других соцстран, разложение трудовой этики. Оно выражалось в принципах «все вокруг колхозное, все вокруг мое», «тащи с работы последний гвоздь» и т. п. Ценность работы определялась не величиной денежного вознаграждения, а скорее тем, доступ к каким ресурсам она давала. В результате в доме директора советского ресторана никогда не переводились отсутствовавшие в магазинах свежие продукты, а родственники начальника строительной бригады были обеспечены хорошими стройматериалами, которых не было в магазинах.
Насколько сильно правила жизни расходились с самой жизнью во время «застоя», настолько же сильно они не совпадали и во время перехода страны к рынку и демократии. Но если для стабильной политической и экономической системы противоположность декларируемых и реальных правил не была критичной, то во время коренной ломки всего жизненного уклада она стала трагичной, привела к девальвации ценностей демократии и рынка, сделала неизбежным откат в СССР. Так что — и здесь Войнович прав! — корни «Москвы 2042» лежат глубоко в Москве 1970–80-х.
Смотреть, как реализуется его «Москва 2042», Войновичу было больно. «Свобода поначалу кажется хорошим обменным товаром, — писал он в своём последнем романе “Малиновый пеликан”. — Сначала ее меняют на еду, потом на то, чтобы всегда было не хуже, чем сейчас (стабильность), потом на безопасность, и только потом-потом оказывается, что нет ни еды, ни безопасности, ни стабильности, ни свободы». Это превращение Войнович распознал сразу, откликнувшись на воцарение Путина гимном. Он сразу увидел главное: для нового режима идеология будет не важна.
Перечитайте напоследок гениальное и совсем недавно написанное эссе Войновича «Стебень, гребень с рукояткой». И отдельно — написанное к этому эссе предисловие, от которого Войнович потом отказался, опубликовав его только в фейсбуке. Редкий случай: Войнович тут не прячется под маской сатирика и выступает как социальный мыслитель. Он формулирует очень четко: условием существования советского и других тоталитарных режимов была их закрытость, монополия на информацию. Она позволяла лгать, держать народ в страхе, нищете и неведении. В этом искусстве советская власть превосходила другие тоталитарные режимы. От лжи этот режим и погиб: он просто устарел.
Но новый режим тоже построен на лжи. И «отличие теперешнего режима от советского в том, что он устарел уже при его создании». Значит, и закончится примерно так же: устареет, став чужеродным современному миру и оттого нежизнеспособным (так пишет Войнович в отвергнутом предисловии к этому эссе).
В 1970-е годы советские люди относились к внедрявшимся в СССР нормам коммунистической морали с плохо скрываемой насмешкой. Чтобы хоть как-то существовать в обществе почти победившего социализма, нужна была двойная мораль. Притворяешься, что исследуешь реализм (а то и соцреализм), а сам строишь теорию знаковых систем. Делаешь вид, что в соответствии с заветами Маркса развиваешь диалектику, а исподволь толкуешь Платона, Декарта и Пруста.
Войнович быстро уловил в Солженицыне бесконечную гордыню, презрение к чужому мнению, любование своими идеями, восприятие себя как непогрешимого морального лидера, презрение к демократии и Западу
Способы приспособления умных, да и обычных людей к позднесоветским реалиям великолепно показаны в разных романах братьев Стругацких, у Довлатова и Войновича — в «Чонкине», «Антисоветском Советском Союзе» и других текстах. Сделавшееся буквально смехотворным расхождение пустых слов, произносившихся с трибун, и реальной жизни было для СССР ядом более губительным, чем вся деятельность «врагов народа» извне и изнутри страны.
Частным случаем позднесоветской «двойной морали», господства неформальных правил игры над формальными запретами было дикое, даже по меркам других соцстран, разложение трудовой этики. Оно выражалось в принципах «все вокруг колхозное, все вокруг мое», «тащи с работы последний гвоздь» и т. п. Ценность работы определялась не величиной денежного вознаграждения, а скорее тем, доступ к каким ресурсам она давала. В результате в доме директора советского ресторана никогда не переводились отсутствовавшие в магазинах свежие продукты, а родственники начальника строительной бригады были обеспечены хорошими стройматериалами, которых не было в магазинах.
Насколько сильно правила жизни расходились с самой жизнью во время «застоя», настолько же сильно они не совпадали и во время перехода страны к рынку и демократии. Но если для стабильной политической и экономической системы противоположность декларируемых и реальных правил не была критичной, то во время коренной ломки всего жизненного уклада она стала трагичной, привела к девальвации ценностей демократии и рынка, сделала неизбежным откат в СССР. Так что — и здесь Войнович прав! — корни «Москвы 2042» лежат глубоко в Москве 1970–80-х.
Смотреть, как реализуется его «Москва 2042», Войновичу было больно. «Свобода поначалу кажется хорошим обменным товаром, — писал он в своём последнем романе “Малиновый пеликан”. — Сначала ее меняют на еду, потом на то, чтобы всегда было не хуже, чем сейчас (стабильность), потом на безопасность, и только потом-потом оказывается, что нет ни еды, ни безопасности, ни стабильности, ни свободы». Это превращение Войнович распознал сразу, откликнувшись на воцарение Путина гимном. Он сразу увидел главное: для нового режима идеология будет не важна.
Перечитайте напоследок гениальное и совсем недавно написанное эссе Войновича «Стебень, гребень с рукояткой». И отдельно — написанное к этому эссе предисловие, от которого Войнович потом отказался, опубликовав его только в фейсбуке. Редкий случай: Войнович тут не прячется под маской сатирика и выступает как социальный мыслитель. Он формулирует очень четко: условием существования советского и других тоталитарных режимов была их закрытость, монополия на информацию. Она позволяла лгать, держать народ в страхе, нищете и неведении. В этом искусстве советская власть превосходила другие тоталитарные режимы. От лжи этот режим и погиб: он просто устарел.
Но новый режим тоже построен на лжи. И «отличие теперешнего режима от советского в том, что он устарел уже при его создании». Значит, и закончится примерно так же: устареет, став чужеродным современному миру и оттого нежизнеспособным (так пишет Войнович в отвергнутом предисловии к этому эссе).
Один из самых проницательных политологов и экономистов Дмитрий Травин не случайно сделал отсылку к Войновичу в своей книге «Просуществует ли путинская система до 2042 года». Войнович угадал главное: восстановление авторитаризма через синтез госбезопасности с православием и социалистическими идеями…
https://snob.ru/entry/163900/
https://snob.ru/entry/163900/
Атомарная семья
В Эконсе (@Econsonline) любопытная статья о том, как растущее число домохозяйств, состоящих из одного человека, меняет представление о семье. В скандинавских странах таких семей около 40%, во многих развитых странах - более трети, у нас - около 30%. Средний размер семьи за последние 60 лет уменьшился в странах ОЭСР с 3.3 до 1.6 человека. Атомарных семей стало больше, чем семей с 2 родителями и детьми.
Семья перестаёт быть «системой жизнеобеспечения», какой она была всю историю. Рост доходов позволяет людям сознательно оставаться в одиночестве, покупая себе независимость, возможность жить как вздумается. Внесло свой вклад и повышение гендерного равенства… https://econs.online/articles/ekonomika/mir-samodostatochnykh-odinochek/
В Эконсе (@Econsonline) любопытная статья о том, как растущее число домохозяйств, состоящих из одного человека, меняет представление о семье. В скандинавских странах таких семей около 40%, во многих развитых странах - более трети, у нас - около 30%. Средний размер семьи за последние 60 лет уменьшился в странах ОЭСР с 3.3 до 1.6 человека. Атомарных семей стало больше, чем семей с 2 родителями и детьми.
Семья перестаёт быть «системой жизнеобеспечения», какой она была всю историю. Рост доходов позволяет людям сознательно оставаться в одиночестве, покупая себе независимость, возможность жить как вздумается. Внесло свой вклад и повышение гендерного равенства… https://econs.online/articles/ekonomika/mir-samodostatochnykh-odinochek/
econs.online
Мир самодостаточных одиночек — ECONS.ONLINE
Все больше домохозяйств в мире состоят из одного человека, не исключение и Россия, где за два десятилетия доля таких домохозяйств возросла в полтора раза до почти каждого третьего. Тренд на жизнь в одиночку может изменить социально-экономический ландшафт.
The Bell и Медуза вчера синхронно опубликовали тексты, связывающие дело Раковой-Зуева с борьбой за рынок учебников, который монополизировало издательство «Просвещение» (1 - https://thebell.io/vysokopostavlennye-lyudi-mogli-obizhatsya-s-kem-i-za-chto-voevala-byvshaya-chinovnitsa-marina-rakova, 2 - https://mdza.io/QcuCf6EQDDc).
Это вполне правдоподобная версия. Рынок богатый, стабильный, растущий. Монополия - вообще зло, а на этом рынке, где для монополизации нет ни единой причины, - это троекратное зло.
Лично я в ужасе от современных учебников. Ничего кроме отвращения к образованию и мышлению они не продуцируют. Чем больше ребёнок пропитывается их логикой, тем сложнее ему удивляться, творить и думать, зато навык зубрежки и классификаторского каталогизирования мира развивается неимоверно.
Как сложилась монополия «П», я немного писал вот тут: https://theins.ru/opinions/grozovsky/140359. С тех пор ситуация с качеством учебников стала ещё хуже. Очевидно, что монополия ещё будет пытаться побороть Яндекс и Сбер, покусившиеся на ее миллиарды «сбоку» - через электронные учебные материалы.
Остаётся, однако, несколько вопросов:
1) кто сейчас владеет Просвещением и на чем основана сила влияния этих людей?
2) если у Сбера четверть акций Просвещения, то как могли другие совладельцы издательства подтолкнуть силовиков к открытию дела против Раковой? Которая, на минутку, представляла в П интересы акционера.
3) ещё больше вопросов к тому, кто именно является врагом Раковой, инспирировавшим ее дело, возникает, если учесть, что среди ее друзей - не только Греф, но и Белоусов. С такими друзьями и враги должны быть огого!
Это вполне правдоподобная версия. Рынок богатый, стабильный, растущий. Монополия - вообще зло, а на этом рынке, где для монополизации нет ни единой причины, - это троекратное зло.
Лично я в ужасе от современных учебников. Ничего кроме отвращения к образованию и мышлению они не продуцируют. Чем больше ребёнок пропитывается их логикой, тем сложнее ему удивляться, творить и думать, зато навык зубрежки и классификаторского каталогизирования мира развивается неимоверно.
Как сложилась монополия «П», я немного писал вот тут: https://theins.ru/opinions/grozovsky/140359. С тех пор ситуация с качеством учебников стала ещё хуже. Очевидно, что монополия ещё будет пытаться побороть Яндекс и Сбер, покусившиеся на ее миллиарды «сбоку» - через электронные учебные материалы.
Остаётся, однако, несколько вопросов:
1) кто сейчас владеет Просвещением и на чем основана сила влияния этих людей?
2) если у Сбера четверть акций Просвещения, то как могли другие совладельцы издательства подтолкнуть силовиков к открытию дела против Раковой? Которая, на минутку, представляла в П интересы акционера.
3) ещё больше вопросов к тому, кто именно является врагом Раковой, инспирировавшим ее дело, возникает, если учесть, что среди ее друзей - не только Греф, но и Белоусов. С такими друзьями и враги должны быть огого!
The Bell
«Высокопоставленные люди могли обижаться». С кем и за что воевала бывшая чиновница Марина Ракова
В том же году Аркадий Ротенберг стал председателем совета директоров «Просвещения». Позднее из годовой бухгалтерской отчетности
Друзья-гуманитарии, социальные исследователи и историки, а как вы живете без общедоступных электронных архивов? Вот, например, журналы конца 1980 - начала 1990-х годов. Известно, какое они тогда имели значение. Многие журналы доступны. Но не все! Вот мне попались вырезки из Даугавы 6/1990 с 2 замечательными статьями. Кажется, в сети архива журнала за этот год нет. Сначала про первую, Андрея Левкина.
Внеземной разум ГУЛАГа
Она называется «Советский человек на rendez-vous». В ней Андрей разбирает какой-то дурацкий, выпущенный кооперативом сборник рассказов о встречах с инопланетянами, собранный в 1989 из статей в газете «Советская молодёжь».
Заметка замечательна тем, что через анализ сборника АЛ реконструирует образ мыслей советского человека. Авторы и составители сборника - обычные люди, а тема обусловила отрыв от привычной социальной практики. Отсутствие, пишет АЛ, общераспространённой точки зрения на сей предмет (сношения с инопланетянами) «позволяет проявиться авторским сознаниям в наготе своей». Книга описывает контакты с пришельцами в ходе 3 экспедиций в Пермскую область людей 25-50 лет, в основном с высшим образованием. И вот что обнаружил Левкин:
1. Авторы говорят на языке, предназначенном не формулировки мыслей и передачи сообщений, а для осуществления самого факта высказывания с определенной эмоциональной окраской. Язык не для описания и анализа, а для передачи факта о говорящем: «Я стал другим человеком. Это - железно». Чудовищно неискушенный язык, отмечает АЛ. Язык, ориентированный на сам факт высказывания, пишет Левкин: мешанина обломков разностилевой речи, слов-паразитов, рассчитанная на дополнение интонацией и жестом. Высказывания, имеющие смысл лишь в конкретном контексте, и могущие быть заменёнными междуметиями.
2. Для передачи мысли используются отсылки к готовым, обобщенным клише: таблицы, списки, три источника и три составные части. Ветвящихся диалогов не предусмотрено.
3. Место для высказывания обустраивается кем-то свыше: все рассуждения - либо отсылка к готовым конструктам (мир как склад готовых терминов, которые не подлежат уточнению), либо абстрактное высказывание обо всем сразу. Дальнейших вопросов тоже не предполагается.
4. Говорящий рассуждает не о предмете своей речи, но лишь о себе. Язык не подконтролен говорящему, речь течёт автоматически.
5. Другой разум, контакты с которым описываются в сборнике, ведёт себя как начальник и следователь: он все о нас знает, отвечать надо только искренне, на все спрашивать разрешения. Общающиеся с высшим разумом авторы книги не проявляют, пишет АЛ, ни вежливости, ни чувства собственного достоинства - донимают пришельцев своей общительностью, готовы немедленно улететь, посвящают во все детали своей жизни и тд. В общем, полностью подчиняются превосходящей их силе.
Внятно проявляется, пишет АЛ, «стремление отыскать в любой превосходящей инаковости вожделенного бога-начальника, отца и папу: наставника мудрого, строгого, но справедливого. И этот искомый бог-начальник на первом этапе контактов работает следователем. Естественность подобной его ипостаси не ставится контактерами под сомнение. Они хотят быть допрошенными, хотят «показаться», чтобы их перевели на какой-то следующий этаж общения, оформили им очередной допуск. Что поделаешь, зона. Люди согласны с тем, что неизвестное, обладающее разумом и знанием, ведь себя как вполне привычные и не столь уж утонченные органы».
6. В других чертах внеземная цивилизация тоже похожа на ссср: вертушки для связи с начальством, пионерские шуточки, не болтать лишнего. Резюме АЛ - два вывода, оба вполне актуальные.
Первый: «похоже, наше сознание настолько сформировано имеющейся жизнью, что надеяться на какое-либо изменение последней тщетно: даже в случае чистом и спокойном сознание выворачивает из себя знакомую структуру. Насколько же все это въелось?»
Второй - об отсутствии ценности жизни. Перед угрозой смерти «людям непонятно, что терять. Они словно отсутствуют в жизни тут; им будто все уже показали: пошли в следующую киношку!»
Внеземной разум ГУЛАГа
Она называется «Советский человек на rendez-vous». В ней Андрей разбирает какой-то дурацкий, выпущенный кооперативом сборник рассказов о встречах с инопланетянами, собранный в 1989 из статей в газете «Советская молодёжь».
Заметка замечательна тем, что через анализ сборника АЛ реконструирует образ мыслей советского человека. Авторы и составители сборника - обычные люди, а тема обусловила отрыв от привычной социальной практики. Отсутствие, пишет АЛ, общераспространённой точки зрения на сей предмет (сношения с инопланетянами) «позволяет проявиться авторским сознаниям в наготе своей». Книга описывает контакты с пришельцами в ходе 3 экспедиций в Пермскую область людей 25-50 лет, в основном с высшим образованием. И вот что обнаружил Левкин:
1. Авторы говорят на языке, предназначенном не формулировки мыслей и передачи сообщений, а для осуществления самого факта высказывания с определенной эмоциональной окраской. Язык не для описания и анализа, а для передачи факта о говорящем: «Я стал другим человеком. Это - железно». Чудовищно неискушенный язык, отмечает АЛ. Язык, ориентированный на сам факт высказывания, пишет Левкин: мешанина обломков разностилевой речи, слов-паразитов, рассчитанная на дополнение интонацией и жестом. Высказывания, имеющие смысл лишь в конкретном контексте, и могущие быть заменёнными междуметиями.
2. Для передачи мысли используются отсылки к готовым, обобщенным клише: таблицы, списки, три источника и три составные части. Ветвящихся диалогов не предусмотрено.
3. Место для высказывания обустраивается кем-то свыше: все рассуждения - либо отсылка к готовым конструктам (мир как склад готовых терминов, которые не подлежат уточнению), либо абстрактное высказывание обо всем сразу. Дальнейших вопросов тоже не предполагается.
4. Говорящий рассуждает не о предмете своей речи, но лишь о себе. Язык не подконтролен говорящему, речь течёт автоматически.
5. Другой разум, контакты с которым описываются в сборнике, ведёт себя как начальник и следователь: он все о нас знает, отвечать надо только искренне, на все спрашивать разрешения. Общающиеся с высшим разумом авторы книги не проявляют, пишет АЛ, ни вежливости, ни чувства собственного достоинства - донимают пришельцев своей общительностью, готовы немедленно улететь, посвящают во все детали своей жизни и тд. В общем, полностью подчиняются превосходящей их силе.
Внятно проявляется, пишет АЛ, «стремление отыскать в любой превосходящей инаковости вожделенного бога-начальника, отца и папу: наставника мудрого, строгого, но справедливого. И этот искомый бог-начальник на первом этапе контактов работает следователем. Естественность подобной его ипостаси не ставится контактерами под сомнение. Они хотят быть допрошенными, хотят «показаться», чтобы их перевели на какой-то следующий этаж общения, оформили им очередной допуск. Что поделаешь, зона. Люди согласны с тем, что неизвестное, обладающее разумом и знанием, ведь себя как вполне привычные и не столь уж утонченные органы».
6. В других чертах внеземная цивилизация тоже похожа на ссср: вертушки для связи с начальством, пионерские шуточки, не болтать лишнего. Резюме АЛ - два вывода, оба вполне актуальные.
Первый: «похоже, наше сознание настолько сформировано имеющейся жизнью, что надеяться на какое-либо изменение последней тщетно: даже в случае чистом и спокойном сознание выворачивает из себя знакомую структуру. Насколько же все это въелось?»
Второй - об отсутствии ценности жизни. Перед угрозой смерти «людям непонятно, что терять. Они словно отсутствуют в жизни тут; им будто все уже показали: пошли в следующую киношку!»
Артём Филатов продолжает делать отличный подкаст, который раньше назывался «Шкала ценностей», а теперь - Sapere Aude (@sapereonline). Только что в нем появился разговор с Александром Эткиндом (память о сталинских репрессиях), а до этого были Сергей Гуриев об экономической политике, Михаил Минаков об украинском транзите и Виктория Полторацкая об ужесточении нашего политического режима.
https://podcast.ru/1586611443
https://podcast.ru/1586611443
Podcast.ru
Sapere Aude / Школа гражданского просвещения – Podcast.ru
Sapere Aude — это проект Школы гражданского просвещения о событиях, тенденциях и явлениях глобального мира.
Мы следим за тем, что говорят и пишут лучшие ученые, философы, публицисты, и делимся их самыми интересными размышлениями.
Мы следим за тем, что говорят и пишут лучшие ученые, философы, публицисты, и делимся их самыми интересными размышлениями.
Восстановительное правосудие - самое главное, что нужно сделать, когда заканчивается авторитарное правление. Transitional justice нужна, чтобы наказать преступления, которые было невозможно расследовать при предыдущем режиме, восстановить в правах несправедливо осуждённых, вернуть собственность тем, у кого она была отнята и тд. Почему без TJ невозможно выстроить новый политический режим на принципах демократии и верховенства права, я писал в предисловии к замечательному докладу Николая Бобринского и Станислава Дмитриевского «Между местью и забвением» (https://sapere.online/vosstanovitelnoe-pravosudie-kak-put-k-verhovenstvu-prava-i-demokratii/).
У нас после ссср из всей этой работы провели только реабилитацию, и то криво. Но сейчас, как ни удивительно, идёт очень важное и показательное дело: юрист Григорий Вайпан при поддержке Мемориала (а начинал эту линию Институт права и публичной политики) борется за права людей, у которых сталинские репрессии отняли жильё (https://www.bbc.com/russian/news-59060559).
То, что дети репрессированных до сих пор не могут вернуться домой - неизбывный стыд и позор. Все законодательные шаги для восстановления справедливости приняты, но власти тянут время, и «детей гулага» остаётся в живых все меньше. Спасибо Григорию и Мемориалу, что вопреки всем обстоятельствам продолжают это символическое дело, свидетельство того, что совесть жива.
У нас после ссср из всей этой работы провели только реабилитацию, и то криво. Но сейчас, как ни удивительно, идёт очень важное и показательное дело: юрист Григорий Вайпан при поддержке Мемориала (а начинал эту линию Институт права и публичной политики) борется за права людей, у которых сталинские репрессии отняли жильё (https://www.bbc.com/russian/news-59060559).
То, что дети репрессированных до сих пор не могут вернуться домой - неизбывный стыд и позор. Все законодательные шаги для восстановления справедливости приняты, но власти тянут время, и «детей гулага» остаётся в живых все меньше. Спасибо Григорию и Мемориалу, что вопреки всем обстоятельствам продолжают это символическое дело, свидетельство того, что совесть жива.
Бунт без штанов
Со статьей Андрея Левкина о языке советского человека, выдержки из которой я постил на днях, в том же номере Даугавы (6/90) соседствует работа гениального филолога Максима Шапира «Исторический анекдот у А.К.Толстого и Н.А.Добролюбова». Кажется, в 2-томник МШ она не вошла. Статья рассказывает о сатире АТ «Сон Попова»: герою снится, что в день именин министра он приехал поздравлять его без панталон. Министр отправил его в Третье отделение с обвинением:
Советник Тит Евсеев сын Попов
Все ниспровергнуть власти был готов.
В полиции «лазоревый полковник» предложил Попову выдать сообщников. Устрашась строгости допроса, Попов раскрыл несуществующий заговор - указал многие десятки своих вымышленных сообщников. После чего ужаснулся своей подлости и проснулся. В последних строфах АТ снижает политическую значимость своей сатиры:
Слыхал ли кто такое обвиненье,
Что, мол, такой-то - встречен без штанов,
Так уж и власти свергнуть он готов!
<…> Во всем заметно полное незнанье
Своей страны, обычаев и лиц
Встречаемое только у девиц.
Но Шапир показывает, что этот сюжет основан на факте реальном или оценивавшемся как реальный. Сатира написана в 1873, а в дневнике Добролюбова за 1855/56 есть рассказ «Закулисные тайны русской литературы и жизни» (22/01/1856). В один из последних годов жизни Николая I, пишет НД, ехал он по Невскому, и вдруг видит старичка в белой шляпе, белом пальто, в белых панталонах и белом жилете. Царю костюм показался подозрительным, и он велел взять старичка.
Несчастного схватили, привели в часть, буйства не нашли, и обер-полицмейстер отправил его к Дубельту, а оттуда - в Третье отделение (политический сыск, т.е. то же КГБ). Дубельт сразу спросил, к какому тайному обществу он принадлежит. Тот не знал, что отвечать. Подозрения Дубельта окрепли. Приступили к старику с ножом к горлу, заставили разговориться. Но ничего интересного экс-портной немец не сообщил, но раз его взяли по высочайшему повелению, то отпустили не просто так, а с подпиской, что он больше не будет ходить в таком платье.
Получается, сатира АТ опиралась на окололитературный факт, причём он даже преуменьшил степень неправдоподобия, заменив императора на министра, а Дубельта - на некоего полковника и мотивировав сюжет сном героя.
Николаевские попытки регулировать выбор одежды дали повод для иронии и Салтыкову-Щедрину («Помападур борьбы», 1873). Там герой предлагает «в видах поднятия народного духа всенародно объявить, что выбор покроя одежды представляется личному усмотрению каждого, однако ж появление на улицах и в публичных местах в обнаженном виде по-прежнему остаётся недозволительным». Тем более что и буквально французские смутьяны, санкюлоты - бесштанники.
150 лет спустя в России судят за фото в одежде с имитацией орального секса на фоне кремлевского собора (следствие запросило 10 месяцев).
Со статьей Андрея Левкина о языке советского человека, выдержки из которой я постил на днях, в том же номере Даугавы (6/90) соседствует работа гениального филолога Максима Шапира «Исторический анекдот у А.К.Толстого и Н.А.Добролюбова». Кажется, в 2-томник МШ она не вошла. Статья рассказывает о сатире АТ «Сон Попова»: герою снится, что в день именин министра он приехал поздравлять его без панталон. Министр отправил его в Третье отделение с обвинением:
Советник Тит Евсеев сын Попов
Все ниспровергнуть власти был готов.
В полиции «лазоревый полковник» предложил Попову выдать сообщников. Устрашась строгости допроса, Попов раскрыл несуществующий заговор - указал многие десятки своих вымышленных сообщников. После чего ужаснулся своей подлости и проснулся. В последних строфах АТ снижает политическую значимость своей сатиры:
Слыхал ли кто такое обвиненье,
Что, мол, такой-то - встречен без штанов,
Так уж и власти свергнуть он готов!
<…> Во всем заметно полное незнанье
Своей страны, обычаев и лиц
Встречаемое только у девиц.
Но Шапир показывает, что этот сюжет основан на факте реальном или оценивавшемся как реальный. Сатира написана в 1873, а в дневнике Добролюбова за 1855/56 есть рассказ «Закулисные тайны русской литературы и жизни» (22/01/1856). В один из последних годов жизни Николая I, пишет НД, ехал он по Невскому, и вдруг видит старичка в белой шляпе, белом пальто, в белых панталонах и белом жилете. Царю костюм показался подозрительным, и он велел взять старичка.
Несчастного схватили, привели в часть, буйства не нашли, и обер-полицмейстер отправил его к Дубельту, а оттуда - в Третье отделение (политический сыск, т.е. то же КГБ). Дубельт сразу спросил, к какому тайному обществу он принадлежит. Тот не знал, что отвечать. Подозрения Дубельта окрепли. Приступили к старику с ножом к горлу, заставили разговориться. Но ничего интересного экс-портной немец не сообщил, но раз его взяли по высочайшему повелению, то отпустили не просто так, а с подпиской, что он больше не будет ходить в таком платье.
Получается, сатира АТ опиралась на окололитературный факт, причём он даже преуменьшил степень неправдоподобия, заменив императора на министра, а Дубельта - на некоего полковника и мотивировав сюжет сном героя.
Николаевские попытки регулировать выбор одежды дали повод для иронии и Салтыкову-Щедрину («Помападур борьбы», 1873). Там герой предлагает «в видах поднятия народного духа всенародно объявить, что выбор покроя одежды представляется личному усмотрению каждого, однако ж появление на улицах и в публичных местах в обнаженном виде по-прежнему остаётся недозволительным». Тем более что и буквально французские смутьяны, санкюлоты - бесштанники.
150 лет спустя в России судят за фото в одежде с имитацией орального секса на фоне кремлевского собора (следствие запросило 10 месяцев).
В последнее время много думаю о том, что мы живем в стране победившего абьюза, невроза, насилия, депрессии и травмы. И нужны армии психологов (вместо армии и полиции) и многие десятилетия спокойной жизни, чтобы раны зажили, и среда стала более благополучной для жизни. О некоторых последствиях такого положения вещей даже у людей, считающих себя вполне здоровыми, вчера замечательно написала (https://www.facebook.com/100001139226342/posts/4425387320842532/) художник и писатель Катя Марголис:
За последнее время и я узнала столько непоправимо нового — нет, не о глубинном народе; а о людях, казалось бы, ближнего мыслящего круга. Деформации и растление всего общества, увы, неминуемо коснулись и многих из тех, кого по старой памяти мы всё ещё именуем интеллигенцией.
Парадоксальным образом эта пандемия высветила высочайший процент заражения несвободой мышления , отсчитывающего всё от действий власти— со знаком плюс или минус уже не так важно: истинно независимому уму должно быть безразлично за колхозы Евтушенко или против.
На деле же именно с пандемией стало понятно, что Россия и даже ее оппозиционная часть тотально не мыслят себя в контексте мира и человечества. Железный занавес в голове стал особенно ощутим именно сейчас. Оказалось, что Европа и остальной мир были не моделью, не частью общего прошлого и будущего, а всего лишь приятной зоной рекреации и отдыха. Мировой опыт остается за кадром. Вся пандемия, все битвы происходят в головах на ментальном пространстве России и ее особого пути. Свой вирус, свой ковид, свои врачи, своя статистика (процеженная через официальное вранье), свои (плохие, в отличие от заветных «импортных) прививки : как будто, речь идёт об ином биологическом виде. Век интернета и доступности любой информации ничего тут почти не изменил. В России не мыслят мировыми войнами— у России только великие отечественные.
И даже на уровне биологии человека, на уровне эпидемиологических мер, универсальных для всего человечества, которые, казалось бы, должны были быть усвоены на уровне средней школы. Но нет, снова первая реакция — это реакция травматиков на прикосновение к МОЕМУ (!) телу: «маски не помогают, это не доказано, а мне (МНЕ!) в них тяжело дышать», а «прививка не проверена» : научный прорыв и чудо создания действующей вакцины в такие рекордные сроки невдомек невежеству— и тут «оптимизация» школ и ужасающее качество естественнонаучного образования оплачены тысячами жизней. Экспертов нет, все равны. Но некоторые равнее- это те, кто громче кричит, а не больше знает. Оруэлл и ферма животных на практике.
Вот, образованный человек, прекрасный специалист с острым умом, пишет из-за закрытых россйских границ пост о трудностях путешествий по Европе, о «власти чиновников», о страшных (и, разумеется, с произвольных и бессмысленных ) карантинах и ПЦР (в России, кстати, за два года ПЦР от антигена так и не научились отличать— хотя тут это известно каждому ребёнку). И все аргументы о том, как расцветает жизнь после массовой вакцинации (в Италии она приближается к 80%, Россия же занимает почётное провальное место между Парагваем и Гондурасом), как на прошлых выходных я не могла протолкнуться сквозь веселую разноязыкую толпу туристов в центре Рима у фонтана Треви и на piazza di Spagna, как в Венеции заняты в октябре все гостиницы— нет, эти аргументы из реальной жизни не нужны травматикам. Они находятся в отрицании. Иначе слишком больно. И страшно за себя.
Россия— страна коллективной травмы. И нуждается в многолетней психотерапии. Это не новая мысль. Людей корежили, убивали, преследовали, выселяли столько поколений, что Главный сформировавшийся принцип : не трожь меня, не прикасайтесь к МОЕМУ образу жизни, а остальное гори синим пламенем. У МЕНЯ чиновники отняли возможность путешествовать, а то, что рядом задыхаются тысячами, что надрываются врачи, что медсёстрами некогда поесть и сходить в туалет, так я ж этого не вижу. Да и не хочу. И не могу, вероятно .
На днях сегмент русского фб был потрясен постом Lida Moniava https://www.facebook.com/lida.
За последнее время и я узнала столько непоправимо нового — нет, не о глубинном народе; а о людях, казалось бы, ближнего мыслящего круга. Деформации и растление всего общества, увы, неминуемо коснулись и многих из тех, кого по старой памяти мы всё ещё именуем интеллигенцией.
Парадоксальным образом эта пандемия высветила высочайший процент заражения несвободой мышления , отсчитывающего всё от действий власти— со знаком плюс или минус уже не так важно: истинно независимому уму должно быть безразлично за колхозы Евтушенко или против.
На деле же именно с пандемией стало понятно, что Россия и даже ее оппозиционная часть тотально не мыслят себя в контексте мира и человечества. Железный занавес в голове стал особенно ощутим именно сейчас. Оказалось, что Европа и остальной мир были не моделью, не частью общего прошлого и будущего, а всего лишь приятной зоной рекреации и отдыха. Мировой опыт остается за кадром. Вся пандемия, все битвы происходят в головах на ментальном пространстве России и ее особого пути. Свой вирус, свой ковид, свои врачи, своя статистика (процеженная через официальное вранье), свои (плохие, в отличие от заветных «импортных) прививки : как будто, речь идёт об ином биологическом виде. Век интернета и доступности любой информации ничего тут почти не изменил. В России не мыслят мировыми войнами— у России только великие отечественные.
И даже на уровне биологии человека, на уровне эпидемиологических мер, универсальных для всего человечества, которые, казалось бы, должны были быть усвоены на уровне средней школы. Но нет, снова первая реакция — это реакция травматиков на прикосновение к МОЕМУ (!) телу: «маски не помогают, это не доказано, а мне (МНЕ!) в них тяжело дышать», а «прививка не проверена» : научный прорыв и чудо создания действующей вакцины в такие рекордные сроки невдомек невежеству— и тут «оптимизация» школ и ужасающее качество естественнонаучного образования оплачены тысячами жизней. Экспертов нет, все равны. Но некоторые равнее- это те, кто громче кричит, а не больше знает. Оруэлл и ферма животных на практике.
Вот, образованный человек, прекрасный специалист с острым умом, пишет из-за закрытых россйских границ пост о трудностях путешествий по Европе, о «власти чиновников», о страшных (и, разумеется, с произвольных и бессмысленных ) карантинах и ПЦР (в России, кстати, за два года ПЦР от антигена так и не научились отличать— хотя тут это известно каждому ребёнку). И все аргументы о том, как расцветает жизнь после массовой вакцинации (в Италии она приближается к 80%, Россия же занимает почётное провальное место между Парагваем и Гондурасом), как на прошлых выходных я не могла протолкнуться сквозь веселую разноязыкую толпу туристов в центре Рима у фонтана Треви и на piazza di Spagna, как в Венеции заняты в октябре все гостиницы— нет, эти аргументы из реальной жизни не нужны травматикам. Они находятся в отрицании. Иначе слишком больно. И страшно за себя.
Россия— страна коллективной травмы. И нуждается в многолетней психотерапии. Это не новая мысль. Людей корежили, убивали, преследовали, выселяли столько поколений, что Главный сформировавшийся принцип : не трожь меня, не прикасайтесь к МОЕМУ образу жизни, а остальное гори синим пламенем. У МЕНЯ чиновники отняли возможность путешествовать, а то, что рядом задыхаются тысячами, что надрываются врачи, что медсёстрами некогда поесть и сходить в туалет, так я ж этого не вижу. Да и не хочу. И не могу, вероятно .
На днях сегмент русского фб был потрясен постом Lida Moniava https://www.facebook.com/lida.
Facebook
Log in or sign up to view
See posts, photos and more on Facebook.
moniava/posts/4674521982599537 о том, что она нашла родных ребенка-инвалида, запертого в ПНИ и написала им, что их родственник, объявленный для удобства умершим при рождении, оказывается жив. Родители уже умерли, унеся с собой в могилу свою тайну, и Лида пишет другой части семьи. Казалось бы, что может быть человечнее и естественнее. Сколько классических сюжетов мировой литературы построено на коллизии нашедшегося родственника.
Но снова нет. Тысячи обличающих комментариев… обличающих не гулаговскую систему интернатов, не расчеловечиванию инвалидов, а… внимание!— Лиду, покусившуюся на наследие советского «государство лучше знает и позаботится», на священное право семьи (родителей и их потомков) на нераскрыаемую страшную тайну существования родственника-инвалида за стенами тюремных учреждений без права переписки и УДО. https://www.facebook.com/lida.moniava/posts/4681969415188127 От ребёнка можно отказаться без последствий. Можно объявить живого человека мертвым. Можно стереть сам факт его существования из действительности. Комиссар исчезает. Имя «врага народа» или любого неудобного или не такого или «неполноценного» можно вычеркнуть из жизни и из истории. И в 2021 году люди массово встанут на защиту именно этого права, а не прав более слабых и уязвимых.
Что это, как опять не та же коллективная травма: не трогайте нас, не делайте нам больно… мы не можем этого вынести, нам страшно. Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на крондштадский лёд, боевые лошади уносили нас, на широкой площади убивали нас… а сейчас довольно, просто оставьте нас в покое. У нас нет сил ни на солидарность, ни на ответственность.
“Нас не трогай и мы не тронь”.
<…>
Homo sovieticus —человек-инвалид: с разорванными связями: семейными, логическими, временными. Это человек, социально-исторический сирота, отчаянно кричащий о своем сиротстве каждым комментарием в фб. Человек недолюбленный, лишенный преемственности и доверия к миру, не помнящий и уже не могущий вспомнить родства, ибо это досталось ему в наследство :сначала было опасно, а потом ушло в небытие. Человек, едва могущий проследить свою родословную на пару поколений, в то время как у европейского человека эта преемственность прослеживается непрерывной ниточкой через века.
Простая лидина логика —сделать то, что делает каждый человек рано или поздно: узнать, кто он и откуда . Чтобы “ничейный” узник интернатовского ГУЛАГа смог вернуть прошлое, преемственность, связи, вернуть личность, обезличенному государством, и дать возможность другим возможно ничего не подозревающим родственникам узнать о его существовании — встречает тысячи злобных комментаторов,якобы защищающих права другой семьи на частную жизнь, а на самом деле, защищающих себя, свой страх и свои скелеты в шкафу. Увы, часто буквальные: люди в интернатах выглядят как скелеты и живут недолго. Казалось бы, написать частное письмо взрослым людям, способным самостоятельно сделать свой выбор. Больной же ребёнок это самостоятельно сделать не может, как не может, например, ходить. Лида действует просто в его интересах, оставляя дееспособным право решать за себя — но не за счет вранья и незнания, а с открытыми глазами. И да, от этого может быть кому-то больно. И наверняка будет. Но в ситуации многолетнего вранья и выкинутого из жизни целой семьи человека, объявленного мертвым, не может не быть боли. «Возвращается боль, потому что ей некуда деться…»(Галич). Ярость благородная захлестывает. И это, конечно, та же самая реакция травматиков: не трогайте, нам может быть больно.
Не это ли мы видим и в деле Юрия Дмитриева Дело Дмитриева и Последний адрес и воообще во всем сопротивлении памяти о Гулаге и его жертвах?
У Лиды особый талант и призвание попадать в болевые и самые нездоровые точки общества. Такие люди всегда оказываются первой мишенью Разворошенное и годами копившееся, как гной, выстреливает в первопроходца.
Но снова нет. Тысячи обличающих комментариев… обличающих не гулаговскую систему интернатов, не расчеловечиванию инвалидов, а… внимание!— Лиду, покусившуюся на наследие советского «государство лучше знает и позаботится», на священное право семьи (родителей и их потомков) на нераскрыаемую страшную тайну существования родственника-инвалида за стенами тюремных учреждений без права переписки и УДО. https://www.facebook.com/lida.moniava/posts/4681969415188127 От ребёнка можно отказаться без последствий. Можно объявить живого человека мертвым. Можно стереть сам факт его существования из действительности. Комиссар исчезает. Имя «врага народа» или любого неудобного или не такого или «неполноценного» можно вычеркнуть из жизни и из истории. И в 2021 году люди массово встанут на защиту именно этого права, а не прав более слабых и уязвимых.
Что это, как опять не та же коллективная травма: не трогайте нас, не делайте нам больно… мы не можем этого вынести, нам страшно. Нас водила молодость в сабельный поход, нас бросала молодость на крондштадский лёд, боевые лошади уносили нас, на широкой площади убивали нас… а сейчас довольно, просто оставьте нас в покое. У нас нет сил ни на солидарность, ни на ответственность.
“Нас не трогай и мы не тронь”.
<…>
Homo sovieticus —человек-инвалид: с разорванными связями: семейными, логическими, временными. Это человек, социально-исторический сирота, отчаянно кричащий о своем сиротстве каждым комментарием в фб. Человек недолюбленный, лишенный преемственности и доверия к миру, не помнящий и уже не могущий вспомнить родства, ибо это досталось ему в наследство :сначала было опасно, а потом ушло в небытие. Человек, едва могущий проследить свою родословную на пару поколений, в то время как у европейского человека эта преемственность прослеживается непрерывной ниточкой через века.
Простая лидина логика —сделать то, что делает каждый человек рано или поздно: узнать, кто он и откуда . Чтобы “ничейный” узник интернатовского ГУЛАГа смог вернуть прошлое, преемственность, связи, вернуть личность, обезличенному государством, и дать возможность другим возможно ничего не подозревающим родственникам узнать о его существовании — встречает тысячи злобных комментаторов,якобы защищающих права другой семьи на частную жизнь, а на самом деле, защищающих себя, свой страх и свои скелеты в шкафу. Увы, часто буквальные: люди в интернатах выглядят как скелеты и живут недолго. Казалось бы, написать частное письмо взрослым людям, способным самостоятельно сделать свой выбор. Больной же ребёнок это самостоятельно сделать не может, как не может, например, ходить. Лида действует просто в его интересах, оставляя дееспособным право решать за себя — но не за счет вранья и незнания, а с открытыми глазами. И да, от этого может быть кому-то больно. И наверняка будет. Но в ситуации многолетнего вранья и выкинутого из жизни целой семьи человека, объявленного мертвым, не может не быть боли. «Возвращается боль, потому что ей некуда деться…»(Галич). Ярость благородная захлестывает. И это, конечно, та же самая реакция травматиков: не трогайте, нам может быть больно.
Не это ли мы видим и в деле Юрия Дмитриева Дело Дмитриева и Последний адрес и воообще во всем сопротивлении памяти о Гулаге и его жертвах?
У Лиды особый талант и призвание попадать в болевые и самые нездоровые точки общества. Такие люди всегда оказываются первой мишенью Разворошенное и годами копившееся, как гной, выстреливает в первопроходца.
Facebook
Log in or sign up to view
See posts, photos and more on Facebook.
Люди не хотят признаться себе, что живут за счет более слабых, уязвимых (и «притворная» жизнь, как ни в чем не бывало при ковиде— ровно то же самое), не хотят видеть проблему и ответственность в себе— они ищут виноватого и это всегда будет тот, кто нарушил их комфорт жить, пусть в диких, но в удобных для них представлениях. Кто открыл страшную тайну сданного государству человека или кто ввел (или поддержал) ограничительные меры для предотвращения заболевания и смертей. И вся ярость, фрустрация, травмы целого общества, искореженного враньем и насилием, тяжело бьет по тому, кто попал в эту точку. Но когда нарыв вскрыт, то начинается новый процесс заживления и оживления. Он долгий, но оно того стоит. <…>
Бюрократия подобна колдовству: она забирает время и силы. Шедевральный аналитический лонгрид в Эконсе, очень понравился бы Дэвиду Греберу (https://econs.online/articles/coffee-break/chernaya-magiya-byurokratii/). Несколько отрывков:
Исследования на данных африканских стран, где вера в колдовство все еще остается частью культуры, показывают, что в обществах, которые верят в магию, размывается социальный капитал и снижается доверие, ниже готовность открывать свое дело и медленнее развивается наука – вера в колдовство тормозит технологический прогресс. Принятие мистического снижает веру человека в то, что он может добиться большего, если приложит усилия, и не дает ему ощущения контроля над своей жизнью.
Оказывается, похожие последствия испытывает и забюрократизированное общество. Необходимость расходовать ресурсы на многоступенчатые согласования сдерживает инновации и в бизнесе, и в госорганизациях ( .pdf), а многоуровневая система менеджмента демотивирует и, как и вера в колдовство, дает ощущение отсутствия контроля над ситуацией и бесполезности усилий.
…….
В 2017 г. Гэри Хэмел из Лондонской школы бизнеса и Микеле Занини из Management Lab рассчитали, что в странах ОЭСР наличие многоуровневой армии управленцев означает недопроизводство товаров и услуг на $9 трлн в год, или порядка 11% мирового ВВП (за 2017 г., когда делались расчеты). С 1983 г. количество менеджеров, супервайзеров и других сотрудников, выполняющих административные функции в американских компаниях, почти удвоилось, при этом занятость в профессиях, не связанных с администрированием, выросла менее чем на 40%, подсчитали исследователи.
………
Исследование Deloitte по Австралии показало, что сотрудники тратят на соблюдение установленных в компаниях внутренних бюрократических правил огромное количество времени: для сотрудников среднего и высшего звена оно достигает 9 часов в неделю, или более 20% стандартного рабочего времени. Для США время выполнения бессмысленных бюрократических процедур работниками, не являющимися менеджерами, эквивалентно 8,9 млн человеко-лет в год, посчитали Хэмел и Занини.
……
Доля работников расширенного госсектора, включая бюджетников, силовиков и работников госкомпаний, в совокупной занятости в среднем в мире, по данным Всемирного банка, составляет 16%, в странах с высоким доходом – 24%, в России – 45%, это один из самых высоких показателей в мире.
……..
Неэффективность бюрократии, связанную с тем, что в какой-то момент она начинает «ограждать» себя от остального мира и ставить «над» ним, плодя инструкции к инструкциям и регламенты к регламентам, один из «отцов» современного менеджмента, Питер Дракер, объяснял тем, что «бюрократия – это о процессе, а не о результате». Бюрократический документ существует автономно от всего мира, его язык представляет собой поэзию для чиновников, но для обычных людей его нарративы непонятны, пишут Питер Беккер из Европейского университетского института и Уильям Кларк из Кембриджа, авторы книги о бюрократических практиках: «Оторванные от мира бюрократы питают чиновников, которые, как современные боги или демоны, могут отказаться снизойти до диалога с теми, кому служат».
Сам по себе процесс бюрократического управления напоминает отправление ритуала, а его язык – тайные знаки для посвященных, и такое несоответствие между миром бюрократов и миром обычных людей все больше разделяет тех, кто управляет, и тех, кем управляют, согласна профессор антропологии и урбанистики MIT Эрика Джеймс. Ориентироваться в бюрократических процессах невозможно, не обладая «секретным знанием», пишет она, называя современную бюрократию «бюровством» (bureaucraft) – соединение слов bureaucracy (бюрократия) и witchcraft (колдовство).
В России, например, реформа контрольной и надзорной деятельности, направленная на замену тотального контроля риск-ориентированным надзором, провалилась. А качество законодательства снижается при неизменно растущем его количестве: если в 1990-е гг. принималось по 6000–7000 федеральных правовых актов в год, то во второй половине 2000-х – по 8000–9000, а в 2020 г. было принято почти 14000 таких актов.
Исследования на данных африканских стран, где вера в колдовство все еще остается частью культуры, показывают, что в обществах, которые верят в магию, размывается социальный капитал и снижается доверие, ниже готовность открывать свое дело и медленнее развивается наука – вера в колдовство тормозит технологический прогресс. Принятие мистического снижает веру человека в то, что он может добиться большего, если приложит усилия, и не дает ему ощущения контроля над своей жизнью.
Оказывается, похожие последствия испытывает и забюрократизированное общество. Необходимость расходовать ресурсы на многоступенчатые согласования сдерживает инновации и в бизнесе, и в госорганизациях ( .pdf), а многоуровневая система менеджмента демотивирует и, как и вера в колдовство, дает ощущение отсутствия контроля над ситуацией и бесполезности усилий.
…….
В 2017 г. Гэри Хэмел из Лондонской школы бизнеса и Микеле Занини из Management Lab рассчитали, что в странах ОЭСР наличие многоуровневой армии управленцев означает недопроизводство товаров и услуг на $9 трлн в год, или порядка 11% мирового ВВП (за 2017 г., когда делались расчеты). С 1983 г. количество менеджеров, супервайзеров и других сотрудников, выполняющих административные функции в американских компаниях, почти удвоилось, при этом занятость в профессиях, не связанных с администрированием, выросла менее чем на 40%, подсчитали исследователи.
………
Исследование Deloitte по Австралии показало, что сотрудники тратят на соблюдение установленных в компаниях внутренних бюрократических правил огромное количество времени: для сотрудников среднего и высшего звена оно достигает 9 часов в неделю, или более 20% стандартного рабочего времени. Для США время выполнения бессмысленных бюрократических процедур работниками, не являющимися менеджерами, эквивалентно 8,9 млн человеко-лет в год, посчитали Хэмел и Занини.
……
Доля работников расширенного госсектора, включая бюджетников, силовиков и работников госкомпаний, в совокупной занятости в среднем в мире, по данным Всемирного банка, составляет 16%, в странах с высоким доходом – 24%, в России – 45%, это один из самых высоких показателей в мире.
……..
Неэффективность бюрократии, связанную с тем, что в какой-то момент она начинает «ограждать» себя от остального мира и ставить «над» ним, плодя инструкции к инструкциям и регламенты к регламентам, один из «отцов» современного менеджмента, Питер Дракер, объяснял тем, что «бюрократия – это о процессе, а не о результате». Бюрократический документ существует автономно от всего мира, его язык представляет собой поэзию для чиновников, но для обычных людей его нарративы непонятны, пишут Питер Беккер из Европейского университетского института и Уильям Кларк из Кембриджа, авторы книги о бюрократических практиках: «Оторванные от мира бюрократы питают чиновников, которые, как современные боги или демоны, могут отказаться снизойти до диалога с теми, кому служат».
Сам по себе процесс бюрократического управления напоминает отправление ритуала, а его язык – тайные знаки для посвященных, и такое несоответствие между миром бюрократов и миром обычных людей все больше разделяет тех, кто управляет, и тех, кем управляют, согласна профессор антропологии и урбанистики MIT Эрика Джеймс. Ориентироваться в бюрократических процессах невозможно, не обладая «секретным знанием», пишет она, называя современную бюрократию «бюровством» (bureaucraft) – соединение слов bureaucracy (бюрократия) и witchcraft (колдовство).
В России, например, реформа контрольной и надзорной деятельности, направленная на замену тотального контроля риск-ориентированным надзором, провалилась. А качество законодательства снижается при неизменно растущем его количестве: если в 1990-е гг. принималось по 6000–7000 федеральных правовых актов в год, то во второй половине 2000-х – по 8000–9000, а в 2020 г. было принято почти 14000 таких актов.
econs.online
«Черная магия бюрократии» — Экономика | Макроэкономика — ECONS.ONLINE
Колдовство и черная магия в современном мире вполне себе процветают и, более того, совершенно легитимны: они приняли форму бюрократизации – «высасывающей энергию» из людей и организаций и «наводящей порчу» на всю экономику.
Рост окажется еще больше, если измерять его в количестве букв: с примерно 25 млн знаков в 1990-х до 210 млн в 2010 г., говорится в докладе Дмитрия Скугаревского, профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Forwarded from Страна и мир
💬 Элла Россман, PhD-студентка Университетского колледжа Лондона
Феминизм — не гражданский активизм?
Часто вижу, как, размышляя о гражданском активизме в современной России, исключают феминистское движение. Непонятно, почему это происходит: то ли тема кажется слишком «узкой» (хотя куда шире — права половины населения страны), то ли кажется, что феминизм у нас существует лишь в сети.
Я третий год занимаюсь картографированием современного российского феминизма, собираю архив феминистского самиздата — и сама участвую в феминистских проектах. Мне кажется, что феминистское движение в России крайне недооценено: и в смысле его распространенности, и в плане тех тем, которые поднимают активистки, и изменений, которые они привносят.
Начнём с масштаба. Исследователи гражданского активизма и публичные политологи, кажется, недооценивают масштаб феминистского движения 2010-х. Самые заметные активистки — это блогерки. Их работа крайне важна, но глядя на них, может показаться, что феминизм обитает лишь в сети. Это не так. По моим подсчётам, на начало марта 2021 года в России действовало не менее 45-ти феминистских групп. Сказать более точно сложно: большинство групп никак не зарегистрированы (статус НКО сейчас приносит больше минусов, чем плюсов) и ситуативны (даже в течение одного года одни группы распадаются, другие появляются).
Важно тут, что группы существуют по всей стране, далеко за пределами только Москвы и Питера: например, феминистские ячейки есть в Калининграде, Нижнем Новгороде, Тольятти, Казани, Уфе, Хабаровске. Они занимаются не только онлайн-просвещением, но и организуют офлайн-лекции, дискуссии, пикеты, митинги, благотворительные вечера (хотя с приходом коронавируса это и стало сложнее).
Темы. У современных феминисток много повесток: домашнее и сексуальное насилие; насилие в родах; положение матерей; неравенство зарплат; гендерная дискриминация и иерархии в разных профессиях; забытые женщины в науке, литературе и искусстве; повседневный сексизм и его язык; стереотипы о женщинах и мужчинах и их влияние.
Если пытаться как-то определить главный вклад феминисток, я бы тут сказала, что именно они уже много лет поддерживают дискуссию о толерантности к насилию в российском обществе — и методично объясняют, почему это не нормально. Почему «бьет» не значит «любит», домогательства и харрасмент — это тоже насилие, и почему, чтобы развиваться, общество должно быть более внимательным к уязвимым. Насилие — острая проблема для России, и это делает феминизм для нашей страны особенно актуальным. Что важно, феминистки не только говорят о насилии, но и открывают кризисные центры, либо сотрудничают с такими центрами (например, собирая для них деньги).
Феминизм с его неприятием насилия стоит поперек горла новой идеологии российских властей, где насилие, похоже, — центральная (и единственная?) скрепа. Это видно хотя бы по тому, как преследуют феминисток в России. Среди феминистских активисток уже есть политзаключенные и узницы совести (Юля Цветкова, Наталия Тышкевич), иноагенты (Дарья Апахончич), политические беженки (Анна Дворниченко). Их число будет расти. Особенно тяжело феминисткам приходится, когда одновременно с преследованием со стороны государства, их не поддерживает и не признает оппозиция. Надеюсь, что в перспективе вклад феминистского движения в развитие России будет оценен, а формула «Демократия минус женщина — не демократия» (изобретенная еще в 1991, но не нашедшая тогда широкой поддержки) ляжет в основу будущих демократических реформ.▪️
Феминизм — не гражданский активизм?
Часто вижу, как, размышляя о гражданском активизме в современной России, исключают феминистское движение. Непонятно, почему это происходит: то ли тема кажется слишком «узкой» (хотя куда шире — права половины населения страны), то ли кажется, что феминизм у нас существует лишь в сети.
Я третий год занимаюсь картографированием современного российского феминизма, собираю архив феминистского самиздата — и сама участвую в феминистских проектах. Мне кажется, что феминистское движение в России крайне недооценено: и в смысле его распространенности, и в плане тех тем, которые поднимают активистки, и изменений, которые они привносят.
Начнём с масштаба. Исследователи гражданского активизма и публичные политологи, кажется, недооценивают масштаб феминистского движения 2010-х. Самые заметные активистки — это блогерки. Их работа крайне важна, но глядя на них, может показаться, что феминизм обитает лишь в сети. Это не так. По моим подсчётам, на начало марта 2021 года в России действовало не менее 45-ти феминистских групп. Сказать более точно сложно: большинство групп никак не зарегистрированы (статус НКО сейчас приносит больше минусов, чем плюсов) и ситуативны (даже в течение одного года одни группы распадаются, другие появляются).
Важно тут, что группы существуют по всей стране, далеко за пределами только Москвы и Питера: например, феминистские ячейки есть в Калининграде, Нижнем Новгороде, Тольятти, Казани, Уфе, Хабаровске. Они занимаются не только онлайн-просвещением, но и организуют офлайн-лекции, дискуссии, пикеты, митинги, благотворительные вечера (хотя с приходом коронавируса это и стало сложнее).
Темы. У современных феминисток много повесток: домашнее и сексуальное насилие; насилие в родах; положение матерей; неравенство зарплат; гендерная дискриминация и иерархии в разных профессиях; забытые женщины в науке, литературе и искусстве; повседневный сексизм и его язык; стереотипы о женщинах и мужчинах и их влияние.
Если пытаться как-то определить главный вклад феминисток, я бы тут сказала, что именно они уже много лет поддерживают дискуссию о толерантности к насилию в российском обществе — и методично объясняют, почему это не нормально. Почему «бьет» не значит «любит», домогательства и харрасмент — это тоже насилие, и почему, чтобы развиваться, общество должно быть более внимательным к уязвимым. Насилие — острая проблема для России, и это делает феминизм для нашей страны особенно актуальным. Что важно, феминистки не только говорят о насилии, но и открывают кризисные центры, либо сотрудничают с такими центрами (например, собирая для них деньги).
Феминизм с его неприятием насилия стоит поперек горла новой идеологии российских властей, где насилие, похоже, — центральная (и единственная?) скрепа. Это видно хотя бы по тому, как преследуют феминисток в России. Среди феминистских активисток уже есть политзаключенные и узницы совести (Юля Цветкова, Наталия Тышкевич), иноагенты (Дарья Апахончич), политические беженки (Анна Дворниченко). Их число будет расти. Особенно тяжело феминисткам приходится, когда одновременно с преследованием со стороны государства, их не поддерживает и не признает оппозиция. Надеюсь, что в перспективе вклад феминистского движения в развитие России будет оценен, а формула «Демократия минус женщина — не демократия» (изобретенная еще в 1991, но не нашедшая тогда широкой поддержки) ляжет в основу будущих демократических реформ.▪️